Враг моего врага

Глава 6 Дела семейные

Брать инициативу в свои руки вновь цесаревич не торопился: давал людям прийти в себя и осмыслить случившееся. Поглядывал то на обуглившийся после «огненного щита» рисунок паркета, то на прижавшуюся к сумевшему наконец встать на ноги Ингварду княжну, то на с интересом наблюдавшего за ее не вполне светским поведением князя.

– Ну как ничего вроде зять? – тихо обратился к Трубинскому Алехан.

– Могло быть хуже, – вполне удовлетворенно хмыкнул тот.

Почувствовав их взгляды маг отстранил Светлану Васильковну и сделал шаг навстречу цесаревичу. Впрочем, княжна замерла рядом и следом за раулитом склонила голову в поклоне.

– Позвольте поблагодарить за слова поддержки, сказанные вашим высочеством перед поединком, – обратился маг.

– Не стоит благодарности. Я действительно знал, кто настоящий организатор. Просто поединок оказался жестким, но единственно возможным способом доказать виновность архивариуса. И не предупредить вас об этом было бы нечестно. Мало того, это нам следует благодарить вас за то, что решились на поединок и не заставили нас придумывать иные способы изобличения преступника. Многие опасались того, что вы откажитесь.

– Нельзя мне было отказываться. Хотя ваше правосудие, и устойчивость трона или безопасность Сабари тут не при чем. Да и на то, что здесь обо мне думают, мне тоже плевать. Вот только известие о том, что раулит организовал покушение на царя, здорово осложнило бы жизнь нескольким сотням моих товарищей, которых я уже однажды предал.

– Значит, зря опасались, – довольно кивнул Алехан. – Только я б на вашем месте не меня благодарил, а у его светлости Трубинского руку дочери просил. А то обнимаетесь принародно. Нехорошо.

– Да, но…

– Папенька согласен, – развеял сомнения новоявленного жениха наследник.

Трубинский только солидно кивнул. Устраивать шоу из откровенно конъюнктурно-политического брака ссыльного мага и неспособной иметь детей дочери он склонен не был. Алехан это понимал и громко объявил перерыв в совещании до утра в связи с поздним временем и необходимостью прибрать зал.

Люди начали расходиться. Давший письменное дозволение на размещение ссыльного мага Ингварда в доме воеводы Трубинского боярин Варутинский догнал Яромира уже во дворе.

– Домой? Давайте подвезу. Все равно на осмотр квартиры Валадара еду, подброшу.

– Спасибо.

Новомодные газовые фонари от чего-то не горели, но патрулей на улицах казалось стало еще больше, чем днем. Хотя, может быть у Яромира сложилось такое впечатление оттого, что теперь он мог смотреть в незашторенное окно и оценивать меры безопасности во всем их размахе.

– Мне казалось, угроза миновала? – вновь встревожился дознаватель, когда карета притормозила у пятого поста на одной улице.

– Это средство от паники и самосудов. Не привыкли у нас к такому-то. Так уж пусть лучше служилые у каждой лавки да кабака подежурят. Чтоб народец видел, что власть на месте и про него помнит. Да и на озорство лишний раз не потянет. А то на Сахаровском рынке крикнул кто-то, что это цыгане бомбу соорудили, так толпа уж мостовую на булыжники разбирать начала. Казачки насилу поспели.

У дома Валадара уже каретам негде протолкнуться. Три экипажа следственного совещания, и повозка с эмблемой Озерного замка плотно перегородили проезд. Так что дознавателю Велехову с боярином Варятинским не просто пришлось почти целый квартал идти пешком, но и буквально протискиваться между стенами и припаркованными экипажами. Но вот и крыльцо.

Наташка словно специально в засаде сидела – бросилась на шею с тихим воем. Варутинский было двинулся руководить следственными действиям на противоположной стороне улицы, но объятья объятьями, а Наташкиной бдительности позавидует все следственное совещание в купе с отделением особого назначения и внешней стражей. В общем, через минуту и хозяин дома и его гость обнаружили себя усаженными за стол с огромными чашками чаю в руках.

Наташка порхала вокруг самовара в черном траурном платье и была в нем прелесть как хороша. Сейчас она вопросов не задавала, просто не сводила со своего мужчины полных счастья глаз. Слезы, вопросы, возможно упреки будут потом, наедине. А сейчас в доме гость, и у него с Яромиром серьезный мужской разговор, в который разумнее не встревать, а внимательно послушать, чтоб было чего потом соседкам рассказать.

А разговор и за чашкой чая скатывался все к тому же делу.

– Жертв много?

– Есть. Раненых более трех десятков. В Кряжевском шестеро погибших не считая Злотана. Еще двоих ты с того света вытащил.Во время взрыва кареты погибло трое, потом от залпа беловольцев еще один.

– Законный супруг моей Наташки…

– Знаю. Теперь кто-нибудь из писак накрапает про твой злой умысел, не удержится.

– Да и бог с ним. Нормальный человек не поверит, а поганцы больше бояться будут. Я другого не пойму, как на Валадара вышли. Да и что ему за прок от всего этого?

– Вышли, как только провели экспресс-анализ зелья, которым открывался портал. Занятная формула впервые в общем виде упоминалась в трактатах мудрецов Закатного севера как пример неразрешимого противоречия. Эдакий логический парадокс: зелье может создать только маг, но он не может его создать из-за реакции его магической силы и получающегося зелья. Несколько веков это был просто умозрительный пример. Игры разума. На практике делать такое никому в голову не приходило. Ну, как тот Буриданов осел. Все про него слышали. Но никто же реально и не пытался ставить живого осла на равном удалении от двух абсолютно одинаковых стогов сена. А вот наш Валадар пятьдесят лет назад попробовал. И ладно бы сам. Нет же склонил к авантюре нескольких сослуживцев по Озерному замку. Дело кончилось трагически. И хотя формально обвинить в гибели людей можно разве что самих погибших экспериментаторов, Валадару пришлось оставить службу в Озерном замке. В общем, подробная с указанием точных дозировок и методики ворожбы формула могла сохраниться только у него.

– Но мотив?

– Поначалу тоже не видели. Дознаватель, отпрявшийся к нему чтобы пригласить для консультации, обратил внимание на салический знак на груди. Вращающийся крест у северных народов является символом вечного круговорота жизни, знаком торжествующей юности. Во многих культурах верят, что снабженный достаточной силой крест сей способен повернуть вспять годы носящего его, вернуть молодость.

– А усиленный эликсиром – дарует бессмертие?

– Дедушка настолько боялся смерти, что решился на преступление. Решив, что если кто и может разорвать замкнутый круг заклятья, так это маг-раулит с ограниченными силами. Но сам рисковать не стал. С год назад начал сотрудничать с редакцией Правдомысла, публиковал там всяческие сомнительной научности материалы. Но амбициозного Злотана на нужные мысли натолкнул и стал ждать результата. Понимал, что как только получится желанный результат, его привлекут как эксперта. А там только и останется, что «случайно» опустить амулет в исследуемый эликсир. Только вот доказать это практически невозможно. Оставалось спровоцировать суд высшей силы.

– Тогда почему Валадар решился на поединок?

– Чтобы окончательно отвести подозрения от себя, ему надо было найти «настоящего виновника».

– Но риск….

– Видимо во время поединка здорово надеялся на свой усиленный амулет. А может искренно считал себя менее виновным чем маг. Не он варил зелье, не он открывал портал. Он просто вовремя подсунул Злотану рецепт и надоумил, что с его помощью журналист получит всевластие. Связался с белой волей, вышел на мага-раулита, устроил вооруженный налет на иведское капище и покушения на государя Правдомысл без всяких подсказок. Наверное. Но во всяком случае Валадар про все эти детали едва ли знал.

– Наверное?

– Есть тут еще одна, не связанная с Валадаром линия. Золотой ярлык на предъявителя.Его нашли в вещах Злотана. Но еще раньше его применение зафиксировало охранное заклятье на ссыльном маге. Этот ярлык считался утерянным во время Тригорского конфликта. Опасались, что его вывезли в Империум и станут использовать в ходе боевых действий. Оттого его сразу внесли в базы данных для всех без исключения поисковых и охранных систем. Но тогда ярлык не проявился. А после войны его просто забыли изъять из памяти заклятий.

– Полагаете, ярлык пришел от Раулиса?

– Может и нет. Провалялся где-нибудь пятнадцать лет. Но откуда он у Злотана надо выяснить. Потому как у нас опять проблемы с Империумом намечаются.

– Из-за чего? Из-за покушения на государя?

– Из-за Южного Дарика. Слышал небось, что королевство Дарик не без участия Империума распалось на несколько самостоятельных территорий? Часть из них сразу оказалась под властью Раулиса, а вот Южный Дарик оставался формально независимым. Так что дюки Южнодарикские уже несколько лет практически суверенные государи. Вот только дюков этих кот наплакал. Частью на войне с Империумом погибли, а больше междоусобную распрю за трон не пережили. И царство сабарское планирует активно поучаствовать в борьбе за практически бесхозный лакомый кусок на стратегически интересном берегу южного моря. Империум хочет того же.

– Почему бесхозный?

– Потому что герцогиня Южнодарикская Эльвиза не по-женски тщательно зачистила территорию от родственников. Планировала передать трон сыну. Но тот месяц назад пропал без вести в море. Было видите ли у его светлости хобби – морское пиратство. Слывшая бессердечной старушка приняла эту весть близко к сердцу, захворала и три дня назад померла. Наш флот уже на рейде Дарикской бухты, раулиты грозят десантом с гор.

– Причем здесь… Это что ж выходит, маг Ингвард уже три дня как его светлость наследный дюк Южнодарикский? И давно Детинец про это знал?

– Всегда. Уж основные биографические данные пленника выяснили практически сразу. Да и потом посольские не забывали. Особенно когда в Дарике резня началась и наш ссыльный из номера сто шестнадцатого в списке претендентов на престол стал быстро продвигаться вперед.

– Тогда какого черта я позавчера поехал его арестовывать? – опешил Яромир.

– Извини, глупо вышло. Предупредить тебя надо было, конечно. Но уж больно предлог вывести его тихонько в столицу под видом ареста по мелкому делу показался кстати. Кто ж мог подумать, что тут другая игра ведется.

– Хорошо, если другая. Злотан знал про эту ситуацию и запугивал мага, склоняя к сотрудничеству. Собственно, Злотан убеждал Ингварда в том, что единственно эффективный способ, которым Сабарь может прибрать к рукам дарикские земли – это заставить последнего представителя древнего рода подписать завещание в пользу сабарского царя. Естественно, ждать пока его светлость своей смертью помрет никто не будет.

– Но его светлость на это не повелся? Правильно, писака и тут дилетантом оказался: дюком Южнодарикским по завещанию либо иным другим путем может стать только человек состоящий в каком – никаком родстве с королевским домом Дарика. А такого родства у сабарской династии нет. Ну ты «Генеалогию царствующей фамилии» сдавал. Так что наши посольские какую-то иную комбинацию затеяли.

– С участием Трубинских?

– Похоже, да. Наше же дело присматривать за тем, кто возможно влиял на ситуацию помимо Валадара и может иметь свои интерес и сейчас.

– Разрешите, ваше превосходительство?

Похоже обыск в доме погибшего волхва завершен. Перед боярином-смотрителем лег старинный фолиант и вполне современный плотной оберточной бумаги конверт без адресов и подписей. Варутинский потянулся к конверту, а Яромир – к книге.

На старонордическом дознаватель, как и большинство его современников, читал не ахти как, но общий смысл трактата уловил. Старинный автор излагал теорию и практику применения знака солнцеворота для «поддержания вечного, благословенного Богами цикла жизни, бегущего сквозь века». Продираться сквозь сей слог, особенно когда общий смысл ясен, быстро наскучило. Понятно, что этот кладезь мудрости подтолкнул Валадара к борьбе за собственное бессмертие ценой жизни других. В деталях же пусть спецы разбираются.

Тем более рассматривать содержимое конверта оказалось куда занятней. В нем нашлась крупная сумма денег ассигнациями и расписки в их получении волхвом Валадаром от посла Империума в Московск-Граде с личными подписями и посольской печатью. Яромир их внимательно осмотрел, обнюхал, почти на зуб попробовал и только озадаченно покачал головой.

– Если и подделка, то очень качественная.

– Или архивариус действительно выполнял некий и совсем не обязательно приступный заказ раулитского посольства. Искал в архивах информацию о том же Ингварде, например.

– Либо кто-то третий желает до предела накалить отношения между Сабарским царством и Империумом.

– Короче, дело ясное, что дело темное. Значит завтра к полудню быть во дворце. Мундир парадный, оружие боевое, настрой рабочий. Хозяюшка, позвольте поблагодарить за чай и откланяться.

***

За пять минут до полудня Мраморный зал Большого дворца уж полон. Приглашенные неспешно прогуливались меж белоснежных колонн, собираясь в кучки по интересам. Только несколько десятков волхвов хоть и фланировали по залу вместе с прочей сверкающей драгоценностями женщин и орденами мужчин толпой, но вместе не собирались, бдительно контролируя каждый свой сектор.

Яромир прогуливался в паре с ворожеей Озерного замка. Их зона ответственности оказалась почти безлюдной. Посол Империума со свитой окружены внушительным кольцом пустоты. Бог весть откуда, но все уже знали, что во вчерашнем покушении на Алехана II без раулитов не обошлось. Впрочем, дядька лет за шестьдесят явный выходец из североморских пиратов держался с завидной невозмутимостью. Его умение сохранять лицо вызывало уважение даже у не испытывающего ни малейшей симпатии к раулитам дознавателя. Яромир уж собрался подойти, поздороваться с посолом, просто чтобы нарушить эту незримую зону отчуждения.

Ворожея тоже с интересом рассматривала представителя Империума.

– Ишь ты, небось самого старого из раулитов нам прислали. Это сколько ж ему было, когда он с Раулисом связался?

– Хорошо за тридцать, небось. От виселицы спасался или от дружков кинжал в спину ожидал. Бог весть.

– А вот что точно про него известно, так это то, что в Тригорск он вошел одним из первых. Жаль уехал рапортовать об успехах буквально за час до вашей атаки на город.

Голос научницы стал зол и мстителен. Сама себя убеждает, почему не надо подходить к одиноко торчащему в заполненном людьми зале послу, объяснил себе ее возбуждение Яромир. Но ответить не успел.

– Его величество государь царства Сабарского Алехан Николашевич! – торжественно объявил лейб-гвардеец, распахивая створки парадных дверей.

Алехан IIшел, опираясь на плечи сыновей цесаревича Алехана и великого князя Костяна. Они же помогли государю опуститься на трон, накрыли ноги скрывающим повязки пледом цветов государственного флага и замерли по сторонам от кресла заставив посторонится обычных гвардейцев.

– Дамы и господа, благодарю вас за проявленное единство и мужество перед лицом обрушившейся на нас испытания. Мы скорбим о тех, кто погиб в эти тревожные дни, – голос Алехана Николашевича был слаб и нетверд, но его услышали все, ибо Мраморный зал накрыла столь глубокая тишина, в которой и скрип половицы показался бы кощунством.

– Наши сердца с теми, кто потерял родных и близких. Одна из них – вдова известного столичного репортёра Николы сына Карпуева Наталия нашла в себе силы прийти сегодня сюда. Наталия Никитишна, позвольте выразить вам наши искренние соболезнования.

Вышедшая на свободное место перед троном Наташка с кокетливой скромностью присела в церемонном книксене.

– Нам известно, что все расходы и хлопоты по организации похорон супруга вашего взяла на себя его редакция. Мы, в свою очередь, также не можем остаться в стороне от судьбы сына и супруги погибшего при исполнении своего долга журналиста. Уж если следственное совещание не смогло уберечь вашего мужа, то хотя бы позаботиться о вашем нынешнем благополучии они обязаны. Боярин Варутинский, распорядитесь.

Смотритель следственного совещания кивнул и жестом подозвал дознавателя Велехова, заботам коего молодая вдова и была препоручена. И судя по хулиганистым чертикам в глазах Алехана Николашевича, тот был вполне осведомлен в том, что он делает. На ватных ногах Яромир вмести с официально ему врученной любимой женщиной отошел вглубь зала, стараясь все же держаться не очень далеко от раулиткого посла, за которым теперь присматривала одна ворожея.

– Теперь к делу.

Государь подал знак старшему сыну. Алехан Алеханович сделал шаг вперед.

– Мы, временный самовластец земли сабарской, опираясь на волю отца нашего государя Алехана II, стремясь к миру и справедливости в землях наших и в виду того, что основные организаторы и исполнители вчерашних злодейств наказаны самой судьбой, объявляем амнистию всем неумышленно или косвенно вовлеченным в оное преступление, как известным следствию, так и тем, чья вина может открыться позже.

Яромир внимательно наблюдал за реакцией собравшихся. Интересно, акт об амнистии – это карт-бланш обхаживающему новоявленного дюка Южнодарикского посольскому совещанию? Или сигнал к примирению с той силой, что остается неведомой, а магу Ингварду за компанию повезло?

Тем временем Алехан Алеханович счел данное на переваривание информации время исчерпанным и продолжил.

– Нет ли у кого из собравшихся нужды сделать заявление? Нет? Хорошо, тогда перейдем к не менее важному, чем тревоги наши междусобойные, делу внешнему. Горе постигло в эти дни не только наш дом. Народ далекого Южного Дарика скорбит об усопшей правительнице сестре нашей герцогине Эльвизе. Скорбь эта усугубляется тревогой за будущее их страны. В тревоге этой к нам прибыла делегация бОльших людей Дарика в надежде на помощь и утешение. Не в наших традициях отказывать в поддержке нуждающимся.

Подчиняясь властному жесту наследника лейб-гвардеец распахнул парадную дверь и стой же, что и прежде торжественностью объявил:

– Его светлость Ингвард Корводович наследный дюк Южнодарикский с упругой.

Значит, пока дознаватель мирно дрых в обнимку с вдовой журналиста Карпуева, князь Трубинский с утра пораньше оформил брак дочери. Эта новость вызвала у Яромира крайне смешанное чувство. Если бы Светлану Васильковну выдали за абсолютно незнакомого человека, вопросов, наверное, было бы меньше. Но тут холодный политический расчет вторгся в уже худо-бедно сложившиеся отношения. И выдержат ли они столь грубое вторжение? Кто знает.

Во всяком случае пока герцогиня Южнодарикская урожденная Трубинская выглядела вполне довольной. Одетая сообразно трауру в строгие костюмы пара неспешно двигалась через зал. Ингвард неестественно прямой от все еще не снятого гипсового корсета вышагивал с каменным лицом, глядя прямо перед собой. Светлана же Васильковна нет-нет, а позволяла себе торжествующий взгляд в сторону присутствующих дам. И для тех это был удар: они слишком привыкли к снисходительной жалости по отношению к «убогонькой» красавице-княжне. А тут импортный дюк. И где ж его Трубинский выкопал-то?

– Вот ведь инстинкт наш бабский: хоть за козла, хоть за мерина, а замуж сходить надо, – неожиданно зло прошептала им в след ворожея.

– Ваше светлость, разрешите выразить вам наши глубокие соболезнования в связи с безвременной кончиной кузины вашей герцогини Южнодарикской Эльвизы, – шагнул навстречу паре цесаревич.

Маг не отреагировал. Внешне его поведение походило на высокомерие, но Яромир сильно подозревал, что тот просто не знает, как реагировать.

Тем временем Ингварда с супругой окружила пестрая делегации дарикского двора во главе с герцогским церемониймейстером, Скоренько представив магу членов делегации, он без долгих церемоний уже вручал своему сюзерену герцогский перстень и цепь. Все так же не разжимая губ, дюк ставил подписи на каких-то богато украшенных вензелями грамотах.

– Чего ж он, гад, молчит как рыба об лед?! – недовольный голос Трубинского зашипел над самым ухом дознавателя, который не сразу сообразил, что князь обращается не к нему, а к главе посольского совещания Базаватому.

– У него, бедолаги, после тридцати лет скитаний на родном языке акцент страшенный небось. Так пусть уж лучше помалкивает пока. Потом на чрезвычайную ситуацию спишем, – так же тихо отозвался сановник.

– Прошу прощения, ваша светлость, но чрезвычайные обстоятельства не позволяют тратить время на поздравления. Предлагаю преступить к переговорам; - пришел на помощь все более явно растерявшемуся магу Алехан Алеханович.

Пока служители вкатывали стол для переговоров, неозабоченная внешнеполитическими делами публика потянулась в расположенный в соседней зале буфет, коротать время до назначенного по окончании переговоров торжественного обеда.

Тем временем за столом расселись две делегации. Наследник Алехан с боярами и волхвами напротив дюка Ингварда Южнодарикского в сбившейся на бок цепи поверх гипсового корсета в окружении своей делегации. При этом трон Алехана II оказался за спиной сына, словно будущий Алехан III сидел в ногах у отца.

Остальные приглашенные, коих не привлек буфет, толпились напротив – за спинами делегации Дарика. Варутинский тихо вводил подчиненного в курс происходящего. Оказывается, идея искать помощи Сабари в борьбе с Империумом родилась у властей Дарика еще при жизни Эльвизы. Их делегация тайно прибыла в Московск-Град еще две недели назад. Предмет переговоров – создание базы военно-морского флота Сабари как гаранта мира в регионе. Проблемой стало отсутствие у Эльвизы прямых наследников и ну хоть какого-нибудь юридического или династического основания провозгласить таковым кого-то из правящего дома Сабари. Не было между дюками Южнодарикскими и царями сабарскими родства, хоть плачь. Дарикская знать не желавшая идти под руку безродных магов уже практически плакала от бессилия, но стоило им прибыть в Московск-Град, как Детинец предложил им неожиданный вариант. Сосланного на вечное поселение под Старый Урингай двоюродного брата покойной герцогини, про которого на родине и думать давно забыли.

Короче основные условия давно и многократно оговорены. Новоявленный глава делегации в детали вникать не склонен. От чего высокие договаривающиеся стороны скоренько подписали договор о дружбе и взаимопомощи, а также договор аренды земли под базу сабарских ВМФ.

– Полагаю, теперь мы можем быть спокойны за мир и порядок на благословенной земле Южного Дарика. Считаю, делегации следует немедленно отправиться на родину, дабы организовать достойную встречу эскадры. Ваша светлость присоединится к своим подданным, как только закончит дела здесь? – многозначительно посмотрел на Ингварда наследник.

– Да, конечно… но у меня проблема…

– О да, мы наслышаны о тех трудностях, которые возникли в вашем северном имении в результате вылазки Белой воли. Наверное, будет разумно, если вы проведете на родине несколько дней и вернетесь, чтобы помочь тем, кто привык рассчитывать на вашу помощь. На время вашего отсутствия не соблаговолите ли назначить наместника вашего в Южном Дарике?

– Да, – заметно повеселел маг.

– Позвольте угадать кого? Тестя вашего князя Василько Трубинского, не иначе?

– Вы проницательны, ваше высочество.

Пока дюк подписывал соответствующую бумагу князь Трубинский неспешно здоровался со своими новыми подчиненными. Те кажется остались довольны. Самостийный суверенитет Дарика им был глубоко безразличен, а вот опытный воевода, успешно обустроивший несколько дальних провинций Сабари им нравился гораздо больше, чем полный профан в политике – их новый дюк.

– Ловко, – тихо поздравлял боярина-смотрителя посольского совещания Варутинский, – Князь-наместник реально правит в Дарике, а дюк наведывается на пару месяцев в году по праздникам народу показаться.

– Эх, нам бы еще хотя бы день, чтоб парень свои слова выучил. А то уж больно явно Алехан ему подсказывает. Хотя оно может и к лучшему: после такого позорища магу долго в политику соваться не захочется, – вздохнул Базаватый. – С наследником как?

– Работаем.

– Ищут в районе Тригорска безотцовщину лет пятнадцати да почернявее? Так ведь с учетом нравов господ-раулитов и найдут, – процедила сквозь зубы слышавшая то же, что и дознаватель ворожея.

Яромир тревожно перевел не нее взгляд. Женщина очевидно на взводе, и это ее настроение все больше тревожило волхва. Правда в толпе зрителей был еще один человек, которому происходящее категорически не нравилось. Посол Империума в Московск-граде счел возможным не скрывать этого своего недовольства: стоило делегации Южного Дарика подняться из-за стола, как в лицо дюка полетело:

– Черножопый ублюдок.

Ингвард замер на месте. Но через миг честь сюзерена уже защищал старикан – канцлер двора. Был ли он специалистом в пиратском деле или только в их фольклоре, но что в Срединном океане думают о копошащихся в грязной северной луже коллегах, обьяснил весьма доходчиво.

А еще через долю секунды оба раулита держали силовой щит, по невидимому краю которого скатывались тысячи хрустальных подвесок рухнувшей люстры. Отрикошетивший от щита и сбивший люстру удар силы был просто чудовищной и направлен в сторону трона. «Цель – государь и оба старших сына», – мелькнула догадка в мозгу у Яромира и тут же другая мысль: - «Кто?!». Судя по направлению удара наносил его либо сам посол, либо кто-то из-за его спины. Вернее – второе. Но если бы не отменная реакция посла, доказать, что это не он шарахнул по первым лицам Сабари, ему было бы весьма затруднительно.

Но кем бы ни был маг-раулит, послом, научником или лекарем, был он прежде всего лучшим в мире боевым магом. От чего почти одновременно с послом щит выставил и дюк Ингвард. Собственно, и не поставил свой, а вложил в посольский щит свою силу. Вот только под импульсом такой мощи сил раулитов хватит секунды на три.

Пока Яромир делал эти выводы, не столь склонные к аналитике осназовцы уже замерли в ряд, принимая щит на себя. И к ним на подмогу бежала охрана дворца. Поняв, что помощь им не требуется, Яромир подробнее осмотрел зал. Кажется, кроме люстры никто серьезно не пострадал. Вот только источник атакующего импульса за спинами уже в три ряда выстроившихся осназовцев рассмотреть не удавалось.

Значит, следует заняться тем, что умеет здесь только он – лечить. А сперва только вытащить свалившихся на пол раулитов из-под ног сменивших их волхвов. И если Ингвард еще кое-как отползал самостоятельно, то посла пришлось нести. Не найдя подходящего места, волхв пристроил выложившегося до потери сознания мага на ступеньку тронного возвышения. Второй раулит свалился рядом.

Впрочем, Яромир пока сконцентрировался на после. Сейчас он – не маг. А для простого человека его шестьдесят с гаком – возраст серьезный. Сердце может и не выдержать. Померший на царском приеме посол не очень дружественного государства – оно нам надо? Признаки жизни раулит подавать начал быстро. И вот уже все трое сидят на ступеньке. При чем сидевшие по бокам от волхва маги даже начали вяло перебрехиваться. Желая прекратить перебранку Яромир обратился к полу.

– Простите за любопытство, но за что вы платили архивариусу Валадару?

– За информацию о возне вокруг сидящего рядом с вами обормота.

– От козла и слышу, – огрызнулся Ингвард, у которого если и сохранялось чувство вины перед Империумом, то после националистического оскорбления точно прошло. Может в слишком пестром Империуме такие стычки норма, и мало кого по-настоящему шокируют, но за пятнадцать лет в Кряжевском, то, откуда он родом, как и цвет его кожи не интересовало никого. Отвык и потому обиделся.

– Кто ударил? – опять принялся гасить конфликт волхв.

– Черт его знает. Не разглядел, баба, вроде бы. Просто почувствовал концентрацию энергии за спиной.

– Угу, – наконец согласился с послом дюк. – Стерва из Озерного замка.

Что ж, стойкая нелюбовь мага к волхвам-научникам столь же объяснима, как и чувство дознавателя к раулитам.

Тихий гул перенасыщенного силой щита наконец смолк. Полусотне осназовцев понадобилось пять минут, чтобы дезактивировать усиленный эликсиром боевой амулет в руках ворожеи.

Так и не покинувший зал наследник Алехан прошел сквозь расступившуюся шеренгу волхвов. В образовавшемся проеме действительно стало видно гордо вскинувшую голову научницу.

– Зачем?

Голос цесаревича звучал неожиданно устало.

– Чтобы власть открыла наконец глаза и перестала мириться с тем, с чем мириться нельзя!

– С чем же нельзя мириться на столько, что ради этого можно убивать?

– С существованием Империума. Тех, кто обеспечивает свое существование противопоставлением себя остальному миру не должно быть. Магия должна служить простым людям, а не обслуживать касту избранных.

– В эту касту может влиться всякий желающий, – огрызнулся привычным лозунгом маг-посол.

– И тут же начать считать остальных людей быдлом, недостойным жить.

– Недостойным жить в Империуме. В остальных же землях хоть обживитесь, – опять откликнулся посол. – И территориальных претензий к Сабари у нас нет. А события пятнадцатилетней давности были досадной ошибкой.

– Ошибкой? Ошибкой… которая стоила жизни слишком многим. Моей сестре было семнадцать. Согласно приказу, отданному господином будущим послом ее забрали в бордель для пополнения сил господ захватчиков, в тои числе и его светлости дюка Южнодарикского. Я видела это на записях твоих воспоминаний, гад! Моя сестра умерла через неделю после освобождения Тригорска. Не смогла пережить случившегося с ней. А эти живут…

– И вы решили отомстить?

– Да. Если власть не желает этого делать, прячась за нормы морали и права.

– Каким же образом?

– Около двух лет назад узнала о помешательстве Валадара на идее собственного бессмертия. Он заказывал в Озерном некоторые материалы, из которых сделать нужный вывод совсем не сложно. Только он зашел в тупик. Идею использовать раулита подбросила ему я. Как и мысль о том, что живущий рядом с иведским святилищем ссыльный маг Ингвард подходит для этого как нельзя лучше, тоже. Затем стала наблюдать. Поняв, что привлеченные Валадаром ублюдочные молодчики из Белой воли ничего, кроме шума сделать не смогут, стала работать над тем, чтобы все ими содеянное имело раулитский след.

– Золотой ярлык?

– Да, я нашла его в Тригорске среди вещей сестры. Откуда он у не, не знаю. Сохранила как память. И вот пригодился. Подсунуть его Злотану оказалось совсем не сложно. Он и вопросов лишних не задавал. Принял подарок как должное.

– А переписка Валадара с посольством?

– Они сперва с официальным запросом о судьбе пленного Ингварда в Озерный замок обратились. Я официальный ответ придержала, а неофициально посоветовала обратиться к архивариусу.

– Почему сегодня решились действовать сами?

– От безысходности при виде этого шабаша. Если даже такие сигналы, как вчерашний не позволяют власти увидеть, кто их действительный враг, то надо менять власть.

– Чего же вы признали бы успехом ваших усилий?

– Победоносную войну с Империумом. На худой конец справедливые репрессии против ссыльных раулитов. Об идиотских планах цареубийства мне было неведомо. Это ужасно, но я не раскаиваюсь.

– Понятно. У органов дознания есть вопросы к госпоже ворожее? Нет? Тогда можете быть свободны. Вас более не задерживают.

Научница непонимающе замерла.

– По вчерашним событием вы попадаете под амнистию. А штраф за разбитую люстру вам мировой судья по месту жительства выпишет.

Лицо гордой женщины пошло красными пятнами. Уже примеренная роль мученицы за правое дело не состоялась. Каблуки зацокали по паркету в полной тишине. Посол проводил ее сильно заинтересованным, плотоядным взглядом. Ох, поберечься бы надо даме. Оно, конечно, парни из особого отделения глаз с нее не спустят, но ведь могут и не досмотреть…

Впрочем, ворожею посол оставил на потом, а вот с бывшим подданным Империума жаждал разобраться немедленно. Однако пробиться к дюку Южнодарикскому сквозь ряды членов делегации Дарика усиленные Светланой Васильковной и ее папенькой - наместником оказалось совсем непросто. Поняв, что в морду не получится, посол решил объясняться вербально.

– Если кто-то надеется, что великий Раулис потерпит это надругательство над международным правом, да и просто над нормами приличия, то он жестоко ошибается!

– В чем же причина его озабоченности? – вмиг оживился боярин Базаватый. – В том, что во главе крохотного государства встал маг-раулит? Но это должно беспокоить скорее нас. Собственно, ради того, чтобы хоть отчасти притупить наши опасения, мы и арендуем клочок земли да пару пирсов.

– У которых поместится эскадра в двадцать пять вымпелов?!

– Ваши шпионы ошиблись. Двадцать семь.

– Империум требует уважать его интересы в регионе!

– И каково материальное выражение этого уважения?

– Беспошлинный транзит через дарикские порты, свободный проход ВМФ Империума через Пролив Дар и право преследовать банды разбойников в горах по обе стороны границы герцогства и Империума.

– Полагаю требования явно завышенными, но это может стать предметом переговоров с герцогским наместником, – кивнул Базаватый.

– Сам его светлость ваш прихвостень и рта не откроет? – ехидно уточнил посол.

– Не откроет, – спокойно согласился с выпадом маг. – Потому что из меня правитель, как из пирата дипломат. Ни характера стоять на смерть, ни опыта плести интриги у меня нет. Но Дарику зла я не желаю, поэтому пусть им управляет тот, кто умеет это делать. А мне пора в это, …. как его? Мое северное имение. Там сейчас сложно, и я знаю, что и как надо делать. Да и супруга предпочитает сельский покой столичной суете. Так что в Дарик летом приедем. В купальный сезон.

– Но народу сейчас показаться надо, чтоб на дюка посмотрели… – напомнил боярин.

– Только после того как гляну, что с завалом на Большом Кряже, – отрезал маг.

– Но хоть на пару часов?

– Ишь ты! Маг он и на северном полюсе – маг. Только в унтах, – покачал головой посол. – В море я таких торгашей за борт выбрасывал. Ну да ладно, черт с вами. Только перед газетчиками заявление о воцарении нового дюка Южнодарикского из магов раулитов сделаю я. Детинец повозмущается, но заткнется в обмен на просто крохотный клочок земли да пару пирсов.

Пока муж в составе прочих героев дня общался с прессой, Светлану Васильковну развлекали Яромир с Наташей. Собственно, дамы щебетали на тему нарядов, а волхв внимательно наблюдал за герцогиней. Светящейся от счастья она не была, но выглядела вполне довольной жизнью. Поймав его изучающий взгляд, Светлана Васильковна улыбнулась ему без прежней отчужденной холодности:

– Ищете повода для жалости?

– Не знаю еще, – не стал врать дознаватель.

– Вот и славно. Слава богу, возвращаемся в Кряжевское. А там, где тебя уважают и знают тебе цену, быть самим собой легко.

– А любовь? – украдкой смахнула слезу Наташка.

– Куда ж без нее… Без нее разве б я на мужика – почти ровесника моего отца, да который не всякий день по три слова произносит, посмотрела бы? Да и он бы стал рисковать, опаивая беловольцев, если б ему некого было защищать? Без любви пропали б оба. И хорошо, если только мы…

– Вам деточек усыновить, – уже откровенно хлюпала носом Наташка, при чем так чисто и искренно, что через миг обе женщины ревели, обнявшись.

Впрочем, к появлению дюка Ингварда не только успокоились, но и успели припудрить все видимые последствия слез.

Маг появился в сопровождении посла. Тот поклонился дамам со всей доступной бывшему пирату и боевому магу галантностью и попросил дозволения поздравить прекрасную герцогиню с замужеством. В качестве же подарка извлек из кармана сверкающий ярче прежнего салический знак Валадара.

– У главного царского легавого купил, – подтвердил догадку бывший пират. – Дурак был этот архивщик. И чему только ваших магов по стольку лет учат? Короче, у нордической расы знак магической свастики дает поддержание вечного, благословенного Богами цикла жизни, бегущего сквозь века. При чем тут бессмертие? Морскому ж ёжику ясно, речь о силе…. Ну, от которой дети родятся, – вдруг засмущался посол. – Вот бы у дедушки облом вышел. А вам авось пригодится.

.

Обед в большом дворце Московскградского Детинца прошел чинно и торжественно, в лучших традициях государевых приемов, правда без неподобающих времени траура танцев. В собственные его высочества покои Алехан пригласил с десяток избранных уже к полуночи, когда парадная зала начала пустеть.

Теперь утренний свет уж явно подсвечивал опущенные шторы, а неспешный разговор за столом все продолжался. Алехан Алеханович с ближними боярами в том числе и Трубинским, Базаватым и Варутинским обсуждали дела насущные как внутренние, так и внешние. Вот только его светлость дюк Южнодарикский Ингвард в дискуссии не участвовал, ибо спал лицом в салате.

– Ишь ты, спекся. А говорят раулиты не пьянеют… – покачал головой, глядя на зятя воевода Трубинский.

– Ежели для дела надобно, у нас перед переговорами хоть раулиты, хоть магометяне, хоть черти рогатые захмелеют, – похвастался не вполне трезвым голосом боярин-смотритель посольского совещания.

Высунувшаяся из-за ворота мага кобра Кузя подозрительно покосилась на дипломата-отравителя. Но решила, что все что мог, он уже сделал, и принялась выедать кусочки мяса из салата.

– Да, выходит зря отдельные несознательные раулиты заветный рецепт искали: дело не в формуле, а в количестве... пять литров перцовки в одно ры… м-э-э… лицо, – повертел в руках пустую бутыль Алехан.

– Теперь лишь бы терем князюшке с будунища не спалил. А так ему сейчас отключиться полезно. Уж больно на парня всего за эти дни свалилось, – рассудительно почесал бороду Варутинский.

– Ах, так вы, бояре мои думные, акт милосердия совершали, о душевном покое ближнего заботились. А мне-то показались, что вы на спор мага накачивали, – обозрел собравшихся почти восторженным взглядом Алехан.

– И вы, ваше высочество не особенно от нас отставали.

– Ничего подобного. Пока мои ближние бояре благотворительностью занимались, я важные государственные вопросы решал.

– Действительно первенца в честь спасшего вас и батюшку вашего от атаки фанатички мага назовете?

– Раз обещал, значит назову. «Ингвард», это как же по-нашему получится?

– Ингар…, Игор…, Егорий, вот! – быстро подобрал сабарскую транскрипцию Базаватый.

– Егорий – это хорошо. Егорий I. Хотел правда в честь деда Николашей назвать. Николаша II тоже вроде бы ничего было. Но не судьба.

Все на минуту замерли: на нетрезвую голову померещилось, будто в этот миг колесо истории свернуло на новый путь. Померещится же такое.