Вторгаясь в Подземелья – 10

Глава 46

— Нобу, уже почти восемь.

Голос Аики ворвался в мои мысли как будильник в понедельник утром — неожиданно, неприятно и с намёком на то, что дальше будет только хуже. Я как раз размышлял о перестройке подземелья, мысленно жонглируя идеями семи смертных грехов. Знаете, что самое сложное в создании тематического подземелья? Не переборщить с символизмом. Никто не хочет заходить в комнату [Похоти] и обнаруживать там гигантскую статую… ладно, неважно.

— Упс. Похоже, время пришло?

Я отложил ментальные чертежи. После опроса всего населения подземелья о их видении смертных грехов, я получил достаточно идей, чтобы открыть консалтинговое агентство по аморальному дизайну интерьеров. Но это всё потом. Сейчас меня ждало увлекательное приключение под названием «засунь своё сознание в железную консервную банку и притворись, что это нормально».

Из соображений безопасности мы с Аикой перебрались в главную комнату. Потому что если уж экспериментировать с межпространственным переносом сознания, то хотя бы в самом защищённом месте подземелья. Это как прыгать с тарзанки — лучше убедиться, что верёвка привязана к чему-то прочнее ветки.

Карта подземелья, естественно, не показывала положение Нарикина и компании. Они были далеко за пределами нашей зоны покрытия — как пытаться позвонить со дна Марианской впадины. Но благодаря магии именованных монстров, имя Нарикина всё ещё светилось в списке доступных для [Овладения]. Удобная функция. Как GPS-трекер для души.

Я сделал глубокий вдох — последний в своём родном теле на ближайшие несколько часов — и активировал функцию.

БАМ!

Реальность дёрнулась, покрутилась как в стиральной машине и выплюнула меня в совершенно другом месте. Я открыл глаза — точнее, глаза Нарикина — и обнаружил себя в комнате, которая кричала «бюджетная гостиница» каждой щербинкой на деревянных стенах.

Масляная лампа отбрасывала танцующие тени, создавая атмосферу дешёвого хоррора. Подо мной скрипела кровать, которая помнила лучшие времена — вероятно, когда деревья, из которых её сделали, ещё росли в лесу. Аика-фа восседала в кресле рядом с видом часового, которому очень хочется в туалет, но нельзя покинуть пост.

— Ох, это сработало?

Мой голос — нет, голос Нарикина — прозвучал странно. Знаете то жуткое ощущение, когда слышишь запись собственного голоса? Вот это было в сто раз хуже. Как если бы твой голос прошёл через автотюн, потом через хеви-метал дисторшн, а потом кто-то записал результат на картошку.

— В моём случае да… привет, Нарикин.

Аика — в теле Аика-фы — помахала мне. Видеть два экземпляра Аики одновременно было… специфично. Как двойное зрение, только без похмелья в качестве оправдания.

— Доброе утро, сэр, мэм. — Из тёмного угла комнаты материализовался голос, заставив меня подпрыгнуть. Ну, мысленно подпрыгнуть — доспехи не славятся прыгучестью. — Похоже, вам удалось успешно овладеть ими.

Горничная с профессиональной улыбкой выступила из тени. Это была Тоя в теле убийцы, что звучало как начало очень специфического детектива. Улыбка у неё была той разновидности, которую обычно видишь у продавцов, пытающихся впарить тебе расширенную гарантию на зубочистки.

— Ладно, Тоя… э-э, нет, как мне тебя называть?

Вопрос идентичности при множественном расстройстве личности в чужом теле. Философы бы заплакали от счастья. Или от ужаса. Трудно сказать.

— Не важно, будет ли это Тоя, Душка, «Эй» или «Ты»? — Она элегантно пожала плечами, отчего её фартук горничной колыхнулся как флаг капитуляции перед абсурдностью ситуации. — В любом случае всё это фальшивые имена. Для справки, кодовое имя этого тела — Фантом, а фальшивое имя, которое я приготовила — Нана.

Фантом. Серьёзно? Это как назвать чёрного кота Темнотой или белого кролика Снежком. Ноль баллов за оригинальность, десять за предсказуемость.

— Так и быть, мы будем называть тебя Наной. — Я решил не усложнять ситуацию больше необходимого. У нас и так был доспех с человеком внутри, ангел с человеком внутри и убийца с собакой внутри. Ещё немного, и мы могли бы открыть цирк. — Нана, что с этим образом?

Она покрутилась, демонстрируя наряд горничной с таким видом, будто участвовала в конкурсе «Мисс Наёмный Убийца 1468 года». Простое платье с рюшами, фартук, чепчик — полный комплект «я определённо не занимаюсь ничем подозрительным».

— Мы купили её в городе Павуэра. — Нана поправила фартук с видом профессионала, обсуждающего рабочую форму. — Мне показалось более удобным следовать за вами в качестве вашей горничной и сопровождающего этой пары. Если вы недовольны этим, я могу переодеться.

— Не нужно, это было хорошее решение.

И правда хорошее. Странствующая пара с прислугой выглядела гораздо менее подозрительно, чем три random человека, путешествующих вместе. Это как разница между «туристы» и «подозрительная группировка».

— Муж и жена, фуфуфу… — Аика (в теле Аика-фы) засияла как новогодняя гирлянда на максимальной яркости. — Да. Хорошо, очень хорошо.

Энтузиазм Аики по поводу нашего фальшивого брака был одновременно трогательным и слегка пугающим. Как щенок, который слишком рад видеть хозяина и случайно сбивает его с ног от восторга.

Впрочем, легенда прикрытия была удобной. Если я вдруг забуду откликаться на имя Нарикин, всегда можно списать на мужскую избирательную глухоту. «Дорогой, ты меня слышишь?» — «А? Что? Прости, задумался о… железе».

— Кроме того, у меня есть предложение.

Голос Аики вырвал меня из размышлений о преимуществах фиктивного брака.

— Какое?

— Это по поводу Нарикина и Аика-фы. — Она наклонилась вперёд с видом человека, собирающегося поделиться секретом вселенной. — Можно ли заставить их овладеть маленькими животными перед тем, как ими овладеем мы? Таким образом, мы сможем сэкономить время, необходимое для обмена информацией.

Я мысленно моргнул. Потом ещё раз. Матрёшка из сознаний — мы внутри монстров, животные внутри нас… Если продолжить логическую цепочку, то можно дойти до блох внутри животных и бактерий внутри блох. Инсепшн отдыхает.

— Ясно. Это хорошая идея.

А что? Действительно хорошая. Вместо игры в испорченный телефон можно будет общаться напрямую через промежуточное звено.

— Ага. Я горжусь тобой, Аика-фа. — Аика захлопала в ладоши с энтузиазмом футбольного фаната после гола любимой команды. — Очень, очень горжусь. Нарикин, иди, погладь Аика-фу.

Она подставила голову с видом кошки, требующей внимания. Просьба погладить саму себя через чужое тело и чужую руку — это новый уровень нарциссизма. Или гениальности. Граница размыта.

Я поднял правую руку. Нарикин был [гуманизирован] только частично — голова человеческая, остальное всё ещё металл. Получился эдакий киборг-кентавр, только вместо лошади — доспех.

КЛАЦ!

Железная перчатка встретилась с синими волосами. Звук получился примерно как если бы кто-то решил погладить кота сковородкой. Романтики — ноль, практичности — тоже ноль, абсурда — зашкаливает.

— Немного больно. — Аика поморщилась, но не отстранилась. — Тебе нужно побольше практиковаться в поглаживании, продолжай.

— … Ох, л-ладно.

Я продолжил гладить железной рукой, параллельно открывая меню функций левой. Многозадачность уровня «готовить ужин, разговаривая по телефону и одновременно помогая ребёнку с домашкой». Только вместо ужина — ласка головы, вместо телефона — ментальное меню, а вместо домашки — экзистенциальный кризис от осознания абсурдности происходящего.

Сначала нужно передать немного ОП Нарикину. Проверка связи… есть! Функции работают, значит, мы всё ещё в зоне покрытия подземелья. Это как найти вай-фай в глухой тайге — неожиданно, непонятно как, но очень кстати.

Теперь нужны животные для промежуточного овладения. Логично выбрать что-то летающее для Аика-фы — она и так умеет летать, адаптация пройдёт легче. А для Нарикина… Ёж? Ёжики милые. И колючие. Как я после недосыпа.

— Нарикин, я думаю, ты должен сделать их обоих обычными маленькими птичками.

Аика отвергла мою идею с ежом. Прагматизм победил милоту — история человечества в миниатюре.

— Ну, думаю, это имеет смысл.

И дешевле. Одно ОП за птичку — это как купить жвачку на сдачу от покупки хлеба. Бюджетный вариант для нашей и без того абсурдной операции.

Я быстро призвал двух птичек. Они материализовались с тихим «пуф!», огляделись и, кажется, немедленно пожалели о своём существовании. Полосатые синицы — милые, безобидные и совершенно не подозревающие, во что их втянули.

— Надень ленточки, чтобы мы смогли отличить их.

Я передал птиц Нане, которая приняла их с профессионализмом человека, привыкшего иметь дело с гораздо более странными вещами. Что, учитывая её работу на Леону, было вполне вероятно.

— Поняла, господин.

Нана достала откуда-то две крошечные ленточки. Я даже не буду спрашивать, зачем профессиональному убийце носить с собой птичьи аксессуары. Некоторые вопросы лучше оставить без ответа.

— Давайте назовём их «Туран» и «Сивер».

— Что это значит? — Аика наклонила голову.

— Два радиоприёмника, которые будут служить приёмопередатчиком. — Я пожал плечами насколько это возможно в доспехах. — Ну, это одно из тех устройств для дальней связи из другого мира.

Попытка объяснить радио человеку из средневекового фэнтези-мира — это как объяснять интернет бабушке. Возможно, но потребует много метафор про голубей и очень крепкие нервы.

— Ну, ладно.

Аика приняла объяснение с лёгкостью человека, давно смирившегося с тем, что я периодически говорю непонятные вещи. Это одно из преимуществ долгих отношений — партнёр перестаёт удивляться твоим странностям.

Закончив первый сеанс овладения, я открыл глаза в своём родном теле. Рядом на кровати главной комнаты лежала Аика, потягиваясь как кошка после дневного сна. Синхронное пробуждение из транса межпространственного вселения — звучит как название плохого научно-фантастического романа.

— Это был довольно интересный опыт — войти в чужое тело.

Аика села, обхватив колени руками. В её глазах плясали искорки восторга, как у ребёнка, впервые попробовавшего сладкую вату.

Эрека — наша дежурная фея-менеджер — материализовалась рядом со стаканом воды. Я принял его с благодарностью умирающего в пустыне и осушил залпом. Оказывается, астральные путешествия вызывают вполне физическую жажду. Кто бы мог подумать.

— Размер кровати в главной комнате немного маловат. — Аика окинула взглядом наше ложе с видом дизайнера интерьеров, обдумывающего перепланировку. — Это просто моя прихоть, но я хочу сделать её немного больше.

Тонкий намёк толщиной с том «Войны и мира». Но я решил притвориться, что не понимаю подтекста. Иногда незнание — это блаженство. А иногда — просто способ отсрочить неизбежное.

— Ох, но мы же собираемся использовать её только для сна, пока [овладение] активировано. — Я старательно смотрел в потолок. — Так что стоит ли это беспокойства? Или ты хочешь построить маленькую комнатку, в которую вместе смогли бы заходить только я и Нобу?…Ах!

Глаза Аики распахнулись так широко, что, казалось, вот-вот выпадут. Я практически видел, как в её голове загораются лампочки озарения — целая новогодняя гирлянда эпифаний.

— Нобу! Верно! — Она подскочила на кровати как ребёнок на батуте. — Сестрёнка Ханни никогда не сможет подглядеть за нами здесь! Потому что мы находимся в ядре, и даже Дольче не может войти сюда! Разве это не то, о чём всегда беспокоится Нобу?

О боже. О боже, нет. Она права. Абсолютно, катастрофически права. Главная комната подземелья — единственное место во вселенной, куда не могут добраться вездесущие глаза и уши Ханни. Это как найти слепую зону в Матрице. Только вместо Агента Смита у нас сестра-яндере с армией призраков-шпионов.

— Э-э-э… ну да, верно?

Мой ответ прозвучал примерно так же убедительно, как оправдания школьника, пойманного за списыванием.

— Кроме того! — Аика уже практически левитировала от возбуждения. — Если мы скажем Дольче и остальным, что нам нужно убедиться в нашей безопасности, пока мы заняты овладением, у нас будет алиби! Идеальное алиби для того, чтобы запереться здесь вдвоём! Точно, эта главная комната — идеальное место, чтобы полностью скрыться от глаз сестрёнки Ханни!

Она придвинулась так близко, что я чувствовал её дыхание на своём лице. Энтузиазм излучался от неё волнами, как радиация от реактора Чернобыля. Только вместо лучевой болезни грозила смерть от смущения.

— … Ты уверена?

— Да! — Её глаза сияли ярче звёзд. — Кроме того, если ты беспокоишься о глазах Эреки и других, просто построй маленькую хижину! Отдельную комнату только для нас двоих! Нам не нужно было ехать в королевство Демонов, чтобы провести время наедине! Как же мне до сих пор это не пришло в голову? Разве это не здорово, Нобу?

План был одновременно гениальным и ужасающим. Как изобретение динамита — вроде полезно, но потенциал для катастрофы зашкаливает.

— Да, это прекрасно… — я поднял палец в предостерегающем жесте. — Только вот в чём проблема, Аика.

— О чём ты говоришь?

Её энтузиазм слегка поубавился, как воздушный шарик, из которого начал выходить воздух.

— Даже если они не смогут войти сюда, в главную комнату, — я вздохнул с тяжестью человека, объясняющего ребёнку, почему нельзя держать дома единорога, — наше приподнятое настроение само за себя скажет всё Дольче и остальным.

Аика замерла. Я практически слышал, как в её голове происходит перезагрузка системы. Синий экран смерти для романтических планов.

Потому что Дольче — это не просто призрак на службе у Ханни. Это призрак с навыками Шерлока Холмса, дедуктивными способностями Эркюля Пуаро и паранойей всех спецслужб мира вместе взятых. Она прочитает наши сияющие от счастья лица быстрее, чем открытую книгу с картинками.

— Н-но я сделаю всё возможное, чтобы контролировать себя! — Аика попыталась спасти ситуацию.

— Нет, потому что я буду тем, кто не сможет контролировать себя. — Я покачал головой с обречённостью человека, знающего свои слабости. — Поэтому я откажусь. Я буду настолько очевидным, что меня допросят и разорвут на части на месте… Так что, по крайней мере, сохрани эту идею до момента, когда мы избавимся от того, кто стоит за всеми этими убийцами, и защитник от Ханни уедет из этой деревни.

— Значит… — Аика моргнула, обрабатывая информацию. — Это Нобу тот, кто не сможет сдержаться? Н-ну, тогда, значит, у меня нет выбора… те-хе-хе.

Её смущённый смешок был одновременно очаровательным и зловещим. Как котёнок с бензопилой — мило, но потенциально опасно.

И словно в подтверждение моих худших опасений, не прошло и часа после нашего возвращения в гостиницу, как воздух в комнате похолодел. Температура упала так резко, что я почти ожидал увидеть своё дыхание.

Дольче материализовалась из стены с изяществом профессионального призрака и улыбкой профессионального палача.

— Что-то случилось с Аикой?

Голос был сладким как мёд. Отравленный мёд. С цианидом. И стрихнином для верности.

Красные глаза светились в полумраке — активированная магия обнаружения лжи работала на полную мощность. Это было как проходить проверку на детекторе лжи, только детектор мог не просто определить ложь, но и вырвать душу за попытку соврать.

— В конце концов, Аика показалась мне очень счастливой. — Дольче наклонила голову с видом кота, играющего с мышью. — И я не смогла сдержать своё любопытство, поэтому я пришла спросить вас.

Любопытство. Ха. Ха-ха. Это как назвать испанскую инквизицию «клубом любителей теологических дискуссий».

— Да. — Я кивнул в сторону Аики, которая всё ещё сияла как маяк счастья в ночи. — Вот об этом я и говорил, Аика.

Доказательство номер один: мы не можем скрыть эмоции от профессионального шпиона-призрака. Дело закрыто. Приговор окончательный. Романтическое уединение откладывается на неопределённый срок.

Дольче продолжала улыбаться, но в этой улыбке читалось обещание очень долгого и очень подробного допроса в ближайшем будущем.

Иногда я задумываюсь — а не проще ли было остаться обычным офисным работником в Японии?