Я ЛюУбью тебя

Часть 6. Не доверяешь мне…

Сидя в карете господина, Лань Шу выглядел как мумия, поскольку Вэй Сян решил перестраховаться и заставил своего слугу поносить лечебные бинт ещё пару дней, хотя лекарь сказал, что в этом нет необходимости и жизни юноши ничего не угрожает.

Молодой господин так пристально следил за здоровьем Шу, что они неделю пробыли в Царстве Мэй, покуда Вэй Сян не желал утруждать своего любимого в долгой поездке. До этого молодые люди передвигались на лошадях, но парень заставил дать им карету, боясь что на лошади юноша может упасть.

Такая гиперопека очень напрягала Лань Шу, но он не смел жаловаться, ведь видел как Вэй Сяну это важно.

Хоть юный воин перебил сотню воинов Царства Мэй, но всё же убил он всего малую часть, которой, по большей части, не повезло. Может поэтому, многие мужчины уже через три дня, как не бывало беседовали с Шу, а сам император интересовался его здоровьем и был с ним очень мил.

Смотря на всё со стороны, Вэ Сян осознал, что его любимый обладает удивительным даром притягивать к себе людей. Многие прислушивались к юноше. Когда он под маской пробирался в чужие города, прося людей уйти, те слушали его, хотя бросить всё и бежать в никуда было очень страшно. Тем не менее юноше удавалось уговорить мирных жителей на побег, предлагая им переселиться в соседние города.

Лань Шу и впрямь излучал теплом, в котором хотелось погреться. В прошлом Вэй Сян ощущал это тепло, но оно было еле теплым, а потом и вовсе стало холодным. Мужчина перекрывал своему слуге кислород своей жестокостью, из хорошего человека делая монстра, и у него это получилось.

— Если мы заручимся ещё парой или тройкой городов, то можем приступить к вашему плану, господин, — выдал Лань Шу, пытаясь развеять тишину.

— Если ты снова полезешь в опасность в одиночестве, я запру тебя в комнате на цепи. — буркнул Вэй Сян, и ведь не шутил.

Парню и впрямь казалось, что его любимому будет безопасней дома, но кто удержит пса, так переживающего за своего хозяина, что готов перерезать всем глотки? Вэй Сян понимал, что даже цепи не удержат Лань Шу, если тот решится на что-то.

— Если вам будет что-то угрожать, я перегрызу любые цепи, но буду рядом с вами. — улыбнулся парень, говоря так нежно и со смехом, словно ему было совсем не страшно идти против сотни в одиночестве.

— Вот именно, что со мной, а не в одиночестве! — бросил юноша, будучи злым на слугу из-за волнения, но видя, что тот расстроился, тяжело выдохнул, уже более спокойно спросив, — Почему ты пошёл туда один? Знал же, что их будет намного больше….

— Я хотел прославить вас… — тихо изрёк Шу, опустив голову, — Недавно я услышал, что честь Императора во многом зависит и от его воинов, а ваши не очень сильны. Когда я услышал, что вас не считают серьёзным противником, то испугался, поэтому и пошёл один, дабы показать врагу свою силу, — юноша гордо поднял голову, чётко произнеся, — Тем самым и всему миру заявив о том, что воины господина Сян сильнейшие, как и их господин.

Смотря на любимого человека, Вэй Сян не понимал, почему он начинает мыслить так, как он сам думал в прошлом. Тогда юноше был важен почёт, и так же услышав о «Гордости императора», Вэй решил отправить в бой одного бойца, дабы прославиться, но сейчас у него даже мысли об этом не возникло, а вот у его слуги ещё как.

Тогда парень был так счастлив, получив новое призвание, но сейчас он даже и не подумал о нём, всё время переживая лишь о Лань Шу. Смотря в искренние карие глаза, юноша сказал то, что никогда не произнёс бы в прошлой жизни:

— Мне плевать на «Гордость Императора».

Парень широко раскрыл глаза, не веря в услышанное. Все правители желают власти и славы, а поскольку Царство Вэй очень сильно и известно, то разумеется и наследник должен быть одержим чувством превосходства, но юный господин был иного взгляда.

— А вот на тебя нет. Поэтому, пожалуйста, не рискуй больше так. Я не вынесу твоей потери… — изрёк юноша, говоря искренне и без каких-либо иных мыслей кроме Лань Шу.

Ох, как же он был им одержим.

— Господин я… — начал было говорить Шу, но тут же замолчал, сделав поклон, — Мне так жаль. Я хотел вас порадовать, о в итоге сделал только хуже. Простите…

— Всё хорошо, — подсев к любимому человеку, Вэй Сян погладил его по голове, — Главное ты в порядке. А больше мне ничего не нужно.

Подняв голову, Лань Шу смотрел в добрые глаза своего господина, и не выдержав крепко обнял его. Два молодых человека так крепко прижимались друг к другу, желая остаться в такой позе навсегда, даже не догадываясь, что счастье не может длиться вечно.

***

По возвращению в Царство Вэй все хвалили молодого господина за проделанную работу, как и Лань Шу за хорошую службу. Видя улыбающиеся лица, Вэй Сян вдруг окунулся в прошлое, где его так же радостно встречали горожане, но он не видел в их глазах искренность. Скорее там читался страх и неизбежность своего положения.

— Кажется, они рады вашему возвращению, — заметил Лань Шу, попивая чай и видя легкую улыбку на уставшем лице юноши.

— Не понимаю почему… Я ничего для них не значу. — прикрыв шторку кареты, Вэй Сян считал себя заслуженным героем, ради которого нужно устраивать такие громкие аплодисменты.

В прошлом он желал признания и любви горожан к своей персоне. Мужчина был одержим вниманием посторонних людей, поскольку ему никогда не уделяли его родные. Никогда… Но теперь всё внимание Вэй Сян было направленно лишь на своего слугу, и лишь от его радости парень мог ощутить в душе тепло.

— Ещё как значите. — возразил Лань Шу, строго бросив взгляд на повелителя, — Вы их защита. Они верят в вас и в ваш успех, понимая, что от вашей победы зависит их будущее.

— Будущее… — задумался Вэй Сян, помня прошлое, не жалея повторять его снова, — А каким будущим видишь своё ты?

Данный вопрос ввёл Лань Шу в некий ступор. Слуга пару секунд не понимая, смотрел на своего господина, но после опустил глаза, начав о чём-то серьёзно размышлять. «Это на столько сложный вопрос?» — не понимал реакции юноши Вэй Сян, пока не вспомнил о том, что в прошлом его слуга не видел будущего, проживая лишь настоящим и каждый раз мечтая только о смерти.

— Каким… — наконец подал голос Лань Шу, с улыбкой подняв взгляд на господина, — Не могу сказать. Оно так изменчиво и неопределённое. Но знаю точно, — в глазах парня сверкнули тысячи огней света, падающих от лучей восходящего солнца, — Что оно невозможно без вас.

Лицо Вэй Сяна в ту же секунду покрылось алым оттенком. Парень не мог справиться с чувствами любви и нежности, никогда прежде не испытывая их в прошлой жизни. По крайне мере взаимных…

Слуга с господином считались настоящими любовниками. Они проводили друг с другом всё своё свободное время. Спали в одной комнате под предлогом защиты от незваных гостей. Занимались любовью, тайком целовались в саду находясь наедине. Вэй Сян не понимал, как в прошлом мог обходиться без этого чувства.

Чувства настоящей любви.

Никакого принуждения, никакой боли, никакого обмана. Лишь искренность и вера друг в друга.

В первую их ночь Вэй Сян был так осторожен и внимателен, что сам Лань Шу принялся за дело, понимая, что такими темпами они будут заниматься прелюдиями до самого утра. Но господин правда боялся причинить боль своему любимому. Парень поклялся, что никогда больше не посмеет причинить вред дорогому человеку и скорее умрёт, чем придёт к тому, от чего с таким трудом убежал.

— Я тоже не представляю его без тебя… — потянувшись к слуге, господин желал впиться в его губы и нежно войти в него, не зная, как дотерпит до покоев, хоть и ощущая усталость и вялость, обычно не присущую ему в такие моменты. Но планы оборвала неожиданная остановка, говорящая о конце дороги.

— Похоже, придётся подождать до вечера, — сухо улыбнулся Лань Шу, так же разочаровавшись прерываниям их ласк.

Слуга вышел из кареты, дабы подать руку и помочь выйти господину. Таковы правила. Слуги всегда выходят первым на случай внезапной атаки и осмотра территории, чтобы их господины ни в коем случае не пострадали.

Выйдя из кареты, Лань Шу протянул руку Вэй Сяну, с улыбкой ожидая, когда тот примет её. Господин с желанием коснуться родной руки потянулся к ней, но тут же с ужасом остановился, увидев на шее любимого кровь.

— Не двигайся. — в приказном тоне изрёк Ян Бингвей, держа свой меч возле правого плеча юноши, касаясь лезвием его тонкой шеи.

Ян Бингвей являлся слугой самого Императора Вэй. Огромный громила с золотыми, как у тигра, радужками в глазах. Мужчине было около тридцати лет и он, в отличии от многих слуг, не предал своего господина, когда сын решил занять трон. Вей Сян понимал его. Отец обращался с сильным воином хорошо, хоть и грубо, но имел меру, не сильно превышая своих полномочий, зная какой Ян Бингвей ценный экземпляр.

В прошлом этот слуга едва не помешал планам Вэй Сяна по захвату. К счастью, он был не ровней Лань Шу и в итоге проиграл, хоть и нанёс противнику серьёзные раны, на которые прежнему господину было наплевать…

Теперь же этот слуга смеет приставлять к Лань Шу свой легендарный золотой меч, лезвие которого с легкостью может разрубить даже камень. Пару секунд пробыв в шоковом состоянии, видя стекающую струю крови по телу дорогого человека, Вэй Сян побледнел, а затем как зверь громко закричал:

— Убери сейчас же!

Приказу господина не смел ослушаться никто, но Ян Бингвей подчинялся иному правителю, потому даже не дернулся, продолжая стоять позади Лань Шу, но и тот не проявлял никаких попыток сопротивления, оставаясь спокойным как лежавший на земле камень.

— Мой господин, всё хорошо. Это явное недоразумение и скоро мы во всём разберёмся, только… — будто не видя окружившую его стражу, юноша говорил с такой легкостью и добротой, слово ничего страшного не происходит, — Прошу, не беспокойтесь и идите отдохнуть. Путь был долгим. — пока с уст Лань Шу выходил приятный и спокойный голос, его руки сковывали тяжелыми цепями.

— Погоди… что за… — Вэй Сян был так шокирован, что путался в словах, не понимая происходящего, — Да стойте же вы! — желая вступиться за любимого, парень сделал шаг, но его тут же остановили трое слуг, не давая пройти к уходящему вдаль юноше, — Расступитесь, иначе я вас…

— Не нужно угрожать тем, кто следует моему приказу. — появившись в дворцовом дворе, Император выглядел злобно, но не это пугало юношу, а его следующие речи, — Мы, наконец, нашли крысу, сливающую информацию о наших планах по захвату.

— Что… — Вэй Сян широко раскрыл глаза, не веря своим ушам.

Он всегда боялся этого дня. Лань Шу столько раз рисковал собой, давая информацию мирным жителям об отступлении, дабы те не погибли. Столько раз был на гране разоблачения, но каждый раз обходил все преграды. Но в этот раз как-то прокололся…

— Не вмешивайся в это дело, иначе… — подойдя к сыну и встав почти в плотную, Император Вэй выдал настоящую угрозу, — Придётся мне искать нового наследника. Уж слишком ты стал неуправляем в последнее время.

Желая возразить, Вэй Сян вдруг почувствовал головокружение, не сумев устоять на своих двоих. «Что происходит? Моя голова…» — ничего не понимал юноша, но с трудом подняв глаза, вдруг увидел на лице Лан Шу лёгкую улыбку, — «О нет…»

— Уведите молодого господина в его покои. — приказал Император, сам уйдя со стражей во дворец.

Дворцовый двор опустел, оставив там лишь одного человека, не знавшего что ему делать. Вэй Сян желал ворваться во двор и вытащить Лань Шу из оков, а затем вместе с ним сбежать, и плевать что из-за этого все их планы рухнули. Спасти дорогого человека для юноши было на первом месте. Но ноги не слушали своего хозяина, а голова шла кругом. Не дав слугам помочь ему, парень рухнул на землю, смотря на тёмные облака.

«Почему я чувствую, что вот-вот усну?» — не мог понять собственного состояния Вэй Сян, ведь он совсем не спокойный по характеру человек, и обычно разнёс бы всё царство, но вот так стоять и смотреть на то, как дорогого парня уводят от него прямо из-под носа… Нет, тут явно было что-то не так.

Видя как в небе витают тёмные тучи, предвещая грозу, молодой господин вспомнил, как ему тепло улыбнулся юноша, уже поняв, что это его рук дело. «Шу, что же ты снова задумал?» — сжимая кулак, Вэй Сян и представить не мог, насколько был бы сейчас зол, не будь в его теле столько успокоительного. «Но почему ты снова…» — схватившись за грудь, парень ощущал, как сердце сжимается до крови, и пока стража бежала к господину, желая оказать ему помочь, тот с болью в душе тихо проговорил:

— Не доверяешь мне…