Южный шторм

Глава девятнадцатая

Столетиями путешествия через моря и океаны прочно связывались с летящими над волнами парусами, упруго надутыми ветром. Пар — убийца романтики. Пароходы мало отличаются от чадящих локомотивов, разве что большие и не нуждаются в рельсах.

Густой угольный дым рассеивается медленно. Чёрные облака видны гораздо дальше, чем стеньги. Поэтому Йоргос приказал на рассвете двигаться на одних парусах, пользуясь устойчивым северным бризом. Трубы курились чуть-чуть: кочегары поддерживали давление в котлах, чтобы при нужде не тратить время на разведение паров. А нужда придёт непременно!

Ночью мало кто вздремнул хотя бы в полглаза. Ночь несла массу угроз. Казалось, в любой миг темнота разорвётся пушечными залпами превосходящей эскадры. Или пароходы столкнутся, если вахтенные потеряют тусклый огонёк на корме ближайшего по курсу корабля. Крайне прискорбно выпасть из строя, потеряться, а при свете дня в одиночку напороться на корветы Республики. Или зловещий скрежет днища по камням возвестит, что сбились с пути и наскочили на рифы…

От нервного напряжения тут и там вспыхивали стычки и драки. Свирепствовали боцманы, разнимая и наказывая разгорячённых спорщиков. Один Йоргос слегка успокоился, воспринимая грядущее с некоторым фатализмом. Наверно, устал от собственных панических мыслей.

Полудюжина кораблей у входа в горло бухты Теландайна вселила в него оптимизм. Возможно, Алексайон прав. Была бы там ловушка, враги вообще не защищали бы здесь побережье. А с основными силами Двенадцати Островов, похоже, разминулись ночью.

— Тревога!

Вверх взметнулись красные флажки, передавая команду по эскадре. «Гнев Юга» сбавил ход, спустив паруса. Дым из трубы стал гуще, рабы-кочегары налегли на лопаты. На левом траверзе двигалась «Гроза Морей», чуть меньшего тоннажа.

Глядя на приближающиеся силуэты, Алекс впервые в жизни ощутил себя в странном статусе стороннего зрителя. Фактически он сыграл за Двенадцать Островов, но, на самом деле, исход боя ему безразличен. Лучше, чтобы погибло как много больше флибустьеров с обеих сторон. А за кем останется поле битвы, кто получит стратегическое преимущество — это внутренние дела пиратского сообщества.

Любая стычка влечёт опасность гибели, и князь никогда не бегал от опасности, даже сейчас, когда рисковать не имело ни малейшего смысла. Хотелось не победы, а обнять всю свою семью, Рикаса, Айну… и, конечно же, Иану.

Спутница жизни и участник самых сумасбродных эскапад юности, она вдали и ей ничто не угрожает. Но себе ни за что не отвёл бы такую роль. Наверняка и Иана терзается бездеятельностью, ищет себе применение, терзает окружающих…

При мысли о жене на губах Алекса мелькнула улыбка. Жёсткое, испещрённое шрамами лицо на миг посветлело и вновь превратилось в маску ответственного военачальника.

Йоргос тем временем сыпал командами. С штурма Роксана он уверился в собственной роли главного полководца Архипелага и невольно нарушил приказ сюзерена, видевшего Алекса на высшем посту. Верный Йоргос, по мысли Терона, только олицетворял власть и контролировал князя, но решения должен был принимать более опытный воин. Однако слуга верховного лорда вошёл во вкус. Алекса он считал кем-то вроде стороннего консультанта, чьи советы можно принимать или игнорировать — по своему выбору.

На мостиках республиканских кораблей явно заметили приближение армады. Разделившись, они бросились в атаку встречно-параллельным курсом. Алекс одобрительно кивнул. Республиканцы на полном ходу непременно проскочат мимо «Грозы Морей» и «Гнева Юга» прямо к безоружным парусникам, до отказа набитыми десантными командами. Даже если Йоргос прикажет «Грозе Морей» развернуться и отогнать врагов, избежать потерь не дано.

Вскоре первые два корвета приблизились к «Гневу Юга» на расстояние залпа. Йоргос унял командирский зуд и отдал инициативу капитану. Тот немедленно взял к зюйду. Барк повернул к корветам блестящий металлом борт, ощетинившийся орудийными батареями.

И грянул гром… В тот же миг окутались дымами корабли Республики. Князь с трудом подавил желание пригнуть голову. Надо отдать должное — пушкари Двенадцати островов стреляли отменно. Султаны воды поднялись так близко, что брызги перемахнули через фальшборт, окатив стоявших на полубаке.

Канониры барка отвечали не хуже. Пока не разошлись окончательно, князь увидел в трубу, как взлетели в воздух какие-то обломки. Корвет окутался клубами дыма, впрочем, быстро исчезнувшими, и не заметно, чтобы он получил роковые повреждения. Ожесточённо терзая друг друга залпами, «Гроза Морей» и два республиканских корабля двинулись к последним судам колонны, быстро скрывшись из вида; дым пожаров повис над всей троицей. На безопасном расстоянии проследовали четыре корабля под флагом Двенадцати островов. Их капитаны явно рассчитывали спокойно взять на прицел суда десанта, пока «Гроза Морей» отвлечена дуэлью с корветами.

— Нам некогда ввязываться в мелкие стычки! — мудро провозгласил Йоргос, тем самым обрёк часть эскадры на истребление. — Если у врагов имеется телеграф, они уже отстучали, что мы у горла Теландайна. Пока не слетелась вся свора — вперёд!

И «Гнев Юга» повернул бушприт в проход между скалистых берегов. В шторма здесь затонуло столько судов, что моряки прозвали его «Пастью Дракона».

Южный берег, низкий и усеянный множеством торчащих из воды пиков, был необитаем. На северном, высоком, виднелся форт. Батарея его орудий, по замыслу соорудивших его строителей, быть может — ещё во времена существования ламбрийской колонии, защитила бы пролив от одного-двух кораблей. Но не целой армады.

Артиллерийские стволы задрались на предельный угол. На серую башню форта обрушился ливень металла! Пираты Архипелага получили, как минимум, шестикратное превосходство по числу пушек.

Алекс обратил внимание, как Йоргос втянул голову в плечи, когда очередной снаряд из форта угодил в борт. «Гнев Юга» ощутимо вздрогнул, послышались крики о тушении пожара.

— Доложить о повреждениях, — гаркнул командующий походом, чтобы скрыть замешательство.

Первым, однако, пришёл рапорт с «Грозы Морей». Она тонула. Йоргос скомкал бумажку телеграммы и швырнул за борт. Заверение капитана «Грозы», что противник тоже сильно побит и, скорее всего, пойдёт на дно, не подсластило пилюлю. Граждане пираты у своих берегов. Выбросят корабли на мель или догребут на шлюпках.

— Обратите внимание, синьор, — вмешался Алекс. — Кроме напавших на нас корветов и бригов не видно никого, даже захудалой рыбацкой лохани.

— Считаете, они предупреждены?

— Вероятно. Вспомните вчерашних налётчиков, вряд ли они утаили встречу с нами.

— Это ничего не меняет, — отрезал полководец. — Скорее вперёд!

Под поредевшим огнём форта корабли протиснулись через самое узкое место в Пасти Дракона, далее проход расширился. Впереди проступил лес мачт. Бухта Теландайна! Заветная цель.

— Мейа! — прокатилось по палубе, переполненной вооружёнными до зубов пиратами.

Йоргос повернулся к ним, возвышаясь на полубаке как на трибуне.

— Покажем этим слабакам, как воюют настоящие мужчины, мать их…

— Да-а! — проревела толпа. — Крови! Золота! Шлюх!

— Всё это ждёт нас в Теландайне! — надрывался Йоргос. — Только приди и протяни руку! Оно — ваше!

— Да-а-а! Мейа! На Теландайн!

В одном воитель не обманывает подчинённых, подумалось Алексу. Крови там будет предостаточно, и совершенно даром, особенно из артерий нападающих.

Но вместо шквального артиллерийского огня по «Гневу Юга» врезал всего пяток батарей, вытянутых в линию вдоль того же северного берега. Били близко, снаряды взламывали обшивку борта, рвались на палубе, выкашивая готовых к десанту головорезов. И всё же это было совсем не то количество стволов, о котором князь просил сына. Йоргос завёл эскадру в капкан, но капкан оказался взведён лишь наполовину.

На полубаке стало невозможно дышать. Едкий пороховой гар из орудийных казематов барка смешался с дымом горящего дерева, обильно насыщенного вонью горящих заживо людей. Даже у Алекса, привычного к передрягам, защипало глаза.

— В шлюпки! — надрывался Йоргос. — Спускайте шлюпки с правого борта, акульи дети! Доберётесь до их пушек, и город — наш!

В отличие от штурма Роксана, он не горел желанием самому отправляться на берег. Впрочем, снаряды били в многострадальный «Гнев Юга» с такой частотой, что вряд ли этот корабль стоило считать безопасным местом.

О посадке в шлюпку задумался князь, даже сделал шаг, но Йоргос ухватил его за рукав камзола.

— Погодите, тей. Происходит что-то странное. Ваш лазутчик убеждал, что кроме форта здесь не будет пушек? Что, чёрт побери, творится?

— Не знаю, синьор. Эти батареи могли появиться после его отплытия из Теландайна.

Тем более — так оно и было.

Дальнейшему разговору помешал новый близкий разрыв. У Йоргоса сбило треуголку, из-под волос потекла кровь. Не обращая внимания на ранение, он побежал на корму, удостовериться — исполняется ли приказ о высадке другими командами. Со шканцев барка он увидел картину, заставившую помянуть святых и грешников одновременно. Третий номер в колонне неожиданно для следующего корабля сбросил ход и принялся выписывать правый поворот, благодаря чему получил удар форштевнем от четвёртого номера. Очевидно, капитан струхнул от огня с берега и велел разворачиваться.

Так или иначе, они сцепились. От удара корабли развернуло, в сторону береговой артиллерии смотрела лишь корма четвёртого номера, из которой нелепо пыхали слабенькие ретирадные пушки.

— Какого… они медлят! — в отчаянии воскликнул Йоргос.

С «Крови Русалки», второй после флагмана, уже были спущены шлюпки, часть разлетелась в щепы, не достигнув суши, зато остальные летели к берегу под яростные взмахи вёсел. На столкнувшихся кораблях, видимо, нашли себе дело важнее десанта — ни один баркас там не коснулся волн.

Эту же картину, только с другой точки обзора, наблюдали Рикас, Далматис и Безенет, по очереди передавая следующему подзорную трубу. Сколько бы тел не свалилось замертво в воды бухты, высадившееся на берег количество пиратов впечатляло. Туз спрятал за каменной россыпью полторы сотни, большая часть — из похода на работорговцев, где Рикас заработал очередную отметину на черепе, к ним добавилась дюжина освобождённых пленников, диковатых верзил из Кадмуса, и три тея — двое княжеских детей плюс Дар Адронайн. Последний не горел желанием участвовать в чужой войне, но чувствовал себя обязанным перед Рикасом. С дикарями дело обстояло проще. Предводитель внушил им, что в бухты приплыли самые отъявленные работорговцы, вдобавок по окончании битвы волонтёры получат права граждан Республики.

Одного из собравшихся здесь воинов Далматис тщетно уговаривал убраться с передовой. Айна и слушать не хотела. Слетать на разведку да повыше? Корабли лордов уже здесь! Что ещё разведывать? Рикас, знавший сестру чуть лучше, не вмешивался. Можно побиться об заклад, что спорщики через пять минут придут к компромиссу, девушка останется здесь, под снарядами, а Выскочка получит звонкий поцелуй в лоб. Вот только что они будут делать, если шальной снаряд угодит прямо в их укрытие, и Айне изменит её обычное везение? Своей смерти тей не боялся, но сестра… Даже думать не хотелось. Женщинам не место на фронте.

Тем временем первая толпа пиратов с рёвом понеслась вверх по склону. Бежали они нестройной толпой — вытянуться в шеренгу не смогли бы под страхом смерти. Впрочем, именно страх смерти гнал их на орудийные жерла: оставаться на кораблях под огнём в закупоренной бухте было не менее опасно.

Пушкари изменили прицел. Стволы опустились, к грохоту орудий добавились разрывы шрапнельных снарядов.

Это выглядело страшно. Пролетев две-три сотни шагов, снаряды лопались, выбрасывая вперёд огненный букет, щедро сдобренный железными шариками. Люди падали пачками, буквально нашпигованные металлом. Очутившихся близко от разрыва просто разносило на куски. В воздух взлетали оторванные руки, головы и бесформенные куски плоти. А пираты бежали…

Апокалипсическое зрелище. Людская волна навстречу огненной волне. Всё ближе и ближе.

Но пушки не могут стрелять непрерывно. Раскаляются стволы, забиваются, их нужно банить. Закипает масло в противооткатных устройствах. Пушки — не люди, они устают. А головорезы Архипелага, почувствовав, что огонь редеет, воспрянули духом. Смешав боевой клич с отборной руганью, они прибавили шага, все выжившие и даже легкораненые. Толпа серых мундиров в сверкании ружейных штыков под ярким тропическим солнцем неумолимо близилась к артиллерийским позициям.

Смолкли орудия кораблей — там боялись зацепить своих.

Уже пушкари на берегу хватались за винтовки и сабли, рассчитывая если не отбиться, то дорого жизни продать — прорвавшиеся снизу никого бы не брали в плен, ослеплённые бешенством и куражом.

Охнула Айна, стиснул зубы Далматис. Он обернулся к кучке смельчаков, соскучившихся по доброй драке. Увидев знак, Туз приподнялся над камнями, поправив свои обычные нелепые очки.

— Ставлю свою саблю против банка. Наш выход, граждане свободные охотники!

Рикас заметил Айну. Она тоже вскочила с револьвером в руке.

— Орвис! Держи её. Если нужно — силой, скрути или свяжи. Головой отвечаешь.

Выскочка кивнул и сгрёб упрямую девицу в объятия. Трепыхалась она всерьёз или для вида, Рик не рассмотрел. Он был занят другим. Внутри вскипала Сила. Не имевшая возможности вырваться назад, даруя полёт, или вперёд — как оружие, она ударила в нервы, зажгла их безумным огнём. Молодой человек ощутил невероятный прилив энергии. А ещё — безумной ярости. Сила требовала крови!

На квартердеке барка подзорная труба дрогнула в руке князя. Он узнал несущуюся сломя голову тщедушную фигурку.