Заклинатели снов (СИ)

Глава 21. Голос призрака

Я вдруг почувствовала, что во рту пересохло, словно я провела целый день на жаре без воды. Ни разлепить сухие, вмиг потрескавшиеся губы, ни вскрикнуть. Фигура моего кошмара подплывала все ближе и ближе. Медленно, неотвратимо. Она была похожа на ту самую, что впервые напугала меня еще дома, и после встречи с ней я надолго заболела… И ведь тогда страшный сон не дошел до меня! Просто показался в саду. Что же будет теперь? Что же теперь будет, когда он так близко? Он. Плачущий призрак моего одиночества, шуршащий голос которого поднимался раз за разом и обрушивался на мой испуганный разум.

Тебя никто не любит.

Никогда не полюбит.

Ты никому не нужна.

Ты обуза.

Странная. Дурная. Слабая.

Предназначение и судьба? Пустые слова!

У тебя нет дара. Это проклятие.

Ты умрешь сегодня, при первом же столкновении со сном лицом к лицу.

Ты не сможешь.

Не справишься.

Никогда.

— Иви? Иви! — чужой голос пробился сквозь шепот призрака, заполнивший весь мир. Я тряхнула головой и увидела Кобба, который показывал кому-то на меня рукой… Не рукой, а длинным клинком. Наверно, таким можно было бы разрубить кошмар или хотя бы напугать его, только вот Кобб был слишком далеко.

Как и остальные мои сокурсники.

Никто не успел бы помочь мне.

Кроме…

Кроме лейра Кройста, о котором я почему-то совсем забыла.

Когда призрак подплыл совсем близко и потянул ко мне длинные белесые руки с острыми когтями, куратор шагнул вперед, закрывая меня плечом, наклонился и, подняв с пола мою тень, сделал странное движение ладонями, как будто решил слепить снежок. Только вот вместо снежка у него в руке через мгновение появился арбалет. Ровно такой, как висел на стене в кабинете моего отца. И выстрел из этого арбалета заставил призрака взорваться, разлететься на тысячу кусочков и перестать существовать.

А потом сон просто закончился.

Тени исчезли, и мы все снова оказались в учебной аудитории.

Я тут же опустилась на скамью, потому что ноги просто не держали, и закрыла лицо руками.

“Ты не сможешь.

Не справишься”.

Кажется, мой кошмар был прав.

Если бы не помощь куратора…

— Скажите, лейри Лаймо, — громко сказал Кройст. — Почему вы застыли на месте и не двигались? Даже не пытались убежать? Ваш воплощенный ужас… Он ведь был не так уж и страшен.

— Он… говорил, — прошептала я. — И я не могла не слушать. Не могла уговорить себя, что он лжет. Потому что, возможно…

— Кошмары всегда лгут, — перебил Кройст. — Чтобы запугать. Запутать. Сделать заклинателя из охотника жертвой.

— Говорил? — спросил кто-то из парней. — Но в кошмарах не бывает звуков! Это же только образы, которые мы видим!

— Как выяснилось, лейри Лаймо не только видит скрытое, но и слышит, — Кройст прищурился и помассировал висок, как будто прогоняя — или заговаривая — головную боль. — Но она научится противостоять и этому. Обязательно научится. Не забывайте, что практики у нее было меньше, чем у вас.

Отняв ладони от лица, я подняла взгляд на куратора и громко спросила — так, чтобы все слышали. Позориться, так не только во сне:

— А если не научусь? Я слабая и… всего боюсь. Я не такая, как вы. Возможно, мое призвание… Это ошибка?

— Если бы оно было ошибкой, я бы не сумел так просто создать оружие из вашей тени, — ответил Кройст. — Внутри вас живет та сила, что и в остальных. Просто вы не умеете пока управлять ею. Но это дело наживное. Если вы, конечно, сами не решите отступить и сбежать с поля боя. Или не будете принимать все слишком близко к сердцу… Тогда есть опасность потерять душу.