Застрявший в Ревущем лабиринте

Глава 23

— Ну, граждане Святой Нации, кровопийцы, душегубы, — весело обратился я к собравшимся. — Кто хочет сегодня покаяться?

Ответом мне стало насупленное молчание. Лишь паладин с перебитой спиной, которому светило пособие по инвалидности, злобно прошипел:

— Катись в пекло, нарково отродье!

Окран свидетель, в мои планы не входило брать пленных. Так уж получилось. После смерти нашего любимого бычка я хотел и остальных пустить под нож, но информация мне требовалась куда больше, чем месть. Особенно, когда мы нашли-таки пропавшего жженоземца. Точнее, его труп. Ничего необычного — сунулся в палатку и получил болт прямо в глаз от перепуганного арбалетчика без ног. Никакой шлем от этого не спасёт, увы. До бронестекла здесь пока ещё не додумались, а смотреть на окружающий мир как-то надо.

Куда любопытнее оказалось содержимое шатра, охранявшегося очередным калекой. Там лежали порубленные чёрные тела, из которых я на скорую руку составил целых три ревуна. К сожалению, всё масло вытекло, и нынче они представляли собой бесполезную кучу хлама. Даже не продашь их никому. Если только попытаться впарить Спектру…

Но для этого нужно завершить миссию, а там уже о деньгах беспокоиться как-то грешно. Либо нас прикончат, либо озолотят, третьего не дано.

Новость о кончине Капу печальная, но теперь хотя бы мне никто не мешал самостоятельно принимать решения. Хоть какой-то плюс. Матсу прилетело чуть менее серьёзно, хотя из состава он однозначно выбыл, превратившись в обузу. Юта его заштопала и посоветовала в ближайший день-два не беспокоить. Ну да, у нас как раз ровно столько и осталось.

Корабль должен прийти сегодня, а дальше всё будет зависеть от уровня воды и терпения экипажа.

Сапог, к сожалению, тоже пополнил список потерь. Разве что успел завещать мне свой замечательное оружие взамен утерянного. Я-то смог увернуться от грёбаной палицы, а вот охотничий самострел она расколошаматила вдребезги. Пользоваться же металлической пушкой не тянуло. Хотя она и выручила нас, излишне громоздкие габариты никто не отменял. К ней по-хорошему раскладная тренога должна идти в комплекте, как у профессиональных камер.

Я же на такую роль не подписывался.

Ремонтник из меня тоже вышел откровенно так себе. Максимум смог организовать переливание пострадавшему роботу. К прочим инструментам старичка даже прикасаться не стал. Сам себя робот починить не мог, но его это как будто не заботило. Расправившись с гигантом, он просто сел на землю и принялся ждать техобслуживания. Юта, закончив с первой помощью, попыталась было помочь суетящейся Иголке, но вряд ли её навыки хирурга хоть сколько-нибудь пригодились. Это же не в людях копаться.

Однако я не стал мешать девчонкам. Каждый борется со стрессом по-своему, пусть развлекаются. После сегодняшней встречи мне любой союзник в радость, хоть весь в изоленте и проволоке. Лишь бы работал.

Направляясь на миссию ожидал чего угодно, и как всегда оказался не готов. Давненько мы с ублюдками не виделись, прямо соскучиться по ним успел…

Надо признать, боевой робот как никто подходил для борьбы с бессмертными. Они ведь сами не боятся серьёзных повреждений. Лучше, разве что, только их сводные чёрные собратья.

Быстрые, неуловимые, способные рвать даже самую крепкую броню, а главное — обладатели оглушительного рёва. Ведь главная слабость «агентов Нарко» это прежде всего непереносимость громких звуков. С частотой я ещё не определился, но ставлю на высокую. Где-то в тех пределах, которые обычное человеческое ухо не в силах различить, но вполне способно порваться.

Слишком много совпадений, а учитывая плотоядность синтетиков они просто идеально подходят для утилизации. Хрум-хрум, и поминай как звали. Не хватало разве что мозгов, тут Спектр совершенно прав. Но куда их деть, если вся голова представляла из себя одну сплошную пасть? В задницу затолкать?

Короче, недоделанный концепт какой-то. Но и того хватило, чтобы сюда приплыли аж с другой части материка.

Поверженный гигант, кстати, пользовался защитой от шума, в чём-то схожей с моей. Внутренняя часть шлема была выстлана ватой, скатанной в несколько слоёв и стянутой плотной тканью. Только выстрел болванкой, сравнимый по мощности с ударом кувалды, смог в буквальном смысле достучаться до его мозгов. Ну и в целом травма добавила лишней дезориентации.

А так его хоть как ёжика утыкай всего — без толку. Розовые волокна сошьют мясную куклу заново, лишь бы материала хватило. Желательно, человеческого.

Полагаю, что недостатка в пище людоед не испытывал. Но я всё-таки решил уточнить некоторые моменты, благо кандидаты имелись. Часть окранитов и до нашего появления пребывала в столь плачевном состоянии, что хоть богадельню открывай. Двойка, прошвырнувшись по всему периметру, насчитала сорок три трупа, и не важно, что большая часть погибших приходилась на Старого.

Некоторые из них и оружие-то поднять не могли, как тот же паладин. Так что героическим наш налёт уже не выглядел — скорее уж диверсионная атака. А там благородством обычно и не пахнет. Конечно, это не приют сироток, но и не полноценное воинское укрепление. Рабочих рук святошам отчаянно не хватало, хотя изначально их было гораздо больше.

Неподалёку обнаружилась довольно внушительная братская могила. Кто так нахулиганил догадаться нетрудно, но одно дело строить предположения, а совсем другое — знать наверняка. Я всегда склоняюсь ко второму варианту.

Поэтому некоторым окранитам сегодня крупно повезло. В основном из тех, кто не мог оказать должного сопротивления, но и несколько свеженьких подранков туда прибавилось. В итоге ребята насобирали целую чёртову дюжину «языков», что я посчитал очень символичной цифрой. Всех разоружили и связали то, что у них осталось. Наличием полного комплекта конечностей могли похвастаться далеко не все.

Однако пленные подобного милосердия почему-то не оценили. Один наложил на себя руки, остальные собирались довести меня до белого каления. Или же до казни.

— Отродье Нарко… — задумчиво повторил я, пробуя словосочетание на вкус, перекатывая его на языке, будто терпкое вино. — А что, может и выгорит. Никуда не уходите.

За пленными приглядывал Шест с окровавленной пикой в руках, а неподалёку устроилась Двойка, с кислой миной хлебавшее разбавленное пойло из фляжки. Так что у бедолаг даже под землю уползти не получилось бы.

Вскоре я уже вернулся с помятым шлемом в руках, неся его, словно призовой кубок на вытянутых руках. Заодно и заценил внутреннюю звукоизоляцию. Да уж, в таком ведре хоть автомобильную акустику проверяй — из той, что задние стёкла выносит. И раз его броню никто так и не поцарапал, синтетиков он максимум добивал, заваливая их пушечным мясом. А выжившие до сих пор хранили ему верность, дурачьё набитое.

— Выродок!

— Чтоб ты сдох!

— Именем Окрана, проклинаю тебя!

И это ещё самые приличные выкрики, между прочим. Лишь безупречная работа самурая древком заставила всех присутствующих заткнуться. Кому-то прилетело прямо по зубам, прочие отделались новыми синяками. Ну ничего, до второго Пришествия как-нибудь заживёт.

— Давайте тише, граждане! — строго предупредил я пленников. — Вопрос-ответ, никак иначе. А то в следующий раз попрошу сержанта не сдерживаться.

Снова тишина в ответ. Окраниты прекрасно опознали своего идеологического врага, который только ждал повода, чтобы отыграться на беспомощных пленниках. Так, по крайней мере, им казалось. Шесту же все эти мучения до лампочки. Он устал, но заменить его некем, увы.

Молотильщик годен лишь для грубой работы, ещё забьёт кого-нибудь ненароком.

— Итак, чьё это? — протянул я вычурный шлем народу.

— Инквизитора Тихого, да настигнет тебя кара божья! — выдал кто-то из дальнего ряда, пока не заткнулся от звонкого тычка древком.

Я не удержался от язвительной улыбки. Пошло общение!

— Тихий, говорите? Он не разговаривал, полагаю?

— У него святой обет! — выплюнул лежачий паладин. — Брат поклялся не проронить ни слова, пока не искоренены все отродья Нарко, вроде тебя!

— Вот кстати, напомнил…

Я перевернул шлем и вытряхнул оттуда лысую голову с обрубком шеи, прямо на парализованного. Заодно рассмотрел её повнимательнее. Ни единого волоса, даже бровей нет. И пусть лицо изменилось с нашей прошлой встречи, будто побывав у пластического хирурга, я узнал его моментально. Впрочем, ничего удивительного — урода выдала пластика движений. У меня глаз намётанный, а уж он отпечатался в моей памяти навечно. Именно его я тогда ослепил, оглушил и обезглавил гонгом, посреди разорённой деревни отщепенцев.

Твою мать, как будто вчера это было…

Башку мы к сожалению не донесли до Стоата, и она успела обзавестись новым телом. По габаритам примерно таким же могучим, как было у предводителя людоедов. Только теперь он руководил окранитами для разнообразия. Те тоже его узнали, а потом знатно охренели, когда глаза на «мёртвой» голове открылись.

Ублюдок увидел меня и ощерился в зверином оскале, продемонстрировав острые зубы. Никакого подпила, как у рядовых людоедов — почти сплошные клыки, вплоть до коренных. Пасть хищника, а не всеядного примата, к которым относится человек, если кто не в курсе. Жуть, одним словом. Даже у насекомоподобных роев улыбка и то поприятнее будет.

— Вот и свиделись, — сказал я обрубку, наклонившись. — Далеко же ты забрался…

Тот, понятное дело, ничего не ответил, вывалив ядовито-красный язык наружу. Но не для того, чтобы меня позлить, а ради переворота головы, потерявшей вместе с телом способность нормально двигаться. Отросток оказался на удивление длинным — практически щупальце. Приняв более удобное положение, урод впился в бок заверещавшему по-бабьи паладину, на котором была только дорогая рубаха. А говорил, что ничего не чувствует ниже перелома, брехло! Впрочем, дружный вопль ужаса издали все окраниты без исключений. Некоторые стали на силе одних ягодичных мышц отползать прочь, не обращая внимания на тумаки Шеста.

Я едва успел остановить его, чтобы тот в сердцах не перешёл с древка на остриё, а вот помогать рыцарю не стал. У меня к ним давние счёты — там каждый заслуживает куда более изощрённой казни, чем эта. Разорённые деревни, сотни загубленных душ и судеб — вот что стоит за почётным званием паладина. Тем более, с такой раной он всё равно не жилец. В Святой Нации с медициной всё печально, а растительное существование не приветствуется, так что пусть послужит немного практическим пособием.

Когда он окончательно надорвал голос и принялся жалобно сипеть, я продолжил занимательную беседу. К тому времени голова успела отгрызть солидный кусок и немного порозовела кожей. Многие от такого зрелища поспешили расстаться с обедом, а то и с завтраком. Даже у невозмутимого самурая чуть округлились глаза, хотя его-то я предупреждал.

— Вы всё ещё говорите, что это создание — брат Тихий?

— П-прошу, прекрати! — взмолился самый старый из пленников, чью бороду щедро посеребрила седина.

— Вопрос и ответ, забыл уже⁈

— Да, это он, — убито кивнул мужик. — Точнее, то что от него осталось…

— Можешь не благодарить, иначе вас всех ждала бы подобная участь, — заверил я простака. — Он лишь прикидывался инквизитором, а питается, как видишь, человечиной. И ещё его очень трудно убить. Ничего не напоминает, нет? Знакомься, это истинное отродье Нарко прямо из святых писаний. Сущее зло, о котором вас предупреждал сам Окран.

— Помоги брату Кирею! — взмолился окранит.

— Сначала я хочу внятно услышать, зачем вы здесь. Сам понимаешь, выдумки меня не устроят.

— Я всё скажу!

— Начинай.

— Мы приплыли сюда в составе карательной экспедиции. Путь занял почти два сезона, если не больше. Но мы стоически терпели, ведь нам поручили важную миссию, избавить этот клочок суши от дьявольских порождений…

— Пожалуй, хватит. Сколько вас приплыло? — перешёл я к более конкретным вопросам.

— Не могу знать! — замотал он коротко стриженой головой. — Кораблей было десять, двое не дошли.

— А сюда сколько притопало?

— Сотня под началом старшего инквизитора Орно.

— Старший? — переспросил я, вскинув брови. — То есть, Тихий был под его началом?

— Да, — содрогнулся всем телом мой собеседник. — Он возглавлял его личную дружину. Эх, как же так, помилуй нас Окран…

Меня причитания нисколько не трогали, а вот звание командира впечатлило. Старший инквизитор — очень серьёзная фигура. Дальше идёт только троица верховных, один из которых — Каменный Крест — и предал нас анафеме. Руководит ими сам духовный лидер, лорд Феникс какой-то там. Забыл порядковый номер.

— И где же сейчас брат Орно?

— Там, — торопливо кивнул окранит в сторону чёрного сооружения. — Вместе с остатками дружины. Нас тут поджидали жуткие чудища, победить их удалось с большим трудом и кровью. Брат, гкм… То есть тот, кто именовался инквизитором Тихим, остался на защите подступов, дабы не пущать никого и ждать возвращения братьев. Он так пёкся о раненных, мне и в голову прийти не могло!

Вот и приплыли, карасики. С досады я хотел уже пнуть прожорливую башку, которая до ушей закопалась в потроха стонущего паладина, но потом бегай, ищи её…

Ну да, наивно было полагать, что святоши просто так сторожат руины, из любви к древней архитектуре. И я вообще не удивлюсь, если мнимые инквизиторы ищут то же самое, что и тех-охотники. Скорее уж наоборот.

— Сколько человек ушло с ним?

— Девять, — выпалил мужик. — За ними поспешил один из младших паладинов, чтобы передать напоследок какой-то доклад, но упал замертво прямо на пороге. Лекарь сказал, что его сердце остановилось.

— Лекарь это хорошо.

— Вы его застрелили давеча.

— А это плохо. Больше никто не заходил?

— Конечно же нет! Видать, внутрь могут только служители святой инквизиции.

— Боюсь, я тебя разочарую.

— Я говорю чистую правду! Прошу, поторопись!

— Ровно десять человек, значит…

Я бросил взгляд на обрубок, который уже успел пустить розовые побеги по всему телу. Быстро справился, падлюка. Жилы у паладина вздулись и потемнели, явив неприглядную глазу сетку. А сам он закатил глаза куда-то к темечку и едва дышал.

Пожалуй, эксперимент можно сворачивать. Всё что нужно, я узнал.

— Ты ведь помнишь, что говорится в Святом Пламени?

Я подобрал с земли какую-то железку и громко постучал по ней трезубцем. Жуткая голова сморщилась и перестала чавкать. К сожалению не надолго.

— Что ж, чистый звон нам не подходит, как видишь. Что там дальше, напомни?

— Огонь, — обречённо выдохнул окранит.

— Ну что, проводим брата Кирея, дабы его сущность не пожрала Нарко?

Пленные закивали. Сначала робко, потом куда смелее, когда я чиркнул саблей по верёвкам на ногах мужика. А когда он встал, сунул ему в связанные руки ветку, обмотанную промасленной тряпкой. Искать нормальные факелы было лень, но понятливая Двойка вскоре принесла парочку нормальных палок и даже милостиво чиркнула кресалом. Умница. Огонь весело заплясал по мокрой ткани, и я вручил подпалённый реквизит ещё двум пленникам. Остальным пришлось читать вслух молитвы, не сводя глаз с живого костра, корчившегося в корчах, хотя паладин вроде как преставился.

Такой искренней заупокойной мне прежде слышать не доводилось.

Стоило пламени коснуться розовых побегов, как те тут же вспыхнули почище пороха. Голова издала чарующий уши сип, и занялась чище раскалённой каучуковой покрышки. Рыцарь дёрнулся в последний раз, но переродиться в бессмертного выродука ему было уже не суждено. Следом мы с присмиревшими окранитами подпалили прочие остатки брата Тихого до последнего ошмётка, сложив их кучкой вместе с доспехами.

Свои ошибки всегда нужно исправлять, пусть и запоздало. Я третьего шанса никому не даю.

— А ты сам не хочешь бросить в огонь поганую руку? — поинтересовался у меня один из осмелевших инвалидов с похожей травмой, кивнув на протез.

Я в ответ лишь пожал плечами.

— Это всего лишь железка, брат. Чуть лучше, чем простой крюк. Если Окран уготовил мне испытания, кто я такой, чтобы противится воле Его?

— Но с тобой проклятый скелет!

— И он, между прочим, прикончил демона. Иначе он бы всех нас сожрал, без разбора.

Больше вопросами меня никто не донимал.

К слову, впечатлились не только набожные мужики. Иголка тоже наблюдала за представлением, искусав себе все губы, после чего принялась экспрессивно втолковывать что-то роботу, которого они с Ютой привели в относительный порядок. Если ужас окранитов имел суеверный характер, то у неё явно имелась другая причина. Ни тебе оберегающих жестов, ни взываний к святому божеству. Обычная женская истерика.

Робот слушал пару минут, после чего покачал головой. Отрицательно. Это дамочку допекло и она повысила голос.

— Да и катись ты козе в трещину! Вместе со всем своим перетраханым Университетом! Я не нанималась воевать с Биологами, так что сами тут еби…

Признаться, удар я пропустил, сосредоточившись на варианте переводчика. Уж больно интересно было узнать, что за термин такой. А когда поднял взгляд, голова у Иголки уже катилась по земле. Кстати, зря говорят и показывают в кино бьющий вверх на пару метров фонтан из разрубленной шеи, будто из шланга. Алых брызг много, тут не спорю, но лишь в первое мгновение. А потом кровь выливается весьма лениво, толчками ещё не остановившегося сердца.

Ноги у обезглавленной охотницы подломились почти сразу, и она успела напоследок щедро оросить стоявшую поблизости Юту. Той хоть и не привыкать к подобному, но девушка всё равно не удержала в себе крик и отпрыгнула в сторону от спятившего Терминатора. Бойцы отреагировали как положено — вскинули оружие, позабыв про пленников. Впрочем, тех тоже приморозило на месте. Сегодняшний день однозначно будет им сниться в кошмарах всю оставшуюся жизнь, сколько бы там не отмерил небесный владыка.

Старый как ни в чём не бывало стряхнул свежую кровь с лезвий и всем корпусом повернулся ко мне. Видимо, его интересовала лишь моя реакция.

А что я? Тоже вытер испачканную в саже руку о какую-то тряпку, после чего не менее спокойно поинтересовался:

— Ну, и когда мы выдвигаемся?