Бастард. Книга вторая. Морок

Глава 14

Всегдашняя беда для москвичей в том, что они со всех сторон окружены дремучей Россией.

Жизненное наблюдение.

Место действия: Москва.

Время действия: апрель 1612 года.

Иван Никитич Романов-Каша, боярин, главный воевода российского войска.

Ох и хитёр же был Голицын. Хотел на прошлой седьмице со своими людьми Земский Собор провести. Посчитал, что как новые выборные из дальних городов начнут подъезжать, то и шансов надеть царский венец у него поубавится. Вовремя остановили. Половина из нынешних делегатов отказалась голосовать, узнав о таком самоуправстве. Ведь вместо положенной тысячи даже и половины выборных ещё не было. Москва возроптала!

В Боярской Думе Голицыных осудили и вывели из состава. Теперь им не до царства-регентства будет. Живыми бы остаться. Прозоровский хотел их на дыбу за суд над Феодосией. Еле его утихомирили. А про царевну Феодосию из Великого Устюга пришла весть — мол, сгинула куда-то царевна. Не нашли. Наверное, Голицыны так конкурентку в борьбе за власть устранили.

Мы с моим старшим братом Фёдором(Филаретом) помирились и решили в сентябре Земский Собор учинить, чтобы даже из Сибири выборные успели приехать. А пока что Дума будет править вместо сироты-царевича. На Соборе будут говорить законно ли его мать венчалась на царство? Она же католичкой была, а это по нашим законам — не вместно. Значит и у малолетнего царя прав на престол нет. Будем выбирать нового. Из нас из Романовых. Выберут меня — хорошо. Выберут Мишку Романова — тоже не плохо. Буду при нём либо десницей. Не дадим сгинуть новой династии. Царицу то отравили после того, как пошли разговоры о том, что ей предложили выйти замуж за польского королевича Владислава. Как по мне, то неплохая партия. Наши бояре всегда с завистью поглядывали на шляхтенские вольности. Породнились бы с поляками, а там, либо мы бы их к себе присоединили, либо они нас. Новая Смута!

Но ныне думы о другом. Меня назначили главным воеводой российского войска. Нужно Дон у Корелы и Баловня силой возвращать. Мы даже десять шведских полков из Ревеля наняли. А больше денег на поход нет. Почти всё растащили после смерти царицы. При ней какой-никакой порядок был. А сейчас все бояре так и норовят в казну залезть.

Голицыны хотели сразу после казни Заруцого послать на Дон войско. Но, как посчитали сколько нужно вести зерна для лошадей, то и плюнули на это дело. И верно, такой поход без фуража и сочной травы — скорая смерть для коня. Читал в древних сказах про зимние походы ордынцев на Русь. Мол, триста тысяч воинов конная Орда и миллион лошадей… Бряхня! У нас в деревнях зимой прокорма для войска мало. И деревни то далеко друг от друга. Пару тысяч воинов с двумя заводными лошадьми у каждого ещё можно чудом прокормить в наших снежных полях. А уж войско числом поболе… Ври, да не завирайся. Чего только в наших летописях монахи не насочиняли…

Ещё в прошлом году Заруцкий, будучи десницей, предлагал начать выпуск медных денег. Мол, напечатаем на год оплаты жалования войску, и хватит. Что-то тогда не получилось. Князь Вайс и станок для печати прислал и вес монет рассчитал, но не пошло. Дума решила, что слишком большой вес у монет. Медная «вайсовская» копейка должна быть тяжелее серебряной в десять раз. По расчётам Вайса выходило, что от печати получим двойную и даже тройную прибыль, несмотря на все расходы по закупке шведской меди. Но, в Думе решили сделать медные монеты вдвое легче «вайсовскых», чтобы прибыль стала ещё больше. В прошлом году были заморочки — то Заруцкого прогнали, то царица умерла — не до печати денег. А сейчас вот ясно, что без них никто никуда не пойдёт. Это только в Орде пастухи в войско по первому зову идут и денег не просят. У нас и стрельцы просят, и поместная конница, а уж на третью бригаду Вайса жалования нужно — десятки возов медных денег. Не «вайсовских», а новых «лёгких»!

Место действия: Вена.

Время действия: апрель 1612 года.

Матвей, император Священной Римской империи.

Свершилось! Я — Император! Прошлый год тоже был замечательным — я женился на своей двадцатишестилетней двоюродной сестре Анне. Ну, и что, что я вдвое старше её? Мне это не мешает её любить и пытаться сделать наследника. Когда моя жена располнела, я был очень рад, но, как шутники при дворе говорили, у Анны просто очень хороший аппетит… Не важно. Не в этом году, так в следующем.

Протестантов мы ободрали, как липку. Контрибуции, контрибуции, контрибуции. Немцы и датчане выгребают последние денежки. Пусть знают, что армия Истинной Веры непобедима. Осталось только Голландию и Великобританию задушить и вся Европа будет под нами, Габсбургами. Испанцы, надеясь на быструю победу после взятия голландской Бреды, отказались от услуг Марии Медичи. Она во Франции давит гугенотов, противников нашего Папы Римского.

Польский король Сигизмунд, попросил у меня военной помощи и я согласился. Армия не должна простаивать. Он объявит в Речи Посполитой всеобщую мобилизацию. Тысяч двадцать- тридцать соберёт. Я ещё двадцать тысяч добавлю и мы, для начала поставим на колени неверную Пруссию. А потом тоже проделаем с Белой Русью и с Курляндией. Мои солдаты там славно пограбят, а я получу за помощь миллион злотых и в вечное пользование рудник под Катовице, из руды которого можно лить пушки крепче медных. Там, старый мастер не хотел открывать свой секрет полякам. Но те начали отрезать пальцы внуку мастера. И на четвёртом пальце тот сдался. Теперь я буду лить для моей армии новые пушки. Их можно будет повернуть на Юг против Османской империи или на Восток, как предлагает Сигизмунд, против русских. На русских мы как то не очень хорошо сходили. Впрочем, на осман тоже. Неужели мы — нордическая раса, такие умные и смелые не сможем победить каких то там диких московитов. Решено, после Курляндии — Россия!

Место действия: Тюмень(Сибирское наместничество).

Время действия: май 1612 года.

Виктор Вайс, герцог Виргинский, князь Сибирский и Себежский, попаданец.

Распорядок моего дня в мирное время прост. Встаю с рассветом. Бег и зарядка с гвардией. Утренняя молитва. Доклад секретаря и разбор ночных писем. Ответы на срочные письма из Москвы, Себежа и Курляндии. Сбор гвардии и подъём андреевского флага. Завтрак. Отчёт начальника разведки, обсуждение международного положения и новостей из-за границы. Приём глав коллегий, доклады о событиях за день. Обедня — молитва в церкви. После неё отчёт ответственных о состоянии главных проектов и о формировании новых. Взаимопомощь и взаимодействие коллегий. Выработка лучших решений. Отчёт прокурора о происшествиях и судебных решениях. Приём важных посетителей. Ужин, молитва и личное время. Спать ложились рано (нечего свечи жечь да и в деревянных домах открытый огонь — это опасно).

Впрочем, у меня в Тюмени уже появилась первая сотня керосиновых ламп с мутноватыми колбами и зеркалами. По сравнению со свечой это просто прорыв. Намного светлее и безопаснее. Керосин привозят с Волги и из Баку, где всё ещё стоит наш гарнизон.

В военное время всё по-другому. Почти никаких молитв(Бог простит), зато куча вопросов по снабжению и взаимодействию. Подразделения зачастую находятся не в одном лагере поэтому нужна постоянная связь и обмен данными разведки. Вокруг главного лагеря и днём и ночью конные разъезды и патрули с собакой. Чтобы враг не смог взять врасплох.

Я уже давно не пытаюсь решить все вопросы сам. Есть десяток надёжных толковых людей, которые не нуждаются в моей опеке. Они отвечают за направления и проекты. Докладывают и спрашивают совета в случае затруднений. Такие люди на вес золота.

Есть люди которые хорошо выполнят то, что им разложишь по полочкам. Но, если что-то пойдёт не так — они могут накосячить.

А есть люди, которые проявляют неуместную инициативу. Эти — самые опасные. Особенно в военное время.

Я приказал секретарю начинать каждое утро с плохих новостей, так как помнил историю про китайского императора, который запретил чиновникам говорить плохие новости и в один прекрасный день во дворец этого императора ворвались кочевники с окровавленными саблями, а он то думал что всё хорошо…

Поиски моей жены Феодосии пока не привели к результату. Молот сообщил, что она исчезла из Великого Устюга почти два месяца назад. Ей помогла жена её насильника Нагого. Женщину Молот не тронул, а вот этого урода пытал долго и вдумчиво. Досин дед — Иван Грозный любил сажать на кол приговорённых к лютой смерти. Ну, и я за его внучку тоже приказал Нагого посидеть на колышке. Подумать о содеянном. А то просто повесить — жирно будет!

Я как то ожесточился в этом времени. Сам от себя не ожидал. Думал, что мне будет тяжело управлять такими огромными территориями. Не скажу, что легко, но и не тяжело. Главное, постоянно быть в курсе событий, а не праздновать. Вон, царица Варвара думала, что все вокруг друзья и подруги. Все ей улыбались, шутили, махали ручкой. А потом раз и яд на обед. Сицкий бы до такого не додумался. Да и не за чем ему. Варвара, похоже, его любила. Эх, не жилось ей с Заруцким у того нюх был на опасность.

Как же так получилось? Такой опытный интриган-царедворец Заруцкий и вдруг попался на простой обман. Говорят, что это так его начальник стражи подставил, которому дали сундук с золотыми монетами и терем в Москве. Ничего, я с этим стражником разберусь.

Феодосию тоже плохо охраняли. Точнее, не охраняли, а берегли. Нужно было ей после смерти царицы срочно уезжать в Тюмень. Здесь бы её никто не достал. А теперь… Где её искать? Жива ли?

Секретарь докладывает первую неприятную новость: девушка, которая, якобы помогала моей жене, найдена в придорожной могиле возле Хлынова со сломанным позвоночником и перерезанным горлом.

Даю распоряжение, что завтра с первым гвардейским драгунским полком отправляюсь в Хлынов. А далее на Москву. Все остальные части сводной бригады пойдут следом. По плану должны были выступить через неделю. Ну, раз уж такое…

Вторая плохая новость: московские стрельцы взяли Воронеж. Один из атаманов покусился на деньги и открыл ворота острога. Три тысячи донцов повесили в местной роще. Один из стрелецких полковников, наверное видел ёлку, украшенную висячими игрушками. Он на одном дереве повесил семнадцать бунтовщиков. Калмыки и кубанцы выбрали выжидательную позицию. Мол, кто победит — тот наш друг.

Третья плохая новость: боярин Романов-Каша прислал письмо, где непочтительно отозвался о прошлогоднем хабаре, присланном мной в Москву после южного похода. Двадцать пудов золотой посуды и украшений, ларец с драгоценными камнями и сто пудов серебра в слитках. Этого мало? Остальное я на строительство сибирского тракта взял. Такой был уговор с царицей Варварой.

Эх, не вовремя она умерла! Хорошо, хоть успела подписать указ о границе Сибирского княжества: от устья Волги(Астрахань) до владений купцов Строгановых на Каме. Теперь Думе меня не лишить моих земель до Земского Собора.

Кого же выберут? Мишу Романова? Малограмотный юноша многих устраивает. Он будет сидеть на троне, а бояре будут править. Голицыны вряд ли поднимутся. Слишком резво стартанули. Думали, что сработает русский «авось»! Не сработал.

Кто может по своему роду и влиянию сравниться с Романовыми в борьбе за трон? Я, как иностранец сразу же отхожу в сторону. Ну, не любит наш народ иностранцев. Это после Анны Иоанновны на престоле уже не будет законных русских, а сейчас чужих здесь не любят.

Вот и царевича Ивана Дмитриевича объявили сыном незаконной царицы-католички. Так убирают конкурентов в борьбе за трон.

Кто ещё сможет? Пожарский знатен, но не богат и слишком честен. Такой будет Романовым и другим деятелям Семибоярщины, как кость в горле. Князь Трубецкой хоть и не на должности в атаманской Донской республике, но живёт в Ростове-на-Дону. Тоже вычёркиваем.

Кто ещё? А кроме моей пропавшей жёнушки и нет никого. Если найду её, то она не откажется сесть на трон. И многим мало тогда не покажется.

Место действия: на строительстве сибирского тракта.

Время действия: май 1612 года.

Дубыня Усладов, надворный советник, дорожный воевода.

Повысили в чине и должность хорошая. В подчинении десять секретарей и регистраторов, две сотни постоянных работников, и несколько сотен приписных, возле деревень которых будем дробить щебень, строить полотно тракта, мостить мосты и переправы.

Дорогу строим непростую. Насыпную, чтобы была выше окружающей местности. Сначала в котлован засыпаем крупный щебень. Трамбуем. Сверху сыпем средний щебень. Трамбуем. Дальше мелкий щебень. Трамбуем, поливаем водой и ставим деревянные чурбачки, которые и будут составлять дорожное полотно. Скрепляем края дороги. Готово!

Вода уходит сквозь дренаж, сливается от центра дороги к краям и на обочину. Поэтому луж на полотне не будет. Верховому можно будет постоянно идти рысью, не боясь угодить в яму. Телеги и сани ямщиков тоже смогут идти вдвое быстрее. Как там господин Вайс сказал? Скоростное шоссе.

Я уже предложил улучшение — заливать промежутки между чурбачками смолой или жидкой глиной. Князь перед отъездом похвалил меня и подарил золотой рубль за усердие — военную награду, между прочим.

Место действия: Хлынов(Вятка-Киров).

Время действия: июнь 1612 года.

Мелентий Головин, следопыт, друг попаданца.

В прошлом ноябре в Пустозёрск, где я отбывал наказание, пришёл флейт Меховой Компании. Я знал капитана и смог с ним договориться взять меня «зайцем», так Вайс в детстве называл речных пассажиров, которые пытались проехать без оплаты. Ну, я то заплатил, значит я не заяц, а кто-то другой.

На берегу в день отплытия меня не хватились. Я сказал, что пойду с поморами-моряками к оленеводам улучшать их племя. Это такая непонятная штука. Любой здоровый не местный мужчина может переспать с любой женщиной и даже девушкой в племени.

Они на первый взгляд страшненькие и попахивают. Но, когда привыкнешь, то ничего. Внутри они такие же, как и наши бабы.

Только вот к этим бабам я не пошёл, а совершил побег. Если меня поймают, то всыпят батогов и в кандалы, а может и вообще убьют.

Но я был не робкого десятка поэтому в декабре, назвавшись охотником, я двинулся с санным караваном вверх по реке к Великому Устюгу. Меня донимали расспросами почему, мол, гол как сокол? Ведь все с Севера с деньгой едут. Шикуют. А у меня ни одежды зимней, ни мушкета, ничего. Единственное, что я смог стащить в Пустозёрске — толстая попона для лошади. Я прорезал в середине дырку для головы и получилось пончо. Так Вайс называл в кругосветке одежду мексиканцев.

Один раз чуть не провалился в полынью. Еле вылез на лёд. Думал, околею от холода. Заставил себя бежать две версты до ближайшей деревни. Там одна вдовушка отогрела.

В феврале я приболел и не смог отправится с караваном в Вологду. Устроился на рынке грузчиком за кров и еду разгружать грузы. Дочь хозяина лавки оказалась очень отзывчивой женщиной и я уже смотрел на мир совсем другими глазами. Вот уж март, а я всё с милкой по углам прячусь. И тут хозяин меня почти застукал. Я в отказ. Мол, у вашей дочки платье за крюк зацепилось. Вот я и помогал ей выпростаться. А Вы что подумали?

Хозяин стал на меня поглядывать недоверчиво. Чую, быть беде. Пора уходить. Глядь, а с прилавка у хозяина целую связку баранок какая-то краля спёрла. На такую и не подумаешь. Лицо, если отмыть, то как у царевны Доси…

— Бог ты мой, — думаю я, догнав воровку, — А это… А это…

— Что узнал? — спрашивает краля и, не стерпев, начинает грызть баранку.

Я узнал про все невзгоды и ужасы моей Хозяйки. Так я начал её при всех называть, что резко повысило её статус. Мол, дворянка, после смерти отца со слугой возвращается домой в Хлынов. Почему мы пошли в Хлынов? Ну не в Москву же где нас узнают и выдадут. А там из Хлынова и до Тюмени доберёмся. Князь Вайс отходчивый. Простит жёнушку, что в Москве начудила. Ну загуляла с Прозоровским — с кем не бывает. У Вайса тоже зазноба на стороне. А вот с Кирой она не красиво. Я так Досе прямо и сказал, что за Киру я бы тебя убил не моргнув. Потому, как она самое светлое, что я в этой жизни видел.

— А я значит чёрное? — спросила беглянка и вдруг заплакала.

Так то ей в Устюге тоже досталось будь здоров. И голод, и насильник… Хотя… Это по её словам насильник, а так — подумал я, но не стал озвучивать. А царевна сказала:

— Меня жена Нагого из старой бани, где я жила, выпустила. И денег дала на дорогу. Только деньги у меня на рынке украли. Повесила кошель на пояс, а его и срезали. Вот вышивальщицей в лавке подрабатываю, чтобы на дорогу накопить. Мне девушка местная Девлятьяра обещала помочь. За рубль доставит в Лузу по одноимённой реке, а там у неё брат на телеге в Хлынов раз в месяц солёную рыбу возит. Вот и нас довезёт.

Добрались мы на санях до этой Лузы. А брат то заболел. И повезла нас Давлетьяра в апреле сама. Как мы добирались по раскисшей лесной дороге — это отдельная история. По пути я заболел. Завели мы повозку в большую пещеру и я отключился. Проснулся от криков. Лошадь ржёт, девушки у входа в пещеру орут, горящими ветками машут — от рыси отбиваются. Я встал, кое-как зарядил пистоль и стрельнул. Не попал, но напугал зверюгу. Дося попросила утром научить её стрелять из пистоля. «На всякий случай». Научил, а дальше случилась трагедия.

Перед самым Хлыновым, в версте от заставы на нас напали разбойники. Будь я здоров я бы им дал. Но, так вот не смог. Пока двое лупили меня, один полез на Досю, а последний припустил за Девлятьярой. Дося то смогла отбиться. У неё был нож под юбкой. А вот Девлятьяре не повезло. Вон влезла вверх по уступу и хотела через расщелину перепрыгнуть. Сорвалась вниз. Дося нашла в телеге пистоль и прострела голову одному из моих обидчиков. Остальные сбежали в лес, не солоно хлебавши. Давлетьяра была ещё жива, когда мы её нашли. Она попросила довести рыбу в Хлынов, а то на брата повесят долг. Ещё попросила меня добить её. Встать она не могла, видимо сломал себе хребет. Я отказался.

— Не, не могу, ты же моя спасительница.

— А ты, Дося, ну, пожалуйста. Ради Бога!

Царевна прорыдавшись, поцеловала Давлетьяру в губы и резанула острым ножом по горлу.

В Хлынове царевна узнала новости. Ищут её какие-то люди. Ну, мы и спрятались, от греха.