Бастард. Книга вторая. Морок

Глава 17

Помните, что вы тоже можете совершать красивые исторические поступки, в особенности тогда, когда другого выхода нет.

А. Т. Аверченко, писатель.

Место действия: Москва

Время действия: сентябрь 1612 года.

Виктор Первый, российский царь, попаданец.

Не ожидал. Не ожидал я от своей молодой супруги такого цинизма.

После приезда в Москву она развила бурную деятельность пред очами прибывших и прибывающих делегатов. Выделила деньги на очистку и ремонт улиц. А то по некоторым даже в центре было пройти невозможно. Повсюду кучи навоза и мусора. Уборщики улиц отказались получать оплату за труд медными монетами. Моя супруга стала платить им серебром.

Моим серебром.

Устроила несколько застолий для депутатов, где мы с ней по очереди рассказали, как мы будем править Россией. Если я напирал на армию, рудники, мануфактуры и школы, то супруга говорила о православии и о божьих наказаниях за кривду. Мол, её должны были выбрать ещё перед Борисом Годуновым. Она же из главной ветви Рюриковичей, что всегда на троне сидели. А Годунов только рядом с троном стоял. Вот за это Бог и голод на Россию послал и Смуту. Мы с нею, как только на царство сядем, сразу и супостатам клыки вышибем и жирные земли нашим людям дадим. У дворян снизим налоги на тех, кто имеет многие «мёртвые души» от прошлой переписи. Беглых будем искать лучше, а не найдём за пять лет, то Кремль заплатит дворянам пожилое за выход. Многие помещики повеселели после такого обещания.

Стрельцам, что перейдут в бригаду нового строя, моя благоверная пообещала выплату годового жалования вперёд. Только предупредила, что стрелков в бригаде всего пять тысяч, а стрельцов в Москве почти десять тысяч и по всей России ещё столько же. Не все смогут получать в бригаде двойное жалование. Торопитесь, служивые. Запись на Красной площади каждый день.

Ну да. Попасть в бригаду здоровому вояке не трудно. Тяжко вытерпеть все тренировки и палку капрала. А кто захочет уйти, скатертью дорога… Только полученные деньги верни полностью.

Царевна носила дары на собрание митрополитов. Одарила всех мехами, золотом и серебром. И выбрали церковники того на кого моя жёнушка показала. Новый патриарх Феодорит был ранее архиепископом Рязанским и Муромским и на прошлых выборах призывал за царевну. Вот она ему и вернула должок.

Феодосия объехала все знатные семейства в Москве с подарками. Везде старалась понравится и всем обещала «молочные реки и кисельные берега». Боярам и церковникам — почёт и уважение. Дворянам — новые земли, послабления в налогах и другие привилегии. Купцам учреждение гильдий с различными льготами. Посадским и крестьянам — смягчение тягла и бесплатные церковные школы и лекарни.

Для них бесплатные, а из казны церковь то всю кровушку высосет.

А с простым народом Дося и вела себя по простому: раздавала деньги на паперти, принимала поклоны от посадских и от крестьян, дарила взрослым и детям еду и медные деньги(на халяву и уксус сладкий).

Выбрали с первого раза. Даже напрягаться не пришлось. Когда князь Семён Прозоровский нёс на подносе бронзовую чернильницу для подписи делегатов, то толи на Досю засмотрелся, толи ещё что — споткнулся и этой тяжёлой штукой прямо по моей ноге. Хорошо, что на мне было " сто одёжек". Не сломал кость, а только одежду испачкал. Если этой чернильницей да по черепу… Мало не покажется.

Перво-наперво после церемонии приняли делегатов с Дона. Они снова под руку Москвы просятся, если мы подтвердим их привилегии.

Что ж подтвердим. А с атаманами потом разберёмся.

Прозоровский съездит в Азов. Отвезёт им деньги, порох и оружие. Примет присягу верности. Так то он тоже знатностью рядом с Феодосией — племянник царя Василия Шуйского.

Вечер. Вернувшийся из Красноярска Евдоким, привычно докладывает мне новости. Он ездил в Сибирь на золотые россыпи, в Столбы. Хорошо проверил. Два пуда золота неучтённых нашёл. За нашими людьми нужен контроль. Честные во власти — большая редкость.

Решили с Досей(что решительно суёт свой нос везде, ибо царица) учредить министерства вместо коллегий и Тайный Совет вместо Боярской Думы. Точнее, Думу не разгонять, а просто перестать спрашивать её мнение. А для начала князь Трубецкой устроит чистку в Верхах и удалит из Москвы всех наших противников.

В тайный совет входили мы с супругой, моя «правая рука» Евдоким; секретарь царицы и её ближник Мелентий Головин, с которым она натерпелась скитаясь в голоде и в холоде; ставший военным министром князь Семён Прозоровский. Дося благоразумно отдалила Семёна от своего тела, но по прежнему доверяла ему и поручала самые сложные дела. Прозоровский, на мой взгляд, был этакой помесью родовитого, спокойного Атоса и беспокойного, взрывного Д’Артаньяна. Впрочем, в присутствии царевны он никогда не взрывался. Зато в своём кабинете порой так орал на какого-нибудь подчинённого, что хоть уши затыкай. Я назначил его ответственным за военную реформу.

Евдоким и Мелентий, как «худородные», ни на кого не орали, а делали всё с улыбкой и изяществом. Как в театре. Они, как оказалось, были мастера придворных интриг не хуже родовитых дворян, которые впитывали азы подковёрной борьбы с юных лет. Я поставил им круг задач по проведению самых насущных реформ.

А сейчас самым главным было не отменить крепостное право, а реформировать армию и добыть деньги, чтобы подготовиться к большой войне. Потому, как без денег большую войну не выиграть.

Для того, чтобы армия побеждала в тылу все должны работать на победу. Именно таким был мой посыл новоназначенным министрам и их помощникам. А компания среди министров собралась разномастная. Несколько родовитых офицеров из моей гвардии, поднявшиеся на службе в Меховой компании толковые иностранцы, а также представители нашего купечества и даже выходцы из крестьян, типа Дубыни Усладова. Всем этим людям было дано такое количество заданий, что они должны были всё время работать не покладая рук. Если кто не потянет — ему тут же должны были найти замену. А искать толковых людей сейчас я мог только в своей проверенной гвардии и в аппарате Меховой компании, что разбросала свои представительства по всем концам России.

Чтобы как-то упорядочить жизнь россиян за пределами Москвы, я решил разделить страну на десять губерний: Московская, Себежская, Архангельская, Донская, Казанская, Астраханская, Кавказская, Уральская, Сибирская, Амурская.

При губернаторе, как правило офицере моей гвардии, были созданы отделы коллегий(министерств). Нужно было потихоньку-полегоньку менять жизнь российской глубинки с помощью новых законов и указов.

Вспомнился утопический указ казнённого атамана Заруцкого:

«Народ весь славянский и российский из крепости освободить, боярство и дворянство отменить, весь народ поровнять по заповедям Божьим… Все звания, кроме царя — отменить. Все будут равные между собой…»

В прошлом году, будучи Сибирским Наместником, я освободил тамошних холопов из рабства. Дал им такие же права, как у крепостных крестьян. То есть они становились наёмными работниками, а не рабами. Вот и в остальной России я приказал отменить рабство. Найдутся, конечно, недовольные этим решением. Но, моим людям на местах дано задание брать всех противников реформ «на карандаш».

Для министерств и военных Меховая компания открыла две карандашные мануфактуры, работающие на привозном графите, но вскоре и свой на Урале начнём добывать. Из Великобритании уже «выписали» и мастера и нужное оборудование.

Из Европы в Россию везут много всяких станков и оборудования. Свои станки мы только учимся делать. Марэн ле Буржуа, ставший министром думает об этой проблеме. Перед ним стоит задача добиться от литейных и оружейных мануфактур стандартных мушкетов и пушек. Чтобы всё стрелковое оружие было только нескольких калибров, а не как Бог на душу получит, как сейчас.

В стрелецкие и рейтарские полки выслал запрет на чистку стволов мушкетов и пистолей песком, кирпичной пудрой или пылью. Теперь только чистка щетинистым ёршиком с помощью масла, а затем протирка наскипидаренной ветошью. А из-за неправильной чистки огромное количество стволов нуждается в рассверловке и замене пулелейки.

В такие мелкие вопросы я теперь не вникаю — нет времени. Нужно отдать разумную инициативу в руки моих приближённых. Только тогда воз проблем сдвинется с мёртвой точки.

Заходит мой ближник Евдоким и читает новости:

— Из Крыма султанский паша прислал бумагу о перемирии.

Делаю себе заметку: Срочно снова начинать в Воронеже и Азове строить флот для похода на Крым следующей весной.

— Белая Русь просит принять её под крыло. Опасаются, что поляки и имперцы пойдут на них войной.

Снова помечаю: Нужно принять. Братский же нам народ.

— В Азове боярин Прокопий Ляпунов принял клятву верности от донских казаков.

Ещё бы. Мы им столько денег, зерна и пороха отправили. Они же не дураки в одиночку против Порты сражаться.

— Вторая бригада из южного похода привела двадцать тысяч освобождённых рабов, которых расселят по острогам Сибирского Речного Тракта, который по земле уже проложен от Урала до Красноярска. По Вашему Высочайшему распоряжению Вторая бригада возвращается в Астрахань откуда через месяц вместе с донскими казаками и с калмыками пойдёт на Персию. Вниз по Волге уже отправлены зерно, порох и пополнение в бригаду.

Вот и славно. Нужно персидского шаха принудить к миру, оттяпав у него все порты Каспия.

— Из Себежа сообщили, что литейщики начали лить чугунные пушки установленных калибров. Создаётся пушечный полигон для их проверки двойными зарядами.

Всё верно. У чугунных пушек должен быть строгий контроль. А то, не дай Бог, на поле боя начнут взрываться.

— К Саратову прибыло ещё пять тысяч кибиток джунгар. Земли под их угодья выделены в низовьях Волги. Они просят денег и людей для обустройства на новом месте.

Денег нет, а слуг себе пусть в походе на Каспий наберут.

— Из Риги пишут: мастера на механической мануфактуре с помощью учёных университета сделали очень прочный резец и сверло новой формы из шведского железа. Теперь нарезные и сверлильные работы на станках у оружейников пойдут вдвое быстрее.

Нужно выдать премии за старание.

— В Риге на той же мануфактуре начали работу над выпуском, как Вы назвали, подшипника. Опытный образец с деталями из дерева, камня и латуни уже прошёл проверку. Результаты хорошие. Этот, как Вы называете, подшипник можно использовать много где. Учёные над этим работают.

Давно пора поставить его во всё, что движется.

— На Урале китайские мастера по своим чертежам сделали железоделательную мануфактуру. Они повторно расплавляют чугун и с помощью ковшей достают из расплава сгустки железа. Уже по десять пудов в день вычерпывают. Хотят стволы для мушкетов и штуцеров делать. Будут вдвое дешевле, чем из шведского железа.

А вот это очень хорошо. Оружия нам много потребуется.

— На всех приграничных дорогах и в портах при таможне ввели лекарский пункт. Врач осматривает всех «подозрительных» на «заразу» и помещает в карантинную палатку на сорок дней.

Правильно. Возможно только такими жёсткими мерами можно остановить распространение эпидемий.

— Напечатана новая книжка Даши Кировой «Аленький цветочек». В конце книги просьба ко всем читателям — обязательно кипятить воду из рек и озёр и мыть руки перед едой.

Киваю.

Только так можно научить полуграмотных простейшим правилам гигиены.

— Ваша сводная сестра Луиза Ульрих прибыла в Себежскую школу благородных девиц для обучения.

Я Даше не завидую. К ним в школу прибыла ещё одна взбалмошная Катастрофа.

Секретарь закрывает папку с бумагами и кланяется, собираясь уйти. Не выдерживаю и спрашиваю:

— Евдоким, а чего это ты вдруг стал таким вежливым? Тыкать совсем перестал. И кланяешься и всё время на «Вы», как в ещё не утверждённой «Табели о рангах» предписано.

— Так Вы раньше были князь, каких в Москве, как грязи… а теперь Царь, что за всю Россию-матушку молится… Рядом с Вами и меня на Вы стали называть. Авансом, так сказать. Раз уж меня на Вы, то Вас…

— Понял. Личным, значит, примером. Похвально. Запиши себе рубль премии. С царского плеча. Умеешь… Заслужил.

Место действия: Кёнигсберг(Пруссия).

Время действия: октябрь 1612 года.

Сигизмунд Третий, король Речи Посполитой.

Немцы, как и раньше, будут слугами у нашей шляхты. ВСЕГДА!

Прусская армия в августе вышла в поле, но, увидев, что нас вдвое больше, решила не геройствовать, а отошла в столицу. Ведь слабая армия вступает в бой с сильной только тогда, когда отступать некуда, либо их генерал полный идиот.

Наконец, то Кёнигсберг сдался. Пруссаки надеялись отсидеться за высокими стенами. Не вышло. Четыре семидесятидвухфунтовые мортиры целый месяц молотили каменными ядрами по крепостной стене, покуда она не рухнула. В пролом тут же полезла венгерская имперская пехота, а за ними и запорожцы-пластуны. Город пал после короткого боя.

Имперцы генерала Тилли и мои солдаты три дня грабили горожан и забавлялись с немками. Хотя, я не думаю, что женщина получит наслаждение от порочной связи с двумя десятками солдат, которые в течение дня сменяют друг друга. Немецких мужчин, встававших на защиту своих жён и дочерей, шляхта рубила и соревновалась в мастерстве рубки конечностей, играя в четвертование.

Впрочем среди пруссаков были и те, кто встал на нашу сторону. Они тоже грабили своих земляков и с упоением насиловали землячек. Возможно бывших соседок со своей улицы, одновременно ставших вдовами.

Ко мне обращался один из местных баронов, наших союзников. Его семью случайно изрубили наши испанские наёмники, зато, что они не хотели отдавать своё добро. На войне так. «Кошелёк или жизнь?». Лишь упёртые дурни выбирают кошелёк, что становится последним, что они сделали в жизни.

Мой помощник сказал, что этот барон-горемыка с горя так напился, что его на центральной площади неудержимо рвало на Родину. На его несчастную Пруссию.

Я предложил имперскому генералу Тилли продолжить освободительный поход по моим бывшим владениям и взять Курляндию и Белую Русь. Тёртый калач сказал мне, что за Курляндию будет не лёгкий бой, а тяжёлая битва. Поэтому нужно до весны собрать войско вдвое больше. Курляндия лакомый кусок, поэтому её пограбить захотят и испанцы, и французы, и ландскнехты всех мастей. Нужно всех пригласить на делёж огромной добычи. А Москву оставим на закуску. Уж там я дам своим шляхтичам погулять во взятом городе не три дня, а целую неделю.

Готовься, Москва!

Место действия: Макао, новый город-фактория Меховой компании.

Время действия: ноябрь 1612 года.

Дерк Хартог, адмирал эскадры Меховой компании.

Восемь месяцев плаванья. Два десятка португальских и испанских судов взято на абордаж, а ещё полсотни — сдались без боя. В голландских Кейптауне и Джакарте мы сдали за бесценок почти все призовые кораблики. У на команды и капитанов не хватало, чтобы управлять такой армадой. и вот мы прибыли на Рюкю. Сдали всю добычу на хранение Иоганну Вайсу, местному королю, и дяде хозяина Меховой компании. Отдохнув дней пять мы снова вышли на дело. На захват португальского порта Макао. Китайцы здесь меняли у европейцев свои товары в обмен на серебро перец и сандаловое дерево. Меховая компания хотела сама занять эту нишу.

Двадцать боевых и торговых кораблей с тремя сотнями пушек на борту. Три тысячи мушкетёров и абордажников Меховой компании были готовы к высадке на берег.

Мой большой 32-пушечный флейт «Тондро»(«Гром» на эсперанто) вошёл в порт Макао без единого выстрела. У нас на борту был лоцман из местных, который уверено вёл корабль к причалам. Когда противник очухался, мы уже начали высаживаться в порту. Три португальские портовые батареи так и не выпустили по нам ни одного ядра.

Этому способствовало то, что на наших кораблях развивались флаги Португалии и Испании. Вот вражеские канониры и не стали открывать огонь без разрешения своего начальства.

У собора Святого Павла в центре Макао противник построил небольшую баррикаду. Но наши лёгкие пушки, приданные десанту, разметали её за несколько минут. Цитадель в центре города была взята после подрыва мины на её воротах. На этом организованное сопротивление и закончилось. Три сотни солдат гарнизона сложили оружие. Мы потеряли восемь человек убитыми. Ещё около сотни было ранено.

В Макао мы собрали золота и товаров на сумму больше миллиона талеров. Половина уйдёт в казну Меховой компании, а половину разделят командиры между солдатами и моряками. Впереди ещё у нас португальская фактория в японском порту Нагасаки.

Место действия: Даурская волость России.

Время действия: ноябрь 1612 года.

Аскер Мамаев, полковник, наместник Дальнего Востока.

Поначалу дауры не оказывали нам никакого сопротивления. Деревня за деревней переходила под крыло российского царя. Но слухи о том, что нас всего пять сотен летели вперёд и перед главным городом вожак даурских племён Гуйдар решил дать нам бой.

Ошибкой местных было решение не атаковать нас при высадке. Мы крепко встали на берегу под защитой корабельных пушек брига королевства Рюкю, что поднялся по Амуру, чтобы сделать реку торговым путём России и Меховой компании.

Наша драгунская сотня подъехала к противнику на две сотни шагов и бросилась наутёк, якобы испугавшись численного превосходства. Дауров было порядком двух тысяч. Вероятно все, кого вожак Гуйдур смог собрать среди местных рыбаков и охотников. Основное оружие — лук, копьё или сабля. У пары десятков солдат вождя имелись допотопные китайские и японские аркебузы.

Залп пушек брига обратил в бегство всю эту честную компанию. Гуйдур с парой сотен дауров всё же бросился в атаку и погиб как герой. Остальные потомки грозных киданей, скорбно склонив головы, отворили перед нами городские ворота.

Следом за мной с двумя сотнями стрельцов идёт воевода Осип Плещеев. Он то и будет воеводой Даурии. Это его князь Вайс из Тюмени прислал. А мне дорога через чжурчженское племя дючеров на реку Сунгари. Там дойдя до границ племён Маньчжурии, я должен буду поставить острог и установить контакты с местным ханом Нурхаци.

Княжеский посланник Савва Щербатов, что идёт вместе с Плещеевым, должен будет спуститься на юг к Владивостоку, где уже должны были построить верфь и небольшой острог.

У Щербатова задание от князя Вайса — установить отношения с государством Чосон. Помогать ему будет в этом мой ненаглядный толмач — кореянка Аня.

С Аней всё непросто. Поначалу она была для меня одной из многих девушек, что скрашивали мою походную жизнь. Но, недавно я понял — она мне очень нравится и я не хочу её отпускать в Чосон.

Вспоминаю самое начало наших отношений в Николаеве. Я тогда выпил для храбрости и позвал её на свидание к реке. Она пришла. Я что-то там говорил-говорил и делал шаги, приближаясь к ней. Она так же тихо отходила назад. И вот она упёрлась спиной в дерево.

Говорю ей, весь такой красивый:

— Я сейчас тебя поцелую. Не боишься?

Она качает головой, мол, нет, не боится. И тут моя нога цепляется за выступающий корень дерева и я, раскинув руки, как гордый баклан, планирую мимо Ани в речную жижу. Рыбу я в грязи не поймал, только перемазался. Вылезаю, понимая, как жалко я выгляжу.

Аня тогда достала платок, вытерла грязь с моего лица и поцеловала в губы.

— Ты мне тоже нравишься. — прошептала она тогда и отпрянула, устыдившись своей смелости.

Тут я, как коршун на добычу, бросился на неё. И начал целовать. Она помогла мне сбросить с плеч грязный камзол, а я повалил её в густую траву… https://vkvideo.ru/video-65102070_456249267?ref_domain=yastatic.net