Бастард. Книга вторая. Морок

Глава 20

Когда закрывается одна дверь — всегда открывается другая.

Если поставишь себе ценник в сто рублей, то кто тебя оценит в тысячу?

Законы жизни.

Место действия: Муравский шлях севернее Белгорода.

Время действия: май 1613 года.

Крымский хан Джанибек Герей.

Донская степь. Безлюдная и безводная. Это поле многих наших побед. Мои предки, потомки великого Чингиз-хана умели здесь воевать. Мы навязывали свою волю и свой рисунок боя противнику. Если не допускали ошибок, то, как правило, побеждали любого врага.

Так было до этого времени. Но сейчас русское войско изменилось. Это не стрельцы, которые засели за телегами и рогатками. Тех было нетрудно взять осадой. Вода кончится — и всё! Новое же войско не отсиживалось, а постоянно наступало, отрезая нас от степных оазисов. И совладать с ними редко получалось. Залп полка из мушкетов в упор… и получалась горка из бьющихся в агонии людей и лошадей. Скакать через это кровавое месиво мало кто решался.

Да и настоящих нукеров осталось мало. Всех повыбивали в последние годы или отправили в Сибирь на рудники. Почти всё войско теперь — ногайские пастухи. У них есть лошадь, лук и сабля, а вот мушкет или пистоль — редкое явление. Воюют по старинке, как сотню лет назад. Но, если тогда мы побеждали, то теперь…

Хватит о грустном. Война — это не моё. Мне бы в османском султанском дворце разговаривать с учёными и поэтами. Я люблю стихи, песни, застолья. Сечи и битвы навевают на меня грусть. Зачем люди убивают друг друга? В этом природа человека? Убивать? Что за бред?

По большому счёту этот поход моему народу был не нужен. Да, в Крыму стало мало рабов. Да, русские забрали многое. Но, чтобы хорошо жить — нужно просто много работать и торговать. А это мы умеем и без рабов. Совсем необязательно ходить на Русь за ясырем. Мы привыкли, что это лёгкий способ добычи. Он был лёгким когда мы, благодаря проводникам, проходили сквозь засечную черту и устраивали облаву на русских. Добычи порой было настолько много, что оставляли только крепких мужчин и красивых девушек. Остальных убивали. Им просто не повезло родиться русскими.

В этот поход мы выступили по приказу султана. Письмо из Стамбула говорило, что нам следует по первой высокой траве нам нужно дойти до Воронежа и сжечь верфи, где русские делают корабли для реки и моря. Затем мы должны пройти вниз по Дону собирая ясырь в деревнях и станицах. К середине лета у Азова мы должны соединиться с войском султана, что возьмёт крепость в осаду. Прикрываясь пленниками, мы подойдём к стенам и возьмём город. Таков был план.

Но после недавних поражений, собрать в Крыму и Таврии хоть какое-то боеспособное войско оказалось весьма непросто. Русские и калмыки в прошлой войне катком прошлись повсюду. В годы московской Смуты нам было по силам собрать в степи пятидесятитысячное войско, с которым можно было пройтись с лихой облавой по Кальмиусской сакме, Муравскому и Изюмскому шляхам и выйти к верховьям Оки, набрав многотысячные ясырные людские стада.

Дальше можно было даже не переходить за Оку. Добыча итак всегда была неплохой. Вот так, без больших сражений, мы каждый год, зачастую вместе с переменчивыми запорожцами, приводили к морю тысячи русских рабов и рабынь, за которых получали от купцов-работорговцев звонкую монету.

Девушки, как правило, становились османскими либо европейскими наложницами, а парней отправляли гребцами на галеры, либо тоже в наложники. В Европе не возбранялось использовать оруженосцев и других слуг по ночам вместо женщин. Каждый год мы продавали таких рабов тысячами.

Э-эх!

Так было раньше, пока удачливый атаман Заруцкий не захватил Крым. Слава Всевышнему, Заруцкий мёртв, а Крым снова наш. Но вот большое войско, как я не старался, собрать не удалось. Три тысячи моих оставшихся нукеров и опытных воинов, семь тысяч степняков-ногаев, тысяча конников пана Збровского и пять тысяч запорожцев-пластунов гетмана Сагайдачного. Всего шестнадцать тысяч, половина из которых — плохо вооружённый сброд, собравшийся не на битву, а на грабёж.

Наше войско, огибая Белгород по Муравскому шляху, растянулось на два дня пути. Поэтому, переправившись вброд через речку у урочища Кулига, я решил сделать привал, чтобы пешие запорожцы гетмана Сагайдачного успели завтра к нам подтянуться.

Моя разведка донесла, что у Щёлковского леса замечены разъезды донских казаков. Может московский царь за месяц успел стянуть к Белгороду войско из под Воронежа? Ну, это вряд ли. Тогда бы он оставил Воронеж без защиты. Пойди мы не по Муравскому шляху, а по Кальмиусской сакме и Воронежу — конец.

Встали лагерем у реки, разожгли костры. И вдруг… Ночью раздался грохот пушек и частые щелчки мушкетных выстрелов. Прибывший с места стрельбы, нукер сообщил — русские наступают во тьме, сжимая кольцо. Почти все табуны попали в руки врага. Шляхтичи Збровского отступают, уже начали переправу за реку. Стрельцы и полки нового строя почти окружили наш лагерь.

Светает. Делать нечего. Нужно уходить. В таком бою легко получить пулю от своего. Нужно быть опытным воином, чтобы воевать ночью.

Уходим. Во время переправы на нас обрушились конные калмыки. Изрубили половину моей гвардии и половину шляхтичей Збровского. Хорошо, что запорожцы Сагайдачного попались на пути этих потомков Чингиз-хана. Пока эти дети шайтана рубили пластунов, мы, Слава Всевышнему, смогли оторваться от преследования.

Калмыки! Мы же с вами одной крови! Как же теперь султан без нас возьмёт Азов? Ох, чувствую не сносить мне головы!

Место действия: Балтийское море в 70 милях севернее Гданьска.

Время действия: июнь 1613 года.

Адмирал Меховой компании Рейнольд фон Бредероде.

Война объявлена. Наши Вильно и Ковно в осаде. Ещё месяц назад нам стало известно о планах наших нынешних врагов по сбору их большой эскадры в Копенгагене. Датский король после своего разгрома из наших союзников перекинулся в лагерь противника. Почти все города немецкой Ганзы тоже перешли на сторону врага. Они предоставили свой флот для перевозки из Любека в Курляндию десятитысячного испано-французского десанта. Всего в чужой эскадре было двадцать военных кораблей Испании, Франции и Дании и более шестидесяти ганзейских коггов с десантом и припасами.

Я и генерал Готард Вайс призвали власти Курляндии и Меховой компании к полной мобилизации на земле и на море. Но власть имущие в Риге не вняли нашим словам. Слишком уж им заморачивал голову не такой уж далёкий успех от разгрома нами польского и ганзейского флота. Планы по армии и флоту были урезаны вдвое.

Но Польша и Ганза на море, это не Испания, Франция или даже не Дания. Корабли океанских морских держав были больше польских, орудия мощнее, а экипажи более подготовлены к бою. Нам удалось собрать только двенадцать военных кораблей. Два фрегата и десять бригов. Десяток наших спешно собранных слабо вооружённых флейтов не имел большого опыта морских сражений в линию. Поэтому они будут пытаться сдержать орду коггов, пока мы будем разбираться с двумя десятками военных кораблей.

Как только вражеская эскадра показалась на траверзе, я, с помощью утверждённых Вайсом сигналов, приказал капитанам держать линию и дистанцию. Мы шли быстрее противника, поэтому и первыми открыли огонь, едва легли на почти параллельный курс с вражеской линией. По чуть-чуть, но мы ежеминутно сближались с неприятелем идя скрещивающимся курсом. После третьего нашего залпа начались обоюдные попадания. И мы попадали, и в нас попадали. Но у фрегатов борта толстые — не страшно, а вот бригам нужно быть поосторожнее — пара попаданий ниже ватерлинии и корабль выходит из боя, начиная набирать воду. А у нас каждый флаг на счету.

Триста шагов до неприятельской линии. Канонада стала постоянной. Стрельба из пушек велась с учетом подветренности борта корабля, так, чтобы дым сносило ветром от ещё не стрельнувшего орудия. Так мы избегали задымления и ухудшения видимости. Наши канониры ухитрялись делать несколько выстрелов в минуту и стреляли по готовности без команды. Чужие пушкари стреляли медленнее или вовсе прекращали пальбу, получив ядро в открытый порт.

Мы знали, что на испанском флагмане «Святая Тереза» (1200 тонн, 60 пушек) и вице-флагмане «Сан-Мартин»(1000 тонн, 40 пушек) везли казну для оплаты наёмников — три миллиона талеров(около 90 тонн серебра). Вот их то нам и предстояло забрать по заданию Правления. Я же предлагал, пользуясь нашим преимуществом в скорости, сначала напасть на когги и потопить десант. Но, счетоводы из Правления решили, что вначале нужно захватить тысячи сундуков с серебром. Мол, деньги — это кровь войны. Потопим десант — на эти деньги они наймут новый. Короли и герцоги Европы за звонкую монету готовы были пустить под нож тысячи своих подданных, готовых воевать за любого, кто платит.

Мне строго-настрого наказали сразу взять деньги. Для этого на двух фрегатах собрали лучших моряков, канониров и абордажников. С двухсот шагов мы открыли по «Святой Терезе» и «Святому Мартину» огонь картечью. Если на палубе испанцев кто-то был, то в этот момент им стало не сладко.

Дистанция сто шагов. Затрещали выстрелы наших фальконетов и марсовых стрелков. Мои марсовые на земле учились по программе Вайса. Стрельба с качелей по качающейся, как маятник, мишени. Нужно чётко совмещать во времени линию прицела и цель. У канониров была похожая подготовка. Поэтому выстрелов в воду или над верхушками мачт почти не было. К моменту абордажного зацепа, на чужой палубе были кучи из убитых и раненных. Звучит команда капитана «закрыть пушечные порты». Касание бортов. Полетели крючья и закрепились мостики. Захлопали выстрелы из мушкетонов, которые дождём дроби оросили чужую палубу. Лихие абордажники, гуськом потянулись к мосткам, готовые по команде броситься на захват чужого корабля.

Сверху раздался крик марсовых:

— Мы убили адмирала!

Вопль радости у наших матросов. Я направил трубу на вражеский мостик. Там испанцы выносили вниз тело какого-то офицера. Даю капитану команду «на абордаж». В первой группе идут самые отчаянные смельчаки. Они примут на себя первый залп на вражеской палубе. Зачастую, первый залп противника оказывался последним. Бой на палубе скоротечен. Он не похож на дуэль на шпагах. Там аристократы могут минутами кружить и прыгать, не нанося серьёзных ударов. Здесь не так. Шпаги для боя на палубе не подходят. Бойцам нравятся тяжёлые короткие сабли, тесаки и топоры на длинном древке. Во вторую руку абордажники обычно брали дагу или нож. И использовали оружие мастерски. Наскок. Два-три скрещивающихся удара и один из участников боя падал на палубу. Но ликовать было рано. Нужно смотреть по бокам и даже оглядываться назад. Нападение могло произойти отовсюду. На чужую палубу вслед за первой лезла вторая волна — номера пушечных расчётов, что находятся в вынужденном простое. Как только врагов загоняют в трюм, то бросают туда «дымовые гранаты». На этом бой заканчивается. Враги, кашляя, поднимаются на палубу с поднятыми руками.

В этот раз так и случилось. Пока наши абордажники обыскивают чужой корабль, смотрю, что там на горизонте. Враги уже потеряли пять больших галеонов. Четыре захвачено и один пошёл ко дну. У нас два брига, креня борт, вышли из боя, а один испанцы сумели захватить пришвартовавшись с другого борта. К сожалению наши флейты оказались плохими загонщиками. Заставили сдаться только десять коггов, а пятьдесят проскочили в Гданьск вместе с десантом. Эскадры расходятся зализывать раны и считать потери. У врагов нет желания получить залп из дрейков под ватерлинию. У нас половина матросов и солдат на захваченных кораблях и захватывать новые просто некем.

А я же предупреждал. Я предупреждал Правление, что нужно собрать больше кораблей в эскадру. Что ж, теперь на земле у поляков и имперцев будет явное преимущество. Посмотрим, как генерал Готард Вайс встретит в Курляндии вдвое большую чужую армию.

Место действия: среднее течение реки Сунгари(Маньчжурия).

Время действия: июль 1613 года.

Аскер Мамаев, губернатор.

Когда-то здесь была столица чжурчжэньского государства Цзинь. От неё осталось несколько развалин на местных холмах. Чжурчжени по приказу хана Нурхаци недавно ушли южнее, готовясь к походу на Поднебесную. Ранее разрозненные племена объединились и создали боеспособную армию, готовую жить и сражаться по заветам Чингиз-хана.

На Амуре мы договорились о царском подданстве с дючерами. Их земледельческие племена не были такими воинственными, как дауры и мы с помощью полугара и подарков сумели склонить их к переходу под крыло российского царя. Мне в подарок меховую шапку гуранку подарили.

На Амуре в среднем течении подъём воды начинается весной и продолжается до конца лета, затапливая прибрежные поля. Местные, используя это, высаживают в воду ростки риса, которые дают прекрасный урожай.

Здесь же, в среднем течении реки Сунгари, нет крупных воинственных племён. Только мелкие селения скотоводов-охотников. Идти южнее — велик риск встретиться с регулярной армией хана Нурхаци. А нас здесь немного. В моём отряде около пятисот человек и в двух острогах на пути к Амуру ещё две сотни. У Осипа Плещеева на Амуре ещё три сотни. Вот и все наши силы на пятьсот вёрст. В следующем году по плану прибудет несколько сотен казаков и переселенцев на речных судах с зерном и порохом. Так что в ближайшие месяцы нам нужно разведать окрестности и установить границу с маньчжурами.

Смотрю на карту и мысленно рисую красную черту разделяющую нас и степняков.

Поднебесная империя(Китай) сейчас самая большая страна мира по населению. Двести миллионов человек против наших десяти миллионов. Городов больше Москвы здесь десятки. Общее число воинов в армиях Поднебесной — около миллиона. И мы на Амуре с тысячей солдат…

Судя по рассказам знающих людей, Китай, во многом, самая развитая страна на Земле. Они сотни лет назад придумали бумагу, компас, порох. Научились печатать книги, собирать на заливных полях огромные урожаи риса, делать прекрасные шёлк и фарфор. Здесь уже давно делают прививки от оспы, деньги из бумаги, доменные печи, висячие мосты на железных цепях и буровые скважины. Китайцы могут делать ракеты для фейерверков, пушки, многозарядные арбалеты, аркебузы и четырёхмачтовые морские джонки. Аня рассказывала, как ловила рыбу с помощью рыболовной катушки, прикреплённой к бамбуковому удилищу. А ещё здесь уже сотни лет сдают экзамен на должность чиновника. Глупый человек вряд ли сможет прочитать и понять сотни книг о учении Конфуция по соблюдению правил и ритуалов и искусству управления людьми. Эта наука рассказывает о том, как покорить окружающие народы без войн, просто прививая им свою культуру и мораль. Там, рассказала Аня, даже для туалета делают специальную бумагу в рулоне… Честно говоря, такое, это я про бумагу, трудно представить. У нас бумаги для книг не хватает, а здесь…

Царь поставил задачу наладить контакты с местными и послать посольство в Чосон(Корею) и в Поднебесную(Китай), чтобы наладить торговые связи. В Корею уедет моя возлюбленная Аня. У неё, возможно остались родственники отца в Вонсане. Её дядя работал советником в Сонгвандане(дворце губернатора). Вот в этот город на Север Чосона она с тремя казаками и направится. Ей не нужно ехать к своему двоюродному брату — королю Чосона. Достаточно просто вручить знакомому наместнику письмо от царя.

Местные парни по вечерам играют в странную игру — бейкоу(хоккей на траве). Берут абрикосовый клубень, оборачивают промасленным войлоком и поджигают. Гоняют по полю палками горящий шар и орут. Аня тоже с ними играла и визжала. Вот же неугомонная.

Ничего, скоро она уедет в родной Чосон. Снимет с себя доспехи и оружие.

Возьмёт в руки местные гусли и сыграет красивую мелодию. Она принцесса, дочь адмирала. А я кто? Сын нищей лекарки, ставший воином. Надо мной все друзья смеются. Как это? Девушка вьёт верёвки из своего парня. Возьми нагайку да и накажи, как учит Домострой. А я, как посмотрю на неё, то хочу её только любить…

Вспоминаю Аню и дыхание сбивается. Почему Бог наградил меня этим Чудом… https://vkvideo.ru/video-183068434_456244269

Место действия: Николаев(Россия).

Время действия: июль 1613 года.

Виктор Первый, российский царь-попаданец.

Настораживает. В мою бытность начальником морского училища, если слишком долго всё вокруг идёт слишком хорошо — жди беды! Или курсанты дуэль затеют, или что ещё похуже. Вот и сейчас. Мы и степняков разбили, и Крым с Таврией назад вернули без особых проблем. Османский флот, хоть и разжился в прошлом году двумя нашими бригами в Николаеве — всё одно не смог противостоять нам. Их галеры и галеасы — это прошлый век морского флота. Они годны только для войны в балтийских шхерах, где кораблю без вёсел трудно развернуться.

Николаев мы взяли неожиданным для врагов ночным десантом с моря. Их пехота не успела даже из казарм выйти, как на площади появились наши пушки. Вот что значит, когда каждый ротный знает свой манёвр и личным примером гонит солдат вперёд.

Нужно быстрее здесь заканчивать и перебрасывать одну из бригад к Смоленску. Пусть польский король призадумается. Мы ведь и до Варшавы сможем дойти, пока он в Курляндии увяз. В Белой Руси по моему указу провели внеочередной набор рекрутов. Три тысячи новобранцев отправлены на обучение в Себеж. Бросать в бой плохо подготовленных солдат это всё равно, что растапливать печь шёлковыми платками.

Я хоть и старался в крымском походе избежать потерь, но не везде удалось. Если Таврию с помощью калмыков зачистили относительно безболезненно, то в Крыму были потери и в Кафе и в Гезлёве, который я переименовал в Севастополь. В Кафе янычары дрались до последнего. А в Гёзлёве при высадке один из флиботов налетел на подводные камни и затонул. Погибло больше сотни солдат, хотя до берега было всего сто шагов.

В спортивную программу подготовки новобранцев кроме стрельбы, бега, гимнастики и фехтования, нужно включить и обучение плаванью. Обидно терять хороших солдат на ровном месте.

В Себеже я открыл военную семинарию для подготовки полковых и батальонных священников. Православные солдаты встретили эту новость с воодушевлением. Религия сейчас очень важна для многих людей. Это в начале двадцатого века в России появится много атеистов и нигилистов. Сейчас же таких единицы, которых все вокруг осуждают.

Мои военные священники перекроют дорогу выпускникам киевской семинарии, что сделана по лекалам иезуитов. Я то помнил, что киевские выпускники и раздуют церковный Раскол до небес, который закончится преждевременной гибелью тысяч русских православных людей.

Ожидать ответки от султана за Крым, наверное, не нужно. По крайней мере в этом году. Так как султан Ахмед месяц назад умер в Стамбуле. На престол возвели его слабоумного брата Мустафу. Царедворцы там теперь из кожи вон лезут, чтобы удержаться во дворце и нахапать побольше из казны в правлении Мустафы-дурачка. Мерседес-Кёсем теперь станет просто вдовой и по османской традиции отправится доживать свой век в старый дворец. А я так на неё рассчитывал…

Нужно послать делегацию с подарками в Стамбул, чтобы подписали мирный договор и отдали нам Крым. Мы даже согласны будем его у них купить за сто пудов золотых монет, чтобы компенсировать их убытки. Примерно столько мы собрали в Крыму за два похода. Войну на два фронта мы не потянем. Поэтому — лучше заплатить за мир. А у нас казна после персидского похода должна наполнится открывшейся волжско-каспийской торговлей. И миллион серебряных персидских абасси Анджей Кмитец привезёт, что будет весьма кстати. Ведь наша балтийская и атлантическая торговля упала почти до нуля.

Урожай в прошлом году собрали хороший. Картошки на царских землях посадим вдвое больше. И скотине на корм пойдёт и на полугар с настойками. В каждой деревне с моими крепостными хорошо бы винную мануфактуру поставить вместе со стеклянной или горшечной. Ну, а чего. Песок для стекла или глина для горшков почти везде имеются. Гнать полугар из зерна и картошки, чтобы не скармливать мышам и крысам. Очищать пару раз и настаивать на мёде, ягодах и фруктах. Вот вам и жидкая валюта для туземцев Сибири и Нового Света. Десятиведерная бочка настойки в продаже будет повыгодней, чем две телеги с зерном.

Перед моим отъездом мне в ноги кланялись женщины рода Романовых и другие, которых Феодосия присудила к ссылке на Север и в Сибирь. Женщины рыдали в голос, прося за своих мужей и детей. Я и в прошлой жизни был слаб к женским слезам и в этой. Помиловал. За что и получил тогда втык от царицы. Она, в отличие от меня, безжалостна к врагам. Была бы её воля — отправила бы десяток княжеских родов не в ссылку, а на плаху.

Семён Прозоровский как главнокомандующий пока не тянет. Многое упускает из виду и часто полагается на авось. То, что простительно командиру полка или бригады — для командующего армией большой недостаток. Так можно подвести армию под монастырь. Хорошо, что у осман здесь не было хорошего военачальника, способного собрать войско в кулак. Мы их всех раздавили по очереди почти без потерь.

Еврейские и армянские купцы принесли подарки как бы прося прощения за своё участие в работорговле. С купечеством нужно что-то делать. Многие в России поднялись за последние годы и обросли жирком. Повелю-ка я создать купеческие гильдии и повешу на них обязанность содержать городские школы, больницы, строить водопровод и канализацию. Для начала хотя бы в губернских столицах, а потом и в остальных городах. А будет кто уклонятся — к тем чиновники придут с проверками. И будут проверять до тех пор пока тупой купчина не разориться. Ничего, свято место пусто не бывает.

Если дядя Готард продержится до зимы, то Россия тоже подключится к войне с католической Европой. Сейчас же мы пока не готовы. На всякий случай необходимо вывести из Курляндии все важные мануфактуры и подготовить Рижский университет к переезду в Себеж. Учёных нужно поманить продолжением финансирования их программ, что я утверждаю. Думаю, многие согласятся на переезд.

Нужно молодого шведского короля убедить вновь войти с нами в Союз. Ведь после Курляндии целью католической империи станет либо он, либо я. Нам нужно держаться друг за друга. Мне его армия, флот и металл ох, как нужны. Ведь в России мануфактур пока не так уж и много. Да и работают некоторые через пень колода. Оружия делаем мало и с взаимозаменяемостью деталей пока проблемы. Единороги начали выпускать, но ещё не все батареи в бригадах получили новые пушки. Да и канонирам нужно время, чтобы привыкнуть к новинкам.