Берсерк (Гарри Поттер, мужская версия)

Глава 12

Глава 12.

2 ноября 1980

Что ж, сказать по правде, Олег был почти уверен в победе, но на такой успех, разумеется, не рассчитывал. За девять минут боя было убито сорок три пожирателя и еще пятерых взяли в плен. Правда, и цену заплатили немалую: одиннадцать убитых, двадцать семь раненых, и большинство из них тяжелые, так что в маноре Хэлданов пришлось развернуть настоящий госпиталь. Все могло бы пройти и лучше, но у пожирателей оказался резерв, спрятанный в трех милях от «Белого оленя», и этот «засадный полк» оказался для ТС неприятным сюрпризом. Получив от своих сигнал тревоги, вальпургиевы рыцари, - а это был, что называется, кадровый отряд, - аппарировали до границы купола, поставленного людьми Олега, а оставшиеся пятьсот метров просто пробежали. Еще хорошо, что их засек наблюдатель, и удар во фланг не стал для бойцов ТС полной неожиданностью. Но бой, в любом случае, получился трудным и жестоким, и потери – соответствующими.

Разобравшись с делами, Олег остался наконец наедине с Рэйчел. В принципе, она не должна была болтаться рядом с ним до конца. Не адъютант, не помощница, всего лишь одна из рядовых участниц операции. Но как-то так получилось, что, отыграв свою роль «новой девушки» лорда Сегрейва, она не присоединилась к пятерке Конверса, а прилипла к Олегу и всю ночь следовала за ним. Он ее мотивы, кажется, понял и поэтому не прогнал. Но теперь пришло время разобраться с тем, что здесь и как. Момент истины, так сказать.

- В крепость или домой? – спросил Олег, предоставляя ей последнюю возможность восстановить статус кво.

Крепостью называли старый манор Блэков на реке Северн - Темный Утес. Вальбурга долго не хотела соглашаться на использование их древней, - пусть и практически покинутой, - резиденции в качестве штаб-квартира Третьей Силы. Однако Сириус, Регулус и Белла ее все-таки уговорили. И место это обрело новую жизнь, поскольку сами Блэки последние сто лет использовали его, в основном, только во время очередных похорон. Дело в том, что под стенами замка располагалось их фамильное кладбище.

Темный Утес был построен еще в девятом веке на южной опушке леса Дин[1] на берегу реки Северн. Речь, разумеется, о магической территории, едва ли не вдвое превышающей площадь магловского заповедника. Этот лес был несколько меньше Запретного леса в Хогвартсе, но тоже впечатлял, как своими размерами, так и своими флорой и фауной. В глубине древних чащоб все еще можно было увидеть первородные дубы, волшебную рябину, страж-деревья и много чего другого, о чем помнят только легенды седой старины и древние хроники англов и саксов. Здесь водились единороги и мантикоры, фестралы и гиппогрифы, эрклинги[2] и крапы[3], дромароги[4] и лесные тролли, и масса других магических и не магических, но крайне редких животных, большая часть которых считалась в мире маглов вымершими, вроде пещерного медведя или саблезубого тигра. В общем, это было древнее заповедное место, пронизанное магией и окутанное тайной. В давние, едва ли не доисторические времена несколько семей волшебников, ведущих свой род от древних бриттов и от потомков поселившихся в Британии римлян построили по краям этого колоссального лесного массива свои замки и маноры. Блэки были как раз из таких, но их Темный Утес был одним из самых новых замков в этих краях. Другие были куда древнее, но, вот родов этих уже почти не осталось. Мраксы-Кормаки, - не путать с Гонтами и Мраксами, - Бергерши и Оглы – вот, собственно, и все. Но что любопытно, ни один из этих родов не входит в список священных двадцати восьми, что лишний раз доказывает, список этот составлялся политически ангажированными людьми. Вообще, из всех одиннадцати семей, поселившихся некогда на краю леса Дин, - включая сюда, как существующие поныне, так и давным-давно пресекшиеся Рода, - никто, кроме Блэков, в этот претензионный список не входил, что с одной стороны, ни о чем еще не говорит, но с другой – на многое намекает.

Вот в таком странном месте, в мрачном, построенном из темного камня раннесредневековом замке базировались сейчас два ударных отряда перешедших на нелегальное положение боевых магов, а также штаб-квартира Третьей Силы и группа тылового обеспечения. И Рэйчел, входившая в состав 1-го отряда, получившего странное название «Кинжальщики», вполне могла сейчас отправиться именно туда, в Темный Утес. Или, по выбору, аппарировать к семье, но не в свой настоящий дом, который они после нападения вынуждены были покинуть, а в магическую деревню Кэмпденский Брод в графстве Глостершир, где нашли убежище довольно много беженцев и семья Гуди в том числе.

- Возьми меня с собой! – неожиданно предложила Рэйчел. – Я же вижу, ты хочешь.

- Хочу, - не стал спорить Олег, - но думал сделать это позже. Ты ведь знаешь, я женат, причем сразу на двух женщинах, а ты юная максималистка. Думал, придется долго и упорно ухаживать за тобой, соблазнять и совращать.

Олег не стеснялся сказать правду и ничего не выдумывал. Он, и в самом деле, полагал, что еще не время. Кто же знал, что девушка созреет сама по себе без особых с его стороны усилий?

- Давай оставим твоих жен за скобками, - улыбнулась девушка. – Мне нужен ты, а не твой титул или деньги… Впрочем, уверена, если мне что-нибудь понадобится, мне надо будет только сказать.

«Умная, смелая, красивая, что еще нужно мужчине, чтобы… что?»

Встретить старость? Но до нее еще далеко и долго, если, конечно, доживет. И, разумеется, это не кризис среднего возраста. Тоже, вроде бы, рано. Пожалуй, это было нечто вроде кризиса первого-второго года совместной жизни. Его женщины не стали за это время хуже. Возможно, они стали даже лучше. Красивее, сильнее, интереснее, но у обеих теперь есть дети. Два годовалых ребенка в семье. Понятное дело, что и Бывшая Эванс и нынешняя Энгельёэн стали совершенно по-другому распределять свое внимание между ним и детьми. Учитывая же особые склонности Анники, которая постоянно «дурно влияла» на не возражавшую «немного пошалить» Иолу, Олег явно сместился на второе-третье место в списке их приоритетов. А тут юная и где-то даже трепетная Дюймовочка, которая по совместительству является отнюдь не рядовым боевым магом. В Объединенном королевстве еще со времен раннего средневековья было принято классифицировать боевых магов по степеням в зависимости от их реальной силы, уровня подготовки и участия в боевых действиях. Так вот, Рэйчел в свои семнадцать лет уже не кавалер и даже не офицер, а вполне состоявшийся командор[5]. Еще пять-шесть новых заклинаний уровня Завесы Нереиды и два-три успешных боя наподобие того, что случился сегодня ночью, и станет по общепринятой классификацией рыцарем-командором, то есть настоящей, но главное, признанной машиной для убийства. Но при всем при том, она все еще остается той, кем является по факту: юной девушкой, платиновой блондинкой ростом максимум метр шестьдесят, с фигуркой феи Динь-Динь, лицом ангела и голубыми, как весеннее небо, глазами.

- Ты не только красивая, - улыбнулся Олег, - ты умная, не говоря уже о решительности. Все так и есть, как ты сказала, и, знаешь, чего я хочу сейчас больше всего?

- Догадываюсь, - покраснела Рэйчел. – И я… Я тоже хочу того же самого.

- Тогда, вашу руку, сударыня!

Рэйчел протянула ему руку, и они сходу аппарировали на крыльцо Феррерс-хауса. Крыльцо находилось внутри зоны отчуждения, которую не видят ни маглы, ни маги, но не внутри дома-крепости, а снаружи.

— Это Феррерс-хаус, - объяснил Олег, открывая дверь и пропуская девушку внутрь, - наш с Мод родной дом. По идее сестра с племянницей должны сейчас быть у Блэков, но, если даже они дома, Мод ни мне, ни тебе ничего не скажет и мешать нам не будет. Ее муж тоже, если его вдруг сюда занесет. Так что можешь расслабиться и чувствовать себя, как дома. Бери, что хочешь, иди, куда вздумается. Куда не следует, все равно не попадешь, и все прочее в том же духе.

- Мне нужно принять душ, - смутившись, отвела взгляд Рэйчел. – Я…

«Пропотела, пропахла дымом и смертью, - продолжил он мысленно за Рэйчел, - какой уж тут секс…»

Вообще-то, будь на ее месте кто-нибудь другой, как раз в таком виде и любились бы. Близость смерти очень сильно влияет на либидо.

- А хочешь принять полноценную ванну? – спросил он вслух, вспомнив, что роскошь не враг похоти, а его верная помощница.

- А ты будешь подглядывать? – Мило и как-то совершенно по-детски спросила предполагаемая любовница.

Странное сочетание несочетаемого. Рэйчел одновременно жутко робеет и боится, потому что, похоже, у нее это первый раз, а с другой стороны, хорохорится, не как какая-нибудь безропотная овечка[6], а как настоящая хищная птичка. Сапсан, например, или малый сокол. Где-то так.

- Зачем подглядывать? – «удивился» Олег. – Позови меня. Будем принимать ванну вместе. Она большая. Легко поместимся.

- Особенно я, - хмыкнула Рэйчел, намекая на свои невеликие размеры, которые наверняка считала ужасным недостатком.

- А вот эту тему мы оставим раз и навсегда, - строго сказал ей Олег, не желая культивировать в своей женщине комплекс неполноценности. – Ты красавица, Рэйчел! Я это серьезно. Рост, размеры… Все это ерунда. Ты красива и желанна. И еще есть бонус. Тебя я могу носить на руках в буквальном смысле этого слова.

- Ловлю на слове, - несмело, и в то же время решительно усмехнулась девушка. – Будешь носить!

— Значит, приглашаешь?

— Значит, да.

- Тюра! – позвал тогда Олег.

В прошлом году при посредничестве Анники Олег смог договориться с семьей ниссе[7] - Тораром и Тюрой, - которые переехали к ним в Феррерс-хаус из Тромсе на севере Норвегии.

- Доброй ночи, господин Сегрейв.

- А если без официальщины? – улыбнулся Олег.

- Рада видеть, тебя живым, - хмуро ответила крошечная старушка, опрятная и какая-то невероятно домашняя. – Знаешь, как от тебя смертью несет? То-то же! И от тебя, детка, - посмотрела она на Рэйчел, - шибает, как на погосте. Убивцы вы, как есть убивцы! Ажно, сердце от жалости заходится. Злыдни! Что ты, Бертель, что барышня Мод. И вот еще одну такую привел.

- Хорош бухтеть! – покачал головой Олег. – Не позорь меня перед девушкой, будь любезна. Лучше, приготовь, пожалуйста, ванну и найди для госпожи Рэйчел какую-нибудь одежду на первый случай.

- Рэйчел? – переспросила старушка, внимательно рассматривая его спутницу. – Буду звать тебя по-нашему по-северянски, Ракель. Идите уж оба что ли, а одежду я подберу. Возьму что-нибудь подходящее у Мод, только придется уменьшить раза в два.

- Сколько продержится твое колдовство? – уточнил Олег.

- До следующего вечера, наверное, - пожала плечами Тюра.

- Ну, это нормально. Днем выйдем на улицу, прошвырнемся по магазинам, шопинг, говорят, хорошо успокаивает женские нервы… Хотя мужские расстраивает, но нужда, как говорится, подружит и кошку с собакой.

- И ты вот, что, Тюра, - снова посмотрел он на старушку-ниссе, - передай, пожалуйста, Гейре[8], что со мной все в порядке, но домой доберусь, хорошо если послезавтра.

- Бесстыдник ты, Бертель! – покачала головой старушка. – При живой жене…

- При двух, - улыбнулся Олег. – И хватит уже смущать девушку. Приготовь нам перекусить, выпить, помыться, одеться, и, ради всех наших богов, Тюра, не сболтни лишнего кому не следует!

- Ладно уж! – улыбнулась вдруг старушка. – Чего уж там. Дело молодое. Я там в ванной приготовлю зелья, так ты, Ракель, выпей все. У тебя же первый раз? То-то же!

- Кто это? – тихим мелодичным голоском, словно колокольчик прозвенел, спросила Рэйчел, едва Тюра растворилась в воздухе.

– Это ниссе. Скандинавские домовики. – объяснил Олег. – Они чудные существа, Рэйчел, преданные, трудолюбивые, но ни разу не поворчать для них, значит день прожит зря.

Между тем, перед ними возник второй ниссе.

- Доброй ночи, господин Сегрейв, - поклонился Торар.

- Доброй! – кивнул Олег. – И давай без официоза. Кто в доме?

- Никого.

- Надолго?

- Хозяйка сказала, что до конца недели.

Ниссе был неразговорчив и выглядел хмурым, но Олег не собирался идти на поводу у их природы.

- Тогда, свободен! – усмехнулся он что-то бурчащему себе под нос старичку. – Я понял, Торар, и постараюсь исправиться.

Торар явно остался его ответом недоволен, но, как и требовала его природа, подчинился. Поклонился хозяину и исчез. А Олег обернулся к Рэйчел.

- Пошли! – потянул он ее за руку.

Они неторопливо, - надо же было дать девушке время отдышаться и оглядеться, - прошли по относительно небольшому холлу, поднялись по лестнице и по коридору, стены которого украшали гравюры Дюрера, Хопфера и Раймонди[9], добрались до личных апартаментов Олега. Раньше, то есть четыреста лет назад, эти комнаты принадлежали именно его «предку» и, к слову сказать, полному тезке Гилберту Сегрейву. А в апартаментах Вильгельма де Нёфмарш, то есть, своего предка поселилась Мод, и в результате все получилось просто замечательно. Мод жила в южном крыле, а Олег – в северном, и к тому же на разных этажах: она на третьем, занимая так называемую Угловую башню, а он на втором.

Олег магией открыл двустворчатую дверь в свои апартаменты и снова галантно пропустил даму вперед.

— Это мои комнаты, - сказал он, зажигая щелчком пальцев свечи в канделябрах и дрова в камине. Можно было бы и не спешить, еще минута или две и ниссе все сами сделают, как надо, тем более что магические плафоны включились сами по себе, едва он открыл дверь.

- Что значит, твои? – спросила Рэйчел, рассматривая резную мебель, картины на стенах и потолочную роспись.

На самом деле, это были уже не совсем те комнаты, какими они были четыреста лет назад. Другое, более современное освещение, сантехника даже там, где раньше не было и допотопных уборных, и общий комфорт, частью которого являлась новая мебель. Все-таки средневековые столы, сундуки и скамейки, хоть и выглядят аутентично, но удобством не блещут. Зато магловская мебель конца XVIII века куда более комфортна и лучше соответствует эстетическому чувству Олега. Рэйчел, судя по ее взгляду, здесь тоже понравилось.

- Феррерс-хаус принадлежит роду, семье, то есть всем и никому, - ответил между тем Олег на вопрос девушки. – При этом он по определению является резиденцией главы рода. И, хотя главой Дома д’Э являюсь теперь я, мы с Мод решили, что, по крайней мере, в этом поколении он останется общим. Она заняла апартаменты бывшего главы Дома Вильгельма герцога де Нёфмарш – ее предка по прямой линии, а я – комнаты его младшего брата, который, соответственно, является моим предком.

- Красиво у тебя.

- У Мод еще красивее, но мне нравятся оба варианта.

— Это гостиная, - объяснил он, продолжая свою краткую экскурсию по дороге в спальню.

- Там, - показал он на очередную резную дверь, - мой кабинет, здесь спальня, а за той дверью та самая ванна, о которой я тебе говорил.

- Ты приглашаешь меня возлечь на твое супружеское ложе? – с «ужасом и благоговением» в голосе поинтересовалась Рэйчел, осматривая просторную комнату и огромную кровать.

- Получается, что так, - улыбнулся ей Олег. – Есть возражения?

Не дожидаясь ответа, он подхватил Рэйчел на руки и впился в ее губы жадным поцелуем. Он давно уже мечтал об этом и, разумеется, о многом, многом другом, но, если «другое» еще могло подождать, - по крайней мере, до тех пор, пока они не смоют с себя пот, грязь и кровь, - то откладывать первый поцелуй на потом не было уже никаких сил. И, похоже, у нее тоже терпелка кончилась, потому что ничего подобного он от нее не ожидал. Не предполагал в ней такую силу страсти, и такого интуитивного понимания самой сути плотской любви не ожидал тоже. Ее поцелуй был совершенен, но не потому, что Рэйчел владела какой-то особо изощренной техникой. Как раз напротив. Она ничего толком не умела и ничего не знала о том, как правильно сделать то или это. Однако, на каком-то инстинктивном уровне она понимала в сексе куда больше, чем какая-нибудь опытная великосветская шлюха, и в этом смысле она напомнила ему Лили Эванс, какой она была в шестом классе Хогвартса. Неопытная, наивная, она интуитивно «поймала волну». Ее поцелуй был моделью правильного секса, как его понимают мужчины. Она не требовала, а предлагала, полностью подчинившись воле Олега. Это было бы трудно объяснить, поскольку не все возможно облечь в слова, но даже на уровне поцелуя она оказалась именно такой, какой он хотел ее увидеть. И в результате, все случилось у них сразу вдруг, практически без прелюдий и горячей ванны. Даже без душа, потому что обоим капитально снесло крышу, и единственное, что смог сделать Олег пока еще мог хоть как-то соображать, это наложить на Рэйчел Любовный Каскад – сложносоставные чары, включавшие в себя три компонента в одном флаконе: Расслабляющее, Анальгезия[10] и Контрацептивное. На самом деле, едва успел. Только наложил чары, а он уже в ней, и она теперь не девушка.

И все-таки, они добрались до ванной комнаты. Не сразу, а спустя почти полчаса, но они «доползли» и буквально рухнули в тот маленький бассейн, который, вероятно, по недоразумению назывался здесь ванной. Горячая вода, с легким ароматом цветущих садов, много пространства, в котором можно практически все, что захочется и сможется, и Олег не удержался и решил, что «помыться» можно и магией, а вот любиться в таком месте и с такой девушкой нужно, не откладывая, и по-настоящему. Поэтому, призвав палочку, он наложил на них обоих Очищающие и Освежающие чары, добавил Бодрящих и, наконец, задействовал Тайный Интерьер. Когда гномы перестраивали дом на современный лад и устанавливали соответствующую сантехнику, за основу интерьера ванной комнаты был принят стиль ар-нуво[11]. Плавные линии, асимметрия, цветное стекло и кафельные панно, приглушенные оттенки, растительные мотивы… Очень красиво. Во всяком случае, на вкус Олега, это именно то, что нужно для неторопливого отдыха, но выбирая дизайн ванной комнаты, он пошел дальше. Если применить чары, открывающие сокрытое, то вместо панно, отображающих подводный мир, появлялись два панно, созданные по мотивам эротических рисунков Константина Сомова[12], и еще два, воспроизводящих иллюстрации Франца фон Байроса[13]. Весьма впечатляющее зрелище. Рэйчел, увидев эти «картинки», сначала зажмурилась, а потом, сообразив, что они с Бертом занимаются ровно тем же и даже в более откровенной форме, успокоилась и начала рассматривать цветные панно с недетским интересом.

- Нравится? – спросил ее Олег, усаживая к себе на колени.

- Да… Но… Но так откровенно? Разве такое можно публиковать в книгах?

- Можно все, - погладил он ее небольшие упругие грудки, - зависит от того, кому предназначается эта книга.

И тут он вспомнил об одной такой книжке. Это было, как бы, рукописное, - ведь магия способна практически на все, - и, разумеется, анонимное «пособие для девушек из хороших семей». Там кратко и без сантиментов объяснялось, что происходит между мужчиной и женщиной «в первую брачную ночь». Не куртуазная поэзия и не гламур, а суровая правда жизни, изложенная правильными словами, - без эвфемизмов[14] и умолчаний, - и проиллюстрированная цветными гравюрами, демонстрирующими все, что есть, как есть и со всеми необходимыми подробностями. В общем, после прочтения брошюры, весьма актуальными становились советы, изложенные во второй части пособия. Там приводились подробные описания особого рода чар и пошаговые рецепты приготовления узкоспециализированных зелий. И все это сводилось к тому, как безболезненно и без последствий для психики и физического здоровья потерять девственность, как получить от этого процесса удовольствие, а не «сплошное разочарование», и как залечить возможные повреждения. Третья часть брошюры как раз и была посвящена проблеме получения удовольствия естественным образом, - позы, хитрости и уловки, - а, если не получается «по-честному», то как добиться того же, но уже обходным путем, то есть, с помощью специальных зелий и чар, ворожбы и ритуалов. Весьма познавательная, надо отметить, книга.

«Надо будет найти… - решил Олег, пролистав мысленно экземпляр, купленный по случаю у букиниста, -. – Она где-то в моей личной библиотеке, я полагаю».

- Я тебе потом покажу одну книжку… - сказал он вслух, лаская бедра Рэйчел. – Это к вопросу о том, что можно и что нельзя показывать в книгах. Ее написала еще в конце XVII века одна светская дама для магически одаренных девушек на выданье. Думаю, тебе понравится. Там все про все».

- Так уж и про все? – задохнулась девушка от удовольствия, развернувшись к нему лицом и буквально насаживаясь своей узкой щелкой на его впечатляющий, в особенности по сравнению с ее габаритами, член. – И про это?

- Я же сказал… - Олег подхватил ее под бедра и теперь мягко качал, позволяя своему парню медленно входить в нее, преодолевая приятное для них обоих сопротивление ее горячей и влажной узости, и так же медленно выходить, срывая с ее губ стон. – Про все и со всеми подробностями.

- И про губы? – простонала Рэйчел, подставляя губы под поцелуй.

- Про губы? – переспросил Олег, когда на них «снизошла благодать».

- Девочки говорили, - дыхание у нее было тяжелое и говорить было сложно, но любопытство оказалось сильнее усталости, - что можно еще сюда, - ее тонкие пальчики коснулись распухших от поцелуев губ, - и туда, - рука нырнула между точеных ножек и, по всей видимости, указала на ее круглый зад.

- Хочешь попробовать? – полюбопытствовал вполне расслабившийся после второго раза Олег.

- Страшно, конечно, - честно призналась Рэйчел, - у тебя такой большой, а там и дырочка-то, как дверной глазок. Но думаю, раз уже начали, зачем останавливаться на достигнутом, - пожала она плечами. – У маглов был такой знаменитый ученый Зигмунд Фрейд, так он так и говорил: «Всё, что вы делаете в постели, — прекрасно и абсолютно правильно. Лишь бы это нравилось обоим». Как думаешь, мне понравится?

- Не знаю, - честно признался Олег, — это очень индивидуально.

- А тебе?

- Мне точно понравится.

- Ну а мне нравится, когда нравится тебе, - вполне ожидаемо призналась Рэйчел. - Я же женщина, я отдаюсь, чтобы ты мог мной насладиться, а я наслаждалась твоим наслаждением.

— Это не так, - возразил Олег. – Вернее, не должно так быть, потому что это неправильно.

- А как правильно? – спросила она, выдохнув куда-то ему в грудь.

И в самом деле, а что правильно-то, и почему это должно его заботить? Он ее хочет? Это факт. Она дает? Тоже факт. Чего еще-то? Но сейчас, временно насытившись ее телом и ее лоном, викинг отступил в тень, а на авансцену вышел кто-то никто из просвещенного до умопомрачения XXI века. Немолодой, образованный, проникшийся духом либерализма, что бы это на самом деле ни означало.

- Ты отдаешься, потому что так устроены женщины, - сказал он вслух, - но это не значит, что ты не должна испытывать удовольствие от самого процесса. Наслаждаться моим наслаждением – это одно, а довольствоваться лишь тем, что я получил удовольствие – это совсем другое. Первое приемлемо и даже приветствуется. Во всяком случае, мне это в тебе нравится. Но второе – это извращение. Секс – это взаимное удовольствие. Так мне кажется… Хочешь, еще раз?

- А ты можешь? Девочки говорили…

- Забудь тот вздор, который несут некоторые девочки! – остановил ее Олег. – Кто-то не может, а кто-то другой и может, и хочет. И знаешь, что? Я не прочь побывать как раз здесь, - коснулся он пальцами ее губ.

9 декабря 1980

Стычки и нападения продолжались весь ноябрь. Вальпургиевы рыцари и все прочее чистокровное и не слишком чистокровное быдло нападали где только могли. Кровь лилась рекой, и ТС буквально с ног валился, пытаясь переломить ситуацию. В бой пошли даже беременная Лилс, Анника и Бэлла, а в двадцатых числах ноября, видя творимый пожирателями беспредел и полную неадекватность властей, к активным операциям подключились и те волшебники, кто до сих пор предпочитал блюсти нейтралитет. Регулус Блэк привел троих бойцов, Люциус Малфой – семерых, Иероним Сметвик – четверых и Александр Гринграсс – двоих, а к началу декабря дозрели так же Ксенофилиус Лавгуд, Иеремия Скиттер – старший брат восходящей звезды волшебной журналистики Риты Скиттер, Амос Диггари и еще несколько совсем уж мирных даже по довоенным меркам волшебников. Сами вооруженные силы ТС, хоть и несли постоянные потери, но увеличились за этот же период времени на пятнадцать человек. Сам Олег метался по стране, как угорелый, но в большинстве случаев успевал лишь к шапочному разбору. У него банально не было системы оповещения, а люди все еще велись на пропаганду Министерства и Дамблдора и предпочитали вызывать на помощь Аврорат и Орден Феникса. Аврорат появлялся вовремя лишь в одном случае из пяти, но в последнее время стал нести гораздо меньшие потери, чем пожиратели. Объяснялось это тем, что на помощь обычно бросались те, кому было не все равно. И те из них, кто не погиб в первых боях, неплохо поднаторели в боевой магии. В этом смысле выделялась отряды Амелии Боунс и Руфуса Скримджера. Эти авроры не пользовались непростительными заклятиями, но неплохо справлялись и без них, прореживая ряды вальпургиевых рыцарей. Орден же Феникса обычно реагировал на вызовы с опозданием, - не из-за лени, а из-за плохой организованности, - но даже если вступал в бой, то пытался арестовать пожирателей, что было отнюдь не тривиальной задачей, и, в связи с этим нес большие потери.

В конце концов, у руководства ТС кончилось терпение, и они опубликовали в качестве платных объявлений секретную статистику Аврората, касавшуюся действий самого Аврората, а также ДМП и Ордена Феникса. Понятное дело, что обнародование нелицеприятных фактов вылилось в колоссальный скандал. И вскоре Олег получил письмо из Хогвартса. Дамблдор приглашал его на разговор.

Олег более или менее представлял себе, о чем пойдет речь. Он по-прежнему совершенно не понимал Альбуса Дамблдора, - его мотивов и целей, - но не обманывался по поводу его позиции относительно боевых действий с пожирателями. На самом деле, мог бы и не тащиться в Хогвартс, - только время напрасно терять, - но просто захотелось взглянуть на школу глазами стороннего наблюдателя. Кое-что вспомнить, кое о чем пожалеть, ну и так далее и в том же духе. Поэтому, собственно, и согласился. Прибыл раньше назначенного времени и первым делом пошел гулять по замку и окрестностям. Директор об этом, разумеется, знал, не мог не знать. Мало того, что Дамблдор в силу своей должности контролирует через магическую сеть, раскинутую над Хогвартсом и внутри него, всю территорию школы и всех находящихся в ней людей, так Олег во время своей прогулки кого только не встретил. Кивнул Хагриду, делавшему вид, что «починяет» створку входных ворот, поздоровался с Филчем, протиравшим зачем-то какую-то медяшку в Главном холле, пообщался со Слизнартом, которому симпатизировал во время учебы, и с Макганагал, которую тихо ненавидел. В общем, увиделся, пусть и мельком, со многими действующими преподавателями и менторами, не говоря уже о школьниках, среди которых было полно таких, кого он знал, более или менее близко общаясь с их семьями. В общем, за время этой двухчасовой прогулки случилось немало встреч, и кто-нибудь из этих встречных-поперечных наверняка должен был доложить боссу, но Дамблдор мешать Олегу не стал. Дождался назначенного времени и встретил, сидя за рабочим столом в своем роскошном кабинете. Ну, а дальше все пошло согласно годами выверенному шаблону. Сели один напротив другого, но, как и следует ожидать от борца за все хорошее, против всего плохого, Дамблдор возвышался над посетителем, устроившись в «золотом» троноподобном кресле за своим монструозным рабочим столом, установленными по случаю на возвышении, а Олегу было предложено кресло для посетителей. Небольшое, простое и, пожалуй, низковатое, еще больше подчеркивающее разрыв по высоте. Не совсем демократично, но что есть, то есть.

— Это должно прекратиться! – Прозвучало весьма категорично, но Олега такой ерундой не смутить.

- Что именно? – поинтересовался он максимально ровным тоном. Почти равнодушно, но в его голосе можно было заметить легкий намек на интерес.

- Вы прекрасно знаете мистер Сегрейв! – не снижая напора, «отбрил» Дамблдор, подчеркнув, что гость всего лишь «мистер», а никак не Лорд. - Все эти убийства… Они должны немедленно прекратиться! Уже пролилось достаточно крови волшебников! Это неприемлемо!

- С Томом вы этот вопрос обсуждали, мистер Дамблдор? – ничуть не впечатлившись словами директора, поинтересовался Олег, тоже умевший играть в эту игру. – Мистер Редл готов прекратить боевые действия?

- Причем здесь Том?! - кажется старику и самому было понятно, что его усилия будут абсолютно бесполезны, если на мир не согласятся обе стороны. - Я обсуждаю это с вами, лорд Сегрейв!

«Надо же, теперь я все-таки лорд!»

- Боюсь, директор, вы не понимаете сути происходящего, - чуть пожал плечами Олег, - ну, или делаете вид, что не понимаете. В Объединенном королевстве имеет место вооруженное противостояние, и до тех пор, пока эта шваль будет убивать и насиловать, мы будем их убивать. Скажите спасибо, что хоть насиловать не будем, а ведь могли бы, у вальпургиев рыцарей тоже есть жены и дочери.

- Вы говорите ужасные вещи, лорд Сегрейв! – возмутился старик и, как кажется, возмутился искренно.

- Надо быть реалистами, - пожал плечами Олег. – Вы же ученый, профессор, должны понимать силу фактов. Не я начал эту вакханалию, - тем же равнодушным тоном, что и прежде, продолжил Олег. – Заставьте Аврорат и ДМП эффективно и, главное, честно исполнять свой долг. Арестуйте преступников, организуйте над ними суды. В конце концов, вызовите с континента миротворческие силы. Вы же председатель МКМ, а не просто так погулять вышли. Задавите вальпургиев рыцарей, набейте ими казематы Азкабана. Мы вам мешать не станем. Напротив. Окажем любую возможную помощь. В конце концов, поддержим в Визенгамоте, где у нас порядочно голосов. Однако прекращение огня в нынешних обстоятельствах достижимо только на паритетных началах. Вы уже говорили с мистером Редлом?

Вопрос ребром, и, судя по реакции оппонента, весьма болезненный для Дамблдора вопрос.

- Нет, - вынужден был признаться Великий Светлый, - он, к сожалению, отказывается от диалога.

- Почему же вы решили, что мы поступим иначе? – «удивился» Олег, на самом деле возмущенный этой гнусной позицией лидера сил Света.

Однако старик и сам все прекрасно понимал и свои «причины» озвучил, ни разу не постеснявшись.

- Вы вменяемы, благородны, и до вас я могу достучаться! – объяснил он свою позицию. - Поймите, лорд Сегрейв, вы ведете благородную борьбу против сил Тьмы, и в этом я с вами полностью солидарен. Но ваши методы… Вы используете темную магию, и вы не пытаетесь захватить ваших противников в плен. Вы их убиваете. Но хочу вам напомнить, речь идет о живых людях! Вы убиваете людей, лорд Сегрейв, а смерть, увы, необратима. Убивая этих несчастных, вы не оставляете им шанса на исправление, на раскаяние и искупление…

«Вот же гуманист хренов! Лев, понимаете ли, Толстой…»

- Я не священник, а лорд, - покачал головой Олег. – И уж точно не господь бог, чтобы давать отпущение грехов. Мои боги, директор, не приемлют концепции раскаяния и искупления. Вернее, приемлют, но в неприемлемой для вас форме, – усмехнулся Олег. – Искупление у нас — это смерть. Вы ведь никогда не спрашивали меня или Мод о том, из какого мира мы пришли. Открою вам секрет, профессор. Там, в том мире, я семнадцатилетний ярл Гундберн получил прозвище Хродгейр, что означает, Копье славы, за то, что вырезал подчистую половину вражеского флота…

Конечно, это было не совсем верным описанием того, что тогда произошло на самом деле, но и ложью все им сказанное тоже не являлось. Сражение на Русалочьем озере состоялось, и это факт. «Британский» флот был разгромлен, и командовал флотом Норланда именно Олег, ставший ярлом как раз во время сражения.

- Я викинг, и все эти куртуазности мне совершенно не интересны, - продолжил Олег. – Но это, во-первых, а во-вторых, многие из тех, кого я, по вашим словам, лишил права на искупление, давно уже не люди.

— Вот почитайте на досуге, - протянул он Дамблдору папку с документами. – Здесь отчеты авроров, результаты целительских обследований, свидетельства очевидцев и признания, сделанные арестованными вальпургиевыми рыцарями под веретасерумом.

- Я читал… - каким-то враз изменившимся, больным голосом признался старик.

— Значит, плохо читали! – встал из кресла Олег. - Мой вердикт: они не люди, и они повинны смерти.

- Но кто вы такой, лорд Сегрейв, чтобы решать, кому жить, а кому умереть?! – едва ли не разрыдался директор. - Одному богу…

- Какому из них? – прервал старика Олег, оглянувшись через плечо.

Он уже шел к двери, когда его догнал этот крик души старого моралиста. Но его сарказм пропал в туне. Директор решил добить Олега, обратившись к его, как он думал, совести. О том, что перед ним не среднестатистический волшебник эпохи застоя, а викинг, - причем не ряженый, а самый настоящий, - лидер сил Света, похоже, забыл.

- Кошмары ночью не снятся? – спросил Дамблдор.

- Снятся, - усмехнулся в ответ Олег. - А вам?

Олег посмотрел на директора долгим оценивающим взглядом и сказал ему то, что должно было полностью дезавуировать саму попытку как-то повлиять на Третью Силу и ее лидеров.

- Возможен только один вариант прекращения боевых действий, - сообщил он Дамблдору. - Подписываем соглашение, виновные сдаются Аврорату для честного суда и следствия. Остальные расходятся по домам. Сможете получить от противоположной стороны согласие, мы его подпишем. Никаких других вариантов мы не рассматриваем и рассматривать не будем. Не мы начали эту войну, но мы ее закончим. И вот вопрос, как в этом случае будете выглядеть вы, директор? Второй раз трюк, который вы провернули с Грин-де-Вальдом, не прокатит!

Однако, выйдя из кабинета Дамблдора и направляясь на выход, Олег неожиданно понял, что директор собирается проделать именно тот подлый трюк, что он проделал в конце Второй Мировой Войны. Третья Сила будет воевать и умываться кровью, а потом, когда ослабнут и они, и вальпургиевы рыцари, придет Великий «Гендальф» и победит злодея, в очередной раз получив лавры спасителя магического мира.

«Ну, уж нет, господин хороший! – решил Олег, припомнив те немногие обрывки истории про Мальчика-который-Выжил, что сохранились в его памяти. – Не в мою смену, Альбус! Не в мою вахту!»

Он развернулся и вместо того, чтобы покинуть замок, пошел по нему гулять. Однако, это уже не было ностальгической прогулкой. Сейчас он делал ровно то, чего никто от него не ожидал, и что наверняка вызовет гнев и недовольство Великого Светлого. Олег, не стесняясь, заходил в классы, в которых в это время шли уроки у старших классов и говорил то, что считал нужным. Учителей не слушал, не обращая на них внимания, он обращался к учащимся. Шестой-седьмой год обучения, возраст от шестнадцати до восемнадцати лет, и эти парни и девушки не могли не знать, что происходит в стране. Летом все они были дома, общались с родными и близкими, и даже могли сами столкнуться с тем, что происходит в волшебной Великобритании. Опять же почта. Совы продолжали летать, как и в мирное время, а значит, ученики получали письма и газеты. У Третьей Силы в Хогвартсе были, разумеется, свои люди. Кое-кто из преподавателей и персонала и еще больше среди учеников. Так что Олег знал, что происходит в стенах его альма-матер.

То, что началось еще в то время, когда учился он сам, отнюдь не прекратилось. На Слизерине и отчасти на Рейвенкло действовал Союз Чистокровных. Этим эвфемизмом прикрывалось молодежное крыло запрещенных решением Визенгамота вальпургиевых рыцарей. Учитывая, что они оказались в меньшинстве, чистокровные, среди которых было немало примкнувших к ним полукровок, старались сильно «не отсвечивать». Тем не менее, они существовали и вели активную разведку в пользу пожирательского подполья. Да и самооборона теперь уже была не лишней, потому что они существовали не в вакууме, и успели наплодить себе немало врагов. За те фокусы, что раньше сходили им с рук, сейчас могли даже убить. Впрочем, пока ничего такого в школе еще не произошло, но гроздья гнева созрели. Так что им всем стоило быть теперь крайне осторожными.

На Гриффиндоре по-прежнему действовала Армия Годрика, но годриковцев осталось сравнительно немного. И не только потому, что нормальные люди спешили покинуть их стройные ряды. Существовала еще одна причина сокращения численности этих сраных пионеров. Часть бывших годриковцев вступила в Орден Феникса и перешла на нелегальное положение. Официально Орден не был запрещен, поскольку его как бы никогда реально не существовало, но он существовал и продолжал действовать, вербуя сторонников, чтобы максимально увеличить свою численность, сокращавшуюся в связи с безвозвратными потерями.

Работала в Хогвартсе и Третья Сила. Но действовали члены ТС крайне осторожно, с одной стороны, опасаясь провокаций со стороны годриковцев и слизеринцев, а с другой – репрессий со стороны директора и деканов. Это был, без сомнения, весьма любопытный феномен. Союз Чистокровных и Армия Годрика действовали открыто, поскольку были официально зарегистрированы в качестве ученических объединений, как школьный хор, например, или дуэльный клуб. А вот ТС был официально запрещен, и база Третьей Силы в Озерной башне была разгромлена, а несколько пойманных на горячем активистов изгнаны из школы. Впрочем, Дамблдор быстро сообразив, что этим только усиливает ТС вне стен Хогвартса и теряет контроль над учениками внутри этих стен. Все-таки известное зло лучше неизвестного.

- Коротко! – войдя в класс, гаркнул Олег. – Передайте родителям. В Аврорате большинство трусы и подлецы. Они не помогут. А у Дамблдора в Ордене Феникса одни трусы, дураки и мямли. Ищите помощь у Третьей Силы. Это и вас, ребята, касается. Особенно, маглорожденных. Никто вам не поможет. Пожиратели убивают всех, пытают и убивают. Женщин насилуют. В одиночку не отбиться. Пока вы в Хогвартсе, вы в относительной безопасности. Но чистокровные могут начать террор. Дамблдор преступников отпустит, поэтому можете не сдерживаться. Пусть вас лучше арестуют за превышение самообороны, чем убьют или изнасилуют. Арестуют, мы вытащим. У нас есть адвокаты, да и в ДМП сидят вменяемые люди. Мертвого не вернуть. Искалеченного темным проклятьем не вылечить. А живого на суде отмажем, поэтому не стесняйтесь. Разучивайте режущие и взрывные. Никаких Ватноножных, только Секо и Бомбарда. Создавайте группы самообороны. Учителям на слово не верте. Везде ходите группами, даже в кабинет директора или декана в одиночку не входите. Требуйте сопровождения!

Прежде чем примчался Дамблдор, Олег успел зайти в три класса. Немного, но остальным его слова передадут друзья и родичи. Уже вечером все школьники будут знать, что и как происходит, на самом деле. Ребятам из ТС за такой митинг могут «впаять» отработки, а с Олега что возьмешь? С него все их «ну-ну-ну», как с гуся вода. Зато слизеринцев он сегодня порядком напугал, да и кому-то из нормальных ребят мозги прочистил. А на вопли Дамблдора он только улыбнулся:

- Извините, директор. Я думал вы меня для того и позвали, чтобы я разъяснил детям особенности момента.

***

Вернувшись домой на Пэлл-Мэлл стрит, Олег сразу же «позвонил» Сириусу. Сквозные зеркала, конечно, не полный аналог телефона, но зато с картинкой, что для 1980 года круче гор и крутых яиц. Один недостаток: ограниченное число абонентов. Те зеркала, которыми они пользовались сейчас, имели ограничение в двенадцать абонентов. Немного, но и не мало, раньше-то зеркала были, мало того, что редким магическим девайсом, они всегда были всего лишь парными. Новую разработку сделал парнишка, закончивший Рейвенкло на год раньше Олега. Редкий талант, да еще и чистокровный из древнего швейцарского рода. Но род обнищал, и Бенедикт Геснер пробивался в жизни лишь своим умом и редким для Великобритании в XX веке талантом артефактора. Увидев несколько сделанных им еще в школьные годы вещей, Олег дал Бенедикту денег на открытие собственной мастерской. Патент на новый тип сквозных зеркал, вообще, и на тот, что позволял связываться с двенадцатью абонентами, закрыл долг Геснера. Правда, тут же был подписан новый контракт на расширение производства других не менее ценных артефактов, но распространение «телефонов» было ограничено только своими. Исключение было сделано только для глав ДМП и Аврората и командиров Спецгрупп Аврората и Визенгамота, каждый из которых получил комплект из двенадцати зеркал.

- Привет, Сири!

- И тебе не хворать, - ухмыльнулся в ответ Сириус. – Может, заскочишь на огонек. Выпьем, поговорим, и ты, быть может, расскажешь мне, как так вышло, что ты воспитываешь моего сына?

- А сам не понимаешь? – «удивился» Олег.

- Анника сказала, потому что «сам дурак».

— Это ее мнение, - кивнул Олег. – Надеюсь на наши отношения это не повлияет?

- Не повлияет.

— Вот и чудно, - улыбнулся Олег. – Вечером заскочу. А сейчас дело. Мне надо встретиться с Поттером и его женой. Желательно, по-отдельности. С ней, как бы, случайно. С ним можно прямо в лоб. Надо поговорить наедине. Вопрос важный, и пусть не боится. Я не для того его ищу, чтобы голову открутить. Ну что, сможешь?

О том, что у Блэка «остались кое-какие старые связи», Олег знал давно, но его это не касалось. А сейчас возникло дело, в котором Сириус вполне мог помочь. Так отчего бы не спросить?

- Встречу с Джеймсом организую, - с интересом взглянул на него Сириус. – С Лили сложнее, но я попробую что-нибудь придумать.

- Спасибо, - совершенно искренно поблагодарил Олег. – Вечером, часов в девять не поздно будет?

- Расскажешь про визит к директору?

- Естественно.

- Тогда, отбой! – И Блэк отключился.

«Ну, вот как так-то?» – в очередной раз удивился Олег.

Все-таки Сириус не на свалке родился и воспитывался в семье, чтящей традиции. И, если этого мало, он уже полтора года, как Лорд Древнейшего и Благороднейшего рода и женат на настоящей принцессе, о чем, к слову сказать, прекрасно осведомлен. Откуда же тогда все эти рабоче-крестьянские выверты, и как все это терпит Мод? А она не просто терпит. Она своего мужа любит и отвлекается от него, по данным разведки, только тогда, когда к ней в гости – да еще и с ночевкой, - приходят Анника и Лили.

«Сказал бы мне кто-нибудь в прошлой жизни! – неожиданно переключился он на другую тему. – Хотя, кто мне скажет, что там было, в той жизни?»

Впрочем, вряд ли у него там было две жены и любовница, не говоря уже о том, что жены регулярно изменяют ему друг с другом, а периодически еще и с женой лучшего друга, которая приходится ему кузиной и с которой он в свое время тоже спал.

«Разврат! Как есть разврат! Но мне нравится!»

Ему, и в самом деле нравилось. И это совершенно точно шло в разрез с тем, как он относился к подобного рода вещам в своей первой жизни. Впрочем, Эбуру Гундберну это бы тоже не понравилось. Иметь две жены и любовницу – это да. Хоть десять наложниц и двадцать рабынь. Но вот позволить женщине ходить налево, - даже если «лево» это другая женщина, - никак и никогда. Таковы были реалии того времени и того места. Наверное, и даже скорее всего, здесь и сейчас, - в волшебной Великобритании начала восьмидесятых, - такой либерализм тоже был крайней редкостью, но вот конкретно его, то есть Гилберта Сегрейва в его сложносоставленной комбинации все это нисколько не трогало. Вот если бы вдруг там «слева» появится мужчина, тогда, конечно. В этом случае, отдавай мои игрушки, я с тобой больше не играю. Или, иными словами, пошла на хуй, шалава, а значит, развод и девичья фамилия.

- Каппи! – позвал он.

- К вашим услугам, милорд! – появился перед ним маленький, не выше восьмидесяти сантиметров роста, опрятный старичок, со шкиперской бородкой, пышными бакенбардами, густыми бровями и смешливым взглядом голубых глаз. На голове у него была надета шляпа, в углу рта он сжимал чуть дымящуюся трубочку-носогрейку.

В доме Анники, ставшем семейной резиденцией Олега и его жен, жило пять ниссе, издавна служивших семье Энгельёэн и перебравшихся вслед за хозяевами с дальнего европейского севера на острова Объединенного королевства. Старшим из них был как раз Каппи, чуть полноватый старичок, одетый так, словно жил в Стокгольме или Антверпене в начале-середине XVIII века.

- Хозяйки дома? – поинтересовался Олег, усаживаясь в кресло напротив разожженного камина.

- Никак нет, вашество! – Несмотря на свой благостный вид, Каппи был старым балагуром и изрядным пройдохой, но при этом оставался хорошим слугой, и, как ни странно, Олегу импонировал особый стиль речи этого ниссе.

- Ну и где они? – спросил он старичка.

- Убыли в Феррерс-хаус, ваша милость, пьянка у их там.

«Вот как, - начал соображать Олег. – Неожиданно! И с чего их вдруг потянуло именно в Феррерс-хаус?»

За последнее время, то есть с начала острой фазы военного противостояния с Волан-де-Мортом и его бандой, Олег привык считать резиденцию графов д’Э своей вотчиной, где он волен был делать все, что в голову придет. И сейчас он подумал о том, что было бы крайне неприятно, если бы в хозяйской спальне нашлись вдруг «утерянные» трусики Рэйчел.

«Впрочем, - успокоил он себя, — это вряд ли».

Ниссе внимательные слуги и хозяев никогда специально не подставляют. Ни один старичок и ни одна старушка, служащие семье, не сдаст мужа жене или жену мужу. Они держат полный нейтралитет, не говоря уже о том, что тщательно убирают дом, не оставляя вещи разбросанными где попало.

- А дети где? – продолжил Олег расспросы «старшего по службе».

- Не извольте беспокоиться, мон женераль, - проскрипел старичок, бросив руку к виску на военный манер. - Молодые господа пребывают в детской на попечении Сиббы и Ньюки. Да и госпожа Кнофт тоже не дремлет. Бдим-с.

«Бдят они! Хотя, разумеется, бдят, поскольку по-иному просто не могут. Не умеют и не способны».

- Будь любезен, спроси у Торара, все ли спокойно, – попросил Олег, обдумав ситуацию. - С кем пьют, как настроение и когда ждать домой. Или вовсе не ждать?

- Сей минут!

Каппи исчез, а Олег задумался над тем, стоит ли закурить по такому случаю или все-таки не стоит. Курил он редко. Обычно за компанию и в соответствующей обстановке. Например, после секса с Анникой, которая смолила по чем зря. Или секса с Иолой, которая Лилс, или с обеими вместе. А сейчас вспомнил о никотине от нечего делать, от охватившего его легкого беспокойства, а еще, потому что увидел на каминной полке забытую там кем-то из женщин пачку сигарет.

«Нет, мне это не поможет, - решил, как раз к тому моменту, когда вернулся старичок Каппи. – Лучше выпью с Сириусом или… Наверное, напьюсь».

Между тем лицо ниссе, появившегося перед Олегом, выражало смесь сожаления, злорадства и немереного огорчения.

«Значит, все-таки что-то нашли… Интересно, что именно? Чулок? Бюстгальтер? Бог весть что, но что-то наверняка нашли!»

- Все плохо! – сообщил Каппи.

- С Тораром говорил? – поинтересовался Олег.

- Виделись, - кивнул Ниссе. – Обменялись. И вот я здесь.

- Тогда, рассказывай! – приказал Олег, «подзывая» к себе пачку сигарет. – Кто в гостях? Кто охраняет?

- Вам как, милорд? Кратко или со всеми подробностями? – не без клоунады, поклонился ему старичок Каппи.

- Лаконично, - Олег закурил и выпустил из ноздрей дым первой затяжки. – Знаешь такое слово.

- Я, ваша милость, образованный, - не без претензии на пафос ответил ниссе. – Я даже читал орфографический словарь. По правде говоря, ничего не понял, но слова запомнил в алфавитном порядке.

- Тогда, излагай!

- Обе госпожи находятся в здравии и довольстве, - после легкого поклона начал Каппи излагать подробности. - Принимают гостий: леди Нарциссу Малфой, леди Дельфину Гринграсс и леди Эльзу Набокову. Охрану несет пятерка Рихильды Эно. Ночевать, по всей видимости, останутся в Феррерс-хаусе. Велено передать, что за детьми присмотрят Нора Кнофт, Ката и Сибба. Продолжать?

- Продолжай, - разрешил Олег.

Из витиевато-лаконичного рассказа Каппи выяснилось, что первая мысль Олега была верна, как и его предположение о конкретной детали женского белья. Лили наткнулась в их спальне на трусики Рэйчел, пафосно свисавшие со стенного бра. При этом Олег был уверен, что это нонсенс и совершеннейшая небывальщина. Такого просто не могло случиться. И поэтому возникал непраздный вопрос: как так-то? Дом же волшебный. Уборку в нем делают ниссе, которые по определению никогда ничего не забывают, не путают и не оставляют без внимания.

- Вы же не рассказываете женам про мужей, - решил все-таки уточнить Олег, - разве нет?

- Рассказывать мы не можем, - кивнул Каппи, — это так. Принципы у нас, ваша милость. Незыблемые.

- Но зачем рассказывать, - ухмыльнулся старичок, пыхнув своей трубочкой, - если можно аккуратно намекнуть?

— Значит, Тюра решила вмешаться в наши отношения… - Задумчиво произнес Олег. – Будь любезен, Каппи, передай Тюре и Торару мое недовольство этим «тонким» намеком. Мне такие фортели в доме не нужны. Я ведь и домовиков могу вернуть.

Угроза отнюдь не пустая. С ниссе у него договор. Причем, если те пятеро ниссе, которые живут в Энгельёэн-маноре, потомственные слуги именно этой семьи, то те двое, кто служит в Феррерс-хаусе, пока что наемные «служащие», желающие, разумеется, когда-нибудь перейти в разряд семейных. И договор с ними заключал именно Олег, а не Лили или Анника. Каппи это знал и понял Олега, что называется, с полуслова.

- Будет исполнено, господин граф!

- Не ёрничай, Каппи, - отмахнулся Олег. – Не до того. Это там Иола бесится или обе две решили подняться на баррикады?

- Леди Иола, сэр!

- Передай через Торара, что раз так, я, пожалуй, тоже заночую где-нибудь в другом месте. А сейчас позови, пожалуйста, госпожу Кнофт и господина Культера! Хочу отдать распоряжения на предстоящие вечер и ночь.

- Сей минут! – сразу же откликнулся ниссе и нечувствительно растворился в воздухе.

Нора Кнофт происходила из личного лена графини Готска-Энгельёэн на севере Швеции и уже полгода работала у них гувернанткой, а точнее, присматривала за детьми, которых, учитывая их нежный возраст, обучить чему-нибудь серьёзному не представлялось пока возможным. Ну а Томас Культер командовал дежурной пятеркой ирландских наемников, охранявших дом и членов семьи Олега. Так что, если он собирался навестить Сириуса и предаться вместе с приятелем неумеренному потреблению алкоголя, то прежде следовало отдать необходимые распоряжения относительно мер безопасности, возможностей прямой связи и прочих вопросов, находящихся в зоне их ответственности…

[1] Дин (англ. Forest of Dean) — древний лес и одновременно историческая и географическая область в графстве Глостершир, Англия. Лес имеет форму треугольника и простирается от реки Уай на севере и западе, реки Северн на юге и города Глостер на востоке.

[2] Эрклинг — это эльфоподобное существо, которое обитает в Чёрном лесу в Германии. Оно крупнее гнома (в среднем 3 фута высотой), имеет заострённую мордочку и тоненький голосок, особенно нравящийся детям, которых эрклинги пытаются увести от взрослых и съесть. Однако строгий контроль, осуществляемый немецким министерством магии, за последние несколько веков сильно уменьшил количество убийств, совершённых эрклингами. Последнее зафиксированное нападение эрклинга на шестилетнего волшебника Бруно Шмидта закончилось смертью эрклинга, поскольку мастер Шмидт огрел его по голове отцовским складным котелком.

[3] Крап (англ. Crup) — происходит из юго-восточной части Англии. Внешне он напоминает джек-рассел-терьера, за исключением раздвоенного хвоста. Без сомнения, эта порода собак была выведена волшебниками, так как шишуги очень преданы магам и крайне агрессивны по отношению к маглам. Крап — настоящий мусорщик, ест почти всё, от гномов до старых шин.

[4] Дромарог — крупное, серовато-лиловое горбатое существо, с двумя очень длинными острыми рогами, дромарог передвигается на больших четырёхпалых лапах и обладает крайне агрессивным характером.

[5] За основу взяты пять степеней Ордена Британской империи: Рыцарь или Дама Большого Креста, Рыцарь-Командор или Дама-Командор, Командор, Офицер и Кавалер.

[6] Рэйчел - от древнееврейского имени Рахель - "овца, ягненок". В Ветхом Завете Рахиль - любимая жена патриарха Иакова.

[7] Ниссе – скандинавский аналог домовых.

[8] Гейра – ниссе, служащая Анне Энгельёэн.

[9] Альбрехт Дюрер (1471–1528) — немецкий живописец, рисовальщик и гравёр, один из величайших художников Северного Возрождения. Признан крупнейшим европейским мастером ксилографии, поднявшим её на уровень настоящего искусства.

Даниэль Хопфер Старший (1470–1536) — немецкий художник эпохи Северного Возрождения, рисовальщик, гравёр и мастер-оружейник.

Маркантонио Раймонди (1479–1534) — итальянский рисовальщик и гравёр, мастер офорта и резцовой гравюры на меди.

[10] Анальгезия (от лат. analgesia, analgia, букв. «без боли») — уменьшение болевой чувствительности, в том числе избирательное, когда другие виды чувствительности не затрагиваются.

[11] Модерн (фр. moderne — современный) — интернациональное художественное движение на рубеже XIX—XX веков, представители которого ставили цель создания нового художественного языка искусства и посредством этого формирование нового художественного стиля. В англо- и франкоязычной литературе за этим явлением закрепился термин ар-нуво (фр. art nouveau), что в переводе означает «новое искусство».

[12] Константин Сомов известен не только прекрасными масляными полотнами и театральными декорациями, но и скандальным сборником эротических гравюр Книга Маркизы (Le livre de la Marquise). Книга не издавалась в России (слишком опасный заказ), но раскупалась там так успешно, что пришлось организовывать 3 переиздания. Малая Маркиза вышла в Германии в 1907 г. (8 иллюстраций), Средняя — в Петербурге в 1918 г. (24 иллюстрации). Большая Маркиза (31 иллюстрация) и вовсе возникла «между мирами». На титульном листе указана венецианская типография, но на самом деле книга вышла в Петербурге подпольно.

[13] Франц фон Байрос (1866–1924) — австрийский художник, иллюстратор эпохи декаданса, известный благодаря иллюстрациям "Божественной комедии" Данте и эротическим гравюрам в стиле модерн.

[14] Эвфемизм — нейтральное по смыслу и эмоциональной «нагрузке» слово или описательное выражение, обычно используемое в текстах и публичных высказываниях для замены других, считающихся неприличными или неуместными, слов и выражений.