Берсерк (Гарри Поттер, мужская версия)

Глава 7

Глава 7.

Из всего, что они с Мод нашли в замке Кротоль д’Э, самым ценным оказался гримуар Жиля де Ре[1]. Книга эта явно не предназначалась для печати. Это были личные записи маршала, и, кроме всего прочего, из них становилось ясно, что казнили его за дело. Барон серьезно занимался магией крови и некро-ритуалами и, будучи настоящим исследователем, много экспериментировал в этих областях, что оказалось слишком даже в то жестокое время, когда он жил. Кровь, боль и смерть – вот чем был занят его гениальный мозг. Но, кроме результатов своих сомнительных экспериментов, Жиль де Ре вносил в свой гримуар все ценное из мира магии, обладателем чего он становился в то или иное время. Например, немало чужих гримуаров попало в его руки во время Столетней войны. Впрочем, он не брезговал и другими методами добывания новых знаний. Волшебники и ведьмы почти такие же люди, как и маглы, и, если их пытать, они всегда отвечают на все заданные вопросы. В общем, это была та еще книга, если иметь в виду, что на ее полях рядом с почти каждым заклинанием или рецептом зелья находились заметки о том, где и когда – а часто, и каким образом, - была добыта эта информация. Эдакий научный трактат с элементами фильма ужасов и готического романа. Читать противно, но и отказываться от этих знаний было бы преступно, тем более что Олег почти сразу, буквально на первых страницах нашел боевое проклятие запредельного двенадцатого ранга. И следующий месяц они с Мод корпели над разными источниками, чтобы выяснить, вытянет ли хотя бы один из них такое мощное колдовство. В результате, уже в марте, удрав ночью из Хогвартса в запретный лес, они провели натурный эксперимент. Колдовал Олег, а Мод сторожила его спину, поскольку в лесу водились такие твари, что оторопь берет от одного лишь их упоминания. Но в ту ночь никто им не мешал, помешали они. Олег колданул в полную силу, - иначе заклинание было просто не вытянуть, - и едва не заработал магическое истощение. Впрочем, эффект того стоил. Ледниковый валун одиннадцати метров в диаметре, - оценка приблизительная и только относительно видимой части скалы, - превратился в мелкодисперсную пыль, а в Хогвартсе сыграли тревогу все охранные системы. К счастью, их не поймали, а Олег получил незабываемый опыт и понял в каких областях ему следует усилить тренировки, чем он и занимался весь март. Заниматься магией было тем проще, что на личном фронте опять установился некий «вооруженный нейтралитет». Эванс все еще металось совсем, как в старой русской поговорке: «И хочется, и колется, и мама не велит». Девочка-то умная, сообразила уже, что, сказав «А», придется сказать и «Б». На полдороге ведь трудно остановиться и ни с того ни с сего вдруг повернуть назад. К тому же ей тоже хотелось, уж Олег-то это и видел, и чувствовал, и даже в мыслях читал, - хотя специально ей в голову не лез, - но зайти так далеко, как хочется, Лили было страшно. Да и воспитание орало во все горло: Низя! Поэтому она то сама затаскивала его в первую попавшуюся нишу за статуей или в пустой класс и целовалась с ним там с бешеным остервенением, позволяя его рукам блуждать, где захочется и как получится, то вдруг начинала избегать встреч и отводить глаза, едва они где-нибудь пересекутся. И так продолжалось до конца апреля. А затем в первую субботу мая был товарищеский матч в квиддич между Гриффиндором и Рейвенкло, и Мод шепнула ему, что Эванс консультировалась с ней по ряду весьма «деликатных» вопросов и даже попросила купить для нее несколько специфических зелий, которые варил слизеринский гений Северус Снейп.

- В общем, дай знать, когда заявитесь, - доброжелательно улыбнулась Мод, - я запрусь в спальне и не буду вам мешать.

- Но, если что, я всегда готова к тройничку! – заржала она, довольная выражением его лица. – Да, не куксись! Шучу я, шучу! Еще не хватало! Что я извращенка какая-нибудь…

- Хотя, может быть, и извращенка, - мечтательно протянула она, нашептывая ему прямо на ухо. – Мы альвы такие!

Вообще, Мод, как оказалось, имела совершенно потрясающую психику, стойкую к переменам, горестям и печалям, и достаточно гибкую, чтобы легко приспосабливаться к новым реалиям. Сейчас она могла быть, по желанию, то чистокровной аристократкой, то маглорожденной волшебницей. А вот то, что она не совсем человек, не знал никто. В этом мире не было альвов, и лишь в сказках и легендах маглов появлялись эльфы, высокие и красивые, то есть, точно такие, как она. Однако маги, в большинстве своем, книги Толкина не читали, а вот Анника Энгельёэн читала и, обнаружив заостренные ушки своей любовницы, пришла в совершеннейший восторг, и теперь, кроме, как Галадриэль, Мод не называла. Галадриэль, Гали, Дрю и все в том же роде.

- Спасибо, Мод! – он был искренен с ней, как всегда. Они могли поспорить и даже повздорить, но настоящих ссор и неискренности между ними не было ни разу. Не было лжи и зависти, не было перетягивания одеяла, и это радовало.

Олег поискал взглядом Эванс, но она была не одна, а в компании девушек с Гриффиндора, и он решил не торопить события. Вместо этого, он помахал рукой слизеринцам, которые составляли единый семейный клуб. Белла и Регулус, Нарцисса, братья Лестрейджи, один из которых был помолвлен с Беллатрикс, и Малфой – официальный жених Нарциссы. Они помахали ему в ответ, но подойти сразу не удалось. Как ни странно, его перехватил Сириус, который сегодня не играл и поэтому сидел на зрительской трибуне.

- Гилберт! – окликнул он Олега.

- Привет! – откликнулся Олег, останавливаясь.

- Надо поговорить, - решительности в голосе Сириуса явно было больше, чем нужно. Похоже он не сразу решился на этот разговор, но, как всегда, решившись, уже не склонен был отступать.

- Наедине? – уточнил Олег.

- Вроде того.

- Ничего, если нас увидят?

- Я подошел к тебе открыто, мне скрывать нечего, - пожал плечами гриффиндорец.

- Тогда, все в порядке, - выжидательно посмотрел на него Олег. – Мы здесь вдвоем, и никого поблизости.

- Я хочу извиниться, - решительно заявил Сириус. – Зря все это было. Глупо и ни к чему. Джеймс влюбился… Но это только гопники думают, что такие вопросы решаются между парнями. Лили не хочет с ним гулять, ей не нужны его ухаживания, тем более, этот детский сад. Но он мой друг, и я его поддерживал. Больше не буду. Этот вопрос решен, ты мне не враг и не соперник, а Лили вольна гулять с тем, с кем хочет. Мир?

- Мир, - согласился Олег.

«Ну, надо же, - подумал он, - и года не прошло, как Сириус поумнел».

- Я хотел спросить, - продолжил Сириус. – Вернее, предупредить, чтобы не вышло недоразумения.

- Предупреждай, - предложил Олег, предполагая, что речь пойдет о Мод.

- Я начал ухаживать за Мод, - подтвердил его предположение Сириус. – Завтра мы вместе идем в Хогсмид. В первый раз.

- Успехов! – улыбнулся Олег. – Мод взрослая девочка, сама решает, с кем ей гулять.

- Но она твоя кузина, - возразил Сириус.

- Тут ты прав, не поспоришь.

- Спасибо.

- Не за что.

- Есть еще один вопрос, - сказал Сириус, чуть-чуть помолчав. – Давай спарринговать. Ну, как вы тогда с Анникой.

- Без защиты это может быть опасно, - предупредил Олег, который очень даже хотел спарринговать с Сириусом. На данный момент он тренировался только с Мод и пришедшей в себя, и даже извившейся перед ним Энгельёэн.

- У Рега есть защитный артефакт, он даст.

- Помирились? – удивился Олег.

- С ним помирился, теперь надо с сестрами… А потом с родителями. Хочу наладить отношения.

- Ну и правильно, - поддержал Сириуса Олег. – У нас с Мод нет никого, знаешь, как это хреново? А у тебя, слава богу, все живы. Помирись! С Беллой, если хочешь, мы с Мод и Анникой можем помочь.

- Было бы неплохо.

— Значит, я с ней поговорю? – спросил Олег.

- Спасибо! – ответил Сириус.

В принципе, разговор был закончен, но их привлекли крики, брань и грохот проклятий. Поттер рубился со Снейпом.

«Ничего не меняется! – устало подумал Олег. – Ну, что он вяжется?!»

Снейп был неприятным человеком. Что да, то да. И с Олегом у них не сложилось, что вполне логично, ведь Эванс снова выбрала другого. Но при всем при том, Олег мог оценить талант, а у Северуса он был. Парень только заканчивал шестой курс, а уже был известен, как очень хороший зельевар. Где-то в подвалах Хогвартса или в одной из заброшенных башен у Снейпа была оборудована маленькая зельеварня, и он уже пару лет как стал главным поставщиком антипохмельного и противозачаточного зелий. Прошло то время, когда он бедствовал. Антипохмельное продавалось за три галеона за фиал, противозачаточное – за семь. Дорого, но зато доступно, и качество гарантируется. А ведь были и другие статьи дохода. Ребята покупали у него зелья из черного списка для родни. Веритасерум[2], производство которого и распространение в Англии контролировалось Министерством, антидот к амортенции[3] – довольно редкое и недешёвое зелье и еще пять-шесть наименований.

«А может, нанять его? – вдруг подумал Олег. – Демонтируем зельеварню в Нормандии, докупим, чего не хватает и вперед! Оборудуем в Феррерс-хаусе лабораторию, разрешим ему использовать ее для заработка, а он будет варить для нас зелья из гримуара маршала де Ре».

Идея показалась ему здравой, и Олег решил поговорить об этом с Мод. У Снейпа нет семьи, которая стоит за спиной, и в последнее время его начали обхаживать вальпургиевы рыцари, так что договор с Олегом и Мод может решить хотя бы часть проблем Северуса и помешает ему перейти на темную сторону.

«Звучит просто великолепно! – решил Олег. – Стоит попробовать!»

Он еще раз взглянул на битву между гриффиндорцем и слизеринцем и пожал плечами.

- Этот стон у нас песней зовется, - прокомментировал он происходящее. – А кстати, у кого ты покупаешь зелья?

- У меня есть посредник, - открыл великую тайну Сириус.

- Разумно! – кивнул Олег. – Ну, до встречи!

- А как же спарринг?

- В среду после отбоя? – предложил Олег.

- Договорились! – протянул руку Сириус, и они разошлись, потому что одно дело постоять и поговорить на стадионе для квиддича, и совсем другое – прогуливаться вместе.

***

Эванс пришла в половине двенадцатого. Комендантский час наступил в десять, так что время было выбрано с умом, слишком поздно для хороших мальчиков и девочек, неуверенно передвигающихся по ночному замку и до ужаса боящихся попасться на глаза префектам, преподавателям или охране, и, в то же время, слишком рано для таких героев, как мародеры. Эти, насколько было известно, выходили на промысел ближе к концу третьей стражи или даже в начале четвертой[4]. Так что, Лили в очередной раз продемонстрировала, что хорошие девочки бывают разными в зависимости от наличия ума и предприимчивости. У Эванс, на удачу, присутствовало и то, и другое.

Итак, она постучала, и Олег, получивший сигнал о ее приближении, от охранных чар, развернутых им в обоих концах коридора, сразу же открыл ей дверь. Втянул внутрь и обнял, невесомо поцеловав губы. Никакой агрессии, ни намека на бешеную страсть, - хотя видит бог, его трясло, как мальчика, - одним словом, никакого экстрима.

- Проходи! – кивнул он, оторвавшись от ее губ. – Дорогу знаешь!

- А как же Мод? – хороший вопрос.

- Мод знает, что ты придешь, - пожал он плечами. – Ты же ей сама сказала. Поэтому, если не стесняешься, можем сесть в гостиной. У меня есть хорошее вино, фрукты и сыр. Думаю, тебе должно понравиться – там все наше, аутентично нормандское.

- Давай, я тебе поверю на слово, - несколько нервно улыбнулась Эванс. – А Мод я не стесняюсь.

Что ж, Мод это услышала и теперь вольна решать, выйти или нет, посидеть с ними немного или ну его.

Они прошли в гостиную, и Олег сразу же стал колдовать. Скатерть на стол, бокалы и тарелочки с десертными вилками, серебряное ведерко со льдом, в котором утоплена бутылка поммо[5], сыры – все исключительно нормандские, пон-л’Эвек[6], камамбер[7] и бурсе[8], - нарезанная кубиками дыня и клубника. Все это хранилось в его стазисном холодильнике еще с рождественских каникул как раз для такого случая. И все это он приготовил заранее, чтобы накрыть стол «одним мановением руки».

«Пускать пыль в глаза – наше все!» - усмехнулся он мысленно, делая краткий экскурс в гастрономические разности его «родины».

На девушку все эти вкусности произвели впечатление еще до того, как она их попробовала. Но и с этим задержки не возникло, разве что выпивали не вдвоем, а вчетвером.

- Не помешаем? – Мод и Анника стояли в дверном проеме, но без приглашения в гостиную не вошли.

- Что скажешь? – повернулся Олег к Эванс.

- Ну, конечно! – смутилась она. – А…

- Сейчас организуем, - подхватила ее мысль Мод, щелчком пальцев призывая к столу еще два стула, пока Олег организовывал дополнительные куверты.

Следующие пара минут показали, что временное расширение «контингента выпивающих» было правильным решение. Исчезла напряженность, зазвучал смех, - Анника Энгельёэн рассказывала пошлые, но ни разу не скабрезные анекдоты, - и вино полилось, что называется, рекой. Сиделось хорошо, пилось легко, и у всех было хорошее настроение. Потом, - они как раз допили первую бутылку, - Мод и ее подруга покинули «пиршество», стребовав с Олега «что-нибудь крепенькое и вкусненькое с нашей исторической родины». Олег выдал им бутылку коллекционного кальвадоса Кристиан друэн Кер де Льон Пэи д'Ож купажа 1949 года, и девушки их покинули.

Слава богу, к этому времени Эванс успела выпить пару небольших бокалов крепкого вина и, оставшись наедине с Олегом, не почувствовала неловкости, и они продолжали вести легкий разговор обо всем и ни о чем.

- Что ты делаешь? – вдруг спросила девушка.

Момент был удачный, и Олег решил сказать правду.

- Любуюсь.

- И ты даже не попытаешься меня поцеловать или потрогать? – с «коварной» улыбкой спросила Эванс, и он заметил, что ее голос неожиданно просел, едва ли не на октаву, и звучал сейчас хрипло, что могло означать лишь то, о чем он мог только мечтать. Она его хотела, ее переполняло желание, но ей мешала неопытность, она не знала, что с этим делать.

«Что ж, моя партия!»

В принципе, спасибо Мод, он знал, чего ожидать. Надо полагать, Эванс тоже знала, зачем идет к парню, которому «обещает, но не дает» уже больше полугода. Другое дело, как это сделать так, чтобы превратить ее первый раз в настоящий праздник, и чтобы у нее осталось от этого яркое послевкусие. Олег полагал, что знает, что и как надо делать, но получилось и того лучше. На него вдруг снизошло настоящее любовное вдохновение. Он импровизировал, и все у него получалось, как следует. Каждое слово было в строку, и каждое движение идеально подходило к моменту. Честно говоря, такого виртуозного исполнения он сам от себя не ожидал. Все-таки не альфонс, не жигало и не герой любовник. Однако ему удалось совместить, казалось бы, несовместимое. Раздевая девушку, он испытывал настоящее счастье и получал невероятное удовольствие, одновременно даря ей каждым своим прикосновением чувственное наслаждение огромной силы. Она умудрилась кончить еще до того, как он освободил ее от узкой полоски трусиков из тех, которые, собственно, для того и надевают, чтобы было что снимать. Но самое странное, что, вопреки обычной практике, он не спешил вставить и кончить. Он привык не слишком надолго растягивать прелюдию, и, если все-таки приходилось, это портило ему настроение, потому что желание, - в особенности, в первом раунде, - всегда было сильнее всех других чувств. Однако сейчас он просто наслаждался моментом и никуда не собирался спешить.

Другое дело Эванс. У девушки было сильно развито чувство долга и ответственности перед партнером, о чем бы в этом случае ни шла речь. Сейчас же она спохватилась, что «бедный ее несчастный» Бертель страдает от стояка, тогда как она «наслаждается жизнью» и ничего не предпринимает, чтобы помочь любимому. Это она ему после сама рассказала. Но в тот момент он порядком удивился, когда Эванс попробовала сподвигнуть его на вагинальный секс.

- Не стоит спешить, - шепнул он ей. – У тебя первый раз, с этим не шутят.

Не успел он высказаться, как она бросилась его целовать за то, что он такой хороший и думает о ней больше, чем о самом себе. И опять-таки, как позже выяснилось, Эванс приняла близко к сердцу печальный опыт своих подруг. И то сказать, чего можно ожидать от подростка, у которого техники ноль, а желания полные штаны. Только то, что, ломанувшись со всей дури вперед, сделает своей девушке больно, а потом кончит, даже не начав по-настоящему. Олег такого счастья своей девушке не хотел, поэтому остановил ее порыв, и даже не позволил сделать минет. Сейчас он создавал женщину, с которой, возможно, ему предстоит прожить всю дальнейшую жизнь. Ну или правильную любовницу на ближайшие несколько лет. Поэтому он не спешил сам и не позволял Эванс спешить и делать глупости. Он взял дело в свои руки в прямом и переносном смысле этого слова, лаская девушку везде, куда достигали его пальцы, губы и язык. При этом, пользуясь своей огромной физической силой, он играл с довольно крупной и тяжелой девушкой, как с куклой, поднимая ее над кроватью, поворачивая и сгибая так, чтобы было удобнее доставлять ей, по большей части, совершенно незнакомое Лили Эванс наслаждение. Но и сам наслаждался, ощущая ее тело в своих руках и под своими губами.

Какой-то русский классик[9] как-то заметил, что «в человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа …». С одеждой у Эванс пока еще были проблемы, но это дело поправимое. Не справится сам, попросит помощи у Мод и Анники, которые в этом понимали намного лучше большинства студенток Хогвартса. Душа Лили, ее ум и ее магия могли только восхищать и вызывать немереное уважение. Что же касается лица, имея в виду всю ее внешность, она была настоящим совершенством. При росте 176 и весе в 65 килограмм она не казалась толстой или даже «пухлой», хотя ей и не мешало бы заняться спортом, не столько для изменения параметров фигуры, а они у нее были идеальными, сколько для того, чтобы улучшить растяжку и скорость реакции, увеличить выносливость, и повысить прочность мышц и подвижность суставов. Не то, чтобы он собирался сделать из нее настоящего боевика, но в преддверии войны он хотел научить ее защищать себя так хорошо, как только возможно. Однако сейчас он подумал о другом. Да мысль была мимолетной и почти не затронула его разум, лишь добавив огня в, итак, уже пылавшую в груди страсть, но Олег действительно вспомнил изречение о прекрасном, потому что увидел в новом свете, как прекрасна его женщина. А в том, что Эванс уже стала его женщиной, он не сомневался.

Однако в этот момент, увидев ее всю, раскинувшуюся перед ним во всем своем великолепии, он склонился к ее лону, и перед ним предстала одна из самых эротичных картин, какую он мог себе вообразить. То, что открылось ему между двух ее широко разведенных в стороны ног, было совершенно. Такую изысканную красоту можно было ласкать взглядом или губами, но осквернить это совершенство сексом показалось ему сейчас святотатством. И тем не менее, он не собирался отступать. В конце концов ее совершенство было создано природой или богами именно для того, чтобы принять в себя его совершенство. И то, что он не спешил взять свое, не означает, что он не собирался сделать Эванс женщиной именно сегодня, здесь и сейчас.

В конце концов, доведя девушку своими ласками почти до полной невменяемости, когда она уже не просто была готова отдаться, а просила его наконец ее трахнуть, он осторожно нажал головкой члена на вход во влагалище, медленно погрузил ее в узкую влажную щель и замер, позволяя Эванс привыкнуть к новым для себя ощущениям. Следующее движение он сделал только после того, как Лили настойчиво и со страстью в охрипшем голосе попросила его продолжить. Остальное классика. Дефлорация, сопровождавшаяся короткой вспышкой боли, кровь, которой оказалось несколько больше, чем он ожидал, и, сначала мягкие и медленные, а затем все более настойчивые и сильные, толчки, от которых Эванс взлетела еще выше, и наконец, катарсис. Лили били множественные оргазмы, настигавшие ее волна за волной, но и он кончил настолько бурно, что его ощутимо тряхнуло, словно пробило молнией, да не одной, а несколькими.

Короче говоря, он все-таки трахнул Эванс. И, черт возьми, Олег никогда не думал, что будет так ликовать, всего лишь лишив девственности девушку, которую, разумеется, хотел, но… Ликование? Восторг? Он не помнил, приходилось ли ему быть у кого-нибудь первым в своей прошлой жизни, но, совершенно, определенно, он лишил девственности Мод, - но этот случай можно было не засчитывать, - и свою двоюродную сестру Арнлёуг. Однако с ней ничего подобного не было, да и не могло, наверное, быть, потому что там и тогда они были всего лишь юными балбесами. Поэтому, если он что и испытывал по этому поводу, когда все-таки протрезвел, то это было сильное смущение, откровенная неловкость и, пожалуй, даже чувство стыда. В любом другом случае, лишая невинности некую гипотетическую девушку, он мог бы предположить, что испытает удовлетворение, довольство собой, быть может, гордость и торжество, но ликование? Это было более, чем странно.

***

Английские волшебники, как, в общем-то, и большинство европейских магов, стали христианами вместе с остальным населением континента еще в раннем средневековье, если не во времена древнего Рима. Впрочем, в своем большинстве они не были фанатичными приверженцами веры по той простой причине, что библейские чудеса, по мнению многих историков, совершались именно еврейскими магами, а не божьим промыслом. Те же, кто верил по-настоящему, или погибли, или разочаровались в церкви еще во времена охоты на ведьм. Так что со временем, вера ушла, но остались внешние ее атрибуты, что не мешало волшебникам сохранять, - пусть и не афишируя это перед маглами, - традиции языческой старины. Поэтому нет ничего удивительного, что многие волшебники праздновали не только христианские, но и языческие праздники. Олег со всем этим уже сталкивался и ничему не удивлялся, тем более что им с Мод было гораздо проще приспособиться к такой постановке дела, чем кому-нибудь другому. Эбур Кворг, как и Хервёр Белая Кость родились и выросли среди язычников. Арелатская церковь была сродни католическому христианству, но Олег в королевстве прожил недолго и проникнутся духом и буквой этой веры не успел. А на родине Мод язычество тесно переплеталось с христианством, сосуществуя с ним, но не уступая позиций. Что же касается, самого Олега, каким он был где-то когда-то в своей первой жизни, то там и тогда он, судя по всему, жил в России, а это православная страна. Сам же он, скорее всего, как и многие советские люди был не то, чтобы атеистом, а скорее агностиком, более или менее знавшим и даже принимавшим форму, но не способным проникнуться содержанием. И год, проведенный им с Мод в этом мире, ничего существенного в их идеологии не изменил. Кем были, теми и остались, всего лишь, притворившись кем-то другим, чтобы быть, как все.

Учебный год закончился для них с Мод совсем неплохо. Они обзавелись некоторым количеством друзей и врагов, познакомились с массой других очень разных людей, сильно продвинулись в изучении магии, отнюдь не имея в виду программу Хогвартса, и, наконец, сориентировались в этом новом для них мире, в стране, гражданами которой оказались по факту своего родства с двумя или тремя древними англо-нормандскими семьями, и разобрались в первом приближении со сложившейся в Англии непростой политической обстановкой. Неплохо, но не блестяще сдав экзамены за шестой курс, они с разрешения своего насквозь фиктивного опекуна вернулись в Феррерс-хаус и занялись любимым делом всех мажоров – стали прожигать жизнь. К их услугам были все злачные места Лондона, а также его многочисленные театры, музеи и концертные залы. Компанию в этих едва ли не ежедневных приключениях им составляли вместе и порознь Анна Энгельёэн, Сириус и Белла Блэк, и Лили Эванс. Ей приходилось труднее всего, поскольку это был чужой для нее мир, незнакомый и странный, пожалуй, даже пугающий. К тому же она довольно сильно стеснялась. Смущалась компании, в которой все еще не чувствовала себя своей, стыдилась того, что Олег тратит на нее невероятные с ее точки зрения деньги, стеснялась своего странного положения – девушки кого-то такого, как Гилберт Сегрейв граф де Мёлан, а теперь еще и граф д’Э.

Первый раз он вывел ее в свет на скачках в Роял Эскот 17 июня, а это значит, что нужны были платье и шляпка От-кутюр, а где шляпка, там и туфельки с сумочкой, и «неброский» гарнитур с изумрудами под цвет ее зеленых глаз. Как же иначе, если там будет весь бомонд, и Анника обещал представить их с Мод королеве и принцам. Ну, она и представила. Их с Лили и Мод с Рабастаном Лестрейджем, у которого, как выяснилось, есть право на титул учтивости, поскольку его отец барон[10]. А затем была Королевская опера, куда надо было идти в вечернем платье, и прием в Министерстве магии, где нужны были мантия, заменяющая коктейльное платье, и бриллиантовая парюра[11]. Все это было, по ее мнению, слишком, но Олег был непреклонен и заставлял ее все это надевать и носить. Приходилось соглашаться, поскольку Олег, когда хотел – а в этом случае он этого действительно хотел, - мог быть весьма настойчив. Впрочем, взять все это домой она не могла, - ее бы просто не поняли, - и хранила свои вещи в Феррерс-хаусе, где теперь не только часто ночевала, формально являясь подругой Мод, но и обзавелась собственной спальней с гардеробной и ванной комнатами. И чем дольше длилась ее связь с Олегом и дружба с Мод, тем больше вещей появлялось в ее собственной гардеробной, ведь не одними коктейльными платьями жив человек. Для магловского мира нужны платья, блузки и юбки, джинсы и прочее все, и Олег тщательно следил за тем, чтобы среди этих вещей не нашлось ничего, чтобы можно было назвать ширпотребом. Он заботился о своей девушке, но прекрасно видел, что она чувствует себя из-за этого крайне неловко. Разумеется, ей было приятно, и, как любая другая девушка, Лили хотела хорошо выглядеть и носить красивые вещи. Однако жить на деньги своего парня казалось ей верхом неприличия. Она все-таки была достаточно образованной девушкой, чтобы знать, кто такие содержанки, куртизанки и прочие дамы с подмоченной репутацией. В конце концов, именно с Олегом она ходила на оперу «Травиата», а там как раз и рассказывалось об одной такой девушке. Существовала тонкая грань между тем, чтобы спать со своим парнем, каким бы аристократом он ни был, и тем, чтобы жить на его деньги. Ее это напрягало, смущало и раздражало, и она не раз и не два говорила об этом с Олегом. Один раз даже устроила истерику и скандал, хотя ни скандалисткой, ни истеричкой не являлась.

Все решилось в конце июля, когда Мод и Олег получили приглашения на бал, посвященный празднику Лугнасад[12] в Малфой-маноре. Тогда, Олег съездил к Лили домой, где она уже неделю общалась с близкими, и пригласил ее прогуляться в парке. Мать и старшая сестра Эванс поджали губы, так как догадывались, что Лили с ним не только гуляет, но и спит. К тому же их не устраивало, что он «из этих», а «этим» они не доверяли и считали психами, тем более что были знакомы со Снейпом и, на свое несчастье, пару раз виделись с Поттером, который при всей своей прогрессивности маглов за людей не считал. Тем не менее, ее отпустили, благо он был одет, как «нормальный человек», и они с Эванс отправились на прогулку.

— Вот, - сказал Олег, протягивая Эванс приглашение, - прочти, пожалуйста.

- Я правильно понимаю, что ты хочешь пойти на бал со мной?

— Именно так, - ответил Олег. Пока все шло хорошо, то есть так, как он и задумал.

- Но там будут все! – ужаснулась Лили.

- На бал к Малфоям, как я понял, всегда приходят все, - усмехнулся он в ответ, - даже те, кто уже не может ходить.

- Ты представляешь, как они будут на меня смотреть? – она явно не понимала его мотивы, тем более что знала, он не Поттер, чтобы шутки шутить.

- А теперь послушай меня, - попросил Олег, и Эванс замолчала, ожидая его объяснений. – Видишь ли, я прекрасно понимаю, что, как минимум, у трети гостей при виде тебя пойдет дым из ушей. Но даже они вынуждены будут признать, раз я пришел с тобой на бал в манор Малфоев, значит, ты не содержанка. Любовниц на такие мероприятия не приводят, только невест.

- Так я невеста? – удивилась Лили.

- А кто? – поднял он бровь.

- Ну, не знаю, - пожала она плечами, начиная стремительно краснеть. – Твоя девушка?

- В их понятиях это означает – невеста.

- А в твоих? – Что ж, сам напросился.

- И в моих, - сказал он. – Если мы появимся вместе у Малфоев, это будет заявление. Все всё поймут правильно, и даже те, кто презирает маглорожденных, вынуждены будут смирить свою спесь и умерить агрессию. К тому же сам собой разрешится вопрос с тем, где ты ночуешь, и кто дарит тебе бриллианты.

- Так это официальное предложение? – нахмурилась Эванс. – Пойми меня правильно, я ничего не просила… но форма более чем странная.

- Форма странная, потому что я предполагал объясниться позже. Извини, ошибся, - признал Олег, у которого действительно были несколько иные планы. Он думал сделать официальное предложение после завершения учебы. Но ее настроение и приглашение к Малфоям сломали его хорошие планы.

- Я исправлюсь, - улыбнулся он. – Я все сделаю по правилам. Но с сегодняшнего дня можешь считать себя моей невестой, если ты не против, конечно.

- Я подумаю, - хитро улыбнулась Лили. – А пока пошли домой, а то мать с сестрой, бог весть, чего надумают!

- О! – вспомнил Олег. – У меня есть кое-что для твоей сестры!

И он достал из кармана пиджака конверт с фотографиями, которые ему передала Анника, и протянул его девушке.

- Что тут?

- Посмотри!

А там действительно было на что посмотреть. Она и Берт рядом с королевой. Они же с принцем Чарльзом, и еще одна фотография, где она и Мод стоят в окружении других девушек, две из которых - дочери герцогов и одна – графиня.

- Боюсь, что после этого мне придется уйти из дома, - хихикнула Эванс, рассмотрев фото.

- Так уходи! – предложил Олег.

- Я несовершеннолетняя, - поморщилась Лили. – Кто мне разрешит?

- Сделаем так, - сказал он тогда, обдумав сложившуюся ситуацию. – Фотографии покажи. Скажи, что познакомилась в школе с несколькими аристократами и они готовы тебя поддержать. Потом придет Анника со своим поверенным. Скажет, что хочет забрать тебя к себе до начала занятий. Все законно. Все по правилам. Можешь даже к ней переехать на пару дней, у нее есть дом в магловском Лондоне. Твоя мать сможет зайти и убедиться, что все обстоит именно так, как ты сказала.

- Почему именно Анника? – не поняла сначала Эванс. – Хотя… Да, ты прав. Она как бы нейтральная сторона, и мои ее никогда не видели, но могут проверить по справочнику «Кто есть Кто». Так?

- Так, - кивнул Олег. – И еще, мне с ней легче говорить, чем с кем-нибудь другим. Анника не откажет.

- Не боишься, что совратит? – «мило» улыбнулась девушка.

- Да, на здоровье! – усмехнулся в ответ Олег, подозревавший, что уже совратила, только не сейчас а на пятом курсе. – Я к женщинам не ревную.

- А если понравится?

- А если понравится, значит не судьба, - постановил Олег, и на этом разговор закончился, потому что Эванс не дура, чтобы перегибать палку. Сообразила, поди, что не стоит играть с огнем.

И что любопытно, все случилось именно так, как спланировал Олег, и уже через неделю, получив от родителей официальное разрешение, Лили переехала в магловский особняк семьи Энгельёэн на Ватерлоо стрит. Чуть позже ее проведали мать и отец и, оставшись «под впечатлением», отпустили дочь в свободное плавание, целью которого стал Феррерс-хаус. Так что на прием в Малфой-манор они отправились вместе через камин в особняке графов д’Э.

На этот раз Эванс решила не устраивать сцен. Похоже, приняла наконец свое положение в качестве неофициально официальной невесты Гилберта Сегрейва, как приняла и те бонусы, которые полагались ей в этом случае. Олег был этому искренно рад, он, честно говоря, немного устал от выяснения отношений, хотя ему и нравилось, что у Эванс есть не только внешность и ум, но и характер. Однако при этом, что не странно, он хотел дать ей максимум того, что позволяло наличие денег и его положение по обе стороны Статута, и не хотел урезать бюджет, какими бы соображениями ни руководствовалась Лили. Впрочем, на бал у Малфоев она согласилась одеться, как подобает, и он был этому искренно рад. Платье, учитывая цвет ее волос и глаз, сшили из шелка цвета старой бронзы, и подобрали к нему украшения, включая изящную диадему, из красного золота и крупных изумрудов в обрамлении бриллиантов чистой воды. Немного старомодно, как заметила Анна Энгельёэн, но зато в меру консервативно и должно понравиться Старой Крови. В общем все на ней было лучшего качества: и туфли на высоких каблуках, и платье, и накинутая на плечи, но, разумеется, не застегнутая спереди мантия из струящегося зеленого шелка, напоминающая скорее плащ лесной феи, чем мрачные мантии волшебников и ведьм. А за четверть часа до выхода, Олег зашел в ее покои и протянул ей открытую коробочку с помолвочным кольцом. Кольцо было старинное, и его Олегу отдала Мод, от души желавшая, чтобы у кузена и Эванс все срослось. Оно пролежало в сейфе Нёфмаршей в Гринготсе пять веков, но было настолько великолепным, что время было не властно над его эстетикой.

- Если примешь кольцо, дороги назад не будет, - сказал Олег с улыбкой. – Не отпущу.

— Это шантаж! – довольно улыбнулась Эванс, вынимая кольцо и надевая его на палец. – И это все? Так просто? Раз и в дамках?

- Непросто, - «коварно» усмехнулся в ответ Олег. – Кольцо зачаровано, так просто теперь ты от меня не отделаешься.

— Вот чёрт!

- Ты просто еще не знаешь, с кем связалась!

- Слушай, Берт, а… Ну, теперь, наверное, ты можешь мне сказать. Вы что, действительно из другого мира?

- И да, и нет, - в сущности, большого секрета это уже не составляло. – Наши с Мод предки ушли в другой мир, а мы вернулись. Этот особняк, например, так и простоял в запустении все эти годы.

Рассказывать ей сколько именно веков прошло с тех пор, он благоразумно не стал.

- И ты был там… А кем ты там был?

- Ярлом, - снова усмехнулся Олег. – И едва не стал конунгом, но это длинная история. Я тебе потом как-нибудь расскажу.

- А женщин, женщин у тебя было много? – Тоже вопрос.

- Да, нет, - пожал он плечами. – Я же молодой, просто не успел толком развернуться. И, упреждая твой вопрос, я не был женат, и у меня нет бастардов, - про внебрачного сына, которому он оставил титул графа Гундберна, - Олег решил пока не рассказывать, - но женщины у меня, разумеется, были. В тех краях рано начинают… Однако детей наделать я, вроде бы, не успел.

— Это утешает, - на полном серьезе сказала Эванс. – А то, что были женщины, это даже хорошо. Хотя бы один из нас знал, что и как надо делать.

«Весьма прагматичный подход, - отметил Олег. – Но оно и к лучшему, романтика романтикой, но трезвый взгляд на жизнь никогда не лишний».

Он хотел было поцеловать Лили, но вовремя вспомнил о помаде на ее губах и крем-пудре на щеках и ограничился рукой.

- Пошли!

Переход через камин всегда тот еще аттракцион, и Олег даже подумал, что, возможно, волшебники оттого и носят темное, что вечно отряхиваться от сажи может достать кого угодно. Но, разумеется, он все сделал по правилам. Поддержал Эванс под локоток, «сдул» с ее плаща и платья каминную сажу, «отряхнулся» сам, и уже вместе они двинулись вперед, туда, где стояли хозяева бала Абраксас и Люциус Малфои.

- Лорд Сегрейв, - чуть поклонился ему Абраксас.

- Лорд Малфой! – ответил ему взаимной вежливостью Олег. – Моя спутница мисс Лилиан Эванс.

У Абраксаса чуть дернулся левый глаз, но, разумеется, он оставил любые комментарии при себе.

- Рад приветствовать вас в моем доме.

- Люциус! – повернулся Олег к Малфою младшему.

- Берт, Лили, - как что-то само собой разумеющееся кивнул им неформальный лидер дома Слизерин.

Они прошли дальше. Лили держалась великолепно. Прямая спина, горделивая осанка.

«Наверное, в детстве занималась бальными танцами. Надо будет спросить. Но держится молодцом, это дорогого стоит».

Между тем, продвигаясь вперед по огромному залу, они видели вокруг только незнакомые лица. Первым знакомым оказался, как ни странно, Сириус Блэк в сопровождении Марлин Маккинон. Девушка была из чистокровной, но не слишком родовитой семьи и училась на Гриффиндоре. Но, главное, они с Лили жили в одном дортуаре, так что сейчас Эванс было хотя бы с кем перекинуться парой слов. Олегу, в принципе, тоже. Отношения с Сириусом в последнее время наладились, и они даже время от времени проводили спарринги. Сейчас им тоже нашлось, что обсудить. Поговорили о тактике «простого» боя, о возможности совмещения в одной атаке двух разных техник, о сочетании «тонких» чар и грубой силы. Сириус был неглуп и к тому же в детстве, пока не рассорился с родней, успел многому научиться, усвоив некоторые не особо светлые приемы боя. Впрочем, других у семьи Блэк просто не было: одни лишь вариации на тему темного и так вплоть до самых темных оттенков черного. Однако нормально поговорить им все-таки не удалось, потому что вскоре к ним подошел Поттер с какой-то полузнакомой девицей с пятого курса, и только что завязавшаяся беседа тут же развалилась. Олегу было неинтересно обсуждать квиддич, да и слушать очередные инвективы и филиппики[13], направленные на истеблишмент и аристократию тоже надоело, тем более что отец и мать Поттера в этот момент весьма дружественно общались и с Блэками, и с Розье, и со старшими Лестрейджами.

«Ну, да! – вспомнил Олег. – Они же все тут неоднократные родственники, зачем им собачиться? Но тогда откуда это у Джеймса и Сириуса? Кто поет им в уши и зачем?»

Вопрос не праздный, но следовало признать, занятый своими чувствами и отношениями, Олег до поры не обращал внимания на многие аспекты их жизни в Хогвартсе. А зря, между прочим. Сейчас он хорошо видел: что-то сильно «прогнило в Датском королевстве», и как бы это «что-то» не утащило их всех на дно. Обдумывая эту неожиданную мысль, он вместе с Эванс потихоньку продвигался вперед, и как раз в этот момент заметил трех граций, - Энгельёэн, и двух Блэк, Нарциссу и Беллатрикс. Вот с ними потрепаться всегда было весело. И кроме того, какой бы активисткой движения Волан-де-Морта ни была Белла, ей хватало ума и такта нормально общаться с Лили, не строя морды, как некоторые, и не отпуская поминутно оскорбительные замечания. Олега это, если честно, удивляло: как в ней сочетается несовместимое, но, видимо, все люди разные, и их поведение не всегда диктуется идеологией. Во всяком случае, сейчас и она, и Нарцисса приняли Эванс очень тепло, расхвалив ее платье и сделав комплемент ее изумрудному гарнитуру. В общем, все прошло гораздо лучше, чем можно было ожидать, и Олег было уже расслабился, когда на бал пожаловал сам «господин Карабас Барабас» собственной персоной. Следует признать, он действительно производил сильное впечатление. Высокий, хорошо сложенный, интересный мужчина в «районе сорока», черноволосый, темноглазый и несколько излишне бледный. Фрак сидел на нем, как влитой, и это была интересная деталь. Лорд Волан-де-Морт, как и некоторые другие мужчины, был одет, как магл-аристократ. Фрак, манишка, атласный галстук-бабочка, в общем, все, что положено, включая специальные фрачные брюки с атласными лампасами. Не мантия. Даже не плащ, как у некоторых стариков-традиционалистов, а именно магловский костюм. И тут, рассматривая лидера партии пуристов, Олег вспомнил его имя.

«Том! – неожиданно всплыло в его памяти. – Том как-то там его… Какое-то магловское имя! И никакой он не лорд, а полукровка!»

Узнать фамилию не составит труда. Мужик лет двадцать или тридцать назад учился в Хогвартсе. Надо будет лишь полистать выпускные альбомы, года, скажем, с сорок пятого по пятьдесят пятый. А потом слить этот компромат в прессу. Вот шуму-то будет! Главный идеолог чистокровности сам, оказывается, всего лишь полукровка, да и та половина, которая не магловская, а магическая, во-первых, всего лишь по женской линии, в которой кровь по определению всегда жиже, а во-вторых, было там что-то грязное. Олег не помнил, что именно, но был уверен, что, если это раскопать, мало «лорду» не покажется. То ли кровосмешение, то ли безумие, то ли и то, и другое в одном флаконе.

«А жизнь-то налаживается! – мысленно хихикнул Олег. – Это мы с Эванс хорошо зашли. Просто удачно!»

Впрочем, как вскоре выяснилось, лорд Волан-де-Морт тоже появился у Малфоев не зря, и одной из его целей на этот вечер был как раз Олег. Вернее, темного лорда интересовали он, Мод и Анника Энгельёэн. И не прошло и четверти часа, как к Олегу подошла Беллатрикс и шепнула, что с ним хотел бы переговорить Сам.

- Только ты поаккуратней с ним, - предупредила его Блэк. – Лорд бывает нетерпелив и плохо воспринимает критику. Хуже может быть, только если ему открыто противоречат. Не хотелось бы, чтобы ты влип в неприятности…

«Все-таки она странная, - снова подумал Олег о Беллатрикс. – Общественное мнение называет ее одной из самых фанатичных пожирателей, но на поверку она ведет себя, как вполне вменяемая девушка и хороший человек».

Так все и обстояло, и это стало еще одним вопросом, которым он решил заняться, сразу, как только они вернутся в Хогвартс. Возможно, им с Мод не помешала бы своя собственная коалиция. Но это все вопросы завтрашнего дня, сегодня же над ним довлела злоба этого дня[14].

Между тем, Белла привела его в небольшую гостиную, примыкавшую наподобие грота[15] к главному залу. Там его ждал Волан-де-Морт. Темный лорд сидел в кресле рядом с камином и просматривал какие-то бумаги, но отвлекся от них в тот же момент, когда Олег и Белла вошли в комнату.

- Добрый вечер, - поздоровался Олег. – Рад знакомству, милорд.

Он не собирался качать права и устраивать сцены. Если Блэки, Малфои, Розье и иже с ними принимают Тома, как лорда, проявление некоей формы вежливости Олегу никак не повредит. В конце концов, это все еще не война, и они двое не в окопах по обе стороны линии фронта.

- Здравствуйте, лорд Сегрейв!

Голос у Темного лорда оказался приятным: располагающий к себе низкий, мягкий баритон. Произношение классическое. Маглы называют его «стандартный южный британский английский», а вместе с грамматикой и словарем – «королевский английский», и, кажется, на этом «диалекте» говорит всего 3% населения Соединенного Королевства, включая сюда практически всех чистокровных волшебников.

«Образованный… И не скажешь, что воспитывался в приюте!»

Минуту посидели молча. Волан-де-Морт смотрел на Олега, Олег отвечал твердым взглядом. Смотреть в глаза Тому он не боялся, хотя и знал, что тот является сильным легилиментом. У Олега, вернее, у Эбура был природный блок, который только усилился после вселения Олега, так что сейчас его ментальный щит пробить было практически невозможно. Во всяком случае, не с наскока и не во время «дружеской» беседы.

- Вы и ваша кузина вызвали немалый интерес в обществе, - заговорил, наконец, Том. – Появились неизвестно откуда. Имеете свой дом в столице. Старинный волшебный дом. Можно сказать, древний. Не стеснены в средствах. Известны в обоих мирах: и у магов, и у маглов. Замечены в Нормандии в районе предположительного местонахождения замка Кротоль д’Э. К вам захаживают люди из Отдела тайн…

«Ты пытаешься заставить меня поверить, что ты знаешь о нас все, - усмехнулся мысленно Олег. – Но ты ничего не знаешь и это тебя бесит. Разрозненные факты, смутные предположения… Ничего».

- Я могу продолжить ваш ряд, милорд, - сказал он вслух. – Я ношу три магловских титула, моя кузина – пять. Но я Лорд Древнейшего Рода Сегрейв, а Мод – Леди не менее древнего Рода Лейбёрн. Нас нет в списке знаменитых «Двадцати восьми», но наши семьи известны еще с той поры, когда ни о каких Лестрейджах или Розье никто не знал. Наши семьи, как и семья леди Энгельёэн, пришли на эти земли вместе с Вильгельмом Завоевателем, но наши предки жили не в Нормандии, их называли норсманами[16], и они грабили Мерсию, Нортумбрию и Кент[17] еще в восьмом веке. А откуда они пришли в Скандинавию, не знает никто, но уже в то время мы были магами.

Это был аккуратный ответ на осторожный наезд Темного лорда, и, кажется, Том это понял.

- Вы не разделяете наших взглядов, - констатировал он.

- Отчего же? – «удивился» Олег. – Я разделяю значительную часть ваших взглядов, милорд, и на выборах нового министра буду голосовать за вас.

- Я не стану выставлять свою кандидатуру.

- Этому есть причина?

- Бессмысленно и бесполезно, - сообщил Волан-де-Морт.

- Но таковы правила игры, - напомнил Олег. – Разве нет?

Воевать за вас мы не станем – вот что сказал Олег дипломатическим языком. Политическая борьба – это совсем не то же, что террор, хотя некоторые считают иначе.

- Правила игры создают одни, ломают их другие! – в голос Темного лорда просочились эмоции: злость, нетерпение и нетерпимость.

- Я традиционалист, - покачал головой Олег, – а консерваторы не любят резких движений.

Разговора не получилось, но конфликт не вспыхнул, и на том спасибо.

- Ты ведь понял, что он тебе этого не простит? – спросила Блэк.

- Воевать со мной он тоже не станет, - возразил Олег, уже неплохо читавший политическую карту магической Британии.

- Не будет, - согласилась Беллатрикс. – До тех пор, пока не наберет достаточной силы.

- Твоя правда, - согласился Олег. – Но ты же понимаешь, что я шестерить перед ним не стану?

- Намекаешь на меня? – вскинулась обиженная Белла.

- Нет, - покачал он головой. – Ты, Белла, другой случай. Ты в него влюблена. Тебе простительно.

- С чего ты взял? – нахмурилась девушка. – Ни в кого я не влюблена! И, вообще, у меня жених есть.

- Два, - сказала тихо подошедшая к ним Мод.

- Какие два? – не поняла ее Белла.

- Ты контракт читала? – спросила ее Мод.

- Нет, а что надо было? – удивилась Блэк. – Его же отец заключает.

- А подписываешь ты, - напомнила Мод. – И без твоей подписи грош ему цена.

- Но…

- Белла, - опередила ее Мод. – Потребуй, чтобы отец дал тебе прочитать контракт. В противном случае пригрози сорвать подписание.

- Ты что-то знаешь?

- Знать не знаю, но кое-что слышала. Слух у меня, знаешь ли, хороший.

- Слышала, - кивнула Белла, подавившая свою растерянность и сразу же ставшая полностью серьезной. – Что именно ты слышала?

- Я слышала разговор Рабастана и Барти Крауча, - сразу же перешла к делу Мод. – Не дословно, но по смыслу. Раби хвастался, что будет делить тебя с Руди. В постели, если ты не догадалась. Якобы брачный контракт по настоянию их отца составлен по образцу брачного контракта Карла Великого и Хильдегарды[18]. Франкский контракт в его магическом варианте превратит тебя в безгласную рабыню, заставит делать все, что прикажет муж. А Руди, по словам Раби, обещал ему «давать тебя на прокат». Это дословно.

- Врет, наверное, - не поверил своим ушам Олег.

- Может быть, и врет, - согласилась Мод. – Но, как по мне, стоило бы все-таки проверить.

- А если это правда? – Белла побледнела, и в ее глазах зажглась ночь.

- Только без глупостей! – остановила ее Мод. – Проверь и, если это правда, скажи отцу, что времена изменились, и ты такое соглашение не подпишешь. А без твоей подписи магия контракт не примет.

- Отец… - выдохнула Беллатрикс. – Ты не понимаешь, Мод! Если он… Если отец обещал лорду Лестрейджу, что я подпишу франкский контракт, он от своего слова не откажется. И плевать ему на последствия. А он мог, мудак старый! Точно мог. То-то он мне в глаза не смотрит и торопит со свадьбой!

- Если что, беги к нам, - предложила Мод. – Дадим тебе политическое убежище. Из Феррерс-хауса выдачи нет.

- Вышвырнут из рода.

«А ведь это шанс! – вдруг понял Олег. – И какой!»

- Не горячитесь! – остановил он девушек. – Ты, Белла, сначала проверь контракт. Если правда, попроси отца не соглашаться. Не выйдет, попроси помощи у лорда Волан-де-Морта. Ты же его правая рука. Он для тебя все сделает. Поговорит с твоим отцом, и все разрешится.

- Точно! – вскинулась Белла. – Ты гений, Берт. Так и сделаю. Спасибо!

- Готовь апартаменты для Беллы, - сказал он Мод, когда загоревшаяся новой идей Беллатрикс убежала искать своих сестер.

- Уверен? – спросила Мод, провожая Беллу взглядом.

- Не 100%, но порядка восьмидесяти точно, - ответил он. – Пошли, поищем Лили, пора и честь знать.

Интерлюдия: Частное мнение

- Итак, Чес, - пыхнул Берни Вудворд своей трубочкой-носогрейкой, - что скажешь теперь?

- Скажу, что ты оказался прав, - ответил, не задумываясь, Чарльз Седжвик. – Ребята классные и ни под кого ложиться не собираются. Ни под Дамблдора, ни под Редла. Кстати, кто раскопал подноготную «Лорда»?

- Темная история, - хмыкнул спецагент Адам Нейпир и потянулся за очередной бутылкой пива.

Пили они магловский Courage Imperial Russian Stout[19], темный, крепкий и с интересным послевкусием. Непатриотично, конечно, но гораздо вкуснее, чем набившее оскомину сливочное пиво. Все-таки в некоторых областях маглы куда изобретательней, чем маги.

- И все-таки? – поднажал Седжвик.

- В «ежедневном пророке» появилась новая репортерша. Зовут Рита Скиттер. Резкая девушка, въедливая и напор у нее, как если бы на вас наехал Хогвартс-экспресс. Вот она и опубликовала. Сначала короткую заметку. Скорее даже, исторический анекдот про семью Мраксов, и там как бы вскользь заметила, что их потомок по женской линии занимает сейчас выдающееся положение в обществе. В общем, хитрая лисица, создала спрос и вскоре опубликовала сенсационную статью про Тома Редла. Как результат, ее допрашивал сам Темный лорд, но оказалось, что она ничего толком не знает. Просто кто-то слил ей компромат, а она только проверила, что имена, время и локации сходятся, и вперед.

- Убил? – поднял бровь Седжвик.

- Убил бы, - усмехнулся Нейпир, но это вызвало бы скандал, а так он дал ей эксклюзивное интервью, в котором аккуратно дезавуировал, как минимум треть изложенных в статье фактов. Но тут он ошибся. Не разбирается лорд в общественном сознании. Обыватели его объяснениям не поверили, и факты обросли новыми слухами, а Скиттер сделала карьерный прыжок из конца очереди куда-то ближе к голове.

- Забавная история, - резюмировал Седжвик.

- Девушка сыграла на «Зеро» и выиграла, - пожал плечами Нейпир. – Как там говорят маглы? Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

- Вернемся к нашим баранам, - предложил Вудворд.

- Не возражаю, - кивнул Седжвик, сделав длинный из бутылки глоток. – Что сказать? Они оказались даже круче, чем я мог себе представить. Очень сильные маги, особенно Сегрейв. Они смогли зимой разбудить свой родовой замок Кротоль д’Э. И, к слову сказать, сразу после этого титул главы дома д’Э перешел к парню, а его кузина на Роял Эскот была представлена королеве, как герцогиня де Нёфмарш. Я навел справки, Нёфмарш — это действительно герцогский титул.

- Что-то еще? – окутался табачным дымом Вудворд.

- По косвенным данным, кто-то из них, скорее всего, Сегрейв, но возможно, что и оба способны кастовать атакующее заклинание десятого-одиннадцатого ранга. Пробовали в Запретном лесу, и рвануло так, что в Хогвартсе встали на «товсь»[20] все защитные системы. А так, что ж, сошлись близко со всеми Блэками и с Энгельёэн, взяли под защиту весьма перспективного зельевара Северуса Снейпа, который приходится внуком Максимусу Принцу.

- А что там за история с маглорожденной ведьмой?

- О, это, вообще, «фужер и фураж»! – рассмеялся Седжвик. – Девка сильная ведьма, умная и красивая. Там за ней увивались и Снейп, про которого я уже говорил, и Джеймс Поттер. Это сын Карлуса. Вроде бы, и Сириус Блэк тоже подкатывал. Но она такая правильная девушка, что ни с кем даже не целовалась. А вот Сегрейв, прямо как Цезарь с его коронным veni, vidi, vici[21], пришел, оценил и быстро уговорил на койку. Теперь живет она с ним. А как там дальше будет, бог весть. Хотя он ее на бал к Малфоям вывел в качестве пары, а это, как ни крути, заявка.

- Думаешь, женится? – заинтересовался Вудворт.

- Может и жениться. Я ее видел, потрясающая девушка. А знающие люди говорят, к тому же талантливая, умная и магии у нее, как у дурака фантиков. На занятии у Флитвика вытянула бытовые чары то ли тройное Restituere[22], то ли двойное Deperditum restitue[23] восьмого ранга. На голой силе, практически без техники. Сильная девочка. И говорят, любовь, морковь. А к его кузине, между прочим, клеится Сириус Блэк. Крайне интересный замес. Могут получиться две крайне неординарные пары. Блэкам по-всякому пора обновлять кровь, а тут что-то с чем-то чистокровней некуда, но уже почти шестьсот лет никаких пересечений с Блэками. Последний раз Блэки брали жену из Нёфмаршей в 1346 году. Полагаю Вальбурга, как узнает, возбудится до невозможности.

- То есть, можно сказать, что ребята прижились?

- Да, вполне.

[1] Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Ре, граф де Бриен, сеньор д’Ингран и де Шанту (1405? —1440), известен как Жиль де Ре, или Жиль де Рец (фр. Gilles de Retz) — французский барон из рода Монморанси-Лавалей, маршал Франции и алхимик, участник Столетней войны, сподвижник Жанны д’Арк. Был арестован и казнён по обвинению в серийных убийствах, хотя достоверность этих обвинений в настоящее время оспаривается. Послужил прототипом для фольклорного персонажа Синяя Борода.

[2] Сыворотка правды (англ. Veritaserum) — жидкость без цвета и запаха, заставляющая выпившего отвечать правдиво на все заданные вопросы.

[3] Согласно энциклопедии Гарри Поттера Амортенция (англ. Amortentia) — очень мощное приворотное зелье.

[4] Вигилия (лат. vigilia — бдение) — время ночного караула. В легионах Древнего Рима время ночного караула подразделялось на четыре стражи — вигилии. Две вигилии — от заката до полуночи, и ещё две от полуночи до восхода: prima vigilia — первая стража; secunda vigilia — вторая стража; tertia vigilia — третья стража; qvarta vigilia — четвёртая стража.

[5] Поммо (от фр. Pommeau) — сладкий алкогольный напиток средней крепости. Поммо представляет собой красно-коричневую жидкость, содержащую яблочный сок и яблочное бренди – кальвадос. Настаивается поммо обычно 2—2,5 года в дубовых бочках.Крепость поммо обычно составляет 16—18%. Пьют охлаждённым.

[6] Пон-л’Эвек (франц. Pont-l'Évêque) - французский сыр, который изначально производили в районе одноименной коммуны, расположенной в департаменте Кальвадос (Нижняя Нормандия). Вероятнее всего это самый старый сорт Нормандии.

[7] Камамбер (Camembert) – производится по всему миру, но оригинальный сорт по старинному рецепту делают в Нормандии.

[8] Бурсе (Boursin) – мягкий сыр, производимый во французской Нормандии.

[9] А. П. Чехов.

[10] Бароном является отец Рабастана, но в частном порядке (не в официальных документах), бароном могут назвать не самого барона, но и его сыновей (титул учтивости).

[11]Парюра (фр. parure — убор, украшение) — набор ювелирных украшений, подобранных по качеству и виду камней, по материалу или по единству художественного решения. Полупарюра или малая парюра включает 2–3 украшения.

[12] Лугнасад – языческий праздник, отмечается 1 августа.

[13] Инвектива — форма литературного произведения, одна из форм памфлета, осмеивающего или обличающего реальное лицо или группу. В современности термин используется для обозначения не только литературных произведений, но и выступлений, речей, выпадов и т. п. оскорбительного характера, обличающих кого-либо.

Филиппика - в переносном смысле гневная, обличительная речь.

[14] Перифраз библейской мудрости «довлеет дневи злоба его», то есть, довольно для каждого дня своей заботы; следует заботиться о проблемах настоящего, а не будущего.

[15] Грот — поверхностная форма рельефа, неглубокая горизонтальная пещера со сводчатым потолком и широким входом.

[16] Norseman (скандинав) имеет созвучный термин Northman (норманн) – общее название людей, говоривших на древнескандинавском языке.

[17] Древние государства на территории современной Англии.

[18] Хильдегарда из Винцгау (758–783) — жена Карла Великого, дочь графа Герольда I из Винцгау из рода Удальрихингов.

[19]Courage Imperial Russian Stout - Русский имперский (императорский) стаут — это крепкое тёмное пиво в стиле, который был сварен в XVIII веке пивоварней Thrale’s Anchor Brewery в Лондоне для экспорта ко двору Екатерины II. Позже производился пивоварней Barclay Perkins с 1781 года, а с 1955 по 1993 пивоварней Courage.

Стаут (англ. stout) — тёмный элевый (верхового брожения) сорт пива, приготовленный с использованием жжёного солода, получаемого путём прожарки ячменного зерна, с добавлением карамельного солода.

[20] Товсь (Ready) — предварительная команда у орудия, означающая, что все готово для выстрела.

[21] Veni, vidi, vici (с лат. — «Пришёл, увидел, победил») — крылатое латинское выражение. По сообщению Светония, эту фразу несли перед Цезарем во время его понтийского (третьего из пяти) триумфа в Риме. Этим Гай Юлий Цезарь отмечал не события войны, как обычно, а быстроту её завершения.

[22] Restituere (лат.) – реставрировать.

[23] Deperditum restitue (лат.) – восстанавливать разрушенное.