Берсерк (Гарри Поттер, мужская версия)

Глава 13

Глава 13.

13 декабря 1980

Слава богам, ссоры, как таковой, так и не произошло. Трудно сказать, что там и как случилось на девичнике, но, судя по всему, женщины, - и прежде всего, наверное, Анника, - уговорили Лили не впадать в крайности и не делать глупостей. И в самом деле, ни для кого не секрет, что есть мужчины, которые долго не могут угомониться, если смогут когда-нибудь, вообще. Гилберт Сегрейв был как раз из таких, и он такой не один. Тот же Сириус Блэк, к примеру, тоже вряд ли сможет так сразу остепениться. Такие изменения, если и происходят, то не сразу вдруг, словно по мановению волшебной палочки. И тут женщине, если она не полная дура, надо определиться, хочет ли она замуж за такого, как Берт или Сириус, или нет. Ведь если Лили, зная пусть не все, но многое о его прежней жизни, все-таки пошла с ним под венец, причиной тому были его немереные достоинства, перевешивавшие на чаше весов любви его многочисленные недостатки. Однако, суть проблемы в том, что одно не существует без другого. Это, как монета, у которой, как известно, две стороны. На одной – плюсы, на другой – минусы, но, рассматривая все pro et contra, следует иметь в виду, что одно не существует без другого, монета-то все равно одна и та же, смотришь ли ты на ее аверс или на реверс. Так же и с качествами человека, поскольку многие недостатки Берта проистекали из его достоинств, и наоборот, его достоинства являлись оборотной стороной его недостатков. Многое из того, что делало Гилберта Сегрейва настолько привлекательным для женщин, - для тех же Лили или Рэйчел, например, - одновременно являлось по сути его же несовершенствами. Но, похоже, женщины Олега с этим вопросом как-то там разобрались, и никаких санкций со стороны леди Эванштайн в отношении него не последовало. В семье наступил мир, - а примирительный секс у них с Лилс получился просто невероятным по полноте ощущений, - и на Рождественскую вечеринку в Букингемском дворце они отправились втроем. Лили для маглов являлась близкой родственницей графа д’Э, в то время как Аника, давно и хорошо известная при дворе, считалась его законной женой. По общему мнению, графиня была весьма экстравагантной дамой и, вполне возможно, леди Эванштайн являлась не столько родственницей, сколько любовницей, как Гилберта, так, возможно, и Анны. Однако вслух такие вещи говорить не принято. На них публично даже не намекают, оставляя эту тему для разговоров в кулуарах, поэтому Олег мог спокойно дефилировать с обеими или с любой из них порознь, ничуть не шокируя гостей королевы. Сказано, родственница, значит так и есть, пока не случилось скандала или чего-нибудь еще в том же роде. И все-таки Елизавета подняла этот вопрос, но не при свидетелях, а во время секретной деловой встречи, вернее, в ее конце.

Праздник праздником, и вечеринка вечеринкой, но на такого рода мероприятиях приглашенные, - аристократия и финансовые олигархи, дипкорпус и военные, - порой, решают в кулуарах вопросы, которые лучше всего обсуждать с глазу на глаз и в неформальной обстановке. Так же и королева. Рождественский бал в Букингемском дворце хороший повод пригласить на неофициальный разговор Анну Энгельёэн и Гилберта Сегрейва, про которых она достоверно знала, что они не только аристократы, но и волшебники. Так что, на каком-то этапе вечеринки неприметный господин из службы безопасности вежливо пригласил Олега и Анну на некую приватную встречу. И буквально через пять минут они оказались в комнате "1844". В беседе участвовали королева Елизавета, принц Чарльз, графиня Готска-Энгельёэн графиня д’Э, граф Гилберт Сегрейв граф д’Э и высокопоставленный сотрудник MI5 Грант Креверли. Присутствующие представились друг другу, хотя кроме контрразведчика все остальные были уже давно знакомы, и, пройдя ближе к камину, расселись на поставленные друг напротив друга диваны и кресла.

- Анна, - открыла «заседание» королева, - я знаю, что вы волшебница и подозреваю, что ваш супруг тоже владеет магией.

Ни Олег, ни Анна на слова королевы никак не отреагировали, сидели молча с любезными улыбками на губах. Если разговор пойдет не туда, куда следует, всегда можно будет свести его к шутке. Но что-то подсказывало, что разговор предстоит серьезней некуда, это чувствовалось в атмосфере комнаты, виделось в несколько напряженных позах королевы, ее сына и агента контрразведки, слышалось в голосе Елизаветы.

- Хочу сразу объясниться, - продолжила между тем королева, - мои слова основаны не на домыслах, а на фактах. По поводу вас, Анна, мне в свое время кое-что рассказали ваши родители, а на счет вас, лорд Сегрейв, я получила сведения от премьер-министра. Но вернемся к началу. О том, что рядом с нашим миром «простецов», - так нас, кажется, называли волшебники в XVIII веке, - существует скрытый мир волшебников, королевская семья знает давно. Скорее всего, принятие Статута о Секретности не коснулось правящей династии. В секретном фонде нашего, скажем так, архива хранится несколько рукописей и книг, написанных магами или о магах. Сохранились так же договора, составлявшиеся по тому или иному поводу и подписанные королями и королевами с одной стороны и верховными магами Визенгамота, с другой. Из этих свитков и книг, из документов, сохранившихся еще со времен Вильгельма Завоевателя, вырисовывается следующая картина. Где-то рядом с нами должен существовать волшебный мир, в котором живут не только волшебники, но и волшебные существа, некоторые из которых разумны. Насколько я знаю, Международный Статут о Секретности был принят в 1689 году. За следующие сто лет из наших библиотек и архивов исчезли практически любые упоминания о магах, волшебниках и колдунах. Исчезли также сами ведьмы и колдуны. Но не только они. Вдруг не стало волшебных животных, единорогов, келпи[1] и грифонов. Куда-то пропали фейри, брауни и прочие магические существа, все и насовсем, а так не бывает. Даже, когда люди истребляют один вид животных за другим, что-то от этих видов все-таки остается. Скелеты хотя бы, а часто и сами животные, сохранившиеся в дальних малодоступных местах. А в нашем случае все и сразу. Следует предположить, что Статут – это не просто договор, а некое магическое действие огромного масштаба, которое просто-напросто разделило два мира. Но я отлично помню, что сэр Уинстон Черчилль общался с «той стороной». Об этом мне рассказывал отец. Что-то такое так же случилось в начале шестидесятых. Сэр Гарольд Вильсон во время одного из докладов упомянул о контактах с министром Магии. А недавно я имела весьма любопытную беседу с премьер-министром Тэтчер. Она знает немногое, но у нее есть связь с главой правительства британских магов, тем самым министром Магии. Насколько я понимаю, у нашей контрразведки возникли вопросы по нескольким расследуемым ими и полицией делам о терроризме. Леди Тетчер задала министру Магии Миллисенте Багнолд вопросы относительно того, не являются ли эти случаи отражением каких-то событий, напоминающих времена Второй Мировой Войны. Ее заверили, что нет, не отражают, что просто случилось несколько прискорбных эксцессов, но, в целом, все в волшебном мире обстоит нормально. У премьер-министра возникли некоторые сомнения в добросовестности собеседницы, но проверить предоставленные ей данные она не смогла. Зато я вспомнила о вас, Анна, и поинтересовалась у леди Тетчер, не знакомо ли ей имя графа Сегрейва. Оказалось, что по ту сторону Статута вы довольно известный политик, лорд Сегрейв. Отсюда моя заинтересованность в приватном канале связи, который был бы более эффективным, чем тот, который есть у премьер-министра. Так же мне бы хотелось узнать, так ли все обстоит в волшебной Британии, как представляет это министр магии. Это возможно?

— Это возможно, - осторожно ответила Анника и бросила быстрый взгляд на Олега.

«Что ж, - решил он. – Возможно, это даже неплохо, что королева заинтересовалась этим делом, но…»

«Но» заключалось в том, что ему совсем не улыбалось становиться магловским информатором. С другой стороны, некоторая помощь со стороны силовых структур маглов или, по крайней мере, их нейтралитет были бы не лишними, но и разрушать стену между миром простецов и магической Великобританией было чревато многими неприятными последствиями.

- Ваше величество, - заговорил Олег, беря на себя роль главного переговорщика, - мир магии действительно велик. Он не исчерпывается несколькими «сказочными» деревушками. У нас есть свои улицы и кварталы практически во всех крупных городах Великобритании и довольно много различных поселений, замков и отдельно стоящих домов.

Рассказывать о том, что по ту сторону Статута Великобритания включает в свой состав всю Ирландию, а также две больших территории на западе Франции, Бретань и Нормандию, он не стал, чтобы не множить понапрасну сущности. Однако, было понятно, что некое общее описание волшебной страны было бы сейчас более чем уместно.

- Нас не так много, как вас, - улыбнулся он, - но мы все-таки довольно многочисленны. У нас есть правительство – министерство Магии, парламент, исполняющий так же функции Верховного суда и несколько напоминающий своим составом Палату Лордов. Девяносто мест в Визенгамоте распределяются следующим образом. Шестьдесят три места являются наследственными и принадлежат лордам. Еще пять мест занимают министр Магии и его заместители, два места принадлежат Департаменту Магического правопорядка и Аврорату, то есть генеральному прокурору и начальнику полиции. Остальные десять мест распределяются между главами гильдий, к которым относится и директор школы магии и волшебства Хогвартс.

- Прошу прощения, лорд Сегрейв, - прервал его рассказ принц Чарльз, - но не могли бы вы уточнить, о каких гильдиях идет речь?

- Разумеется, - кивнул Олег. – Речь идет о гильдиях зельеваров, артефакторов, чародеев, аптекарей, целителей, поставщиков волшебных трав и растений, а также ингредиентов животного происхождения, негоциантов, сиречь, торговцев, ремесленников, каменщиков, так у нас называют, строителей, ну и директор Хогвартса. И упреждая возможный вопрос, мне и Анне принадлежат три наследственных места в Визенгамоте, и мы входим в руководство одной из трех основных фракций в парламенте, так называемой Третьей Силы.

- Если позволите, у меня тоже есть вопросы, - аккуратно вступил в разговор майор Креверли, представлявший на встрече специальный отдел MI5.

- К вашим услугам, - посмотрел на него Олег.

- Не могли бы вы показать что-нибудь магическое, - попросил мужчина. Судя по реакции Елизаветы, он выполнял сейчас ее поручение.

- Обратите внимание вот на то кресло, - Олег повел рукой в сторону кресла и поднял его в воздух. Беспалочковая, невербальная магия, и весьма красноречивый пример.

- У вас есть волшебные палочки…

- Есть, - подтвердил Олег. – Но хорошо обученный и сильный маг в палочке не нуждается.

Это было, разумеется, довольно-таки большое преувеличение, но и открывать все секреты потенциальному противнику не стоило. Поэтому, сообщив о том, что палочки для волшбы необязательны, он зажег на ладони огонь и, подержав его немного, швырнул в камин, где тут же вспыхнули сложенные в нем дрова.

- Весьма красноречиво, - прокомментировал Чарльз. – Но не более, чем огнестрельное оружие.

- Согласен, - не стал спорить Олег, - но мы сюда не мериться силами пришли. Впрочем, извольте. Да, у нас нет ничего подобного вашим боевым геликоптерам или истребителям, танкам, авианосцам и ядерной триаде. Однако и у нас есть свои преимущества. Существуют, например, весьма действенные боевые чары и зелья, как оборонительного, так и наступательного характера. И кроме того, большинство мест компактного проживания волшебников принципиально необноружимы. Их не видят спутники и самолеты-разведчики, их невозможно обнаружить радаром или инфракрасными датчиками. Мы невидимы для вас, поскольку триста лет подряд разрабатывали методы сокрытия и защиты. У меня с сестрой в Лондоне есть дом, построенный в 1297 году. Когда-то Феррерс-хаус был просто особняком графов д’Э, но уже четыреста лет, как он исчез и о нем успели забыть. Он невидим и не обнаружим для обычных людей, не нанесен ни на одну карту города, он есть, но его нет.

- А ваша сестра? – снова вступил Чарльз. – Вы имеете в виду леди Эванштайн?

- Нет, милорд, - улыбнулся Олег, перехватив быстрый взгляд королевы, - леди Эванштайн моя не слишком близкая родственница. Моя же сестра, вернее кузина, это герцогиня Мод де Нёфмарш.

- Что-то знакомое… - чуть нахмурилась королева.

- Титул упоминается в хрониках Столетней войны и в документах эпохи Генриха VIII, - пояснил Олег. – Затем, во второй половине XVI века наш общий с Мод предок Вильгельм де Нёфмарш граф д’Э перессорился едва ли не со всеми аристократами того времени и счел за лучшее убраться так далеко, как только возможно. А это оказалось, и в самом деле, очень, очень далеко. И мы, семьи Вильгельма и его младшего брата графа Сегрейва надолго исчезли из этого мира и его гласной и негласной истории. Мы с Мод, собственно, вернулись сюда, в вашу страну относительно недавно…

- Вернулись откуда? – задала вопрос Елизавета.

- Видите ли, ваше величество, - вынужден был Олег разъяснить этот весьма неудобный момент, - маги умеют путешествовать между мирами. Не между планетами, а именно между мирами. Не знаю, как их назвать. У вас, кажется, есть литературный термин «параллельный мир». В общем, это именно миры. Физика и магия в них похожи, люди и большинство животных и растений тоже. Однако, история и тенденции развития могут отличаться давольно сильно. Переход из мира в мир возможен только с помощью магии. Не скажу, что это просто. Иногда такой переход требует колоссальных усилий, и, перейдя однажды, невозможно сразу же вернуться назад. Есть определенные ограничения, иногда очень серьезные. Я, например, переходил из мира в мир дважды. Из моего, скажем так, родного мира, - того, куда ушел отсюда первый Гилберт Сегрейв, - перейти в другой мир, тот, который избрал для себя герцог де Нёфмарш, оказалось непросто, но все-таки возможно. Правда, вернуться, если бы у меня возникло такое желание, я смог бы не раньше, чем через десять-пятнадцать лет. Таково локальное ограничение того перехода. А вот, когда мы с Мод переходили сюда, то есть, на родину предков, это был практически нереальный план. Мы воспользовались им от отчаяния, так как бежали из взятой на меч крепости, от врага, который не оставил бы нас в живых. У нас получилось, но теперь мы оба не сможем уже вернуться туда, где родились. К счастью, предки оставили нам богатое наследство: дома и замки, золото и книги, так что мы ни в чем не нуждаемся, но мир, из которого мы пришли, примерно соответствует эпохе Елизаветы I, так что, прибыв сюда, мы испытали настоящий культурный шок, оказавшись в мире, ушедшем далеко вперед.

- Вижу, вы неплохо адаптировались, - указала королева на очевидное.

Олег ведь оперировал понятиями, явно недоступными современнику королевы-девственницы.

- Пришлось постараться, - пожал он плечами. – Но давайте перейдем к тому, зачем вы нас позвали. Министр Магии, и в самом деле, была не искренна. У нас там, в волшебном мире, в принципе, идет гражданская война.

- Не могли бы вы остановиться на этом подробнее? – попросил майор Креверли.

«Что ж, можно и подробнее…»

Разумеется, Олег не стал посвящать маглов во все тонкости конфликта, назревшего в магической Англии. Он не был уверен, что вмешательство простецов в их противостояние с Волан-де-Мортом, это хорошая идея. Иногда лекарство может быть хуже болезни, и это, возможно, был как раз тот случай. Война в сотрудничестве с одними магами против других откроет маглам слишком много такого, о чем им знать не следует. Речь об уязвимости мира магии, и Олег это отлично понимал. Другое дело, уменьшить, насколько это возможно, количество жертв среди немагического населения и заработать бонусные очки, то есть сделать так, чтобы Статут о Секретности устоял и продолжал разделять два мира. Излишняя вовлеченность маглов в дела магов не к добру, как, впрочем, и наоборот. Одно дело война против нацистов, побратавшихся с Грин-де-Вальдом, и совсем другое – все прочие войны маглов с маглами. Поэтому рассказ Олега не изобиловал излишними подробностями, но поставил Елизавету в известность о характере опасности, угрожающей простецам, и о том, как лучше на нее реагировать.

Королева все это наверняка поняла, но обострять не стала. Она поблагодарила Олега и Анику за предоставленную ими информацию и данные ими разъяснения. А в конце беседы неожиданно спросила:

- Разумеется, это не мое дело, но все-таки хотелось бы спросить. Леди Эванштайн, полагаю вам не родственница, а…

- Она моя жена, - улыбнулся Олег. – У волшебников нет запрета на двоежёнство и полигамию. Конкретно у меня две жены, Иола и Анна, и мы воспитываем все вместе наших общих детей…

- Две жены и одна любовница, - на пределе слышимости шепнула Анника.

— Вот как, - в глазах королевы появился живой интерес. – Передайте леди Иоле, что она, как и вы с Анной, желанная гостья во дворце… во всех наших дворцах…

15 декабря 1980

Барти Крауч старший пригласил Олега к себе в ДМП совой. Небольшое вежливое послание, единственным содержательным элементом которого были указания на «когда» и «где». С директором Департамента Магического Правопорядка Олег не был знаком. Видел его пару раз в Визенгамоте, но представлен мистеру Краучу не был и никогда ни о чем с ним не говорил. Интересы их, если и пересекались, то скорее на поле боя, чем где-нибудь еще. Так что приглашение показалось несколько странным, но сходить, разумеется, следовало. Тем более что таким людям, как директор Крауч, обычно не отказывают. С одной стороны, должность. Как ни крути, его позиция в Министерстве соответствовала должности магловского генерального прокурора. А с другой стороны, у Крауча репутация жесткого, бескомпромиссного борца с преступностью. И, к слову сказать, в противостоянии Волан-де-Морту они с Олегом, похоже, исходят из одной и той же точки зрения. Вальпургиевы рыцари нарушают закон и опасно раскачивают лодку. Беседа с королевой еще раз напомнила Олегу о том, что, если волшебники перейдут некую красную линию, маглы возьмутся за оружие. Они уже заметили, что события принимают опасный оборот, и сразу же начали зондировать почву. Что случится, если оставить это дело на самотек, несложно предположить. Пожиратели окончательно зарвутся, и тогда маглы ответят. В изобретательности простецов и в их способности мобилизовываться перед лицом опасности, Олег не сомневался. Он сам был из маглов, так что хорошо представлял себе, что случится, если маги начнут убивать направо и налево. Маглов больше, и у них есть ученые. К тому же глубина обороны у них куда глубже, чем у магов. Это волшебники все еще живут по своим закуткам. У маглов за плечами НАТО и, главное, Америка. Пусть не сразу, но простецы найдут средства борьбы, и тогда мало никому не покажется.

Размышляя на эту тему по дороге в Министерство, Олег сделал себе зарубку для памяти: надо начинать готовить пути отхода. В принципе, даже не множа сущности, он сходу мог предложить два варианта своих действий на случай коллапса магической Великобритании или всего магического мира, в целом. Первое, что приходило на ум, это раствориться в мире маглов. Если заранее подготовить документы с прилагающимися легендами, открыть на этих новых никому неизвестных людей банковские счета и купить им недвижимость, - дома, квартиры, фермы или ранчо, - можно было бы просто спрятаться. Где-нибудь в Бразилии, Аргентине или Канаде, в глубинке или, напротив, в одном из мегаполисов типа Нью-Йорка, Буэнос-Айреса или Мехико. А позже, если этот мир пойдет тем же путем, что и мир Олега, можно будет перебраться в Москву или в Шанхай. Хороших мест много, но решать надо быстро, а действовать еще быстрее. Конвертировать золото в доллары совсем непросто, в особенности, если речь о больших миллионах. Открыть счета в том или ином банке все еще не слишком сложно. Есть множество мест в мире, где в банк можно попросту принести чемодан денег, и никто не задаст вам ни одного вопроса. Это, кажется, уже в двухтысячные американцы и Евросоюз начнут закручивать гайки. А сейчас, в восьмидесятые, в век непуганых идиотов, все это можно провернуть достаточно быстро и просто. Несколько Конфундусов, Обливиэйтов и прочей фигни, и можно будет даже без Империо создать себе новую личность, вернее личности, потому что спасать надо много кого. А когда у человека в тех же США есть номер Social Security и водительское удостоверение, то все остальное можно делать на вполне законных основаниях. Счет в банке, ферма где-нибудь в Оклахоме или квартира в Чикаго, дом в Лос-Анжелесе или ранчо в каком-нибудь богом забытом уголке прерий, и живи себе, не привлекая внимания. Это достаточно простой вариант, и его, пожалуй, стоит начать претворять в жизнь не откладывая. Для начала нужно всего лишь найти несколько маглорожденных волшебников, работающих на магловской стороне Статута. Они все разведают, найдут правильных посредников, - адвокатов, банкиров, маклеров, - а на заключительном этапе они с Аникой и Лилс, как наиболее хорошо знакомые с миром маглов, могли бы взять инициативу на себя. Только не забыть взять со всех агентов Непреложный Обет. Под обетом не сбегут и не сдадут, так что им можно будет доверить не только деньги и драгоценности, но и свои жизни.

«Да, точно, - решил Олег. – Создаем инфраструктуру человек на двести и, прежде всего, в англоязычных странах».

США, Канада, Австралия и Новая Зеландия. Еще можно в Гонконге, Ирландии и ЮАР. В ЮАР, насколько помнил Олег, белых было порядочно даже после того, как пал апартеид. В общем, везде, где белые говорят по-английски и можно затеряться. Но при этом следует постараться сохранить максимум магической недвижимости. Прятаться среди маглов, но иметь возможность при необходимости отсидеться в каком-нибудь тайном убежище типа замка Кротоль д’Э в Нормандии. О его существовании не знают даже маги. Сделать там ремонт, отстроить и отреставрировать, обставить…

«У Анники тоже есть такой замок в Швеции… Это надо иметь в виду».

Второй вариант бегства был куда сложнее и проблематичнее, но намного более безопасным, если, конечно, удастся решить технические проблемы. В конце концов, если найти способ пробить межмировой барьер, то в мире Мод три-четыре десятка сильных боевых магов способны раскатать тех же готов в тонкий лист. Только портал нужен будет такой, чтобы провести на ту сторону пару-другую сотен людей с грузами и, может быть, даже с домашними животными. Все-таки селекция в современном магловском мире достигла больших высот, и, скажем, овцы или коровы отсюда будут там на вес золота. Можно и на родину к Эбуру податься. Захватить власть в Морских землях, назначить себя конунгом, отделиться от королевства и все. Живи и радуйся. Это был хороший план, но трудный в исполнении. Предстояло прочесть массу древних книг, найти способ прорваться на ту сторону, построить устойчивый портал… А для этого нужно было тщательно изучить темные ритуалы, сделать расчеты, поэкспериментировать… Масса работы, требующей времени и усилий, и все это в состоянии войны…

«Но не бросать же такую великолепную идею! Пусть Мод и Лилс этим займутся. Все равно, как боевые маги, они скоро будут не так, чтобы эффективны. Беременные женщины могут, конечно, дать отпор, но лучше их поберечь, спрятав хорошо защищенных крепостях. Северуса тоже можно подключить и, пожалуй, Регулуса. Блэк младший воевать не хочет, а вот, как ученый, он дорогого стоит…»

Еще можно позвать Геснера. Глядишь, придумает какой-нибудь артефакт для открытия порталов. И вообще, стоило поискать среди своих людей с научным складом ума, а также тех, кто хорошо разбирается в ритуальной магии, а это, между прочим, практически все старшие Блэки, и, в особенности, Вальбурга.

«Надо думать!»

С этими мыслями Олег вышел из лифта на минус седьмом этаже и прошел по коридору направо в холл перед кабинетом директора ДМП. Присаживаться не стал, сразу подошел к двери с табличкой и, распахнув ее, вошел приёмную. Не слишком просторная, но хорошо, в деловом стиле обставленная и оформленная комната, где за столом справа сидела секретарь директора Крауча – немолодая худощавая блондинка с постным лицом. Весьма характерный типаж. Про такую никто не станет сплетничать, что она любовница директора, хотя, на самом деле, могла быть и любовницей. На вкус и цвет товарищей нет. Мало ли какой тип женщин нравится Краучу. Может быть, у него встает только на некрасивых женщин бальзаковского возраста? Все может быть.

- Я Гилберт Сегрейв, - представился Олег. – Мне назначено!

К чести приглашающей стороны, Крауч ждать его не заставил. Напротив, встретил со всем уважением, даже встал из-за стола и вышел навстречу. Так что, здоровались они прямо посередине кабинета, и для разговора по предложению директора сели в кресла у разожженного камина. Это был дружественный жест, и Олег, тем более, не отказался от «чего-нибудь покрепче», оказавшегося хорошо выдержанным огневиски.

- Лорд Сегрейв, - начал Крауч, как только завершилась преамбула, состоявшая из обмена мнениями о погоде и о результатах Рождественского кубка по квиддичу в Уэллсе, - я хотел бы обсудить с вами ход и характер развернувшихся в стране боевых действий.

— Вот как, - Олег сделал неторопливый глоток и посмотрел в глаза собеседнику. – Почему я?

В принципе, не великий секрет. Все, кому надо, и враги, и союзники знают еще с весны, что Гилберт Сегрейв не только один из лидеров фракции Третья Сила в Визенгамоте, но и, по всей видимости, военный вождь этой организации. Как минимум, один из первых лиц в ее боевом крыле. Но одно дело догадываться и совсем другое – знать наверняка, тем более что собеседник Олега не хрен с горы, а Генеральный прокурор магической Великобритании. Впрочем, сам директор Крауч, похоже, понимал всю щекотливость ситуации не хуже Олега.

- Есть мнение, - сказал он, не отводя взгляда, - что у вас, лорд Сегрейв, есть выход на руководство военного крыла вашей фракции.

«Вот так бы и формулировал с самого начала!»

- Да, - кивнул Олег, не меняя выражения лица. – Думаю, что я бы мог организовать вам встречу… Конфиденциально, разумеется, и при разумных мерах предосторожности.

— Это приемлемо, - согласился собеседник. – Я пошлю на встречу Специального агента Бостока. Джон Босток – мое доверенное лицо. Дайте знать, когда и где состоится встреча, я гарантирую неприкосновенность вашего человека и полную приватность встречи.

— Это не мой человек, - почти равнодушно поправил директора Олег, - но я передам ваши слова.

- Что ж, значит, этот вопрос мы решили.

- Каков следующий?

- Вы, Лорд Сегрейв, один из лидеров фракции Третья Сила, - как ни в чем ни бывало продолжил Крауч. – Поэтому следующий вопрос, который я хотел бы с вами обсудить, это проект закона о «Чрезвычайном положении».

Проект нового закона, и в самом деле, был вынесен по инициативе ДМП на обсуждение Визенгамота. Скверный закон, если смотреть на него в перспективе неопределенного будущего, и крайне нужный, если исходить из злобы дня сегодняшнего.

- Закон не пройдет, - Олег не предполагал, он констатировал факт. – Пуристы будут против, потому что он направлен против них, а прогрессисты – из-за его радикализма. Мы тоже будем против.

- Почему?

- Потому что сегодня этот закон обслуживает ваши нужды, а завтра, когда вас сменит на посту кто-нибудь вроде Джеймса Брука из Управления по надзору за маглорожденными, он начнет обслуживать интересы Волан-де-Морта или какого-нибудь другого Темного Лорда.

- Мы отмечаем в преамбуле, что это временный закон, - возразил Крауч.

- Вам ли не знать, лорд Крауч, что нет ничего более постоянного, чем временные решения. – Олег отлевитировал ближе к себе массивную хрустальную пепельницу и, достав сигареты, закурил, прикуривая от возникшего прямо в воздухе огонька. Крошечного, но очень жаркого. – Закон будет служить Министерству вне зависимости от того, кто возглавляет ДМП, Аврорат или само Министерство. А отменить закон, принятый, если все-таки получится, в чрезвычайной ситуации, позже может оказаться невозможным, потому что расклад сил будет не в нашу пользу.

- Но что-то же надо делать! Ситуация критическая.

- Нужно, но не так.

- А как? – чуть прищурился Крауч.

- Воспользуйтесь должностными полномочиями, - пожал плечами Олег. Не слишком аристократично, зато понятно и хорошо передает настрой. – Параграф три/семь, пункт первый…

- При всем уважении, - возразил Крауч, - этому документу триста лет! Его принимали, чтобы решить возникшие проблемы со Статутом…

- Насколько я знаю, никто это решение Совета Лордов не отменял, а нынешний Визенгамот является правопреемником Совета Лордов.

- Но…

- Боитесь ответственности? – прямо спросил Олег.

- Не боюсь, - поморщился Крауч, - но моя репутация!

- А что с ней не так? – Олег еще раз пыхнул сигаретой и выбросил окурок в пепельницу, до которой он, впрочем, не долетел, исчез в мгновенной огненной вспышке. – Если ничего не предпринимать, вас, лорд Крауч, или убьют, или отправят в отставку и забвение. А, если все-таки ввести в стране режим Чрезвычайного положения, то вы или войдете в историю, как великий человек, или потеряете голову, но зато ваша репутация, как решительного борца со злом, вас переживет.

— Значит, вводить Чрезвычайное положение своим указом… - задумчиво произнес директор после довольно длинной паузы.

- Я бы использовал тот термин, который бытовал во времена приема Статута – «Состояние войны».

- Какие пункты, по вашему мнению, должны быть включены в «Декрет Крауча»? – похоже, директор принял решение куда быстрее, чем можно было предполагать, и значит, он этот вариант уже давно обдумал. Возможно даже, что текст Декрета уже написан и только ждет своего часа в сейфе директора.

- Ускоренное судопроизводство, но с обязательным допросом под Веретасерумом.

- Логично.

- Минимальный срок при доказанном убийстве, вне зависимости от того, убит маг или магл, десять лет.

- Приемлемо.

- При доказанных эпизодах зверств и убийства нескольких человек – смертная казнь.

- Допустимо.

- Разрешение на применение Непростительных.

- Для ДМП и Аврората при исполнении.

- Для всех способных носить оружие, - возразил Олег. – И временное снятие запрета на использование темномагических заклинаний и ритуалов.

- Светлые будут протестовать по одной причине, темные – по другой.

- Так и есть, - согласился Олег. – Поэтому никакого обсуждения. «Состояние войны» замораживает деятельность Совета Лордов, а значит, и его правопреемника – Визенгамота.

- На срок не больше шести месяцев, - напомнил Крауч.

- Если сослаться на меморандум Уиллера, поддержанный Советом Лордов в 1731 году, то у нас в запасе будет год. И не забудьте, директор, в случае активного противодействия исполнению обязанностей по защите правопорядка вы можете сместить даже министра.

- Не слишком ли крутой поворот? – усомнился директор. – Аврорат может выступить против ДМП.

- Скажите Мьюру, что, если он не станет мешать, мы поддержим его притязания на кольцо лорда семейства Бёрк.

- Да, пожалуй… - прозвучало уж слишком задумчиво.

- Не сомневайтесь, директор, - обнадежил его Олег. – За кольцо лорда Мьюр забудет, что он кусок дерьма и станет гребаным героем. Еще увидите его на баррикадах!

- Вы умеете быть убедительным, лорд Сегрейв.

- Стараюсь. Это все или есть что-то еще, что вы хотели бы со мной обсудить?

- Есть еще один вопрос, - подтвердил Крауч. – Человек, который пойдет договариваться с боевиками Третьей Силы, будет договариваться о способах связи, возможности совместных операций и способах передачи информации из нашей разведки. А вас я хотел бы попросить о другом. Надо довести до имеющих в ТС власть людей, что я готов принять в спецназ ДМП тридцать добровольцев. Нужны те, кто уже умеет воевать. Условия простые. Человек, пришедший от ТС, получает индульгенцию за все прошлые противоправные действия. Нормальный юридически оформленный документ с печатями и моей подписью, освобождающий от ответственности в случае, если на него будет подана жалоба, открыто дело, начато следствие, но только за период до вступления в ДМП. Плюс жетон аврора и положенное по штату снаряжение. И оклад военного времени, разумеется.

Что ж, это было хорошее предложение. Его люди усилят ДМП, а значит и Аврорат, но, с другой стороны, тридцать боевиков – это много. Это ослабит, как минимум, две роты ТС, а их у него и так всего три. И значит, придется вербовать школьников старших классов и завозить в страну наемников.

«Можно обратиться к русским, - прикинул Олег. - За службу не только деньги, но и английское гражданство и помощь в перетаскивании семей».

«Да, это может сработать! – решил он, быстро обдумав се за и против. - Поставим в Нормандии пару деревушек поблизости от Гавра и Руана и вуаля!»

- Я передам, - сказал он вслух, поднимаясь из кресла. – Рад был познакомиться с вами, лорд Крауч!

16 декабря 1980

Как ни странно, встретиться с Лили Поттер Олегу удалось несколько раньше, чем с ее супругом. Встречу организовала Беллатрикс Блэк. Она сыграла девушку в темную, но цель оправдывает средства, не правда ли? Поэтому, когда зазванная «по-родственному» на чашку чая, - а какие уж Блэки родственники Поттерам, это другой вопрос, - леди Поттер оказалась в кругу семьи своего супруга, появление еще одного персонажа ее никак не удивило. К этому времени Олег знал о ней следующее: Лилиан Поттер маглорожденная и довольно-таки активная и небесталанная волшебница. Она чуть старше Джеймса, - всего-то на пару лет, - и, по официальной версии, закончив пять классов в Дурмстранге, была вынуждена уйти из школы. Во многих магических государствах Европы маглорожденные волшебники имели право только на стандартный минимум, то есть пятилетний усеченный курс, из которого были исключены боевая магия, темные искусства, дуэлинг и магическое законодательство. Таким образом, Лилиан закончила школу шесть лет назад и, переехав из пуристской Австро-Венгрии[2] в относительно либеральную Швейцарию, отучилась там шесть месяцев на курсах колдомедиков и работала младшей медиковедьмой в женевской «Vir clarssimus Galen[3]». Там она, собственно, и познакомилась с Поттером. Нормальная история, если подумать, но информаторы Олега утверждали, что не все с этой девушкой так просто, как она пытается показать. Дело в том, что Лилиан Кински никогда не училась в Дурмстранге, не имала австро-венгерского подданства и, возможно, даже не являлась маглорожденной. Вот только ничего из этого так быстро, как хотелось бы Олегу, было не доказать. Все, что у него было, это непроверенные данные, циркулировавшие кое-где слухи и то впечатление, которое леди Поттер производила на тех, кто общался с ней больше, чем час или два. Олегу жена Поттера тоже не показалась простушкой. Немногословная, собранная и уверенная в себе девушка, неплохо ориентирующаяся в реалиях магической Великобритании, этикете и прочем бонтоне[4]. Ну, и откуда это все у маглорожденной волшебницы из богемской[5] глубинки, а у нее, между прочим, и английский вполне приличный, хотя и с неярко выраженным акцентом, похожим на немецкий, но показавшийся Олегу неожиданно знакомым. Впрочем, могло статься, что, будучи при всех своих недостатках человеком, получившим настоящее аристократическое воспитание, Поттер мог, наверное, вложить кое-что из этого в свою юную супругу. Вот только Олег, зная Джеймса, очень сомневался, что Поттер действительно мог кого-нибудь чему-нибудь научить. Впрочем, жизнь сложная штука, и, может быть, Джеймс действительно изменился?

Сам Олег в общем разговоре почти не участвовал, сидел чуть в стороне, пил кофе с коньяком и рассеянно наблюдал за собравшимися. Однако Лили Поттер, как кажется, уделяла Олегу гораздо больше внимания, чем своим активным собеседникам, и при этом явно старалась скрыть свой далеко не праздный интерес. А в том, что интерес не праздный, и что это никак не попытка завести роман на стороне, не приходилось сомневаться. Олег обладал неплохой чувствительностью к такого рода делам, хотя и не являлся ни подлинным эмпатом, ни настоящим невербальным интуитом[6]. Тем не менее, три жизни его кое-чему научили, и, в особенности, эта третья, проживаемая здесь и сейчас среди магов и волшебников, обладающих, порой, крайне сложными характерами, и чьи мотивы, зачастую, спрятаны так глубоко, что хрен там что разберешь. Поэтому, побыв какое-то время сторонним наблюдателем, Олег решил, что с такой Лили Поттер имеет смысл говорить начистоту. Не тот типаж, чтобы играть с ней в «тайны Мадридского двора» и «пещеры Лейхтвейса»[7].

- Леди Поттер, - обратился он к ней, - не могли бы вы уделить мне немного вашего драгоценного времени?

«Этикет, твою мать, бонтон и вся прочая херня!»

- Короткий разговор, если позволите, - указал он на дальнюю часть гостиной, где друг напротив друга стояли два элегантных канапе[8] с гобеленовой обивкой.

- Отчего бы и нет? – улыбнулась женщина, вставая из кресла, в котором сидела с самого начала разговора.

- Дамы, - чуть поклонилась она собеседницам.

- Итак? – спросила, когда устроилась напротив Олега и увидела, как он ставит защиту от прослушивания.

- Вы ведь знаете, кто я? – вопросом на вопрос ответил Олег.

- Наслышана, - мягко улыбнулась Лили Поттер. – Вы довольно известная личность, милорд. Хотя и не слишком популярная в нашем доме.

- Джеймс рассказывал?

- Не только.

- Видели колдографии моей жены? – продолжил Олег, подводя женщину к главному. – Знакомы с предысторией?

- Мы похожи, - аккуратно кивнула женщина. – А историю я знаю от доброжелателей. Джеймс ее вспоминать не любит, но вы ведь понимаете, лорд Сегрейв, что мир не без добрых людей. Так что меня просветили.

- Очень хорошо, - не без облегчения констатировал Олег. – Так будет проще.

- Кому? – едва ли не усмехнулась леди Поттер. – Вам или мне?

- Мне – объяснить, - ничуть не смутившись, ответил Олег. – Вам – выжить.

- Даже так? - нахмурилась женщина. – Что ж, я вас внимательно слушаю.

- У меня есть одно крайне неприятное предположение, - Олег решил быть с женой Поттера предельно откровенным, интуиция подсказывала, что это тот самый случай, когда правда, и в самом деле, лучшая политика. – Фактов мало, доказательств практически нет, и тем не менее, я хочу рассказать вам об этом своем предположении.

— Это касается меня? – уточнила женщина.

- Вас и вашего сына.

- Щедрость по отношению к жене врага? Откуда такой альтруизм?

- Ваш супруг, миледи, не вызывает у меня никаких добрых чувств, - внес ясность Олег. – Но даже его я бы, вероятно, затащил в лодку, если бы он тонул. Не стану лгать. Года два назад я бы его убил, если бы представился такой случай. Сейчас я равнодушен к его судьбе. Однако вы не он и, тем более, не его отец. Вы и Гарри – это люди в беде, и я не могу не попробовать вам помочь.

- В самом деле в беде или это ваше предположение?

- Как я вам уже сказал минуту назад, у меня нет доказательств, но интуиция подсказывает, что вы в беде.

- В чем, по вашему мнению, заключается проблема? – женщина от его откровений не смутилась. Говорила спокойно и хорошо держала лицо.

- Видите ли, леди Поттер, - Олег старался быть максимально осторожным в своих формулировка и, разумеется, абсолютно вежливым, - есть вероятность, что относительно вашего сына существует некое пророчество.

- Знаете его текст? – насторожилась женщина.

- Нет, к сожалению, - вынужден был признаться Олег, - но знаю общий смысл. Мальчик, родившийся 31 июля в семье с определенными характеристиками. Чтобы соответствовать пророчеству, мальчика, по-видимому, должны звать Гарри Поттер, - уж простите, не знаю, как это возможно, хотя и подозреваю кое-кого в подтасовке фактов, - мать мальчика должна быть красивой, рыжеволосой и зеленоглазой ведьмой. Кроме того, она должна быть маглорожденной и, как и Джеймс Поттер, являться смелой и решительной женщиной, неоднократно противостоявшей Темному Лорду.

- Мой портрет, хотя и неточный, - поморщилась женщина.

- Уверены, что Джеймс не знает правды? – Это был выстрел наобум, но, доверившись своей интуиции, Олег не прогадал.

- Теперь не уверена, - нахмурилась женщина. – Раз знаете вы…

- Не факт, что знает он, - покачал головой Олег. – Во-первых, у Джеймса и у того, кто, как я подозреваю, за ним стоит, нет таких возможностей, какие есть у меня, а во-вторых, Джеймс не слишком внимателен к деталям, а его покровитель, порой, грешит поверхностностью, и к тому же жутко самоуверен. Мог и не проверить.

- А что знаете вы, лорд Сегрейв? - Прищурилась леди Поттер, - На какие детали обратили внимание лично вы?

- Вы не из Австро-Венгрии и не из Богемии. Вы никогда не учились в Дурмстранге. Это факты. Что же касается деталей… Вы хорошая актриса и у вас превосходная легенда, но иногда из-под маски проглядывает живое лицо, если вы понимаете, о чем я говорю. На мой взгляд, вы не маглорожденная и прошли полный курс какой-то школы. Учитывая внешность и акцент… Поттер, возможно, считает его немецким, но я норманн и я знаю, что это, скорее шведский или староскандинавский говор… Однако лицо никому незнакомое и, значит, вы из дальней европейской провинции. Северный союз? Скандинавский Союз? Хольмгардский лицей[9]? Русский тоже знаете?

Выслушав его анализ, женщина минуту или две сидела молча. Смотрела ему в глаза, но думала о чем-то своем. Скорее всего, высчитывала риски.

- Имя неродное, - сказала она, нарушив наконец неловкую паузу. – Происхождение тоже. Я чистокровная из Альдейгьи[10]. Училась в Хольмгарде. Специализация – боевая магия и проклятья.

- Как вас подвели к Поттеру? – не мог не полюбопытствовать Олег.

- А не как! – едва не рассмеялась леди Поттер. – То есть, до сего дня я считала, что мы познакомились случайно, а остальное всего лишь результат предпочтений Поттера в женской внешности. Думала, ему просто нравятся высокие, полногрудые, рыжие и зеленоглазые европейские девушки.

- Европейские? – не понял Олег.

- Белокожие и с высокими скулами, - пояснила женщина.

— Значит, вы не были частью операции? – вернул ее Олег к теме разговора.

- Сознательно – нет, но, если так, меня вполне могли сыграть втемную.

- Если не секрет, как вы очутились в Женеве?

- Вообще-то, секрет, но думаю, быть с вами откровенной для меня неопасно и, наверное, даже желательно.

- И все-таки, давайте, обменяемся непреложными, - предложил Олег. – Мне ведь тоже придется вам кое-что рассказать.

- Разумно, - кивнула Поттер. – Давай… те…

- Если не возражаете, мы можем перейти на «ты», - сразу же предложил Олег. – Было бы глупо в нашем случае продолжать следовать этикету, не правда ли?

- Да, пожалуй, - согласилась женщина. – Составляем текст обета?

- Сейчас! – Олег призвал лист пергамента, чернильницу и перо, и следующие десять минут они вместе составляли текст клятвы. Никто им, естественно, не мешал. Люди грамотные, и все всё поняли правильно.

- Что ж, - сказал он, когда золотые «браслеты» скрепили их соглашение, - теперь ты, наверное, можешь рассказать, как ты оказалась в Женеве.

- Мое настоящее имя Гида Ведель, и я происхожу из магической ветви датских Веделей. Дом нашей семьи находится на самой границе между Гардарики и Скандинавским Союзом. В принципе, нас надо считать поддаными именно Гардарики, но мы не русичи и не карелы. В семье всегда были жены из Швеции, Дании и из районов, населенных водью и ижорой, но не русские. Училась я в Хольмгарде, завершив полный восьмилетний курс лицея. Служила в Аврорате. Работала под прикрытием в Дании, благо говорю на датском, немецком и английском языках. А Лилиан Кински я стала после событий в Фленсбурге, знаете, о чем я?

Олег знал. Два года назад в этом пограничном немецком городе схлестнулись датские и немецкие вальпургиевы рыцари с небольшим отрядом Объединенного Аврората Севера Европы. Авроры сорвали крупную диверсию, в которой, по слухам, участвовал сам Волан-де-Морт, и погибли практически все, но мирных граждан все-таки спасли.

- Я была ранена и скомпрометирована, пришлось уходить в подполье.

- А откуда взялась Лилиан Кински? – решил уточнить Олег.

- Не знаю, - пожала плечами женщина. – Документы и легенду мне передали из магического отдела Интерпола. Они же посоветовали мне вернуть глазам и волосам родной цвет и переехать в Женеву. Я там действительно выучилась на медиковедьму и поступила на службу в клинику «Vir clarssimus Galen».

- Магический отдел Интерпола – это же Аврорат МКМ[11], не так ли? – вспомнил Олег. – А что значит «родной цвет»?

- Родной – это то, что ты видишь сейчас, - объяснила Поттер. – В Дании я была темно-русой и сероглазой. Не удивляйся, это наш семейный бизнес – косметические чары. Цвет глаз, волос и кожи – это самое сложное из того, что делают в клинике моего отца. Себе «грим» я сделала сама.

- То есть, - задумался Олег, - тебя могли аккуратно подвести к Поттеру. При том так, что ни ты, ни он об этом даже не догадывались.

И в самом деле, кто у нас президент МКМ? Альбус Дамблдор, не так ли? Именно так!

- Что было после? – спросил он, прокрутив в голове все детали, рассказанной ему истории. – Как ты стала леди Поттер?

- Да, знаешь… Даже нечего рассказать, - чуть пожала плечами женщина. – Встретила Джеймса. Случайно, как мне кажется, хотя… Теперь не знаю, что и думать. Встретила, познакомились. Все, как обычно. Разве что… он сразу же мной увлекся. Я тогда не знала про Эванс. Решила, что любовь с первого взгляда. Такое тоже бывает. Редко конечно, но у него, вроде бы, получилось… Меня Поттер не очаровал, но заинтересовал. Даже понравился. В общем, не влюбилась, но он веселый и симпатичный, щедрый и, вроде бы, не злой. Ухаживал красиво. Цветы, шоколад, рестораны, опера. Все, как в какой-нибудь книжке про любовь и романтику, и, как ни странно, с серьезными намерениями, что в больничных романах случается редко. Я, грешным делом, заглянула в его медкарту. По официальной версии он попал под неизвестное проклятие, спровоцировавшее помутнение сознания и приступ острого психоза[12].

- Где ставили диагноз?

- В Лондоне, в больнице Святого Мунго.

- Я не колдомедик, - едва ли не извинилась леди Поттер. – Моей квалификации для того, чтобы оценить достоверность диагноза, явно недостаточно. Заглянула в справочник, там написано, что такое случается. Есть, вроде бы, такие зелья и проклятия, которые вызывают симптоматику психоза. В этом случае болезнь не носит хронического характера, а Поттер, когда мы встретились, был уже вполне адекватен. Рассказывал, что поссорился с аристократом, который увел у него девушку. Тот его и проклял. Это я потом уже поняла, что не все факты в его истории бьются. Но это позже, когда мы поженились и переехали в Лондон. Я только здесь узнала, что Джеймс и сам, в общем-то, аристократ. И не из последних. А потом наткнулась в его альбоме на колдофото девушки, которая похожа на меня, как две капли воды. Спросила, он смутился, но ничего толком не объяснил. Сказал только, что учились вместе. И все, но еще позже Джеймс познакомил меня с несколькими однокурсниками. Не специально. Просто так получилось. Встретились на Косой аллее, познакомились, и я договорилась с несколькими девушками с Гриффиндора встретиться в женской компании. Вот там я и услышала три варианта тех событий, которые предшествовали отъезду Поттера в Швейцарию. Ни про чары, ни про зелья никто даже не упоминал. Не было в их рассказах такой версии. Истории расходились, в основном, в оценке его оппонентов и в том дерьме, которое он, похоже, умудрился натворить. Он действительно хотел изнасиловать Эванс?

- Мы поймали его в последний момент, со спущенными штанами, - честно ответил Олег, но, исходя из услышанного, вынужден был кое-что добавить. – И я бы не стал исключать зелье. Не проклятие – это однозначно, и не психоз. Это точно. Но сверхценная идея, созданная под воздействием зелья или ментального воздействия – вполне возможно. Понимаешь, он же хотел не надругаться над ней, чтобы отомстить ей или мне. Он искал способ заставить Эванс выйти за него замуж. Так что все возможно, но точно не скажу. Я все-таки не колдомедик, тем более, не психиатр. Но, оглядываясь назад, я уже не так уверен в том, что тогда происходило на самом деле. Возможно, кто-то манипулировал нами всеми. И Поттером, и мной, и остальными… Не знаю достоверно, но могу предположить, а догадки, как ты, верно, знаешь, к делу не подшить. Так что извини, если загрузил тебя всеми этими предположениями…

- Знаешь, спасибо, что так, а не иначе, - задумчиво кивнула ему Поттер. – Понимаешь, я же к нему уже привыкла. Муж все-таки, и брак у нас магический, ритуальный, неотменяемый. Сын опять же родился. Не хотелось бы все это разрушать, но и с подонком тоже жить как-то не хочется.

- Да, нет, - покачал головой Олег, вспоминая разобранного на ценные ингредиенты Люпина. – Были зелья или нет, но там у него, знаешь ли, еще и «группа поддержки» дерьмовая была. Подначивали, нашептывали, раздували его и так немалое эго и реальные и надуманные обиды. Так что, если предположить, что имело место стечение неудачных обстоятельств… Ну, скажем, зелья, внушение и весьма своеобразная свита, которая играла такого короля, какой им был нужен… Ему могло капитально снести крышу, и это многое бы объяснило. Не все, но многое.

- Но кому это нужно, кому выгодно? – Закономерный вопрос, знать бы еще ответ на него. – Зачем?

- Кто предложил назвать мальчика Гарри? – задал Олег встречный вопрос.

- Джеймс! Это решил именно Джеймс. Я еще удивилась и поспорила с ним. Мне хотелось назвать сына как-то иначе, не так… По-плебейски? Его отец тоже был против этого имени, но Джеймс уперся. Все твердил, что так надо. Типа для общего блага. Полный бред!

«Для общего блага? – удивился Олег, хотя, казалось бы, пора бы ему уже привыкнуть ко всему этому дерьму. - Серьезно? Что же это за пророчество такое, директор? Ну, ладно, если бы что-нибудь вроде «грядет» кто-то там такой и сякой, который Темному Лорду устроит кирдык с отпеванием. Но имя и фамилия? Вот прямо-таки вынь да положь Гарри, мать его, Джеймса Поттера? И особые требования к внешнему виду и происхождению матери? Разве бывают настолько подробные пророчества?»

На взгляд Олега, это было как-то слишком даже для такого хитрожопого мудака, как Дамблдор! Или не слишком?

«И в чем, тогда, заключается его гребаный план? Ведь может так случиться, что мы просто не видим всей картины! Что-то из пророчества, что-то для контекста, а что-то и вовсе из-за старческого маразма…»

- Я не знаю, Лили, кто это придумал и зачем, - сказал он вслух. - Вернее, не знаю наверняка, но могу предположить. Есть у меня подозрение, что это какая-то сложная многоходовка президента МКМ Альбуса Дамблдора. Он же по совместительству является главным чародеем Визенгамота и директором Хогвартса. Зачем? Возможно, затем, чтобы заманить в ловушку Волан-де-Морта. Твой сын, в этом случае, всего лишь наживка. А ты и Джеймс сопутствующие потери или необходимые жертвы на алтарь победы. Это вполне в его стиле. Типа жалко, конечно, но неизбежно в игре с такими ставками. Поэтому единственное, что могу предложить – это сотрудничество, но без участия Джеймса. И это не потому, что я не люблю Поттера, а я его действительно не люблю. Дело в другом. Джеймс, насколько я понимаю, фанатично предан Дамблдору, а теперь еще и отцу, поскольку тот его вытащил из очень серьезных неприятностей, да и вообще поддерживает буквально во всем. Боюсь, что в этом вопросе мы с ним не договоримся, и он тут же все сольет отцу и Дамблдору, и не факт, что тебе в этом случае позволят продолжать играть в собственную игру.

- А у меня будет своя игра? – довольно-таки элегантно подняла она бровь?

- Если захочешь, - подтвердил Олег.

- Но без Джеймса.

- Можешь попробовать его переагитировать, - пожал Олег плечами. – Мне без разницы, но на меня, на нас, - кивнул он в сторону «родственников», - ссылаться нельзя и нашими данными пользоваться тоже не стоит. Нам, знаешь ли, и без тебя есть чем заняться. Но, если не во вред себе, мы готовы помочь. Выбор за тобой.

- Чем конкретно вы можете помочь? – а это спросил совсем другой человек, иная Лили Поттер. Секретные агенты Аврората люди неслучайные, необычные и, кроме того, хорошо подготовленные.

«Вот это уже деловой разговор!»

- Прикроем, поддержим, научим кое-чему, чем можно забодать даже такого монстра, как этот их Темный Лорд. Организуем эвакуацию, обеспечим надежное убежище и, если что, вырастим Гарри, как своего. Но для этого, сама, наверное, понимаешь, мне нужно будет запастись соответствующими документами: завещание, личное письмо-обращение ко мне с просьбой о помощи и покровительстве.

- Пойми меня правильно, Лили, - закончил он свою мысль, дав женщине переварить все, что он сказал ей прежде, - у нас, у меня… В общем, с нашей стороны ни у кого нет в этом деле своего интереса, ни денежного, ни родственного, ни политического. Конечно было бы неплохо, если бы Волан-де-Морт убился об тебя или Гарри, но мы не до такой степени беспринципны. И кроме того, у нас свои счеты с Дамблдором. Поэтому мое предложение – это не проявление альтруизма, а просто правильный поступок, как понимаем его я и все мои друзья и близкие. На этом все. Решать тебе, как решишь, так и будет.

- Решать мне… - повторила за ним леди Поттер. – Ну, если ты дашь мне непреложный обет, что не замышляешь зла ни Гарри, ни мне, и сделаешь все, чтобы нас спасти… Обоих или хотя бы его… Я с вами, даже если придется пожертвовать Джеймсом…

[1] Келпи — в шотландской низшей мифологии водяной дух, обитающий во многих реках и озёрах. Келпи большей частью враждебны людям. Являются в облике пасущегося у воды коня, подставляющего путнику свою спину и затем увлекающего его в воду.

[2] По эту сторону Статута все еще существует магическая Австро-Венгрия, включающая в себя Австрию, Венгрию, Хорватию, Чехию и Словакию, не считая польских и итальянских территорий.

[3] Vir clarssimus Galen (лат.) – славнейший муж Гален.

[4] Бонтон (устар.) - хороший тон; хорошие манеры, светская учтивость в словах и в обращении.

[5] Богемия — историческая область в Центральной Европе, занимающая западную часть современной Чешской Республики, устаревшее немецкое название Чехии.

[6] Кто-то, чья интуиция основана не на словах, а на поведении окружающих людей (придумано автором).

[7] «Тайны мадридского двора» - об интригах, секретах вышестоящих лиц, непонятных их подчиненным. Фразеологизм возник после перевода на русский язык романа немецкого писателя Г. Борна «Тайны мадридского двора» (1870), повествующего о скандальных похождениях испанской королевы Изабеллы (1843–1868).

«Пещера Лейхтвейса» — туристический объект, находящийся в лесу возле города Висбадена. На рубеже XIX—XX веков в Германии, а затем и в России в газетах в жанре романа-фельетона печатался роман В. А. Рёдера «Пещера Лейхтвейса», действие в котором происходило в конце XVIII века. Публикация романа способствовала увеличению популярности пещеры Лейхтвейса как туристической достопримечательности.

[8] Канапе — название деревянной скамьи со спинкой, жёсткий диван для сидения, иногда с обивкой.

[9] Лицей — один из типов учебных заведений. Слово «лицей» пришло в русский язык через немецкий, в немецкий из латыни, а в латинский из древнегреческого. В др.-греч. Ликей — это название одного из гимнасиев за восточной окраиной Афин (в нём были учителями Сократ и Аристотель), который стал называться так по имени соседнего храма Аполлона Ликейского. В этой реальности у того первого ликея имелся магический брат-близнец.

[10]Альдейгья (Aldeigja) - Старая Ладога.

[11] МКМ - Международная Конфедерация Магов.

[12] Острый психоз — это расстройство психики, при котором у человека меняется восприятие реальности. Он испытывает галлюцинации, бредит, с трудом отличает реальность от вымышленных миров, ведёт себя агрессивно, враждебно. Такое состояние может развиться на фоне некоторых психических заболеваний, злоупотребления наркотическими, токсическими средствами или алкоголем, черепно-мозговой травмы.