Берсерк (Гарри Поттер, мужская версия)

Глава 3

Глава 3.

- Что скажете, милорд, - нарушил тишину Годда. – Может быть, стоит поискать людей?

- Да, пожалуй, - согласился Олег. – Вон тропинка, если ты сам не заметил. Полагаю, она куда-нибудь нас обязательно приведет.

Тропинку он приметил еще тогда, когда закончил осматривать круг мегалитов, переходя к изучению дольмена и алтаря. Она мелькнула перед его взором, когда он переводил взгляд с камня на камень. Довольно широкая и хорошо утоптанная тропа, и еще она была проложена так, чтобы по ней мог проехать всадник, не задевая при этом головой ветви деревьев.

- Люди ходят по ней постоянно, - внес свою лепту Годда.

- Ритуалы проводят, - кивнул Олег, рассматривая кострища, расположенные в разных местах внутри каменного круга. – Жертвоприношения совершают, и хорошо, если не человеческие.

В самом деле, энергия смерти, - во всяком случае, нечто, похожее на нее по описанию в книге «Последних тайн», - была разлита по внутреннему пространству кромлеха, переплетаясь с потоками сырой неструктурированной магии, но не сливаясь с ней.

«Да, уж, - в очередной раз покачал он мысленно головой, - умеешь ты, ярл, выбирать места для отдыха. Это же явно хуже старого погоста!»

Так, собственно, и обстояли дела. Вокруг кромлеха стоял зеленой стеной старый, едва ли не сказочный лес. Древний, но все еще полный сил, просторный, исполненный какой-то нездешней красоты. Высокие деревья, - Олег опознал дубы, вязы и, наверное, буки, - буйный подлесок, свет солнца, пронизывающий кроны, пение птиц и широкое кольцо земли, поросшей лесными травами, окружающее кромлех и отделяющее его от леса. Там была жизнь, а внутри каменного круга… Нет, это была не смерть, хотя ее энергия пронизывала здесь все, это просто была другая жизнь.

- Пойдемте-ка отсюда, мой лорд, - снова заговорил Годда. – Как-то мне тут не по себе. Не казематы вашего замка, конечно, но пробирает до костей!

Он был прав, разумеется. Очень непростое место. И ощущения у Олега были скорее все-таки негативные, чем наоборот. Хотя его лично «до костей не пробирало».

- Пошли! – Он застегнул нормально ремни перевязи и пояса, надел на плечо дорожный мешок, накинул, не застегивая, плащ и направился к тропе.

Воздух был свеж и прозрачен, наполнен светом и лесными ароматами. Солнце дарило тепло, но было нежарким, и, судя по его положению на небе, сейчас здесь было позднее утро. Хорошее время, чтобы выйти в путь.

- По тропе? – зачем-то уточнил Годда.

«Взрослый мужик, а ведет себя иногда, как сущий ребенок!» - Олег не стал отвечать, просто кивнул и первым вступил на тропу.

Следующие полтора часа они шли через лес. Тропа несильно петляла и вела их в общем направлении на юго-запад. В двух местах они пересекли по деревянным мосткам ручьи или мелкие речки, а в одном – довольно глубокий, но узкий овраг. И где-то ближе к полудню вышли на опушку леса к нормальной нахоженной и наезженной дороге. Дорога вела общим направлением с северо-востока на юго-запад, и Олег решил, что южное направление предпочтительнее. Так подсказывала интуиция, и она его не подвела. Еще через час с небольшим, поднявшись на невысокий пологий холм, они увидели деревню, замок и городскую стену. Деревня лежала близ дороги, и вокруг нее, - куда не кинь взгляд, - виднелись поля и луга, и пасущийся здесь и там скот. Замок стоял дальше и чуть в стороне от дороги. Небольшой и порядком обветшавший, — это было видно невооруженным глазом, - он возвышался на скалистом холме, у подножия которого дорога разделялась надвое. Один тракт тянулся все в том же юго-западном направлении и явно вел в виднеющийся вдали город, окруженный крепостной стеной, другой отклонялся куда-то восточнее и быстро терялась в полях.

Было очевидно, что идти нужно по дороге, ведущей к городу, но, даже если бы они решили иначе, выбор из двух вариантов быстро исчез из рассмотрения, когда от замка в их сторону выехали несколько всадников.

- Стоим, ждем, - решил Олег, на всякий случай готовясь к бою.

- Как скажете, милорд. Как скажете…

Время тянулось медленно, всадники приближались, а Олег стоял на обочине дороги и набивал трубку. Он не помнил, курил ли в прежней жизни, но никаких неприятных ассоциаций мысли о табаке и никотине у него не вызывали. Эбур же, скажем так, не курил, а покуривал. В море трубка была одним из немногих способов отвлечься от рутины, обдумать, сосредоточившись, какой-либо вопрос, снять напряжение после боя или бури и, наконец, просто умерить боль. Для этой цели служила особая смесь табака и гашиша, но Эбур этим, вроде бы, не злоупотреблял. Курил всего несколько раз, когда оправлялся от своих многочисленных ранений перед путешествием на Органзу и во время пути. Сейчас же он набивал трубку обычной табачной смесью, и присматривался к всадникам. Их было трое. Двое мужчин в броне и женщина в белом плаще с капюшоном. Она сидела в мужском седле, что многое говорило о степени эмансипации местных женщин, во всяком случае, некоторых из них. Лица ее было не рассмотреть из-за того, как низко был опущен край капюшона, а фигуру скрывал просторный плащ. И, тем не менее, одного взгляда на всадницу было достаточно, чтобы понять, она молода и прекрасна. Как так, Олег не знал. Возможно, это открылась новая грань его магического таланта или обострилась и без того сильная интуиция. Оба варианта были приемлемы, но правилен ли хотя бы один, было неизвестно.

Наконец, всадники приблизились и остановились буквально в нескольких метрах от Олега и Годды.

- Вы пришли из каменного венца? – спросила женщина. Голос у нее оказался глубокий и очень чистый. Говорила она на горландском языке, ну или на английском, но с заметным акцентом. А словосочетание «каменный венец» она произнесла отчего-то на южном диалекте нордика, как «стинен крун»[1].

- Да, миледи, - ответил ей Олег на том же языке.

«Ну, как минимум, не будет трудностей перевода, а это уже кое-что».

- Я Фрейдис – Хранительница леса, - продолжила между тем женщина, тогда как мужчины по-прежнему хранили молчание. – Кто вы?

- Я Эбур Хродгейр ярл… по-вашему, наверное, граф Гундберн. А это, - жест в сторону Годды, - мой спутник Годда Дитвольф.

- У тебя странный говор, граф Гундберн. Откуда ты?

- Из Норланда, миледи Хранительница леса, мою родину еще называют Морскими землями. - Олег решил до выяснения считать словосочетание «Хранительница леса» или фамилией или титулом. В любом случае, вежливость требовала не обращаться к женщине, тем более, к женщине, наделенной властью, просто по имени.

- Норланд… - повторила за ним женщина, никак не отреагировавшая на его обращение. – Ты тоже из Норланда, Годда Дитвольф?

- Я из королевства Альба, миледи, горландец, если вам что-нибудь говорит это название.

- У тебя другой говор, но ты хорошо владеешь нашим языком.

- Это мой родной язык, миледи, - добавил Годда. – Диалект, и в правду, другой, но я вас хорошо понимаю.

- Ты знаешь, как ходить через грань? – Вопрос ребром, но и не ответить никак нельзя.

- Знаю, миледи, - ответил Олег. – Но я сделал это впервые. И, упреждая ваш вопрос, это знание досталось мне по наследству. Когда-то так пришел в наш мир мой прапрадед. От вас пришел, я имею в виду, из этого мира.

- Вы можете назвать его имя?

Хранить этот секрет не имело смысла. Все и так понятно, а что непонятно, то местные узнают от него позже по добру или по злу. Так что лучше было сразу «разоружиться перед партией», а не тянуть кота за хвост.

- Гилберт Сегрейв граф де Мёлан.

- Спасибо, что рассказали, милорд, - неожиданно поблагодарила его женщина, голос ее правда, не изменился, но слова говорили сами за себя. – Я принимаю ваш дар доверия, и прошу не стесняться, если вам понадобится ответная помощь. Я и мои сестры умеем быть благодарными. А теперь мои спутники отдадут вам своих лошадей, и мы поедем в замок, вам следует отдохнуть перед дальней дорогой…

Что ж, их путешествие, похоже, проходило по лучшему сценарию, чем можно было рассчитывать. Во всяком случае, никто их не пытается убить, и местные даже готовы оказать им свое гостеприимство. А дальше все просто. Язык есть, деньги есть и магия тоже при них с Годдой, так что проживут, как-нибудь, устроятся, пустят корни. Новая родина вряд ли сильно хуже прежней, где, на его счастье, у него не осталось никаких обязательств и привязанностей. Главное, чтобы никто не мешал, и все будет хорошо. Беспокоил немного лишь вопрос о том, куда их с Годдой собираются отправить. Однако, и тут все звучало логично. Замок на развилке дорог являлся всего лишь постом при кромлехе, известном здесь, как Корона Лесного Короля. И, похоже, у Фрейдис имелся некий талисман, или, лучше сказать, магический артефакт, который сигнализировал о том, что Граница нарушена. Об остальном можно было только гадать. Кто ходил через Границу? Как часто и каким образом? Бог весть, но пост-то при кромлехе являлся объективной реальностью, и Фрейдис точно знала, какие следует задавать вопросы.

«Так что будем наблюдать и думать, - решил Олег, садясь в седло. – Думать и наблюдать».

Между тем, дорога до замка не заняла много времени, а там им предложили комнаты для ночлега, - хотя спать было еще рано, - мыльню, чтобы смыть дорожную пыль, и плотный обед без особых изысков. К слову сказать, за столом Олег увидел, наконец, лицо Фрейдис – Хранительницы леса и был крайне удивлен, хотя и постарался скрыть это от сотрапезников. У Фрейдис было удлиненное овальное лицо со слишком правильными чертами, чтобы назвать ее красавицей, невозможного цвета, - индиговые, сиреневые или еще какие, - глаза, разрез которых был несколько непривычен, но по-своему красив и длинные золотистые волосы, заправленные за удлиненные остроконечные ушки. На левом был надет изумительной работы кафф[2] – серебряная змея с изумрудными глазами, обвивающая ушную раковину. А волосы на затылке были скреплены костяным гребнем.

«Эльфийка? – На самом деле Олег был поражен до глубины души, но, разумеется, держал лицо. – Это сон? Сказка? Небывальщина? Что?»

Но факт остается фактом, лишь у двоих сотрапезников Олега прослеживались в лице сходные «национальные» или лучше сказать расовые черты. Эльфами, если, конечно, это эльфы, были только Фрейдис и ее оруженосец Кандид. Парень, правда, носил за женщиной не меч или копье, а лук и колчан. И оба они, и оруженосец, и его «рыцарь» были высокие, стройные и белокожие блондины.

«Классика жанра, однако! Но у нас-то, в Норланде, таких не было, это я точно знаю!»

Нет, ну, может быть, где-то когда-то в том мире, откуда родом Олег, кто-то что-то такое придумал, и пошло-поехало. Но на самом-то деле никаких таких красавцев-эльфов в природе не существовало, да и в сказках они были другими, маленькими феями или что-то в этом роде. А вот на родине Эбура даже сказок таких не рассказывали. Но этот мир, похоже, разительно отличается от двух других. Впрочем, это все апропо[3], так сказать. Реплика в сторону, а обед прошел в благожелательной атмосфере, но без лишних разговоров. Как ни странно, их мало о чем спрашивали, удовольствовавшись лишь кратким изложением истории про предательство и побег, но и сами почти ничего не рассказывали, объяснив лишь, что их отправляют в столицу герцогства, а оттуда, скорее всего, уже морем их переправят в столицу королевства. В любом случае, или Санс, или Невер. Там им, а вернее, ему, имея в виду Олега, все объяснят.

- Далеко, хоть ехать? – обреченно спросил Олег, понимая уже, что снова встрял в какую-то политическую игру, потому что где сильные мира сего, там и подковерные игры. Другое дело, что отказаться-то он тоже не мог. Он ведь чужак в чужой стране, и, если ему предлагают помощь, - в чем бы она ни заключалась, - ее следует принимать с благодарностью. Хотя бы внешней.

- Да, - подтвердила Фрейдис, — это довольно-таки далеко. Пойдете верхами одвуконь. Должны добраться до Санса за пятнадцать дней…

***

«Кажется, я теперь только и делаю, что движусь из пункта А в пункт Б», - Олег не роптал, он констатировал факт.

В конце концов, их с Годдой приняли здесь, как своих, при том, что они в этом мире чужие от слова «совсем». Причина такого отношения была ему неизвестна, но определенные подозрения у него все-таки были. Очень может быть, что все дело в его прапрадеде. Но в чем там дело, он, разумеется, не знал. В записках Гилберта Сегрейва ничего не говорилось о причинах его ухода отсюда туда, где родился и жил Эбур Кворг. Была, правда, одна записка, - листок зеленоватой гладкой бумаги, - специально или случайно оставленная между страницами книги «О тайном колдовстве и секретах великих домов». На листке было написано следующее: «… Из тех, кто остался за спиной, особенно дорога мне память о моем брате. Можно было бы, вернуться туда, но я поклялся этого не делать, и слово мое верно. Что ж, запишу для памяти его имя, чтобы буквы напоминали мне, что все это правда. Вильгельм де Нёфмарш граф д’Э барон Феррерс из Гроуби… Где это все? Где графство Э, где Н…»

Возможно, это ключ к тайне, а, может быть, и нет. Тайны потому так и называются, что они таят в себе нечто особое, никому неизвестное, а что это такое, пойди еще и узнай.

Они ехали через страну, именуемую Франконией, уже третий день. Местность, расстилавшаяся по обе стороны дороги, была благословлена богами. Светлые леса, тучные поля и нивы, реки и луга, на которых пасся скот, деревни и замки, небольшие городки. Богатый край, красивый и просторный. Но дорога есть дорога. Она утомляет, в особенности, если хозяева гонят их колонну вперед словно куда-то спешат, от кого-то бегут или боятся опоздать. Поддерживают скорость движения на пределе выносливости лошадей, хотя и не загоняют бедных животных. Бивуак в пути не разбивают, перекусывая и отдыхая на коротких привалах и останавливаются на ночлег только в людских поселениях. Впрочем, никаких других разумных существ, кроме людей, они пока не встречали, а те, кого они встретили в свой первый день во Франконии, назывались альвами. Олегу казалось, что где-то когда-то он уже слышал про этот народ, то ли родственный, то ли и вовсе идентичный литературным эльфам. Но, как и во многих других случаях, так ничего путного и не вспомнил, а жаль.

- Здесь, - кивнул на гостиницу немногословный разведчик, который вел их отряд. – Заночуем здесь.

Это была пятая гостиница, которую они увидели, войдя в ворота города, но, судя по всему, это была именно та гостиница, к которой вел их разведчик, и, поскольку критерии выбора были на этот раз неочевидны, Олег решил, что затевается встреча. Так оно, на самом деле, и оказалось. В зале трактира, занимавшего весь первый этаж, народу, как ни странно, было немного. Всего, быть может, дюжина вооруженных мужчин и три не менее вооружённые женщины. Сидели они группами, занимая все до единого столы и образуя нечто вроде круга безопасности, в центре которого находилась женщина, сидевшая за столом одна.

- Вам туда, - указал разведчик на женщину. – Ее зовут Хервёр Белая Кость, и нет, Годда, лорд Гундберн пойдет один.

Понятное дело, что Годда не стал возражать, а Олег неторопливо пошел к столу. Пока шел, вполне рассмотрел девушку. Женщиной она являлась лишь по половому признаку, но на вскидку ей было лет шестнадцать, может быть, семнадцать, но никак не больше. В отличие от Фрейдис Хранительница леса, одета она была по-мужски, даже кольчуга и меч в ножнах на спине имели место быть. Перевязь с мечом она как раз сейчас снимала с себя, но смотрела при этом прямо на Олега. Если она была альвой, то очень странной. Альвы, как рассказал ему разведчик, в большинстве своем сероглазые и голубоглазые блондины. Изредка среди них встречаются зеленоглазые мужчины и женщины с рыжими волосами, и совсем редко женщины с такими глазами, как у Фрейдис. Но Хервёр Белая Кость имела черные волосы и темные глаза. Уши у нее были меньше, чем у Фрейдис, разрез глаз более человеческий, и, хотя кольчуга сильно затрудняла оценку, Олег пришел к выводу, что грудь у нее высокая и приличного размера. Ну и лицо, разумеется. Черты лица Хервёр были тонкими и изящными, но ничем не напоминали скульптуру. В них было гораздо больше жизни и человечности, чем в лице Фрейдис. В общем, это была очень красивая девушка.

- Добрый вечер, миледи, - поздоровался Олег, подходя к столу.

Легкий уважительный поклон, и тень улыбки, скользнувшей по губам. Он знал, как это выглядит, потому что по настоянию Годды специально репетировал именно это сочетание: поклон и улыбка, и все на минимуме.

- Эбур Гундберн к вашим услугам, - завершил он представление.

- Рада знакомству, - усмехнулась какой-то своей мысли девушка. – Я Хервёр Белая Кость. Присаживайтесь, милорд. Вы, верно, голодны?

- День в пути, - не стал вдаваться в подробности Олег. – Вы давно прибыли?

- Незадолго до вас, - кивнула альва на кубок, стоящий перед ней. – Успела заказать эль, но не успела сделать первый глоток.

- Миледи, милорд, - приблизился к ним хозяин гостиницы, - могу ли я предложить вам ужин, напитки?

Пока подавали на стол, Олег и Хервёр обменивались ничего не значащими репликами. Погода, трудности дороги, новости со всех концов света. Впрочем, последние знала только альва, неторопливо пересказывая их Олегу своим красивым, богатым на обертоны[4] голосом.

«Низкое контральто, ну надо же! – восхитился Олег. - В такую девушку не трудно влюбиться, вот только завоевать ее любовь будет совсем непросто.»

Очень сильная личность. Самостоятельная. Волевая и самодостаточная. Это было видно по взгляду и осанке, по стилю речи и голосу, по всему.

- Я поеду с вами в Невер, - сказала девушка, когда они снова остались одни.

«Любопытно! – отметил Олег. – Кто она на самом деле и каким образом связана со мной?»

Что ж, альва явно знала, кто он такой и куда направляется, да, вообще-то, и не скрывала от него своего знания.

- В тот день, когда вы встретились с Хранительницей Леса, Фрейдис послала три письма. Одно в Санс к герцогу Аркура. Второе – в Невер к королю Годфриду и третье – к Сестрам Хранительницам. Уже ночью герцог Альхвин ответил Фрейдис, предложив, как можно скорее доставить вас в Санс, и в Совет Сестер с просьбой о помощи.

- Предложил? – поднял бровь Олег, разрывая жареного на вертеле цыпленка. – Попросил?

Девушка его поняла.

- Все верно, - сказала она. – В этих краях альвов больше, чем людей. Герцоги Аркура стараются не доводить дело до конфликта, тем более что альвы обидчивы. У нас гордость ценится дороже жизни.

Судя по интонации, она иронизировала, а не гордилась. Понимала, что чрезмерная гордость – это уже не достоинство, а недостаток.

- Благодарю вас, - кивнул Олег. - Я понял. Вас послали помочь доставить меня к герцогу?

- И да, и нет. Я училась там… Неважно. Мне все равно пора уже возвращаться в Невер. Поеду через Санс. Заодно с вами познакомлюсь…

«Шпионка? – усмехнулся Олег. - Но мне нечего скрывать, вот в чем дело! Ну, кроме того, что, на самом деле, я Олег. Про него трепаться точно не стоит».

- Хотите понять, кто я такой? – спросил вслух. - От вас ждут отчет?

- От меня действительно ждут отчет, - ни на мгновение не задумавшись, подтвердила его догадку альва. – Но дело не только в этом. Мне, по моим личным обстоятельствам, тоже хотелось бы разобраться, что вы за человек, лорд Гундберн, откуда вы узнали, как пересечь Границу, как смогли осуществить это великое колдовство, и отчего вам пришлось бежать из своего мира. Ведь вы бежали, я правильно понимаю подоплеку событий?

- Много вопросов, - покачал он головой, несколько удивившись, впрочем, откровенности собеседницы. Это был необычный способ общения, что в том, что в этом мире. Предполагал сближение и некоторую разумную долю открытости.

«Попробуем тактику «свой в доску парень», - решил Олег, обдумав ее слова. Много времени это у него не взяло, но собеседница, видно, почувствовала, что пауза в разговоре возникла неспроста.

- Извините, милорд, если я вас чем-нибудь обидела, - сразу же извинилась девушка. – Вы не под судом, и я не дознаватель. Вы не обязаны отвечать.

- При чем здесь это? – улыбнулся ее «куртуазности» Олег. – Здесь нет секретов, тем более что в ваших вопросах, миледи, уже содержатся многие ответы.

— Значит, ответите?

- Не сразу, - еще шире улыбнулся Олег. – С вашего позволения, миледи, сначала я съем этого замечательного цыплёнка и, наверное, еще немного хлеба, - показал он на краюху в четверть каравая, - сыра, - его взгляд переместился на полголовки жирного желтого сыра, - колбасы и, пожалуй, этот салат.

Круг копченой колбасы и большая плошка с маринованными овощами притягивали его взгляд. Последний раз он ел на рассвете, так что желание насытится было вполне легитимным.

— Это все? – не без иронии во взгляде и движении губ улыбнулась ему в ответ альва.

- Вообще-то, я довольно крупный мужчина, - пожал Олег своими широкими плечами. – Мне нужно много еды. И спасибо, что спросили, миледи, кабатчик, кажется, говорил, что у него на малом огне стоит котел с остатками айнтопфа[5]. Думаю, горячий суп в моем случае более, чем уместен.

- Великолепный план, - усмехнулась девушка, выслушав «список скромных пожеланий». – Полагаю, это не все. Вы ведь не станете, милорд, вкушать все это всухую? Мне кажется, пара пинт эля никак не будут лишними.

Судя по всему, она и сама собиралась съесть, если не слона, то, как минимум, бизона. Высокая, крепко сложенная, не может быть, чтобы она питалась одними орешками лесными и прочей ягодой-малиной. Наверняка, ест, как не в себя, особенно если ведет активный образ жизни. А она именно так и живет, это по всему видно.

- Нет, - покачал он головой. – Двумя пинтами мы с вами не обойдемся. Маловато будет в расчете на количество еды. – И еще, миледи, вы забыли про самогон. Мне наш разведчик говорил, что здесь гонят отличный самогон…

В общем, поговорить удалось только на следующее утро, когда, покинув гостеприимный городок, они всем отрядом выехали на большой тракт. Ширина дороги позволяла двум всадникам ехать рядом, вот тогда они и поговорили.

- Все началось с того, что я выиграл морское сражение, - начал Олег свой рассказ, простимулированный несколькими наводящими вопросами альвы, путешествующей с отрядом в сто человек, половина из которых действительно была людьми в то время, как другая половина состояла из альвов. Немного понаблюдав за ними, Олег пришел к выводу, что его спутница совсем не простая девушка и, что она, как ему и привиделось при их первой встрече, отнюдь не типичная альва. Все ее люди были блондинами со светлыми глазами, а она – брюнеткой с темно-синими, почти черными. Несколько иной овал лица, разрез глаз и размер ушей. Она была больше похожа на человеческую девушку, чем на других альв. И еще одна черта, пожалуй. Она была менее закрытой, отстраненной и мало эмоциональной, чем остальные ее сородичи.

«Полукровка? – задался вопросом Олег. - Вымесок? Чей-то бастард?»

Впрочем, это были несущественные и, тем более, несвоевременные вопросы, и Олег неторопливо, но в то же время, не вдаваясь в излишние подробности и активно цензурируя некоторые моменты своей жизни, начал свой рассказ «о королях и капусте»[6] и прочем всем.

- То есть, вы хотите сказать, что до последнего момента не знали о своем наследии и, вообще, росли в условиях, не предполагавших систематического образования и воспитания? - Хервёр была удивлена его рассказом, и Олег хорошо ее понимал.

Он уже успел убедиться, что многие воспринимают его, как природного аристократа. Пусть несколько излишне раскованного и простого в общении, - что, в общем-то, нормально для воина и морехода, но при этом видят в нем человека, воспитывавшегося в замке со всеми вытекающими из этого факта следствиями. Олег их понимал, он же не мог рассказать о себе настоящем. Как ни мало он помнил о том человеке, которого звали Олег, он знал о нем некоторые основополагающие вещи. Олег рос в СССР и получил там отличное базовое образование. Скорее всего, гуманитарное, но это неточно. Человек этот был образован, многое знал и умел, и много путешествовал, и, возможно, даже подолгу жил в разных странах. Во всяком случае, он точно хорошо знал английский и французский языки, латынь и какие-то странные диалекты, намекающие все же на гуманитарное образование и профессию, близкую к истории в широком смысле этого слова. Иначе откуда бы взяться некоторым его познаниям? Хотя, возможно, это было всего лишь странное хобби.

- Все так и есть, - ответил он вслух. – Я простой парень, миледи. С семи лет в море. И нет, я не знал, что стану наследником Гилберта Сегрейва. Я даже не знал, что дед моего деда не Гундберн, а Сегрейв, не ярл, а граф. Наверное, будь со мной все так, как должно было быть с мелким хэрсиром с далекого острова, я бы и не узнал этого, просто потому что не смог бы прочесть документы. Но мне всегда были интересны языки других народов и культура других стран. Я должен был быть рыбаком и охотником, а стал мореходом. Языки позволили мне прочесть документы и открыли тайну прапрадеда. Поэтому, когда припекло, я решил рискнуть, потому что знал, что это возможно, и, к счастью, у меня все получилось именно так, как следует.

- Но магия! – возразила спутница. – Этот ритуал может провести только маг. Вы колдун, милорд?

«Дядя Юра, вы шпион?» - усмехнулся Олег, вспомнив одну из шуток своей первой молодости.

- Но я действительно владею магией, - пожал он плечами.

Рассказывать о том, что до боя на Русалочьем озере он даже не думал о своих магических способностях, Олег не стал. Это было лишнее, как и то, что магии его научили книги и Годда. Да и то, что значит, научили? Олег твердо знал, что во всем, что касается магии и колдовства, он обыкновенный недоучка и профан. Максимум, любитель, но никак не профессионал. Наверное, поэтому он и сейчас, в пути, продолжал совершенствовать свои знания и умения в тех или иных аспектах магии. Увы, времени на это у него практически не было. Пара часов в пути, когда он ехал не с Хервёр, а с Годдой, да час-два с одной из книг перед сном. С другой стороны, беседуя с Хервёр, Годдой и другими спутниками, Олег совершенствовал свои знания, как минимум, трех языков, узнавал кое-какие подробности о географии, истории и культуре страны, в которую попал, и пару часов в день, на привалах, которых стало больше, поскольку никто никуда теперь не спешил, совершенно легально совершенствовал свои навыки мечника. К слову сказать, тут ему самым серьезным образом помогала та самая магия, которую он лишь недавно начал постигать.

Среди заклятий и чар, описанных в книгах Гилберта Сегрейва, нашлось два совершенно потрясающих, хотя и не слишком сложных «фокуса»: укрепляющее и очищающее заклятия. Активировав первое, Олег за час мог укрепить свои мышцы и внутренние органы так, как если бы занимался восемь часов подряд. Второе же заклинание выводило из организма все лишнее, то есть, все, что сам организм воспринимал, как опасное, вредное или ненужное. Потел он при этом сильнее обычного, и ел, как не в себя, но результат того стоил. Когда спустя одиннадцать дней они наконец достигли Санса, он явно был крепче и сильнее, не говоря уже о том, что здоровее, чем в начале своей новой жизни в этом мире и в этом теле. Полностью ушли все последствия ран и болезней. От первых остались только блеклые шрамы, а от вторых – детские воспоминания Эбура. Мышцы стали чуть больше и гораздо более эластичными, а внутренние органы работали, как хорошо смазанная и отрегулированная машина. Четко, систематично и без сбоев. Он, похоже, даже подрос немного и раздвинулся в плечах, так что по прибытии в Санс пришлось срочно заказывать новые сапоги, штаны и все прочее. Но этим занимались уже совсем другие люди, потому что в столице герцогства выяснилось два довольно любопытных факта. Во-первых, он отчего-то нужен и важен королю, отсюда и все эти странные телодвижения, вроде того, что герцог поселил его в гостевых покоях своего собственного замка, приставил к нему слуг и секретаря и приказал «ни в чем не отказывать», имея в виду, разумеется, одежду, оружие и еду, а также свободу передвижения и доступ в библиотеку.

А, во-вторых, оказалось, что его спутница, несмотря на свою внешность, никакая не альва. То есть, альва, разумеется, поскольку в ее роду мужчины-люди уже три поколения подряд с маниакальным упорством брали в жены высокородных альв. Однако формально и по существу, Хервёр Белая Кость оказалась принцессой правящего дома, и звали ее Мод Лейбёрн графиня д’Э баронесса Феррерс. То есть, она приходилась праправнучкой тому самому Вильгельму де Нёфмарш графу д’Э барону Феррерс из Гроуби, который по случаю являлся старшим братом Гилберта Сегрейва графа де Мёлан.

«Умереть не встать! – восхитился Олег причудам судьбы, больше похожей на перипетии волшебной сказки. – Девушка, которую мне так хочется трахнуть, приходится мне кузиной в каком-то там сраном колене?»

Не то, чтобы это могло помешать сексу, если так сойдутся звезды, спать, как знал Олег из практики этого мира, включая свой собственный опыт, можно с кем угодно. Он сам, в смысле Эбур заделал ребеночка собственной двоюродной сестре, а среди его дальних родственников и знакомых, пусть даже и шапочно, встречались и такие, кто спал со своими родными сестрами, дочерями и матерями. Мир средневекового Норланда был той еще клоакой разврата[7]. Впрочем, существовало одно, но серьезное ограничение: спать можно с кем угодно, но жениться на кровных родственницах нельзя. Самой близкой родней, с которой было позволено вступать в брак, были кузены и племянницы. Однако, Мод и в этом смысле не находилась под запретом. Если что, то Олег готов был даже жениться. Другое дело, кому он нужен в качестве жениха принцессы крови? Увы, но, наверное, никому: ни ей, ни ее отцу, ни всей прочей родне.

«Давай, друг, закатывай губу и вперед!»

Шел третий день его пребывания в замке с говорящим названием Стоунборг. Замок был огромен и походил на небольшой город, выстроенный на скале и обнесенный двойной крепостной стеной. Скала находилась в заливе Ветров и с самой столицей герцогства соединялась семидесятиметровым каменным мостом, переброшенным над скалами и водой. Два барбакана по обе стороны моста защищали сам мост и замок от вторжения. Еще можно было, если припрет, разобрать настил из бревен и досок, перекрывавший пятнадцатиметровую прореху в каменной кладке, над узким проливом, служившим крепости как бы рвом. В общем, это был образец фортификационного искусства. Однако внутри тоже было на что посмотреть и чему подивиться. Огромный герцогский дворец-палас, выстроенный в лучших традициях средневековой архитектуры. Жилые башни, находившиеся внутри крепостных стен. Их было три, и они заменяли собой отсутствующий донжон, зажав между собой трехэтажное здание паласа.

Занимаясь своими делами, - магия, мечи и книги, - Олег не игнорировал тот факт, что вокруг бурлит жизнь. Да и Мод не забывала его. Отвлекала от оружия и книг и таскала по замку, показывая разные диковинки из коллекции герцога, оружейные залы и галереи, увешанные картинами великих мастеров. И вот на третий день его пребывания в этом замке, Олег оказался в галерее, на стенах которой висели портреты членов герцогской семьи, - три века генеалогического древа, если что, - и знаменитых деятелей из породнившихся с Аркурами родов.

- О! – сказала Мод, явно специально приведшая его к очередному портрету. – Это ведь ты, Бертель?

Герцог и принцесса настоятельно рекомендовали Олегу «прекратить измываться над языком» и начать называться нормальным именем, а нормальным, как не трудно догадаться, они считали имя его прапрадеда, в честь которого, по их мнению, его назвал отец, хотя и на варварский манер. Так Олег стал Гилбертом, а Мод, с которой они перешли на «ты», использовала какое-то, на взгляд Олега, немецкое уменьшительно-ласкательное «Бертель».

Олег подошел к полотну и посмотрел на молодого мужчину, изображенного одетым в легкий доспех и вооруженным мечом и щитом. Ну, что сказать, Эбур был удивительно похож на этого парня, хотя и не точная копия.

«Да, Эбур, ну и дела! – подумал Олег, рассматривая рыцаря, выглядевшего всего на какие-то пару лет старше его. - Говоришь, провинциальный захудалый барон на богами забытом острове? О, да! Так и есть. Вот только, судя по всему, ты единственный, кто пошел лицом и статью в своего прапрадеда. И единственный за четыре поколения, в ком проснулась магия».

Олег неплохо помнил памятью Эбура своего отца и деда, двух из трех братьев отца, своих кузенов и кузин. Пожалуй, он был красивее их всех. Да, на мужской лад, разумеется, но все же красивее. Брутальный викинг, альфа-самец и все такое, но, спасибо богам, что ему не подпортили в бою морду лица. Эбур был, действительно красив этой своей особой северной красотой. И он был похож на своего прадеда норманна. Не как две капли воды и все такое, но схожесть при том была поразительная.

- Приятно, конечно, - картинно вздохнул Олег. – Но я не он.

- Как знать, - ободряюще улыбнулась ему Мод, думавшая, наверное, что он распереживался. – Может быть, ты лучше.

- Думаешь? – усмехнулся он.

- Время покажет, - чуть пожала плечами она.

Мод наверняка уже поняла, что нравится Эбуру/Гилберту, и, похоже, ей это не мешало. Впрочем, он не перегибал палку. Дружить с ней было ничуть не хуже, чем считаться парой. Если, конечно, не брать в расчет секс. Секс по дружбе – это изобретение двадцать первого века, ну или третьей четверти двадцатого. В XVI веке, - а здесь по ощущениям как раз наступил самый конец Возрождения, - такие шалости не приветствовались. Не куртуазно!

***

Как ни странно, никто не торопил его покинуть Санс, и Мод тоже никуда не спешила. Впрочем, Олег не роптал, напротив, он радовался жизни. У него были отличные апартаменты, он ел за одним столом с правящим герцогом и принцессой крови, брал по надобности одну из великолепных лошадей в герцогской конюшне, участвовал в охотах и практиковался во владении, мечом, секирой и луком. Постреливал иногда из недавно вошедших в моду пистолетов, ходил по заливу под парусом, - Мод полюбила эти прогулки и всегда выходила в море вместе с ним, - и практиковался в магии. Но этим, то есть, магией он предпочитал заниматься или в одиночестве, или с Годдой. В крепости жило еще два волшебника, но один из них был скорее алхимиком и астрологом, чем настоящим чародеем, а другой в основном занимался предсказанием будущего и «составлением прогноза погоды», а в колдовстве был обычным слабосилком. Вообще, со слов Мод, выходило, что подлинных магов, то есть, по-настоящему сильных чародеев, в королевстве крайне мало. Они были, что называется, штучным товаром, оттого, возможно, корона и проявила столь сильный интерес к Олегу и Годде. Несколько больше магов было среди альвов, но, снова же основываясь на рассказах Мод, Олег решил, что они больше похожи на друидов и шаманов, чем на тех магов, о которых написано в книгах прадеда и о которых рассказал ему Годда. Впрочем, не все. Мод оказалась довольно-таки сильной колдуньей, хотя и старательно скрывала свой дар ото всех, кроме, пожалуй, одного лишь Олега, но она являлась альвой только по женской линии, так что не могла считаться подходящим примером. Однако то, что она владела магией и была способна творить заклинания, сблизило их с Олегом еще больше, и с какого-то момента они стали заниматься вместе. Он учил ее тому, что умел сам, она открывала перед ним секреты магии альвов, у которых, к слову, тоже оказался неплохой репертуар боевых и лечебных чар. Так прошло чуть больше месяца, а потом случилось вторжение, и все полетело в тартарары.

Олег проснулся от колокольного звона, и как-то сразу понял, что дело швах. Ощущение было однозначно негативным и указывало на «войну и мор». Оттого он и не бросился выяснять, что там да как, а первым делом оделся, как на войну. Даже кольчугу надел, наплечники и налокотники с наколенниками. И, судя по всему, оказался прав, потому что никто из встреченных им людей виду его не удивился. Напротив, по дороге в Герцогскую башню он встретил довольно много придворных, облачившихся в боевую броню.

«Значит, все-таки война!» - решил он, поднимаясь в кабинет герцога, где собиралась сейчас вся верхушка.

- Готы высадились на побережье к северу и к югу от Санса. Крепости Завесы пали. Подробности неизвестны, но такого никак не могло случиться, а значит, речь идет о предательстве. К утру они замкнут кольцо, и мы окажемся в блокаде.

- Тогда, может быть, принцессе стоит попытаться уйти из города раньше, чем замкнется кольцо? – спросил второй воевода по прозвищу Алверус Охотник.

- Скорее всего, этого они от меня и ждут, - возразила Мод.

— Значит, садимся в осаду? – спросил кто-то из баронов.

- Их флот ждет нас в море, - внес свою лепту предсказатель.

- Придет ли помощь? – спросил другой барон.

- Вопрос, когда, - покачал головой герцог. – Мы отправили птиц, но долетит ли хоть одна, остается под сомнением. Готы опытные солдаты, и у них есть свои маги. Волхвы умеют делать некоторые вещи не хуже друидов. Связь пропала. Они ставят барьеры.

- У меня вопрос, - решил высказаться Олег. – Если не будет связи, когда это заметят?

- Те, кто заметит сразу, это Круг Хранительниц, - повернулась к нему Мод. – Но у них нет достаточной военной силы. Разумеется, они все равно выступят, но, чтобы добраться до нас, им нужно от двенадцати до пятнадцати дней. Еще они разошлют птиц. Однако в пределах досягаемости нет больших гарнизонов. Тысяч пять они, возможно соберут, но сюда поспеют не раньше, чем через месяц. Остается столица. По суше до нас пятнадцать дней пути, по морю… Нет у короля сейчас столько кораблей, чтобы прорвать морскую блокаду.

- Если не случится чуда, - снова подал голос прорицатель, - готы возьмут Санс через три дня, Стоунборг падет после седьмого штурма, на второй день после захвата Санса.

- Что ж, - пожал плечами Олег. – Будем драться, а там уж как выйдет.

Ему не хотелось умирать, но и труса праздновать он не желал и не мог. В конце концов, эта жизнь дана ему, как бонус. Жаль, конечно, что все так быстро закончилось, но что изменится от того, что он станет бояться или сетовать на свою судьбу?

«Трус умирает много раз до смерти, - вспомнил Олег по случаю цитату из какой-то книги[8], - а храбрый смерть один лишь раз вкушает!»

- Граф, - обратился к нему герцог, - вы ведь владеете боевыми заклинаниями?

- Куда прикажете встать? – Вопрос подразумевал, что он может помочь обороне не только мечом.

- На Морскую башню, - кивнул ему герцог, - а ваш друг мог бы взять на себя оборону башни в гавани.

- Полагаю, он не откажется. – Олег был уверен в Годде, тем более что им все равно идти было некуда. Так или иначе, но умирать им придется здесь, в замке, так отчего бы не в бою?

Обсуждение продолжалось еще четверть часа, но решались исключительно технические вопросы. Кто, где, какими силами. Однако после совещания у Олега состоялся гораздо более серьезный и значимый разговор. Мод отозвала его в сторону, и, следуя за ней, он оказался в небольшом покое с крошечным окошком, выходящем на море, и тяжелой дубовой дверью, через которую не проникали звуки ни отсюда, ни сюда.

- Я пойду с тобой на Морскую башню, - сказала Мод, когда дверь закрылась, и они остались одни.

- Ты отличный воин, - признал Олег, - и сильная колдунья, но объясни мне, в чем смысл этой эскапады?

- Я должна быть рядом с тобой, Берт, потому что, когда наступит конец, ты должен будешь убить меня и сжечь мое тело.

«Ох, ты ж! – обалдел Олег. – Это что же выходит, им нужна она? Ее плоть и кровь? Но зачем?!»

- Зачем им твои плоть и кровь? – спросил он то, о чем, похоже, не знал никто, кроме, быть может, самого герцога.

- Король готов стар и жаждет молодости и бессмертия. И он знает, что его алхимики могут дать ему желаемое, если смогут заполучить меня. Лучше живой, но сойдет и мертвой.

«Так, так, так… Что-то на уровне того темного зельеварения, о котором писал Герпий Злостный…»

Читал Олег об этом в одной из книг прадеда. Герпий, - и не он один, - утверждал, что кровь и плоть магов и различных волшебных существ можно использовать при создании определенного рода зелий и в некоторых невероятно мощных ритуалах. Там приводился пример с истинным Любовным напитком, чтобы создать который нужна кровь вейлы и ее сердце. Похоже, плод любви человека и альвы тоже чем-то отличается и от простого человека-мага, и от обладающей даром альвы.

- Я понял тебя, Мод, - сказал он вслух. - Ты можешь идти со мной на башню, только не лезь, пожалуйста, в огонь. В жизни всякое случается, мы можем и уцелеть. Но, если проиграем, обещаю, я убью тебя раньше, чем враги дотянутся до тебя, и сразу же сожгу. Огонь, как ты знаешь, моя стихия…

На этом разговор закончился, и они пошли готовиться к первому приступу, который по всем расчетам должен был начаться не раньше, чем рассветет. Но, к сожалению, и не позже.

Так и вышло. Прогноз оправдался, и сейчас, стоя у зубчатого парапета Морской башни, Олег наблюдал, как корабли готов меняют строй, готовясь к штурму крепости. Вообще-то, вполне самоубийственный квест. Такой замок сходу не взять, а крепость, изготовившуюся к штурму, тем более. Но, видно, король умел мотивировать своих воинов, они, и в самом деле, собирались высадить десант на скалах у подножия крепостной стены, чтобы затем попытаться подняться вверх по куртине и прорваться в крепость.

«Глупость? – спросил себя Олег. – Вряд ли. Наверное, у них есть какой-то план, какой-то туз в рукаве…»

Между тем, часть кораблей заняла позиции вне досягаемости лучников и вскоре открыла огонь по крепости. Стреляли из пушек, которые все еще являлись диковинкой, бросали камни и зажигательные снаряды с помощью баллист, и тяжелые стрелы-гарпуны из стрелометов. Замок огрызался ответным огнем. На стенах крепости было довольно много метательных орудий и пушек большого и малого калибра.

«Что ж, пора попробовать себя в деле!» - Олег сплел первое заклинание и сразу же наложил его на приготовленный как раз для этого дела длинный лук. Лук был тисовый, дальнобойный, но заклинание, которое продержится максиму с дюжину выстрелов, увеличивало дальность стрельбы тяжелыми двухсотграммовыми стрелами почти в два раза. Где-то 300–350 метров. Вполне можно на пределе дальности дотянуться до кораблей первой линии. Но это только первый шаг. Второе заклинание изменит, пусть и ненамного, саму стрелу, а это уже 400–450 метров, и наконец, третье заклинание, которое расходуется всего за три выстрела, поджигает стрелу негасимым огнем. Главное попасть хоть во что-нибудь, кроме воды, и пожар обеспечен. Весь этот комплекс заклинаний Олег еще ни разу не использовал в бою, но был уверен, что у него получится. Ведь на Русалочьем озере у него не было ничего, ни заклинаний, ни специфических умений, и все-таки на одной голой силе он поджигал корабли горландцев на дистанции до 300 метров.

Вдох, выдох, прицелился, выстрелил. Тяжелая стрела ушла по дуге и где-то на середине дистанции вспыхнула черным огнем.

«Да, эта штука будет покруче, чем Фауст Гете[9]!» - Решил Олег и вслед за первой выпустил вторую стрелу. Когда она вспыхнула в полете, первая уже благополучно нырнула в воду.

«Перелет, твою ж мать! – возмутился Олег. – Надо бы найти какую-нибудь формулу самонаведения, но ведь не успею!»

Вторая стрела впилась в борт корабля, и черное пламя полыхнуло вверх и в стороны.

«А ничего так! – похвалил себя Олег. – Пожар они, может быть, и потушат, все-таки это не напалм, а жаль! Но на какое-то время стрелять перестанут. Следующие два часа он стрелял, практически не переставая. Сначала радовался, что вымахал такой большой и сильный, потом стало не до мыслей. Только натягивай и спускай тетиву, отпуская в полет очередную стрелу. Мыслей в голове не было, и счет попаданиям он вести перестал. Усталость брала свое, но он не сдавался. Стрелял и стрелял, пока на вражеских кораблях трубачи не сыграли «отступление». Первый приступ закончился ничем. То есть, не без последствий, разумеется, но совсем не тех, на которые рассчитывали готы.

Проводив взглядом разворачивающиеся вражеские корабли, два из которых все еще продолжали гореть, Олег отошел от парапета и огляделся. Всюду вокруг лежали вражеские стрелы, они торчали из корзин с песком, которыми укрепили стену, и из ростовых щитов, установленных в промежутках между зубцами. К сожалению, они поразили не только дерево и попали не только в плетеные корзины. На стене лежало с полдюжины убитых и нескольким раненым как раз сейчас оказывали помощь.

- Держи! – он обернулся на голос. Мод протягивала ему флягу.

- Спасибо! – Он принял флягу, сделал глоток, другой и понял, что не может остановиться, глотая слабенькое кислое вино, как обезвоженный путник в жаркой пустыне. Впрочем, так оно, на самом деле, и было, он устал и высох, потому что сушит не только солнце.

- Ты прикрывала меня щитом, - сказал он, опорожнив флягу. – Спасибо! Не сказал тебе раньше. Не мог отвлекаться во время стрельбы, нужно было удерживать чары.

- Я так и поняла, - кивнула принцесса. – Пошли, Берт, вниз, тебе надо отдохнуть. В цитадели развернули трапезную и поставили лежаки. Но я бы на твоем месте пошла к себе. Там ты лучше отдохнешь. Если начнется новый штурм, за тобой пришлют.

- Спасибо, Мод, - он посмотрел ей в глаза и понял, что должен из кожи вон вылезти, но спасти эту отважную девушку. Жить под гнетом правды о себе и целях врага, такой ноши не выдержали бы многие взрослые мужчины. А она два часа была рядом с ним, подносила новые колчаны со стрелами, прикрывала щитом, когда шел обстрел.

Мысли о Мод занимали его всю дорогу до комнаты, и все время, пока умывался и ел, и снова шел по коридорам и залам замка, направляясь в приемную герцога, где можно было узнать подробности первого штурма. Пришел вовремя, в зале вокруг стола с развернутой на нем картой города и окрестностей стояли герцог и его соратники и командиры. Была здесь и Мод. Шло обсуждение первого приступа, вносились коррективы в тактику и стратегию обороны, строились планы на перспективу, обсуждались варианты развития событий. Олег в обсуждение не вмешивался. Стоял чуть в стороне, поскольку успел запомнить карту и не нуждался, как большинство других участников совещания постоянно держать ее перед глазами. Слушал других, исподволь рассматривая людей, оценивая их жесты и мимику, особенности поведения и скрытые за всем этим эмоции. В принципе, ничего нового он не услышал. Все происходило ровно так же, как на утреннем собрании, но в какой-то момент он начал видеть мотивы рыцарей и придворных, их намерения, и то, что должно было случиться буквально через минуту или две. Позже он сам удивился тому, что с ним так внезапно произошло. Никогда прежде он не сталкивался с этой гранью своего таланта и не знал, как можно «включить» этот дар, и отчего он вдруг «включился» именно в тот день и в тот час.

Олег сместился на шаг в сторону, еще на полшага и еще. Он двигался плавно, не совершая резких движений, а значит не привлекая к себе лишнего внимания. Он, вообще, выпал, если можно так выразиться, из зоны активного восприятия собравшихся в зале людей. Он и до Мод добрался, все еще оставаясь человеком-невидимкой, но вот она его как раз заметила. Нахмурилась, пытаясь, видно, понять, что происходит, и зачем он делает то, что делает, и тогда Олег указал ей глазами на одного из лейтенантов герцогской дружины. И вот, что примечательно, она его поняла, взглянула на воина и, по-видимому, увидела ровно то же, что заметил в этом мужчине Олег, и сразу же начала плавно смещаться назад в направлении дверей. Это их и спало. Мятеж был ожидаем, и это был лишь вопрос времени, когда, - как и от кого, - кто-нибудь узнает о причине войны, и сделает из этого свои собственные выводы. Нельзя было исключать и другого сценария. В крепости могли находиться агенты короля готов. И этим засланцам было, наверное, не так уж сложно донести до ушей заинтересованных людей любые предложения и посулы, запугать или обнадежить, озвучить цену предательства и открывающиеся перед изменником перспективы. Поэтому Олег не был удивлен, когда некоторые из присутствующих обнажили мечи. Их было относительно немного, но фактор внезапности был на их стороне. Вернее, мог бы быть, не заметь Олег их приготовлений. Свой меч из ножен он достал быстрее любого из них и сразу же нанес удар по ближайшему к нему предателю. Иуда еще только протянул руку к рукояти меча, одновременно разворачиваясь в сторону Мод. Он стоял ближе всех к принцессе, и у него был реальный шанс убить ее в первом же выпаде. Однако Олег оказался быстрее, и его бастард[10] перерубил изменнику не защищенные броней шейные позвонки. Всего лишь мгновение, чтобы вышагнуть вперед и сместиться чуть в сторону, чтобы занять подходящую для удара позицию, и дело сделано: первый предатель умер, «не успев даже сказать «мяу». А в следующий момент рядом с ним оказалась Мод, и в руках у нее были шпага[11] и кинжал. Началась резня.

Бой был короткий, но яростный, к тому же он происходил в относительно небольшом замкнутом пространстве. Однако, для Олега, вернее, для Эбура, привыкшего драться на палубе корабля, где нет места, чтобы развернуться по-настоящему, - типа «Раззудись, плечо! Размахнись, рука!», - но зато полно мешающих свободно двигаться предметов и сооружений, это было идеальное поле боя. Он тоже взял в левую руку длинный кинжал, и понеслось. Атака, защита, движение и снова атак. Он танцевал, все время стремительно смещаясь из стороны в сторону и не позволяя противникам выстроить хотя бы какой-нибудь план боя. Никакой стратегии, одна тактика, построенная на технике и скорости. И еще одно, он ни разу не оставил Мод одну. Он был рядом, не мешая ей сражаться, но и не позволяя ситуации стать критической. Как позже выяснилось, они вдвоем перебили едва ли не половину мятежников, хотя Мод утверждала, что основную работу сделал именно он. Олег не соглашался, но это была всего лишь игра в комплименты. Ему не нужны были ни слава, ни признание. Главное, дело было сделано, и они с Мод уцелели. Герцог был ранен в бедро, и как защитник замка перестал представлять собой боевую единицу, но в его случае было важнее, что он жив и в сознании, а значит может осуществлять общее командование. В остальном же дела обстояли не так, чтобы хорошо. Командование обороны сократилось, как минимум наполовину, включая сюда всех участвовавших в инциденте, и тех, кто предал, и тех, кто остался верен. И это, разумеется, начало сказываться на действиях защитников гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Слишком много допускалось ошибок, слишком импульсивно, а значит необдуманно действовали те или иные командиры, слишком много возникало конфликтов между теми, кто командовал отрядами или секторами обороны, и все это, не учитывая множество случаев недопонимания и неудачного планирования.

Олег провел следующие два дня на Морской башне. Принцесса, окруженная своими телохранителями, была там же. Они отбили семь приступов, вынужденные в одном случае даже драться с ворвавшимися на стену готами лицом к лицу. Однако не надо было быть семь пядей во лбу, чтобы понять простую истину. До сих пор им удавалось выиграть каждый бой, возможно, они выиграют еще один или два, но сражение проиграно, и это уже факт истории. Город пал куда быстрее, чем утверждали прежние расчеты, а замок на поверку оказался не так неприступен, как можно было надеяться. К тому же слишком быстро таяли силы защитников. Их становилось все меньше, а раненых у них на руках становилось все больше. Так что, Олег видел, финал приближается. И чем ближе был конец, тем тяжелее становилось у него на душе, и причиной этому являлась принцесса. Не то, чтобы он не боялся смерти. Умирать не хотелось от слова «совсем», но он хотя бы пожил в той другой жизни, где он был Олегом, а не Эбуром. Да и во втором своем мире, как Эбур Кворг, он прожил короткую, но славную жизнь, и убил столько врагов, что Валгалла ему обеспечена, тем более что и в этот раз он скорее всего падет с мечом в руке. Но Мод не должна была умереть. И уж тем более, она не должна была стать ингредиентами для готских алхимиков, как какой-нибудь единорог или дракон. Она была прекрасной девушкой, и она ему нравилась. И у Олега буквально мозги кипели от постоянных мыслей о том, что он должен любой ценой сберечь Мод, и еще о том, как, черт подери, это сделать.

Идея возникла случайно, но, придя ему в голову один раз, она Олега уже не покидала. Суть идеи сводилась к тому, что можно было бы попробовать уйти в другой мир, а конкретно в тот, откуда первоначально прибыл Вильгельм де Нёфмарш со своими родственниками. Однако сделать это было практически невозможно, поскольку количество ограничений и специальных требований к ритуалу возрастало в их случае в разы по сравнению с тем, что проделал их с Мод великий предок. Прежде всего, вернуться в тот мир, из которого ушел, ты можешь только один, максимум два раза и не раньше, чем через десять лет после перехода. Так что, вернуться назад, туда, где он стал графом Гундберном он не мог и отправить туда Мод одну тоже не получалось, поскольку, начав это безумие с межмировыми переходами, он стал Эктором и теперь должен был проводить ритуалы только для себя. То есть, если бежать в другой мир, то с точки зрения магии это будет его побег, в который он сможет взять с собой Мод и Годду. Впрочем, если бы у них было время, хотя бы неделя или лучше две, он смог бы научить Мод проводить ритуал самой и сделал бы перерасчет ритуальных действий специально под нее, но времени не было. Поэтому идти он мог только вперед, в мир, из которого прибыли его и ее прапрадеды. Однако это будет уже второй ритуал для открытия межмирового портала за очень короткий срок, и это накладывало на сам ритуал еще больше ограничений и увеличивало количество требований, которые пришлось бы соблюсти. Вот над этим он и ломал голову в перерывах между вражескими штурмами.

В принципе, существовала возможность создать портал даже в нынешних невыносимых условиях. Но на данный момент он даже рассматривать этот вариант не хотел. И он все откладывал и откладывал решение, пока откладывать стало больше некуда. Стало очевидно, что следующий штурм, который наверняка случится на рассвете, защитникам замка уже не выдержать. Когда падут стены, можно будет еще сутки-двое резать готов в лабиринте подземных ходов Стоунборга, но это уже будет поминальная молитва. К этому времени он убьет Мод и сожжет ее тело. Вот после этого, когда нечего будет терять, некого защищать и не на что надеяться, он сможет устроить настоящую тризну по несостоявшемуся счастью. Устроит тварям гекатомбу, которую выжившие будут вспоминать со смертным ужасом до своего последнего часа. Вот только утешения это ему не принесет, и зверя мести не накормит досыта…

И все-таки, он попытался еще раз. Послал какого-то мальчишку в порт за Годдой, с которым хотел посоветоваться на тему, можно ли придумать что-то еще. Но мальчик вернулся ни с чем. Оказывается, Годда погиб еще днем, и Олег остался один на один с проблемой. Он вернулся к себе в комнату, вытащил записи и расчеты и долго перечитывал все связанные с переходом тексты. Перечитал, проверил расчеты, пересчитал все по новой, но увидел лишь то, что уже знал. Вариант существовал, мерзкий, практически неприемлемый и не надежный, но он был. И это был единственный шанс вытащить Мод из этой мясорубки живой.

Было уже около одиннадцати, когда он, собравшись словно в дорогу, - но так, на самом деле и обстояли дела, - покинул свои покои и направился к покоям принцессы. Пришел, кивнул воинам охраны и постучал в дверь. Открыла служанка, взглянула на него и, сделав книксен, пропустила внутрь.

- Нужно поговорить, - сказал он, входя в комнату, в которой принцесса писала прощальные письма. Когда замок падет, падет и завеса, и кто-нибудь, спрятавшийся в руинах сможет выпустить птицу.

- Наедине! – добавил Олег.

Мод посмотрела на него, нахмурилась, словно догадываясь насколько непростой им предстоит разговор, но взмахом руки отпустила служанку и охрану.

Двери закрылись.

- Если ты передумал…

- Помолчи и послушай, - остановил ее Олег. – Я нашел способ, как тебе покинуть замок, вернее тебе и мне, потому что ритуал смогу провести только я.

- Я правильно понимаю, ты приглашаешь меня на родину наших предков?

- Именно так, но есть нюансы, которые могут тебе не понравиться.

Повисло молчание. Олег собирался с силами, чтобы рассказать принцессе об этих самых нюансах, а Мод что-то явно обдумывала, прокручивая в голове какие-то свои варианты и комбинации.

- Человеческие жертвоприношения? – спросила она вдруг, нарушив повисшую между ними тишину.

- Да, - подтвердил Олег. – Но не только.

- Что еще?

- Мы не сможем вернуться сюда ближайшие десять лет, - объяснил Олег одну из проблем. – Вернее, десять лет здесь, и я не знаю, сколько лет там, потому что время между нашими мирами не синхронизировано. Может случиться, что мы проживем там всю жизнь и умрем, так и не дождавшись, когда откроется следующее окно возможностей.

- Ну, это все-таки гораздо лучше смерти, - немного подумав, решила Мод. – Что еще?

- А человеческие жертвоприношения… - начал было Олег, но Мод не дала ему закончить.

- Трех девушек хватит? – спросила она. – Две точно девственницы, относительно третьей есть сомнения.

- Ты готова… - обалдел Олег.

- Они все равно умрут, - снова остановила его Мод. – У нас уже все готово. Когда ты убьешь меня, Сёльвейг убьет двух других и проткнет кинжалом свое сердце. Никто не хочет становиться подстилкой готов. Сам должен понимать. А, если они будут знать, что своей смертью помогают мне спастись, их гибель перестанет быть напрасной.

«Н-да, Олежек! – покачал Олег мысленно головой. – Плохо ты еще знаешь местные нравы».

- Так что, трех девушек будет достаточно?

- Да, - кивнул Олег.

- Так что там еще? – спросила Мод.

- Ты готова лечь на алтарь и отдаться мне, как женщина мужчине?

- Нам нужен алтарь? – Кажется, ее интересовали только технические вопросы.

- Я могу сделать жертвенник из любого камня…

- Нет необходимости, - отмахнулась Мод. – В катакомбах под замком есть древнее капище. Место намоленное, так что лучше не придумаешь…

«Ну, вот и все! – понял Олег. – Я сказал… Она, что? Не отреагировала?»

- Мод, - сказал он враз охрипшим голосом.

- Вот что, Берт, - тяжело вздохнув, сказала она в ответ, - оставь, будь другом, свою стыдливость на потом! Вот выберемся отсюда, так я и всплакну как-нибудь по потерянной впопыхах невинности. И девочек своих оплачу. И, наверное, ужасы будут мне сниться, и сердце кровью обливаться. Но это все потом, и только потому, что буду живой.

- Я тебя понял! – кивнул Олег. – Извини. И раз уж ты согласна, иди собирайся. Больше мы сюда не вернемся. И еще одно. Учти. Времени у нас будет мало. Портал откроется на считанные мгновения, а мы с тобой будем, ты уж извини за подробность, нагие. Одеваться времени не будет. Подхватим вещи и вперед. Поэтому надо все так упаковать, чтобы потом не отвлекаться. И вот еще что. Кое-что из твоих вещей я могу взять себе. Книги там, одежду, оружие…

- Спасибо! – кивнула Мод. – Значит, я не ошиблась и у тебя действительно есть бездонная сума.

- Не бездонная, - усмехнулся Олег, - но вместительная. А ты знаешь, где находится это капище?

- Знаю.

- Тогда, собирай вещи и пошли…

[1] На самом деле, несколько искаженный голландский.

[2] Кафф (англ. cuff — «манжета, обшлаг») — украшение для ушей, которое позволяет украсить не только мочку, но и другие части уха, а также висок, шею и волосы. Примечательной чертой каффов служит то, что многие модели не требуют проколов.

[3] Апропо - книжн. кстати, между прочим.

[4] Обертоны в акустике — призвуки, входящие в спектр музыкального звука; высота обертонов выше основного тона (отсюда название). Наличие обертонов обусловлено сложной картиной колебаний звучащего тела (струны, столба воздуха, мембраны, голосовых связок и т.д.): частоты обертонов соответствуют частотам колебания его частей.

[5] Айнтопф — блюдо немецкой кухни, заменяющее собой первое и второе блюда. Представляет собой заправочный суп, в котором варятся в одной ёмкости практически все продукты, которые есть под рукой. Айнтопф представляет собой густой суп, который варится на воде или бульоне. Ингредиентами могут быть: овощи — картофель, морковь, брюква, а также различные виды капусты (белокочанная, цветная, брюссельская, брокколи) и др.; бобовые — горох, чечевица, фасоль, стручки зелёной фасоли и др.; крупы, хлеб, макаронные изделия, мясо, копчёности или другие мясные продукты (почки, гусиные окорочка и так далее).

[6] Автор напоминает, что его герой, скорее всего, являлся в прошлом немолодым русскоязычным интеллигентом. Он не помнит, откуда он, в смысле, из какой страны, кто он по профессии и т.д., но многие его ассоциации и аллюзии связаны именно с русской культурой конца двадцатого начала двадцать первого века.

Конкретно, относительно «королей и капусты». Здесь двойная ассоциация с повестью О. Генри «Короли и капуста» и со стихотворением Л. Кэролла из «Алисы в Зазеркалье», герои которого обещают рассказать «…О башмаках и сургуче, Капусте, королях, И почему, как суп в котле, Кипит вода в морях».

[7] Автор не сильно сгущает краски. Мир средневековья – это отнюдь не роман о Тристане, который в постели клал свой меч между собой и Изольдой, чтобы ночной порой не украсть по случаю ее девственность. Перечитайте истории про рыцарей Круглого стола (только не адаптированный детский вариант), там есть практически все: изнасилование, инцест и измены, бастарды, браки по договору, а не по любви, и прочие радости средневековой жизни.

[8] Пьеса Шекспира «Юлий Цезарь».

[9] Парафраз реальной фразы: «Эта штука посильнее, чем "Фауст" Гете".

В октябре 1931 года к Максиму Горькому пришли важные гости: Иосиф Сталин, Вячеслав Молотов и Клим Ворошилов. Писатель прочел им свою стихотворную сказку "Девушка и смерть". «Эта штука посильнее, чем "Фауст" Гете" – любовь побеждает смерть», - сказал Сталин.

[10] Полутораручный меч — современное обозначение группы средневековых западноевропейских мечей, которые удерживали в основном двумя руками, но при этом их вес и баланс допускал при необходимости одноручный хват. В средневековых трактатах такое оружие называется просто «меч» без каких-либо уточнений, «меч-бастард» (англ. bastard-sword, аналогичное прослеживается в итальянских трактатах по фехтованию с 1549 года) или «длинный меч» (англ. longsword). Характеристики их таковы: длина клинка не менее 80 см, в среднем 90–104 см, от половины до двух третей длины занимает дол, длина рукояти 15–25 см, вес 1,5-2,0 кг, максимально до 2,3 кг.

[11] В раннем варианте шпага представляла собой универсальный сравнительно лёгкий и длинный меч, оснащённый сложной гардой, которым можно было как колоть, так и рубить, а сложная гарда сносно защищала пальцы и при отсутствии латной перчатки. Впоследствии, под влиянием французской школы фехтования, шпага стала короче, а затем утратила лезвия, превратившись в гранёный клинок. При этом в некоторых странах новые шпаги, потеряв в длине, сохранили одно, а то и оба лезвия. Вес шпаги обычно лежал в пределах от 1 до 1,5 кг.