Бессмертная тьма

9

Они сидели в комнате, наполненной треском растопки; запахи алкоголя и горящего дерева душили Кидан. Сузеньос Сагад был абсолютно спокоен. Он совершенно не ощущал угрозы, как не ощущают ее надменные, влиятельные люди.

Нет, он не человек.

Тонкий лучик солнца, падавший из окна, напоминал Кидан о его бессмертии. Дранаик обманом выбрался из тлена и гнили, обдурил одну из величайших звезд, заставив окутать его золотым светом. Когда он изменил позу, солнце помогло ему и в тени. Оно сгладило текстуру его кожи, превратив ее в мед; засияло на краю его щеки, как на горизонте, помогая превратить чудовище в человека.

– Ayzosh, atfri, – проговорил дранаик с переливистой интонацией.

– Что?

– Это амхарский. – Взгляд дранаика посуровел. – Ты надеешься унаследовать Дом Адане и не знаешь родной язык?

Насупив брови, он повернулся к декану Фэрис, и пока Кидан себя накручивала, они говорили, будто ее не было рядом. Голос Сузеньоса на амхарском звучал жестко, резко, отрывисто. Он звучал так, будто у амхарского языка имелись собственные зубы.

Язык стал еще одной вещью, которую они с Джун бросили после смерти их биологических родителей. Так они выжили. Девочки заставили себя забыть амхарский, неловко набивая рот английским, пока не начали поглощать лишь его. Мама Аноэт об этом позаботилась. Кидан погладила тыльную сторону ладони, вспомнив щипки, которые получала, стоило ей заговорить на родном языке. Никто не должен был догадаться, что они дети семьи Адане.

Наконец декан Фэрис поднялась.

– Ты вправе поговорить с ней напрямую, но помни законы. Она пока не твоя компаньонка, а зачисленная в Укслей студентка, которая заслуживает снисходительности. Кидан, если понадоблюсь, я буду на улице.

Когда они остались вдвоем, Сузеньос налил Кидан напиток, пахнущий бензином.

– Я служил нескольким поколениям Адане, – начал дранаик. – Судя по твоей напряженной позе, ты этот дом ненавидишь, и я не понимаю, зачем ты здесь. Полагаю, тебя интересуют деньги. Роскошь. Нет причины, по которой я не могу не поделиться с тобой небольшой частью дохода. Сладкая жизнь слаще, когда ею делишься.

– Я полагаю, при таком соглашении ты получишь дом, – сквозь зубы процедила Кидан.

Дранаик пожал плечами, откинувшись на спинку стула.

– Содержать дом – сущая морока.

– Согласна. – Кидан переняла расслабленный тон дранаика. – Но мне нравится хороший вызов.

Губы дранаика сложились причудливым образом – получилось нечто среднее между досадой и интересом.

– Птичка, ты со мной флиртуешь?

Дышать! Ну и наглец этот парень!

– Нет.

– Ты не интересуешься деньгами и равнодушна ко мне. Боюсь, тогда нам с тобой и обсуждать нечего.

Так, ему нравится играть в игры. Кидан расслабила напряженные плечи.

– Ты всегда притаскиваешь сюда девчонок с завязанными глазами?

Вампиры не могут кормиться от любого смертного. Значит, те девушки из семей акторов.

– Декан Фэрис сказала, что это запрещено правилами. Обидно, конечно, ведь те девчонки – вкуснейшая компания.

Кидан замутило.

– Что ты делаешь с ними потом?

Дранаик наклонил голову набок:

– Отправляю домой.

– Джун Адане ты тоже отправил домой?

Вопрос Кидан задала спокойно, стараясь не пропустить ни одного мышечного спазма. Причин вглядываться так пристально не было. Даже стоящий за арочным окном увидел бы перемену в комнате – игривая легкость выражения его лица превратилась во что-то давно мертвое.

Дранаик не признáется. Если законы Укслея о смертных такие строгие и страшные, он не признáется. Но Кидан хотелось произнести имя сестры в этом доме, показать, что без нее она не уйдет.

– Боюсь, ты наводишь на меня скуку, – заключил дранаик, отмахиваясь. – Я целый мир тебе предлагаю, а ты опускаешься до беспочвенных обвинений.

На сей раз губы Кидан дрогнули.

– У меня неплохие информаторы.

Брови дранаика сдвинулись. Наверное, от тревоги. Он глянул на закрытую дверь. Да, конечно, декан Фэрис.

– Тогда почему университетские власти не арестовали меня? Почему мы не в суде?

Кидан могла только буравить его ненавидящим взглядом. Если раскрывать информаторов, то лишь в подходящее время, с гарантией безопасности Джун, не то доказательства погубят саму Кидан.

Как ребенок, нашедший сокровище, Сузеньос подался вперед, сверкая глазами.

– Ты не первая меня обвиняешь. Наверное, у меня просто лицо такое, навевающее подозрения. Раскрою тебе одну истину, которую не понимают мои враги. Мне нравится брать на себя ответственность за свои проступки, потому что они сами по себе неординарны. Однако похитить твою сестру… Что в этом сложного?

Кидан потянулась к стакану с напитком, удерживая себя от соблазна швырнуть его в самодовольное лицо вампира. Вместо этого она проглотила жидкий огонь. Напиток оказался неожиданно горячим, но Кидан взгляд не отвела.

Дранаик проследил, как она ставит опустевший стакан на стол.

– Ну что, обсудим, во сколько ты мне обойдешься? Миллиона должно хватить.

Кидан встала и принялась рассматривать роскошный кабинет. Во всем вокруг чувствовалось родовое богатство – мебель из дорогого дерева, мягчайшие бархатные подушки. Кидан провела по ткани пальцами.

– Это подушка Сауи, – проговорил дранаик рядом с Кидан, и на нее легла его тень. У Кидан свело спину от беззвучности его движений. – Видишь, какие изящные строчки? Мастер успел сшить лишь три таких подушки, прежде чем ушел из жизни. Я мог бы подарить тебе ее в знак нашей новой договоренности.

Дранаик высоко ценил вещи. Кидан чувствовала это по модуляции его голоса. Вещи для Сузеньоса имели больше важности, чем упоминание ее сестры. Кидан подцепила стежок ногтем.

– Осторожно! – предупредил дранаик.

Чувствуя, что он за ней наблюдает, Кидан искривила рот. Она потянула за тонкую красную нить, выпутывая ее из строчки.

Резкое шипение дранаика щекотнуло Кидан затылок прежде, чем она услышала его голос:

– Не надо.

Кидан медленно повернулась лицом к дранаику, оглядывая подернутые гневом черные глаза и напряженное тело: ему явно стоило усилий держать ладони со стиснутыми кулаками по швам, а не у нее на горле.

Кидан бросила нить между ними – красный цвет на миг отразился в глазах Сузеньоса, оживив их. Дранаик шагнул к ней, и Кидан стало нечем дышать.

Он убьет ее прямо здесь?

Низкие каблуки декана Фэрис застучали по полу, извещая о ее возвращении. Сузеньос тотчас отступил, Кидан выдохнула.

– Ну, Кидан, где ты сегодня будешь спать?

Кидан впервые улыбнулась Сузеньосу настоящей жизнерадостной улыбкой. Дранаику хватило ума насторожиться, его брови сошлись на переносице.

– Пожалуй, я займу главную комнату.

Сузеньос Сагад – последний оставшийся вампир, присягнувший на верность нашему Дому. Говорит он мало, но, кажется, достиг понимания с твоими родителями. Думаю, он ждет моей смерти, чтобы присвоить наш дом. Я чувствую на себе его взгляд, его темная персона всегда неподалеку. Не знаю, почему моя сестра и твой отец оставили наследство ему, но это их последняя воля. Они обожали свои тайны. Боюсь, это их в итоге и убило.

Я оставляю дом ему, но если он тебе нужен, забирай его. Он защитит тебя так, как я не смогу.

Четыре Дома восстали против Дома Адане. Остерегайся этих семей – Аджтаф, Мэкэри, Кварос и Умил. Подозреваю, что Сузеньос работает на них. Берегись.

Всеобщий закон:

Никто – ни вампир, ни смертный – не может проникнуть в Укслей без разрешения или даже обнаружить его территорию.

Согласно числу дранаиков, верных каждому из Домов и текущему состоянию бизнеса

1. Дом Аджтафов (234 дранаика)

2. Дом Фэрисов (124 дранаика)

3. Дом Мэкэри (100 дранаиков)

4. Дом Кваросов (98 дранаиков)

5. Дом Темо (97 дранаиков)

6. Дом Деларусов (81 дранаик)

7. Дом Роджитов (65 дранаиков)

8. Дом Пиранов (55 дранаиков)

9. Дом Горо (33 дранаика)

10. Дом Луросов (23 дранаика)

11. Дом Умилов (10 дранаиков)

12. Дом Адане (1 дранаик)

Йоханнес Афера. История Домов акторов