Бессмертная тьма

5

Кидан медленно оделась, расправив ворот водолазки. Ей нравилось прятать под одеждой как можно больше тела, особенно шею. Она всегда надевала шарф или галстук как дополнительный слой защиты, к которому привыкла. Длинные брейды Кидан разложила по плечам. У основания они начали распускаться, выбившиеся пряди путались, а от недостатка солнца ее темно-коричневая кожа приобрела холодный желтоватый оттенок. Губы были мрачно поджаты. Взяв немного крема для стайлинга волос, она сделала прическу опрятнее.

Кидан прочла первые несколько страниц книги тети Силии, потом швырнула ее в стену. Никаких ответов там не оказалось – только появились новые вопросы.

Тетя Силия определила Кидан и Джун в место, оказавшееся недостаточно безопасным, а теперь не смогла найти Джун.

Все женщины, клявшиеся защищать Кидан, бросили ее.

Девушка машинально коснулась браслета с бабочкой. Если присмотреться, на крылышках до сих пор виднелись прожилки высохшей крови. Принадлежавшая владелице браслета, она стала жуткой рубиновой отделкой на серебристом металле.

«Бабочки, – в ушах Кидан зазвучал голос владелицы, – они напоминают, что мы постоянно меняемся».

В браслете была спрятана маленькая голубая таблетка. Стоило проглотить ее, и прощай этот мир.

Когда погибли родители, Кидан была слишком маленькой, чтобы что-то помнить, зато потом возникло навязчивое чувство. Каждую секунду жизни ей казалось, что она находится в комнате, непроглядную тьму которой нарушает лишь пугающее теплое дыхание, щекочущее ей затылок. Непонятное нечто дышало и дышало, доводя сердце Кидан до болезненной исступленности. Оно никогда не атаковало – только смотрело. Ждало.

Мама Аноэт побеждала чудовище нежными руками – распутывала жесткие волосы Кидан, готовила на ужин пряную курицу, одевала в платья для воскресной службы. Безопасность. Она источала безопасность. Это слово казалось непривычнее, чем мох, растущий на коже.

Год назад, в ночь на совершеннолетие сестер, все разлетелось в клочья. Кидан зажмурилась, чтобы вытеснить то воспоминание, но ничего не вышло. Произошедшее четко отпечаталось в душе Кидан, в самом ее существе.

Джун тяжело опустилась на землю в саду, ее губы ярко покраснели от крови. Кидан сражалась с запертой дверью гостиной, яростно колотила в нее, пока тень мужчины не сгребла ее сестру в охапку и не растворилась в ночи.

Кидан много раз говорила об этом полиции – без упоминания вампиров. Она всему гребаному миру об этом рассказывала. Но из комнаты Джун забрали ее вещи. Стерли все следы ее существования. Джун объявили беглянкой. Совершеннолетней, добровольной беглянкой.

Кидан пытала и убила, чтобы услышать имя того призрачного вампира. А он все это время ждал ее в семейном Доме Адане? В ту ночь он выпил Джун досуха, тянул ее кровь, пока она не умерла? Или же он держит ее в плену? Перед глазами у Кидан закружилось, и, не успев опомниться, она вытащила телефон и набрала номер, указанный в шапке письма о зачислении.

Декан Фэрис ответила мгновенно.

– Это Кидан, – выпалила девушка, не давая себе шанс передумать. – Я буду учиться в Укслее.

– Отличная новость!

– При одном условии, – медленно проговорила Кидан, стараясь дышать ровно. – На суде мне понадобятся ваши лучшие адвокаты. Он через восемь месяцев.

Повисла долгая пауза. Кидан требовалось время, чтобы найти Джун.

– Почему я должна на это соглашаться?

– Потому что вы не больше моего хотите, чтобы Сузеньос Сагад унаследовал Дом Адане.

Декан ответила не сразу. Сердце Джун бешено колотилось.

– Отлично. Я пришлю своего надежного помощника, он привезет тебя сюда. – Декан замялась. – Но предупреждаю тебя, Кидан Адане. Наследство в Укслее просто так не получают. За него нужно бороться. Ты готова к этому?

– Готова.

Спина Кидан покрылась гусиной кожей.

Отсоединившись, она сидела в гнетущей тишине, рисуя свои треугольники и квадраты.

Укслей. Она отправляется прямо к ним логово. Чтобы поселиться рядом с ним. Чтобы убить его.

Лунный свет, лившийся в окно, удлинил тень Кидан, превратив ее в пугающую эфемерную фигуру, мало отличающуюся от той, что забрала Джун.

«Ты не такая, как они».

Она чудовище уникальное. У Кидан сердце разрывалось при мысли, что после того, как она найдет Джун и спрячет в надежном месте, сестра снова ее бросит. Джун не захочет с ней разговаривать и тем более касаться ее, когда узнает, что Кидан – убийца. Даже если убила Кидан ради Джун – тем более, потому что Кидан убила ради нее. Джун не сможет ее простить, а Кидан не сможет с этим жить. Девушка содрогнулась и покрутила в руке голубую таблетку. Единственным вариантом было загнать зло внутрь себя и запереть его там, чтобы после ее неизбежного ухода мир стал чуть чище.