БигЭд, или Дадли Дурсль и первый год волшебства

Пролог:

— Дадли!!

Молчу.

— Дадлиии!!!

Молчу.

— Поттер!!

Йес! О, да! Довольно улыбаюсь — поход к мусорным бакам отменяется! Ненавижу выбрасывать мусор. Он воняет, а из пакетов бывает мерзко капает НЕЧТО. Что именно, думать не хочется. Ну, вот такой я брезгливый. А бедный сиротка уже достал по самое не хочу. Вечно строит из себя обиженного и глазки такие несчастные… НЕНАВИЖУ МЕЛАНХОЛИКОВ!!

У Поттера что не случись — катастрофа вселенского масштаба. Отец скажет «причешись»!» — у этого губы дрожат. Училка к доске вызовет — чуть в обморок не падает (кстати, до того однажды дотрясся, что у училки реально парик посинел… прямо у всех на глазах). Чуть что — рыдания. Бывает ночью воды или сока захочется попить, спустишься на кухню — из чулана проникновенные рыдания… а с чего не понять. Ведь днем вроде все нормально было…

Кстати, кто бы знал, как бесит этот чулан отца! Была бы его воля, досками бы заколотил. Но Поттер категорически отказывается жить на втором этаже — ему там «мерещится». Что именно сам не знает, но что-то СТРАШНОЕ. Когда мы мелкие были он вечно по ночам орал или встаешь, а этого… ненормального нет. И бегают предки как придурки, ищут его по всему дому… а он то в шкафу, то в этом чулане прямо на полу спит. А после Поттер и вовсе там поселился. После того, как психолог из соц. службы что-то убедительно сказал «про замкнутые пространства внушающие надежность и безопасность».

Ну, орать по ночам он перестал.

Поттер вообще странный… до пяти лет всех вокруг уверял, что рядом с ним ходит рыжая женщина-«мама» и мужчина в круглых очках-«папа». Причем говорил ВСЕМ! До чего дошло… я их видеть стал. Вот тут маманя и перетрусила — с тех пор мне кстати и запретили лишний раз к нему подходить, говорить и играть. Не очень-то и хотелось…

Особенно после того, как его «ПаПа» предложил на метле полетать…

А я чё? Мне пять было! Почти…

Стащили с Поттером веники из кухни и сарая и полезли на гараж… с крыши же лучше летать, да? А чтобы родители не остановили, полезли рано утром — мама аккурат на кухне, папа бреется… и сиганули с крыши. Что самое странное… полетели. Ветер был сильный, а я еще мало весил. Такой порыв ветра был, что меня в бок занесло и Поттера тоже…

Папа такой в окно смотрит, а мы мимо по косой траектории летим…

Этот ор раненого бизона был такой силы, что я таки навернулся… тут же весь зад о бетонную дорожку у дома отбил. А рядом и ненормальный плюхнулся. Ну, а родители после из дома вылетели…

Ну, и влетело нам тогда… отец даже за ремень схватился, под рыдания мамы. Поттера хлестнуть успел, а когда на меня замахнулся… мама в него вцепилась, не давая ударить.

— Не смей бить детей!! — отец тогда впервые при мне не сдержался и выругался со всем старанием. Я, правда, мало что запомнил…

Это был в первый и последний раз, когда отец брался за ремень, подзатыльники отвешивал, а так… не, не бил. Даже ненормального. И с того раза, мне категорически велели держаться от Гарри Поттера подальше, не поддерживать его фантазии и выходки и вообще… видеть невидимое НЕНОРМАЛЬНО!

А я хотел быть нормальным. Честно. Да и… зад… болел. И мама тогда была такой напуганной, бледной и… ну, короче, я пообещал быть НОРМАЛЬНЫМ.

Ну, разве я знал, что это невозможно?

— Дадли!!

Я вздрогнул. Не, не вылезу! На чердаке полно всего интересного. К примеру старый деревянный сундук тетушки… с книгами, где двигались картинки, с телескопом, с искрящей поломанной палочкой. Искрила она только, когда ее брали в руки, а так поломанная указка…я ее потому и не выкинул. Это были вещи Лили Эванс, сестры мамы, и по-честному я должен был показать этот сундук Гарри. Но… я первый его нашел. А отец всегда говорил, кто первый успел тот и получил дивиденты… — ды… а, короче! Моя добыча!

Мама внизу еще покричала-покричала, и перестала меня звать. Выдохнув, я привалился спиной к сундуку и достал учебник по чарам. Заумь страшная, и такая же нудятина, но бывает местами читабельно… жаль здесь учебника по первому курсу нет, там наверно все написано просто, как для идиотов. Но чего нет, того нет…

В предпоследней главе рассказывалось об ахти сложных чарах «защитника», график рядом указывал на удивление легкое движение указкой — всего-то развернуть запястье и чуть-чуть уклон влево кончиком. С минуту я честно думал, стоит ли держать обещание данное шесть лет назад? Решил, что нет. Да и нифига же не получиться — чары для седьмого курса, указка чужая, теткина, да еще и поломанная… и руки чесались. Впервые мне был понятен до конца принцип создания чар — там ничего не требовалось, если достаточно сил и желания, достаточно слов-ключа. А если ты слабосильный ученик, то у тебя один пщик выйдет… ну, и чем я рисковал?

Верно, ничем.

Вытащил указку из сундука, развернул старую девчачью мантию, в которую и была завернута палка, и, помедлив, решительно обмотал обломки шнурком из кроссовка. А потом взмахнул рукой, и сказал:

— Экспекто патронум!

И в тот же миг палочка в руках взорвалась, ударив по глазам ярко-белым светом.

А дальше была темнота.

Зря я это сделал… зря.

— Ну-с, молодой человек, и что мы скажем в свое оправдание? — сидящий передо мной старик, подозрительно схожий с Гэндальфом, улыбался.

Я опасливо посмотрел в его глаза, и покосился по сторонам — не хотелось бы, чтобы по мне заехали дубовым посохом! Особенно по голове, она у меня не титановая.

Я лежал на кровати в своей комнате и, что было подозрительно, рядом не было мамы. Чтобы она оставила меня одного в комнате с чужим человеком? Да быть того не может. Но… ее не было.

— Вы кто? — вопрос вырвался прежде, чем я успел подумать.

Старик неодобрительно поджал губы, укоризненно смотря.

— Грубость, юноша, усугубляет вину, особенно после того, что вы натворили.

— Извините, но я не знаю вас… — пробормотал я, стушевавшись. Воспоминание о том, как в руках у меня взорвалась палочка не добавило оптимизма. Кажись, я правда натворил дел и этот старик по мою душу. Психолог? Доктор? А почему у него такой… э-э-э… халат? Халат зачетный, парчовый, в яркие разноцветные ромбы, от чего глазам больно… но точно, не клоун. Клоуна я враз узнаю — терпеть их не могу!

— Уже лучше, — одобрил старик, кивнув. — Извинения приняты. Меня зовут Альбус Дамблдор, и если бы кое-кто не пытался бы колдовать чужой сломанной палочкой, мы бы познакомились не раньше, чем вы оказались бы в Школе.

— Я не хотел. Я не думал, что она взорвется…

— В первом, я сомневаюсь, а во второе верю, — усмехнулся Альбус Дамблдор. — Думать иногда большой труд.

Вот сейчас обидно было… я надулся.

— Обидно? — проницательно спросил старик напротив. — Заслужили. Ну, а теперь поговорим серьезно, Дадли Дурсль. Я совершенно не ждал, что увижу в этом доме двух юных волшебников. Один из которых хорошо осведомлен о колдовстве. И часто вы пытаетесь колдовать?

— У меня никогда этого не получалось, — запротестовал я, открещиваясь от обвинений. — Я думал…

Старик кивнул.

— Понятно. Значит, пытались.

Упс, спалился…

— Думаю, вашим родителям об этом лучше не знать. Вы их весьма напугали. До такой степени, что мне пришлось напоить их умиротворяющим бальзамом.

Виски, что ли? Но мама не пьет!

— Советую не напоминать им о произошедшем, вы меня понимаете Дадли Дурсль?

Я бодренько закивал. Я себе не враг, и вовсе не хочу отвечать каким именно мозгом думал, когда брался за ту палку. Мистера Дамблдора это успокоило.

— И еще кое-что. Никто, ни ваш кузен, ни кто либо другой, не должен знать о том, что я был здесь.

— Хорошо, сэр.

— Замечательно. Тогда до встречи в Школе, мистер Дурсль.

Старик встал и… исчез. Я ошарашено смотрел на то место, где только что стоял странный старик. Я слышал, как мама времена бурчала себе под нос (думая, что ее никто не слышит) о проклятых ведьмах, не имеющих совести и благоразумия, отец твердил О НОРМАЛЬНОСТИ и что волшебства не бывает, Поттер иногда устраивал СТРАННОСТИ, а я читал учебники про чары и зелья, держал в руках сломанную палочку… и воображал, что смогу что-то наколдовать… но только сейчас до меня дошло — Альбус Дамблдор настоящий волшебник.

И я тоже…