БигЭд, или Дадли Дурсль и первый год волшебства

Глава 3: Крестный Малфоя

В Хогвартс мы приехали в восьмом часу, распределение, пир, поход до Башни… короче, когда я впервые вошел гостиную факультета было очень поздно. Все то время, пока рыжий староста (ясно, Уизли) толкал речь о том, как нам повезло с факультетом и посылал нас в разные стороны (мальчиков направо, девочек налево), я прозевал. Чуть челюсть не вывихнул. Мне побоку были его разглагольствования, и я был бы счастлив «послаться» сразу в кровать, но нет! Мурыжил нас рыжий предатель крови минут — эдцать.

До спальни я добрался на автопилоте, и увидев у одной из кроватей свой сундук, тут же упал на нее, уже в полусне скидывая ботинки и заворачиваясь в одеяло.

Продрых до утра…

— Тру-ту-Туу!!! — громоподобный звук трубы раздался будто прямо над головой.

Из положения лежа меня подбросило вверх, и я не фига не соображая свалился с кровати, запутавшись в одеяле.

Я только крякнул задушено, а после вскочил и вытянувшись во фрунт — руки по швам, подбородок вверх, — отчеканил:

— К службе готов! — и только тогда очнулся.

Стоял я у кровати с пологом, в круглой комнате и с других кроватей на меня таращились другие мальчишки.

— Биг, ты чего? — опасливо спросил Нев.

— Э-э-э… — очень умно отвечал я. — Я это… решил что я в военном летнем лагере…

— В военном лагере? — переспросил Драко. — Ты что, воевал?!

— Да ну тебя, скажешь тоже! — отмахнулся я. — Ты что, в летнем лагере никогда не бывал?

— Нет, не был, — сказал тот. — И что, там служат?

Ну, если он не был, то понятно почему он не в курсе.

— Не-е… но там здорово. Учат всякому полезному — палатку ставить, как маскироваться от врагов подручными средствами, как в лесу ориентироваться, драться, — я встал в стойку и показал хук справа. — Я там плавать научился. А еще мы стреляли из винтовок и луков, устраивали ловушки, метали дротики в мишени врагов… короче, там круто.

Драко и другие мальчишки жадно слушали меня.

— А что значит «к службе готов!»? — спросил Драко.

— То и значит, — пожал я плечами, и стал переодеваться в форму, вытащив ее из сундука. Хорошо, что мантии не мнутся! — Что я готов служить родине, а она у нас одна. Нас по утрам будили под горн трубы, а затем капрал входил в спальню, а мы уже должны были стоять строем по стойке смирно, одетыми, и хором отвечать на его приветствие. Нас там вообще гоняли… но я так и не похудел.

Досады я не сдержал. Увы, но щитовидка моя жестоко убивала во мне всякую надежду на службу в армии ее величества. После лагеря я мужественно пытался перебороть ее, сел на голодовку и мама отчаянно пыталась накормить меня хотя бы овощными рагу… в результате загремел в больницу. Где мне популярно объяснили, что голодовка не выход, а диета только может помочь до определенной степени поддерживая вес на неком уровне… но вот худым я не стану. Все было зря… и я плюнул, от расстройства тут же сожрав приготовленный мамой торт по возвращении домой.

— Интересно… — протянул Драко, явно впечатленный моими словами.

Мне говорить больше не хотелось, как-то настроение упало. Одевшись и собравшись, мы ориентируясь на старших, сами обнаружили туалетные комнаты (душевые оказались рядом, на первом подвальном помещении под нашей башней). По возращении в гостиную нас перехватил староста Уизли, раздав расписания. Взяв сумки с учебниками, мы вместе девчонками нашего курса отправились вслед за старостой в Большой Зал на завтрак. Гермиона радостно поздоровалась с нами и за столом в Зале села с нами, подальше от девчонок-первочков, неприязненно поглядывая на них.

Поссорилась, что ли?

Впрочем, проблемы Гермионы меня не волновали сейчас. Передо мной была ЕДА!! Живот просто крутило от голода. Эх, пузо мое, пузо! Я поспешно схватил золотистый тост, пододвинув к себе тарелку с овсянкой. Проглотил в один присест кашу, вприкуску с тостами. На глаза попались булочки с изюмом — приговорил три. Глотанул сока — тыквенный! Гадость! — и только тут очухался. Гермиона смотрела на меня в полном шоке.

— Что? — довольно грубо спросил я.

Драко, уныло медитирующий над нетронутой овсянкой, рассеяно одарил нас взглядом и опять уставился в тарелку. Вид у него был подавленный… и его будто тошнило. Чего это с ним?

Гермиона смущенно кашлянула.

— Прости… ты такой голодный?

Очень хотелось послать в ответ, но вид у нее был такой сконфуженный, что я не нашел в себе злости. Да и Невилл вопросительно смотрел на меня. Не зная, что сказать, я обратил внимание, что в зале очень многие смотрели на стол слизерина и как-то бурно перешептывались.

— Что случилось? — вместо этого спросил я. — Куда они все пялятся?

— А ты не знаешь? — хмыкнул, отмерев Драко. — На Поттера. Он же герой.

Я обалдел.

— Когда он успел героем стать?! — возмутился я. — С чего это он герой?

— Ты шутишь? — поинтересовался сбоку мальчишка. Дин Томас, кажется? — Он победил Сам-Знаешь-Кого! Самого сильного темного мага столетия! И выжил.

— Это когда? — с сомнением спросил я.

— Ну, ты даешь! Совсем темный! — хмыкнул мулат.

— А в глаз? — зло нахохлился я.

Надо мной сжалилась Гермиона, начав объяснять.

— Я читала об этом, — начала объяснять она жутко учительским тоном. Любят девчонки воображать! — В ночь Хэллуина темный маг, Сам-Знаешь-Кто, появился в Годриковой Лощине. Он убил многих волшебников, что мешали ему. В ту ночь, он убил Лили и Джеймса Поттеров, а затем попытался убить их сына — Гарри. Никто не выживал после смертельного проклятья авады кедавры, но Гарри Поттер выжил и с тех пор его зовут среди магов Мальчик-Который-Выжил.

— И он поэтому герой? — поразился я. — Тетю убили, его отца убили, а он герой?!

— Он остановил темного мага! — возмутился рыжий староста рядом.

— Чем? Своим лбом?! — едко фыркнул я. — Ну, он у него дубовый!

— Кстати, это правда что у него есть шрам? — жадно спросил Дин Томас.

Я закатил глаза.

— У меня тоже есть шрам! Вот, — я дернул за воротник рубашки, показывая свою шею. Я знал, что сейчас все видят — бледную линию под моим горлом. — Когда я был мелким, мне резали горло.

Все пораженно вытаращили глаза.

Это воодушевляло. Может, заткнутся со своим Поттером?

— … вырезали болячку. А потом травили такой отравой, чтобы все остатки болезни уничтожило. С тех пор у меня с щитовидкой полный отстой. И шрам остался.

— Тебе делали операцию на щитовидке? — встревожено нахмурилась Гермиона. — Но это очень серьезно!

Это она мне говорит!

— Маги могут вылечить очень многое, — продолжала Грейнджер. — Я думаю, тебе нужно показаться школьной колдосестре.

— Кому? — переспросил я.

— Она права, — поддержал ее вдруг Драко. — Тебе нужно в Больничное Крыло. Уизли, ты слышал?

Старосте явно не понравился его тон.

— По вежливей, Малфой. Ты говоришь со старостой, — окрысился он.

— О, какое несчастье…

— … великому старосте грубят!

— … он ужасно разозлится…

— … и снимет кучу баллов!

Двойное издевательское пение-речитатив от братьев-близнецов, заставило всех зафыркать от смеха и прятать усмешки. Бедняга староста, мне его уже почти жаль, пошел красными пятнами.

— Вам пора идти в класс! Подымайтесь!

Я почему-то не удивился, что он и не подумал вести меня к этой колдосестре. Да и я не особо хотел этого. Не люблю больницу.

А люди в белых халатах напрягают.

В первый день у нас были вводные уроки. Ничего серьезного нам не говорили, объясняли что такое, волшебство, чем оно отличается от чародейства, что такое в принципе дар и чем мы отличаемся от простых людей — это на чарах. На трансфигурации нам рассказали о преобразованиях, какими они бывают и о всяких там непреложных истинах. Типа, не есть трансфигурированные камни. Щас!! Вот взял и сожрал!

На истории магии тупо заснул. Не смотря на то, что Грейнджер шипела и толкала меня в бок.

А затем Невилл сказал волшебные слова:

— Уроки кончились. Идем в большой зал обедать?

Живот тут же издал голодный стон, и ноги сами понесли меня вперед, безошибочно находя дорогу. По-моему меня вел мой нюх. Ну, пришли мы по крайней мере точно к нему.

И тут Грейнджер вновь задергала меня за рукав мантии (чего она целый день за нами таскается?!)

— Биг! Тебе нужно в Больничное Крыло! Давай сходим, — стала убеждать она.

— Грейнджер, я жрать хочу!! Я шесть часов ничего не ел, имей совесть, я же помру!

— За полчаса не помрешь, — логично возразила она. — А еда не убежит, знаешь ли! Здоровье это важно!

Ну, что она прицепилась, а?!

А тут еще и Невилл с Драко ее поддержали.

Предатели! Там же самое вкусное сожрут!!

Больничное Крыло оказалось совсем рядом, хотя в двери меня Гермиона почти втащила силой, а в спину толкал Невилл.

— Да отстаньте вы от меня! — ныл я в голос. — Не хочу я! Все равно здоровее не стану!

— Что здесь происходит? — холодный мужской голос заставил меня заткнуться.

К нам от стола с какими-то пузырьками подошел тощий носатый мужик в монашеской рясе… но лысины выбрито у него не было. Это…

— И гробовщика мне не надо!! — взвыл я, и, встряхнув с себя Невилла, рванул к дверям.

А там руки в боки, встала женщина в белом чепчике и фартуке.

— Стоять! — пригвоздила она меня к полу одним приказом.

Ну, все… хана.

— Мистер Малфой, может вы объясните зачем вы здесь? — мужчина круто обернулся к Малфою, нависнув над ним этаким мрачным вороном. Нос у него точно был как у ворона. Подходит гробовщику.

— Ему горло резали, — спокойно сказал Малфой.

Больше ему ничего говорить было не надо.

Мужчина и женщина тут же наставили на меня свои палочки. Я обреченно зажмурился, сбежать уже не выйдет…

— Мистер Малфой, — послышался едкий проникновенный голос гробовщика. — В следующий раз будьте добры уточнить когда именно резали.

— Десять лет назад, и два месяца, — постановила женщина.

Я опасливо открыл один глаз, а затем, резко выдохнув, уставился уже в два, на призрачную, будто оплетенную разноцветными лучами фигуру — моего двойника. В области горла были красные ленты.

Призрак был прямо передо мной. Не удержавшись, я ткнул пальцем в него.

— Удивительно, он видит макет, — сказала женщина.

Чего?

— Действительно, — согласился «гробовщик». — Что у вас было с горлом?

Я вздохнул.

— Операцию делали на щитовидку. Я здоров.

— Кровью не истекаете, — едко согласился мужчина.

— Грубая работа, — хмурилась ведьма рядом. — Болезнь купирована и в спящем состоянии, но может активироваться в любой момент. Я вижу сбой в гормонах и кровеносной системе, в обменных процессах. Благо поправить можно легко.

— Да? — уловил я главное.

— Восстанавливающее зелье узкого профиля и вы будете в порядке, мистер… как вас зовут?

— Дурсль, — вздохнул я. — Бигэд.

Ведьма ничего не сказала, но вопрошающе посмотрела на «гробовщика».

Тот скривился.

— Только ради друга мистера Малфоя, — обронил он. И уже мне:

— Мистер Дурсль, вы и ваши друзья можете быть свободны.

— Да, сэр, — закивал я, с сожалением смотря, как истаивает передо мной «макет».

Вот бы мне так уметь!

Однако, мне разрешили сбежать из этой «больнички» с его цивильными полами, тоскливыми кроватями с белыми простынями и ширмами, где все пропахло чем-то лекарственным. Только дверь за мной и хлопнула. Правда, в спину донесся голос мужчины:

— А вас Малфой, я попрошу остаться.

Драко отвел в сторону взор, не имея сил посмотреть в глаза крестного. Мадам Помфри, колдосестра Хогвартса, понимающе ушла, оставив их.

— Драко?

— Да? — ровно откликнулся он.

— Вчера ваш отец передал мне вам письмо.

Сердце Драко заполошно сжалось, и он со страхом уставился на белый конверт в руках Северуса Снейпа. Он заторможено принял его, боясь даже думать о том, что содержит письмо.

— Полагаю, он доволен.

Драко вскинул голову, тут же полыхнув такой надеждой, что крестный позволил себе скупо улыбнуться.

— Ваше поступление на гриффиндор…

— Я не хотел! Вы знаете! — горячо воскликнул мальчик, и Север Снейп с грустью подумал, что Шляпа в этот раз не ошиблась. — Я мечтал о слизерине! Но этот… грязный кусок фетра решил иначе! Отец может помочь? Он же входит в Совет Попечителей?!

— Нет, — разбил надежды Драко Северус Снейп.

— Но на гриффиндоре одни грязнокровки и Уизли!

— Это не так. Как насчет Невилла Лонгботтома?

— Разве что он… — пробурчал себе под нос Драко, нахохлившись и сердито скрестив руки на груди.

— Вы не дали мне договорить, Драко. И я хочу, чтобы вы меня услышали — вашу семью некоторые личности упорно позиционируют как исключительно темную, опасную своей приверженностью к старым порядкам и в поддержке Сами-Знаете-Кому…

Драко зло сжал губы. О, да! Это он хорошо знал.

— Но может ли такая семья воспитать наследника, лояльного Свету?

Драко недоуменно посмотрел на крестного.

— Вы понимаете Драко? Ваше поступление на Гриффиндор показывает обратное, а ваше общение и «дружба» с маглокровками опровергает все обвинения окружающих. В «Пророке» впервые за десять лет опубликован список первокурсников и результат распределения. Сейчас только и говорят, что Поттер на слизерине, а Малфой на гриффиндоре.

Снейп наклонился к Драко.

— Держитесь подальше от Поттера и поближе к Свету, Драко, — понизив голос предупредил он. — Ваше благоразумие и хорошая слава, гарант безопасности семьи.

Драко смотрел в глаза крестного.

— Да, сэр, я вас понял.

— Хорошо, а теперь вам лучше догнать своих друзей. Вечером я пришлю за вами и мистером Дурслем старосту. Будьте готовы.

Драко кивнул, и, попрощавшись, с легким сердцем покинул Больничное Крыло, убрав в сумку письмо от отца.

— Что ему было от тебя надо? — затеребил я Малфоя, стоило ему появиться и сесть рядом за столом гриффиндора.

— Это мой крестный. Он отдал мне письмо от отца.

Я поморщился, вспомнив об обещании маме.

— Ох, черт… забыл! Как здесь отослать письмо домой?

Малфой взялся за вилку, спокойно ответив:

— В Хогвартсе есть Школьная Совятня. Можно написать письмо и отправить его с одной из сов школы.

— А где эта совятня? — почесал я в затылке. Я помнил, как мама, ругаясь, запихивала ответ на письмо из Хогвартса в чехол на лапе совы.

— После уроков узнаем и сходим, — ответил Драко. — Да, профессор Снейп сказал, чтобы вечером староста проводил нас с тобой к нему. Слышал, Уизли?

Рыжий староста зло на него посмотрел, но сдержался.

— Хорошо, — прошипел он, и Драко так ему улыбнулся, что лично я бы, на месте рыжего, ему бы врезал.

Но как я уже понял — никто не любил Уизли.

— …а кто это? — тихонько спросил я, наклонившись к белобрысому.

Гермиона напротив закатила глаза. Драко посмотрел на меня как на дебила.

— Гробовщик, — «обрадовал» меня Невилл. — Как он тебя не убил только…

Упс, ступил…

Вечером, после ужина, кислый староста проводил нас в подземелья слизерина.

— Войдите! — отрывисто раздалось из-за двери, когда Уизли постучал в дверь. — Уизли, подождите за дверью, Малфой, Дурсль — в кабинет!

Я явственно слышал скрежет зубов старосты за спиной.

— Малфой, ваш отец хочет с вами поговорить, — тонкий, бледный как у мертвеца палец, с пожелтевшим ногтем, ткнул в сторону. — Идите в мой личный кабинет, там открыт камин для связи.

— Да, сэр, — Драко тут же пошел, куда послали.

Он выглядел куда бодрей, чем до обеда…

— Мистер Дурсль, — профессор Снейп протянул мне тонкий, но длиной с ладонь, флакон. — Ваше зелье. Принимать на ночь по глотку в течение недели. В понедельник явитесь за новой порцией, ясно?

— Да, сэр. Это от щитовидки?

— Это для ее восстановления, а не «от нее», — резко поправил меня профессор. — Чтобы избавиться от нее и жизни, пригласите палача.

Чего это он? Ну, и тип!

— Вам необходимо пропить данное зелье в течение месяца, а затем с перерывом в десять дней — еще пять дней для закрепления эффекта. Со временем это отразится и на весе…

— Я НЕ ХОЧУ ТОЛСТЕТЬ! — взвыл я от перспективы, пытаясь всучить зелье обратно в руки профессора.

— Вы похудеете! — рявкнул тот, отталкивая меня.

— Правда? — прошептал я, неверяще смотря на него.

— Да, — лаконичное.

— Как Малфой?

— Да. Почти.

— Спасибо! — я радостно подскочил и обнял профессора, плюнув и на потрепанную мантию, и на стойкий больничный запах каких-то лекарств-зелий, и вообще… от благодарности.

— Отниму, — процедили над головой.

Я тут же отскочил от него, спрятав флакон в карман. Профессор насмешливо пронаблюдал за этим.

— Еще один совет, мистер Дурсль. Рекомендую молчать первый час после принятия зелья.

— Почему?

— Голосовые связки ведут себя непредсказуемо. Большинство начинают щебетать как птицы. Поэтому зелье называют «Птичье молоко».

Я оценил перспективы.

— Поэтому его пьют на ночь, да?

— Вы поразительно умны, мистер Дурсль, — едко «похвалили» меня.

Я надулся. Обидно, да…

Мне велели сесть на стул и ждать Малфоя, а сам профессор ушел в свой кабинет. Как я понял эта комната, где я остался, была чем-то вроде проходной-приёмной. Скучал я где-то с полчаса, пока не вышел предовольный Малфой, с корзинкой чего-то съестного — мой нос тут же учуял сладкое. Нас выставили за дверь, захлопнув дверь прямо за спиной.

— Он у тебя такой дружелюбный, — сказал я вслух.

— Очень, — согласился Драко, и достал из корзины шоколадный кекс. — Хочешь?

Я молча отобрал сласть. Спрашивает!