Час пепла

Глава 5

Долго и муторно шли ребята по непонятной им дороге, в непонятном им направлении. Всё казалось другим: запахи, которые было крайне сложно уловить сквозь мешок на голове; звуки, отличавшиеся от гипнотизирующего шума леса Лутэннона, которые перебивались хохотом и разговорами солдат. Свет, который краем глаза был виден сквозь маленькие дырки в мешке… Одно было ясно — они больше не в лесу.

С одной стороны, это было величайшим облегчением для ребят — наконец-то покинуть тот злополучный лес, где каждый шорох был опасен и норовил их убить или свести с ума. Но с другой — их вели в совершенно незнакомое место. Страх и одновременно страсть к неизведанному овладевали ими.

— Всё равно не понимаю, как ты мог их проглядеть, когда был на посту, — сказал человек недовольным голосом.

— Капитан, их там не было, клянусь! Я бы их не пропустил, — оправдывался кто-то, явно стоящий ниже по званию.

Они продолжили путь молча. Наши герои, выйдя из злополучного леса, оказались на красивых горных лугах — зелёных от пышной, высоко выросшей травы, поражающих своими видами: на обрывистые хребты и величественные заснеженные вершины вдалеке. Свежий воздух и яркое солнце — пусть и сквозь мешки — возвращали ребятам силы. Несмотря на обстоятельства, каждый ощущал себя возвышенно.

Матеус отпускал ехидные шуточки, над которыми смеялся лишь идущий позади Лафатуш, а к Валькату наконец-то вернулась его жажда приключений, что ненадолго покинула его в лесу Лутэннон.

Долго они шли по просторным лугам, по узким тропинкам вдоль ручьёв и родников, поднимаясь всё выше и выше. Вскоре начался подъём в гору — идти становилось всё тяжелее. Тропа была настолько узкой, что вмещала лишь одного человека, и потому все шли — один за другим — по скалистой дорожке у обрыва. Это было крайне опасно, но также — невероятно красиво.

Впереди, всё время в молчании, шёл силуэт в капюшоне. Он не снимал его даже сейчас, вдали от леса. Впрочем, как и остальные.

Наша весёлая троица — Матеус, Лафатуш и Валькат — шагали гордо, связанные друг с другом, а за ними — ещё пара лучников и все остальные.

После долгого и изнурительного подъёма они наконец-то вышли на ровную поверхность. Матеус с Валькатом были безмерно рады мягкой траве на вершине, гораздо более приятной, чем скользкие, сыпучие камни, которыми была усыпана дорога. В отличие от них, Лафатуш и остальные вида усталости не подавали — словно для них такие склоны были привычным делом.

Став в полный рост, друзья вдохнули полной грудью. В лицо им подул сильный ветер — настолько сильный, что сорвал мешки с их голов и унёс их вниз по склону. И вот — наконец-то! — они смогли увидеть яркий, греющий лицо, вселяющий надежду свет солнца.

— Капитан, мешки! — крикнул кто-то сзади.

— Уже не важно, — быстро ответил их лидер. — Мы дошли.

Ребята одновременно ощутили восхищение, ужас и удивление. То, что предстало перед ними, никак не соответствовало их ожиданиям.

Они стояли на вершине огромного горного хребта. Над ними раскинулось чистое голубое небо, а солнце радовало глаза, отвыкшие от света. Но больше всего поражало вовсе не это. Впереди простиралась пропасть — такая огромная, что невозможно было разглядеть ни её дна, ни краёв. Она уходила вдаль на тысячи шагов, и из неё дул холодный ветер, издающий странные, гулкие звуки.

Как это место может быть нужно кому-то? — не понимал Валькат, глядя вниз. Лицо Лафатуша оставалось спокойным, как всегда, будто его не тревожило абсолютно ничего.

— Пустим гостей к Первыми? — спросил лидер в капюшоне.

— Так точно, Капитан, — ответили ему хором.

Только теперь ребята поняли: что-то пошло не так.

Вальката схватили фигуры в капюшонах и подвели к краю обрыва.

— Нет! Нет! Никуда я не пойду! Отпустите! Мы ничего плохого не сделали! — громко кричал Валькат. Но его словно никто не слышал.

Фигуры держали его над самой пропастью, готовые отпустить по первому приказу.

— Дорога к этой вершине — самый сокровенный секрет многих королевств. Люди не бывали здесь веками. Народы, жившие в этих землях, считали гору проклятой и избегали её. Но именно ее имя и хранит в себе древний ключ. Вам… невообразимо повезло. Сегодня вы первые, кто ступит туда, куда не ступала нога человека уже столетия, — сказал мужчина в капюшоне.

Матеус попытался вырваться, чтобы помочь другу, но и его, как и Лафатуша, схватили за плечи. Лучники встали в линию.

— Отпускайте, — ровным голосом сказал лидер.

Двое лучников толкнули Вальката в пропасть.

Для него время замедлилось. Он вспоминал свою жизнь, мечты, надежды. Он не верил, что всё закончится вот так. Но ничего не мог изменить — руки были связаны. Бездна безжалостно поглощала его, утаскивая прочь даже последнюю надежду.

— Авентир! — вдруг выкрикнул лидер.

Из глубины пропасти показался золотой свет. Он приближался к Валькату всё ближе и ближе. Золотой светящийся шар, сияя, поравнялся с ним и вдруг поднял его вверх — обратно на вершину. Сфера зависла в воздухе над бездной, излучая волшебный свет.

Валькат и Матеус не верили своим глазам: Валькат стоял прямо в воздухе, будто на твёрдой земле. Лучники разразились громким, диким смехом, а сам Валькат, потрясённый и обрадованный, не мог осознать происходящее.

Один за другим фигуры в капюшонах начали шагать в бездну, словно по воздуху. Даже Лафатуш, без капли удивления, пошёл вперёд. Матеус — с диким сомнением. Только Валькат стоял, оглядываясь.

Подойдя к светящейся сфере, лидер сказал:

— Авентир, друг мой… впусти нас.

Сфера взмыла вверх, озарив всё ярким светом — настолько ярким, что на неё стало больно смотреть. За светом, будто растворяя небо, начала появляться высокая белая стена. Парни не могли поверить глазам.

Под их ногами возникла дорога — прочная, каменная. Огромная пропасть закончилась у белых стен.

— Кто это явился из Ливилады? Кто посмел подойти к моим стенам? — громко и грозно раздался голос сверху. Кто-то стоял на вершине белоснежной стены и наблюдал за ними.

Тогда лидер лучников снял капюшон, и из-под плаща показалась светлая голова с длинными, заострёнными ушами.

— Эльф... — удивлённо подумал Валькат.

— О, великий Авентир! Это я — твой старый друг, — громко произнёс лидер отряда, — Я вернулся с моими спутниками, ведомый всё тем же стремлением к истине.

В этот момент с верхушки стены вдруг спрыгнуло огромное существо. Великан — не менее двадцати метров в высоту и десяти в ширину. На нём была массивная меховая шуба.

— Какого зверя он должен был убить, чтобы сшить такую?! — с ужасом подумал Матеус.

На голове великана был крылатый шлем, а лицо скрывала густая борода. В одной руке он держал гигантское копьё, в другой — щит, напоминающий каплю дождя, раскрашенный в бело-синие цвета.

— Кто осмелился подойти к моим вратам?! — вновь грозно прогремел он.

— Это я Нагулор, твой друг из былых времён, с моим отрядом, и тремя нечестивцами, — повторил эльф.

— Входи, мой милый друг, — раздался сверху уже более мягкий голос.

Посреди белоснежной стены появилась большая, сероватая дверь. Она открылась внутрь сама собой.

За вратами начиналась извилистая, крутая каменная дорога. Она вела прямо через зелёные холмы к городу, словно вырезанному из белого камня.

— Добро пожаловать в Нивелонн! Единственное место сокрытое и не оскверненное действиями людей волшебное и великое прибежище всех эльфов этого мира.

Рядом с дорогой текла быстрая река, местами переходящая в небольшие водопады, отражая удивительные виды.

Из воды выглядывали прелестные создания, которых никто из путников прежде не видел. Описать их было сложно — не только из-за водного течения, но и из-за их невероятной, почти нечеловеческой натуры.

Спускаясь по дороге, они медленно приближались к Белому городу. Его красота становилась всё более яркой и величественной. Над ним раскинулось чистое голубое небо, подчёркивающее его святость и недосягаемость. За городом виднелись могучие белые горы — вероятно, именно из их камня был построен этот город.

Когда путники приблизились, они увидели внешнюю белую стену и ворота, распахнутые внутрь. Люди — а точнее, эльфы — столпились у дороги, будто ждали своих героев.

Но было в этом что-то странное.

Главная дорога, по которой шли гости, находилась чуть ниже уровня улиц. Дома и постройки были расположены выше, и жители буквально смотрели на них сверху вниз. Разница была едва заметной — но ощутимой. Казалось, будто сам город напоминал: "Вам здесь не рады."

Сами жители встречали их холодно. Ни оваций, ни цветов, ни криков восторга — только сдержанные аплодисменты, тихие, строгие хлопки и внимательные, пронизывающие взгляды.

Толпа эльфов в молчании проводила отряд к зданию в центре города. Оно было массивным, с округлой формой, окружённой высокими колоннами, поддерживавшими сводчатую крышу. На самой крыше возвышался острый шпиль.

На внутренних стенах здания были изображены сцены из древней истории — битвы, союзы, легендарные сражения. Эти фрески рассказывали без слов — о великой, древней борьбе, о забытой мощи и, возможно, о судьбе самих гостей. Их провели в огромный зал, в центре которого зияла массивная дыра в полу. Из неё исходил яркий голубой свет, мягко освещая всю комнату таинственным сиянием. Возле края, на возвышении, сидели трое эльфов, одетые в строгие мантии. Перед ними лежали груды бумаг и древние свитки.

Они пристально осматривали новоприбывших, и на их губах играли холодные, насмешливые ухмылки.

Через несколько мгновений за спинами героев с гулким эхом захлопнулись входные двери.

Главный из троицы эльфов встал.

— Вы — нарушители наших законов.

Его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась жесткость.

— Вы пересекли запретную границу. Вы проникли на священные земли эльфов. За это, по нашим законам, вы приговариваетесь к смертной казни.

Валькат и Матеус оцепенели. Они не могли поверить своим ушам.

— Что?.. Но… как?.. — только и успел вымолвить Матеус.

И тут заговорил Лафатуш. Его голос звучал твёрдо, без страха:

— Подождите! Мы ничего не нарушали! Я знаю законы этого королевства, и то место, где мы были, не является святыней. Это просто ошибка!

Но эльфы даже не попытались его выслушать.

— Раз нарушители отказываются признать свою вину, приговор привести в исполнение немедленно, — холодно объявил главный.

Двое стражников подошли к Лафатушу, схватили его за плечи и поволокли к зияющей дыре. Голубой свет, исходящий из неё, становился всё ярче, будто предчувствуя, что сейчас произойдёт нечто страшное.

Лафатуш сопротивлялся. Валькат и Матеус отчаянно пытались вырваться, чтобы помочь другу, но были крепко скованы. Их бросали обратно каждый раз, как они делали шаг вперёд.

К Лафатушу подоспели ещё двое стражников. Затем — ещё. Его почти подняли в воздух.

И вдруг — вспышка света.

Яркий свет взорвался прямо в центре зала. Громкий треск сотряс помещение. Всех отбросило назад. Воздух дрожал, как от удара молнии.

Стражники попадали. Трое судей-эльфов в панике закрыли лица руками.

Кандалы, сковывавшие руки Матеуса, Вальката и Лафатуша, разорвались. Разлетелись на куски.

Зал на мгновение замер в полной тишине. Только мерцание голубого света продолжало переливаться на каменных плитах пола.

В ушах ещё некоторое время звенел свист после взрыва, но он быстро прошёл. И всё бы ничего — если бы не то, что теперь стояло перед ними.

На месте Лафатуша парило в воздухе огромное сияющее существо. Всё его тело источало чистый белый свет. Глаза и волосы засияли, словно они были сотканы из лучей солнца. От него веяло мощью — пугающей и прекрасной одновременно. Волосы левитировали в воздухе, как будто времени вокруг него не существовало вовсе.

— Это невозможно… — прошептал один из эльфов, с трудом веря своим глазам.

— Неужто вы забыли, ради чего вы были призваны к жизни? — прогремел голос существа, звучавший и внутри, и снаружи, пронизывая всех до костей. Он обращался к эльфам.

— О нет, о великий Фаэт — сказал главный судья, в ужасе глядя на него.

— Во мне живет и горит воля и мудрость самого Аэтра. Сила чтобы стереть вас из историй этого мира! — сказал Фаэт.

Удивлению Вальката и Матеуса не было предела. Их спутник, которого они столько времени знали как слегка странного, но надёжного друга, оказался… божественным существом.

Голос Лафатуша, теперь уже больше похожий на раскат грома, низкий и величественный, наполнял зал, заставляя свет меркнуть с каждым словом.

— А он то намекал нам — тихо прошептал Матеус Валькату.

— Прости нас, Великий Фаэт! — закричали эльфы, упав на колени. — Прости, что не узнали тебя в твоём земном обличье!

— Молим о пощаде!..

Лафатуш опустился на пол, и в следующий миг снова стал человеком. Он поправил ворот своего старого плаща, провёл рукой по бороде и заговорил уже знакомым голосом:

— Простите меня, друзья мои, что не представился вам раньше как следует.

— Да что ты, то есть вы не извиняйтесь.

— Раз уж так вышло… — вмешался главный эльф, подбегая к ним, — позвольте хоть проводить вас к достойному месту проживания.

— Благодарю, — кивнул Лафатуш.

Ситуация, как и начало их знакомства, оставляла странное, тревожное послевкусие.

Пока они шли по улицам прекрасного города Нивелонна, Валькат задумчиво смотрел по сторонам. Города, который раньше казался холодным, теперь раскрылся перед ним с другой стороны.

— Фаэт. можно звать тебя Лафатушем? — спросил он.

— Прошу, зови меня так. Я уже отвык от звания "Фаэт", — ответил тот. — Но раз уж ты спросил, хочу кое-что вам сказать. Вы поступили правильно. В отличие от этих надменных эльфов, вы не судили меня по внешности. И я прошу вас: никогда не отказывайтесь от этого.

Он посмотрел прямо в глаза своим спутникам.

— Человек — самое сложное существо, что я встречал за всё своё существование.

Даже эльфы со своей гордыней и презрением куда проще и предсказуемее. Но люди это совсем другое. Всегда смотрите сквозь внутрь человека, разговаривайте с душой, а не с телом. Не теряйте эту способность.

В этот момент Валькат и Матеус впервые взглянули на эльфов по-другому. Под их холодной внешностью скрывалась простота, даже уязвимость. И теперь, когда на них никто не смотрел, их лица были открытыми, даже доброжелательными. Притворная надменность исчезла — осталась только оболочка.

Путников провели в одно из зданий неподалёку от королевского дворца — величественного шедевра эльфийской архитектуры. Им выдали придворную одежду и уведомили, что вечером они приглашены на ужин с самой королевской семьёй. Все трое были поражены… и, надо сказать, приятно удивлены.

Наступил вечер.

Они отправились ко дворцу. Дорога была короткой, но незабываемо красивой. Вокруг цвели деревья и кусты, среди которых пестрели живые ковры цветов. Между ними проходила аккуратная каменная дорожка.

Дворец возвышался на лёгком пригорке и был окружён невысоким барбаканом с арочными воротами. Некоторые стены прямо выходили к обрыву, за которым начинался склон горы. А где-то под дворцом, из расщелины в скале, струился небольшой водопад красиво мелькающий в бликах солнечного света…

Некоторые стены этого дворца были покрыты тонким слоем плюща и виноградной лозы.

Немалое количество эльфов направлялось на пир. По пути встретился хорошо знакомый Нагулор — капитан эльфийской стражи, который, видимо, тоже был приглашён. У них с ним завязалась непринуждённая, но формальная беседа.

Он рассказал им, что, как только король узнал о прибытии Великого Фаэта в Нивелон, сразу приказал организовать званый пир. Ведь даже среди эльфов, для которых время течёт совсем иначе, давно не случалось, чтобы Мейроны спускались в Ливиладу. Это явление для всех означало праздник. Тысячелетиями народы Ливилады отмечали приход мейронов и считали это благословением богов.

— А о каких богах идет речь? — Спросил Валькат:

— «Ты что, не знаешь? Ты так и не понял, кто такой Лафатуш?»

— «Не особо. А что?»

— «После праздника расскажу», — ответил Матеус.

Ребята попали в королевский дворец. Изнутри, как и снаружи, он был поразительно красив. Все стены сияли белым цветом, украшенные восхитительными картинами и огромными самоцветами, которые отражали свет люстр всеми цветами радуги. Потолки были украшены великолепными золотыми люстрами, усыпанными ярчайшими бриллиантами.

Коридоры и залы дворца были отделаны магическим серебром и позолотой. Гости выглядели необычайно изысканно — каждый был одет в соответствии со своим эльфийским нравом и вкусом: в длинных белых платьях и мантиях. Дворец буквально утопал в богатстве и роскоши. Повсюду звучала красивая, душевная мелодия арфы, словно магическим образом льющаяся из воздуха отовсюду.

После нескольких минут осмотра окрестностей дворца всех гостей, включая наших героев, попросили проследовать в тронный зал.

Тронный зал поражал не меньше, чем остальной дворец. Пол был выложен из чистого серебра, на стенах красовались древние фрески с изображениями эльфов; висели рога, клинки и щиты с гербами. С потолка свисали зелёные полотна, а сам потолок был сделан из цельного изумрудного камня — такого огромного, что он напоминал купол башни.

Посреди зала стоял длинный белый стол со стульями для каждого гостя. В конце помещения находились четыре особых стола, а у главного — четыре во главе. Каждый стул был сделан из серебра и украшен алмазами, но трон всё же выглядел величественнее и прекраснее всего.

— «Я удивлён, что они позволили обычным людям видеть такую красоту. Разве не боятся, что кто-то украдёт?» — тихо прошептал Валькат.

— «Нет, — ответил Матеус, — между эльфами существует особая, доверительная и уважительная связь. Даже королевская семья сидит с народом на одном уровне. Это тебе не наши королевства».

— «Просим всех занять свои места!» — раздался голос с конца зала.

— «Хочу представить вам одного из важнейших эльфов королевства Нивелонн — королевского советника Нивейна, который уже не одно столетие верно служит нашему королевству, и его сына — почётного жителя и защитника Нивелона, командующего нашей стражей Нагулора!»

— Ого, вот это поворот! — удивлённо сказал Лафатуш.

— Ты уж да уж! Кто бы говорил! — ответили хором Матеус и Валькат.

После этого он представил пару придворных служащих, состоящих на службе у короля.

— А теперь прошу вашего внимания! — вновь провозгласил эльф-глашатай. — Светлейшие и благороднейшие, сегодня здесь присутствуют благословенные Аэтром

— вечные правители этого прекрасного королевства, которое из тёмных времён возродили из пепла их великие предки! Прошу поприветствовать — короля и королеву Нивелона!

Зал взорвался аплодисментами. Когда монархи вошли, все присутствующие встали из- за своих мест, мужчины поклонились, а дамы сделали книксен.

— Также прошу поприветствовать сына короля и королевы — наследника престола Нивелона, принца Арбора, — продолжал глашатай, — а также нашу единственную, прекрасную и несравненную принцессу Нивелона — Лейнею!

В зал медленно вошла принцесса Лейнея в великолепном серебряном платье. Она шла с опущенным взглядом, её лицо и глаза скрывали мягкие волнистые локоны золотых волос. Но когда она подняла свой взор, её глаза встретились с глазами Вальката.

С того мгновения взгляд, слово, мысль и мечта Вальката принадлежали только ей. Он стал её навеки — в этот миг, казалось бы, короткий и почти незаметный, соприкоснулись два мира.

В её тёплых каштановых глазах он увидел всю красоту жизни — солнечные луга, бушующие моря с синими, как небо, волнами, шёпот деревьев и жар солнца. Она не была похожа на других девушек, которых он встречал в своей жизни. Это был особый случай. Один лёгкий взмах её золотых локонов, один взгляд волшебных глаз — и она стала для него всем.

Король поднял бокал с эльфийским вином и произнёс тост:

— Я хочу выпить за ещё один светлый день в нашем королевстве и за наших глубоко почитаемых гостей!

Он отпил из бокала. Стол был полон всевозможных эльфийских яств, которые великолепно отражали культуру Нивелона. Эльфы пили и веселились; они были известны своим выдержанным ежевичным вином — на вкус очень кислым, но обладающим редкой силой.

К еде подавались их знаменитые блюда: утка в вишнёвом соусе и рыба, запечённая в сахарной корке. Вкус был весьма необычным, но восхитительно тонким и запоминающимся.

На столе также лежали булочки из клубничной крошки и пшеничной муки, ореховая курица с глазированной оранжевой солью. Пока все жадно поглощали пищу, Валькат не мог прийти в себя. Он не притронулся ни к еде, ни к напиткам. Не мог поверить своим глазам — и своему сердцу.

Это было настолько заметно, что Лафатуш решил поинтересоваться, что с ним происходит.

— Как ты? Что с тобой? — спросил Лафатуш. — Ты видел?.. — только и вымолвил Валькат.

— Что видел? О чём ты? — не понял друг.

Лафатуш задумчиво оглядел зал и вдруг понял, о чём говорил его товарищ.

— Ты про принцессу?.. Да, Лейнея… — произнёс он тихо. — Говорят, она — подарок этому миру. При её рождении небеса озарились пламенем, и солнечный огонь коснулся её. С тех пор её волосы стали золотыми, а кожа — белоснежной. Теперь ярче неё ничего не существует.

— И красивее — добавил Валькат.

— Одним взглядом своих глаз она влюбляла тысячи мужчин, — добавил Лафатуш — Все они теряли голову от любви, но она отвергала их чувства.

— Кому не удалось ей понравиться, тот навсегда обречён страдать, — продолжил Лафатуш. — Ведь эльфы живут намного дольше людей и других существ. И влюбляются всего один раз — навсегда. После этого для них больше не существует другой любви. В этом её дар… и проклятье.

Эти слова сильно потрясли Вальката. Он не хотел стать ещё одним отвергнутым, но не мог выбросить Лейнею из головы. Перед глазами стояли её золотые волнистые волосы, кожа, сияющая как луна, и глаза, что словно смотрели прямо в его сердце.

После этих размышлений ничего не изменилось: Валькат всё так же сидел, погружённый в мечты. Он подпёр рукой подбородок, чтобы не позволить себе дотронуться до еды или даже вдохнуть её аромат.

Неожиданно к ним подошёл богато одетый слуга и с поклоном произнёс:

— Завтра вы приглашены в королевский дворец на аудиенцию у самого короля Лаунорта.

Лафатуш и Матеус переглянулись. Первый опустил голову, погрузившись в мысли, а второй, напротив, словно ожил. Слуга ушёл, оставив их в раздумьях — ведь завтра им предстояло говорить перед самим королём.

— Похоже, нам придётся действовать осторожно, — пробормотал Лафатуш.

Валькат, принял эту новость с улыбкой, будто подобное происходило с ним каждый день. Он поднял взгляд к друзьям и сказал:

— Завтра вы должны мне помочь. Это будет день, который все запомнят!

Ночь прошла быстро и весело. К утру на длинном столе в тронном зале почти не осталось тарелок с едой. Бокалы были осушены, бутылки опустели, а некоторые эльфы спали прямо на руках. Слугам предстояла долгая работа до самого вечера.

С первыми лучами Великого Солнца наша авантюрная троица обсудила план Вальката и приготовилась к его исполнению. Надев торжественные кафтаны разных цветов, они отправились в путь. Хотя одна деталь всё же удивляла больше всего: они поменялись своими кафтанами.

Лафатуш, который вчера блистал в своём чёрном кунтуше, сегодня шёл в белом, а

чёрный оказался на Валькате. Серый же кафтан, как ни странно, остался у Матеуса. Только теперь он дополнил свой наряд белым жабо, которое прежде носил Валькат.

Утренний дворец отличался от ночного. Вместо мягкого света факелов, как вчера, солнечные лучи теперь освещали всё вокруг, позволяя рассмотреть истинное великолепие. Вид дневного дворца произвёл на них куда более сильное впечатление, чем ночной: красивые белые стены, могучие башни — словно не затронутые временем, вечные, как сами эльфы.

На мосту перед барбаканом стояли двое стражников. Они внимательно осмотрели троицу, после чего пропустили их внутрь.

Перед входом в тронный зал Валькат с Матеусом сняли свои кафтан и жабо и аккуратно сложили их на пол.

Лафатуш же достал из кармана плащ и брюки — как будто из ниоткуда, ведь в его карман они явно не поместились бы.

Протянув плащ Валькату, он внезапно сорвал у него с головы один длинный волос и начал на него дуть.

— Ох, ну и заставил же ты меня напрячься… — ворчал Лафатуш.

На следующем выдохе волос начал меняться: он стал расти, утолщаться, пока не превратился в нечто, больше напоминающее срубленное бревно, чем волос.

Через мгновение из него начало формироваться тело — руки, ноги, черты лица. Кожа побледнела, затем порозовела… и перед ними стоял — Валькат. Второй Валькат.

— Не верю своим глазам! — произнёс настоящий, осторожно дотронувшись до двойника. — Он как живой…

— Не жадничай, — хмыкнул Лафатуш. — Это кукла. Держится всего один день. А если с тобой что-то случится, она тут же исчезнет. Так что будь осторожен. Обманывать короля эльфов — не самая лучшая идея.

— Да-да, я буду предельно осторожен, — ответил Валькат.

— Ну что ж, удачи вам, — сказал он, уже отходя к коридору дворца.

Матеус и Лафатуш с куклой-двойником Вальката вошли в тронный зал. Здесь всё ещё витал запах вчерашнего пира — вина и пряных блюд. Серебряный пол сверкал так ярко, что отражал свет, будто зеркало.

В конце зала возвышался трон. На нём сидел высокий чёрноволосый мужчина в серебряной мантии, расшитой изумрудами. На его голове сияла изящная золотая корона, украшенная самоцветами.

Взгляд его был взглядом истинного правителя — уверенным, спокойным, величественным. Но, в отличие от многих монархов, в нём читалось и уважение — редкое качество даже для графа, не говоря уже о короле.

Тишина зала стала почти осязаемой. Волнение достигло пика: сердца гостей стучали учащённо, руки не знали, куда себя деть, мысли путались.

— Я тепло приветствую вас, дорогие и почитаемые гости! — произнёс король Лаунорт. — Я чрезвычайно рад, что вы решили посетить наше королевство.

— Также глубоко приветствуем вас, о великий король Лаунорт, — ответил за всех Лафатуш, поклонившись.

За спиной он сложил пальцы в странный знак — управляя через него телом куклы, заставив «Вальката» выполнить идеальный поклон.

— Что ж, великий Фаэт, — сказал король, обращаясь к нему, — выходит, мне самому стоит склонить голову перед вами. Всё же моё величие не сравнится с вашим. О вас и ваших битвах, в которых участвовали мейроны, сложено немало легенд. На них росли поколения. Примите мою искреннюю благодарность за то, что удостоили нас своим присутствием. — Люди, что пришли со мной, — мои близкие друзья, — произнёс Лафатуш, делая шаг вперёд. — Это Валькат из Алтенлида и Матеус из солнечного Сааханда.

Оба поклонились, повторив книксен. Лафатуш ловко управлял куклой Вальката, так что никто не заметил подмены.

— Очень рад приветствовать вас в нашем королевстве, — сказал король Лаунорт, слегка улыбнувшись. — Отныне вы считаетесь здесь почётными гостями. Но всё же мне хотелось бы спросить: как вы оказались в том проклятом доме, из которого попали к нам?

— О, мой король, — ответил Лафатуш, почтительно склонив голову, — блуждая в лесу и пытаясь помочь нашему другу в его поручении, мы наткнулись на сущее зло.

Тот дом — не просто проклят. Я боюсь, что в нём обитает древняя тёмная сущность, которая может стать напастью для всего мира.

И что страшнее всего — я подозреваю, что уже встречался с этим злом прежде…

Тем временем настоящий Валькат пробирался по широким, залитым солнечным светом коридорам дворца. Он прятался от слуг и стражников, затаиваясь в тенях и за тяжёлыми шторами.

Его мысли были сосредоточены на одной-единственной цели, к которой он шёл, не зная, что будет дальше. Единственная идея, пришедшая ему в голову, — подслушать разговоры стражи в надежде, что они проговорятся о том, где находится то что ему нужно.

Он нашёл укромное место в тени между колонной и высоким окном и стал ждать. Перед ним проходили десятки стражников: одни молча, другие обмениваясь короткими шутками. Ничего полезного…

Но вскоре появились двое, которых остановил их командир.

— Что вы тут забыли? — резко спросил капитан.

— Мы патрулируем, господин капитан! — отрапортовал один из них.

— Патрулируете? Что, мышей в коридорах ловите? — усмехнулся тот. — Я ясно приказал утром — охранять верхние комнаты! Или решили, что можно прогуляться на кухню перекусить?

— Нет, капитан! Нас… нас попросили принести кувшины с водой для принцессы Леиней, — поспешно ответил второй.

— Не вижу у вас никаких кувшинов, — нахмурился капитан. — А служанка её, как я знаю, никогда не покидает свои покои. Значит, кто-то из вас врёт.

— Мы только спустились, капитан! Сейчас как раз собирались их взять и отнести наверх! — оправдывался стражник.

— Быстро тогда! И чтобы через минуту стояли на своём посту! Клянусь Аэтром, если ещё раз вас здесь увижу — поставлю на караул у ворот вместе с Авентиром до конца года!

Капитан резко развернулся, и двое охранников, испуганно переглянувшись, побежали прочь.

При упоминании имени принцессы сердце Вальката дрогнуло. Он наконец узнал то, что искал всю ночь.

Теперь он знал, где её найти.

Теперь он был на шаг ближе к ней.

Но оставался вопрос: как же ему туда попасть?

Валькат знал лишь одно — принцесса Лейнея находилась на верхних этажах дворца, где денно и нощно стояли стражники.

Идти напролом — не вариант. Это испортило бы первое впечатление, да и, возможно, стоило бы ему головы.

Тайных ходов во дворце он не знал, а выискивать их без конца заняло бы не меньше недели.

Погрузившись в размышления, он обернулся к окну, за чёрными шторами которого и прятался. За ним тянулись вверх густые заросли плюща и виноградной лозы, спускавшиеся прямо с верхних террас.

И тогда в голове Вальката вспыхнула дерзкая мысль.

Через несколько минут сомнений он уже карабкался по отвесной стене замка, хватаясь за лозу, ведущую к садам принцессы. Сердце стучало где-то в горле, пальцы скользили, но желание увидеть её вновь подгоняло сильнее страха.

Тем временем Матеус и Лафатуш продолжали рассказывать королю о своих приключениях.

— Мы встретили Вигельмунда и Этервита, — говорил Лафатуш. — А затем нам прочли пророчество Пепла. Больше всего нас поразило то что он был знаком с Вигельмундом. Если он действительно один из рыцарей…

— Это невозможно, — резко перебил его король Лаунорт. Его голос стал холодным. — Я сам помню ту ночь, когда нам казалось, что не выжил никто. Но, возможно… мы ошиблись.

Король опустил взгляд, прикрыв глаза рукой. Воспоминания нахлынули — мрачные, кровавые, из тех времён, о которых он мечтал забыть.

Вдруг Лаунорт поднялся.

Двое слуг быстро накинули на его плечи изумрудный плащ с золотыми застёжками. В его глазах горела решимость.

— Пойдёмте со мной, — сказал он твёрдо. — Я хочу вам кое-что показать.

Удивлённые Лафатуш и Матеус переглянулись, но послушно последовали за королём.

Они шли по длинному коридору, спускаясь всё ниже и ниже, в самые глубины дворца.

— Валькат как обычно пропускает всё самое интересное, — шепнул Матеус, стараясь скрыть волнение.

Каменные ступени вели в темноту. Воздух становился холоднее. Наконец они остановились перед тяжёлой железной дверью, почти сросшейся со стеной.

Король достал из-под мантии маленький серебряный ключ, вставил его в замок и повернул.

По подземелью разнёсся глухой скрежет. Из-под двери выбежали пауки и тараканы, и старая створка с хрипом распахнулась.

Они вошли внутрь.

Перед ними стоял огромный круглый стол, накрытый плотной тёмной тканью.

Слуги, державшие факелы, вошли следом и потушили огонь — по приказу короля.

Наступила кромешная тьма.

Ничего не было видно.

Только дыхание, только шаги… и едва ощутимые прикосновения куклы-двойника

Вальката, которую Лафатуш уже едва мог контролировать.

Она шевелилась в темноте, заставляя друзей вздрагивать от каждого движения.

Когда страх начал сжимать сердца, король вдруг произнёс:

— Не бойтесь. Смотрите.

Он резко смахнул ткань со стола.

И в тот же миг поверхность осветилась ярким синим сиянием.

Стол загорелся изнутри, словно хранил в себе звёздный свет.

Вся комната озарилась мягким голубым свечением, отражающимся в камнях стен и в глазах присутствующих.

Ещё тогда, когда начало и конец были лишь мыслями, оплотом воображения, не существовало ни нас, ни света, ни теней.

В той безмолвной пустоте было лишь одно Существо — не имеющее ни формы, ни имени, но содержащее в себе всё.

Оно дало себе имя: Аэтр

Он был мыслью, желанием, словом и памятью.

Он был светом, что не имел источника, и смыслом, что не нуждался в цели.

До него не было ничего, и после него не будет ничего более могущественного.

Обладая бесконечной силой, Аэтр возжелал создать — подарить жизнь своим мыслям. Так он породил первое существо — невообразимых размеров, двухглавого рогатого змея, способного жить в пустоте.

Эти два змея кружились друг вокруг друга, пока не образовали на своих спинах место, где мог бы родиться новый мир.

И Аэтр назвал этот мир Ливилладой.

На поверхности сияющего стола появлялись картины и образы, окрашенные в синие и золотые цвета: рождение гор, рек и морей.

Чтобы наполнить мир жизнью и порядком, Аэтр создал мейронов — существ, что стали его руками и голосом. Он разделил их обязанности, создав день и ночь, солнце и луну, и велел двум великим змеям — Вавэту и Мортену — вращать их вокруг Ливиллады.

Мейроны, первые духи, были разделены между этими силами.

Служащие при свете солнца Вавэта:

Эверен, властитель света и огня, дарующий жизнь.

Вурот, владыка морей и океанов, покровитель всех живых существ, владыка дождей, ветров и бурь.

Аскел, хозяин лесов, полей и всех зелёных созданий.

Хорошо вам знакомый Фаэт покровитель и защитник всех живых существ.

Морро повелитель дождя ветра и всей погоды.

Служащие при свете луны следовали за Мортеном.

Айтул, властитель ночного неба и звёзд.

Вулла, страж мира духов и умерших,

Будотт, повелитель сновидений

Лириэна, тень луны, муза, что ночью приходит к людям, даруя им вдохновение, поэзию и музыку.

И, наконец, Алатар, властитель тьмы, покровитель пепла и конца, тот, кто несёт забвение и покой после жизни дарующего пламени.

Сотни лет они трудились вместе, создавая Ливилладу и её народы — эльфов, людей, гномов и многих других.

Каждый из них имел одну цель: охранять живое, направлять разумных существ к свету и миру.

Но… — король замолчал на миг, его взгляд потемнел. — Мир редко остаётся в покое. Даже у света есть своя тень.

Синий свет стола стал меркнуть, сменяясь мрачными багровыми и чёрными красками. По поверхности прошли волны, будто сам воздух вокруг начал дрожать.

Со временем появились первые населённые общины, и люди начали поклоняться этим, порой незримым, владыкам — всемогущим существам. Но сам народ, того не замечая, выбирал себе любимых богов.

У каждого народа Ливилады появились свои божества, но несомненно, больше всего люди поклонялись Эверену — тому, кто всегда являлся при свете солнца, кто дарил свет и жизнь. Позабыв о других богах.

Многие не обращали на это внимания и продолжали исполнять свой долг, как и должны были. Но со временем нашлись и несогласные. Самый скрытный и незаметный из всех, вечно живущий в тени — Алатар — испытал страшное человеческое чувство: зависть.

Постепенно она овладела им. Днём и ночью он наблюдал, как люди превозносят и восхищаются Эвереном, не замечая остальных мейронов, тем более прислужников Мортена.

И тогда, когда зависть окончательно заполнила его душу, он решил явиться людям во всей своей красе и силе. Сначала его появление пугало людей — оно преследовало их даже во снах и не покидало дневных мыслей. Но вскоре своей хитрой натурой он пленил их страстью к силе и власти.

Хотя принимать истинную форму богам было запрещено, для Алатара это не стало препятствием. В тайне, опьянённые его силой, люди создали культ — Рыцарей Пепла — и молились ему, умоляя даровать им могущество.

Но Алатру этого было мало. Чувство превосходства Эверена над ним не давало покоя. В один день молитвы Рыцарей Пепла были услышаны: Алатар убил своего брата Эверена и приказал истребить всех его последователей. Так началась первая война мира, и с того момента он уже никогда не был прежним.

Все народы впервые познали злобу и ненависть. Начался хаос и кровопролитие.

Ходили легенды о войне, что вместе со своим зверем сражался на поле брани но никто его в близи не видел — Лафатуш тихо ухмыльнулся.

Война длилась долго. Грабежи, убийства, разрушения — всё погрузилось во тьму. Мир Ливилады погиб бы окончательно, если бы не вмешались другие мейроны. Некоторых из последователей Мортена Алатар убедил перейти на свою сторону, а остальные не могли справиться с ним.

Тогда Аэтр, который прежде не желал вмешиваться в дела Ливилады, решил помочь защитникам своего мира. Он создал меч, закалённый в огне солнца — того самого, что ненавидел Алатар, — и вручил его самому крепкому духом мейрону, Аскелу повелителю погоды.

Вместе с остальными он вызвал Властелина Пепла на бой. В долгой и жестокой битве они победили его, хотя многие из мейронов погибли.

Аэтр решил, что смерть — слишком лёгкая кара для Алатара. Он приказал Великому Змею Вовету поглотить Алатара и его армию, заточив их навеки в Мире Теней.

Но не все его последователи были уничтожены. Под великим городом Алтенлида они возродили культ Рыцарей Пепла и искали способ вернуть Властелина. Когда об этом узнал король, он начал кровавую Ночь Тёмных Клинков, в которую истребили почти всех членов культа. Но, как оказалось, не всех — кое-кто пережил тот кошмар.

С тех пор любые разговоры и даже намёки на культ строго порицались. Поэтому об этом сейчас так мало кто знает. Но ходят слухи, что последователи вновь готовятся вернуть Алатара.

И в ту самую ночь, когда уничтожали Рыцарей Пепла, один из них произнёс древнее пророчество о Пепельных Часах.

Однако то, что слышали ребята, — лишь часть. Истинное пророчество заканчивалось так…

а дальше продолжил мудрец из людей:

Тем временем Валькат, не жалея рук и ног, карабкался по отвесной стене вверх, к королевским садам. Из давно растёртых костей пальцев текла кровь, и тело всё чаще просило отдыха, но Валькат не мог позволить себе остановиться — он должен был её увидеть.

Сквозь палящее, слепящее солнце, сквозь сильный ветер, что сдувал его со стены, он всё-таки добрался до вершины.

Он увидел прекрасный сад — сердце его быстро забилось, мгновенно успокоившись при виде такой красоты. Здесь было всё: и цветы, и вишни с яблонями, и кусты, высокие до неба. Летали красивые бабочки, пели птицы.

Валькат быстро нашёл уютный, тёмный уголок, заставленный высокими горшками с водой, которые всегда были полными. Было понятно — никто стражников не посылал за водой, о принцессе ходили слухи, что она сама ухаживает за садом, подстригает листья и поливает растения. Но нигде не было видно самой Лейнеи.

В саду рос огромный виноградник со спелыми плодами.

Через пару минут слуги начали быстро собираться и выходить, попутно приветствуя принцессу, которая медленно, с большим интересом и изяществом рассматривала свой сад.

Валькат вышел из укрытия и встал за деревом так, чтобы его было едва видно.

Сквозь красивое пение птиц послышался нежный, тонкий голос:

— Кто вы?

— Я ваш гость, моя принцесса. Ответил Валькат, сам того не замечая, как его голос стал чуть басовитым

— Вы из той троицы приезжих, сопровождаете Великого Фаэта?

— Да, всё верно, — Я вам даже больше скажу: я на короткой ноге с Лафатушем, то есть с Великим Фаэтом.

— А как вас величать? — спросила она.

— Валькат, сын герцога Огельфурдского из Алтенлида.

— Очень приятно с вами познакомиться — ответила она.

Лейнея непринуждённо опустила прекрасные глаза

— Мне тоже, моя принцесса.

С гордостью поклонился Валькат.

— Ой, не надо, — улыбнулась принцесса. — Прошу вас, заметьте меня просто — Лейнея.

Валькат никак не мог насладиться её голосом. Он путался в словах, ноги дрожали, ладони вспотели. Никак не мог оторвать взгляда от неё — словно не верил, что видит принцессу, и одновременно не хотел, чтобы это заканчивалось.

При звуке её голоса он ощущал себя на небесах, летящим среди группы ласточек. При взгляде на её золотые волосы у него дрожали руки, сердце бешено колотилось.

Скажу я вам, мой читатель, ни один он себя так чувствовал.

Грациозная, элегантная, изящная и недосягаемая принцесса Лейнея влюбилась в него, как маленькая девочка. Еще на званом пиру, как известно, эльфы влюбляются только раз, так что это была большая радость для обоих.

В отличие от Вальката, принцесса умела держать себя в руках и не показывала своих чувств. Но при встрече с ним её сердце замерло, а глубокий голос Вальката растопил его вновь. Раз посмотрев в его карие-зелёные глаза, она уже не могла сделать этого снова — не могла поднять на него свой взгляд. Между ними завязалась непринуждённая беседа.

— Что вы делаете один в королевских садах дорогой гость? — спросила Лейнея. — Мне сказали, что эти сады, как и хозяйка, внеземной красоты. Я не удержался, — ответил Валькат, — я должен был увидеть их своими глазами.

— И как вам они?

— Прекрасны, — сказал Валькат, глядя ей в глаза.

Принцесса окрасилась в ярко-розовый цвет. Из внутренних комнат дворца послышались тяжёлые, стальные, лязгающие шаги, которые быстро приближались. Принцесса посмотрела на дверь с удивлённым взглядом и сказала:

— Это должны быть стражники. Они сильно удивятся и будут в недоумении, если увидят вас здесь.

— Я не могу сейчас уйти, — воскликнул Валькат. — Я же только что нашёл вас!

— Есть в пределах дворца есть одно место, где можно укрыться, — сказала она, — это озеро с пещерой и наружным выходом. В неё можно забраться со стороны скал — есть там тайный спуск. Из неё течёт водопад, поэтому её легко найти. Давайте встретимся там в полночь.

Валькат тихо опустил голову, затем поклонился:

— Ну что ж, тогда прощайте, моя принцесса.

Он пропал за отвесной стеной сада. В этот момент ворвались полностью одетые стражники — эльфы, которых Валькат видел внизу. Они поклонились и сказали: — Простите нас, принцесса, но мы слышали незнакомый мужской голос.

— Я благодарна, что вы так тщательно защищаете моё звуковое пространство, — сказала принцесса, — но сейчас вам нужно уйти.

— Простите нас ещё раз за то, что потревожили ваше величество, — сказали стражники, — но дайте нам проверить всё ради вашей безопасности.

— Вы принесли мне воду? — быстро перевела разговор принцесса.

— Нет, — ответили они. — Мы были внизу, когда услышали звук, и сразу побежали к

вам.

— Я так понимаю, вы хотите, чтобы мой горячо любимый, а также любимый королём сад погиб? — ехидно спросила принцесса, скрестив руки на груди и подняв подбородок.

— Может стоит рассказать об этом королю?

— Нет, что вы! Простите нас, ваше величество, мы сейчас же всё принесём, не успеете глазом моргнуть, — поспешили ответить стражники и быстро спустились по лестнице за водой.

После этого Лейнея быстро подошла к балкону и посмотрела вниз, не заметив его она расслабилась.

Валькат снова спустился на второй этаж и прокрался сквозь страшный коридор, наполненный новыми яркими чувствами.

Вечером дома дождавшись своих друзей Валькат попросил рассказать, о чём была встреча с королём.

С рассказом наступила ночь в Валькат схватился за голову, осознавая, что его весёлые приключения становятся всё опаснее и опаснее. Затем он рассказал о своей встрече, чему вся мужская компания изрядно обрадовалась.

Жаль было портить такую радостную минуту, но оставался один вопрос: что же им теперь делать? Несомненно, надо наконец-то покончить с этим Вильгельмундом и разобраться с владыкой тьмы.

— Всегда я в нём что-то неладное видел! — накричал Валькат.

— Нет, ребята, — вмешался Матеус, — наши приключения зашли в очень трудное русло, нам здесь не по зубам. Нам надо вернуться домой.

— Вечно ты от любых сложностей боишься, чуть что — назад поворачиваешь, — упрекнул его Валькат. — Ты хоть раз слушал кого-нибудь кроме себя? Думаешь только о себе и своих приключениях — эгоист проклятый!

— В момент схватки с Вильгельмундом я подумал, что ты изменился, стал смелее, — Но нет, я ошибся. Это была просто злость, — с презрением ответил Валькат.

— И что нам тогда делать? — спросил Матеус игнорируя Вальката.

— Ждать совета, — спокойно ответил Лафатуш, пытаясь снять напряжение. — Наши сведения очень важны.

Валькат не мог удержать улыбку от радости — ему подарили ещё одну неделю в этом прекрасном месте, среди удивительных существ.

Но напряжение между Валькатом и Матеусом никуда не делось.

День за днём проходил эта злополучная неделя ожидания.

Если в Валькат и Матеус находили себе развлечения по душе, то Лафатуш день и ночь проводил либо во дворе с королём, либо дома, обдумывая их разговоры.

Порой Хранители города видели, как Лафатуш уходил утром из города и возвращался только вечером. В те дни случались страшные землетрясения и непонятные звуки, которые пугали всех животных и птиц в округе.

Всех интересовало, было ли это как-то связано с ним, но никто не осмеливался спросить.

В королевстве за это время успели заметить тесную связь между воином из Алтенлида и принцессой Нивелона что означало большую беду для королевской семьи. Но они не могли ничего с этим поделать. Днём они вместе гуляли по красивым окраинам озера Мелинор, куда впадает быстрая горная река Уэнер, а ночью, при свете яркой холодной луны, встречались в тайной пещере под дворцом и вместе наблюдали великолепие звёзд.

Маттеуса часто видели в местных кабаках и трактирах, где он выпивал вместе с другими, а по ночам в компании озёрных нимф. Ничего не подозревающие эльфы продолжали жить своей обычной жизнью на окраинах Нивелона.

Вдруг вокруг великих белых стен города было множество различных полей, которые обрабатывали эльфы, включая плантации пшеницы. Урожай они продавали в городе — в кабаках и трактирах, где мастера варили известное волшебное эльфийское пиво Белютукс. После выпивки этого напитка человек на короткое время обретал способность летать, а затем быстро засыпал и просыпался утром с ясной и лёгкой головой. Остальной урожай эльфы-фермеры оставляли себе или продавали на рынке, откуда пшеница расходилась по домам и даже в королевский дворец.

Существует традиция: тот, кто выпьет десять кружек Белютукса и останется на ногах всю ночь, получает титул Белютунга — очень сложное испытание даже для эльфов, так как это пиво сильно на них действует.

В королевстве также высоко ценились кузнецы, создававшие лучшее оружие по всей Ливиладе. В древности об их мечах ходило немало легенд. Говорили, что при свете звёзд от ударов молота меч, выкованный в Нивелоне, обретал магическую силу, наделял своего хозяина магией и делал его непобедимым в бою. Поэтому только несколько таких мечей попадали к известным воинам из других стран, например, Моблондо из Алтенлида или Хельгуту из Сааханда. Продажа оружия за границу строго контролировалась.

Особое почтение имели эльфы, служившие во дворце — будь то простой слуга или королевский советник. Очень уважали и стражников Невелона, которых называли «Белыми Совами» — последние несколько лет королевство скрывалось от внешнего мира магической стеной, а стражники под командованием Нагулора охраняли страну вместе с великаном Авентиром. Столетия назад эльфы разорвали все контакты с внешним миром из-за алчности и жадности людей и их королевств.

Наступил тот самый день — день решения.

Ребята вместе с главными дворянами и чинами королевства собрались за длинным серебряным столом в тронном зале. Король Лаунорт стоял во главе стола и показывал на карте, что разведчики нашли по всему лесу — огромные обелиски высотой около десяти метров, расположенные в определённых местах и образующие круг. В центре круга стояла Башня Мага Вигельмунда. Мы поняли, что этот круг из десяти обелисков, обозначающих изначальных десять мейронов, нужен для призыва Пепельного Властелина Алатара в наш мир, — грузно рассказал король Лаунорт. Все присутствующие в зале были сильно потрясены услышанным и начали перешёптываться между собой.

Но всё это прервал громкий выкрик Нагулора:

— Так мы должны этому помешать! Мы не дадим этому случиться! Клянусь своей честью!

— И как вы собираетесь этому помешать? — спросил один из вельмож с презрительным лицом.

— Мы разрушим обелиски, пойдём с армией на башню и сравняем её с землёй! — выкрикнул Нагулор.

— Обелиски нельзя так просто разрушить, — сказал Лафатуш. — Обелиски защищены очень сильной магией, как и башня. Армия нам ничем не поможет.

— Так вы же умеете пользоваться магией? — возразил один из господ. — Разве вы не можете снять магию заклинанием?

— Чужую а тем более защитную магию очень сложно снять на это может уйти много времени, которого у нас нет. Пока мы будем разрушать один обелиск, Вигельмунд уже возведёт другой, а разрушить башню он нам не даст.

— Единственное верное решение, которое мы нашли за эту неделю, — это сокрушить башню изнутри, — с гордостью провозгласил король.

— Мы сформируем небольшой отряд из семи человек. Четыре из них — сильнейшие и проворнейшие эльфы, и три наших гостя, которые уже видели башню и самого Вигельмунда. Этим маленьким отрядом они проберутся к башне. Чем меньше будет отряд, тем тише и быстрее они будут передвигаться. Следовательно, лучшим руководителем отряда будет Нагулор.

— Он возьмёт из своего отряда трёх сильнейших вместе с Фаэтом и нашими гостями и отправится в путь, — продолжил король. — Вигельмунда наполняют глаза и уши за пределами леса, поэтому отправляйтесь без правил и церемоний — на рассвете.

План мудрого короля вызвал ликование. Услышав слова своего отца, принцесса не выдержала и быстро покинула тронный зал.

Увидев действия принцессы, Валькат уже не был таким радостным и весёлым, как при разговоре с друзьями. В преддверии атаки на Вигельмунда он впервые в жизни осознал последствия своих действий и решений для дорогих ему людей. Он только сейчас понял, что переживает не только за себя, но и за близких ему людей.

Лафатуш также воздерживались от проявления эмоций. Лишь Матеус никак не мог успокоиться, нервно постукивая ногой.

Ликование и празднества стали для некоторых поводом для грусти и печали, осознания несчастья и горя, которое их ждало.

Ночь, после которой должен был последовать не самый приятный рассвет, была переполнена грустью и одновременно чувством долга — спасти свой народ. Тем не менее они решились на это путешествие.

Валькат не мог себе позволить уйти, не сказав ни слова Лейнее.

Так среди ночи он пришёл к озеру, несколько раз обошёл его вдоль и поперёк, но нигде не нашёл принцессу. Тогда он стал ждать. Очень долго ждал, пока уже почти не начал засыпать. Решив вернуться домой, он повернулся и пошагав направился в сторону своего дома.

Вдруг сзади послышался голос:

— Ну и куда это наш бравый рыцарь отправился, который наконец-то нашёл своё предназначение, своё приключение, свой подвиг, о котором так мечтал? Так не попрощавшись! — сказала вдруг появившаяся Лейнея.

Валькат смотрел на неё с большой грустью и печалью в душе, ощущая огромный груз ответственности на своих плечах:

— Я должен уйти. Без меня им не справиться. Я должен уйти ради всеобщего блага.

— Ты всегда можешь остаться, — сказала она. — Ты сказал им всё, что нужно было, тебе не обязательно туда возвращаться. Или мы можем уйти отсюда вместе.

— Куда мы пойдём?

— В Сааханд, Алтенлид? Ты же сам так много о них рассказывал.

— Я со своего рождения не была вне этих белых стен, — ответила Лейнея. — Ты же знаешь, этому не суждено случиться.

— Принцесса из эльфийского королевства вдруг исчезла с воином из Алтенлида, — сказал он. — Нас никто не оставит в покое.

— Да, — тихо сказала она. — И как я буду смотреть своему отцу в глаза, если буду знать, что бросил своих друзей на произвол судьбы, когда они нуждались в помощи в трудный час? Я так не могу.

Она понимала, что Лейнея не может остаться, но она не могла с этим смириться. Просто не могла.

— 500 лет, как я хожу по земле Ливилады, — сказала она, — как я дышу этим воздухом, восхищаюсь солнцем и сплю под этой луной. За всё своё существование мне никогда не дано было познать любви. Порой казалось, что это проклятие — всегда быть одной. И вдруг в моём сердце навеки поселился парень, пришедший из далёких

земель, ничем не похожий на нас, но такой близкий моему сердцу. Моё сердце никогда не ощущало ничего подобного. Для меня словно солнце стало ярче, звуки птиц громче и веселее, ягоды слаще.

Мысль о встрече с ним никак не выходила из головы.

— Ты тот самый человек, — сказала Лейнея. — Но ты не эльф, поэтому не можешь чувствовать то же, что я.

— После поручения короля ты вернёшься в Алтенлид героем, — продолжала она. — Спасёшь весь мир. На твоём подвиге будут слагать песни и легенды. Всю жизнь будут помнить тебя и окружать словами славы.

— Ты благополучно забудешь меня и всё, что было между нами. Я останусь здесь, всю жизнь буду помнить о тебе, — сказала Линейна, и в её милых невинных глазах навернулись слёзы.

— Да я на тебя не похож, — ответил Валькат. — Я не эльф и не могу чувствовать то, что ты чувствуешь. Не могу любить так, как ты любишь.

— Люди легко искушаемые существа, — сказал он. — Почти любой из людей может продать всё — семью, честь, деньги и положение. Они легко поддаются похоти и разврату, без устали лгут, смотря друг другу в глаза.

— Но не сердце, — возразил Валькат. — Сердце не умеет поддаваться искушению. Оно не продажно.

— А когда я с тобой я разговариваю сердцем и думаю о тебе сердцем — сказал он, — без тебя мне не нужны ни подвиги ни слава ни титул. Ты появилась в моей жизни как яркий луч, пробивающийся сквозь тёмные грозовые тучи. Поэтому я дарю тебе своё сердце, и не только сердце — душу, тело, мысли, цели, идеи и мечты. Дарю всё безвозвратно, потому что всегда и везде хочу быть с тобой.

Улыбающаяся и переполненная чувствами принцесса подняла свою нежную руку к голове, отрезала прядь своих волнистых золотистых волос и протянула её Валькату: — Положи эту прядь в карман своей куртки, между сердцем и в миг полной тьмы и мрака я напомню тебе свою любовь — сказала принцесса. Переполненные чувствами, они подошли друг к другу, смотря влюблёнными глазами. Валькат осторожно поднял руку и обвил её вокруг её талии, а другой аккуратно запустил в её мягкие шелковистые волосы. Она положила тонкие, хрупкие руки ему на грудь, и они ощущая тепло друг друга они слились нежным, чувственным поцелуем.

Та ночь была поистине прекрасной.

Озеро под светом лунных лучей сияло ярким серебром, темень и тишина переливалась водным отражением луны и треском сверчков. А Безмолвные звёзды, такие яркие в ночи, погружали весь мир в сон.