Четыре всадника магопокалипсиса. Дилогия

Глава 3

— Ну, что, Максим, настало твоё время, — сказал я себе, когда кто-то начал приветствовать собравшихся на площади в этот прекрасный день.

К этому времени ноги и руки уже очень устали.

Всё же тело шестилетнего ребёнка — это тело шестилетнего ребёнка. Ожидать от него силы и выносливости глупо.

Подполз к балке и ухватился за край трибуны в том месте, где высовывался агент Смит. Затем зацепился второй рукой и, едва не полетел вниз, когда сандали предательски соскользнули с деревянной перекладины.

Дела…

Запах приключений продолжает манить, а я вишу на высоте трёхэтажки и болтаю ногами, не в состоянии найти для них опору. И руки уже на пределе. Слишком сильно они устали, да и я оказался безумно самонадеянным, не приняв в расчёт свои физические возможности.

Сил точно не хватит, чтобы подтянуться.

Но сдаваться я не собираюсь.

В какой бы дерьмовой ситуации ни оказывался, я всегда шёл до конца.

— Чтоб вас… — вытолкнул я сквозь сжатые зубы — и на чистой силе воли начал подтягиваться.

Руки, хоть и дрожали, но держали, а вот пальцы начинали сдавать.

Сперва отцепился мизинец на левой руке, затем на правой. За ними последовали безымянные пальцы.

К этому моменту я уже кряхтел не хуже старинного паровоза. Ещё и панама, как назло, съехала на глаза.

Наверняка на ней появился красный, пыжащийся смайлик.

Шесть пальцев и сила воли шестилетки отделяли меня от падения.

И если последняя была непоколебима, то вот с пальцами совсем беда.

Когда оставалось подтянуться ещё максимум сантиметров двадцать, левая рука не выдержала.

Не успел я даже пискнуть, как полетел вниз, запрокинув голову назад и встретился взглядом с тем самым агентом Смитом, который успел схватить меня за руку.

Вот у кого силы немерено.

Затащил меня на трибуны без каких-либо усилий. Словно я вообще ничего не весил. Сделал пару шагов назад, чтобы я над краем не висел, и замер.

— Добрый день, дяденька, — хорошие манеры — залог конструктивного диалога в любой ситуации. — Прекрасный день, не находите? А солнышко как греет? Птички поют, слышите? И сзади вас император стоит.

Думал, что таким образом смогу немного сбить агента с толку и ускользнуть, но не получилось. Хватка не ослабла, а сам он даже ухом не повёл.

— Может, отпустите? Честное слово, я не буду убегать.

К моему удивлению, агент послушался и опустил меня. Стоило только сандалиям коснуться настила трибуны, как они сразу же пришли в движение.

Слабоумие и отвага.

Слабоумие и отвага.

Но в этот раз ни первое, ни второе не помогло.

Агент и не собирался ослаблять бдительность. Стоило мне только попытаться сбежать, как его рука сжалась ещё сильнее.

А мне ведь больно.

Вот гад бесчувственный.

В сердцах пнул агента по голени и закусил губу от боли.

— У вас, что, ноги каменные? Если не отпустите, то я буду кричать, и тогда вам точно не поздоровится. Огромный детина похитил ребёнка и собирается надругаться над ним. А император и правда стоит у вас за спиной.

Последнюю фразу я произнёс шепотом, поскольку за спиной агента действительно появился император, в окружении ещё троих Смитов, похожих друг на друга, словно капли воды.

Прям такой, как показывали по телевизору. Статный, величественный и очень усатый. Верхней губы практически не было видно за густой растительностью насыщенного чёрного цвета.

Прям настоящий таракан-тараканище. В одной местной детской книге был такой злодей. Её автор явно ещё тот шутник.

— Егор, отпусти молодого человека и проследи, чтобы никто нам не помешал, — произнёс император, и только после этого хватка с моей руки исчезла.

— Спасибо, — буркнул я, потирая красный след от лапы Егора.

Но быстро спохватился, осознав кто стоит передо мной, и слегка склонил голову, не зная, как вообще нужно себя вести в присутствии императора. В саду этому не учили, а сам я как-то не интересовался.

— Добрый день, ваше величество.

— Добрый, — хмыкнул император. — Одна моя гостья просила, чтобы ты вместе с нами посмотрел представление. Очень особая гостья, и теперь мне стало интересно, почему именно ты, Максим Медведев из Светлого…

— Откуда вы знаете?

Император растянулся в улыбке, отчего усы поползли вверх.

— Задачка, конечно, не простая, но мои люди справились. А ещё мы уже нашли твоих родителей и сообщили, что с тобой всё в порядке. Нельзя вот так сбегать в столь людном месте.

— Знаю, — тяжело вздохнул я. — Но по-другому сюда было не попасть, а мне очень надо. Правда. Правда.

— Говоришь совсем, как моя гостья. Ещё она сказала, что ты уже несколько часов прячешься здесь и проголодался. Вот, возьми, всё, что удалось найти на скорую руку.

Император протянул мне небольшой бумажный свёрток, от которого восхитительно пахло выпечкой. Той самой, что так манила меня сюда.

Интересно, девки пляшут, по четыре штуки в ряд.

И что это за гостья такая, что просила императора, чтобы я вместе с ними смотрел явление Благословенного Андрея?

Надеюсь, что это не та рыжая Ленка, с прибабахом, о которой меня Гришка предупреждал.

Подумал о парне и почудилось, что слышу его чавканье.

Правда, сколько бы ни крутил головой, ничего так и не увидел. Только императора, Смитов и тысячи человек, собравшихся на площади.

Открыл свёрток и обнаружил в нём четыре простые сдобные булочки, посыпанные сахарной пудрой. Ещё тёплые и невероятно вкусные. Так что пока мы шли к нужному месту, собеседник из меня был паршивый. А разговаривать с набитым ртом в присутствии императора это точно перебор.

Даже для шестилетнего ребёнка.

Император молча шёл рядом, а Смитов вокруг нас стало ещё больше. Они взяли нас в коробочку, полностью скрыв от посторонних глаз.

Поэтому, когда мы остановились, я сперва даже не понял и едва не влетел в стоявшего впереди Смита. Даже выронил последний кусок булки, сиротливо застывший возле начищенных до блеска, лакированных туфель агента.

— Какая жаль. Ты мне должен булку. Только, чтобы была точно такая же вкусная, свежая и сладкая. Понял? — заявил я, ткнув пальцем в живот Егора.

Только сейчас понял, что это тот самый Смит, к котрому у меня имеются кое-какие счёты.

И когда он только успел встать впереди меня?

Раз такой шустрый, то чего булку не поймал?

Это я от волнения так себя веду. Всё же не каждый день встречаешь императора, и он зовёт тебя посмотреть на представление вместе с ним и его гостями.

Моё поведение заставило Бориса II рассмеяться.

То же мне клоуна нашёл.

— Слышал, Егор? С тебя такая же булка. У тебя пять минут. На ближайшие три часа поступаешь в распоряжение Максима. Выполняешь все его капризы. В пределах разумного.

— Так точно, ваше величество, — отчеканил Егор, даже не посмотрев в мою сторону.

Бесит!

Словно меня для него и вовсе не существует.

Но зато, когда Смит вышел из общего строя, открыл ряд сидений, на которых уже находились трое.

Светловолосая девчонка в джинсовом сарафане и шляпке с кошачьими ушками и два парня. Один смуглый и улыбчивый, а вторым был Гришка, на лице которого застыла вселенская скорбь. И даже очередная горсть хлопьев и активное чавканье не могли хоть немного облегчить его страдания.

— Привет, я Мира, — подскочила девчонка и протянула мне худенькую ладошку, которую я аккуратно сжал. — Это Лёня, — она указала на смуглого паренька. — А с Гришкой вы уже знакомы. Ещё есть Ленка, но она сейчас занята. Убегает от тайной канцелярии и родителей. Но вы с ней вскоре тоже познакомитесь. Борис Алексеевич, вы бы тоже сходили нам за булками.

— Мне мороженое. На палочке, — протянул Лёня, а Гришка лишь сильнее нахмурился и начал активнее работать челюстью.

Император крякнул, явно не ожидая подобного поворота, но к моему удивлению сказал, что всё принесёт через пару минут. И даже не стал никого отправлять. Сам пошёл, без агентов, которые остались прикрывать нас.

Я стоял с ошарашенным видом и смотрел на пигалицу, которая вот так легко взяла и отправила императора за булочками и мороженым.

Может, она его дочь?

Вроде нет.

У императора трое детей, и все мужского пола.

Тогда кто?

— Чего ты так на меня смотришь? Когда-нибудь и сам так сможешь. Вот как начнётся представление поймёшь, о чём я говорю. А пока садись. У тебя сегодня главная роль в предстоящем действе. Не зря же ты так усердно пытался сюда попасть, следуя за запахом выпечки из самого Светлого. И ничего не говори пока. Вскоре все четыре всадника соберутся, обретут свою настоящую силу и начнут её взращивать.

— Вот же зараза, — буркнул себе под нос Гришка, отправляя очередную порцию хлопьев по назначению.

Я уже открыл рот, чтобы сказать всё, что думаю о происходящем, но не успел. Грянула музыка, которая заставила меня ещё шире открыть рот и округлить глаза от удивления.

Расположившийся на сцене оркестр играл имперский марш из далёкой-далёкой галактики. В этом мире совершенно точно ничего подобного не было.

— То ли ещё будет. У нас сегодня очень насыщенная программа, — произнесла довольная Мира и указала на кресло между собой и Гришкой.

Лёня сидел через два кресла после Гришки, а ещё два сбоку от Миры пустовали.

Одно точно предназначалось для императора, а ещё одно, скорее всего, для Ленки, которая сейчас играет в догонялки с тайной канцелярией и родителями.

Других сидячих мест здесь не предусмотрено.

Трибуна для очень-очень важных гостей, среди которых каким-то образом оказался и я.

Не успел я сесть, как на колени упал свёрток с новыми булками, открылся и они едва не посыпались на пол.

В последний момент успел поймать.

Не ожидал, что Егор окажется таким мелочным и мстительным. И это он зря.

— Мороженого тоже хочу. Рожок. Восемь шариков. Все разных вкусов. А ещё кукурузу, сладкую вату, блинчиков с икрой, варенье из черемши, селёдку и солёных огурчиков.

— Чёрной или красной икрой? — спросил невозмутимый Егор, и я едва не запустил в него булкой, но пожалел.

— Заморской, баклажанной — на ложечке.

Мира пискнула и начала хихикать, а Гришка уставился на меня так, словно в первый раз увидел.

Один Лёня никак не отреагировал. Он вообще казался здесь лишним. Даже не знаю, как это объяснить. Но он совершенно не подходил всему, что здесь происходит.

Мальчишка один смотрел на начинающееся представление с щенячьим восторгом, не замечая больше ничего вокруг.

Ну прям, как шестилетка.

Имперский марш. Поведение Миры и Гришки. Очень странные слова и император, ушедший за пирожками…

Но больше всего, отчего-то, меня сейчас раздражал невозмутимый Егор, который ждал подтверждения моего заказа.

— Нет, стой. Только мороженое. А вместо всего остального — воздушный шарик в виде сисек. Не меньше четвёртого размера. И быстрее, пожалуйста.

— Пару минут, — невозмутимо произнёс Егор.

Хотя я прекрасно видел, как у него начал слегка дёргаться правый глаз.

Молодец, отличная выдержка. Настоящий суперагент.

Мира уже ржала во весь голос. И даже Гришка позволил себе лёгкую улыбку. А Лёня по-прежнему был полностью поглощён действом на сцене.

— Ничего не хотите мне рассказать? — спросил я, когда Егор ушёл искать всё по моему запросу.

— Много чего хотим, но не сейчас. Смотри внимательно на сцену. Через несколько секунд там появится самая реалистичная проекция Благословенного Андрея за всю историю существования этого праздника. Многое сразу станет понятным. Борис Алексеевич, запретите любую съёмку и проследите, чтобы все зрители оказались крайне молчаливыми и разборчивыми в том, что и кому они расскажут об увиденном сегодня.

Я даже не заметил, как вернулся император. Но после слов Миры он застыл на месте, с мороженым и булками в руках. Выругался одними губами, отдал девчонке всё это и отправился отдавать распоряжения.

— Нужно пользоваться моментом, пока он ещё реагирует на мои просьбы. Уже завтра я не смогу видеть. И когда вновь научусь — неизвестно. Надеюсь, что Ленка успеет сделать всё, что запланировала.

— Как же напряжно, — произнёс Гришка.

Он всё же оторвался от лицезрения собственных ботинок и поднял взгляд на сцену, где ведущий вовсю разогревал толпу под имперский марш. И судя по выражению лица, сам был весьма удивлён подобным музыкальным сопровождением.

У меня было столько вопросов к Мире и Гришке, но все они остались в горле, когда в нос ударил отвратительный запах гнили.

На этот раз запахло неприятностями. Очень большими и серьёзными.

Настолько, что меня даже начало мутить.

Я думал реально сейчас вывернет. Пытаясь вдохнуть хоть пару глотков свежего воздуха.

Всё прекратилось, когда ведущий вскинул руки к небу и прокричал:

— А теперь встречайте, главный виновник сегодняшнего праздника — Андрей Симонов. Или, как его знают во всём мире — Благословенный Андрей

Мгновенно стихли все звуки.

В этой тишине послышалось лёгкое шипение, которое переросло в монотонный гул, и со всех сторон на сцену ударили яркие лучи, начавшие создавать величественную фигуру в длинном сером плаще, белой майке-алкоголичке, синих семейных трусах с золотыми звёздами и мягких домашних тапочках на босу ногу.

Похоже, что Благословенный при жизни был любителем пошутить.

Или это был не он?

Мира начала хихикать, Гришка закатил глаза, Лёня принялся радостно хлопать в ладоши с восторженным видом, наблюдая за появлением легенды, а за спиной у нас стоял император и ругался.

Уже совсем не беззвучно, хотя и старался сдерживаться.

Люди на площади выглядели крайне удивлёнными и тихо перешептывались.

Сперва непонятная музыка, теперь ещё и сама проекция Благословенного.

Семьдесят пятая годовщина явно пошла не по привычному всем сценарию. И ответственны за это, как минимум, два шестилетних ребёнка, что сидят рядом со мной.

Знаете, а мне это чертовски нравится!

Нравится, что я так же стал частью всего творящегося здесь и сейчас на глазах у десятков тысяч зрителей, собравшихся на Университетской площади и возле неё.

Тем временем величественная фигура почившего благодетеля империи была завершена, и он ничуть не стесняясь потянулся, после чего прыгнул пару раз, почесал затылок, потом где-то под плащом в районе поясницы, широко зевнул, прокашлялся и заговорил, сразу же обратившись к императору:

— Ваше величество, рад, что в этот знаменательный день вы почтили меня своим присутствием. Я выполнил своё обещание. Пусть и не совсем так, как вам бы этого хотелось. Но это мелочи. — махнула рукой проекция. — Поэтому смею надеяться, что теперь и вы сдержите своё.

Голос разлетелся по всей площади, словно звучал у меня прямо в голове. При этом светящийся благодетель смотрел строго на нашу трибуну.

И совсем не на императора.

Его целью был я.

Я невольно встал, и в этот момент в одну руку мне вставили рожок с мороженым, а во вторую — верёвку от шарика. Но я даже не посмотрел на всё это, слишком занятый тем, что происходит на сцене.

— Все четверо высших Европы переродились в Российской империи. Уникальная возможность для всего русского мира. Не упустите шанс и воспользуйтесь ей по полной. Когда подобное случалось в последний раз, одна небольшая страна едва не покорила весь мир, оставив после себя величайшее наследие. Надеюсь, империя учтёт все ошибки её предшественника и не станет лезть, куда не следует.

Люди на площади смотрели друг на друга и ещё больше не понимали, что происходит. Похоже, что раньше проекция не вела себя столь свободно и сценарий праздника был всем прекрасно известен.

— А теперь пора сменить репертуар, — шепнула Мира, и на заднем фоне, за огромным говорящим мужиком в пижаме, вновь заиграла знакомая мелодия, которой точно не было в этом мире.

— Семьдесят пять лет назад, — продолжал говорить Благословенный, — я пришёл сюда, на Воробьёвы горы, чтобы просто посмотреть на ММУ. И здесь понял, что у меня есть дар. В тот момент мне было ровно шесть лет, два месяца и четыре дня. И сегодня среди собравшихся есть четыре юные звезды, которым ровно шесть лет, два месяца и четыре дня.

Перед оркестром вышел невозмутимый солист в чёрном фраке, поклонился и принялся петь:

С причала рыбачил апостол Андрей,

А спаситель ходил по воде

Мира принялась подпевать, Гришка закатил глаза и буркнул что-то про детский сад, трусы на лямках, а Лёня смотрел на проекцию Благословенного, словно на какое-то божество, не замечая больше ничего вокруг.

И Андрей доставал из воды пескарей,

А спаситель погибших людей

— Четыре звезды, которым предстоит сегодня пройти инициацию и занять место четырёх стариков, ушедших в момент появления новых всадников. Ваше величество, приношу свои извинения, но не всё пойдёт по сценарию, что вы подготовили. Я позаботился о том, чтобы у вас не вышло ограничить силу первого всадника. В остальном ничего не изменилось. Все мои рекомендации по поводу наших наследников у вас есть. Как и методики, по которым их стоит обучать.

И Андрей закричал: 'Я покину причал,

Если ты мне откроешь секрет'.

— А теперь настало время им пройти инициацию и пробудить в себе настоящую магию. Четвёртый всадник — жизнь.

После этих слов где-то в парке, довольно далеко от нас, в небо ударил яркий зелёный столб света.

— Третий всадник — тьма.

Место, где сидел Гришка, взорвалось неприглядной темнотой, взметнувшейся в небеса, как и зелёный столб.

— Второй всадник — разум.

Радостная Мира оказалась охвачена красным свечением, повторившим за зелёным и чёрным.

— И первый всадник. Маг, унаследовавший мою силу — свет.

Видишь, там на горе возвышается крест.

Под ним десяток солдат, повиси-ка на нём…

Хор подхватил за солистом, и я невольно пропел последнюие строки вместе с ними. После чего вокруг разлилось золотистое свечение, ударившее в небеса.

Тело мгновенно стало каким-то невероятно лёгким и невесомым. Запах гнили исчез, уступив место невероятной свежести, словно только прошла гроза.

В мою ладонь легла ладошка Миры, а ухо начало щекотать её дыхание.

— Приветствую тебя, наследник Благословенного. Без тебя нам было скучно. Эти взрослые совсем ничего не понимают в хороших развлечениях.

Проекция Благословенного Андрея хлопнула в ладоши и исчезла, превратившись в потрясающий фейерверк, разорвавший небо над Московским Магическим Университетом.

Рядом стояла улыбающаяся Мира, сидел хмурый Гришка, а за спиной уже во весь голос матерился Борис Алексеевич Годунов, император и самодержец Российской империи.