Чудовищная алхимия. Том 5

Глава 20

Пока мохнатые ягодицы енота ерзали по подстилке в ожидании каши с мясом, его лапы уже нетерпеливо тянулись к миске, которую наполнял командир. Похоже Брут мало волновался о западне, в которой они очутились. А стоило бы.

Так ничего и не придумав, Зефир решил начать с готовки. И это даже в каменной пустыне не оказалось особой проблемой благодаря Лакомке. В пещерке всегда был запас дров, воды и провианта. Но главное — там хранился нагревательный артефакт для готовки.

Забрав его со склада, командир принялся за стряпню, параллельно размышляя о сложившейся ситуации.

А она оказалась крайне паршивой. Очевидно, лоскут, на котором они находились, каким-то образом переместился: сначала в красный Выдох, а затем, побыв там, вернулся обратно, захватив с собой друзей. Где бы это «обратно» ни находилось. Случится ли перенос ещё раз, оставалось открытым вопросом.

Более того, в каменистой пустыне не было никаких ориентиров, кроме гигантского моря тьмы. Ни командир, ни чернявый, ни тем более енот никогда о таком месте не слышали. О нём не ходило даже баек в тавернах. А это означало лишь одно — они забрались очень уж далеко.

— Я добавил те странные горошины из снежного лоскута, — прервал размышления Зефир, протягивая миску мохнатому. — Скажете потом, что думаете об этой приправе.

Порцию тут же схватили, и зверь, тявкнув в знак согласия, уткнулся в неё мордой. Раздалось чавканье, а Зефир вернулся к размышлениям, механически накладывая еду чернявому.

Выходов из положения у друзей было ровно два: остаться и надеяться на новый перенос или уходить в неизвестность. И оба варианта, к сожалению, сулили мало хорошего.

— Леопольд, а ты что думаешь? Остаться или идти? — спросил Зефир, передавая миску юноше.

Тот принял еду, благодарно кивнул и после паузы философски изрек:

— Не знаю. Оба варианта — дерьмо.

— Это да, — вздохнул командир.

Сидеть и ждать непонятно чего и сколько среди голых камней. Или брести в никуда.

Выбор был неочевиден, и всё упиралось в запасы. У товарищей их было много — спасибо пещерке. Но они не знали, как далеко простиралась эта безжизненная земля. Вдобавок ко всему, Зефира не отпускала мысль: а что, если просидеть несколько недель у обелиска впустую? Тогда они потратят драгоценные ресурсы зря, и им всё равно придётся идти к цивилизации — возможно, неделями, а может, и месяцами.

И были ли здесь вообще люди? Командир сомневался уже даже в этом. С их-то везением на смертельные приключения исход мог оказаться самым непредсказуемым.

Набрав себе каши и взяв ложку, Зефир обернулся к океану черноты по правую руку. Заглянув недавно к Лакомке, он вспомнил их «панорамное окно» в убежище, за которым лежали тьма и непонятные сферы. Так вот, та тьма до боли напоминала ту, что он видел перед собой прямо сейчас.

Казалось бы, ещё с детства все знали, что темнота — это всего лишь отсутствие света. Но это бескрайнее море перед его глазами было иным. Оно пугало, нависало, будто бы пожирало то, до чего могло дотянуться. Вывод напрашивался сам собой: две тьмы казались слишком уж похожи.

Впрочем, это были лишь смутные ощущения, не имевшие к их проблеме прямого отношения. Даже если бы кто-то подтвердил его догадку, это вряд ли помогло бы. Поэтому командир перестал ломать голову и попробовал свою стряпню.

Прожевав кашу и невольно отметив остроту новых специй с приятными нотками кислинки, Зефир посмотрел налево и внезапно встретился взглядом с одиноким паукомяком, сидевшим невдалеке. Командир обычно на них не обращал внимания — если те, конечно, не наглели. Эти мелкие мохнатые комки с паучьими лапами на спине были повсеместны. Куда бы ты ни отправился в зоне, они всегда шныряли под ногами и стали для него чем-то вроде привычной мебели в давно знакомом доме, которую уже давно никто не замечает. Юноша уже было собрался отвести глаза, но так и замер с ложкой, не донесённой до рта.

— Ты чего? — удивлённо проговорил Леопольд, а затем повернулся в ту же сторону и моментально застыл.

Большие чёрные влажные бусины-глаза паукомяка, казалось, проникали прямо в душу, а немного опущенные уголки рта создавали столь чудовищно трагический вид, что оба парня поймали себя на мысли о том, чтобы подбодрить животинку. Зверь между тем замер без движения, и в этой неподвижности была целая вселенная тихой покорности и тоски.

— Да он же жрать хочет! — вдруг осенило командира.

Паукомяк вздрогнул ушами, но не сбежал от резкого звука, а остался на месте. И Зефир готов был поклясться, что в его взгляде почудилась надежда.

— Возможно, — задумчиво проговорил чернявый и добавил с некоторой долей удивления, — хочешь его покормить, что ли?

— Да нет же! — воскликнул командир. — Он здесь, скорее всего, оказался так же, как и мы. Причём попал сюда не с нами!

Леопольд ненадолго задумался, а затем его тоже осенило, судя по выражению лица:

— Точно! С нами его не было, значит, переместился раньше! Есть здесь нечего — ни кустика, вообще ни хрена, — вот и страдает бедняга!

Эта новость оказалась отличной. Осталось только понять, в какие периоды происходит перенос. Но Зефир не думал, что они могут быть дольше, чем пара суток, поскольку сам здешний катаклизм случился не больше трёх дней назад.

— Кстати, Брут, — обратился парень к еноту, который, несмотря ни на что, продолжал есть с аппетитом, смачно чавкая. — Ты с ним поговорить можешь?

Мохнатый оторвался от своего занятия и тявкнул с набитым ртом в сторону зверька. Уши паукомяка опять вздрогнули, но ничего больше, к сожалению, не произошло. Брут же обратился к друзьям на своём енотовом наречии, коротко и ясно сообщая: «Тот слишком тупой».

— Что ж, попытаться стоило, — пожал плечами командир.

…

Паукомяка они всё же покормили, поставив недалеко от себя миску каши. Зефир думал, что тот будет осторожничать. Но ничего подобного — зверь, как только парень отошёл, бросился к еде и начал жадно её поглощать. То ли сильно оголодал, то ли действительно был не самым умным и осторожным среди тех животин, которых Брут с долей енотьего снобизма называл «тупыми».

Наевшись до отвала, хомяк завалился отдыхать прямо там же. Трогать его друзья не стали и занялись своими делами: Брут просматривал свою записную книжку и хихикал, Леопольд полировал свой новый шестопер, а командир, достав небольшие механические часы из заплечной сумки, засек время и просто размышлял, рассеянно наблюдая за морем тьмы.

Так неспеша прошли два часа.

— Как думаешь, долго нам тут торчать ещё? — раздался голос Леопольда.

Друг присел рядом с командиром, устремив взгляд в темноту.

— Думаю, скоро уже случится перенос, — ответил Зефир. — Пока я готовил, и мы поели, прошло примерно три часа, плюс два, которые я недавно засек. Полагаю, что перенос произойдет совсем скоро.

— Хорошо бы так, — кивнул чернявый.

— Меня больше другое беспокоит, — внезапно произнес Зефир. — Я, конечно, пристально не следил, но тебе не кажется, что тьма стала ближе?

Товарищ всмотрелся в край, за которым начиналась вязкая темнота, и ошарашенно произнес:

— Да, есть такое.

— Вот и мне так кажется, — покивал командир.

Что бы это ни было, но эта «пустота» поглощала утес, на котором они сидели. И за последние несколько часов тот уменьшился, похоже, на пару сантиметров.

Иными словами, область тьмы расширялась.

— Она же нас не сожрет? — с опаской спросил чернявый.

— Не должна.

Зефир, конечно, не был математиком, но, вроде бы, «тьме» для поглощения этого лоскута понадобилось бы несколько недель. Что не могло не радовать.

— Где мы вообще, есть идеи? — внезапно поинтересовался Леопольд.

— Хрен его знает, — пожал плечами командир. — Но, очевидно, в месте, где вскоре всему придет конец.

Размахнувшись, он бросил небольшой камешек с обрыва. Тот пролетел метров десять, а затем его укутала чернота, полностью скрыв из виду. Может, растворила, может, что-то еще. Проверять это юноша не горел желанием.

Минуло полтора часа. Зефир в тот момент стоял перед обелиском, продолжая безуспешные попытки получить с него хоть что-то полезное, когда мир внезапно моргнул.

Радостно тявкнул Брут, оторвавшись от записной книжки. Оживленно запищал паукомяк — зверек подскочил с земли, где он все это время отдыхал после плотной еды, и стремительно умчался в высокую траву.

Командир проводил его взглядом и отнял руку от камня.

— Не будешь продолжать? — раздался воодушевленный голос Леопольда. Да и сам Зефир почувствовал облегчение.

— Ну его. Лучше пойдем отсюда, не хочу снова оказаться там.

Сборы заняли совсем недолго: у друзей было все давно готово. И через несколько минут они уже споро двигались вперед, оставляя позади обелиск.

В пути прошли ещё сутки, а клочки иной земли, попадавшиеся по дороге, всё не кончались. Товарищи видели множество странных лоскутов: снега, болота, пропасти и водоёмы. Да и твари, что из них расползались, были весьма разнообразны.

Однако недавний опыт только укрепил Зефира во мнении обходить их стороной. Ведь понимания, когда такая заплатка исчезнет или переместится, а главное — появится ли обратно, у него все еще не было. И, положа руку на сердце, в прошлый раз им откровенно повезло.

Прошло полдня в безуспешных поисках восьмилапов или хотя бы парочки завалявшихся бык-быков, когда перед друзьями появился гигантский лес.

— Заглянем? — повернулся командир к Леопольду.

Судя по всему, чаща была здешней, из красного Выдоха, а не перенесённым из неведомых далей лоскутом. И Зефир очень надеялся, что им повезёт, поскольку в прошлый раз восьмилап был встречен в аналогичном месте.

Чернявый долго не думал и кивнул в ответ, как и енот. Поэтому друзья вступили под сень кривых деревьев.

Вокруг сразу же зазвучали поскрипывания, шелест и другие странные звуки местных обитателей. А где-то справа в кустах чувствовалась небольшая блуждающая ловушка. Несколько минут спустя с плеча командира послышался сосредоточенный тявк. Это Брут сигнализировал о специи. И команда немного сменила направление, чтобы подобрать «вкусняшку».

Получасовые блуждания по лесу вывели их к воде. Это оказалось маленькое озеро, которое в обычной ситуации вряд ли бы заинтересовало парней. Если бы не два «но». Сначала взгляд зацепился за небольшой, с виду пустой замок на противоположной стороне, окружённый рвом. А затем товарищи заметили и другое: цвет грунта у кромки воды разительно отличался от привычной лесной почвы. Слишком разительно, чтобы быть естественным.

Складывалось впечатление, что какой-то гигант вырезал это озерцо, подобрал в руки, а затем плюхнул посреди леса. Вполне вероятно: перед друзьями оказался очередной лоскут.

— Что думаешь? — спросил Леопольд, оглядываясь по сторонам и остановив взор на укреплении впереди.

Оно, к слову, выглядело не старинным реликтом, как это обычно бывало в зоне, а совершенно новой постройкой. И отчего-то сильно напоминало того хранителя места, внутри которого парни когда-то давно побывали.

Командир в этот момент тоже тщательно осмотрелся, а затем сапогом примял синюю траву под ногами, открывая взгляду ровную линию: будто два куска земли — один тёмный, другой светлый — были соединены, словно детали причудливого витража.

— Пойдём-ка отсюда… Ну его в задницу, — ответил Зефир, окончательно подтверждая свои догадки этой деталью.

Связываться с заплаткой, прилетевшей непонятно откуда, желания у него не было. Однако уйти товарищи не успели — на одной из ближайших башен ранее безлюдного замка из-за зубцов внезапно показалась фигура с копьём. Затем ещё одна, но уже на другой наблюдательной точке.

Расстояние было приличным, но даже так стало заметно, что на плечах у обоих людей оказались чёрные плащи.

Командир остановился и, прищурившись, начал разглядывать дозорных. В цветастой растительности на берегу друзья были не заметны издалека, поэтому об обнаружении он не волновался.

— Еретики? — полуутвердительно спросил Леопольд.

Вопрос был интересным. Если бы они сейчас оказались в жёлтом Выдохе, во времена, когда жили в Перекрёстке, то Зефир непременно бы согласился. Но в Моревии такой же атрибут носили и государевы люди, к примеру, из Приказа тайных дел.

Да и вообще чёрный плащ, по сути, мог надеть кто угодно — не обязательно эти сволочи. Плюс цвет был стильным и не так сильно пачкался.

Тем не менее командир передумал уходить и решил сначала разобраться, кто же это всё-таки такие, о чём и поведал остальным. Ни чернявый, ни енот возражений не имели, и вскоре товарищи добрались по берегу через кусты к одной из башен у озера.

В замке, к слову, жили не идиоты. Местность вокруг укреплений была вырублена. Поэтому парни спрятались метрах в пятнадцати — там, где начинался лес — под прикрытием низкого дерева с густой кроной.

Ждать долго не пришлось: у крайне расслабленных дозорных как раз случилась пересменка, и когда второй воин подошёл к своему коллеге, завязался довольно интересный разговор на сермейском — едином языке Центрального и Северо-восточного регионов.

— Эх, сейчас бы в клетки, к той новенькой… — раздалось сверху причмокивание. — А то из-за этих сраных переносов непонятно куда я весь извёлся.

— Заткнулся бы, — проворчал второй голос. — Поймает тебя Тибор. И сначала самого нагнет, а потом отдаст мяснику за порчу имущества. И меня заодно выпотрошат, потому что не остановил.

— Да плевать! С неё не убудет. К тому же все равно скоро разберут на части. А так хоть хорошее воспоминание останется, — заржал первый дозорный.

— Зря смеёшься. Точно же выпотрошат, как куря.

— Типун тебе на язык, — сплюнул мужчина. — Пойду я, не скучай.

Друзья внизу переглянулись, а Леопольд провёл ребром ладони по горлу и вопросительно посмотрел на Зефира. Ведь даже если это были не еретики, из разговора стало очевидно, что обосновались тут полные отморозки.

И чернявый не видел причин не вмешаться со своим-то характером. Так сказать, помочь чуть-чуть очистить мир от всякой падали.

Ненадолго задумавшись, командир взвесил все «за» и «против». С одной стороны, встревать в разборки с так называемыми чёрными искателями, байки о которых ходили как в Северо-восточном регионе, так и тут, не хотелось. Эти типы явно были не одиночками, а принадлежали к какой-то большой организации.

С другой же стороны, разобраться с такими отбросами было хорошим делом. К тому же, судя по странному говору, не похожему ни на моревийский, ни на республиканский, прилетели они сюда вместе с лоскутом, откуда-то издалека. Возможно даже, из Великой Срединной Империи. То есть расследование и месть были маловероятными.

И последнее: эти люди всё же с большой долей вероятности могли оказаться еретиками — любителями забиться во всякие углы, построить там базу и творить свои гадкие делишки. Это-то и стало решающим, перевесив все сомнения. Кивнув, Зефир скинул котомку с плеч и развязал горловину.

…

Для воплощения их простенького плана нужно было пройти чуть дальше. И товарищи двинулись по кромке леса вдоль стены, не вылезая на открытую местность. Преодолев дюжину метров, Зефир замер, как и остальные. Всё дело было в невидимой границе: стоило её пересечь, как в нос ударил сладковатый тошнотворный запах.

Решение созрело мгновенно. Теперь они шли прямо на источник этого смрада. Несколько метров спустя, раздвинув жёлтые кусты, друзья выбрались на небольшую площадку, посреди которой зияла вытянутая яма. Заглянув внутрь, они увидели два свежих обнажённых трупа, сваленных друг на друге.

Наверху, уставившись пустыми глазами в небо, находилась когда-то красивая девушка лет восемнадцати с длинными каштановыми волосами, разметавшимися вокруг, а под ней — совсем молодой парень, по виду не больше четырнадцати. Оба лежали на спине с зияющими ранами вместо живота — практически все внутренности отсутствовали. И тем чудовищней контрастировало с этим зрелищем полное безразличие на их лицах.

— Вот же суки, — тихо прорычал Леопольд.

— Да уж, — поморщился Зефир, отворачиваясь от жуткой картины.

Здесь, в принципе, можно было не таиться, так как невидимый барьер, помимо запахов, не пропускал и звуки. Собственно, поэтому эти ублюдки и решили сбрасывать тела здесь, довольно быстро разобравшись в особенностях лоскута, состоявшего из замка и озера.

Удивительно, но даже перемещение непонятно куда не остановило этих сумасшедших маньяков, которые, как ни в чем не бывало, продолжили заниматься своим делом.

— Ладно, идем, — кивнул командир на свежепроторённую дорожку среди растительности, ведущую к укреплениям.

Вскоре товарищи, прикрывшись кустами, уже рассматривали стену.

Шуметь они не стали — во всяком случае пока не попадут внутрь — и, вручив Бруту верёвку, отправили мохнатого организовывать подъём. Всё же десятиметровая высота была чересчур даже для них, чтобы пытаться забраться на неё без подручных средств.

Енот тем временем двумя перемещениями оказался сначала у подножья, за небольшим рвом, опоясывающим укрепления и затопленным озерной водой, а затем на гребне стены.

Он очутился между двумя башнями. Дозорных там не было, и, осмотревшись, Брут начал споро привязывать бечёвку за зубец, спустив её конец вниз буквально через десяток секунд.

Парни дождались, когда часовые на левой и правой вышках повернутся в другую сторону, и рванули вперёд. С их скоростью пятнадцать метров были преодолены в мгновение ока; даже полутораметровый ров не стал проблемой и был попросту перепрыгнут.

Схватившись за верёвку, Зефир дёрнул её, проверяя крепление, а затем ловко начал подъём. Леопольд не отставал, и вот друзья уже были наверху, оценивая обстановку.

Внутри крепости, у дальней стены, стоял четырёхэтажный донжон, занимавший чуть ли не половину пространства. Справа от него, с противоположной к озеру стороны, находились ворота, сейчас закрытые. Напротив стояло какое-то трёхэтажное каменное здание непонятного назначения, примыкавшее к стене. А слева был большой деревянный сарай и конюшни с парой лошадей внутри.

Их пока никто не заметил. Дозорные на пяти вышках смотрели наружу, а во дворе людей не было, кроме неизвестного рубившего дрова в сарае, судя по звукам, и одного из воинов, обихаживавшего коней.

— Зачищаем, — не таясь, проговорил командир и рванул влево, где зиял проход в одну из башен. Щадить он тут никого не собирался.

Попав внутрь, юноша разрубил пополам не успевшего среагировать часового — того самого, что хотел повеселиться с пленной, — и побежал по каменной лестнице вверх. Через один пролёт он уже был на крыше и, подскочив к сменщику, который начал разворачиваться на подозрительные звуки, отделил тому голову.

Тело ещё падало на камень, а парень уже рванул дальше. Он спустился на этаж и понёсся по стене к следующей башне.

Там произошло всё то же самое, с единственным отличием — второго дозорного на уровне ниже не было. Располовинив воина на верхней площадке, командир быстро огляделся. Брут куда-то спрятался, и его не было видно, а вот чернявый, как и Зефир, уже зачистил вышку напротив, махнул рукой и побежал вниз.

Внезапно парень почувствовал чьё-то внимание. Покрутив головой, он наткнулся на окно третьего этажа, откуда на него смотрел черноволосый мужчина лет сорока, одетый в кольчугу и носивший пышные усы. Их взгляды встретились, и мгновенье спустя тот быстрым и мощным ударом кулака выбил стекло, а затем заорал зычным голосом на всю округу:

— Тревога!

Крик получился знатным, а элемент неожиданности растворился, будто дым на ветру. С пятой, и последней вышки, через секунду заголосил дозорный, и весь замок моментально пришёл в движение.

Ждать, что произойдёт дальше, командир не стал и рванул к часовому, надрывавшему глотку. Тем более Леопольд уже выбежал во двор и ворвался в конюшню.

Пару секунд спустя Зефир был в арке прохода следующей башни, когда ему навстречу по круговой лестнице снизу выбежало трое воинов. Двоих, бежавших первыми, он попросту разделил одним слитным ударом меча, а последнему проткнул сердце и, потянув клинок вверх, вырвал наплечник вместе с ключицей.

Не задерживаясь, командир оказался у подъёма наверх, откуда спешил дозорный. Резкий удар — и тот упал сломанной куклой, заливая кровью ступени. Делать здесь было больше нечего, и парень помчался на выход.

Спустившись на первый этаж, он выбежал во двор. Тот был пуст, а из трёхэтажного строение раздавались звуки битвы. Видимо, Леопольд заглянул на огонёк после того, как зачистил склад и конюшни.

Зефир уже сделал шаг в сторону этого здания, когда скрип массивных петель заставил его резко обернуться. Двустворчатые двери донжона внезапно отворились, и на площадку высыпал десяток стражников в чёрных плащах. Увидев его, они мгновенно выстроились в линию перед входом, направив оружие на командира. А следом за ними появилось ещё четверо человек.

И если обычные солдаты ощущались на уровне одного–двух улучшенных оснований, то эта четвёрка была особенной: трое из них — воины в бригантинах с мечами наголо — стояли на уровне адептов или примерно пяти оснований, а лидер, тот черноволосый мужчина с пышными усами, которого парень видел в окне, оказался гораздо сильнее. Чемпионом по степени опасности, если не хуже.

Командир тут же стал серьёзным и приготовился к жаркой битве. Он закинул щит за спину и выхватил с пояса деревянный жезл, вложив в левую руку. Его чуйка была крайне эфемерной и не могла сказать, какими способностями и техниками владеют противники. Но исходить следовало из самого плохого сценария: скорее всего, ублюдки могли пользоваться продвинутыми навыками культистов и еретиков.

Тем временем оппоненты не спешили атаковать. Всё их внимание было приковано к Зефиру, а усач разглядывал юношу со странной смесью эмоций; казалось, он силился что-то припомнить, но у него не выходило.

Прошло несколько мгновений в напряжённой тишине. Вдруг его лицо озарилось пониманием, и он выпалил испуганным тоном:

— Старший! Это вы! Умерьте, пожалуйста, свой гнев!