Дикая орхидея прерий

Глава 24

Сама поездка до Вашингтона не несла ничего примечательно, если бы не капризы мальчишек и не периодические странности родителей. Меня поездом не удивишь, Джеральда тоже, а вот они никогда не ездили по железной дороге. Родители занимали одно купе, я ехала с Томми, с другой стороны - Джеральд с Тимми. Впрочем, мальчишки частенько менялись местами, надо же было поделиться впечатлениями. Постепенно привыкали они к отцу и слышать от них: "папа" было уже не так дико. Локомотив, который тянул пассажирские вагоны, был маломощным, и поэтому ехали мы не быстро, совсем не быстро. Иногда мне казалось, что я его пешком обгоню. Стоянки на станциях были длительными, чтобы пассажиры успели поесть, а отъезжающие или наоборот, приехавшие, могли найти свой багаж и спокойно выйти или зайти. Большинство вагонов были спальными, как наш, но было несколько вагонов для коротких поездок, некий прототип наших общих вагонов. На одной из остановок мальчишки уговорили отца сводить их в такой вагон. Пришли, морща носы:

- Фу, мама, там так плохо пахнет! И только скамейки, даже полежать негде!

М-да, дети столкнулись с прозой жизни. Стоимость поездки на поезде была не всем по карману, даже в жёстком вагоне, не то, что в мягком, как у нас. Поначалу и мамуля выкинула фортель. Поскольку баулами и узлами с барахлом она забила не только свое купе, но и наши, на первой же остановке, где предполагалось нам поесть, мама решительно отказалась выходить из вагона, велев принести ей чайник кипятка, а она чем-нибудь тут перекусит.

Ну ещё бы, столько богатства оставить без присмотра! Сопрут ведь ношеные панталоны! И я никак не могла её переубедить. Кошель с выданными Джеральдом наличными деньгами она привязала под юбками и теперь, чтобы выдать отцу денег на пропитание в буфете, действо превращалось в целую операцию. Отец злился, я ухахатывалась, Джеральд вежливо хмыкал. Потом он же уговорил маму покинуть вагон, объяснив, что смотритель вагона запирает двери и не открывает, пока все пассажиры его вагона не соберутся на перроне. Каждый вагон имел отдельный вход, пройти через весь состав было нельзя. И все равно, по возвращению из буфета, мама тут же кинулась пересчитывать свое добрище. А я все раздумывала, как же потихоньку выкинуть ношеное, старое белье. Ведь купили же нового, модного в лавке готового платья! Ну да, трусишки там были в виде шортиков с кружавчиками и такой же бюстик. Видела я, как мамуля тихонько подевалась, это не горячо любимые ей панталоны ниже колен, и только мои безжалостные тычки в спину заставили ее купить это "тьфу и безобразие".

Приехали в Вашингтон поздним вечером. Было прохладно, накрапывал дождь. Мальчишки хотели спать и капризничали. Джеральда встречали в карете, но мы все там не помещались, особенно мамины баулы, поэтому Джеральд свистнул и подъехали ещё телега и пролетка. Мы с детьми и мамой сели в карету, вещи сложили в телегу, папа и Джеральд сели в пролетку с опущенным верхом. Вашингтон город небольшой, так что доехали мы до особняка, занимаемого Джеральдом, довольно быстро. Сонных мальчиков отец сам отнес в их комнату, поручив их заботам одной из горничных, суетящихся в холле. Наши баулы и сумки свалили в кучу на пол в холле и уже оттуда их разносили по местам нашего будущего проживания. У меня хватило сил только раздеться и заползти под одеяло. Где спал супруг не знаю, но думаю, что вместе со мной, в одной кровати, поскольку чувствовала сквозь сон, как прогибается матрац под его весом, а я со своим бараньим весом все время подкатывалась ему под бок. Но деревенская привычка вставать рано у меня осталась, несмотря на все переезды. Поэтому я подняла рано. Джеральд ещё сладко сопел, обняв подушку, из-под одеяла торчала только темная макушка. Я огляделась. Широкая кровать, на которой я сидела, две прикроватный тумбы с лампами с обеих сторон, туалетный столик с небольшим креслицем, ковер на полу. Два окна, прикрытые плотными портьерами, в боковой стене две узких двери, вероятнее всего, там ванная и гардеробная. На полу опять красуется гора разных сумок. Я с тоской посмотрела на них. Нет, где лежит мое мыльно-рыльное, я знала, вон в той небольшой полосатой сумочке, а вот в которой моя одежда? Чертыхаясь себе под нос, просмотрела три сумки, не нашла новой одежды. Наверное, перепутали, и те сумки у родителей в комнате. Ну не идти же мне их будить из-за тряпок! Поэтому нашла и надела старенькую свою одежду с фактории. Платье так вообще мать прихватила то, в котором я работала в лавке, ситцевое, в тонкую розовую полоску и кучей белых нижних юбок. Но все было чистое и целое. Оделась и причесалась я сама, не приучена к горничным, но придется привыкать. Тихо прикрыла двери и спустилась на первый этаж. В доме было тих, все ещё спали, только откуда-то доносились негромкие голоса и пахло съестным.

Я и пошла на звуки и запахи. Негромко разговаривали несколько человек. Знаю, что подслушивать неприлично, но я поняла, что речь идёт обо мне

и замерла у дверей, очевидно, в кухню. Манерный, капризный голосок протянул:

-Привез наш хозяин невесть кого! Ещё и распоряжаться тут будет! А вот не буду ей помогать, она такая же, как мы! Бедная леди Фило! Она ждёт помолвки, а хозяин открыто любовницу в дом привел! Да ещё с ее детьми!

- Да с чего ты взяла, что любовницу? Может, сестра это его. И ещё с родителями, никто таких любовниц не берет. А про леди Филомену я слышала от их горничных, что у нее была тайная помолвка с каким-то промышленником из Чикаго. Вот как наш хозяин уехал невесть куда, так там сразу и помолвка была.

М-да... вот она, обратная сторона жизни с прислугой - они почти всегда рады прополоскать твое грязное белье на виду у всех и обсудить это с товарками. Хватит мне сплетен! Я решительно толкнула дверь и вошла в царство кастрюль и готовящейся еды. В кухне, за большим столом, сидели четыре девчонки в форменной одежде горничных, чуть поодаль стояла женщина средних лет в строгом темном платье с белым кружевным воротничком. У плиты суетилась приятной полноты женщина, уже в возрасте. Косынка на голове, фартук - это явно кухарка.

Увидев меня, женщина в темном платье коротко обозначила книксен. Я с трудом вспомнила, видела я ее вчера или нет. Видела, это экономка, миссис Элеонора Смит. Видимо, тоже не уверена в моем статусе, но помалкивает, на всякий случай. На эту тему помалкивает, так - то она довольно вежливо сказала:

- Вы очень рано встали, леди Елена...

Ага, тонкая попытка выяснить, кто же я? Мило улыбнувшись, ответила ей:

- Так уж мы, сельские жители, приучены. У нас никто не сидит без дела и не выбирает, кому прислуживать можно, а кому нет. Поэтому, миссис Смит, девушку, которая считает себя мне ровней и не желает мне прислуживать, я не держу, рассчитайте ее немедленно, пожалуйста. Днём жду вас с расходными книгами. Да, вот ещё. Наймите на бирже горничную вместо уволенной. И юным господам необходим гувернёр с проживанием у нас в доме. Найдите такого на бирже, рекомендации обязательны, мне или лорду Уэндому. Кстати, чтобы не было сомнений, выполнять ли мои распоряжения или нет, сообщаю - я хозяйка в этом доме.

Вот теперь пусть гадают, кто я. Экономка торопливо принялась представлять мне замерших в удивлении и испуге девиц:

- Леди Елена, позвольте представить, вот это Хлоя, она будет вашей личной горничной,- поднялась и присела в книксен молчаливая высокая девушки. - Вот это Мариэлла, она вчера присматривала за вашими детьми, пока нет гувернера, она хорошо ладит с детьми.

Так, молоденькая, улыбчивая девушка, пойдет пока мальчишкам, как подружка для игр. Ещё одна девица с кислым и похоронным выражением лица, как будто ей сказали, что умерла ее старая тетка и оставила ей в наследство сорок кошек.

- Это Сандра, горничная первого этажа. А это Дебора, наш повар, отлично готовит.

Я кивнула и подошла к плите. Дебора пекла блинчики, то есть, здесь они так назывались, хотя по сути это были маленькие, жутко сладкие и пресные, тонкие оладушки. Вообще, американцы почти всю еду сластят нещадно. Память о голодных первых годах освоения, когда недостаток калорий добивали углеводами? Я дома всех приучила к русским блинам на опаре, кислом молоке или сыворотке. Вот и сейчас увидела в кастрюльке сыворотку, видимо, недавно делали творог. Поэтому недрогнувшей рукой развела теплой сывороткой густоватое тесто и вылила первый блин на сковороду. Блин получился что надо - румяный, вкусно пахнущий, весь кружевной, с дырочками... первый блин достался повару и экономке пополам.