Добытчик

Глава 18

С утра Питер снова показал себя во всей красе — погода резко испортилась. С Балтики задул ледяной ветер, от вчерашней летней жары остались одни воспоминания. Того и гляди — дождь пойдет. А дождь в Питере — это не просто осадки. Это, мать его, отдельное время года. Помните, как в «Форресте Гампе» было? «Однажды начался дождь и не прекращался четыре месяца», так, кажется. Только в Питере он ещё и холодный. Да, не тропики тут, это точно…

Стою, облокотившись на крыло ржавого разукомплектованного «Урала». С неба пока не капает но ветерок такой, бодрящий. Впрочем, мне на изменения погоды плевать. И своей, со времён службы оставшейся, формы хватает, и из магазина стрелкового комплекса я вывез все, более-менее ценное. Поэтому флисовую куртку под горло застегнул и стою себе, напарника будущего ожидаю.

Двор автопарка базы больше всего напоминает свалку металлолома: грузовики, явно готовившиеся в момент начала эпидемии под списание. Битые-мятые легковушки, похоже, из тех, на которых народ своим ходом к базе прорывался. Разве что да пара армейских, в цвете «хаки», «Тигров» под брезентовыми чехлами из общей массы выделялись. Но тут, в принципе, понятно всё: исправная техника — вся в боксах, а тут — или то, что теперь только на выброс, или ожидает своей очереди на ремонт. Как мой «Соболь», припаркованный чуть в сторонке, у стены.

Работу Дяди Вити было видно сразу: выступающий вперед брутального вида, словно специально сделанный под новую часть «Безумного Макса», таранный бампер из покрашенного черной краской швеллера. Решетки на всех окнах (даже лобовом, прошлось пожертвовать обзором ради дополнительной безопасности). Балка на крыше с целой батареей дополнительных светодиодных фар, похожих на фары-искатели с полицейских патрульных машин. Внутри — тоже изменения. Кресла пассажирские по моей просьбе из салона убрали все, у меня всё же не маршрутка, мне под груз пространства нужно побольше. Двойное пассажирское кресло спереди — тоже выкинули, воткнув на его место одинарное, из какого-то седана. Получилось немного коряво, зато теперь между креслами водителя и пассажира — почти полуметровый «зазор» через который легко можно в салон перейти, не покидая машины. Да уж, точно — «Агитатор-мародёр», усмехнулся я про себя. Может, и прав Дядя Витя и не стоит «Соболя» перекрашивать? Реально, есть в таком вот внешнем виде свой безумный шарм.

Кирилл пришел минута в минуту. Одного взгляда на посиневшие губы хватило, чтобы понять: идея прихватить с собой вторую «флиску» была чрезвычайно правильной. Ну, а то, что флиска с логотипом «Полигона»… Ну, и ладно! Я видел тут на днях Олега, и Катю. Так они до сих пор в подаренных мною штанах и худи рассекают. Ну, будем считать, что «сборная КПРФ по стрелковым видам спорта» на базе «Балтика» увеличилась ещё на одного «спортсмена».

— Вот теперь по одёжке — годно, — кивнул я, когда парень я явным удовольствием натянул «флиску» прямо поверх своей ветровки. — Пошли, экипировать и вооружать тебя будем. А потом прокатимся немного, дельце небольшое наклюнулось.

— Что, вот прямо так сразу — с места и в карьер?

— А как ты хочешь? После полугода «учебки»? Извини, дружище, на «учебку» нынче времени нет. Ну, вернее — есть, но далеко не у всех. У тех же армейцев. Устраиваешься к ним, они тебя оденут-обуют, вооружат, кормить будут. Сперва поучат, потом — на периметр поставят, в охрану. И будешь ты до «дембеля» равняться-смирняться и воинское приветствие каждому фонарному столбу браво и молодцевато отмахивать… Вот только «дембеля» теперь не будет. Это всё теперь очень надолго, если не навсегда. А хочешь сам по себе — то оно будет строго вот так. Пошёл и сделал. И прогуливаешь кровно заработанное. А если не сделал и помер процессе — так см себе злобный Буратино, нужно по себе задачи выбирать.

— Сурово, — качает головой Кирилл.

— Уж как есть, — развожу руками я.

— А что за работёнка подвернулась?

Молодец, парень! Принял информацию, мгновенно переварил, решил прояснить подробности. Мне такой подход нравится. А работёнка… Как говорится: «Мы не должны ждать милостей от природы…» Так и у меня, не стоит сидеть и ждать у моря погоды. Нет работы? Создай её сам!

Началось всё с утра, с завтрака. Последние дни у меня прямо заведённый порядок: первым делом по утру — к Грише. Сегодня — особенно. Надо и подкрепиться перед вылазкой, да и по кредиту уточнить… Кредит мой на шашлыке и пиве таял быстрее снега в мае. А теперь ведь ещё один едок добавился. В общем, ноги сами несли в сторону знакомого «Тонара». Запах жареного мяса, хоть и приглушенный ветром, всё равно бил в нос, наполняя рот голодной слюной и вызывая недовольное урчание в желудке. Гриша, вечно улыбающийся и позитивный, словно солнышко промеж туч над Балтикой, копошился у мангала.

— О, Серёга! — крикнул он, заметив меня. — Морген, блин! Чайку? Шашлычок? Как раз первые шампуры подоспели, высший сорт! Специально для сменяющегося караула готовлю. Парни придут голодные, замёрзшие… А тут — шкворчащее мясо с жирком.

— Да, Гриш, в маркетинг ты явно умеешь, — уселся я на пластиковый белый стул перед ближайшим столиком. — Давай порцайку, я только за. Там у меня «под запись» много осталось? А то скоро двоих кормить будешь.

— Двоих? А, ты про вчерашнего новобранца своего? Нормальный паренёк, вроде, в отличие от остальных клоунов, что с ним привезли. Вчерась со своих девок серьги снимали, чтоб расплатиться, но гонору…

— Бузили?

— Да щас им! Два раз а и медленно… Только попытались на повышенных тонах базлать, так я «Яровит» твой на стойку выложил и сказал, что даже патруль звать не стану, сложу их тут штабелем, на том дело и кончится. Тут же заглохли. А все проблемы от одной их шлёндры… Как её? Зюзя, Чача?… Ну, которую ты вчера так технично и красиво нахер послал…

— Жужа, — подсказал я.

— Точно! Жужа… Даже по погонялу понятно, что лярва дешёвая и одни проблемы от неё будут… Ладно, ты располагайся, я сейчас.

Пока Гриша наливал чай и складным ножом скидывал в пластиковую тарелку с шампура сочащиеся жиром куски мяса, я оглядел его хозяйство. Ветер гулял промеж столиков, гоняя по утоптанной траве оброненные бумажные салфетки. Тучи нависли совсем низко.

— Гриш, а что по погоде думаешь? — спросил я невинно, откусывая невероятно вкусный первый сочный кусок. — Вон смотри, тучки-то какие. Дождик того и гляди накрапывать начнет. «Это Питер, детка». Как народ у тебя под дождем шашлыки-то есть будет? Жопой на мокрый и холодный стул и из дождевой воды в миске куски мяса вылавливать… Ну, так себе удовольствие…

Гриша нахмурился, посмотрел на небо, потом на свои столики под жалкими навесами-зонтиками с рекламой чая «Липтон» и пива «Балтика».

— Эээ… Да, блин, это проблемка… — пробурчал он. — Надо думать.

— Шатры бы тебе, — я вроде как «подумал вслух», продолжая жевать. — Ну, знаешь, такие — дачные, тентовые, как небольшие полотняные беседки на каркасе. Они ж человек на десять каждый. Поставил бы штук пять вокруг фургона — и хоть потоп. Всем хорошо: и народ сухой, и мясо жарится… Красота. До осени точно хватило бы. А там, как я понимаю, все равно какое-то помещение «колхозить» к зиме будешь…

Гриша замер с шампуром в руке. Глаза загорелись.

— Шатры… Да, Серёга, ты гений! Вот это идея! — он чуть не подпрыгнул. — Только где ж их взять-то? В городе?

— Да в строй-гипермаркетах их — как грязи, — махнул я рукой. — «Леруа Мерлен», например, в Стрельне. Там же всякого строительного и садово-огородного барахла целые палеты стоят и стеллажи ломятся. Правда — и меги в наличии…

Ну, тут я малость накручивал. Катастрофа случилась поздним вечером, народу, думаю, в строительном гипермаркете не так уж много было: в основном продавцы да пара запоздалых дачников. Меги там, может, и есть, но уж точно не толпами. И съездить — пара часов. Впрочем, Грише я этого всего не скажу. Зачем самому на свои услуги цену сбивать?

Гриша смотрит на меня, как на спасителя.

— Серёга… Договоримся? Привезешь мне шатров… ну, двадцать штук? Чтоб с запасом. Я тебе… — он замялся, — кредит продлю! На неделю!

Увидев тщательно сымитированное выражение скуки на моём лице, шашлычник поправился:

— На две. Шашлык, чай, гарниры — три раза в день! И напарнику твоему — тоже!

Я сделал вид, что раздумываю, но новых предложений от Гриши не последовало. Впрочем, чего носом вертеть, предложение, и впрямь, хорошее.

— Двадцать? Многовато, Гриш. Они не сильно тяжелые, насколько я знаю, но коробки — большие. Нести не слишком удобно. Но — попробую.

— Попробуй, а! Если нет — то хотя бы десять! — Гриша оживился. — Но тогда кредит на неделю.

— Договорились, — мы с шашлычником бьём по рукам. — Но кредит не на две недели, а на четырнадцать дней, в разбивку. А то вдруг мы где-то по делам катаемся, а время, типа, всё равно тикает.

Вот так я нам работу и нашёл. Которая обеспечит нас весьма приличным «столом» на четырнадцать дней. И позволит посмотреть на Кирилла в условиях, максимально приближенных к боевым. Ну, не в порт же его тащить сходу, зелёного и необстрелянного? Впрочем, с Максом именно так и вышло, но тогда я просто не представлял, что там творится.

— Пойдем, новобранец, пройдемся. Нужно тебя экипировать и вооружить.

Пошли в сторону ДОСа вдоль забора с колючкой. Я — впереди, он — в полушаге сзади и чуть правее, стараясь не отставать, но и не забегать вперед. Хорошая привычка. Страйкболом наработанная или природная смекалка сработала — посмотрим.

— Первое правило, — бросил я через плечо. — Забудь, кем был. Больше ты не официант, не студент. Ты теперь — мой напарник, боевая единица, готовая прикрыть меня огнём в любой момент. Второе: слушаешься и выполняешь команды сразу, без вопросов. Вопросы — потом, если живы остались. Третье: паника — смерть. Задрожишь, запнёшься, побежишь — и меня под монастырь подведешь, и сам сдохнешь. Понял?

— Понял, Сергей, — голос ровный, но я уловил напряжение. — В страйке зачистку отрабатывали. Это не по-настоящему, конечно, но основные принципы и порядок действий — знаю.

— Знаешь? — я резко остановился, повернулся. Внутри плеснулась та самая ледяная ярость из «Оазиса». — Страйк — это игра, Кир. Хорошая, подвижная, на свежем воздухе, но — игра. В которой убивают и умирают понарошку. А здесь — всё взаправду: трупная вонь, дерьмо из вывороченной наружу требухи, кровища тухлая на полу — озёрами. Вонь, которая не просто в одежду, она словно в кожу въедается. Здесь крики. От которых кишки в узел завязываются, настолько они жуткие. Здесь глаза тварей. Пустые, безумные, голодные, но совсем недавно ещё бывшие человеческими. И стрелять надо не по мишени, а по тому, кто на тебя с визгом бежит. Готов через себя переступить и по живым, пусть и на всю башку бешенным, стрелять на поражение? Готов ли потом с этим жить?

Он нервно сглотнул. И смотрел куда-то мимо меня, на бетон забора. М-да, кажется, малость перегнул я, не стоило вот так, сразу… Кирилл же перевёл взгляд обратно.

— Если это цена, чтобы выжить, но при этом не стать как… Снежана вчера, то да. Готов. А как потом с этим жить… Посмотрим.

В глазах — не бравада, а тяжёлое понимание. Не сопляк.

— Речь не мальчика, но мужа. Молодец, — я хлопнул его по плечу. — Идём, сделаем тебя вооружённым и очень опасным.

Разумеется, я повел его не к оружейке базы — туда только свои, кто в погонах, ходят — а к своему временному углу в ДОСе. Обвел взглядом груду трофеев из «Бастиона». Взял компактный АКС-74У в тактическом обвесе, с коллиматором на быстросъёме и «банкой»-«сапрессором», делавшей автомат похожим на легендарную уже «Канарейку», разве что без гранатомёта*.

*«Канарейка» — бесшумный специальный стрелковый комплекс на базе автомата АКС-74У калибра 5.45-мм.

— Держи. «Ксюха». Короткая, в здании с ней будет удобнее, а на большие дистанции нам и не стрелять. Десять магазинов — сам сейчас снарядишь, — сунул автомат ему в руки.

Потом вытащил сумку с новеньким бронежилетом «Тактика», точно таким же, каким за проживание в этой квартире расплатился.

— Владей. Там внутри кроме самой «брони» ещё и комплект с подсумков: для магазинов, гранат фонаря и прочего. Ранец штурмовой под всякое-разное — бери вот этот. «Ухи» тактические, «Пелтор», фирм а. Шлем.

Кирилл молча принимал вещи, оценивая вес и качество. Видно было — в вопросе разбирается, что радует.

— Спасибо, Сергей. Это… серьёзная «экипа», дорогая.

— Да не за что, — буркнул я, непроизвольно прикидывая стоимость всего выданного в патронах или золоте.

Да уж, дороговато мне напарник обходится. Но экономить на том, кто тебе спину прикрывает — последнее дело.

— Обвешивай, надевай, приноравливайся и начинай привыкать. Сейчас проверим, как оно на тебе сядет. И в рюкзак собери из того, что тут видишь — аптечка, там, воды бутылку, консервов и ещё чего-нибудь пожевать… Да хоть «Сникерсов» или ещё каких протеиновых батончиков, примерно на сутки. На всякий пожарный.

Кирилл кивнул, быстро начал укомплектовывать броник. Я смотрел, как он прилаживает подсумки, как обращается с автоматом. Возможно, скоро нам с ним в бой. И этот парень, выходит — моя ставка в игре со смертью. Надеюсь, я с ним не прогадал.

— Ладно, собрались, попрыгали, — бросил я, отгоняя мрачные мысли. — Пошли машину забирать. Первый боевой выезд у тебя. И пока едем — я расскажу, а ты послушаешь, как большой мир теперь выглядит.

«Соболь» урчал сытым и довольным баском. Дядя Витя ругался в процессе, но сделал всё на совесть. Вырулили к КПП, мельком глянул на электронное табло — 8861. Оп-па… Минус двенадцать… Очень хотелось бы верить, что это из-за беженцев, которые куда-нибудь переехали, а не… Ладно, не стоит сейчас о таком думать. Приветливо улыбнулся и помахал ладонью через стекло часовому, морпех кивнул, шлагбаум взлетел. И мы выкатили за ворота «Балтики».

Дорога на Петергоф была привычно пустынной, с редкими брошенными машинами да пятнами гари. Кирилл молча смотрел в окно, впитывая пейзаж апокалипсиса: обгорелые фасады, разбитые витрины и окна, тишину, которую лишь изредка рвал едва уловимый, на грани слышимости, вопль вдалеке, перестук отдалённых выстрелов или какой-то непонятный грохот.

— А почему именно сюда? — задумчиво спросил Кирилл, оглядывая стоянку перед строительным гипермаркетом «Леруа Мерлен»

— Да как тебе сказать… Я сам тут не был ни разу, только мимо когда-то проезжал… Думал — тише, дальше от центра, меньше людей было вечером. — А тут — такой сюрприз…

Я притормозил «Соболь» у самого дальнего угла парковки, метрах в трехстах от зданий. Вокруг тихо, пусто. Только тучи сгущаются, того и гляди, первые тяжелые капли на лобовое стекло упадут.

— Так, — я заглушил двигатель. — Скажу честно, вот этого я не помнил и не ждал.

— Да уж, это неприятно, — Кирилл ткнул пальцем в сторону продовольственной «Ленты», с которой «Леруа» делил огромную парковку. — Это ж не просто магазин. Это — натуральный магнит для народа. Там даже вечером покупателей, скорее всего, было — как селедки в бочке. И если меги не разбежались далеко…

Кирилл задумчиво оглядел на огромное здание с кое-где выбитыми витринами. По парковке усиливающийся ветер волок пустые пакеты и обрывки бумаги. Десятки брошенных машин, уже начавших покрываться пылью и птичьим пометом. На асфальте местами виднелись темные, почти черные пятна — засохшая кровь. На стене «Ленты» возле входа — огромный, рваный кровавый мазок, словно кого-то швырнули об неё с размаху.

— Жуть, — тихо выдохнул Кирилл.

— Добро пожаловать в прекрасный новый мир, новобранец, — хмыкнул я. — Ладно, дождя пока нет, а значит — у нас есть глазки с неба. Сперва — разведка.

Достал кейс с «Аватой», быстрыми движениями собрал дрон, проверил связь с FPV-очками. Запустил. Тихое жужжание рассерженного шершня заглушило и без того немногочисленные звуки вокруг. На экране очков поплыла яркая картинка мир сверху. Хорошая всё же тут матрица, у тех моделей, на которых я учился, изображение было блеклым, сероватым, а тут — словно кино в HD-качестве.

Сначала направил дрон к «Леруа». Крыша пустая, часть остекления выбита. Парковка перед входом — несколько брошенных грузовичков и легковушек. Сквозь огромные, во всю высоту стены, витрины в полумраке помещения виден лишь хаос: опрокинутые стеллажи, разбросанный по полу товар. Тепловизор показал несколько тусклых, либо совсем неподвижных, либо медленно движущихся пятен внутри — меги. Не густо их тут. И это — очень хорошо.

Потом развернул «Авату» к «Ленте». Картина была… живее. Зеркальные витрины выбиты основательно. Внутри — движение. Много теплых пятен, копошащихся в полумраке. У главного входа перед заблокированными дверями — похоже, небольшая толпа. А в целом — десятки, если не сотни фигур, бесцельно бродящих, натыкающихся друг на друга, иногда собирающихся группами в какой-то жуткой псевдо-жизни. Большая часть была внутри, но несколько тварей шаркали и по парковке возле входа. Мелькнула мысль про раздвижные входные двери. Такие при экстренной ситуации никогда как аварийные выходы не используются, но рядом всегда есть обычные, причем, открывающиеся наружу. В обычное время они на электрозамке. Но в случае отключения энергии, скажем, при сработке пожарной сигнализации — они автоматически разблокируются. И на них нужно просто нажать изнутри.

— Видишь? — я снял очки и показал Кириллу экран планшета, где застыла картинка толпы у «Ленты». — Вот это — реально проблема. Очень надеюсь, что они там и останутся. Но шуметь нельзя вообще. Ни звука. У нас на стволах «банки». Будет, конечно, не «пф-пф», как в компьютерных играх, но звук он режут сильно. Выстрел будет похож всего лишь на громкий хлопок. В идеале, конечно, нам не стрелять вообще. Но если придется, то работаем быстро и тихо. Целься в голову или в область сердца. Понимаешь?

— Понял, — Кирилл кивнул, снова посмотрев на экран. Лицо напряжено, но паники нет. — Стреляем только если очень надо А так — предельная тишина…

— Именно. Погнали. Следуй за мной, смотри по сторонам, особенно в сторону «Ленты». Поршнями шевели быстро, но не беги.

Внутри пахло цементной пылью, Деревом, а ещё затхлостью и ставшим уже привычным гнилостным душком разложения. Но с ног вонью не сшибало, а это значит — мертвых тел внутри не больше двух-трёх Фонари выхватывали из полумрака разруху и запустение: горы разбросанных пачек плиточного клея, опрокинутые банки с краской, осколки разбитой кафельной плитки под ногами.

— Справа «Сад-Огород», — прошептал я, заметив вывеску под потолком. — Туда.

Мы пробирались между громоздкими стеллажами с мешками цемента и каких-то сухих строительных смесей. Лучи фонарей отбрасывали на стены и полки странные, корявые и колеблющиеся тени. Внезапно из-за угла выбрела, по-старушечьи гаркая ногами, фигура в рваной фирменной жилетке «Леруа». Бывшая продавщица. Лицо обезображено уже рубцующейся понемногу раной через всю правую щёку и поперек лба, правый глаз мутно-белый, явно ослепший. Она зашипела, ускоряясь, и задрала вверх голову, явно собираясь заголосить.

Я начал стрелять, не успев даже прицелиться. Хлоп, хлоп, хлоп!!! «Банка» не подвела. Пули ударили ей в грудь и снесли полчерепа. Тело грузно шлепнулось на пол. Кирилл вздрогнул от неожиданности, но ствол вскинул и держал направленным в сторону возможной угрозы.

— Не сдрейфил, молодец, — пробормотал я. — Идем.

В отделе «Сад — Огород» было чуть светлее из-за близости к огромным витринам. Среди горшков, лопат и садовых гномов стояли три демонстрационных шатра-беседки. Рядом стояли стойки с описанием и ценником. «Павильон садовый 'Гарден Пэлас» — прочитал я на ближайшей. — Вот и они.

— Ищем на стеллажах такие же в коробках, — приказал я. — Смотри внимательно, вряд ли они где-то далеко.

Поиски заняли минут десять. За это время мы «упокоили» ещё двух зараженных — одного, копошившегося в разорванных мешках земли для рассады, другого, застрявшего в стойке с садовыми тачками. Первого уронил я, Кирилл стрелял во второго. Хлоп! Попал хорошо — в грудь, сбил на пол, однако зараженный продолжал конвульсивно дергать руками и ногами. По моей команде: «В голову!», добил. Руки у парня дрожали, но паники не было.

— Вот они! — Кирилл направил луч фонаря на верхний ярус стеллажа. Ряды одинаковых коробок с фото шатра и надписью с названием модели. Так — не достать, если только вскарабкаться по лесенке-стремянке, которую я совсем недавно видел лежащей на полу неподалеку.

— Тащи лестницу, — негромко скомандовал я, беря под контроль полутьму торгового зала, откуда приковыляла давешняя продавщица. — Быстро. Я прикрою.

Кирилл быстро приволок и ловко поставил стремянку, сам полез наверх. Коробки, как я и думал, весили килограммов по десять-двенадцать. Вроде и немного, но два десятка мы на руках таскать будем долго. Хорошо, что есть широкие и плоские решетчатые покупательские тележки. Одна как раз стояла неподалёку, загруженная парой мешков какой-то плиточной затирки и несколькими банками колорантов. Стряхнув всё это прямо на пол, подкатил телегу прямо под стремянку.

— Кир, сгружай, я тут на приёме.

Парень осторожно спустил мне вниз первую коробку. Потом вторую. Я их принимал и раскладывал на тележке.

— Хватит десяти? — прошептал он сверху.

— Гриша двадцать просил. Давай не будем расстраивать парня.

— Тут просто другие пошли, не «Пэлас», а какой-то «Антрацит», но внешне, по картинке судя, похожи и размеры габаритные те же.

— Берём, что есть, — хмыкнул я. — Дарёному танку в дуло не смотрят.

Осторожно катя перед собой тележку, мы двинулись к выходу, а потом быстрым шагом, переходя на бег, но стараясь как можно меньше грохотать телегой, рванули через парковку к тому месту, где оставили «Соболь». Кирилл вдруг дёрнул меня за рукав.

— Сергей! Смотри!

Трое зараженных. Очевидно, те самые, что шаркали у «Ленты». Видимо, дребезжание тележки услыхали, навелись на звук. А теперь заметили нас. Остановились, замерли на секунду, вытягивая шеи, как какие-то нелепые сурикаты-мутанты. Потом раздался душераздирающий, пронзительный визг. Заголосил один. Потом второй. Третий подхватил. И они рванули к нам, нелепо размахивая руками.

— Блять! — выругался я. — Кирилл, бегом с телегой машине! Быстро!

А я тут задержусь. У меня теперь задача — не дать им орать!

Хлоп-хлоп-хлоп! Хлоп-хлоп!

Двое рухнули сразу. Третий, с пулей в плече, закачался, но продолжал орать и бежать. Кирилл всадил ему ещё одну — в голову. Визг резко оборвался. Но было поздно. Из разбитых витрин «Ленты» донесся нарастающий вой. Там зашевелилось, заклокотало. Началась давка позади вращающихся дверей. Захрустело выдавливаемое закалённое стекло. Какие-то фигуры полезли прямо через выбитые витрины, распарывая плоть о толстое и острое витринное стекло.

— Закидывай всё в салон! — заорал я, отступая назад и посылая пулю за пулей в лезущих из «Ленты» и бегущих в нашу сторону через парковку инфицированных. — А если не успеваешь — бросай всё нахрен!

Кирилл не бросил. Он, как заведённый, швырял в нутро «Соболя» коробку за коробкой, оглядываясь на надвигающуюся из «Ленты» волну мегов. Их было… просто пипец как много. Уже под сотню, не меньше. Они вываливались наружу, спотыкались, падали, давили друг друга, но общее движение было в нашу сторону. И их вой нарастал.

Когда Кирилл рывком уронил вниз грузовую дверь микроавтобуса, я рванул к двери водителя. Напарник прыгнул на пассажирское. Я врубил зажигание и дал газу. Вот как ни крути — не гоночный болид «Соболь» ни разу. Тот бы рванул с места с визгом шин и черными полосами резины на асфальте. А мы просто рыча покатили вперёд. Но микроавтобус всё же понемногу разгонялся, что уже было хорошо.

В зеркало заднего вида я видел, как лавина мегов достигла места, где мы только что стояли. Они промчались через парковку, топча тела подстреленных мною собратьев, орали, размахивали руками, но машина уже набрала скорость, уходя на пустую дорогу. Волна безумия осталась позади, теряясь в пелене начавшегося наконец дождя.

Я вырулил на шоссе. Пальцы слегка подрагивали на руле. Кирилл сидел, тяжело дыша и прижимая к себе «ксюху».

— Фууу… — протяжно выдохнул он.

— Ну что, новобранец? — я позволил себе нервный смешок. — Экскурсия по «Леруа Мерлен» понравилась? Вылазку нашу считаю… условно успешной. Шашлык нам теперь обеспечен. И мы даже остались живы. И даже шатры… почти целы. Одна коробка порвалась вроде, когда ты её кидал.

Кирилл обернулся и посмотрел на лопнувшую по шву картонную коробку в салоне, на куче других, точно таких же, разве что целых, и тоже хрипло рассмеялся.

— Да… Условно успешной. А шашлык… шашлык — это хорошо.

Я глянул на бледное, но уже не такое потерянное лицо напарника. Первый рубеж у парня пройден. Он понял, что какими бы опасными не были заражённые — их можно убивать. И при правильном подходе — не так уж это сложно, пусть и опасно. Док и его склады будут завтра. А сейчас — назад, на «Балтику». А там — шашлык, с собой, на вынос, горячий чай и тоскливый питерский дождь за окном. Почти как до всего. Почти…