Экзотеррика. Квантовый скачок

Глава 10 Я жестоко ошибся!

Вия считала себя достаточно опытным космолётчиком, не меньше полусотни раз побывавшим в дальнем космосе, за пределами Солнечной системы и Галактики. Поэтому она спокойно переносила встряски организма от классических переходов «тело-струна-тело», какие предлагала технология мгновенного перемещения в пространстве. Перенесла и бросок мультихода, хотя в первые секунды после того, как пришла в себя, не поняла, куда попала.

Вторым ощущением было успокаивающее прикосновение руки Всеволода, за которую она продолжала держаться.

И только осмотревшись, она осознала, во-первых, что рядом нет Дарислава и Дианы, а во-вторых, они находятся в чужом мире, посреди небольшой площади, окружённой самыми настоящими пирамидами разных форм и размеров. Последним движением сознания было ощущение погружения в мутную среду наподобие реденького серого тумана, скрывающего дальние строения непонятного селения.

Как оказалось, «кокос» без подсказки хозяйки зарастил шлем, не давая внешнему воздуху просочиться в костюм, а сам воздух действительно наполнен то ли испарениями, то ли дымком от сгоревшей бумаги. Во всяком случае, впечатление было именно такое.

– Сева…

Голос прозвучал как внутри консервной банки.

Компьютер костюма тотчас же откликнулся:

– Параметры среды: кислород – двадцать шесть, азот – шестьдесят шесть, углекислый газ…

– Замолчи!

Стало тихо.

– Сева, где мы?!

– Подожди, – раздался из наушников рации тихий голос Шапиро. – Дай оглядеться. Мультиход высадил нас в соседней метавселенной. – Всеволод сделал паузу. – Или не в соседней. Но это совершенно точно не Тьмир.

– Египет… Пирамиды…

– Посмотри внимательней.

Вия напрягла зрение.

Стало видно, что пирамиды, окружающие площадь, не сплошные, как показалось с первого взгляда. Все они превращались к основанию в ажурные конструкции и на бугристую территорию города опирались уже только четырьмя рёбрами, ставшими совсем тонкими.

– Странные какие-то…

– Странно другое: соседние с Тьмиром вселенные должны отличаться от него совсем не кардинально, если следовать теории Мультиверса. Однако нас кидануло куда-то намного дальше.

– Почему?

Всеволод долго молчал, топчась рядом. Нехотя признался:

– Да, глупо получилось. Надо было послать вперёд бота или дрон. Похоже, я ошибся с программированием мультихода.

– Почему? – повторила вопрос Вия.

– Большая Вселенная представляет собой настоящий океан возможностей. Или океан выборов. И это не метафора. Каждый раз, когда Мультиверс делится на копии, изменяющие судьбы миров, выбор делает или случайное событие, или…

– Что?

– Не что, а кто. Сущность, определяющая развитие очередной копии. Очень может быть, что мы неосознанно сделали с тобой выбор в пользу этого мрачноватого континуума, и Танат уловил наше желание.

– Но я не хотела попасть в такой неуютный мир!

– Ты могла подумать о нежелании плохого результата, как и я, впрочем, и Танат, управляющий мультиходом, послал нас согласно своей логике, в антитезу нашей.

– То есть ты утверждаешь, что мы стали задатчиками программы? То есть мультиходом управляют чувства?

– А что тут удивительного? Сама по себе Вселенная – это бессмысленное нагромождение полей и элементарных частиц. В нём нет ничего красивого, святого, сексуального или безобразного. Все эти определения лишь суть порождение наших чувств, служащее для восприятия мира. Только эмоции превращают банан в соблазнительный объект, а фекалии – в мерзкие отходы жизнедеятельности. Убери человеческие определения – и останется лишь совокупность атомов и молекул.

На этот раз долго молчала Вия.

– Ты серьёзно так думаешь?

Он рассмеялся:

– Я пошутил. Хотя в случае срабатывания мультихода от наших чувств и предпочтений – это вещь реальная. С другой стороны, Вселенная не обязана открывать мне смысл своего существования, это я придаю ей смысл.

– Так же говорил мой учитель в универе, преподающий метафилософию творения. Требования к жизни у большинства людей очень просты, но именно они складываются в вектор смысла чего бы то ни было. – Вия перестала держаться за руку физика. – Сева, я всё ждала… а они не появляются… где наши гости? Почему они не вышли с нами? И ещё вопрос: как нам вернуться обратно?

Шапиро, не отвечая, прошёлся по плитам площади цвета старого асфальта. Признался:

– Я давно задаю себе этот вопрос. Они либо остались в переговорной, либо переместились в другой мир.

– Почему?

– Ещё не знаю, думаю. Если я прав в отношении срабатывания мультихода, они могли представить картину, отличную от наших представлений.

– Давай вернёмся.

Шапиро споткнулся. Голос его стал глухим:

– Только не пугайся… это моя вторая ошибка. Гораздо более серьёзная! Я не подумал… о возвращении.

Вия с недоумением посмотрела на Всеволода.

– Ты… шутишь?!

– Боюсь, что нет.

Душу царапнул коготок страха.

– Перестань!

– Я не шучу, милая. – Всеволод вернулся к ней, обнял.

Лица его из-за зеркального шлема видно не было, но голос изменился, в нём прозвучали бодрые нотки. Видимо, он ощутил чувства спутницы.

– Я думал, что мультиход имеет автоматику запуска-приёма, но ошибся. Вернее, я уверен, что портал здесь есть, прячется где-то, и мы его обязательно отыщем.

Сердце отпустило. Всеволод действительно не запаниковал, а так как Вия верила в его ум и дееспособность, она с облегчением отбросила пугающие мысли.

– Ты меня встревожил!

– Прости, дорогая, что сообразил о последствиях только сейчас. Если Дарислав остался в Замке, он найдёт способ вызволить нас отсюда. В крайнем случае мы сами найдём выход.

– Оптимист, – расслабилась Вия.

– Стою на том, – хохотнул Всеволод. – Ну что, разведчица Мультиверса, идём осматривать местность?

– Не заблудимся?

– Хорошо, что мы надели «кокосы» благодаря Дариславу, спасибо ему за это. Компы нас легко приведут обратно. Следуй за мной.

Шапиро поднялся в серый воздух, скрадывающий размеры пирамид как лёгкий дымок.

Городом этот необычный строительный комплекс назвать было трудно. Пирамиды самых разных форм и размеров заполняли пространство от горизонта до горизонта, светлеющего где-то в невообразимой дали. С высоты в пятьсот метров все эти сооружения, превращавшиеся к основаниям в дырчатые объёмы, словно их снизу погрызли черви, складывались в геометрический иероглифический узор, символами-буквами которого являлись здания. Цвет всех строений укладывался в сине-фиолетовую гамму. Пирамиды вокруг площади были светлее, внизу синие, к вершине светлея до голубизны, но по мере удаления от площади цвет строений сгущался к основаниям до чёрного, вершины же становились фиолетовыми, с чёрными прожилками. Располагались они на расстоянии до сотни метров друг от друга, соединённые понизу невысокими валами, улицы же, укладываясь в круги, были серого цвета, сложенные из неровных многоугольных плит, многие из которых были взломаны.

Поднялись ещё выше, под самые тучи, выглядевшие как расчерченное исполинскими граблями коричнево-чёрное поле. С этой высоты бесконечный город превратился в грандиозное скопище пирамид, ещё больше похожее на лист пергамента с каким-то текстом. Вия заметила это, сказав:

– Что, если город на самом деле остатки какой-то большой машины?

Всеволод неожиданно поддержал идею:

– Я тоже об этом подумал. Этот комплекс действительно напоминает мне фрагмент грандиозного компьютера. В таком случае пирамиды – это транзисторы и микросхемы.

– Такие огромные?

– Не совсем, конечно, земные микросхемы, я по аналогии их так называю. Мультиверс реализует все наши и чужие фантазии. Почему где-то не быть компьютеру размером с планету?

– Моё воображение отказывается воспринимать такие масштабы.

– А моё нет.

– Но почему пирамиды… гм, микросхемы выглядят так, будто их объели насекомые или черви?

– Прошло много времени, вот они и прогнили. Хотя причиной может быть и военное разрушение. Делать нам всё равно нечего, предлагаю прогуляться по улицам и заглянуть внутрь зданий.

– Не имею ничего против. Но могут появиться наши гости…

– Они наверняка позовут нас.

– Ладно, будем ждать.

Выбрали строение в километре от площади, похожее на готический минарет с четырьмя контрфорсами. Начали осматривать его сверху, постепенно опускаясь к фундаменту.

«Минарет» имел стрельчатые боковины, казавшиеся окнами, но ни одно из них не являлось ни окном, ни дверью, несмотря на природную ажурность. Материал стен здания издали бликовал, как стекло, но вблизи превратился в пористую губку фиолетового цвета, светлеющую к основанию здания. На высоте около десяти метров над улицей губка и вовсе стала рваться на клочья, пока не превратилась в ажурные стойки, поддерживающие строение по рёбрам «минарета».

Прошли под главный шатёр снизу, с удивлением разглядывая вязь стен. Дна эта конструкция не имела, так как рваная объёмная бахрома с высотой просто превращалась в более плотный конгломерат. Впечатление складывалось такое, будто весь «минарет» состоял из пористого стекла, снизу – с большими кавернами и ячейками, вверху – со всё менее крупными, превращавшимися к вершине в мелкие поры.

– Это не жилой дом, – нарушила молчание Вия.

– И вообще не дом, – подхватил Всеволод. – Растение. Дерево. Или совокупность кустарников.

– Такой правильной формы? – усомнилась она.

– Тартарианцы тоже выращивают свои космолёты. Копун говорил, что их «крокодилы» – растения с компом типа «рой». Да и мы дома научились выращивать флору любой геометрии.

– Неужели это не город… а лес?!

– Очень даже похоже.

Обследовали ещё одну соседнюю «пирамиду», потом следующую и дальше, в паре километров от площади. Все они хотя и разнились по высоте и форме, имели вид островерхих башен, вверху плотных, внизу ажурных, опиравшихся на «асфальтовую землю» четырьмя или шестью заострявшимися рёбрами.

У последней «пирамиды», имевшей абрис древней ракеты с реактивным двигателем, дюзами и стабилизаторами, Всеволод остановился, обошёл «ракету» кругом, ворча под нос:

– Так-так, интересно…

– Что ты нашёл? – осведомилась Вия, которой порядком надоело шататься по странному «лесу».

– Ты заметила, как они изменились?

– В смысле? Деревья как деревья, чистой воды фракталы, разве что выглядят как искусственные сооружения. Они все разные. Слева пирамида, «дерево» перед нами похоже на древний космический корабль.

– В том-то и дело, что чем дальше от нашей площади, где мы высадились, тем осмысленнее формы «деревьев». Это не может быть случайным явлением.

– Почему? Просто ты увидел подобие закономерности.

– Ну-ка, посмотрим. – Всеволод поднялся в небо.

Помешкав, спутница догнала его.

С высоты в один километр «город-лес» снова превратился в «лист пергамента», испещрённый письменами выпуклых фрактальных иероглифов. Площадь с невидимым порталом мультихода (хотелось верить, что он всего лишь действительно невидим) осталась за спинами путешественников примерно в трёх километрах, а «лес» везде рос с одинаковой плотностью, что подтверждало идею об искусственных посадках. Но в том направлении, куда двигались невольные путешественники, формы «деревьев» и в самом деле выглядели более технологичными, как выразился физик.

– Посмотри, они и выше, и стройнее, – добавил он. – Что, если в той стороне часть «деревьев» созрела до кондиции, в то время как остальной «лес» не дорос, а потом и вовсе засох?

– Тогда встаёт вопрос: кто его посадил? И второй вопрос: что собой представляют эти «деревья»?

– Есть у меня мыслишка…

– Поделись.

– Рано, давай осмотрим ещё несколько «деревьев» по выбранному вектору.

– Наши антигравы не сядут?

– Аккумуляторы рассчитаны на две недели непрерывной работы.

– Ладно, уговорил, поехали. Надеюсь, нас скоро найдут.

– Так и будет! – легкомысленно отмахнулся Всеволод, на самом деле встревоженный происшедшим. Мысль о том, что Дарислав и Диана могут находиться в таком же положении, не давала ему покоя. Но, чтобы не волновать спутницу, он продолжал вести себя так, будто ничего особенного не случилось.

Опустились до трёхсотметровой высоты, поплыли над «городом-лесом», выбирая «деревья-пирамиды» в соответствии с оценкой Всеволода.

В сотне метров от «дерева-ракеты» стоял знакомый «минарет» высотой в сто с лишним метров. Его пропустили. Затем наткнулись на ещё одну «ракету», но «полуисточенную червями» к подножию. За ней начались заросли «кустарника» в виде валов колючей проволоки в форме противотанковых надолбов, и лишь за их поясом шириной в двести метров появились стройные «деревья», то есть «пирамиды» в форме законченных технических сооружений – башен и готических замков.

Впрочем, многие из них к фундаментам тоже становились решётчато-ячеистыми, но бахрома этих фундаментов казалась продуманно технологичной, а не изъеденной насекомыми как кора земных деревьев.

Осмотрели несколько «пирамид», создающих впечатление полностью готовых к использованию механизмов. Однако ни в одно из них попасть было невозможно. Нижние каверны и ячеи не превращались в тоннели, уходящие в недра сооружений. Возможно, эти «минареты» лишь казались механизмами, на самом деле являясь настоящими растениями, хотя и геометрически правильными с точки зрения человека.

Попытка пролезть внутрь «дерева», напоминающего центральную башню парижского Нотр-Дама тоже не удалась. Звездообразное отверстие в нижнем ярусе его «ствола» оказалось достаточно большим для того, чтобы в него протиснулся Всеволод, но через десять метров ход сузился до кротовой норы, и он, чертыхаясь, вернулся обратно.

– Были бы у нас неймсы, попробовали бы пробиться глубже, – сказал он сожалеюще. – Но никакого оружия я взять не догадался. Посмотрим ещё?

– Давай, – нехотя согласилась Вия.

Но и другие башни, встретившиеся на пути, не имели дверей и люков, готовых впустить гостей. Осмотрев ещё несколько, пара остановилась под стеной «дерева», похожего на гигантский штык, остриём упиравшийся в тёмное небо.

– Я устала, – без выражения сказала женщина.

– Честно говоря, я тоже, – признался Всеволод. – Не знаю, вечер это или не вечер, ни фига не видать из-за облаков, но я предлагаю устраиваться на ночлег.

– Вернёмся на площадь?

– Ни к чему терять время, всё равно потом пойдём дальше. Придётся спать в каком-нибудь мотеле.

– Где?! – удивилась Вия.

– Шучу, костюмы снимать не будем, хотя здесь и можно дышать, поищем уютное местечко под каким-нибудь «деревцем» и поспим.

– Хорошо.

Поднялись над «лесом», Всеволод приметил «дерево» с вертикальными «стабилизаторами», образующими отгороженный участок местности, и они устроились на нём, лёжа спина к спине.

Всеволод хотел пожелать спутнице попить чайку из термоса в наспинном ранце, но услышал её дыхание и передумал. Вия уже уснула.

Всеволод проснулся оттого, что затекла рука.

Оказалось, Вия каким-то чудом переползла со спины на грудь и легла к нему, положив голову на плечо. Отреагировал же он, провалившись в сон без сновидений, только три с половиной часа спустя. Осторожно отодвинулся, прислушался к звенящей тишине «города-леса», лёг поудобней и снова задремал, чтобы проснуться ещё через два часа: снова затекла рука, уже другая, потому что на ней устроилась голова женщины.

Он попытался проделать тот же трюк, сняв с себя груз (мелькнуло воспоминание, как Вия ложится рядом голая в спальной палатке), но на сей раз неудачно, она проснулась.

– Сева?

– Тут я, – отозвался физик. – Извини, что разбудил.

Она села, потянулась.

– Мне снился сон, будто мы пробираемся по узкому ущелью, а сверху за нами наблюдают птерозавры.

– Слава богу, здесь их нет. Я спал как убитый.

– Сколько времени мы спали?

– Пять часов двадцать минут. Можем ещё полежать, всё равно темно.

– Почему? Когда мы высадились, было так же темно, потом бродили по «лесу» часов шесть, плюс эти пять часов с лишним, итого почти двенадцать, и всё равно не рассвело?

– Может быть, сутки здесь длятся больше, чем на Земле. Либо слой туч над нами так велик, что колебания дня и ночи не замечаются.

Вия поднялась, оглядела фиолетово-серое небо, ячеистую стену «пирамиды», под которой они расположились, и тёмные громады башен и замков по ту сторону «улицы».

– Мрак!

– Согласен. – Всеволод вышел из-за «стабилизатора», потоптался по «асфальту». – Но мне кажется, что дело здесь в атмосфере: коэффициент преломления света на этой планете не такой, как на Земле, поэтому кажется, что всё в дыму или что вечер затянулся.

– Напрягает…

– Что?

– Тишина…

– Потрясающая тишина! – подтвердил он.

– Что будем делать?

– Поначалу позавтракаем и проверим, можно ли тут дышать. Не хотелось бы тратить ранцевые запасы кислорода. Потом начнём искать.

– Портал?

Шапиро издал смешок.

– Тех, кто посадил «лес».

– Думаешь, они живут недалеко?

– Почему нет? На антиках мы можем обследовать территорию «леса» радиусом около тысячи километров. Это если потом придётся возвращаться. А если не придётся, радиус увеличится вдвое, до двух тысяч километров.

– Ты говоришь так, будто мы отсюда уже не выберемся.

Всеволод вернулся, обнял женщину, проговорил как можно убедительней:

– Нас найдут, Вийка! Но сидеть без дела и ждать мы не будем. Безвыходных положений не бывает, и мы в состоянии найти выход сами.

Вия прижалась к нему. Голос женщины изменился, из него ушли трагические нотки:

– Всё-таки ты неисправимый оптимист!

– Уже семьдесят лет с гаком, – согласился он со смехом.

Выбрались на перекрёсток с четырьмя башнями, напоминавшими земные технические сооружения с острыми шпилями. Всеволод хотел сразу обследовать ближайшее «дерево», но Вия запротестовала:

– Ты предлагал позавтракать.

– Извини, – отступил он. – Вечно я спешу. Но сначала давай испытаем качество воздуха.

Он свернул шлем, вдохнул, задержал дыхание, выдохнул. Повторил вдох-выдох.

– Нормально, разве что слегка першит в горле. Кислорода здесь поменьше, чем в земном воздухе, да и примесей достаточно, но дышать можно.

Тогда свернула шлем и Вия, подышала, морщась.

– Пахнет сгоревшей бумагой…

– Не только, чувствуется и какая-то горечь. Если станет совсем невмоготу, загерметизируемся, а пока подышим. Да и пить-есть так удобней.

Несколько минут просто ходили кругами и дышали, привыкая к местному воздуху. Потом развернули ранцы, достали пластеты с сублимированными продуктами. Оба открыли кашу, на сей раз рисовую, с джемом, добавили творожную запеканку. Всё это размером с палец при разворачивании в режиме разморозки в боксах превращалось в неплохие порции. Уселись на одну из вспучившихся «асфальтовых» плит, вытащили из наборов ложки и вилки. Умяли завтрак, снова поблагодарив Дарислава, настоявшего на облачении в спасательные костюмы, снабжённые комплектами жизнеобеспечения. Глотнули горячего красного чаю на лепестках суданской розы. Закопали остатки посуды в «асфальт», зная, что через четверть часа они распадутся на микрочастицы.

– Можно жить! – объявил Всеволод. – В путь!

– Слушаюсь, мой повелитель! – ответила повеселевшая специалистка в области ксенопсихологии. – Куда направимся?

– Куда глаза глядят! – пошутил он. Спохватился, испугавшись, что настроение Вии испортится от шутки, и торопливо добавил: – Летим в прежнем направлении. Мне всё-таки кажется, что к югу, если считать более светлый участок неба югом, «деревья» становятся более геометричными.

Взявшись за руки, они плавно взлетели над «лесом», сориентировались и повернули к «югу».