Эльф: инструкция по применению

Глава 2 Пленники

Тишина в лесу стояла хрустальная. То есть — явно нездоровая, неестественная и неправдоподобная, учитывая, что двигались эльф с орком к месту боя. Потом Эрель списывал свою невнимательность на нестандартность пленника, еще позже на собственную усталость — девчонке удалось-таки его до определенной степени вымотать. Но какая разница в чем была причина, если тишину он хоть и отметил, но значения этому не придал. А когда на них со всех сторон смотрели натянутые примитивные, но весьма и весьма действенные луки невесть откуда появившихся болотников — было уже поздно.

В чем может у Эреля и были проблемы, но не в скорости соображать точно. Пленную девчонку он задвинул за спину — не хватало еще пленником прикрываться, да и стрелять турогли куда охотнее будут в орка, чем в эльфа. А все почему? А правильно — с эльфа можно кое-что поиметь. С орка пользы никакой — они своих отродясь не выкупали. А эльф, да если родовитый, да если еще и семья при деньгах… Можно попробовать и боем, конечно. Но смутное чувство опасности не покидало, и тишина эта… И еще что-то подсказывало Эрелю, что помощь не придет. Некому просто.

— Какая встреча, ушастый, — зевнул один из туроглей, демонстрируя пасть с несвежим дыханием и полное пренебрежение. — Как погодка? Как прогулка? Ща убивать тебя будем. С остальными не возились, перестреляли и все, а с тобой можно и поиграть.

Эрель уставился на главаря. Бытовало мнение, что турогли не выносят пристальных взглядов. Самому Эрелю на практике это ранее проверять не приходилось. Теперь вот проверил — и что? Враки бессовестные. Низкорослый слизняк даже не пошевелился. Наплевать ему на грозный взгляд, грозный вид, на меч…

— Убивать, говоришь? Ну, убьешь, а дальше что? Выкупа лишишься. А выкуп за меня, поверь, будет щедрым. Серебряный дом всегда платит за своих. А не вернусь я — что получите?

— И что получим, если не вернешься? — заинтересовался вожак.

— Проблем до горла и войну, которую не потянете. Вытопчут.

— Ууууууу, пока страшно. А если не убьем, сын Серебряного дома, тогда что?

— Выкуп, золото, — коротко и равнодушно бросил Эрель.

Турогли зашевелились и одобрительно заворковали. Только предводителю их что-то не нравилось.

— И все? За твою жизнь — золото? А на что нам твое золото? Мы его жрать что ли будем? Воевать им? К вам же и придем, чтоб обменять, а твои соплеменники выпендриваться будут, да еще и по самому низкому курсу. Знаете, гады ушастые, что нам деваться некуда.

— А если выкуп сразу нужным? Вы меня не трогаете, и взамен дам вам наводку, где склад с эльфийским оружием. Только для этого мне надо быть живым, как понимаешь. Вы же не глупцы. Зачем вам конфликт с одним из самых влиятельных эльфийских домов? И потом — мой труп, какой от него прок? Ну не жрать же вы его будете. А я живой — это десяток ларцов, и мечи, и даже проходы через границу.

— Сладко поешь, ушастый. Убивать не будем. Пока. Поглядим, что за тебя предложат. Подумаем. А что это ты за собой тянешь? Не орк ли?

— Ну, орк. Девчонка их, — Эрель ухмыльнулся и вытолкал девушку вперед.

— А чего связанная?

— Люблю несговочивых.

— Любитель, значит? А точно не солдат? — предводитель болотников чуял подвох, но докопаться до истины все никак не получалось. Ну вот укладывалось пока все, что этот горлопан ушастый заявлял, в логичную и ясную картину. Это если с одного бока смотреть. Но вот чувствовался во всем этом какой-то подвох, ох чувствовался… Предводитель туроглей совсем не зря был предводителем.

— Да ну. Какой из неё солдат? — равнодушно бросил эльф. — Видал я таких — в бою толку ноль, но для… других дел сгодится. Не бросать же было на дороге, — усмехнулся он многозначительно.

Это знакомо и понятно оказалось всем присутствующим, и слова благородного пленника сопроводили одобрительными смешками. Кто-то даже полез ущипнуть связанную девушку, за что от эльфа сразу по рукам и огреб под довольный ржач соплеменников. Эрель, правда, поклясться мог, что аккуратно окоротил — не в его случае было мечом размахивать, пристрелят еще, нервные все стали — жуть. Но вполне ощутимый ответ в челюсть свалил эльфа в болотную жижу. Встать самостоятельно ему уже не дали.

— Живой ты нам нужнее, светлый. Но это не значит, что тебя будут гладить по ушам и все прихоти твои исполнять. Думаешь, девку свою нам покажешь, так типа ровня мы? Знаю я ваши эльфийские штучки. Здесь у нас свои обычаи: сперва узнаём, что ты стоишь, потом — решаем, стоит ли оно того. Глаза завяжите и в лагерь этих.

От кострищ, из ненакрытых котелков несло какой-то гнилостной вонью. Эльфа, привязанного к дереву, мутило страшно — не то от запаха варварского варева, не то того, что, турогли, пока разбирались, что и кому принадлежит да что и кому взять можно, пару-тройку раз весьма существенно приложили пленника по голове. В итоге, конечно, все разобрались, и радовало Эреля только то, что сапоги его никому не приглянулись. А вот плаща было жаль, да и прочего снаряжения. Пусть старое, но служило-то как хорошо! Теперь ночи придется переживать, а не проводить — от болот не только несло гнилью, но и туман поднимался к утру, и холодало так, что с заморозками можно вполне сравнить. Но хоть по щиколотку в жиже стоять не босому, и то. И как они только выживают на своих болотах, без твердой земли?

Расчет, что про него забудут и бросят связанного прямо тут, на краю полянки, не оправдался. Привязали к дереву да еще и приходили посмотреть регулярно — на месте ли. Каждое посещение непременно сопровождалось какой-нибудь гадостью, и к середине ночи Эрель почти терял сознание от их «дружеских» визитов.

Девчонке-орку, впрочем, пришлось еще хуже. Ни один из добродушных хозяев ее не пропустил, каждый почтил своим вниманием, а некоторые и не одному разу подходили. Поначалу она еще пыталась отбиваться от похотливых рук, шаривших по ее телу, невзирая на побои. А потом замерла. С каждым новым мучителем она становилась все тише, заторможеннее, уже не кричала, не плакала. Она перестала защищаться, словно тело ее отказывалось слушаться, а разум отключался от происходящего.

Наконец, болотники угомонились, стихли. Костры их почти прогорели и тихо дымили. Изредка к ним подбиралась темная тень, подкидывала сучья и исчезала во тьме.

Девчонка так и лежала неподвижно. Не спала. Эрель чувствовал это.

— Эй, — тихо позвал он. — Эй, ты слышишь меня?

Орчиха молчала.

— Я знаю, ты ненавидишь их. И меня ненавидишь. И этот лес. Правильно делаешь.

Надо было точно сказать что-то еще. Обязательно. Он втравил девочку во все это, не преднамеренно, конечно, но все-таки. Может, и стоило сказать правду. Убили бы ее прямо там, на болоте, и сейчас ей не пришлось бы всех этих грязных ублюдков обслуживать. А то все равно ведь прикончат. Не завтра, так на днях.

— Слышишь меня? Ты сильная. Они могут думать, что победили. Что сломали тебя. Но знаешь что? Ты всё ещё здесь. Ты всё еще живая. А значит — ты уже выиграла.

Она молчала.

— Знаешь, что хуже боли? Молчание. Поэтому я буду говорить, пока могу. Пока ты слышишь, ты — не одна. Ты же слышишь меня, да? Эй! Ну ответь, пожалуйста!

Он уже почти не различал девчонку в темноте, но слышал ее дыхание — тяжелое, напряженное. А тут вдруг она притихла.

— Мне жаль. Мне правда жаль, слышишь? Не за то, что я не спас. А за то, что ты здесь. Что тебя… — он запнулся и дальше он произнести так и не смог. — Ты не виновата ни в чем. Просто выброси все из головы. Не сразу, сразу не получится. Но ты если поговоришь со мной… Может, и полегчает?

Рядом произошло какое-то странное движение. Девчонка прихрамывая, шла прямо к нему, растирая на ходу затекшие руки.

— Ну ты даешь, — восхищенно пробормотал эльф.

Он ожидал, что и ему сейчас повезет освободиться, но орчиха спокойно прошла мимо.

— Эй, постой! А я?

— А за тебя выкуп дадут. Подожди немного, и все.

— Да какой… Да когда этот выкуп еще соберут! Послушай, помоги мне, а? Ты чем веревку перерезала, ножом? И мне помоги!

Но девушка уже скрылась за кустами.

— Вот же ж…

Он много чего успел подумать за ту длинную минуту, пока не почувствовал, что веревки, привязывавшие его к дереву ослабли, а спустя совсем небольшое время и вовсе оказались у корней.

— Наконец-то. Побыстрее могла бы. А меч мой где, не видела?

— Там где-то, — девчонка махнула рукой в сторону костров. — Они все под землей прячут. С мечом можешь попрощаться — это не нож, его так просто не отдадут. Но можешь попробовать. Сам. А я пошла.

— Я с тобой, Характер у тебя… Не шелковый.

— Ага. Не шелковый. Главное, чтоб ты не дурной совсем оказался, — шепнула орчиха. — Туда. В той стороне город, если быстро пойдем — к утру доберемся.