Эволюционер из трущоб. Том 12

Глава 22

В кузнице, как всегда, было накурено, а ещё стоял отчётливый аромат перегара. Три кузнеца склонились над верстаками, аккуратно вырезая одноразовые телепортационные костяшки. Подойдя ближе, я почувствовал резкий запах обожжённой кости, странный аромат.

— Прохлаждаетесь? — громко спросил я, окидывая взглядом аккуратно сложенные стопки костяшек.

Кузнецы синхронно зыркнули в мою сторону и собирались что-то сказать, но я их опередил.

— Выбросьте это барахло. Будем делать кое-что поинтереснее.

Мужики замерли, переглянулись в недоумении. Семёныч вытер нос грязной рукой, оставив след сажи на лице, и выпалил:

— Михал Константиныч, ты это. Извини, конечно, но чавось ты нам башку клюёшь? Ты ж сам и приказал нам эти костяшки варганить! Мы, значить, три дня без сна и отдыху пилим, стараемся…

От этой гневной тирады я расхохотался.

— Без сна и отдыха, говоришь? А чего от вас так перегаром несёт? Я, если поближе подойду, то сразу же захмелею.

— Э-э-э… Ну так это… Мы по маленькой… Для настроеньица, значится… — замялся Семёныч, почесав шею.

— Проехали, — отмахнулся я, подошел к верстаку и небрежно смахнул на пол всё, что было на поверхности.

Мужики только тяжело вздохнули, наблюдая, как их старательно выпиленные костяшки летят на пол.

— Вот вам задачка посложнее, — сказал я, призвав перо феникса.

Этот фокус сожрал у меня остатки маны, ну а куда деваться? Искусство требует жертв и массовых жертвоприношений. Но насчёт последнего я не уверен.

Алое перо феникса плавно скользило по столешнице верстака, выводя витиеватые руны. Поверхность стального стола мгновенно вспыхивала золотистым огнём, выжигавшим на нём символы. Кузнецы ошеломлённо замерли, Евсей открыл рот, указывая трясущейся рукой на верстак:

— Михаил Константиныч, да за шо ж ты хороший верстак попортил?

— Ха-ха! Куплю вам новый, — рассмеялся я, на секунду оторвавшись от работы. — А вы в окно-то давно смотрели? Нет у нас больше защитного артефакта. Барьер накрылся медным тазом. Вот, будем новый делать. И да. От того, насколько быстро и качественно вы будете работать, зависит, сколько людей переживёт эту неделю. Уяснили?

Кузнецы нервно сглотнули и одновременно кивнули.

— Слушайте внимательно. Северная грань — это проекционный канал магического барьера. — Я указал пером на верхнюю часть схемы. — Западная — это поглотитель маны, восточная — ретранслятор энергии. Южная — стабилизатор. Это основа артефакта.

Петрович, расплывшись в улыбке, махнул рукой:

— Да тут делов-то на полдня. Сделаем новый, не извольте беспокоиться, — он потянулся к пачке сигарет, но так и не успел закурить.

Я криво усмехнулся и качнул головой:

— Да хрен ты угадал, родной. Самое интересное я ещё не отрисовал, — произнёс я и стал выводить новые руны, которые на этот раз выжигались прямо на стене, так как на верстаке место закончилось.

— Здесь наносим сложную структуру рун, отвечающих за стихию магии Молний. А снизу систему заземления, чтобы вся эта мощь не шарахнула по соседним домам и самих не превратила в угли. Один символ напутаете — полярность изменится, и вместо трёх кузнецов у меня будет кучка дымящегося пепла. Доходчиво объяснил?

Семёныч тяжело вздохнул, помотал головой и потёр щетинистую щёку:

— Ну теперячи, и правдась, задачка посурьёзней. Пятрович, Явсей, языки в жопу засуньте и за работу. Тута ошибаться нельзя.

Услышав это, кузнецы прыснули со смеху и принялись подробно изучать нанесённые мною руны. Спустя пять минут в дверь кузницы постучали. Я, не оборачиваясь, махнул рукой:

— Открыто, входи!

Дверь распахнулась, и в помещение бодрым шагом зашёл Шульман. Он сразу же начал размахивать руками, открывая небольшой сверкающий портал прямо в воздухе. Из светящегося искривления пространства на пол кузницы начали падать огромные коробки, ящики и аккуратно упакованные свёртки с артефактными компонентами и магическими кристаллами.

— Шалом труженикам, — улыбаясь, произнёс Шульман и посмотрел на меня. — Михаил Константинович, таки тут всё, что вы заказывали! — провозгласил торговец, стараясь перекричать шум падающих коробок и гул портала. — Превосходное качество, каждый материал я отбирал лично!

Я подошёл к выгруженным материалам и начал их изучать, быстро перебирая руками и внимательно всматриваясь в каждую деталь. Спустя пару минут я удовлетворённо кивнул.

— Измаил Вениаминович, как всегда с вами приятно иметь дело, — удовлетворённо проговорил я и тут же повернулся к кузнецам. — Семёныч, Евсей, Петрович, быстро сюда. Сейчас объясню, как переработать материалы для создания артефакта.

Кузнецы мигом окружили меня и стали впитывать каждое слово. Оно и понятно, от того, насколько точно они запомнят мои инструкции, зависит не только их жизнь, но и жизни всех, кто живёт в приграничной зоне. Я доходчиво и чётко разложил перед ними детали и методику обработки материалов:

— Сначала титановые слитки нужно очистить до зеркального блеска. Затем наносим на них гравировку огненными рунами для удержания магического поля. — Увидев растерянность на лицах кузнецов, я тут же добавил. — Барбоскин пришлёт умельца, он вам поможет. — Кузнецы заулыбались.

— Кристаллы эфира измельчаем до состояния пыли и равномерно втираем в выжженные руны. Кожу разломных тварей измельчаем и растворяем в двадцатипроцентном растворе серной кислоты, после чего наносим поверх нашей заготовки…

Я ходил от коробки к коробке, доставал всё новые материалы и раздавал инструкции. Примерно на середине своейречи заметил, что кузнецы начали делать записи. Вот это правильно. С ходу всего не запомнишь. Когда я закончил, возник лишь один вопрос:

— Вам всё ясно?

— Так точно, Михаил Константиныч! — рявкнул Семёныч, приложив руку к голове.

— Вольно, — усмехнулся я. — Можете приступать к работе. Как только артефакт будет готов, передайте его Барбоскину, он знает, что делать дальше.

Евсей и Петрович энергично закивали и приступили к делу.

— Работаем чётко и без ошибок. От вашей скорости сейчас зависят жизни многих людей. Не подведите, — напомнил я, наблюдая, как мастера, словно единый организм, принялись за дело, матерясь и озадаченно всматриваясь в руническую вязь.

— Измаил Вениаминович, можете идти. Как только над Кунгуром засияет защитный барьер, вы поймёте, что моя задумка сработала. И да, чем быстрее вы поставите новые материалы, тем быстрее мы с вами заработаем горы приятно звенящих шекелей.

— Ха-ха! Ваши бы слова да богу в уши, — расплылся в улыбке торговец и направился на выход.

Я же никуда уходить не собирался. Вместо этого я подошел к свободному верстаку, прихватив с собой десяток телепортационных костяшек, а также пару железяк. Погрузившись на нижний слой Чертогов Разума, я воссоздал схему портального артефакта, которую я однажды украл у Имперского клерка, и стал с невероятной скоростью совмещать имеющиеся материалы, чтобы создать свой собственный артефакт, открывающий стационарные переходы.

Мои руки двигались на автомате, быстро и уверенно, как у виртуозного дирижера. Я размахивал пером, выжигая руны, рассекая структуру материалов и сшивая их заново. Это уже была не артефакторика, а нечто на стыке артефакторики и алхимии. Яркие вспышки озаряли пустоту, а после гасли, чтобы вспыхнуть с новой силой.

Спустя час передо мной лежали две полностью воссозданные стационарные портальные системы, сокращённо С. П. С. В их работоспособности я не сомневаюсь, ведь нечто похожее я уже создавал для захвата Нунцяо. Правда, там вышел весьма дефективный образец, ну а что поделать? Ведь нормальных материалов у меня не было.

Вернувшись в реальность, я бросил взгляд на часы, висящие на стене. Времени до встречи в Хабаровске оставалось всё меньше. Вздохнув, я удовлетворённо оглядел работающих кузнецов. В поте лица пропойцы трудились на благо малой родины.

— Петрович, падла, дяржи ровнее. Ошибёмси, так потроха размятает на добрый километр, — прорычал Семёныч, вытирая пот со лба.

— Ты меньше бухти, а за своими дрожащими ручонками смотри, — отмахнулся Петрович.

— Не, мужики, пора завязывать с выпивкой. А то и правда руки ходуном ходят, — сказал Евсей, занося молот для нового удара.

— Продолжайте трудиться. Через час проверю, что вы тут наваяли, — окликнул их я, призывая телепортационную костяшку из хранилища.

Кузнецы лишь молча кивнули, погружённые в работу. Не теряя времени, я телепортировался к старому поместью Черчесова, которое казалось мрачным и угрюмым даже в ярком дневном свете. Ветер гудел среди ветвей сада, словно нашёптывая тайны, о которых лучше было не вспоминать.

Я шагнул в глубину сада, к старому вязу, под которым мы с Черчесовым однажды захоронили главу безликих. Остановившись на месте погребения, я закрыл глаза и потянулся к мане. Моё сознание проникло глубоко в землю, разыскивая тело, зарытое там. Земля задрожала, треснула и начала медленно разъезжаться в стороны. Спустя минуту на поверхность поднялось изуродованное тело безликого.

Полусгнившая плоть сочилась слизью, кожа была изъедена червями. Но глаза Хазарова всё ещё светились слабым неестественным огнём, полным ненависти.

— Хазаров Дмитрий Александрович, — спокойно проговорил я, присаживаясь рядом с полуразложившимся магом. — Всю жизнь ты был наёмником. И раз уж ты любишь звонкую монету, то я предлагаю тебе сделку.

Хазаров обнажил зубы, перепачканные землёй, и прошипел:

— Пошёл ты нахрен, ублюдок. Как только я восстановлюсь, я…

Договорить ему я не дал. Лишь врезал тыльной стороной ладони по морде. Зря я это сделал. Руку перепачкал в зловонной слизи. Мерзость. Оскалившись хищной улыбкой, я, не сводя глаз с бывшего главы безликих, продолжил:

— Я предлагаю тебе жизнь в обмен на верную службу. Ты сможешь воспользоваться своими талантами в полной мере. Убивай, калечь, поднимай мертвецов, делай всё, что так любишь. Но взамен я требую абсолютной преданности мне и моему роду.

Хазаров с трудом приподнялся на локте, собрал в горле комок и плюнул мне в лицо. Правда, слюна не пролетела и сантиметра, а просто повисла у него на бороде. Хазаров зашелся каркающим безумным смехом:

— Да чтоб ты сдох, Архаровский выкормыш!

Услышав это, я лишь вздохнул.

— Я предлагал тебе добровольный выбор. Но раз уж ты упрямишься, придётся помочь тебе принять правильное решение.

— Да хрен ты сможешь меня заставить! Я не боюсь пыток, проклятий, ничего не боюсь! Можешь разделать меня на куски, я всё равно выживу и приду за тобой и твоей проклятой мамашей! А-ха-ха-ха-ха! — снова захохотал Хазаров.

Я презрительно усмехнулся, наклонился ближе и тихо сказал:

— Ты всего лишь подопытная крыса, которая послужит на благо моего рода, — слово «моего» я проговорил особенно четко.

Прикоснувшись ладонью ко лбу Хазарова, я передал ему заранее подготовленную доминанту. Так называемый «крысиный привет». Им была доминанта «Стадный инстинкт». Хазаров взвыл от невыносимой боли, тело его забилось в судорогах, позвоночник выгнулся дугой, а лицо начало искажаться не только от боли, но и от неожиданной мутации…

Кости черепа с хрустом перестраивались. Лицо Хазарова вытянулось вперёд, приобретая острую форму, глаза сузились и засверкали красным отблеском. Он задыхался, хрипел, кричал от боли, пока мутация не завершилась окончательно. Хазаров преобразился. Его обожженное лицо стало похожим на морду огромной лысой крысы. Я тяжело вздохнул, слегка разочарованно покачав головой:

— А жаль; я надеялся, что этот трюк получится провернуть с некоторыми заносчивыми аристократами.

Если бы эта доминанта не делала из носителя урода, то я мог бы, скажем, подчинить себе Пожарского или Водопьянова. Просто передал доминанту — и контролируй каждый их шаг. Увы, всё не так просто, как хотелось бы.

Спустя полчаса ломка Хазарова наконец-то прекратилась. Пристально посмотрев на безликого, я стальным тоном приказал:

— Сидеть.

Хазаров безропотно сел на землю, тупо глядя перед собой.

— Ползи, словно червяк, — холодно продолжил я.

Тело бывшего главы безликих дёрнулось, и он тут же принялся ползать по земле. Взгляд его стал затуманенным, воля окончательно подчинена новому вожаку. Я удовлетворённо улыбнулся и спросил:

— Будешь служить мне и моему роду?

Хазаров механически кивнул, выдавив из себя:

— Да, господин.

Я неторопливо нанёс на него пространственную метку, после чего, расправив плечи, переместился в Кунгур. Кузнецы как раз собрали пробный образец. Корявый, но всё же работоспособный. Я застал их в момент, когда Семёныч и Петрович вытаскивали артефакт на улицу.

— Михал Константиныч, мы это… Того… — задыхаясь, проговорил Семёныч.

— Да я понял уже. Тащите скорее. Будем проводить пробный запуск.

— Агась. Ток это, можно вы сами, а мы в сторонке постоим? — спросил Семёныч с надеждой в голосе.

— Ох, ты и хитрец. Делали артефакт вы, а испытывать его мне? — усмехнулся я.

— Ну так это. Ваша ж схема, — улыбнулся Семёныч, показав гнилые зубы.

— Справедливо, — кивнул я. — Тогда скорее волоките его в десятиэтажку, я сейчас подойду.

Пока кузнецы тащили артефакт на десятый этаж, я заглянул на склад. Там обнаружились два новеньких разломных кристалла. Судя по ведомости, их совсем недавно доставила банда разломщиков, подконтрольных Артёму. Молодцы. Работают, не филонят.

Я прихватил оба кристалла и телепортировался на десятый этаж. Кузнецы как раз устанавливали артефакт на место. Хотя, может стоит выбрать место получше? Здесь вон всё обожжено, выглядит так себе. Впрочем, это не важно. Я установил два кристалла в ячейки артефакта, после чего раздался гул: сперва громкий/басовитый, однако затем он начал медленно затихать.

Постепенно звук полностью исчез, а из вершины артефакта ударил ярко-синий луч, он проник через потолок и устремился ввысь, заполняя собой всё бескрайнее небо над городом.

— Это чё ж получается? Мы смогли? — послышался голос Петровича из коридора.

— Получается, что Евсей стоит, а Семёныч качается, — усмехнулся я. — Товарищи кузнецы, объявляю вам благодарность за труды ратные, а ещё обязую вас создать как минимум сотню таких же артефактов в ближайшее время. Магарыч, премия и прочие радости жизни гарантирую, — сказал я, выходя в коридор.

— Та ёшки-матрёшки. Думал, мы это, обмоем, так сказать. А тут опять работа, — вздохнул Семёныч.

— Семёныч, помнишь, что Михал Константиныч сказал? — спросил Петрович. — Вы спасаете жизни! — Петрович поднял указательный палец и расплылся в улыбке. — А мне, как бывшему зэку, надо грешки-то замолить. Так что давай, поднимай свою старческую задницу, и пошли работать.

— Хэ! Грехи твои, а замаливать их мне? Ладно, пойдём, помогу по-братски, — кивнул Семёныч и кузнецы отправились ваять.

У меня же в этот момент зазвонил телефон. Кто говорит? Увы, не слон. Это был куда более уважаемый мной индивид. Звонил Шульман.

— Михаил Константинович, как я понимаю, всё прошло успешно?

— Измаил Вениаминович, предприятие можно считать успешным лишь после того, как мы начнём массовую продажу образцов. А пока у нас есть лишь убыток.

— Хе-хе. Насчёт продаж не переживайте. Я уже начал искать клиентов. Как только вы дадите мне пробник, отбоя от покупателей не будет.

— Вот и славно. Тогда в путь, к безбедному будущему.

— Воистину, Михаил Константинович. Я уже давно хочу лично убедиться, что не в деньгах счастье. Хе-хе, — рассмеялся Шульман и положил трубку.

Улыбаясь, я использовал пространственный обмен и очутился в гостиничном номере Хабаровска. На плечи будто рухнула многотонная плита усталости от бесконечных задач. Я потянулся к выключателю, чтобы зажечь свет… и вздрогнул, ощутив чьё-то присутствие. Я быстро включил свет и увидел на кресле непринуждённо сидящего, закинув ногу на ногу, князя Водопьянова. Он лениво докуривал очередную сигарету.

— Ну, и где же вы шлялись, Михаил Даниилович? — меланхолично поинтересовался князь, медленно выпуская струйку дыма. — Я вас уже добрых полчаса дожидаюсь.

Я посмотрел на переполненную пепельницу и насмешливо произнёс:

— Судя по количеству окурков, ждёте вы намного дольше.

Водопьянов лишь неопределённо улыбнулся, поднимаясь с кресла и поправляя строгий костюм:

— Ладно, не будем тратить драгоценное время. Смерть уже заждалась нас обоих, — сказал Водопьянов и направился на выход из моего номера.