Эволюционер из трущоб. Том 12

Глава 3

Судьба довольно злая су… Я хотел сказать, злая сущность. И сегодня она сыграла злую шутку с Малышевым. Я отнял у него не только дар анимагии, но и доминанту чувствительности к мане. Вот так в одночасье он превратился в двухголового урода, запертого в собственном поместье на веки вечные. Ладно. Может, однажды я дарую ему свободу. Но это не точно.

Кстати. Анимагия Малышева оказалась всего-то второго ранга. Думаю, если бы она была ранга четвёртого или пятого, наше сражение стало бы легендарным! А ещё мы бы разнесли весь особняк, и графу пришлось бы жить в шалаше. Так что это даже хорошо, что он не развил свои навыки должным образом. Ах, да! В доминанту анимагии была зашита и регенерация, однако судя по описанию, она была весьма слабой.

Я вышел из палатки и стал любоваться тем, как гвардейцы Малышева с разочарованием швыряют оружие на землю и срывают с себя погоны. Военная кампания окончена, однако для желающих продолжить рисковать жизнью я всегда найду работу. Мимо меня пробегал взмыленный генерал, но далеко он не ушёл, так как я схватил его за рукав и притянул к себе.

— В течение недели жду списки солдат, готовых вступить в ряды гвардии Черчесовых.

— К-к-как прикажете, господин… — он замялся, пытаясь вспомнить титул Черчесова. — Господин ваше сиятельство, — нелепо промямлил он, а после, потупив взгляд, спросил. — А-а-а куда направить список?

— В резиденцию Малышева. Сергей Алексеевич с радостью заберёт у вас список и передаст его мне.

— Бу-бу-будет сделано. Р-р-разрешите идти?

— Разрешаю бежать, — сказал я, а после гавкнул на генерала, словно злобная псина. — Гав!

Вздрогнув, толстопузый со скоростью поросёнка, попавшего на бойню, рванул прочь. Я даже залюбовался его спринтерскими навыками. Хорошо бежит, чертяка. Лишь бы сердечный приступ не схлопотал.

Сжав в руке телепортационную костяшку, я переместился в Кунгур. На этот раз в моей комнате бабушки не было. Видать, вернулась в Югорск, чтобы заняться делами рода. А жаль. Она была бы рада услышать о моих великих деяниях. Хе-хе. На самом деле, она просто была бы рада узнать, что уже второй враг, долгие годы пивший кровь моего отца, пал в неравном сражении.

По привычке я выпрыгнул в окно и раскрыл крылья птероса, встроенные в рюкзак. Плавно спланировал к администрации и приземлился. Хммм… А на кой-чёрт я всё время выпрыгиваю из окна? Нужно просто сделать новую телепортационную метку и больше никогда не заниматься этой ерундой.

Потянувшись к мане, я создал на стене рунический телепортационный круг, а после вошел в администрацию. В фойе было безлюдно. Но пахло куревом. Мерзким, самым дешманским вонючим куревом. Именно такие папиросы и смолит Егорыч. Я, как охотничья гончая, направился по следу и нашел вояку на втором этаже на балконе. Он выпускал клубы дыма и смотрел в сторону плаца, на котором тренировались архаровцы.

Я остановился рядом с ним и привалился спиной к парапету.

— Егорыч, война окончена, — негромко произнёс я, привлекая его внимание.

— А работа только начата? — усмехнулся майор и затянулся табачным дымом.

— А ты догадливый, — хмыкнул я. — Скоро у нас будет список желающих служить в нашей гвардии. Я хочу, чтобы ты лично отсмотрел и отобрал бойцов. Можешь для этой задачи привлечь Гаврилова. Он поможет.

— Как я понимаю, Малышев мёртв? — спросил Егорыч.

— Отчего же? Жив. Правда, сильно изуродован, но жив. Сейчас он в своём особняке, готовит документы для передачи мне владений и имущества.

— Зря вы так, Михаил Константинович. Я бы на вашем месте прибил его, и дело с концом.

— Думаешь? — спросил я, достал из кармана телефон и показал Егорычу фотографию Малышева.

— Ох, мать честная, — присвистнул Егорыч. — Да он сам повесится если не сегодня, то завтра.

— Не повесится. Он очень любит своих дочерей, ради них и продолжит жить. Пусть и в теле урода.

— Жестоко. Но справедливо. С крысами только так и нужно поступать, — резюмировал Егорыч и стряхнул пепел. — Михаил, а ты уверен, что мы сможем доверять новобранцам? Всё-таки они недавно были нашими врагами, и запросто могут устроить диверсию или типа того…

Я спокойно улыбнулся и положил руку на плечо Егорыча:

— А причём здесь доверие? Твоя задача жёстко контролировать каждый их шаг, а также карать за любое неповиновение. Один раз ослушались? Гони в шею. Попытались устроить мятеж или начали баламутить воду? Подари им розги, а может, даже пеньковый галстук. Десяток уродов повесишь, остальные либо сами уйдут из гвардии, либо затихнут навеки. Наши земли стали намного шире, а значит, нам требуется как можно больше людей для их защиты.

— Это верно, — коротко кивнул он. — Значит, устрою ад для новобранцев, тех, кто хорошо себя покажет, вознагражу, а бездельников вышвырну с почестями на гражданку.

В этот момент за спиной послышались шаги. На балкон вышел капитан Гаврилов; судя по его взгляду, он был удивлён, что я вернулся так скоро.

— Доложили, что войска Малышева бросили оружие и отступили, — произнёс Гаврилов, с улыбкой глядяна меня.

— Да. Граф повержен, а мы вернули практически все земли, которые однажды были отобраны у отца. Осталось только наведаться к Юсупову-младшему и поговорить с ним по душам.

— Вот как? — произнёс Гаврилов, а в его глазах сверкала гордость. — Честно говоря, я не думал, что Екатеринбург когда-либо вернётся во владения рода Архаровых. Я своими глазами видел, как город практически стёрли с лица земли, а теперь…

Я поднял руку, прерывая его восторженную речь:

— Несмотря на то что город вернулся в наши руки, он до сих пор в плачевном состоянии, насколько мне известно. Придётся приложить кучу усилий, чтобы Екатеринбург возродился как феникс и стал символом процветания не только приграничных земель, но и всей Империи.

— Амбициозный план, — усмехнулся Егорыч. — Однако, если Екатеринбург станет краше столицы, то это привлечёт к нам очень много внимания, которое может нам не понравиться.

— Егор Егорович, а когда нам было просто? Любой, кто хоть что-то делает, сталкивается с осуждением и завистью обывателей. Но мы же с вами не обыватели.

— Ага. Мы графов убиватели и аномалию отбиватели, — хихикнул Гаврилов и приобнял меня. — Ничего, Егор Егорыч, пока у нас такой глава рода, любые проблемы мы преодолеем.

— Спасибо за оказанное доверие, — улыбнулся я и сразу же озадачил отчима. — А ты знаешь, что тебе предстоит отбирать новых гвардейцев вместе с Егорычем?

— Каких гвардейцев? У меня работы невпроворот. Я же… — начал отмазываться капитан, но не вышло.

— Да, да. Работы у нас у всех вагон и маленькая тележка. Придётся потрудиться — на благо рода, конечно же.

— Потрудиться-то я не против. Но хотелось бы и в отпуск сходить.

— Сходишь, — сказал я и, подумав, добавил. — Однажды. А пока служи, морячок — получишь значок.

— Какой значок? — нахмурился Гаврилов.

— Забей. Это присказка такая, — отмахнулся я и исчез, переместившись в Югорск.

В ближайшие дни Малышев передаст мне всю бухгалтерскую документацию по своим предприятиям и все выписки по счетам. Кто-то должен провести аудит, и этот кто-то — точно не я. Без стука я ворвался в кабинет бабули и увидел, что Маргарита Львовна коршуном нависла над Макаром. Макар посмотрел на меня жалостливым взглядом, в котором читалось лишь одно слово «ПАМАГИТИ!!!».

— Привет трудящимся! — бодро выпалил я и остановился рядом с бабушкой. — Маргарита Львовна, война окончена, новое графство взято под контроль. Прошу вас взять финансы в свои руки, так как я уж очень не хочу возиться с этими бумажками. Профинансируйте строительные работы в Екатеринбурге и сообщите Императору о том, что война родов окончена в нашу пользу. Только не подписывайте документ своим реальным именем, а то сами понимаете…

Бабушка улыбнулась, в её взгляде смешались гордость и теплота. Она с нежностью погладила меня по щеке морщинистой рукой.

— Знаешь, Миша, я даже представить не могла, что мой внук сможет за такой короткий срок сделать больше, чем мой сын за всю жизнь. Я тобой горжусь.

Эти слова отозвались радостью в моём сердце. Значит, я всё делаю правильно. Может, не для всего мира, но для рода уж точно.

Хабаровск.

Военный совет.

Император Иван Васильевич Романов сидел за массивным столом из резного дуба. Он напряжённо слушал тревожные доклады генералов. Воздух в кабинете был вязким как смола. Казалось, что если присмотреться, то можно увидеть лики отчаяния и страха, парящие над головами присутствующих.

На стене висел телевизор, на экране которого шло жуткое видео. На операционном столе лежала чёрная туша рыцаря Ордена Отрицателей. Нагрудный панцирь, как и шлем, распилили и раскрыли в разные стороны. А внутри брони обнаружилось мёртвое тело. Тело Имперского гвардейца.

— Что это за чертовщина⁈ — яростно взревел Император, вскакивая с места. — Мятеж? Предательство? Как это понимать⁈

Старый генерал, стоявший напротив, быстро покачал головой:

— Нет, Ваше Величество. Мы взяли одного из отрицателей живьём. Когда вскрыли его броню, внутри оказался живой гвардеец. Он умолял нас убить его, говорил, что не контролирует ни своё тело, ни разум, пока на нём надет шлем.

— Получается, любой пленный автоматически превращается в оружие врага? — спросил Иван Васильевич и грохнул кулаком по столу. — Передайте гвардейцам мой приказ: никому не сдаваться в плен! Тот, кто попадёт к врагу живым, будет считаться предателем. Я казню всю его семью и ближайших родственников. Никакой пощады!

В этот момент раздался нерешительный стук в дверь. Император резко повернулся и крикнул раздражённо:

— Кто там⁈

В кабинет робко вошёл советник, кланяясь и стараясь не смотреть в глаза разгневанному Императору.

— Простите, Ваше Величество, за то, что прерываю, но я должен доложить о завершении родовой войны между Малышевыми и Черчесовыми.

Император слегка смягчил тон, пожав плечами:

— Что там, Малышев задавил мальчишку? Жалко парня, перспективный был…

Советник покачал головой и тихо, почти с уважением произнёс:

— Нет, Ваше Величество. Михаил Черчесов уничтожил род Малышева в тот же день, когда вы дали разрешение на начало родовой войны.

Император на миг замер, затем медленно сел обратно в кресло, глядя на советника с изумлением:

— Что? Как такое возможно?

Советник поспешил объяснить, тщательно подбирая слова:

— Михаил всё это время тактически отступал, избегая боёв. Как только получил Ваше разрешение, он тут же лично атаковал Малышева, взял его в плен. Заставил графа распустить гвардию и передать все земли Черчесовым.

Император поражённо присвистнул и откинулся в кресле, в глазах его засверкало нечто вроде восхищения и уважения:

— Занятно… Весьма талантливый парнишка, — задумчиво протянул он. — Именно такие нам и нужны на фронте… — Император помолчал секунду, а затем отдал приказ советнику. — Свяжитесь с Михаилом Черчесовым. Передайте, что его сила нужна Империи. Пусть готовится отправиться на границу с Китаем. Там его талантам найдётся достойное применение.

Советник почтительно склонился и быстро вышел, а Император остался сидеть в задумчивости, размышляя о том, какие неожиданные фигуры иногда появляются на шахматной доске истории и меняют её ход.

Сутки спустя.

Как думаете, чем занимается победитель после захвата новых земель? Всё верно. Мародёрством! Хе-хе-хе! Раздав указания, я сразу же наведался в родовое хранилище Малышевых. Здесь было множество артефактов. Жаль, что большинство из них оказались полным хламом. Я не спеша осматривал трофеи, стараясь ничего не упустить из виду.

Среди этого барахла моё внимание привлекли:

Перстень Ледяного сердца. Изящный серебряный перстень, украшенный светящимся голубоватым камнем. Он незначительно усиливал магию Льда своего владельца. Этот артефакт не назовёшь шедевром, но и мусором тоже. Ведь заклинания Льда становились мощнее примерно на семь процентов. Да, это не много. Но лучше, чем ничего.

Ещё здесь был Плащ Безмолвия. Чёрный, словно ночь, плащ, покрытый тонкой паутиной серебряных нитей. Он поглощал любые звуки, делая владельца абсолютно бесшумным. Идеален для шпионажа. А для меня бесполезен, ведь у меня есть доминанта «Тихая поступь».

Кинжал Кровавой луны. Изогнутый клинок, лезвие которого переливается красным, будто пропитано кровью. При ранении жертвы многократно усиливает кровотечение. Весьма занятный ножичек. Лешему понравится.

Браслет Воли. Золотой браслет, инкрустированный чёрным обсидианом. Повышает сопротивляемость владельца к ментальному воздействию, гипнозу и контролю сознания. Для меня бесполезный хлам, а вот ребятам всяко пригодится.

Щит Грозового Дракона. Круглый металлический щит с выгравированным изображением дракона, сверкающий искрами молний. Может отражать магические атаки обратно во врагов, нанося им электрический урон. Вот эта вещица мне понравилась. Можно использовать в паре с молотом. Так я смогу развеивать мощные заклинания молотом, а всякую мелочёвку отражать обратно щитом.

Сапоги Лёгкого шага. Высокие кожаные сапоги, украшенные тонкой резьбой и серебряными вставками. Незначительно ускоряют движения владельца. Но опять-таки, даже двенадцатипроцентная прибавка к скорости при совмещении с «Громовержцем» даст просто чудовищное усиление.

И-и-и всё… Остальное было таким хламом, что даже не достойно упоминания. В душе сразу появилось ощущение, что Малышев где-то прячет поистине ценные экземпляры. С досадой я приказал немедленно привести графа в подвал. Через пять минут Малышева вкатили в хранилище на инвалидной коляске. Две головы раздраженно уставились на меня.

— Желаете, чтобы я смотрел, как вы разграбляете приданное моих дочерей? — в унисон спросили две головы Малышева.

— Граф, — холодно произнёс я и, улыбаясь, подошел ближе, — Где остальные артефакты?

— Ничего больше нет, — упрямо ответил Малышев, избегая моего взгляда.

Я схватил его за руку. Ещё не сросшиеся до конца кости графа заставили его скорчиться от боли. Малышев закричал, пытаясь вырваться, но из моих тисков ещё никто не вырывался. Граф болезненно задёргался, лицо его побледнело от боли и бессилия.

— Я уже забрал твои земли, — сказал я тихо и жёстко. — Я отнял твой дар. Если не начнёшь говорить, твои дочери лишатся богатой и роскошной жизни. Будете жить в глуши, выращивать картошку и молить богов о пощаде. А чтобы твои прекрасные девочки могли найти себе достойных женихов, я награжу их таким же уродством, какое есть и у тебя.

Малышев, стиснув зубы и подавляя гнев, положил руки на колёса инвалидной коляски и поехал к стене. Тяжело вздохнув, он нажал в определённом порядке на несколько кирпичей. С громким щелчком открылась потайная дверь, из которой тут же хлынул мощный поток маны. Но то, что я нашел внутри, заставило меня тяжело вздохнуть.

Это был так называемый Сумрачный клинок. Огромный двуручный меч с лезвием из чёрного металла, покрытого древними рунами, переливающимися красным. Он был способен рассекать любые магические барьеры. Казалось бы, полезная вещица! А ты попробуй помаши этой дурой. Обычный двуручник весит в районе четырёх килограммов, а этот экземпляр весил не менее сорока…

Конечно, мой молот тоже весит немало, но есть огромное отличие. Выключатель способен поглощать любые заклинания, а этот режик только рассекает барьеры. Скукота. Ну да ничего страшного. Шульман с радостью купит это барахло. Пройдя между стеллажей, я перенёс в пространственное хранилище абсолютно все артефакты. Даже самые бесполезные. А чего добру пропадать? Продадим! Малышеву артефакты теперь без надобности, всё равно будет жить на моём полном обеспечении.

Я медленно улыбнулся и хлопнул графа по плечу.

— Знаешь, граф, — спокойно произнёс я, — ты на удивление хороший отец. Ты сделал верный выбор. Пока вы не доставляете мне проблем, ваша жизнь будет похожа на рай. Будете кататься, как сыр в масле. Но если помыслишь о предательстве…

Я оставил угрозу недосказанной, но Малышев прекрасно понял её смысл. Он молча кивнул, опустив голову, признавая полное поражение и моё абсолютное превосходство.

Я вышел из подвала родового хранилища. В голове роились мысли о только что полученных артефактах и о подавленном графе, когда неожиданно телефон завибрировал. Я удивлённо посмотрел на экран. Номер был незнакомый. Нахмурившись, поднял трубку:

— Слушаю вас.

На другом конце раздался сухой и официальный голос советника Императора:

— Михаил Даниилович. Информирую вас, что по личному приказу Его Величества вы должны собрать войско и немедленно прибыть в Хабаровск для защиты родины.

Я на секунду замер от удивления, стараясь понять, не шутка ли это.

— Простите, какой ещё Хабаровск? Я ежедневно отбиваюсь от десятков атак разломных тварей из аномальной зоны, — ответил я, стараясь сдержать раздражение. — Фактически, от аномалий защищаю Империю только я и барон Титов. У меня нет свободных людей, которых я бы мог…

Голос на другом конце похолодел и оборвал меня на полуслове:

— Это приказ Императора, граф Черчесов. Вы желаете ослушаться Его Величества?

Я тяжело вздохнул, закрывая глаза. Конечно, я мог поспорить, но сейчас это было ни к чему. Император явно не потерпит возражений.

— Я вас услышал, — прорычал я.

Отключив телефон, я снова почувствовал, как напряжение и раздражение начинают заполнять моё тело. Но делать было нечего — приказ Императора обжалованию не подлежит. Ведь повторять судьбу своего отца я не планирую. А значит, придётся отправляться на фронт.