Фармацевт. На задворках Империи

Глава 7

В прошлом мире у меня было два питомца. Один — белый медведь, обладающий магической яростью и умеющий ставить щиты. Второй — песчаный орёл, идеальный разведчик, владеющий стремительной атакой.

Каждого из них я выходил и вырастил. Пока они крепли и набирали силу, приходилось быть всегда настороже. Ведь кругом были те, кто хотел либо выкрасть мои зелья, либо подчинить меня, либо просто убить.

Но когда мои питомцы заматерели, я выдохнул. Ни один враг не мог ко мне подобраться незамеченным. А если вдруг кто и прорывался, я спокойно создавал смертоносное зелье, пока мои животные отбивали атаку.

Действия энта напомнили мне об этом. Я вышел на порог дома и с улыбкой на устах наблюдал, как мой питомец прогонял непрошеных гостей.

Я даже не догадывался насколько стражи леса скрытные и быстрые. На заднем дворе светил фонарь. Тускло, но всё же достаточно, чтобы освещать территорию вплоть до захудалого сарая. Брон буквально слился с землёй. Я видел его лишь благодаря уникальной способности, перенесённой из прошлого мира. И он через несколько секунд был рядом с группой неизвестных.

Троица злодеев только и успела, что открыть дверь в сарай. Самый здоровый из них уже перехватил мешки, приготовился закинуть их в тёмный проход. Но Брон не дал ему это сделать.

Энт остановился в двух метрах от здоровяка, буквально врос в землю. А затем прямо из-под земли перед здоровяком выскочили корни.

— Меня что-то укололо, — зарычал громила, дёрнувшись в сторону.

— Тише ты, — зашипел на него парень пониже ростом, видно их старший. — Кидай мешки в этот чёртов сарай, и сваливаем.

— Ох, опять, — громила подскочил на месте и скривился от боли. — Это больно, Рамиль. Будто шпагой ткнули. Здесь нет никакой ловушки?

— Имран, хватай мешки, — резко приказал низкорослый лидер компании щуплому парню, но тому было не до этого. Тонкие нити корней обвили его ногу и дёрнули в сторону. Парень присел на шпагат, заскрипев от боли.

Следующий корень энта врезался в стопу здоровяка. Затем ещё раз. А через пару секунд все трое ломанулись к забору. Здоровяк по инерции потащил за собой мешки, прихрамывая на одну ногу.

Корни Брона периодически догоняли беглецов и кололи в их щиколотки, ляжки, пятые точки, нанося мелкие, но, судя по крикам, очень болезненные раны. Злодеи уже ничуть не опасались привлечь к себе внимание. Завывая, они перелезли через забор, а затем исчезли во тьме.

Когда они скрылись, я подошёл к пеньку, затем присел рядом.

— Ну и долго мы тут будем сидеть? — улыбнулся я, положив руку на гладкий сруб. И тут же почувствовал под ладонью вибрацию.

Брон ожил, откопался, затем поднялся на своих лапах-ветвях, демонстративно отряхивая себя от листвы и мусора ветвистыми руками.

— Ну вот… как-то так, — проскрипел он. — И спешу заметить — Брон не убивал, Брон не калечил. А раны, нанесённые им, заживут… правда не сразу.

— Брон молодец, — похвалил я его. — За это он получит несколько редких растений.

— Хозяин подарит Брону тигровые ромашки! — воскликнул энт, подпрыгивая на месте.

— Не все, три штуки тебе будет достаточно, — предупредил я, решив, что питомец заслужил вознаграждение, но всего хорошего должно быть в меру.

Увы, прошлый пир питомец уже усвоил. Но я не расстраивался. Ведь результат этого был наглядно виден. Достаточно взглянуть в его глаза, весело поблёскивающие ярко-зелёным сиянием, чтобы понять это. Сейчас же им руководила не жадность, а элементарный пробудившийся аппетит.

Я выдал энту, как и обещал, его паёк. Одну ромашку Брон тут же закинул в пасть, остальные спрятал куда-то под свою кору, в один из скрытых карманов.

Перед сном мы с Броном осмотрели сарай, в котором ничего не оказалось. Кроме ржавых граблей и тупой лопаты, да пары вёдер, одно из которых пора бы уже выбросить. Но это не моя собственность, поэтому хозяйничать я не буду.

Судя по именам, которые я услышал, забравшиеся на мою территорию были арабами. Но если что они и хотели подкинуть, это сделать у них не получилось.

Я направился по их следам, Брон почесал вперёд, ловко передвигаясь на своих ветвистых сплетениях. Затем он остановился, почти у забора.

Ни черта не видно, поэтому пришлось использовать осветительный кристалл, который я одолжил у Митрофана Игнатьевича. Достал кусок камня, похожий на слюду, подпитал его маной. Кристалл вспыхнул, освещая пространство вокруг меня.

— Обронили, — Брон проткнул рукой-веткой до боли знакомый кочан. Это ведь сполох!

Теперь понятно, что они задумали. Тот торговец подослал своих людей, чтобы они подбросили мне эту хрень. Что будет потом, догадаться несложно. Внезапно появились бы стражи порядка. Нашли бы эти мешки и… меня бы обвинили в мошенничестве. Только это может реабилитировать араба и дать возможность продавать хоть что-то на центральном рынке города.

К тому же я вспомнил слова крикливого продавца. Он ведь состоит в очень серьёзной торговой гильдии. И фрагменты сложились в очень понятную картинку. Араб не самовольно решился на такой отчаянный шаг. Его вынудили это сделать. Больше для того, чтобы обелить гильдию в глазах простых горожан.

Их ничуть не смущало, что они подставляют человека, который мало того, что ни в чём не виновен, так ещё и помог людям справиться с ядом, от которого вполне можно было и копыта откинуть.

Ну что ж, после того, что им устроил Брон, они сюда точно не сунутся. Следует ждать подлянки вне своего дома. И в то же время подумать о более надёжной защите, чтобы даже ноги чужаков на этом участке не было.

Обдумывая эти мысли, я уже вернулся в дом. Брон вновь устроился на своём прежнем месте, продолжая выращивать мой заказ.

Я же добрался до кровати и улёгся. Закрыл глаза и в этот же момент я и уснул.

Уже в который раз я видел этот сон. Он меня преследовал в прошлом мире, и напомнил о себе в этом.

Я иду по шаткому навесному мосту, перекинутому через глубокое ущелье. Верная гибель, если упадёшь. Метров двести лететь точно. Внизу бурлит горная река, пробивая себе дорогу через большие пороги. Ветер расшатывает мост как тряпку, а я онемевшими руками держусь за него, продвигаясь дальше. И цель всё та же. Золотистое облако на другой стороне. Точно знаю, что мне нужно именно туда. Я там найду нечто ценное.

Но ветер усиливается, а я только на середине моста. Когда при очередном порыве ветра меня выкинуло как пёрышко. Я полетел вниз. И проснулся в холодном поту.

Прямо перед собой я увидел Брона. Он внимательно с нескрываемым интересом смотрел на меня.

— Ты что здесь делаешь? — удивился я.

— Вещий сон, — проскрипел энт. Он протянул руку-ветку и дотронулся до моего лба. — Тут. Брон тоже видел.

— Ты умеешь видеть чужие сны⁈ — ухмыльнулся я. Мне матушка часто рассказывала разные истории перед сном. И я запомнил одну из них. О маленьком энте, который был уникальным и умел читать мысли людей. А потом он начал помогать детям, которых мучали кошмары, превращая жуткие сны в добрые и сказочные. Я поделился этим с питомцем.

— Бред сивой кобылы, — фыркнул Брон. — Мы не можем влиять на сны. Но видеть их может каждый энт. Так что тот мелкий из сказки был не уникальным, а обычным стражем.

— И ты всё видел во всех деталях? — спросил я.

— Ага. Обычный вещий сон, ничего особенного, — проскрипел энт. — Я их столько повидал у туристов, которые захаживали к нам в лес. Ладно, — проворчал питомец, перебираясь на подоконник, — Не буду мешать. К тому же у меня тут работы выше крыши.

Что-то Брон не договаривает. Это я точно почувствовал. Но я не стал его донимать. Придёт время — сам расскажет.

Включив настольную лампу на тумбочке, я дотянулся до наручных часов. Пять утра. И сна ни в одном глазу. Значит, надо просыпаться и пробежаться немного.

Нетренированный фармацевт — мёртвый фармацевт. Так говорили в моём прошлом мире. Не развиты мышцы — кровь циркулирует медленней. Мозг работает не так эффективно, а вместе с ним и реакция, и другие рефлексы. Про остальные органы и упоминать не стоит. Без движения кровь застаивается везде. Магический потенциал застывает на месте, концентрация разгоняется как черепаха. И вот напротив уже стихийник, который выпускает фаербол, а ты пытаешься выдавить маны, чтобы зелье приготовилось быстрее.

Здесь меня не столько хотят убить, сколько подставить или поймать. Но, впрочем, какая разница. Да к тому же ещё не вечер. Глядишь, и найдутся особо страждущие увидеть меня на ближайшем столбе.

В общем, пока Брон продолжал выращивать растения, я пробежал по грунтовке, затем по берегу небольшой речушки, там же и умывшись бодрящей водой, чистой как слеза. Как же я люблю такие места, до которых ещё не добралась хищная рука урбанизатора. На лоне природы и отдыхается замечательно, да и мана восполняется быстрее.

Кстати, о мане. Недавно я обнаружил, что она у меня быстрее восполняется во сне. Ну а сегодня я побил рекорд. Треть магической энергии, которую я потратил накануне, восполнилась. Отчего и дышалось легче, да и все органы чувств обострились донельзя.

Вернувшись к дому, я застал Брона за трапезой. Он расположился на кухонном столе и не спеша смаковал тигровую ромашку, закидывая в пасть очередной лепесток.

— Знаешь что, хозяин, — вяло проскрипел он. — Я тут подумал. Нечего нам сидеть в этом ущербном домике. Здесь подоконники узкие. Я чуть не свалился на пол. А сам понимаешь, как это может отразиться на выращивании растений. Прервусь — придётся начинать заново.

— Верно мыслишь, Брон, — согласился я с питомцем. — Но пока не накопили мы на более хороший дом. Придётся пока ютиться в этом.

— Ещё скажи, что всё зависит от Брона, — проворчал энт, закидывая то, что осталось от ромашки, а точнее стебель.

— И от его хозяина в том числе, — ухмыльнулся я.

— Временного, — заметил энт, блеснув глазками.

— Временного, — согласился я с ним, хотя понимал, что он всего лишь снова манипулирует и смотрит, как я отреагирую. Но видно не увидел того, что хотел, что-то проворчал под нос и полез на подоконник, и вновь застыл.

За полчаса я сходил в холодный летний душ, затем пожарил яйца и с аппетитом навернул их с чёрным хлебом. Денег почти не осталось. Хотя клиентов всё больше, возможно это как-то поможет продержаться недельку. Ну а за это время я приготовлю какое-нибудь особенное зелье и продам за хорошие деньги. Например, то же средство омоложения. Я уже ничего не теряю. О нём знает только Багрянцев, а нанятый им детектив уже нашёл меня.

Так что подготовлю для него сегодня вечером ингредиенты — и вперёд. Полосатый подорожник вырастит Брон. Надеюсь, что уже скоро. Красная крапива у меня уже высушена, осталось перетереть её в пыль. А вот сердце бури, которого не хватает, не хотелось бы забирать у Митрофана Игнатьевича. Всё-таки он редкие растения с таким трудом достал, и определённые виды на них имеет. Так что нужно подумать, где достать эту редкость.

Я начал собираться на работу, и Брон услышал, как я звякнул ремешком от сумки. Приоткрыл один глаз, затем второй, ожил и соскочил с подоконника, подбежав к сумке.

— Я с тобой, не хочу сидеть в этой развалюхе, — проворчал энт. — В ней плесенью пахнет.

— Да пожалуйста. Кстати, ты же вроде что-то вырастил, — я взял питомца на руки, пригляделся. Ни одного листика на его тельце, лишь тёмно-коричневая кора поблёскивает. — Не вижу ничего.

— Брон зря время не теряет, он спрятал их на время, — энт рукой открыл скрытый карман под своей пастью. Оттуда показалось три зелёных побега, на одном из которых уже готов был распуститься цветок клевера.

— Не думал, что энты настолько продуманы, — хмыкнул я.

— А человеки вообще мало об энтах знают, — несколько раз заскрипел Брон. Это он так смеялся. Он спрятался в сумке, а я накинул её на плечо и вышел из дома.

Добрался я привычным маршрутом. Прошёл мимо двух дворов, затем пересёк небольшой заросший парк и проезжую часть. Ещё сто с лишним метров — и вот она, фармацевтическая лавка, у двери которой возится с замком Митрофан Игнатьевич.

Под мышкой он держал свёрнутые свежие газеты.

Увидев меня, наставник поздоровался. А когда мы зашли, вскипятил чайник в бытовом помещении, где мы с ним обычно обедали. Да к тому же частенько с утра, до начала рабочего дня, мы чаёвничали. Обычно Митрофан Игнатьевич читал вслух самые яркие новости из газет, держа меня в курсе событий, творящихся в окрестностях нашего городка и не только.

— Ну вот, опять Роднянские и Бережковы выясняют отношения, — возмутился Митрофан Игнатьевич. — Всё бы им повоевать, да дуэли поустраивать. А простые люди страдают.

— Что случилось? Кто-то пострадал из горожан? — поинтересовался я.

— Да, и ещё как пострадал! — возмущённо воскликнул наставник. — Троих с сильными ожогами успели довезти до больницы. Лекари кое-как спасли.

— За это и посадить могут, — заметил я.

— Ты действительно веришь в это, — иронично протянул Митрофан Игнатьевич. — Сколько раз уже было такое. Списывали на несчастные случаи. У этих местных графьёв, князьёв всё куплено с потрохами. Судьи, городовые и полицейские в участках. Император далеко, вот они и распоясались. Правда, не вся полиция куплена. Шелестов — суровый мужик, и справедливый.

— Шелестов? — задумался я, вспоминая. — Где-то я слышал эту фамилию.

— Ну да, начальник уездной полиции. Он точно неподкупный, а то вообще здесь анархия бы началась, — радостно улыбнулся Митрофан Игнатьевич, затем вновь принялся читать газету. Через пару минут он хлопнул ладонью по газете. — И опять эти браконьеры! Ну вот когда их уже всех пересажают⁈

Я глотнул чая, задумался, затем попросил на минуту у наставника газету с этой новостью. Когда он передал мне её, я пробежал глазами небольшую статейку.

В окрестных лесах недавно были слышны выстрелы. За Широкой Балкой обнаружили с десяток мёртвых магических животных. Это не может быть совпадением. Причём по времени всё сходится. Там и жил Брон, до этих самых событий. И стреляли они скорее всего именно по энту. Он же говорил, что попытался на них напасть.

Энт будто услышал меня. Из раздевалки раздался громкий скрип, будто дверь на плохо смазанных петлях открылась, затем закрылась.

— Ты слышал? — насторожился Митрофан Игнатьевич.

— Возможно дверца в моём шкафчике, — предположил я. — Она в последнее время сама открывается.

Наставник будто выдохнул, переключившись вновь на газету, и добавляя:

— Приглашу Юрия. Сосед мой, на все руки мастер. Он починит твой шкаф.

Я же быстро допил чай, вернулся в раздевалку, замечая Брона, который поскрипывал в углу открытого шкафчика.

— Брон всё прочёл, — пробурчал энт. — Он видел глазами хозяина. Это те человеки прогнали Брона… Они разрушили его дом.

— Я обещаю, что поищу этих паразитов, — присел я на корточки, вглядевшись в его сияющие гневом глаза.

— Я их тоже поищу, — резко проскрипел энт. Глаза его блеснули. Одна из его рук резко удлинилась и врезалась в колку шкафа, пробивая её насквозь.

— Только мебель не стоило портить, — заметил я.

— Брон очень разозлён, — донеслось от энта. — Он всё исправит.

На моих глазах питомец вырвал ветвистую руку из полки, затем из неё выплеснулась струйка светло-зелёной маны. Древесная структура полки странным образом стянулась вокруг пробитого отверстия, затягивая его.

Я ещё раз убедился, насколько мне повезло с питомцем. И это ведь ещё не всё, что он умеет. Большинство способностей Брон скрывает, и многое появится чуть позже, когда он превратится во взрослого энта.

— Послушай, тебе не нужно их искать, — предупредил я. — Это небезопасно. Я же сказал. Самп найду их. А если найду — мы им отомстим.

— И вернём сердце леса? — с надеждой в голосе спросил энт.

— Да, возможно, — ответил я. — Не всё так просто, Брони. Эту реликвию уже могли продать, ещё раз перепродать, растащить на сувениры. Я понимаю, что тебе больно. Да мне и самому не очень хорошо от осознания, что тебя лишили дома какие-то ублюдки. Но постарайся хотя бы на время не думать об этом.

— Брон постарается, — отвернулся энт. — Пусть хозяин закроет дверь.

— И не шуми, прошу тебя, — напоследок произнёс я, прикрывая свой шкафчик.

Когда я вышел из раздевалки, прикинул, как можно напасть на след реликвии. Это единственная возможность разыскать сердце леса. Придётся посетить ближайшие деревни, поспрашивать местных. Может, кто видел нечто подозрительное. Да и присмотреться к магическому фону. Реликвия мощная, и даже если её ауру закроют каким-нибудь глушащим артефактом, я всё равно увижу след. Займусь этим на выходных.

Вернувшись к Митрофану Игнатьевичу, я заметил бородатого мужчину, который назвался слугой барона Тишкина. Наставник уже продал ему то самое зелье от кожной сыпи, которое я сделал вчера. И тот, довольный, покинул лавку.

Я же занялся приготовлением следующего заказа, отправившись в лабораторную комнату.

Городская лекарская амбулатория №4, два часа спустя

Иван Иванович Юрский настраивался на рабочий день, который у него только начинался. Увы, пациентов в последнее время приходило всё меньше. И всё из-за этой чёртовой фармацевтической лавчонки. Люди как с цепи сорвались, боготворя зелья.

Какие-то зелья, чёрт подери! Такое даже в самом страшном сне не приснится! Митрофан вконец оборзел!

Иван Иванович выдохнул, приложил сияющие руки к груди, почувствовал тепло. Полегчало, раздражение вновь улетучилось. Надо настраиваться на лечение, а то ведь он так может и кому-то навредить. Лекарь должен быть всегда с чистой головой.

А с этим стариком и его лавкой он как-нибудь разберётся. Найдёт на него управу. Единственное, он не понимает, кто такой этот Ярослав Нестеров. Он навёл о нём справки. Приехал этот парень совсем недавно. И вот что любопытно. Как только он приехал, так и дела в «Мотыльке» пошли в гору. Юрский не верил в совпадения и случайности.

— Иван Иванович, к вам сразу несколько пациентов, — появилась на пороге его молоденькая ассистентка.

Блондинка, стройная и молодая. Всё как и любил Юрский. Знаки внимания, исходящие от него, она игнорировала, но всё ещё впереди. Иван Иванович, конечно, не молод, но горяч сердцем, и счёт в банке солидный, чтобы развеять её сомнения.

А жена… она не узнает, конечно о его романе.

— Инночка, зови их, конечно, — улыбнулся он девушке, на что она хмыкнула и вышла.

Ну вот, опять она делает вид, что не понимает, чего он хочет. Наверное, уже надо как-то более прямо изъявлять свои желания.

— Двобвый дей, — в кабинет зашёл смуглый парень. Он чесался, а его лицо было покрыто красными пятнами.

— Здравствуйте, проходите, — напрягся Иван Иванович, подскакивая с кресла. — На кушетку.

— Мы не вжнаем, хто наф покуфал, — с трудом выговорил ещё один пациент, показавшийся в дверях. Плечистый парень и тоже смуглый, вроде араб или кавказец. Пятна на лице, распухшее лицо и губы, и говорил он с трудом.

Где-то он их видел, вот только не мог припомнить

Рядом с ним появился ещё один, поменьше, и тоже опухший. И он его узнал.

— Рамиль! Что произошло⁈ — воскликнул Юрский. Это же сын Ахмеда. С его отцом он почти каждые выходные в нарды играет.

— Что-то нас покусало. Помогите нам, пожалуйста, Иван Иваныч, — просипел Рамиль. — Сил больше нет терпеть.

— Проходи, на кушетку, — Юрский в спешке нацепил магическую маску, когда плечистый парень громко чихнул, не успев закрыть рот платком. Не хватало ещё подцепить от них эту дрянь. А вдруг она передаётся воздушно-капельным путём?

— Но вы ведь должны были заметить, кто вас покусал? — спросил Иван Иванович, и обратился он к первому, который говорил понятней. — Насекомые? Жуки? Может клещ? Некоторые из них носители как раз опасных штаммов вируса. Опишите, как можно подробней.

— Муы не ражглятели. Ыло темно, — продолжая расчёсывать шею, выдавил один из друзей Рамиля.

— Пеёк, — выдохнул плечистый парень. — Да, пеёк.

— Что вы говорите? — прищурился Юрский. — Ещё раз, а то я не понял ничего.

— Он говорит, что пенёк. Но сам я этого не видел, — пробормотал Рамиль. — Ночью это было.

Так, в их крови сильнейший яд, но действует он странным образом. Лишь вызывает аллергию. Не парализует работу нервную систему, не нарушает работу внутренних органов, не отравляет кровь, не пытается остановить сердце. А лишь воздействует на иммунный барьер, причём очень успешно. Заставляет иммунитет работать неадекватно. А гиперактивный иммунитет — это и есть аллергия.

Затем Юрский приступил к их лечению. И провозился два часа. Впервые он столько времени лечил вроде бы обычную аллергию. Забавно. Он раны глубокие затягивает за десять минут. А тут не может справиться с последствиями от укуса насекомого, паука или ещё какой живности. Чёрт её знает.

Семь пото́в сошло с Ивана Ивановича, когда он закончил лечение. Мало того, что заживил многочисленные колотые раны, так ещё и с ладоней плечистого юноши убрал сильнейшие ожоги. И понял, что уже устал. Троица замерла на кушетке, ожидая, что скажет лекарь.

— Вы до сих пор мне ничего не объяснили, — вернулся он к своему столу. — Как я могу вас отпустить? А если это заразно?

— Нет, не заразно, Иван Иваныч, — ответил сын Ахмеда. — У отца и матери нет ни чесотки, ни отёков, ни пятен.

— Очень странно. Где вас черти носили, Рамиль? — озадаченно посмотрел он на парня. — Только честно. Обещаю, что никто об этом не узнает.

— Были у дома парня. Зовут его Ярославом. Хотели с ним пообщаться, — вздохнул Рамиль. — Ничего противозаконного не делали. А этот садист спустил на нас что-то. Было темно…

— Да это пенёк был, — загудел плечистый парень.

— Сам ты пенёк, — процедил Рамиль. — Спасибо вам, Иван Иваныч. Нам пора.

Когда компания была уже в дверях, Юрский остановил её. Неужели всё это сотворил с ними тот, о ком он подумал?

— Ярослав… этот Ярослав случайно не за Протокой живёт? — прищурился Иван Иванович, ожидая ответа. Когда он узнавал информацию, узнал и адрес помощника Митрофана.

— Именно там и живёт, — произнёс Рамиль. — А почему вы спрашиваете?

— Да просто так поинтересовался, — улыбнулся им Юрский. — Можете идти.

Лекарь остался в кабинете один. Его конкурент опаснее, чем казалось на первый взгляд. И вступать с ним в открытый конфликт может быть чревато.

— Что же делать? — забормотал под нос Юрский.

— Иван Иванович, к вам пожилая пара, Матвеевы, — помощница выглянула из-за приоткрывшейся двери.

— Инна, скажи, чтобы подождали, — взбудораженным голосом ответил лекарь. — Я немного занят.

Так-так. А что если поступить немного по-другому? К Митрофану он точно не обратится, тот его пошлёт. Ведь они враждуют уже давно.

Но что если с этим самым Ярославом не воевать, а использовать его в своих целях?

Рабочий день подходил к концу, и сегодня я сделал двойную норму. Что было хорошим признаком. Посетителей становилось всё больше, и от этого Митрофан Игнатьевич недоумевал прямо пропорционально этому росту.

— Я вот всё не могу понять, — задумчиво пробормотал он, устало выдыхая, когда последний посетитель, седой мужчина покинул лавку, — отчего так народ повалил. Сарафанное радио что-то уж слишком громко работает. Такого не бывает.

— Всякое может быть, — ухмыльнулся я в ответ. — Наши зелья скоро фору дадут любому лекарскому заклинанию, вот увидите. Это лишь только начало.

— Ты не подумай, Ярослав, я радуюсь. Но… — скорчился Митрофан Игнатьевич. Он вновь начал превращаться. На этот раз быстрее. Вместе с глазами, которые сразу же стали змеиными, кожа на лице моментально покрылась чешуёй.

Наставник успел выпить зелье. И оно подействовало не сразу. Так… Надо подумать об усилении. Видно, магическая зараза, которая сидит внутри него, уже приспособилась к лекарству. Притом следует продумать новый план действий уже сегодня.

Завтрашнее превращение может быть гораздо мощнее, и не удивлюсь, если зелье не подействует.

— Так вот, — просипел наставник, затем прокашлялся и схватил графин с водой, припав к нему на несколько секунд.

Выпив его почти целиком, Митрофан Игнатьевич вытер губы.

— Я радуюсь, но не следует недооценивать лекарей. Иван Иваныч — это всего лишь шестерёнка в этой махине. Там такие хищники сидят, что палец в рот не клади, по локоть откусят. И своего не отдадут.

— Поверьте, Митрофан Игнатьевич, я переживаю об этом меньше всего, — засмеялся я. — Они нам точно не соперники.

— Ты вспомнишь наш разговор, Ярослав, — наставник выставил указательный палец в предупредительном жесте. — Я ведь так же как и ты хочу, чтобы бизнес развивался. Но монополия давит неугодных. Боюсь как бы мы под давлением сильным не оказались.

— Всегда можно что-нибудь придумать, — успокоил я старика.

— Ну ладно, — закряхтев, он поднялся. — Заболтались мы что-то с тобой. А дела без нас не сделаются, сам понимаешь. Надо создать три зелья на утро. В целом, то же самое, что и обычно. От сыпи, от простуды и одно от астмы.

Я был не против. Занялся производством лекарств, и освободился через час. В этот раз получилось быстрее. А это значит, что навыки я оттачиваю гораздо лучше, чем думал. И скорость, с которой я развивался, меня очень воодушевляла. Такими темпами, я быстро верну силу, которой некогда владел.

С отличным настроением я вышел из лавки. Посвистывая под нос знакомую мелодию, направился в сторону переулка. Брон из сумки поскрипывал, пытаясь подобрать ритм, но у него не то чтобы получалось.

— Ярослав? — окликнул меня знакомый голос.

Я обернулся, замечая перед собой того самого пухлого лекаря, который ещё недавно ворвался в лавку, разжигая конфликт на пустом месте.

— Кажется, мы всё вам объяснили в прошлый раз, — холодно отчеканил я.

— Не спеши, Ярослав. Я решил с тобой встретиться не для того, чтобы ругаться, — мягко проговорил лекарь. — Думаю, нам лучше устроиться хотя бы вон там, — он махнул в сторону скамьи в глубине двора.

— Хорошо, но недолго. У меня много дел, — предупредил я его.

— У кого их не много? — мерзко хихикнул Иван Иванович. Вроде так его называл мой наставник.

Когда мы сели на скамейке, лекарь многозначительно посмотрел на меня. Затем расплылся в улыбке.

— Недавно ко мне приходили трое молодых людей. Они были отравлены ядом, — тихо произнёс лекарь. — Отличная работа. Я уж не знаю, что ты использовал… Конечно, не хочешь — не говори. Понимаю, у каждого из нас свои методы. Но я не без труда их вылечил. Достойно.

— Я не понимаю, о чём вы, Иван Иванович, — изобразил я удивление на лице.

— Всё ты понимаешь, — отмахнулся лекарь. — Но я тебя не осуждаю, что ты. В общем, хочу сразу перейти к сути нашей встречи.

— Только вкратце, — я демонстративно взглянул на свои наручные часы, показывая, что очень тороплюсь.

— Хочу предложить сделку, — заблестел взглядом этот скользкий тип. — И поверь, она нас точно сделает миллионерами.