Героиня второго плана, или Попаданка в царстве гномов

Глава 36

Грон быстро всем дал понять, что отныне в царстве новые порядки и законы. Возможно, он действовал как тиран, но ему просто не хотелось играть по правилам богатых. А тем только дай волю, они немедленно разведут интриги, чтобы отхватить себе как можно больший кусок.

Грон понимал, что стоит ему прогнуться, как в него вцепятся со всех сторон, будто голодные гоблины.

Совет был упразднен. Их полномочия были отменены. Отныне все законы принимались исключительно королем. Возможно, в будущем структура совета вернется, в какой-то мере являясь системой защиты на случай нахождения на троне абсолютного самодура, но явно не сейчас.

Грон был уверен: в будущем повторить то, что провернул он сам, не получится. Совет учтет собственные ошибки и сделает все возможное, чтобы не оказаться отрезанным от власти так легко.

Это на самом деле очень просто. Достаточно не давать контроль над армией в руки одного гнома.

Будущее Грона, конечно же, волновало, но сейчас он был не готов думать еще и так далеко.

Отстранив совет, он вздохнул свободнее. Повезло, что большинству гномов было безразлично, что происходит в правящих кругах. Для них главным всегда был король, а функция совета сводилась к тому, чтобы как раз давать королю советы.

Именно благодаря простоте обычных гномов все прошло гладко, без каких-то столкновений. Если бы на трон претендовало два короля, тогда гномы не остались бы в стороне, а так ради чего драться?

Совет, осознав, в какую сторону дует ветер, моментально поменял свое отношение к Грону. Каждый советник счел своим долгом посетить короля и услужливо предложить помощь в благоустройстве и восстановлении царства.

И это при том, что до этого дня все они только и делали, что сидели по своим пещерам и негодовали, как медленно все восстанавливается.

Грону хотелось отослать их куда-нибудь, чтобы не мешали, но он понимал, что и там советники быстро найдут возможность для интриг.

К примеру, можно было послать делегацию к сильфам, чтобы обговорить новые условия контракта, но Грон осознавал, что советники сделают все, чтобы выгодно было в первую очередь их домам, а не царству.

Именно по этой причине он вежливо порекомендовал им отдыхать и не волноваться о пустяках.

Советникам не нравилось подобное пренебрежение. Они, прямо как гоблины, чуяли, что добыча ускользает из рук, и всячески старались скрыть жажду власти и наживы за вежливыми и приторными улыбками.

Ольга старалась не присутствовать на таких аудиенциях. Ей было чем заняться. Она приступила к починке лестниц.

Эта работа давалась ей тяжело. Камни внизу для начала нужно было рассортировать, не все они желали быть частью любой лестницы. Нет, иногда им хотелось оказаться рядом с теми, с кем они простояли ранее сотни лет.

После этого Ольга плавила их и втягивала в стену. Потом перемещала наверх, а в конце выстраивала лестницу заново. Для стороннего наблюдателя это выглядело так, будто лестница постепенно растет из стены. Камень за камнем она с каждым мгновением увеличивалась, пока не достигала противоположной стороны, где вливалась в стену и замирала.

Гномы не уставали наблюдать за этим. Каждую новую лестницу они встречали с детским восторгом. Пока она росла, они напряженно наблюдали, освещая всеми возможными способами (с этим были определенные трудности). Когда край лестницы достигал другой стены, гномы начинали восторженно кричать, хлопать и обниматься.

Ольге казалось — будь их воля, они после каждой лестницы закатывали бы пир.

Так как работа была очень трудоемкой, то продвигалась Ольга не так быстро, как планировала.

В какой-то момент, решив немного отдохнуть от достаточно монотонной и напряженной работы, она нырнула сознанием глубже и неожиданно обнаружила там золотую жилу.

Ольга не удержалась. Она, как и многие другие люди, имела некоторую слабость к этому металлу. Не до состояния лихорадки, конечно, но пара недорогих сережек и колечек у нее имелась. Носила она их редко, но сам факт обладания ее радовал.

Подхватив немного золота, Оля вытянула его на поверхность.

Пару минут она любовалась золотом, меняла ему форму, плавила и снова делала твердым, а потом, решив, что с отдыхом закончено, сформировала небольшой слиток и положила рядом.

— Что это? — спросил Грон, когда вернулся усталым с работы. Да, титул короля подразумевал большой объем работы, отнимавшей у него много сил и времени. — Золото? — он подхватил свиток и взвесил на руке. — Чистое золото.

Ольга моргнула и зевнула. Встав, она потянулась, решив, что на сегодня достаточно. Она восстановила достаточно лестниц, так что гномы могли уже более свободно передвигаться с одного края царства на другой.

— Баловалась, — оправдала она появление золота. — Глубоко под нами пролегает жила.

— И ты просто достала этот кусок? — Грон вздохнул. — Хотя это логично. Если ты можешь двигать большие массы камней, то притянуть к себе малое количество чего-либо не будет для тебя сложным.

— Ну, как бы да, — Ольга не понимала, в чем проблема. — Тебе нужно золото? — спросила она. — Жила там не сказать чтобы очень богатая, но на пару сундуков хватит.

— Таких слитков? — деловито уточнил Грон.

Ольга кивнула.

— Зачем тебе золото? — спросила она.

Ольга знала, в основном по фильмам и книгам, что гномы любят золото. А еще его любят драконы, которые почему-то обожают спать на золотых кучах.

Грон посмотрел на нее удивленно.

— Золото — это основная валюта торговли, — ответил он. — У вас там не было денег?

Ольга смущенно кивнула.

— Были. И да, я знаю, для чего нужно золото. Просто я думала… Ну, я думала, что вам не с кем торговать.

Грон отложил кусок в сторону.

— Как это не с кем торговать? Да, признаю, с гоблинами и троллями в этом плане у нас все плохо, но ведь есть еще эльфы и сильфы.

— Я думала, — Ольга слегка смутилась, — у вас практикуется натуральный обмен. Вы им артефакты, они вам то, что нужно гномам.

Наверное, немного странно, что она прожила в этом месте столь долго, а до сих пор не знала о таких элементарных вещах, но у Ольги было оправдание. Ей некогда и незачем было вдаваться в подробности.

Сначала земляне пытались понять, куда попали, потом просто выживали. Когда они встретили гномов, то сразу началась катастрофа. После Ольга все время старалась восстановить то, что было разрушено Алиной. Затем эта недовойна. Потом эльфы, теперь вот восстановление царства. Хорошо, что она вообще догадалась спросить, иначе потом на нее свалилась бы постройка города.

Кроме того, о деньгах всегда заботишься, когда они нужны. Когда все достается тебе просто так, то невольно о них не задумываешься. Поначалу им всем было трудно, но после не было ни дня, чтобы Ольга беспокоилась, где будет брать еду или одежду.

— Такой обмен тоже присутствует. Но он не всегда удобен, поэтому наши расы давно договорились, что именно золото будет выступать в качестве средства оплаты товаров и услуг. Я ведь постоянно говорил, что семьи членов совета богаты, — Грон насмешливо, но необидно на нее посмотрел. — Как ты думала, чем именно могло измеряться их богатство?

— Ну все, хватит, — фыркнула Ольга и толкнула Грона. Конечно, она ни на сантиметр его не сдвинула, зато мгновенно оказалась в чужих объятиях.

— Ты ведь понимаешь, что об этом никто не должен знать? — спросил Грон, наклоняясь чуть ниже.

Сердце Ольги екнуло, а потом забилось быстрее.

— Да, я… да, — она кивнула и попыталась выбраться из рук Грона. На самом деле, ей никуда не хотелось, но подобное действие было рефлекторным. Естественно, никто не позволил ей этого — Грон просто чуть сильнее обнял ее.

— Если кто-то узнает об этом, то они не успокоятся, пока не украдут тебя, — прошептал он, а потом поцеловал. Его язык настойчиво раздвинул ее губы и нырнул внутрь.

Ольга ощутила себя так, словно внутри все в один момент вскипело. Возбуждение оказалось настолько сильным и мгновенным, что у нее подкосились ноги. Грон не дал ей упасть. Его руки спустились ниже, поглаживая все, до чего он мог добраться.

Спустя время они чуть отстранились. Оба тяжело дышали. Глаза Грона были темными и жадными.

— Еще нельзя? — спросил он. Его голос звучал как мольба путника, желающего напиться живительной влаги. Да и сам он выглядел готовым сорваться в любую секунду. Все его тело слегка дрожало.

Ольга ощутила новый виток возбуждения. Ей не нужно было пояснять, о чем шла речь. Грон желал большего. Не только поцелуев и объятий.

Она не стала думать дважды. Все было обдумано и до этого.

Ольга кивнула, разрешая.

Грон замер на миг, а потом неожиданно подхватил ее на руки.

Его руки и губы были везде. Ольга выгибалась, теряясь в ощущениях. Она забыла обо всем на свете в этот момент. Не было никакого стеснения или желания выглядеть как можно более соблазнительно. Все недостатки фигуры отошли на второй, а то и десятый план.

В руках Грона она ощущала себя хрупкой девочкой, любимой и бесконечно желанной. Его взгляд, напряженный и восторженный, заставлял Ольгу задыхаться от наплыва чувств.

Она принимала его не только физически, но и духовно. Его дыхание сводило с ума, а тихий шепот, текущий в уши как расплавленный мед, доводил до исступления.

Она не сдерживала свое тело, позволяя ему делать что хотелось. Подавалась вперед, выгибалась, ластилась, как большая кошка, получая в ответ столько страсти и наслаждения, что едва справлялась с этим потоком.

Звуки, наполняющие комнату, когда-то давно казались ей непристойными и очень смущающими, но сейчас она находила их восхитительными и возбуждающими. Звук влажной кожи, соприкасающейся между собой, отдавался в ней сладкой дрожью.

Ольга никогда не испытывала ничего подобного. По своей природе, как ей казалось, она была довольно холодной и незаинтересованной. Там, где другие исступленно искали себе партнеров, она спокойно переносила отсутствие физической близости.

Ее всегда немного удивляли разговоры женщин, которые жаловались, если секса не было неделю или (не дай бог!) месяц. Сама Ольга годами могла обходиться без этого и не ощущала на себе никаких последствий.

То, что делал с ней Грон, выходило за грань ее прежнего опыта. Удовольствие, которого она обычно достигала нехитрыми методами, не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас.

Грон мучил ее, но мука эта была сладкой, тягучей и восхитительно желанной.

Теперь Ольга могла понять разговоры всех тех женщин. Ей даже на миг стало обидно. Видимо, до этого ей просто не попадался тот самый мужчина.

Мысли эти были мимолетными. Все ее внимание было сосредоточено на моменте.

Когда жар в животе и мука в теле стали совсем невыносимы, она едва не заплакала, умоляя освободить ее.

Грон после этих слов вцепился в нее так, будто опасался, что она в любой момент исчезнет, и усилил свой напор. Его толчки отдавались в ней, сотрясали тело, посылая внутрь все новые волны удовольствия, которые поднимали ее все выше и выше.

А потом она рухнула.

Яркая вспышка ослепила ее и столкнула в темную бездну.

Ольга долго приходила в себя. Тело то и дело сжималось, будто пытаясь вернуть прошедшее мгновение. Она устала, тяжело дышала и ощущала себя так, словно кто-то вынул все кости.

Грон лежал рядом. Он и сам тяжело дышал. Его веки были сомкнуты, а рот приоткрыт. Он то и дело облизывал пересохшие губы и едва слышно храпел.

Ольга, вернув себе самообладание, скользнула по телу мужа взглядом, чувствуя, как глубоко внутри ворочается, казалось, сытое возбуждение. Ей в голову внезапно полезли разные пошлости, о которых она раньше даже не думала.

Интересно, каково это — ощутить его вкус?

Как он отреагирует, если она опустится перед ним на колени и позволит своим губам вознести его на вершину?

Ольга отвернулась, полыхая щеками. Грон, словно ощутив ее легкое смятение, повернулся к ней, а потом рывком поднялся, нависнув. Теплые губы нежно прикоснулись к ее губам.

Сначала поцелуи были легкими, как перышки, просто ласка, просто благодарность, но с каждой минутой становились все голоднее. Так было до тех пор, пока Ольга не ощутила себя в иной позе.

Вместо того чтобы устыдиться, она прогнулась и уткнулась носом в подушку, выставляя себя напоказ. Сзади послышался стон.

Ночь пролетела в одно мгновение. Ольга не могла сказать точно, сколько раз они были едины телами. Все слилось в один комок жара, хрипов, удовольствия, вспышек страсти и усталости.

Никакого стеснения, стыдливости и нежелания. Все, что они делали, горячо приветствовалось обеими сторонами. Ольга воплотила в жизнь свои фантазии. Грон воспринял их с большим энтузиазмом. Казалось, он не мог насмотреться на то, что происходило в тот момент. Его глаза были дикими и жадными, а он сам походил на хищника, который просто умирает от желания поглотить свою жертву целиком.

Ответ Грона довел Ольгу до состояния, когда она не могла даже думать связно. В тот миг от нее можно было добиться только стонов и просьб. Она умоляла его, о чем, сама не зная, но Грон интуитивно понимал, что именно нужно, и давал ей это раз за разом, поднимая на вершину.

Они уснули под утро, утомленные, но очень довольные.