Государь и его коммандос

Глава двадцать третья Маг-зоотехник: Кто вы, знатный кудесник?

Купание белого слона прошло с полным аншлагом.

К великому моему удивлению слон мага-командующего оказался настоящим. Зверинца в Джахане не было, отчего пристроили неожиданное приобретение сперва на королевской конюшне. Но быстро сообразили, что почти белому гиганту тесновато гулять в конском манеже, выводить же его за город от дворцовых хозяйственных построек далековато.

Потому на другой же день к несказанной радости Сайка, слона перегнали в замок миссии, с заднего двора которого имелся чудесный спуск к реке и лугу. Фактически на склоне между замком и рекой был дикий парк. Желающих строиться под боком магов не нашлось. Рискнувших превратить пустырь в помойку — тоже. Заросли осваивали девочки его милости Зикгера. Они же, как могли, облагородили территорию: убрали валежник соорудили пару клумб, протоптали дорожки для прогулок и спуск к реке для купания и хозяйственных нужд.

И вот наутро мальчишка гордо гонит слона от конюшен к реке. Посмотреть на то, как чудная зверюга поливает себя и всех желающих из хобота, словно из шланга, сбежались сперва девицы и прислуга, потом росавейские разведчики, а там и их милости господа маги пожаловали.

Наверное, это меня и спасло. От берега назад к замку я возвращался первым. Слон, конечно, потешен, но прогуляться одному в густой свежести дикого парка казалось приятнее. Маг вышел из портала в пяти шагах передо мной.

— Вы знатный кудесник Зырян?

— Да.

Я поперхнулся ответом, потому что над учтивой улыбкой незнакомца был спокойный взгляд убийцы. В цели его визита я не сомневался. Тот, словно подтверждая мою догадку, удовлетворенно кивнул и взялся за жезл.

Молния возникла из неоткуда и пробила киллера насквозь. Первый раз вижу, как стреляют через портал. Великий магистр Тамас вышел вслед за выпущенной им молнией, перевернул носком сапога раскинувшееся на траве тело и дожег его до состояния бесформенного кострища.

— Прошу простить меня за вмешательство, ваша милость. Просто мне показалось, что этого раззяву послали исключительно ради того, чтобы увидеть, каким именно образом вы его убьете. Мои же излюбленные приемы Конгалору известны и неинтересны.

— Какая Конгалору разница, как я его убью?

— Сейчас существует теория определения психотипа мага по его излюбленным приемам борьбы. По-моему глупость, но модно.

— Так он не собирался меня убивать?

— Он-то собирался, но те, кто его послал, полагали, что выйдет по-другому. Вышло по-третьему.

Интересно, отчего мне сделалось так противно: от едва заметного сладковатого запаха гари, от такого же, что и у погибшего мага, выражения глаз его милости Тамаса, или оттого, что кто-то посылает слабейшего из своих, чтобы посмотреть, каким именно образом его будут убивать?

— Может, стоило его взять живым?

— А смысл? На нем наверняка заклятье молчания стояло. И захотел бы чего лишнего рассказать, не смог.

— Все же в другой раз постарайтесь поступить именно так.

— Будет исполнено.

Великий магистр склонил голову в поклоне. Ей, богу, я не специально, но теперь их милости черные маги уверенны, что я умею снимать это самое заклятье молчания, будь оно неладно. Знать бы хоть, как оно выглядит.

От реки послышались возбужденные голоса. Не желая пугать возвращающихся, мы поторопились отойти прочь от выжженной проплешины.

Выслушав мой рассказ, княжич Елизар отправил магов прочесывать окрестности на предмет поиска незваных гостей.

— Похоже, в дальнейшем Малый Круг собирается иметь дело именно с тобой. Будь готов к переговорам на высшем уровне в любой момент. Что-то подсказывает мне, Орден склонен их начать без предварительного предупреждения.

— Почему именно я? — я как-то даже опешил от услышанного.

— Маги миссии, включая короля не самостоятельны, я — человек, со мной дело иметь ниже достоинства Малого Круга. Остаешься ты — знатный кудесник.

Осмотр окрестностей принес результат. Военмаги отловили некоего обормота, отставшего от остального конгалорского войска. Историю он рассказал, честно говоря, бредовую. Выскочив из замкового лабиринта одним из первых, (чтоб сбагренный в армию под шумок кризиса бесталанный ученик сделал это раньше спецмагов…. Уже неувязочка) он с перепугу рванул в лес. Заблудился. Потерял жезл. Воспользоваться порталом — татуировкой автоматического возвращения не сумел. Так и бродил по окрестному лесочку, пока на джаханских спецмагов не нарвался. Странная история, потому как чтоб на одного человека свалилось сразу столько несчастий, надо быть либо патологическим трусом, либо хроническим неудачником. И те, и другие среди темных магов не выживают. Климат в горах для них, видимо, не подходящий.

— Аварийный портал может не сработать? — удивленно переспрашивает княжич.

— Едва ли. Никогда про такое не слышал. Если татуировка повреждена, скажем раной, то портал сработает автоматически, отправив пострадавшего в свой лагерь, — отзывается король. — Хотя, если бы она была исправна, то его и помимо его воли уже выдернули бы в Конгалор. Не могли же они не заметить отсутствия воина.

— Да сам он боится возвращаться без жезла, вот по лесу и шляется.

Пожалуй. Потеря боевого жезла — это ЧП. Что может случиться, если «красивую палочку» случайно найдет какой-нибудь грибник, и подумать страшно. Так что лес прочесывают уже не только маги, но и росавейские разведчики, и специально проинструктированные солдаты.

— Зря ищем, — короля, кажется, происшествие не особо беспокоит. — На полосе препятствий он его бросил, а кто-нибудь из сослуживцев подобрал. Войско-то организованно уходило. Не то что снаряжения, клока мантии на полосе препятствий не оставили, все собрали.

— Или он вообще засланный. Навесили на обормота какое-нибудь заклятие, трем бочкам пороха равное, народ вокруг собирается, а он бабах!

— Нет, на взрывоопасность его первым делом проверили. Какая слабая подлянка на нем может и есть…. Да было б о чем говорить: в город его тащить незачем. Жезл найдем, вместе с жезлом назад закинем, не найдем — так отправим, пусть с ним свои разбираются.

Ризван откинулся на спинку трона и, чтоб время зря не терять, потянулся к стопке хозяйственных документов. Елизар же уперся в меня пристальным взглядом. Во рту вдруг пересохло. Слабенький ученик мага с неработающим аварийным порталом. Это приглашение? Жду. Но Елизар молчит. Я понимаю, что решение за мной. Ни приказа, ни просьбы не будет.

— Пойду-ка я посмотрю на этого обормота, — поднимаюсь я с кресла.

Король рассеянно кивает, княжич отводит глаза. Правы мы или нет, покажет только время.

Выхожу на сыроватой поляне — родине спрятавшегося между коряг родника. Берущий здесь из него начало ручеек сразу звонко падает с высоты в два человеческих роста.

Витязь Дружич, расставив ноги и перевшись спиной в крутой склон, держит страховочный конец, на котором его напарник, вися над водопадом, осматривает переплетение собранных будто со всего леса ветвей и корней.

— Нет тут ни шута. Поднимай.

— Ну не мог же этот жезл сквозь землю провалиться, — досадливо сплевывает Дружич вместо приветствия.

— Где задержанный?

— Вон за теми елками над ним свои же маги измываются.

— В смысле?

— Вроде как обычай у черных военмагов такой, всякого провинившегося сперва отметелить почем зря, а уж потом разбираться.

— Типа, решение о наказании за самоволку и потерянный жезл потом в Крнгалоре примут, а пока чисто для разминочки спину как ярмарочному вору расписали. Дикость средневековая, — поддержал Дружича напарник.

Ого, а труды мастера Карамзая становятся популярны в народе. Идея об историческом пути Росавии, который, как дорога, в начале, в века зарождения, шла чистым солнечным лугом, где отдельные росавейские племена набирали силу в правде и гармонии с природой, богами и людьми. Потом дорога спустилась в сырую падь и совсем, было, исчезла в трясине: наступили срединные века — кровавое время вечной войны межу собой и со степью. Будто боги испытывали народ, требовали доказать его право на достойную жизнь. И вот, дорога по малу вновь выбирается к солнцу, в наше новое время возрождения. Красивая теория, на мой взгляд, сильно литературная, но для воспитания добрых нравов полезная.

Шагаю за елку. Его милость магистр прижимает силовым щитом распластанного на земле человека. При этом, судя по полосам оставленным на обнаженном теле, щит никак не мешает орудующему длинной гибкой палкой второму военмагу. Лица лежащего не вижу, уткнулся в мох, который почти полностью гасит крики.

— Может, хватит?

— Хватит, когда дрын об него сломается, — не соглашается со мной магистр.

Взглядом переламываю палку сразу в трех мессах.

— Чего говорит?

— Может он чего и говорит, да только кто его оправдания слушать будет.

Магистр не высказывает свое неудовольствие вслух, он просто не понимает, чего я от него хочу. Разиня, а возможно и дезертир, из-за которого едва ли не вся джаханская армия на ушах стоит, должен быть наказан? Причем здесь. В Конгалоре с него может еще строже взыщут, их дело. Но, взглянув на расписанную под вафельное полотенце спину, никто не скажет, что в Джахане отнеслись к происшествию спустя рукава. Разве нет?

Вести с черным магом просветительские беседы этического характера мне сейчас некогда. Прошу убрать щит. Вот теперь магистр откровенно недоволен. Не то, чтобы он видит реальную опасность, но не положено. Настаиваю. Его милость нехотя подчиняется.

Не верящий во внезапное окончание экзекуции человек напряженно замер. Я почти физически ощутил, как он весь сжался в комок при моем приближении. Делаю еще шаг и вваливаюсь в поджидавший меня портал…

***

— … Когда его милость знатный кудесник приблизился к задержанному, у того сработал портал. Канал защищен и кодирован, так что ни прервать, ни последовать за его милостью господином Зыряном возможности не представилось. Настоящее его местонахождение неизвестно.

Магистр спецмагов закончил доклад о случившимся. Вопросов ему не задавали. Так все ясно. Росавейского мага похитили.

На экстренном совещании у короля кроме княжича только маги. Глава миссии Зикгер перебрасывается молчаливыми взглядами с двумя Великими магистрами и поворачивается к спецмагу. Тот бросает взгляд за окно на солнце, клонящееся к кромке почерневших от собственных вечерних теней гор.

— Я взываю к праву ночи, — голос магистра скрипит сильнее обычного.

— Ваша милость имеет право на смерть после заката, — соглашается глава магической миссии и подает знак Великому магистру Тамасу.

Тот едва шевелит пальцами, невидимая удавка сжимает горло магистра спецмагов. По телу пробегает судорога, лицо наливается кровью, магистр хрипит, но хватка чуть ослабевает, и он делает несколько жадных вдохов. Потом все повторяется.

Назначенного крайним мага убьют после заката или промучают в строгом соответствии с ритуалами до полуночи? Елизар смотрит на короля. Ризван старательно перекладывает бумаги на столе. Это в Джахане он — величество, вольное казнить и миловать, а в магической миссии — последний из магов.

А Елизар отчетливо понял, что через несколько месяцев Росавия решит все свои проблемы и уйдет из Джахана. Страна же эта останется пусть с гораздо более сильным и расчетливым королем и работоспособными магами, но во все той же кровавой средневековой трясине. Нравы нельзя поменять в одночасье. Но если этот пожилой маг- наемник сейчас умрет, это будет означать, что Росавия признала право Черного Ордена на земли и души. Признала даже без попытки изменить что-либо.

— Прекратите, — предельно спокойно потребовал княжич.

— Но черный маг не должен умирать до заката, — попробовал осторожно возразить Зикгер.

— Я не требую убить его немедленно, я требую сохранить ему жизнь.

— С какой стати?

— У вас нет одобренного королем приговора.

— Для мага он не требуется. Это внутреннее дело миссии.

— Мы обязательно продолжим обсуждение юридических деталей, но вначале вы выполните мой приказ, — продолжил грубо вторгаться во внутренние дела, как сопредельного государства, так и магического ордена княжич.

Зикгер медлил. Если бы приказ исходил от его милости Зыряна, он бы беспрекословно подчинился. Но княжич — просто человек.

Елизар встретился взглядом с Великим магистром. В светло-серых прозрачных глазах мага была растерянность. Потому что во взгляде княжича ясно читалась готовность идти до конца. Его же милость в себе такой готовности не ощущал. Чего, собственно, ради осложнять, и без того непростые, отношения с Росавией? В поединке не силы, но воли Зикгер отступил.

Зарас Тутос Тамас немому приказу подчинился, жертву отпустил, хотя с решением главы миссии едва ли согласен. Сулим Сантра Бек, напротив, демонстративно радовался мудрому решению руководства. Ризван продолжал старательно перебирать бумаги. Так откровенно о том, кто есть истинный хозяин положения, ему напоминали впервые. Магистр просто судорожно хватал воздух ртом.

— Приношу свои глубокие извинения за вторжение в чужую компетенцию, но впредь попрошу согласовывать свои решения хотя бы друг с другом. А теперь от пресловутого "кто виноват?" давайте поближе к "что делать?"

— Да чего тут сделаешь-то? Его милость Зырян уже в Конгалоре… — Великий магистр Зикгер явно оправдывался.

Елизар улыбнулся в душе: опасаясь сепаратизма, Малый Круг знал, что делал, назначая новым главой миссии не хитрющего Бека или жесткого Тамаса, а именно Зикгера. Как обычно выбрали самого неготового, а значит, управляемого. Заставить его подчиняться себе или королю, не проблема. Это вполне в интересах Росавии. Вот только поможет ли это Джахану выйти из мира, созданного по вкусу черных магов?

Грех об этом и думать, но эпидемия какая-нибудь случилась бы, что ли. Чтоб у его милости Зикгера появилось нечто более важное, чем непосильная и унизительная административная работа. А если его на стажировку к мастеру Виту сплавить? Совсем услать — в Конгалоре заметят. Часов же на семь ежедневно… В выборе исполняющего обязанности главы миссии пусть самостоятельность проявит. К завтрашнему утру вопрос следует проработать. А сейчас не об этом речь.

— Смею вас уверить, его милость знатный кудесник в состоянии позаботиться о себе сам. К теме совещания вернемся утром….

***

…Из портала я вываливаюсь под мерный гул защитных щитов. Сразу шесть магов держат меня меж щитов как в клетке. Это хамство и невоспитанность с их стороны или знак уважения? Несший на себе портал — ловушку маг протиснулся-таки меж щитов и возбужденно докладывает седьмому, стоящему в сторонке магу о своих подвигах. Мы на окруженном высокими глухими стенами из до блеска отполированных глыб дворе. От щитов воняет озоном, но особый, неповторимый воздух высокогорья прорывается и сквозь него. Конгалор.

Поворачиваюсь к стоящему отдельно седьмому магу и делаю приветственный жест. Без ответа. Только с его быстро бегающих по набалдашнику жезла пальцев ко мне летит целый рой разнокалиберных заклятий проверки сущности. Выяснение, что такое «знатный кудесник», становится прямо-таки массовым видом спорта в Ордене. Расстилаю плащ и усаживаюсь прямо на камни. А что делать? Если на мне собираются опробовать весь веками наколенный арсенал подобного рода формул, то это затянется на несколько часов.

Стараюсь демонстрировать благожелательное спокойствие, мол, понимаю вашу встревоженность и готов мириться с временными неудобствами. Но постепенно в душе начинает клубиться раздражение. Княжич-то сейчас в мягком креслице развалился, королем руководит, а тут, с его, между прочим, подачи, сидишь, как идиот, на голом полу, ждешь у моря погоды, у черных магов содействия. Да меня просто бросили! Ни его милости ректору, ни великому князю просто нет до меня ни какого дела. Это надо ж додуматься: с набором дидактических материалов против магического ордена идти?! Подозрения становятся все чудовищней, эмоции все жестче. Вот уж и видения, где обрывки реальных ситуаций и фраз причудливо выстраиваются в «доказательства» страшных подозрений. И желание страшно отомстить обидчикам иллюстрируется уж совсем откровенным кровавым бредом. Но я искренно хочу на глазах короля неторопливо вонзить нож в распластанную на жертвеннике Аждар королеву Росану. Краем сознания я понимаю, это «душеломка» — изматывающий, лишающий уверенности и покоя бред, навязанный извне. Это не мой страх, не мои подозрения, не мои мысли. И без всякой магии всегда ли человек отдает себе отчет в том, что из роящегося в его мозгу его, а что нет? Сейчас же просто беречь кусочек собственного сознания, четко держать грань между своим и чужим. Смотреть на навязанный ужас со стороны. Стараюсь, пока не теряю сознание…

***

… Наутро вновь совещание у короля. Поэтому к Великому магистру Зикгеру Елизар наведался ни свет, ни заря. Впрочем, в замке миссии встают рано. Пока солнце не вышло из-за гор, и его бликов нет на бронированной чешуе, Сайк и Бек драят драконов. При этом мальчишка орет во все горло

…И тридцать тонн Джаханской стали

Летит вперед! Летит вперед!

В общем, после такого пения шансов кого-то разбудить у его высочества не было.

Из башни росавейских разведчиков по-хозяйски вышли девицы в наряде корпуса сестер милосердия.

Его милость Зикгер завтракал. Причем Айне не просто прислуживала за столом, а разделяла с ним трапезу.

Завидев Елизара, маг резко поднялся из-за стола и, натягивая на ходу мантию, шагнул в кабинет. Капюшон остался за плечами. Главенство человеческой власти над магической миссией формально установлено. Если в душе мага и сидела какая обида, то видно этого не было. Во всяком случае, человеку. Зикгер внешне спокойно ждал приказа.

— Вот приглашение на стажировку от мастера Вита Синеуса. Почти на месяц покидать Джахан вам не стоит, но на два-три занятия в день отправляйтесь. Выберете из расписания то, что наиболее важно и интересно. Заодно проконтролируете закупки мед оборудования. Далее, завтра сюда прибудут преподаватели — люди для обучения сестер милосердия и лекарей. Чтобы четко представлять уровень подготовки ваших людей, постарайтесь как можно чаще присутствовать на этих занятиях.

Магистр благодарно кивает.

— Кроме того, это только совет, но мне кажется, при такой нагрузке заниматься еще и делами миссии нереально, а подписывать бумажки, не читая, — унизительно. Если сочтете возможным, официально переложите на кого-то из магов административные функции.

— Кого его высочество хочет видеть главой миссии магических наблюдателей? — магистр демонстрирует чуть ерническую покорность.

— Решите сами.

Великого магистра Тамаса княжич нашел на дворе, где его милость упражнялся в метании фаербаллов. Появление его высочества господин маг, естественно, заметил, но отрываться от столь полезного занятия возможным не счел. Мало того, стоило Елизару подойти ближе, как нестерпимое желание заглянуть в ближайший сортир изменило направление движения княжича Ему четко дали понять, так просто как с его милостью Зикгером здесь не получится. Глава миссии волен поступать, как знает, но человеку следует помнить свое место.

Теперь княжич остановился на кромке невидимой границы и стал ждать. Великий магистр покрутил сальто на турнике, облился водой и лишь затем обратил свой взор на посетителя.

— Чем вызван столь ранний визит его высочества?

— Любопытством. Как магическая армия Ордена движется по горам? Не спецмаги, а вся армия с обозами, припасами, воинами из людей. Там же катастрофическое бездорожье.

— По временным магически стабилизированным иллюзиям мостов, дорог и тоннелей. Пока армия идет, есть дорога, прошла — путь исчез.

— Почему бы не построить обычную дорогу?

— Зачем?

Верно, зачем: магам не надо, а про людей кто думает. Вслух княжич этого не сказал, уж если Малый Круг не додумался о выгоде от прямого транзитного пути между Росавией и Поморьем, то требовать этого от военмага просто глупо. Поэтому заговорил Елизар о другом.

— У вашей милости есть опыт сооружения подобных путей?

— Да. Во время норвийского конфликта путь армии прокладывал я.

— Это получается от Конгалора к поморскому Герцогству Норвийскому?

— Да.

— У вашей милости случайно набросочков каких не сохранилось?

— Разве что случайно, — последнее прозвучало даже для человеческого уха уж слишком равнодушно.

На совещание к королю Ухан Слонориус Зикгер явился с проектом приказа о временной передаче полномочий главы магической миссии магу — королю Ризвану, а Зарас Тутос Тамас — с тубусом трехмерных чертежей.

— Через месяц на территорию Джахана хлынет поток беженцев из голодающих районов Орденского Союза, то есть отовсюду. Когда мы не сможем принять всех, нас обвинят в сепаратизме и объявят войну. Которую мы не без помощи Росавии весьма вероятно выиграем. Тогда на нашей территории окажутся еще и пленные. К весне у нас кончатся и продукты и деньги, — его величество Ризван озвучивает цифры прогноза.

— Пленных можно и не брать, — подали голос из задних рядов.

Причем сия гуманистическая мысль принадлежит отнюдь не черному магу, а представителю благородного дворянства.

— Либо превратить голодные рты в рабочие руки, — парировал замечание король: — За еду и кров беженцы будут строить то, до чего у Джахана да и всего Орденского Союза сроду руки не доходили. Дороги, прежде всего.

— От этого продуктов и денег станет больше? — не понял идею Хайда.

— Да. Потому что рабочих нанимать будут подрядчики. Конкурс среди местных и росавейских купцов объявим, как только определимся с объемами работ. Так вот хлеб из королевских запасов мы будем не раздавать голодным, а продавать их работодателям. Контроль над расходованием средств и выполнением работ — это почетная обязанность лучших представителей знатнейших дворянских родов. Список таковых огласим чуть позже.

— Мы продаем хлеб купцам, те нанимают рабочих, которые строят, скажем, новый мост на Джаханско-Росавейском тракте. В результате имеем и мост, и деньги… А если купец не захочет нанимать беженцев?

— Вы полагаете, что относительно благополучные крестьяне или ремесленники Джахана массово соблазнятся на тяжелый труд за гроши?

— Но среди беженцев будут старики, калеки, дети.

— Их содержание забота казны. Но деньги на это у нас будут. Полагаю, что за первые месяцы мы накопим опыт, которого окажется достаточно, чтобы предложить нашу схему всему Орденскому Союзу. Незачем принимать всех голодных здесь. Власти соседних земель или частные лица получат от Джахана зерно в кредит, под гарантии выполнения работ на своей территории. В идеале здесь контролировать должны маги Ордена, в крайнем случае — армия.

— Орден такого не потерпит.

— Чего именно? Некий конорский купец решил построить мост через ущелье, которое делит страну на две части. Для этого нанял местных рабочих на занятые у союзного Конору Джаханского короля средства. Король, в свою очередь, обратился в конорскую магическую миссию, чтобы их милости присмотрели за расходованием этих средств. И в чем тут обида для Ордена?

— А в чем росавейская выгода? — впервые короля перебил Великий магистр Тамас.

Двое его коллег оставались равнодушны к происходящему. Зикгер изучал план работы стажерской площадки, а Бек так вообще пристроил под столом магический шар и наблюдал за дракончиком, у которого в этот день менялись молочные зубки.

Король кивнул княжичу, и Елизар начал отвечать на поставленный вопрос.

— Во-первых, Росавия избежит ненужной ей войны. Во-вторых, наши купцы заработают на подрядах, на поставках продовольствия, когда королевские закрома истощатся, а если собственных средств Джахану не хватит, то на кредитах. В-третьих, чтобы занять всех голодных, нужен серьезный проект, а не просто десяток местных строек. Великокняжеская казна предоставит дополнительные средств тем, кто возьмется за трансконгалорскую трассу. Нам нужен короткий путь к портам Поморья.

— Дорога через большой хребет?! — вопят сразу с трех сторон, да так, что Бек едва не роняет свой шар.

— Почему нет. Ваша милость господин Тамас, ознакомьте собравшихся с вашими прикидками.

Чуть смущенный Зарас Тутос Тамас разворачивает трехмерное изображение. Ничего себе, прикидка. Перед королевским советом предстала бегущая через горы дорога с мостами, эстакадами, тоннелями. Рядом столбцы цифр технических характеристик каждого из сооружений. Они-то для иллюзорного магического пути точно не были нужны.

Когда Зырян рассказывал княжичу о склонности его милости Великого магистра к архитектуре, Елизару не особо поверилось. Тамас и в роли беспощадного и решительного спецмага адекватно смотрелся. А надо же, Предназначение — одно слово…

***

…Открываю глаза и сквозь опущенные ресницы смотрю на огромные, слабо мерцающие звезды на фиолетовом небе. Уже утро? Пошевелиться не получается. Ноги и руки крепко прикручены к некоему основательному сооружению. Жертвенник или пыточный стол? Вокруг выстроились маги. Малый Круг в полним составе вполголоса выводит некий гимн. Вслушиваюсь и могу только тихо застонать. Впрочем, на это не обращают никакого внимания. Заняты коллективным сотворением защиты от высших сил. Есть у черных магов такая необходимость при общении с темными богами. Темные боги — те еще душегубы. Вот, чтоб божество зла в процессе общения со своим адептом не порвало слугу ненароком на хрен, последние предпочитают страховаться.

Меня решили скормить темным богам? Или… Или за те часы, что я провалялся без сознания, маги успели скопировать и частично просмотреть мою память, опробовали на мне все имеющиеся в их арсенале средства для снятия морока и иллюзий. И не увидели во мне ничего сверх чуть не дотягивающего до магистерского уровня мага. А того, кто способен сказать «король-то голый» среди их милостей не нашлось. Если даже Малый Круг не смог пробить мою защиту, то я — даже не маг, а существо почти божественного порядка. Вот и страхуются господа магистры Круга. Хотя не вполне уверенны в том, что их средство поможет в общении со светлой божественной сущностью.

Наконец пение смолкает. Маги отступают назад. Вначале, мне кажется, они уходят совсем. Но нет, просто усаживаются в глубине двора или зала без потолка, мне толком не рассмотреть.

Возле меня остается один. Несколько фамильярно усаживается на край моего ложа, даже ногой покачивает. Крайний или особо наглый?

Открываю глаза и хулигански подмигиваю. Маг снимает скрывающий лицо капюшон. Женщина? К этому я как-то не готов. Хотя, почему? Это в миссиях колдуньи редкость. Патриархальные традиции подконтрольных земель Орден старается не разрушать. В самом же Конгалоре едва ли делят магов по половому признаку.

— От имени Малого Круга Ордена Черной Грозы приветствую вашу милость знатного кудесника в Великом Конгалоре.

Улыбка у дамы несколько хищная, и по голосу не поймешь: издевается или заведенной церемонии следует. Киваю в ответ, понял, мол, давай дальше.

— У нас накопились некоторые вопросы, ответы на которые может дать только ваша милость.

Вот теперь в голосе отчетливо слышна угроза. Корчу недовольную рожу.

— Давно бы так! Чем иллюзии бессловесные подсылать да войско почем зря гонять, сразу договариваться надо было.

Дама на миг смутилась. Или хочет посоветоваться с коллегами. А чтоб я пока не скучал, на меня насылают муху. Не знаю, на сколько типичную для тех мест. Высокогорье, все же. Но она, словно чует, что согнать мне ее нечем, и вольготно ползает по лицу, абсолютно игнорируя попытки себя сдуть. Но вот муху вновь меняет дама-маг.

— О чем же вы предлагаете договариваться?

— О мирном выходе из кризиса, разумеется.

Излагаю основные пункты плана. Вначале на меня смотрят как…. Ну не совсем как на идиота, но где-то рядом.

— Ситуация в Джахане показывает, что план не столь уж несбыточен, как может показаться в первый момент, — осторожно наступаю на любимую мозоль, и, в качестве промежуточного итога, продолжаю. — Для Ордена же открываются серьезные перспективы.

— Какие?

— Контроль над оживленнейшим торговым путем и связанными с ним финансовыми потоками. Росавия планирует финансовое участие только в форме вложений частных лиц. Это те купцы, о которых вам уже сообщал его высочество Елизар. Великокняжескую казну задействовать резона нет. Внутри страны трат хватает. А вот Ордену вложить свои деньги в проект выгодно и политически, и экономически, и репутационно…

Маги Круга слишком привыкли не снимать капюшоны ни перед кем, отчего плохо контролируют выражение лиц. «У Ордена нет денег!» буквально заглавными буквами написано на физиономиях.

— Если Ордену не престало тратить сокровища на хозяйственные нужды, — дипломатично обхожу щекотливую тему дырявого бюджета: — то под проект и великокняжеские гарантии возможен неплохой кредит. Либо долевое участие в строительстве. Не думаю, что для могущественных магов ордена станет проблемой сооружение пары дыр в горах. Здесь и здесь.

Взглядом рисую карту и обозначаю на ней тоннели.

— Черные маги не станут ишачить ради удобства людей!

— А ради прибыли от таможенных сборов и контроля над главной транспортной артерией материка?

Маги дружно поднимаются и уходят переваривать информацию. Едва ли их ответ будет скорым. Рассуждать в таких категориях их милости черные маги не приучены. Ничего: месяц — полтора на переучивание у них есть.