Государь и его коммандос

Глава двадцать четвертая. Власти Джахана: гуманитарная катастрофа

Месяц, отведенный новой властью самой себе на подготовку к войне, истекал через несколько дней. Накануне Великие магистры Джахана приезжали на границу в районе реки Пятниццоу. Владелец приграничного трактира утверждал потом, что их милости просто сидели на берегу и любовались видом гор на сопредельной стороне. Вполне может статься, так оно и было.

А наутро начал сходить большой Горонский ледник. Его движение было медленным и величавым. Стена из льда, камей, стволов сломанных деревьев и обломков домов наползала с неумолимостью идущего в атаку войска.

Тысячи собравшихся в долине Пятниццоу людей сначала заворожено смотрели на грозную поступь стихии, а потом, опомнившись, бросились к реке. Конные и пешие, бросая пожитки и сжимая в руках оружие, с бранью и слезами люди сбились в плотную толпу, которая в едином отчаянном порыве стремилась преодолеть несколько верст до Пятниццоу. Глубокое ущелье, которые за многие века размыла себе река — единственная преграда, способная если не поглотить, так серьезно задержать стихию. Толпе плевать на упавших и пограничную стражу. Горе своим и чужим, кто вольно или невольно окажется у нее на пути.

Его величество король Ризван Джаханский вышел из портала, когда толпа проделала половину пути до его владений.

— Добегут? — обратился он к замершим за спиной магам.

— Пешие — нет: ледник ускоряется. Конные устроят давку на мостах. Переберется десятая часть, не больше.

— Тогда начинайте.

Великий магистр Сулим Сантра Бек склонил голову в поклоне и в следующий миг телепортировал в гондолу головного боевого дракона. Все пять джаханских ящеров, выстроившись в линию, пролетели над головами его величества и свиты, зависли над самой границей. На полкорпуса на земли соседей не вторглись.

Пять огненных струй, каждая из которых способна в считанные минуты спалить средних размеров город, обрушились на ползущий ледник. Пять столбов пара ударили в небо. В его клубах тускло мерцали всполохи сгорающих бревен. Сквозь рев пламени прорывался сухой треск рассыпающихся от жара камней.

Притормозившая было толпа продолжила свой бег, теперь от нестерпимо горячего пара, в который превратился грозный ледник.

— Половина обварилась, — заохал наблюдающий за происходящим с крыши своего заведения трактирщик.

Мимо него стремительно промчался его милость Зикгер. Приказы своим людям, только что закончившим разворачивать шатры на лугу за трактиром, он отдавал еще на бегу.

— Готовность — четверть часа. Основной диагноз — ожоги, плюс ушибы, переломы, сдавливания. Сортировка, внимательно: все ожоговые с площадью поражения больше трети — на меня. Активирую купол стерильности.

Дальше трактирщик не слышал. Его милость отошел уже далеко, да и мерный гул накрывшего палаточный лагерь фиолетового купола мешал. Трактирщик отвернулся. На купол этот велели много не смотреть: глаза заболят.

Да и на то, как джаханские солдатики лихо разворачивают подвесные мосты через реку и огораживают обрывы меж ними сеткой, смотреть интереснее. Без всякой магии, а как лихо ребята работают. Надо будет своего к весне в армию спровадить, а то разожрался как боров, от того и хвори всякие цепляются. И вспомнить жутко.

По развернутым временным мостам навстречу толпе уверенной рысью двинулись псы. Они врезались в толпу, словно нож в масло. Кажется, люди и не заметили, кинувшихся им под ноги собак. Первые, может, и заметили, да задние подпирали так, что не рыпнешься. С минуту казалось, зверей навсегда поглотило агрессивное человеческое море. Но… вы когда-нибудь пробовали растоптать крупную пастушью собаку? И вот уже, только что монолитная толпа, как стадо овец разделено на несколько потоков — рукавов, каждый из которых устремился к предназначенному для него мосту.

К концу следующего дня, как только тревожные вести из долины Пятниццоу достигли Синеяра, мастер Вит деловито вышел из портала в шатре магистра Зикгера.

Его милость спал, стоя у операционного стола. Спал те тридцать секунд, что требовались санитарам на размещение перед ним следующего пострадавшего. Как только санитары удалились, Ухан Слонориус Зикгер раскрыл глаза. Несколько уверенных пассов, и сидящая за столиком в углу медсестра с лицом, закрытым марлевой повязкой так, что одни большущие черные глаза восторженно смотрят на шефа, торопливо записывает под диктовку диагноз. Затем стремглав бежит за назначенным снадобьем. Вит Синеус с трудом отрывает взгляд от ее стройных ножек. Хотя уверенные сильные руки его милости Великого магистра Зикгера, как минимум, не хуже. Во всяком случае, мастер Вит убеждает в этом своих вываливших следом за ним из портала студентов всего несколькими идиоматическими выражениями не вполне медицинского характера.

— Следующий.

Зикгер закончил. Расторопные санитары мешают пациенту самостоятельно слезть со стола. А появление посторонних не дает магу-лекарю заснуть на очередные тридцать секунд.

— Не беспокойтесь, коллега, место для своего стола я сам найду, — протестующее машет руками мастер Вит. — А вы чего рты поразевали, оболтусы? Меняете лекарей живо!

А в королевском дворце толпа знатных просителей почти штурмом берет кабинет его величества. Немудрено. Опубликованный накануне список лучших представителей знатнейших дворянских родов вызвал массу вопросов.

— Благородные господа полагают себя более знатными и достойными? — уточнил Ризван многоголосую кляузу вошедших. — Так докажите это делом. Я готов всякому претендующему на место в списке предоставить статус общественного наблюдателя. И если вы сумеете доказать, что назначенный мною человек халатен или корыстен, он будет с позором вычеркнут из числа достойнейших, вы займете его место.

Не успели кандидаты в благороднейшие выйти, как, рассекая их толпу, в кабинет ворвался его милость магистр спецмагов.

— Ваше величество, — «величеством», а не «милостью» с некоторых пор Ризвана звали и маги, — у нас лазутчик.

Бывший гвардейский усач — заговорщик, успевший вновь вернуть капральские лычки, и росавейский разведчик Дружич ввели здоровенного, словно черный горный медведь, мага Ордена. Руки связаны за спиной вполне обычной веревкой. Разве что узел заговорен на неразвязываемость. Не дожидаясь приглашения, задержанный уселся напротив трона. На угрожающее движение жезла магистра, нагло осклабился.

— Обнаружили возле лагеря беженцев, — начал докладывать капрал. — Сообщили их милостям военмагам и стали наблюдать. С виду он ничего плохого не делал, лазил вблизи людных мест, будто искал кого-то. Завидел его милость магистра и к нему. Ну, мы его на всякий случай связали, правда, он не сопротивлялся особо.

— Заявляет, что у него дело к главе миссии. Ни с кем более говорить не желает. Подлянок на нем нет. Проверили, — дополнил доклад спецмаг.

— Я вас слушаю, — обратился король к магу.

Тот продолжил хранить молчание. Королю пришлось предъявлять приказ его милости Ухана Слонориуса Зикгера о передаче полномочий главы миссии магу Ризвану. Пленник только гадко ухмыльнулся.

— Ну, сам же видел, его милости Зикгеру пот утереть некогда. Он аж на девочек своих сальными глазками смотреть перестал. Только, вроде, тех, что с ледника обработали, так с южного перевала простуженные да обмороженные толпами повалили, — пытался увещевать упрямца Дружич.

— Открываю портал, и пусть валит назад в Конгалор, — предложил спецмаг.

Помогло. Возвращаться ни с чем, видимо, было чревато. Маг сотворил гримасу предельной брезгливости, будто его из лужи пить заставляют, но заговорил.

— Малый Круг желает знать о том, что творится на землях Ордена не от самодельных глав миссий или стриженых магистров, а из надежного источника. Вы предоставите мне всю надлежащую информацию.

— Без проблем, — легко соглашается король. — Развяжите, и пусть идет, куда хочет. Кстати, будешь связываться с Конгалором, передай привет его милости знатному кудеснику Зыряну.

— Ты уверен, маг, что этот росавейский лазутчик еще жив?

— Абсолютно. Если бы Малый Круг затеял нечто, угрожающее безопасности его милости, я бы уже подписывал грамоту с соболезнованиями по поводу безвременной кончины господ магов Малого Круга.

Далее припираться с королем маг-лазутчик не стал, а повернулся связанными руками к магистру. Даже доверить развязать себя людям счел ниже своего магического достоинства. Зря. Его милость спецмаг достал нож, но принялся не за веревку, а за косу. Видимо, на «стриженого магистра» обиделся. Маг заорал, попытался вывернуться из-под сидящего на нем верхом противника, но все без толку: от магистра спецмагов так просто не вырвешься.

— Здесь с косами ниже пояса только бабы ходят, — примирительно проговорил спецмаг, покончив с косой и принявшись, наконец, за веревку.

— А этот?! — несчастная жертва черного юмора спецмага мотнул головой на Ризвана, который единственным из орденских магов Джахана всего лишь несколько подровнял волосы, продолжая заплетать их в небольшую косу.

— Сказал тоже! Это же король: ему все можно.

Что на это возразить? Ничего. Вот и пошел маг-лазутчик вокруг дворца отираться. Ему действительно не мешали, даже место в солдатской казарме выделили.

Но на связь выходить он не торопился по иной причине. Докладывать пока особо не о чем. Значит, лучше молчать, иначе в Конгалоре решат, что его миссия бессмысленна. А любую, даже малюсенькую неудачу Малый Круг воспринимает сейчас крайне болезненно. Болезненно для тех, кого сочтут виновным. Думаете, младшего спецмага, что росавейского кудесника в Орденский замок доставил, наградили? Ага! От такой награды месяц отлеживаться будет. Придрались к ерунде, вроде того, что в образе недотепы-дезертира уронил престиж конгалорского магического воинства. Вот и думай, какого уровня должна быть информация, чтобы с ней можно показаться начальству без косы.

Впрочем, повезло ему довольно скоро. В ответ на призыв бургомистра Джахана помочь городу с гужевым транспортом, герцог Хайда пригнал два десятка ишаков для затевающейся стройки. Но передал их со словами, показавшимися весьма странными.

— Смотри, коровья морда, узнаю, что еще с кем спутался, сам среди них окажешься.

Слова показались странными не только магу-лазутчику, но и росавейскому княжичу, который потребовал объяснений.

Выяснилось, что некоторое время назад к пройдохе-бургомистру по старой дружбе обратилась группа торговцев — спекулянтов с предложением выгодно перепродать часть джаханских продовольственных запасов. В прошлые годы, надо думать, это проделывалось регулярно, но при новых властях бургомистр струсил. Отказать, не отказал, а перенаправил к Хайде, он, мол, теперь зерном заведует. Герцог же встретил их как подобает дворянину и председателю Королевского Совета: приказал выпороть как воров, а затем задумался, не повесить ли как государственных преступников. Но тут залетевший в герцогское имение напоить дракона Сулим Сантра Бек предложил более рациональное решение. Сам его в жизнь и воплотил.

Маг-лазутчик и так уже видел вполне человеческое происхождение приведенных Хайдой ишаков. И ходить им на четырех ногах, если он правильно в заклятии разобрался, где-то до весны.

— С весны грузы по рекам на плотах сплавлять будем, а цены по всему Орденскому Союзу выровняются. Тогда, пусть убираются на все четыре стороны на своих двоих, — подтвердил эту догадку вызванный для объяснений Бек.

Собравшиеся идею одобрили с энтузиазмом. Вот только княжич нашел в действиях великого магистра состав преступления.

— Магическое воздействие, лишающее человеческого облика, категорически запрещено.

— Я их, гадов расколдовывать не буду, — заворчал оскорбленный в своих лучших чувствах Бек.

Глядя на его милость великого магистра, маг-лазутчик только диву давался. Прогневавшему росавианина черному магу впору о собственной шкуре думать, а не амбиции демонстрировать. Во внутренних склоках рассчитывать не на кого: каждый сам за себя. Впрочем, к некоторому изумлению шпиона защитник у Бека все же нашелся.

— Ладно, княжич, выбрось из головы. Пошутил я: это просто ишаки, — попытался отыграть назад, сообразивший, что подставил мага, Хайда.

Елизара такой вариант не устроил. Совсем покончить с черными заклятиями может и нереально. Но пресекать эту дикость он собирался по возможности жестко. Иначе вслед за жульем пойдут все, кто ни попадя, только потому, что на стройках проблемы с транспортом. Оно и сейчас, кроме собственно спекулянтов под раздачу попали и их приказчики и нанятые для перевозки краденого возчики. Иначе откуда столько потерпевших? Ага, вот и его величество на шум пожаловали. С него вправление мозгов и начнем.

— Его милость великий магистр нарушил закон Росавии. И что с того? В Джахане подобных запретов нет, — пожал плечами выслушавший гневную речь Елизара король.

— А тот факт, что суд и расправу у вас чинит всяк, кому не лень, ваше величество не беспокоит?

— Меня — да, но это внутреннее дело королевства, и оно не должно беспокоить вас, ваше высочество. Господин председатель Королевского Совета, подайте список заколдованных осужденных. Я его рассмотрю, если сочту нужным — кого-то помилую.

— Миссии магических наблюдателей утверждает королевское решение, — высунул голову из портала Зикгер.

Княжич Елизар выждал с минуту, наблюдая за тем, как поддержать короля подтянулись маги миссии и молодые члены Королевского Совета. Затем улыбнулся и развел руками. Искренно. Солидарность джаханской власти сейчас нужнее даже правосудия. Без сплоченной вокруг самостоятельного короля команды здесь вообще ничего не будет — ни права, ни суда, ни страны.

Маг-лазутчик торопливо налаживал магический шар. Представления Конгалора о степени зависимости короля и магов от Росавии, похоже, несколько преувеличены. Да и уровень организации впечатляет. Хотя, с точки зрения орденской иерархии — бардак полный: рядовой маг не просто стал королем, но еще и великими магистрами командует. А те не только подчиняются, а поддерживают мага-короля. Есть о чем подумать…

Теперь он переместился ближе к замку магической миссии. Магистр спецмагов встретился к вечеру.

— Ваша милость, вам маг-оператор магического шара не требуется? Говорят, я один из лучших…