Государь и его коммандос

Глава вторая. Маги Ордена Черной Грозы: В Джахане все спокойно

Заклятие дистанционного наблюдения системы «Око», прикрытое от чужих глаз всеми возможными и тремя невозможными способами, висело над джаханской дорогой верстах в десяти от столицы. Отчего происходящее на ней хорошо видно в предоставленный мне великокняжеским магом-разведчиком магический шар, а вот слов не разобрать: высоковато.

Да и двое едущих рядом всадника и не разговаривают. Притомившиеся кони идут неспешным шагом, так что держащийся за стремя одного из всадников мальчишка-слуга почти и не бежит, скорее, идет рядом.

Всадники — два Великих магистра Ордена Черной Грозы. Короткие, едва до колен, мантии смотрятся нелепо, но, пожалуй, в горах, в бою, да и на лошади — это удобно. Цвет то ли на солнце выгорел, то ли запылился, но кажется не фиолетовым, а скорее сиреневым. Ничего, веселенький такой расцветочек, особенно с учетом тех ужастиков, что про этих ребяток у нас на ярмарках рассказывают. По мне, так даже ярковато: глаза устают. Да и с золотым шитьем явный перебор.

В руках жезлы. Штуки гораздо более массивные, чем наши академические «указки», но значительно короче посохов магов всяких странствующих Орденов. Скорее — «дубинка» армейских спецмагов, только увешанная всякими завитушками — финтифлюшками не меньше чем мантии — позолотой.

А вот в чем сих помпезных ребят скромность обуяла, так это в демонстрации миру собственных физиономий. Глубоко надвинутые капюшоны оставляют зрителям лишь нижнюю часть лица. Бород и усов нет. Не положено. Зато на грудь с левого плеча свисают длиннющие косы. Волосы маги Ордена вообще не стригут.

«Око» зафиксировало объект и прицепилось к нему как репей. Несколько минут ничего не происходило. Великие чувствовали себя в полной безопасности, отчего окрестностей не сканировали, и наблюдение элементарно проморгали.

Вот бегущая между холмов предгорья дорога сделала очередной изгиб и втиснулась между двумя порядочной крутизны склонами. Как ни лениво двигались всадники, все равно они оказались гораздо быстрее волокущего груженую мешками арбу ишака. Пожилой крестьянин, заметив приближающихся магов, заметался в тщетных попытках уступить дорогу. Все пустое: тщедушный ишак просто не в состоянии вытянуть воз по склону.

Верховому ничего не стоит объехать злополучную арбу, но Великим съезжать с дороги не захотелось. Они чуть попридержали коней. Мальчишка же опрометью кинулся вперед расчищать дорогу. В результате их совместных усилий арба встала поперек дороги, окончательно преградив путь. Рев перепуганного ишака, отраженный склонами двух холмов, хорошо ловился «Оком». Сердито сплюнувший мальчишка отбежал к всадникам, оставив окаменевшего от ужаса хозяина воза дожидаться собственной участи. Всадники и не шелохнулись, но три заклятья слетели одно за другим с разницей в считанные секунды. Раз, и маг — обладатель пепельно-белой косы взглядом поджег содержимое воза. Два, и второй магистр едва коснулся пальцами набалдашника направленного на пятившегося от столба зеленого пламени бедолагу — погонщика жезла, отчего мужик схватился то ли за живот, то ли за вдруг ставшие мокрыми и грязными штаны. Губы первого одобрительно изогнулись: вид обделавшейся жертвы позабавил. Три, и щелкнувший пальцами мальчишка обрубил упряжь ишака, позволив тому освободиться от пылающей повозки.

И вот всадники продолжают свой путь по расчищенной дороге, не обращая внимание на бормочущего благодарности за проявленное их милостями господами магами великодушие погорельца….

…- Эй, малой, подойди ближе!

— Да, ваша милость…. А-а-а!

Подбежавший Сайк истошно завыл, потому как схвативший его за ухо его милость Великий магистр Ухан Слонориус Зикгер почти оторвал мальчишку от земли.

— Будешь еще со своими тремя с половиной заклинаниями соваться, когда Великие колдуют? Не слышу?

— А-а-а! Не буду-у-у!

— То-то.

Крутанув ухо для пущей назидательности еще разок, магистр отпустил Сайка. Тот чудом ухитрился не свалиться под ноги лошади, но быстренько поднялся и, держась за краснющее и распухающее ухо и стараясь не слишком громко шмыгать носом, вновь пристроился возле стремени его милости. С «не шмыгать» получилось не очень. Во всяком случае, их милость господин Великий магистр Ингерд Лацус Свейн брезгливо поморщился.

— Что-то он у тебя, Зикгер, все время в соплях. К лекарю мальчишку отправил бы что ли.

— Посылал. Наш маг — целитель капли от гайморита прописал.

— И что?

— Да ничего. Потому что это аденоиды. К осени не перерастет, сам выдеру, — пожал плечами Ухан Слонориус Зикгер.

За что его собираются драть, Сайк не понял, да и не слишком обеспокоился. До осени еще о-го-го сколько времени: их милость еще сто раз передумает.

Сайк поднял на господина восхищенный взгляд. Тот, словно ждал: подхватил парнишку, усаживая его в седло перед собой. Затем натянул поводья и пришпорил коня.

— А то и до завтрашнего утра не доберемся.

От мантии его милости привычно пахло лошадью, зельями и драконьим пометом. Это сейчас — привычно, а три года назад, очнувшись в седле и поняв, что в бок ему упирается магический жезл, едва не помер с перепугу. Как он оказался в седле Великого магистра Ордена Сайк не помнил. Вообще он мало что помнил из той прежней жизни. Великий голод начался, когда ему было лет пять. Поэтому в памяти остались какие-то толпы нищих, с которыми он скитался, деревни, где пытался просить подаяния и голод, голод, голод. Потом, как яркая вспышка, относительно благополучный Джахан — город, где Сайк впервые увидел, чтобы хлеб просто лежал на прилавке…. А какая-то сердобольная тетка в первый же день кинула ему просто королевскую кучу колбасных шкурок! Только радость эта оказалась недолгой: королю надоели толпы попрошаек, тянувшихся в его сытый край со всей страны, и он приказал зачистить город от бродяг. Говорят, в тот день стражники перевешали не одну сотню бедолаг, но он сумел выскочить за городские ворота. Потом — провал. Вновь память вернулась к Сайку в седле Великого магистра вместе с запахом лошади, зелий и драконьего помета….

…. «Око» вполне позволяло наблюдать не только обычную картинку, но и рассмотреть ауры путников. Оба мага реально очень сильны. Причем, тот, что везет мальчишку, еще не вышел на пик своей силы. Мальчишка тоже потенциально силен, хотя ведь даже не ученик — просто прислуга. Да и рановато ему в ученики — банально мал. В нем весу два пуда от силы. Его отдачей от большинства заклятий просто по стенке размажет. Глубже в ауры Великих я не полез, заметят, а у мальчонки задержался, благо его самого на воспоминания потянуло. Теперь понятно, отчего такой заморыш, считай полжизни голодал… А это еще что? Кусок памяти мальчика был наглухо заблокирован. Что там у нас? Трясущийся от ужаса пацаненок на глазах которого только что хватали и волокли к ближайшему суку таких же как он попрошаек, не разбирая дороги, бежит по лесу. Впереди костер. У костра четверо крепких парней. Эти явно не голодают. Крайний замечает беглеца и жестом подзывает к костру… В общем, тот, кто накладывал блок прав, о том, что вытворяли с ним насильники, и то, как их убивал вдруг появившийся Великий магистр, мальчику, действительно, лучше не помнить….

… Старейшина деревни встречал магов чуть ли не за версту до околицы. Впрочем, я скоренько сообразил, что дело тут не в чрезмерном почтении к их милостям господам магистрам и не в легендарном горском гостеприимстве. Хотя поклоны старикан отвешивал практически беспрерывно, и с той изумительной искренностью, что свойственна лишь пройдохам или идиотам. Не переставая кланяться и прижимать сухонькие ручки к сердцу, старейшина подвел приезжих к краю изрядно замусоренного поля. Во всяком случае, вдоль дороги веселеньких глазок цикория и васильков едва ли не больше, чем колосьев уже созревшей, но чахлой озимой пшеницы. Стоило же коням углубиться в этот позор агронома на десяток шагов, как колосья и вовсе исчезли. Хотя бурьян уродился — просто загляденье. Судя по активно разводимым рукам, старейшина пытался убедить в этом гостей. Или показывал, каких размеров был сожравший посевы проклятый хомяк? Маги же привередничали: и бурьян им не хорош, и в хомяка не верится.

Похоже, сельчане нахимичили с полем Луны. Официальной религией подконтрольных Ордену территорий был культ богини ночи Аждар, которой приносили в жертву часть урожая, сжигая его прямо на поле. Но в стране хронические проблемы с продовольствием, вот местные умельцы семена для предназначенного к уничтожению поля и пожалели, ну, или еще по какой причине засеять забыли. Только если мои представления о нравах Ордена хоть чуточку верны, сельчанам хана. От деревни одни печные трубы останутся. Или нет? Во всяком случае, начавшийся в режиме скандала разговор явно переходил в конструктивное русло.

Старейшина и мальчишка вернулись на дорогу, а господа магистры начали объезжать злополучное поле с двух сторон. Занялось оно все и сразу. Трех минут не прошло, как столб оранжевого бездымного пламени осел и обернулся серым пеплом. Всадники еще раз обогнули черный квадрат по периметру. Контролировали, чтоб последние искры на соседнее, вполне ухоженное поле не перекинулись?

В деревне у храма их встречали едва ли не все ее обитатели. Великие магистры спешились. Мальчишка подхватил обоих коней под уздцы и повел к реке.

Отреагировав на разделение объекта наблюдения, «Око» выпустило несколько щупалец — глазок. Теперь шар транслировал три картинки.

На водопое все обычно. Местные пацаны, завидев маленького мага, дали деру. Под их опасливыми взглядами из-за тростника тот степенно напоил и почистил коней, побарахтался в воде сам, но одному скучно — вылез на берег. К восторгу наблюдателей достал из пустоты огроменное, едва ли не с собственную голову, яблоко и развалился на песочке.

Тем временем один из магов, тот, что оттрепал пацана за ухо, отправился к воротам храма, возле которых его поджидал еще один старикан, видимо жрец, и шеренга нарядно разодетых девушек. Хотя праздничными были только платья, лица — скорее напуганные, у иных заплаканные, у иных решительные. Магистр прошествовал вдоль девичьего строя, задавая каждой какой-то вопрос. Выбрал одну и повел ее в храм. Та не то, чтобы упиралась, но ноги переставляла, словно кукла механическая.

Боги пресветлые! Человеческие жертвоприношения?! Щелчок пальцев и у несчастной медленно растаяла одежда. Та пыталась закрыться руками, повалилась наземь перед палачом. Магистр негрубо, скорее с аккуратностью рачительного хозяина переносящего дорогую вещь, закинул ее на жертвенный стол. Расстегнул штаны, а вот капюшона не снял. Тьфу, срамота! Это у нас священное таинство такое или все-таки развратные действия сексуального характера с использованием служебного положения? Дальше я на этот сегмент шара старался не смотреть. Главное, чтоб этот глубоко религиозный служитель Ордена, натешившись, не пришиб девчонку под конец.

Второй магистр — обладатель светлой косы восседал на сооружении, сильно напоминающем трон. Перед ним поселяне споро складывали мешки, корзинки, бочонки всякого провианта. Магистр сверялся по списку и громогласно оглашал результат, причем сразу двумя голосами. Затаившееся в кроне дерева «Око» теперь легко ловило и звук. Первый магически усиленный с эффектом эха и легкой вибрации голос гудел, как из-под земли. У нас на ярмарках так скоморохи завывают, когда восставшего из могилки вурдалака изображают. Этим голосом их милость докладывала кому-то о качестве собранного. Ему отвечал сам же, но другим, теперь уж точно громоподобным голосом. Ага, судя по тексту, это король. Хотя реально — чистый балаган: никакого канала связи магистр не устанавливал. Просто озвучивал текст за обоих. Причем, настоящий, без магического усиления голос мага был тих и мягок.

Но местным нравилось. И то подумать, жесткие меры против бродяг на корню извели не только воров и попрошаек, но и циркачей. Так что совсем уж неизбалованная зрелищами публика готова восторгаться даже процессу сбора королевской подати, стоило подойти к этому чуточку творчески. Да уж, мало кто в других землях может похвастаться, что сам правитель восхитился отборностью выращенной тобой репы или посетовал, на то, что яблоки паршисты. Даже получившие по десять палок злостные недоимщики, кажется, не сильно расстроились.

Напоследок публика ахнула, наблюдая как собранное самостоятельно влетает в открывшейся портал. А на телеге отправить не дешевле выйдет? Хотя, кто его знает. Во всяком случае, не спишешь на усушку, утруску, да лесных разбойников. Такое и нашим думным позаимствовать не грех. Вот только, не знаю как здесь, а у нас быстренько сообразят, как в силовой коридор врезочку сделать.

Второй акт зрелища назывался «Королевский суд». Суть тяжбы двух поселян я упустил. Отвлекся на происходящее в храме. Там сверкнул нож Неужели?… Обошлось. Просто притомившийся служитель Ордена решил яблочко почистить.

С хозяйственным спором покончили быстро, я и в суть вникнуть не успел.

Теперь два дюжих молодца вытолкнули к трону испуганно озирающегося типа алкогольной наружности. Согласно докладу старейшины, именно этот нерадивый и беспутный ишак — сын гиены, недостойный гордого имени жителя их поселения, виновен в столь плачевном состоянии поля Луны.

— Ему сто раз говорили! — пискляво возмущался старейшина.

— Не слышал? — рокотнуло замогильным голосом. — Тогда зачем тебе уши? Отрезать оба.

Держащие бедолагу парни шустро выполнили приказ и уволокли истошно орущую жертву с глаз долой. Меня замутило. Народ же был в восторге. Видать теперь уже безухий «ишак — сын гиены» чем-то изрядно их достал.

Но и это еще не все. Под испуганные охи — ахи все те же молодцы вытащили на помост несвежий труп со следами рубленных ран и длительного пребывания в воде. Заскучавший, было, магистр заметно оживился. Присел перед телом, принялся осматривать и ощупывать. Затем замер и уставился в пустые глаза мертвеца.

Знаю я одного мага — дознавателя из следственной избы. Конечно, человек ко всему привыкает, но всякий раз, когда ему приходится вот так вот опрашивать покойников, он потом напивается в хлам. Осуждаете? Тогда сами попробуйте живьем в могилу закопаться. А этот же ничего, даже улыбочка на губах забродила. Некрофил, что ли? Да еще в магистерской мантии?!

Я прямо-таки с теплотой глянул на второго — всего лишь распутника и разгильдяя. Тот уже закончил. Даже монетку в подол вновь появившегося платья кинул. Достал из-под ложа бутылку, отхлебнул, наблюдая, как еле волокущая ноги девушка пятится к выходу. Подождал, пока дверь за ней закроется и блаженно растянулся. Умаялся, бедняга.

Я скосил глаза на третье изображение. Мальчишка перебрался в тенек и сладко спал, причмокивая губами. Видит себя во сне великим магом, небось. А что? Не век же в прислуге бегать? Не в этом году так в следующем отправят в Орденский замок Конгалор учиться, и еще лет через тридцать выйдет из его ворот молодой сильный маг в фиолетовом одеянии. Уверенный, что став магом, перестал быть человеком, а значит, волен насиловать и убивать, или наоборот, сперва убивать, а уж потом…. Это уж дело вкуса.

А некрофил определено имеет склонность к театральности. Неужели эта модная разновидность элитарного скоморошества и до здешней глухомани докатилась? Так или иначе, но труп пару раз дернулся и заговорил. Слезливо поведал о том, как их, мирных торговцев, решивших переправиться в проклятую Росавию через Темный брод, встретила пограничная стража, ограбила, зарубила и побросала трупы в воду. Интересно, чего это мирным купцам по дороге не ехалось? Не иначе, как контрабандисты с горным дурман — цветком на наших погранцов нарвались.

Последним номером становящегося все более жутким представления стал суд над конокрадом. Сильно избитый поймавшими его с поличным селянами обвиняемый обреченно соглашался со всеми предположениями судьи. Да, границу пересекал неоднократно. Да, краденую скотину продавал именно в Росавии. Да, часто работал под конкретный заказ росавиан.

Слушатели только ахали, да диву давались эдакой подлючести соседей.

Решив, что гадостей рассказано уже довольно, магистр накинул на шею жертвы невидимую удавку, а как только тело прекратило биться в конвульсиях, магистр скопировал себе память казненного. Похоже, ему действительно с мертвыми работать проще чем с живыми.

Гадость. Гаже только смысл, ради которого она затевалась. Зачем магам Ордена распространять жуткие слухи про соседнее государство, а параллельно собирать воспоминания конокрада и контрабандиста о пограничной зоне? Кто не догадался, я не виноват.

Пока Великие магистры возвращались в Джахан, я сварганил себе ужин и даже успел полистать пару монографий по истории Ордена. На то, что «Око» сумеет проникнуть под купол защиты Орденского замка в Джахане, надежды было мало. Но повезло.

Находящийся в анабиозе боевой дракон сидел на крыше самой высокой башни замка уже над куполом его магической защиты. Вокруг неподвижного и, казалось, железного монстра летало два Великих. Точнее, летал, осматривая каждую чешуйку, едва ли не в пасть залезал, один. Капюшон сбился на ветру и открыл смуглое и скуластое лицо типичного степняка. Второй, кажется все тот же напарник некрофила, висел неподвижно в некотором отдалении.

— Виданное ли дело: боевого дракона голуби загадили! Вы, ваша милость, не маг — водитель, а маг — вредитель и росавийский шпион! Что, самому взять в ручки тряпочку и протереть совсем лениво, да? Мальчишку криворукого посылаем?! А лишаев на хвосте в упор не видим?!!

— Виноват. Завтра же исправим, — наконец разжал губы второй.

— Ясное дело, куда ж вы денетесь: к обеду лично вот этим платочком проверю. И упаси вас луноликая Аждар, если он окажется хоть чуточку менее белым, чем сейчас!

— Понял, ваша милость, господин особый уполномоченный Малого Круга.

— Посмотрим завтра, как вы поняли, — гораздо более примирительно заворчал степняк. — А сегодня пришли-ка ко мне пару — тройку этих ваших красоток. И пацана этого нахального выпори, что ли….

— Уже исполнено….

…- Ну, Сайчик, ты чего? Кончай реветь, а?

Условно одетая девица прижимала к себе дрожащего и судорожно икающего Сайка. Вторая в таком же полупрозрачном наряде протягивала ему кружку воды.

— Чего Ухан на тебя вызверился-то?

— Из-за дракона…. У него болячка на хвосте….. я его милости Зикгеру два раза говорил… а он отмахивался: само заживет… а его милость уполномоченный заметил…. Спрашивать стал…. — прорываясь сквозь спазмы в горле начал рассказывать Сайк.

— А ты?

— Сказал, что забыл рассказать его милости….

— Ну и дурак. Кто ж Великому магистру врет. За это и ввалили, — покачала головой первая девица.

— Правду сказать еще хуже, — не согласилась вторая. — Уполномоченный-то уедет, а Ухан останется…. Добрый вечер, ваша милость господин Зикгер.

Девушки поднялись навстречу вошедшему в свои покои магистру. Тот устало отстранил их рукой.

— Брысь, обе. Айне позовите и свободны.

Девицы моментально выпорхнули прочь. Магистр подошел к мальчишке, легонько коснулся рукой его волос. Зареванное лицо расправилось, глаза осоловели, еще пара судорожных вздохов и дыхание стало ровным, как только и бывает во сне десятилетнего ребенка. Стоящая в дверях женщина в строгом плате удивлено подняла бровь.

— Ты знаешь колыбельные, Зикгер?

— Нет, я достал ее из его собственной памяти, — пожал плечами маг, устало плюхаясь в кресло.

Женщина опустилась перед ним на колени, стягивая сапоги.

— Много селянок перепортил нынче, коли на наших девочек глаза не глядят? — и кто его знает, чего в этом вопросе было больше: иронии или участия?

— Погано как-то все… — маг массировал грудь в области сердца. — Малый Круг требует, чтоб через неделю в полнолуние принцесса была принесена в жертву Аждар по полному ритуалу. А потом их уполномоченный сделает важное заявление…. Не к добру все это…

— Жалко девочку…

— Себя жальчей. Ты там как-то присмотри за ней, что ли.

— Думаешь, война?

— А что еще….

— Боишься?

— Наверное…. Среднее время участия дракона в бою — шесть минут. Потом либо бой кончается, либо… И я не для того за магистерскую мантию дрался, чтоб полыхнуть красивым факелом в небе над Джаханом….

…. Естественно всего этого разговора я не слышал. «Око» лишь пролетело вокруг замка, заглядывая в светящиеся оконца.

Вот уполномоченный Малого Круга Ордена кушает плов. Неторопливо, с наслаждением смакует каждый кусок. Лишь изредка отвлекается, чтоб игриво ущипнуть какую-нибудь из трех прислуживающих ему красоток. Только ущипнуть, ибо девушки для него только радующее глаз украшение обеденного стола.

По подбородку стекает жир. Хорошо покушать — вот истинное удовольствие. Недаром на его родине жизненный успех и общественный вес человека олицетворяются его физическим весом. У его милости с этим все в порядке: на десять пудов точно тянет.

Комната некрофила если чем и поразила так своей безликостью. Прозекторского стола я там, может, и не ждал, но… Великий магистр читал книгу, время от времени поднимая к окну задумчивый взгляд. Взгляд, который мне категорически не понравился. Не может быть у мага такой безразличный, мертвый взгляд. Потому что маг — это человек, умеющий увидеть настоящее лицо мира за ширмой обыденного. Человеком он может быть всяким: добрым, злым, жадным, справедливым, каким угодно. Но магом он является, лишь пока умеет смотреть на мир полными любопытства глазами ребенка. Без этого даже самое черное злодейство не получится, разве что мелкая банальная пакость.

Дальше было окно седого старика. В течение дня я его не видел. Старик плел какое-то уж совсем мудреное заклинание: шевелил губами, вдруг замолкал, начинал чертить в воздухе магические знаки, но стирал их неоконченными. Явно не моего уровня заклятие…

В следующем окне я впервые увидел четвертого Великого магистра Джахана без капюшона. Он готовил мазь от драконьих лишаев. Делал это уверено, со знанием дела смешивая ингредиенты, нюхал, едва ли не лизал полученное. А лицо — так, ничего особенного. Без ярко выраженных черт и национальных признаков. Такой не сойдет за своего разве что у черных народов южного леса или уж совсем дальних полумифических чаянских степняков. Вот только лопоухость у него выдающаяся. Прямо как короткошерстный среднеросавский мамонт.

Исчерпавшее свой ресурс «Око» погасло.

И вот этих ребят в магистерских мантиях я должен принудить к содействию либо уничтожить?!