Хранитель миров. Книга 1

Глава 13

Статус-шеф Конобиан пошевелил пальцами, чувствуя, как мощные когти скребут по дереву. Хорошо, с руками всё в порядке. Теперь наступил черёд ног — он принялся сгибать и разгибать их. Конечности работали исправно — это радовало. Хвост… ага, тоже работает, чувствуется, как жало на конце ударило в каменный пол. Провёл шершавым языком в пасти — ура, зубы все на месте! Во всём теле ощущались лёгкость и избыток энергии. Значит, очередной сеанс обновления прошёл удачно.

Конобиан наконец открыл глаза и уставился в серый потолок. Впрочем, не только потолок был серым — стены «красовались» таким же цветом. Почему жрецы красят свои норы в такой унылый цвет, он не понимал. У жреческого сословия богатств — несметно. От добычи каждой компании им идёт ровно треть, независимо, участвовали в ней представители жрецов или нет. Они могли бы украсить стены этого отнорка драгоценными металлами, а на потолок налепить тысячи алмазов — и это ничуть не уменьшило бы их богатств. Должно быть, нравится жрецам такой унылый цвет, потому и сами вечно ходят в серых хламидах. А вот Конобиан, к примеру, предпочитал всем цветам красный. Цвет крови. Он всегда бодрит, вызывает аппетит и напоминает о врагах, которые ещё живы. Живы до тех пор, пока до них не дотянутся руки Покорителей миров.

Статус-шеф поднялся с широкой лавки, с удовольствием потянулся и повернулся к зеркальной стене. Такие зеркальные стены жрецы всегда устанавливают в очагах обновления, потому что пациенту первым делом необходимо посмотреть на своё новое тело и убедиться, что с ним всё нормально. Вот и Конобиан не стал исключением. Вроде бы уже шестой раз проходит эту процедуру, должен бы перестать беспокоиться, но нет — каждый раз с волнением разглядывает обновлённого себя.

Конобиан ощерил в улыбке широкую пасть, полную белоснежных, острых и крепчайших зубов. Да, всё прошло, как надо. Четырёхсотлетнее тело снова стало молодым, вернувшись в возраст пятидесяти лет — самого пика физического развития демона. Он оглядел себя с верхушки костяного гребня на голове до самых кончиков когтей на ногах и издал удовлетворённый рык. Он идеален! Пошевелил мускулистым хвостом и, не выпуская жало, сделал пару хлещущих ударов вправо и влево от себя — третья опорная конечность работала отлично.

Он снова осмотрел своё тело и не нашёл никаких следов от прошлых ранений. Ещё вчера его шкура была покрыта рубцами и шрамами, ещё вчера переломанный и неправильно сросшийся хвост не был способен помочь хозяину в бою, ещё вчера в пасти не хватало половины зубов, а те, что оставались, превратились в сгнившие пеньки. Вчера он был наполовину слеп — удар мечехвоста едва не разбил Конобиану голову, оставив на память о захвате мира Фереа глубокий шрам на всю физиономию и вытекший глаз. Вчера он был изломанным калекой, оставившим своё здоровье в бесчисленных боях.

А сегодня Конобиан превратился в молодого, сильного, пышущего энергией демона. Звание статус-шефа, присвоенное ему самим Протектором шестнадцати миров за многочисленные былые заслуги, на которое вчера мог покуситься любой более-менее нахальный молодняк, теперь надолго останется с Конобианом. Потому что каждого, кто посмеет попробовать отобрать у него звание, Конобиан теперь попросту разорвёт в клочки.

— Хорош, как и прежде, — послышался скрипучий голос жреца. — Вот только надолго ли? Опять ведь полезешь в самое пекло, и лет через десять снова превратишься в убогую развалину — переломанную и покрытую шрамами.

Конобиан не стал оборачиваться — ему и в зеркале было видно тощую фигурку в серой хламиде, стоявшую в дальнем углу отнорка.

— Таков путь истинного Покорителя, Жесер, тебе ли напоминать об этом?

— Путь, да, — проворчал жрец. — Прийти в новый мир и поскорее повышибать мозги всем разумным, кого увидишь. А энергию жизни кто будет собирать?

— Сам же знаешь, боевое безумие — вещь особая и контролю не поддающаяся, — пожал широченными плечищами Конобиан.

— Ой, вот не надо мне тут в уши дуть про ваше боевое безумие! — поморщился жрец, отчего его худое коричневое лицо стало похожим на перезрелый плод магуа. — Скажи прямо: ты и твои штурмовики просто удовлетворяют жажду безнаказанного убийства. Вы же просто маньяки: как дорвётесь до очередного мира, так и льёте бездумно кровь местных.

Конобиан почувствовал, как его начинает захлёстывать ярость, но сдержался, не дал ей выплеснуться наружу. Нельзя ссориться со жрецами, иначе навсегда останешься калекой без шанса вернуть себе здоровье и молодость. К тому же, Жесер являлся давним дружком Конобиана — ещё с тех пор, когда нынешний статус-шеф был простым боевиком, а сам жрец только начинал карьеру. Другому бы Конобиан уже башку снёс за подобное оскорбление, а Жесеру приходилось прощать подобные разговоры. К тому же, только Жесеру Конобиан мог доверить своё драгоценное тело для очередного сеанса омоложения. Не раз и не два бывали случаи, когда пациент из старика или калеки превращался в молодого, но безмозглого демона. Или в молодого, но полностью парализованного — и вылечить подобное было уже невозможно. После обычных ранений — сколько угодно, а вот после сеанса омоложения паралич навсегда поселялся в теле демона. Конобиан сегодня прошёл подобную процедуру уже в шестой раз, и никогда с ним ничего опасного не случалось. В этом была заслуга Жесера. Ну, так он утверждал, по крайней мере. Конобиан и не спорил — глупо проверять на собственной бронированной шкуре это утверждение и соваться в лапы какого-нибудь жреца-недоучки после чего превратиться в беспомощный комок плоти.

— Жесер, ты уже сотый раз заводишь этот разговор.

— Потому что ты, тупая башка, не хочешь меня услышать, — худенький и щуплый жрец подошёл к огромному демону и ткнул пальцем ему в лоб. — Конобиан, неужели ты не можешь удержать своих бойцов всего лишь на то время, которое нужно нам для подготовки?

— Это тяжело, Жесер, — вздохнул статус-шеф. — Мои бойцы — лучшие во всех мирах. И во всех мирах знают, как они умеют биться. Недаром же говорят «дерётся, как демон». Кроме того, они ведь тоже умудряются собирать жизненную энергию, когда убивают врагов. Сам понимаешь, оторвать штурмовика от такого — непросто.

— Крохи! — вскричал жрец. — Твои уроды с мускулами и когтями, но совершенно без мозгов, собирают жалкие крохи, а остальное богатство просто улетучивается. И когда приходим мы, видим повсюду толькопепелища и смерть. Сколько миров так погублено? Ты не считал? А я знаю, разговаривал со старшими. Не менее шестидесяти. Ты вдумайся в эту цифру, вдумайся! Шестьдесят богатейших миров с собственной разумной жизнью, которые можно было бы доить веками. А вы, безмозглые ублюдки, выкашивали их подчистую, прежде чем мы успевали вмешаться.

Конобиан снова едва сдержался, чтобы не прибить наглого жреца. Дружба дружбой, но говорить такое ему — воину с младых когтей, это переходит всяческие границы. Его морда оскалилась, когтистые пальцы сжались в кулаки, но жрец ничуть не устрашился очень даже вероятной расправы. Мало того, он подошёл вплотную к Конобиану и снизу вверх посмотрел на него.

— Кроме меня тебе никто такого не скажет, — тихо проговорил Жесер. — И ты это знаешь. Так что успокойся.

Конобиан несколько раз сжал и разжал крепкие пальцы и честно постарался последовать совету Жесера. Прав этот сморчок, везде прав. И по поводу того, что никто из других жрецов не осмелится так разговаривать с ним, статус-шефом — пятым в иерархии шестнадцати миров. И по поводу бездумных трат драгоценной энергии жизни. Да, Конобиан признавал правоту жреца… как признавал это уже десятки раз. Но какие бы планы ни строили военные и жрецы, какие бы суровые кары ни обещал Наместник тем, кто ослушается его наставлений, каждая компания по покорению очередного мира проходила по одному и тому же сценарию: открытие портала, ввод армий, безудержная бойня всего живого, вывоз богатств покорённого мира в один из шестнадцати узловых миров, откуда и начиналось вторжение. Собственно, третий пункт и был самым проблемным.

Нет, не все армии впадали в состояние демонского берсеркерства. Приданные основному костяку вспомогательные войска с захваченных ранее миров обычно чётко следовали приказам и не позволяли себе лишнего. Они были управляемы… именно потому, что демонами не являлись. Многие покорённые расы являлись сильными воинами, они шли в услужение демонам от безысходности — их миры, сожжённые в пепел, больше не были пригодны для жизни. И сотни тысяч вчерашних врагов вливались в ряды армий Покорителей, сами становясь ими.

Но костяк мощи — это демоны. Именно они — истинные обитатели Первого мира, были основной мощью империи Покорителей. Именно демоны, впадая в священное боевое безумие, сокрушали сильнейшие армии могущественных некогда миров, когда вспомогательные войска бежали прочь, не в силах одолеть защитников очередного мира. Но у всего есть и обратная сторона. Боевое безумие — это сила и слабость демонов. Остановить берсеркствующего демона невозможно, его можно только уничтожить. Вот потому-то и злятся жрецы, когда не успевают выдоить жизненную энергию из очередного покоряемого мира. Но с другой стороны, кто им не даёт вступить в новый мир вместе с армиями? Не были бы такими трусами, успевали бы настроить свои колдовские штучки и не дать драгоценной энергии улетучиться. Но нет, жреческое сословие — это не обычная чернь, им невместно подвергаться опасностям кровавых битв. Зато жрецы горазды пенять штурмовикам на излишнюю кровожадность и всевечную тупость.

— Я успокоился, — рыкнул Конобиан. — Но как бы я ни признавал твою правоту, помочь ничем не могу. Ведь ты, Жесер, тоже не хочешь услышать меня. Ты же не пойдёшь в первых рядах атакующих, правильно?

— Не пойду. Зачем мне напрасно рисковать? — согласился тщедушный жрец. — У меня нет ни броневой шкуры, ни умений держать полученный удар.

— Именно. Вот мы и остались при своих.

— Неверно. Я уверен, что сегодня ты прислушаешься к моим словам и позже сделаешь всё, чтобы твои отчаюги не сорвали наш план.

— Наш план? — недоумённо переспросил Конобиан. — Забавно, но я о нём ничего не знаю.

— Ты многого не знаешь, — фыркнул жрец. — Ну-ка, подумай своим умишком, почему ты вдруг получил внеочередь на обновление?

Конобиан не обратил внимания на оскорбительное «умишком» и задумался. Он, и вправду, очень удивился, когда узнал о том, что сегодня может попасть в очаг обновления, минуя всех претендентов, стоящих в очереди впереди него. Один из которых, кстати, был выше его по положению. Сам Конобиан в очереди был шестьдесят седьмым, и обновления ему нужно было дожидаться ещё лет пятнадцать. И вдруг приходит Жесер и объявляет, что хранители очага ждут его. Чудеса, да и только! Действительно, за что ему такая милость, спрашивается? Нет, Конобиан даже на секунду не заколебался — идти или нет, и плевать на недоброжелателей, которые непременно возникнут у него после такого явного пренебрежения очередью. Но объяснить этого выверта неподкупных хранителей очага обновления не мог. Так что Жесер напрасно спрашивает, откуда солдату знать мысли жрецов?

— Ты стал главным среди хранителей и вспомнил о своём старом друге? — предположил Конобиан.

— Наполовину угадал, — дробно рассмеялся жрец. — Главным хранителем очага мне ещё долго не стать, но в остальном ты прав. Именно с моей подачи старцы отодвинули остальных, дав тебе энергию на обновление.

— Благодарю, друг, — склонил бронированную голову статус-шеф.

— Простой благодарностью не отделаешься, — голос жреца похолодел. — Я ведь тебе уже сказал: на сей раз ты обязан выполнить наши требования. Не сумеешь — обновления больше не увидишь. Сгниёшь от ран, немощный и убогий. Лучше сразу погибни в схватке, как надлежит истинному Покорителю.

Конобиан удивлялся сам себе — он в очередной раз сумел подавить в груди вспышку ярости, не дав ей выплеснуться наружу и уничтожить этого безумца, смеющего говорить такие вещи вслух. Но удержался же. Может, обновление повлияло? Хотя, нет, раньше после сеансов он, напротив, становился ещё более неукротимым. Может, Жесер и его собраться-жрецы, что-то сделали с ним? Подмешали какое-то ослабляющее колдовство, и теперь он, Конобиан, уже не будет тем воином, перед которым дрожали даже превосходящие его по силе противники?

— Слушай меня внимательно, — голос жреца стал тихим и невыразительным. — Да, твоё внеочередное обновление — это моих рук дело. Но если ты оплошаешь, погибнешь сам и я с тобой. Я поручился за тебя перед высшим советом. Жизнью.

Конобиан удивлённо приподнял правую надбровную дугу, отчего бронеплёнка, защищающая глаз, тускло сверкнула. Осторожный Жесер, никогда и ничего не делавший просто так и не совершавший опрометчивых поступков, вдруг поручился собственной жизнью за своего бешеного и неуправляемого приятеля? Должно быть, рехнулся.

— Думаешь, я рехнулся? — словно прочитал его мысли жрец. — Есть немного. Но результат стоит того.

— Какой результат? — Конобиан нервно махнул хвостом — его начали утомлять неопределённость и недоговорки.

— Известный тебе портал, наглухо закрытый последние три столетия, недавно начал пульсировать. И с каждым днём пульсация становится всё сильнее.

Конобиан замер, как поражённый великим императором. По слухам, император может заставить замереть любое живое существо, каким бы сопротивлением к магии оно ни обладало и за какими бы щитами ни пряталось. Сам Конобиан тому свидетелем не был — он и императора-то никогда в глаза не видел, даже издали. Его звание статус-шефа — здесь, в шестнадцати мирах вполне себе достойное уважения, совершенно не давало права на посещение центрального мира. Там статус-шеф Конобиан — никто, всего лишь один из миллионов воинов. Когда-нибудь, возможно, он всё же попадёт туда и сможет воочию узреть великого императора. А пока…

А пока в душе демона вспыхнуло пламя едкой ярости. В памяти всколыхнулись события трёхсотлетней давности, когда они — Покорители, топчущие и превращающие в прах миры один за другим, потерпели жесточайшее поражение. Конобиан — тогда ещё командир когтя второго ранга, под рукой которого была всего лишь жалкая сотня штурмовиков, вошёл в портал на Тангрин в арьергарде армии. Что, собственно и спасло ему жизнь. Передовые войска, те, что первыми были подняты по тревоге, вошли в новооткрытый портал и сразу же попали в настоящую мясорубку. Вместо планомерного уничтожения местной разумной жизни демоны с ходу врезались в сражение двух армий.

Но даже это обстоятельство не смутило тогдашних командиров орды захвата. Они мгновенно просчитали ситуацию и бросили все имеющиеся силы на уничтожение врага — пусть и оказавшегося готовым к драке, но оттого не ставшего более живучим. Перед демонами были вполне обычные люди, которых на каждом втором покорённом мире большинство, и как с ними сражаться демоны знали прекрасно. А то, что здесь, у портала, оказались такие большие силы врага — так это и неплохо. Значит, потом процесс зачистки мира пойдёт быстрее, значит, сопротивления захватчикам будет некому оказать.

Конобиан, когда его сотня оказалась в резервном списке, плевался от ярости — он был готов поубивать всех, оказавшихся в доступности, за нанесённое оскорбление. Вместо того, чтобы крушить врагов, пить их кровь и жизненную энергию, он должен торчать в резерве! И это в то время, когда даже ассимилянты из других миров уже ушли в битву. Как и командир, его сотня тоже рвалась в бой, и когда этот миг настал…