Хранитель миров. Книга 1

Глава 6

За время похода тилисцев к столице Ситгара Коэри выполнил несколько деликатных поручений архиепископа. Количество врагов церкви уменьшилось, и никто не заподозрил в их убийстве ни странного отшельника, ни, тем более, архиепископа Тиагеда. Церковник остался доволен и даже расщедрился на то, чтобы освободить пленённых вампиров с условием, что они всё-таки принесут клятву на крови. Но Коэри уже перегорел настолько, что ему стало безразлична судьба бывших товарищей — он посоветовал архиепископу убить их. Тиагед удивился, но согласился — эта казнь лишний раз поднимет авторитет церкви и лично архиепископа. Коэри только попросил, чтобы перед сожжением палач объявил о том, что один из казнимых — он, Коэри. Тиагед понимающе хмыкнул и пообещал исполнить это. Вот только казнить всех троих пленников не получилось — двое, узнав о предстоящей казни и судьбе отряда мастера Улвама, смогли убить себя. Третьего успели оглушить, вырвали ему язык, чтобы он не смог сказать ни слова разоблачения, и позже казнили под стенами Тирогиса. Коэри испустил облегчённый вздох — теперь даже если кто-то и подозревал, что он жив, будет убеждён в его смерти.

Потом Тиагед, руководствуясь какими-то своими мыслями, «подарил» Коэри архиепископу Бронкурскому. Мироттиец оглядел ледяным взглядом вампира и явно не поверил его заверениям в верности Церкви. Но воспользоваться его услугами согласился. Бронкуру нужно было связаться с верным человеком в Тирогисе. Как попасть в осаждённую со всех сторон столицу Ситгара, церковник не представлял, а договориться со своим шпионом ему нужно было кровь из носу. Коэри пообещал пробраться в Тирогис, забрал с собой короткое зашифрованное послание и тёмной ночью пополз к ситгарскому городу. Как он сумел взобраться на высокие стены и не рухнуть, Коэри и сам не смог бы ответить. Но сильные пальцы не подвели: вцепляясь в каждую крохотную трещинку, он медленно полз наверх. А достигнув вершины, смог незаметно пробраться между двумя постами солдат. Как ни странно, путь вниз оказался гораздо труднее всего предыдущего: везде горели костры и факелы, повсюду шатались солдаты, и в любой момент проникшего в город вражеского лазутчика могли заметить. Но Коэри справился и с этой трудностью. Он сумел незаметно подобраться к одному из солдат и оглушить его. Напялив шлем, напоминающий тарелку, и взяв в руки копьё, Коэри не спеша направился в город. Растяпы-караульные даже не остановили его, только проводили взглядами.

Шлем и копьё Коэри бросил в первом же переулке, после чего отправился на поиски человека Бронкура. Архиепископ-фанатик, несмотря на явную неприязнь, долго и тщательно объяснял ему, как найти дом купца Истахия, а потому Коэри не без труда, но всё же успешно двигался к цели. Нашёл. Купец, перетрусивший до дрожащих рук, всё же позволил Коэри войти. Прочитав послание Бронкура, долго молчал, потом велел слуге показать лазутчику комнату. Коэри благополучно переночевал в доме купца, а наутро… его попытались убить.

Прислуга купца — трое дюжих мужиков, попытались напасть на Коэри с дубинками. Глупцы! В течение десятка ударов сердца троица лежала на полу, а сам Истахий едва дышал с приставленным к горлу ножом. Коэри спокойно поинтересовался, какого демона человек, тайно сносящийся с мироттийским архиепископом, напал на его посланца? Истахий, хрипя от ужаса, рассказал такое, от чего Коэри остолбенел — оказывается, буквально час назад невероятной силы удар боевых клириков Ситгара разнёс в пыль лагерь мироттийцев, стоящих под стенами Тирогиса. Получается, Бронкур погиб, и Истахий решил убрать свидетеля своего двурушничества.

Коэри не стал резать горло мерзавца, а просто вытребовал с него компенсацию. Спрятав под полу куртки мешочек с золотыми, он ушёл из дома Истахия, оставив тому на прощание порез на горле. Чужаку-вампиру практически невозможно долго укрываться в человеческом городе, тем более, взятом в осаду. Коэри некоторое время прятался в развалинах одного из домов. Он совсем было собрался следующей ночью попытать счастья и перебраться через стену, чтобы вернуться к Тиагеду, когда всё изменилось в один миг. Только что подавляющая своей численностью и мощью тилисская армия в один час перестала существовать, как боевая единица. Великие драконы непонятно почему вдруг решили вмешаться в людские дела и обрушились с небес на захватчиков Ситгара.

Коэри, забыв об осторожности, вышел на открытое место, наблюдая за пикирующими чёрными драконами. Впрочем, он ничем не рисковал — в Тирогисе тогда не было ни одного человека, не смотревшего на бойню, которую тилисцам устроили Великие. Огонь сжигал тилисских солдат сотнями и тысячами, горела сама земля под их ногами. Спасения тем, кто оказался под ударами драконов, не было. Коэри, видевший последствия нападения огненного мага на тилисцев на марше, на сей раз признал, что то побоище было жалким подобием нынешнего.

Вот так за несколько дней Коэри оказался без единого покровителя. Как бы ни злили его обидные замечания Тиагеда и откровенные ухмылки Бронкура, вампир мог надеяться на вполне безбедную жизнь под их опекой. А теперь никого не стало. Возвращаться к тилисцам смысла никакого нет — его попросту вздёрнут, как нежить и нечисть, ведь Тиагед, скорее всего, погиб, а кроме него защитить некому. И идти Коэри некуда — он опять вернулся к моменту бегства из дворца ситгарского короля. Он решил остаться в Тирогисе — нужно было только скрыть свою вампирскую природу.

Коэри притворился слепцом, бывшим солдатом, пострадавшим от вражеской магии. В Тирогисе обреталось немало тех, кто по-настоящему был ранен на войне, много было и притворщиков-попрошаек, только изображавших из себя военных калек. Коэри повязал глаза куском старой, вонючей мешковины — через неё всё отлично видно, а со стороны можно подумать, будто человек беспомощен. Молодую кожу лица и рук Коэри скрыл при помощи яичного белка и грязи. В результате он превратился в пожилого калеку с потрескавшейся кожей, покрытой струпьями. И с повязкой на глазах.

Первый пробный выход Коэри совершил прямо перед патрулём. Солдаты, не обращая внимания на вопли о том, что он ветеран битвы при Арьене, отлупили его древками алебард и велели больше не показывать свою смрадную морду на приличных улицах. С нывшими от боли рёбрами, покрытый синяками Коэри уковылял, мысленно улыбаясь. К нему отнеслись, как к обычному бродяге, а большего ему и не нужно. Главное, никто не заподозрил в нём вампира и воина.

С окончанием осады Тирогис постепенно начал восстанавливаться. Верхний город приводили в порядок куда быстрее, чем нижнюю часть, которую тилисцы сожгли в пепел. Однако, и до нижнего города у людей дошли руки — были устроены временные мосты, постепенно начали возводиться новые дома. Коэри это не интересовало — он обустроился в катакомбах. Эти подземные лабиринты уцелели, правда, многие входы в них завалило наглухо. Вампир, обладающий прекрасным ночным зрением, выбрал себе под жильё один из дальних отнорков, куда не забредали весьма многочисленные обитатели катакомб. Само собой, эти люди были далеки от сливок общества, но Коэри на это было наплевать — лишь бы они его не трогали.

Так прошло больше двух лет. Коэри уже не изображал худого человека — он действительно исхудал от недостатка пищи. Так-то деньги, доставшиеся от купца, у него ещё не закончились, и Коэри в любой момент мог купить себе еды — любой, даже самой деликатесной. Но его это не интересовало. Его вообще теперь почти ничего не волновало. Коэри, лишившийся клана, имени, звания воина, чести и даже хозяев, потерял всякий интерес к жизни. Он медленно угасал в своём закутке, охотясь на крыс и практически ни с кем не общаясь. Так, наверное, он бы и скончался, оставив своё тело на поживу тем самым крысам, которыми питался, если бы не одна встреча.

Однажды Коэри выбрался из подземелий — ему захотелось просто подышать чистым воздухом, не отравленным вонью гнили и сырости. С повязкой на глазах, с бледной и грязной кожей, которую теперь не нужно было натирать яичным белком, высохший до костей Коэри медленно шагал по узким улицам нижнего Тирогиса, постукивая перед собой сучковатой палкой и удивляясь людской тупости. Раз уж сгорел город, так построй новый и просторный. Но нет, людишки возводили свои хибары рядом друг с другом, отчего улицы получались узкими и кривыми. И грязными — шагу нельзя сделать, чтобы не влипнуть в лужу или кучу дерьма.

Так, отстранённо рассуждая об окружающем, Коэри добрался до одного из мостов, соединявших верхнюю и нижнюю части Тирогиса. Мост к тому времени восстановили ещё не до конца, но люди вовсю шастали туда-сюда, да и повозки по нему двигались, хотя и с осторожностью. За порядком следила городская стража. Ну как следила? Торчала безвылазно в своей полосатой черно-белой будке и нос высовывала только когда поднимался изрядный шум. Вот и сейчас два стражника выпали из будки на шум и крики прохожих, но, убедившись, что к вверенному месту охраны это не имеет отношения, снова скрылись. А шум поднялся из-за того, что в небе над Тирогисом летала красная драконица.

Безвылазно сидя в своём подземелье и ни с кем не общаясь, Коэри был лишён новостей, и ничего не знал о драконах в магической Академии. Он смотрел на пируэты, которые выписывала над домами летающая ящерица, и удивлялся, что никто из горожан не бежит скрываться от небесного огня, который в любой момент может обрушиться на головы людей. А потом понял из разговоров, что эта драконица — ручная зверушка, живущая у магов, и что бояться её не стоит, тем более, что красная летает с наездником. Коэри присмотрелся — действительно, на спине драконицы восседала какая-то фигурка, но разобрать детали на таком расстоянии было невозможно, да и тряпка мешала. Но вот когда драконица опустилась пониже, чтобы пару раз пролететь над самыми крышами домов, вызывая восхищённые крики горожан, Коэри разглядел то, от чего в его крови проснулись давно исчезнувшие злость и жажда мщения. Драконьим всадником была Илонна.

Та, которая в бытность свою учеником мастера Орхама, безуспешно пыталась показать зубы абсолютно всем, своим упрямством доводя Коэри до бешенства. Та, что подозревала Коэри в смерти учителя и мутила воду среди остальных учеников. Та, которая помогала реставрации короля Юловара и убила Каюри. Та, которая донесла мастерам клинка весть о предательстве Коэри. То есть та, кому Коэри хотел отомстить.

Он, конечно, мог бы купить арбалет, а не купить, так украсть у стражи. Коэри, как и все вампиры, был истинным мечником, но владел и метательным оружием. Не то, чтобы профессионально, но засадить с десятка шагов болт в висок вампирши его умения хватит. И, выбрав удобный момент для стрельбы, он мог бы убить эту сучку. Но она не успела бы понять, кто и за что всадил ей в голову болт. Нет, она должна знать, почему умирает. А для этого её нужно захватить. И тогда Коэри отомстит. Страшно отомстит. Собственноручно и с великим удовольствием. И длиться эта месть будет столь долго, сколько на то будет его желание.

После этой встречи Коэри очнулся от летаргической спячки. Он начал выходить на поверхность, исподволь интересоваться сплетнями и новостями, и вскоре уже знал, что искомая вампирша обитает в магической Академии. Нападать в одиночку на заведение, полное магов и магических ловушек, было чистым безумием, и Коэри отправился на разведку. Оставив из маскировки только повязку, он возродил к жизни старую легенду про ветерана битвы при Арьене и занял пост у академической стены, выпрашивая подаяние. В противоположность временам сразу после снятия осады, нынче люди куда более мягко относились к покалеченным в войне, хотя, конечно, это не касалось стражи. И надо же, как Коэри повезло: привязавшихся к нему стражников остановила именно та, за кем он охотился. Возможно, именно поэтому вампирша запомнила старика-слепца и каждый раз, проходя мимо него, бросала ему медный грошик, а то и несколько. А Коэри каждый раз с опаской смотрел на её меч, который вампирша так легко и непринуждённо могла превратить в огненный.

Он продолжал торчать у академической стены, замечая и анализируя всё. Пару раз он видел недотёпу Теовульфа, выходившего в город по каким-то своим надобностям. Ему Коэри тоже хотел отомстить, но не так сильно, как вздорной девчонке. Если представится удобный случай, он воспользуется им, но если это будет угрожать его священной мести… нет, пусть этот полувампир пока живёт спокойно.

Коэри, обычно никак не вмешивающийся в окружающую его жизнь, был вынужден столкнуться с главой побирушек Фальтом. Раньше он бы просто молча скрылся в своей норе, но с тех пор, как обнаружилась живая и здравствующая вампирша, вмешательство вышибал Фальта могло нарушить планы вампира. И Коэри начал действовать жёстко, даже жестоко. Сначала погибла та троица, затем целый отряд, намеревавшийся выпустить кишки наглому слепцу. Понимая, что Фальт не оставит его в покое, Коэри наведался к нему. Недаром когда-то он был лучшим учеником Орхама, и к своему несчастью Фальт познакомился с талантами вампира. А чтобы у преемника порезанного Фальта не возникло желания отомстить, Коэри заглянул той же ночью к некоему Оммеру. Бродяги в разговорах упоминали, что Оммер — правая рука Фальта, хотя и старается не выпячиваться. Шепнув пару слов валявшемуся в кровати и оцепеневшему от неожиданности и страха Оммеру, Коэри ушёл так же незаметно, как и проник в логово. Визит оказал своё действие: Оммер, действительно ставший главой попрошаек, не только не начал поиски странного и страшного слепца, но и всеми силами постарался пригасить всяческие разговоры о мести убийце Фальта.

Коэри продолжал наблюдения за вампиршей и составлял график её выходов, пытаясь обнаружить закономерность, и изучал маршруты, какими вампирша ходила по городу. Ему важно было точно знать, когда она пройдёт и куда направится. Коэри знал, что легко мог бы справиться с девчонкой один на один — а она практически всегда ходила в город без сопровождения. Фехтовала она, конечно, неплохо для ученицы, но ей не выстоять против почти мастера клинка, коим Коэри был. Однако, в реальности всё не так просто.

Во-первых, вампиршу периодически сопровождал чиал. Где она раздобыла настоящего чиала, Коэри не понимал — такого зверя нельзя купить или получить в подарок. Но ведь где-то раздобыла этого кошака, который, хотя и не достиг ещё размеров взрослого чиала, тем не менее представлял собой серьёзную угрозу для вздумавшего напасть на хозяйку. А во-вторых, вампирша каким-то невероятным образом заделалась магом. Если приобретение чиала ещё можно было как-то объяснить, то появление магических талантов у обычной вампирской девчонки было делом неподвластным разуму. Во всяком случае, разуму Коэри. Но он сам был свидетелем, как Илонна выхватила меч из ножен, и оружие тут же заполыхало багрово-жёлтыми языками огня. Коэри сначала подумал, что у неё просто артефактный меч — недаром же она обитает в Академии, вот ей местные мастера и подогнали такую полезную железяку. Но потом, собрав все слухи и сплетни, долетавшие до простого народа из Академии и королевского дворца, обобщил полученную информацию и был вынужден признать: свершилось небывалое, Илонна стала магом. И огонь на мече — заслуга её, а не неведомого мастера артефактов. Что может сделать заговорённый меч, Коэри сам однажды видел — обычные клинки тот рубил, как ивовые прутья. И если на бедре вампирши болтается такой же меч, то у Коэри шансов нет — один на один Илонна разделает его прежде, чем он успеет применить своё умение фехтовальщика. Тяжко ведь фехтовать обрубком меча.

Вот потому Коэри и не торопился, продолжая изображать слепца, сидя у стены Академии. И когда она, проходя мимо несчастного калеки, кидала ему монетки, Коэри надтреснутым голосом долго благодарил щедрую госпожу. Мысленно же он обещал этой сучке такие мучения, каких не придумывали даже многоопытные церковные палачи. Надо только выбрать удобный момент.