Инженером быть не просто

Глава 9 Тайны, все тайны…

Да, как говаривал товарищ Сухов, это точно. Я сейчас под особым надзором и милиции, и КГБ. Поэтому мне не стоит пытаться сочинить какую-нибудь анонимку и отправить, как в прошлые разы, нужным государственным деятелям. Могу сразу же попасться. Разве что вдруг выпадет благоприятный случай, но это маловероятно.

— Не, ребята, лишнего болтать мы вообще не будем, так и не враги нашему Союзу, и себе. Наше дело тут маленькое и простое — создать ещё что-нибудь интересное, и всё. Я, вот, салаты из овощей люблю, ещё и соки натуральные пить. Так что, будем думать насчёт кухонного комбайна из блендера и овощерезки или измельчителя. Нужные малые движки у нас имеются, корпус придумаем, и остаётся разработать автоматику. Жаль, что нужной электроники нет.

Да, жаль, но и сейчас мне придётся ладить простой и маленький механический программатор. Ну, ничего страшного, сделаю.

— Слава, а что за в кино вы снимались? Интересное хоть? В Новый год хороший фильм посмотрели. Вы там с Ингой неплохо покружились. А вот её сестёр трудно было узнать.

— Не, сейчас, ребята, нас всех узнаете. А так, мы снялись лишь в одной сцене, на балу. Тоже немного потанцевали. Ну, я там ещё пару песен спел. Про один вы знаете, его уже по радио передавали. И Инга одну, ближе к концу будет. А так, фильм чисто исторический. Про восстание декабристов и поездку их жён, вслед за ними, в Сибирь. Но сюжет отличается от того, что на самом деле происходило. Тем не менее, и в те времена были настоящие женщины. Даже француженки. Свои, русские, отказались, а они за мужьями в Сибирь поехали и прожили там почти всю оставшуюся жизнь. Хотя, я же тоже где-то там был. Не, в Сибири жить можно. Правда, не на каторге.

Ну, в Сибири тоже люди живут. Вячеслав там два году служил на советско-китайской границе, ещё и на комсомольской стройке под Томском полгода проработал. Не сахар, конечно, но терпимо.

Я сразу же обрисовал своим ближайшим помощникам, чем мы далее будем заниматься. Ничего секретного, просто ещё одно обычное изделие для дома, но неплохо облегчающее быт. И для начальства все нужные бумаги составил. У нас ведь всё согласно планам. Хоть они и не всегда соблюдаются, но и положено, так по ним и работать легче. График работ сразу же всех дисциплинирует.

А так, на работе больше ничего не отвлекало меня от своих обязанностей. Общественных нагрузок по линии партии и комсомола у меня пока не имелось, активистом я не являлся. Тем более, и возраст уже приближался к выходу из ВЛКСМ. А в КПСС не тянуло. И, главное, начальство никак не беспокоило. Сдал график работ по кухонному комбайну и заявки на нужные материалы и рабочую силу, и всё. Хотя, работы хватало. Всю нужную документацию, раз всё было изъято при обыске милицией, ещё и КГБ, надо было составлять заново. Ладно, что работы были в самом начале, и память у меня хорошая, и часть документации было мной всё же припрятано, то объём работ слегка уменьшился. Так что, начало было положено.

За целый день так никто и не пристал ко мне — никуда не вызывал и план не требовал. И мне это сильно понравилось. Лучше, как в поговорке, держаться подальше от начальства и ближе к кухне. У меня характер такой некомпанейский.

Но, вообще, что можно требовать с больного человека, к тому же, и постоянно обижаемого советской властью? Хоть один важный советский дипломат и сделал неделю назад в Париже странное официальное заявление для прессы, что это Натан Парчанский, преступник, постарался, но как бы многие люди допускали, что всё же вполне возможно, что это именно я мог застрелить сотрудников КГБ? Это мне Володя и Стас последние новости и обсуждения с «голосов» довели. Нет, не сами слушали, а через третьи руки до них дошло. И этот дипломат там даже как бы прямо обвинил неустановленную иностранную спецслужбу, по всем намёкам, не ЦРУ, а именно МИ-6, сотрудников которого я задержал в Будапеште, в желании мести. Дипломат заявил, что, как бы по имеющимся данным, капитан Лившиц и старший лейтенант Збарский, теперь как бы и сбежавший за границу, были завербованы этой спецслужбой и для выполнения её задания просто наняли местных бандитов. Но их главарь, особо матёрый и опасный преступник, вдруг осознав перед своей гибелью, что предатели их подставили и начали убивать, чтобы замести все свои преступные следы, из последних сил сумел сразить своих убийц. Так что, я как бы был чист. Никого не убивал. И КГБ тоже. Всё «подлая англичанка» виновата…

Вот такой нежданный поворот в деле! Хотя, объявленный лишь для Запада. А у нас в стране пока было тихо. И из милиции мне ничего не сообщали… Думаю, что ничего и не сообщат.

— Знаете, ребята, хоть я и подписку о тайне следствия давал, но вам скажу. В меня стреляли именно сотрудники КГБ. Это они стояли за углом дома и сразу же открыли по мне и бандитам огонь. В меня попало три пули, и я сразу же потерял сознание. А главарь бандитов понял, что эти продажные сотрудники КГБ его подставили и сам, перед своей гибелью, застрелил их. Думаю, что так и было. — Да, придётся даже близких друзей ввести в заблуждение. Что же, раз было такое официальное заявление, значит, так всё и произошло. — Вы можете мне не поверить, но я просто ничего не помню. Пришёл в себя в больнице только через три дня. И уже другие больные довели там до меня, что произошло. Тоже через «голоса» узнали.

— Да, Слава, хоть ты почти нигде не бываешь и ничего такого не делаешь, но ведь почему-то умеешь находить себе неприятности. И с Ингой у тебя сложности были. Если честно, любая другая была бы на небе от счастья, что отхватила такого мужа. Даже непонятно, как вы сошлись. Да и сейчас, Слава, только кивни, на тебя столько красавиц набросится, что только выбирай!

Да, красавиц на свете много. И сейчас многие из них будут рады принять меня в свои цепкие объятия. Так что, лучше не спешить к ним и пока остаться в объятиях своей жены. Не зря же говорят, что первая жена от бога. И мне другой и не надо.

Я и не подумал обижаться на Володю за столь откровенные слова. Уже убедился, что он и Стас всегда на моей стороне и вряд ли меня подведут. Можно прямо сказать, что они мои настоящие друзья! Я и сам их не подведу и постараюсь помочь всегда!

— И ведь не сам поехал, а тебя почти силком послали в Венгрию, и то на ровном месте с иностранными шпионами сцепился. Зато и орден заслужил. Хотя, с тобой можно и в разведку пойти.

Да, второй орден Красной Звезды у меня за нежданное и лихое задержание в Венгрии английских и итальянских шпионов. Смог ведь! Если честно, тоже ведь случайность.

— С этой троицей, Слава, с самого начала не всё чисто было! Хорошо, что Видову, гниде, не повезло, и он не смог подложить тебе валюту! — Подложил, сволочь! Только вот я сам смог вытащить себя из тюрьмы, как барон Мюнхгаузен — он за волосы, а я вернув валюту и испортив замок. — Жаль, что этот Збарский, сволочь, сбежал!

Но я и тут сильно сомневался, что Збарский был иностранным агентом и сумел куда-то сбежать. Скорее всего, он уже давно гнил в сырой земле. Его наверняка свои же подельники и закопали? И Лившиц тоже вряд ли был кем-то там завербованным? Разве что своим начальством? И я не верил, что «подлая англичанка» решила отомстить тут и так именно мне. Нет, могла и, вполне возможно, даже приложила руку — само собой, через непойманного сотрудника КГБ, вот только явно повыше уровнем, чем Лившиц и Збарский. И, скорее всего, во главе всё равно стояли местные интересы. Меня явно заказали здешние деятели, возможно, сами и не преступники, но почему, пока было непонятно. Ну, живёт себе один способный инженеришка, что-то изобретает, заодно и хорошую музыку сочиняет. Хоть и мешает, но он к преступным делам и дельцам никаким боком. И к органам тоже, так как антисоветчиной просто не занимается. И ещё ни одного подлого антисоветчика КГБ тайно не застрелил, а лишь открыто сажал в психушку или просто высылал за границу. Мафиозные разборки — это из другой «оперы» и других времён. Николай в своём будущем и так сполна на всю эту гадость насмотрелся, так что, тут и я лишней наивностью не страдал.

— Да, Слава, тебе сильно повезло. Ну, надеюсь, что больше никто на тебя покушаться не будет? — Хоть Володя и изрёк эти слова, но было ясно, что он и сам понимал, что у меня всё равно осталось много врагов. — Вот, всегда так! Разные сволочи всё мешают жить нормальным людям. Ладно, что мы простые люди, нам попроще.

Конечно, Володе со Стасом было попроще. Я сам жалел, что Петра и Самсона с жёнами перевели в Москву. Их, конечно, как бы и повысили, и они сами были довольны новыми местами службы, ага, в «центральных редакция своих газет». Саша Крутин уже сделал мне нужные намёки. Нет, он ничего тайного мне не выдавал, всё было в рамках дозволенного. Мы с ним во вторник, наконец-то, пересеклись после работы. Просто как бы случайно встретились в метро и немного прошлись по перрону туда-сюда. И ведь и камер нет, и никто к нам близко не подходил и не подслушал, так уж и по губам вряд ли что прочтут. Но мы, опять же, ничего тайного и не обсуждали.

— В общем, Слава, в КГБ начата сильная чистка. Хотя, по слухам, многие там сами стали переводиться к прежнему начальнику. А у нас, в Ленинграде, не только Збарский пропал, но и майор Буримович, и подполковник Кароянов. Первый был прямым начальником троицы, а второй стоял уже над ним. То ли сбежали куда, то ли свои убрали? Пока никто ничего не знает. По имеющимся у меня данным, они имели в городе весьма широкие связи, в том числе, и довольно близкие, и с теневыми дельцами. Оба как-то случайно засветились в тех делах, которые я расследовал. Лично им ничего не предъявить, но странные знакомства имели. Хотя, это я только тебе сообщаю. Даже своему начальству, от греха подальше, ничего не доложил. Самому просто спокойнее. Меньше обо мне знают, спокойнее спишь.

Ну, тут я кремень. Ни одно слово Саши в сторону не уйдёт.

— А с музыкантами и прочими культурными деятелями они не пересекались? Уж никак не могли остаться в стороне.

Тут Саша откровенно рассмеялся:

— Конечно, имели, Слава. Ты же и сам прекрасно знаешь, что многие музыкальные деятели имеют левые доходы, и через одного там являются, скажем, «внештатниками». И за границу любого не выпускают. В том же Эстрадном оркестре они имеются. Там и наши «внештатники» есть, так что, что вы там и как записали, я уже на другой день всё узнал. Хотя, и просто интересно было.

Я и не обольщался, что меня и нас не контролировали. Да пусть хоть как следят. Мне, конечно, есть что скрывать, но все дела пока на виду. Что не надо, никто и никогда не узнает.

— Э, Саша, пусть там музыканты хоть что делают, но я с ними не связан. Мне и так неплохие авторские капают, так что, левые доходы не нужны. Лишь предоставил музыку, и всё. И что они там думают, мне без разницы. Я за ними не присматриваю. К примеру, тот же Вахтанг Георгиевич антисоветчик похлеще меня, но ведь пока никто к нему не придирается. Я даже боюсь, как бы он за границей не остался. Или вот сейчас в кино снялись. Там, если честно, многие из артистов, особенно одной национальности, держат на советскую власть камень за пазухой. Если выпустить их за границу, то могут и сбежать. Вот чего у них не отнять, способные. Многие артисты и музыканты занимаются левыми «чёсами». Я даже боюсь, как бы «Синяя птица» не попалась на чем-нибудь. Хоть и просил, не уверен.

Я ранее ничего такого Саше не рассказывал, но сейчас что-то прорвало. Наверное, устал всё держать в себе? Хотя, он и сам всё прекрасно знал и понимал. Ну, антисоветчина не по его части, но вот «чёсы», да. А что я боялся, что попадётся «Синяя птица», так ведь хотел вывести ансамбль на мировой уровень. Попадутся, все мои старания будут насмарку. И, ведь, к сожалению, не найдёшь сейчас среди музыкантов или артистов идеально преданных советской власти людей. Моё послезнание предупреждает, что их там нет. У них, особенно киношников, и среда вполне антисоветская сложилась.

— Да, Слава, за «Синюю птицу» стоит переживать. Я о них уже немного узнавал. Кстати, ты и сам, ещё года три назад, промышлял вместе с Костей и Фёдором, хоть и по мелочи. И знаю, что они тебя просто кинули. Тем не менее, ты именно их подтянул к себе.

И я не стал ничего отрицать. Тем более, уже и обсуждали:

— Было дело, Саша, поэтому именно их и подтянул. И некого, другие ещё хуже. Но Костя с Фёдором хоть хорошие музыканты.

Да, так и есть. Одни из лучших, и состав в ансамбль подобрали хороший. Есть и получше, но у них уже свои амбиции.

Но Саша ещё не всё выложил:

— А ещё ранее ты, Слава, водился со многими антисоветчиками, вот оттуда это пятно за тобой и тянется. И теперь к этому добавилась зависть. Тебе сильно завидуют и будут всеми силами мешать. Но сейчас у тебя всё чисто, так что, придраться к тебе не так-то просто. И я знаю, что ты, хоть как бы и князь, свой. Мы с тобой не зря в погранвойсках служили и вместе много чего перетерпели.

— Не, Саша, те антисоветчики, с кем я водился, мелковаты. Не тот уровень. И их и сейчас прессуют.

И Саша, наконец, выложил то, чего я предполагал и боялся:

— Похоже, Слава, следы ведут и к твоим тестю и тёще? Можешь не поверить, особенно к ней. Они, хоть сейчас немного и отошли в сторону, тоже часто и тесно вращались в тех же кругах и были лично знакомы и с майором, и подполковником. Ты и сам знаешь, что оба считают тебя виновником своего нынешнего положения. И Ингу как бы увёл, и именно глупые телодвижения её Павла запустили интерес и милиции, и КГБ к теневым дельцам и их окружению. Заодно и они пострадали. Твоя тёща имела близкие связи с неким Яковым Натансоном, одним из важных теневых дельцов, который был близок и с музыкальными кругами. Что именно, я пока не знаю.

Да, что именно, конечно, трудно сказать. Но одна причина сразу же лежит на виду. Анна Васильевна женщина притягательная, и вряд ли и этот делец не запал на неё. Она и себе на уме, тестю не совсем верная, то меж ними могла иметься и довольно тесная связь.

Хоть это ещё ничего не доказывало, но очередное заявление или сообщение Саши меня сразило и сильно взволновало:

— Так вот, Слава, один «внештатник» из этой среды сам, своими ушами, слышал, как твоя тёща ещё осенью, в начале октября, после встреч твоей Инги с Вадимом Перетуриным, на одной случайной встрече в ресторане гостиницы «Европейская» вовсю жаловалась этому Натансону на тебя. Мол, совсем наглым стал и уже указывает им, как вести себя. Ещё сделала и предположение, что после развода с тобой Инге может достаться неплохое наследство. — Ну, насчёт наследства моей жене ждёт небольшой облом. Если узнает, взвоет! Я так и не успел переписать завещание, лежащее сейчас у нотариуса, об управлении моим имуществом до совершеннолетия детей, Анной, дочкой тёти Светланы. Хотя, Саша направил мои мысли в нужную сторону. — Нет, речи о твоём убийстве не было. Такие вещи на людях не обсуждают. Но тёща тебя сильно ругала и на тебя жаловалась. И этот Натансон был близок со многими здешними композиторами и музыкантами. И мы установили, что Натан Парчанский являлся одним из его ближайших подручных.

Да, вот пазл и сложился! Последние слова Саши всё поставили на свои места! Скорее всего, тёща вряд ли напрямую заказала меня, возможно, своему прежнему любовнику, хотя, одному из многих? Явно просто изливала душу, но мысль в голову дельца наверняка заронила? К тому же, именно тогда Анна Васильевна и Игорь Оттович были сильно недовольны мной. Они и не подумали скрыть это от меня. Уж перед дорогим зятем так не открываются, и ему открыто пренебрежение не показывают. И сама Инга, и явно по постоянным наущениям тестя с тёщей, наверняка собиралась уйти от меня. Не зря же она тогда открыто, при людях, хоть как бы и тайно от меня, начала принимать ухаживания своего первого возлюбленного? Но вдруг Инесса нечаянно мне всё выдала и сорвала её намерения. Инга тогда, конечно, сильно колебалась, так и начала привязываться ко мне и никак не решилась на разрыв со мной. И старания подлой тёщи пропали впустую. Вот только я порой всё же сомневался, стоит ли мне держаться таких жены и родственников…