Инженером быть не просто

Глава 20 Потешились…

Правда, мне от последних Ингиных слов всё же стало смешно и слегка обидно. И, похоже, хоть и сильно неприятно, и как бы трудно портить наладившиеся и явно хрупкие отношения, всё же надо, пусть и в очередной раз, выяснить наши истинные чувства друг к другу.

— Так я, Инга, и остался прежним бедным чудиком. Ведь до окончания института ты и сама, и все твои подруги и друзья не воспринимали меня всерьёз и равным себе, и откровенно презирали. Я у вас считался каким-то бедным скоморохом, шутом или чудиком, достойным лишь для обслуживания ваших вечеринок. А я в это время страдал от любви к тебе и тайно сочинял музыку.

Да, тут я решил пойти и на обострение. Не всегда же выглядеть белым и пушистым. Надо изредка и зубы показывать, даже своей жене. Конечно, насчёт сочинения музыки я приврал, но зачем ей лишние сведения, для неё никак не нужные и опасные? Главное, сочинял и насочинил к этому времени достаточно.

И, конечно, тут Инга не выдержала:

— Слава, ты сейчас оскобляешь и меня, и себя. Может, ранее что и было, но теперь я тебя чудиком не считаю.

Ну, да, сейчас точно не бедный чудик, и просто глупо и опасно так считать. Хотя, всё равно ведь решилась напомнить…

Что же, раз пошёл на резкость, то надо ковать, пока горячо. А то возомнила одна наглая самка собаки, хоть и моя жена, и любимая, о себе слишком многого! Ей богу, если её время от времени не ставить на место, то точно со мной вообще перестанет считаться. И не любит ведь, явно лишь терпит. Да, и зачем мне такая жена⁈

Среди всех гостей, присутствовавших тогда на дне рождения Инги, Вячеслав довольно долго поддерживал дружеские отношения лишь с Савелием. И ещё мне стоило дорожить дружбой с Сашей Крутиным. Он являлся лучшим и испытанным другом Вячеслава. Два года опасной службы в пограничных войсках и нехилые испытания, выпавшие им там, это не шутки. С Сашей можно было спокойно идти и в разведку. Ещё Володя со Стасом и их жёны, хоть я с ними и познакомился лишь на заводе, являлись настоящими друзьями. Но, хоть и не совсем хорошо было так думать, родная тётя Вячеслава Светлана и её дочка и двоюродная сестра парня Анна признали и приняли меня не столько из-за родственных чувств, а явно моих способностей к музыке и денег, что она давала. И другие гости были нашими и моими друзьями, но не такими близкими, как Савелий и Саша. И сама Инга, хоть она и являлась моей женой и матерью наших детей, не внушала мне столько доверия, как они. Я и так за эти два года, а ещё и Вячеслав почти год до меня, именно по её милости перетерпели много чего нехорошего!

— Вообще-то, Инга, я и ранее был нормальным, просто бедным и ещё не успел найти себя. У вас родители имели высокое положение, оттого все стали считать себя выше других. Только вот сами ничего из себя не представляли. Ты не думай, что я тут решил ткнуть тебе своим княжеским происхождением. Дворяне и князья тоже ничего из себя не представляли, их просто гнилой и антинародный царский режим возвысил. Оказалось, что и ваша высокомерная тусовка была насквозь прогнившей и ущербной, ещё и состояла из откровенно аморальных личностей. И сейчас эта разница видна отчётливее.

Тут Инга не сдержалась и откровенно вскипела:

— И, что, Слава, я у тебя тоже оказалась прогнившей, ущербной и аморальной? И как ты сейчас живёшь с такой женой?

Если честно, я глупый чудик и есть — несмотря на её проступки, и на грани предательства, живу с ней и стараюсь сохранить нашу семью. Что делать, приходится — и ради детей, и много чего. А вот другие мужчины уже давно бы с ней разошлись!

— Нет, Инга, ты там как раз и оказалась приятным исключением. Потому-то и полюбил тебя, и живу с тобой. Но ведь всего того, что было, не отменить. И презирала меня, и с Пашей, уже замужняя, чуть не отступилась, и много чего другого нехорошего у нас было.

Тут Инга задышала откровенно взволнованно и прерывисто. Когда сильно сердилась, всегда так дышала и себя выдавала. Но всего того, что было меж нами, я в любом случае не забуду и забыть не собираюсь. Правда, тут она, похоже, поняла, что перешла опасную черту и тут же попыталась всё переиграть назад:

— Э, Слава, тем не менее, я же стала твоей женой! Значит, всё же так не считала. И глупостей немало наделала, но тебе всё же ни с кем не изменила. А теперь я тебя люблю.

Да, Инга неисправима. Только вот насчёт её любви ко мне у меня сейчас, как и ранее, имелись нехилые сомнения. У нас с ней за эти два года в нашей странной семейной жизни никогда не было ровных периодов. Всё время какие-то качели — то вверх, то вниз…

— Нет, Инга, похоже, что по-прежнему не любишь. Когда меня чуть не убили, ты просто сильно испугалась, почувствовала жалость ко мне и выдала это за любовь. А я был рад обманываться. Но, хоть и случайно получилось, на твоём дне рождения я увидел, что ты мне, как и много раз ранее, всё наврала. Твой взгляд, Инга, всё выдал. На любимого мужа так не смотрят. Прежнее пренебрежение случайно вырвалось, не смогла скрыть. Конечно, ты уже привыкла ко мне и, скорее всего, начала ценить, но до любви ещё явно далеко.

Инга задышала резко прерывисто, но пока промолчала. Явно разволновалась и не знала, что мне ответить? Тут не так-то просто собраться. Если бы желала порвать со мной, то могла прямо сейчас резко взорваться. Но она явно не желала рубить с плеча.

Но и у меня сердце готово было выскочить из груди. Да, точно сглупил. Ведь мог и сдержаться. Но явно устал всё держать в себе и сейчас непроизвольно вырвалось. Ладно, авось помиримся… Если же нет, то, значит, не судьба… Не сложилось у нас… Брать свои слова обратно не буду. Что думал, уже сказал и, если честно, не жалею. Не хочу жить в неопределённости и делать вид, что у нас всё прекрасно. Как у одной ветренной маркизы. Хотя, не страшно. И так не в первый раз, и прожить и без неё можно. Может, даже и лучше, чем с ней? Хотя, не хочется. М-да, я сам себя загнал в ловушку, своими же руками разрушаю свою семейную жизнь, уже как бы и устоявшуюся. Ещё и своим любимым детям готов сделать плохо.

Но мне требовалось внести и ясность насчёт Анфисы:

— И сейчас, Инга, вспоминать об Анфисе и откровенно обозвать меня чудиком тоже было глупо. И снова себя выдала. А Анфиса как раз при расставании сказала мне, что я глупый и бедный чудик, неприспособленный к жизни. И, как мне помнится, тут же начала искать парней побогаче, и обязательно из Ленинграда, конечно, с пропиской… Но ей не повезло, и пришлось остановиться на этом Валерике. Хоть я сам с ним не сталкивался, так и лезть ко мне ему было опасно, но мне рассказывали, что он и тогда неровно дышал к Анфисе. Как и я к тебе, когда ты водилась со своим Пашей. И был сильно рад, что мы с тобой всё же поженились. Но никак не ожидал, что ты готова была связаться с ним и позже. Вы со своей страстной любовью немало нервов мне потрепали. Паша явился в Калинин убить меня, просто, дурак, переоценил себя. Нам с тобой, Инга, чудом удалось сохранить нашу семью. А я вот таких поводов не давал. Знал бы, к тебе и близко бы не подошёл. Но сейчас уже поздно.

Инга и на этот раз промолчала. Судя по её неровному дыханию, она уже вся кипела. Но всё равно сдержалась и явно ждала, когда я выдохнусь. Да, память Вячеслава уже выдала мне все его мучения, и нехилые. И как только он, бедный, выдержал? Я бы просто плюнул и отошёл в сторону. Хотя, нет, сейчас и сам как раз на его месте и тоже нехило страдаю, и никак не могу решиться бросить Ингу. Да, точно бедный «алень», ладно, надеюсь, что не с «рогами». Пусть она мне, всё же, реально и не успела изменить, но вот мысленно наверняка многократно? Но тут я ей в голову не смогу залезть. А мне пока свои мысли высказать требуется. А потом она пусть хоть что делает!

— Мне говорили, что она его не любит и терпит его ухаживания лишь из-за положения его отца. Он у него являлся в Пскове каким-то мелким начальником. И слышал, что Валерик и сам парень шустрый и хваткий. Так что, они вполне подходят друг другу. Ну, пусть, хоть и уверен, что Анфиса тоже не любит своего Валерика, будут счастливы. Но сейчас она мне совершенно неинтересна.

И тут Инга, похоже, решила выговориться?

— А мы с тобой, Слава, получается, не подходим? У нас уже и сын с дочкой имеются. Да, всё получилось случайно, но всё равно же родили. А теперь куда их деть? Я, Слава, когда всё же решила выйти за тебя замуж, не интересовалась положением твоей семьи и твоими богатствами. Их у тебя и не имелось. И то, что ты начал сочинять музыку, ещё ни о чём не говорило. Мог и далее остаться всё тем же бедным гитаристом. Но я всё равно к тебе пришла! И сама! А могла сделать аборт и выйти за одного старого толстячка!

Тут Инга нервно засмеялась. Ну, да, ей явно тяжело и стыдно вспоминать эти мутные дни. Насчёт аборта она зря сказала. Если бы сделала, могла и бесплодной остаться. Срок мог и не позволить. Вот оттого и явилась ко мне, что даже этот гнилой толстячок вряд ли взял бы её замуж с пузом от парня-чудика. Он до неё и своих ушлых любовниц любил лишь брюхатить, но жениться не желал. А теперь их и своих детей вообще на произвол судьбы оставил. Кто теперь их обеспечит? Из тюрьмы это не сделать, так ещё и после конфискации имущества. Ладно, меня всё это не касается.

— Ладно, Инга, хоть мы с тобой и сошлись случайно, но я рад, что ты всё же выбрала меня. И я счастлив, что у меня есть Никита и Наташа. И ты! А этот подлый вор-толстячок и Паша пусть посидят в тюрьме. Они тебя точно недостойны. Жаль, что пока меня так и не полюбила. Но, Инга, можешь радоваться — я всё же остался прежним чудиком, иначе давно бы ушёл от тебя. Несмотря даже на детей.

Да, я решил как бы резать правду-матку в глаза, хотя бы слегка выговориться. На самом деле устал всё держать в себе.

— Слава, ты ошибаешься! Я тебя всегда уважала, иначе мы с тобой столько бы вместе не прожили!

Жаль, но мне не столько её уважение, а любовь нужна. И два года — это совсем мизер! Николай со своей Кариной, тоже такой же ветреной, почти тридцать лет прожил! А она и после них решилась на измену, хоть и неудачно. Поэтому я решил продолжить. Пусть знает, что у меня терпение на пределе!

— Ты, Инга, так думаешь? Мы с тобой, если честно, более-менее терпимо жили лишь в первые два с лишним месяца и последние пять. И то из них больше месяца я пролежал в больнице. В остальное время уважением с твоей стороны и не пахло. И, учти, про Пашу, хоть и вспомнил, но я сразу же прервался. Просто случайно вырвалось.

Конечно, я сейчас наговорил лишнего, но нисколько об этом не жалел. Да, опять как бы оскорбил её. С другой стороны, хоть мы с Ингой худо-бедно и дотянули до двух лет, но, на самом деле, зачем мне такая ветреная и нелюбящая меня жена? И терпеть её выходки мне порой так не хочется! Силком, конечно, не полюбит, но пусть знает, что и далее трепать мне нервы не стоит.

Тут Инга вдруг сильно удивила меня:

— Да, Слава, я сильно виновата перед тобой и едва не наделала ошибок, но ведь всё же сумела сдержаться. Ты мой единственный мужчина, и Никита с Наташей твои дети. Я рада, что мне достался такой хороший муж, как ты. Я, Слава, и сейчас признаю, что сначала всё-таки хотела лишь родить и позже определиться. А потом начала привязываться к тебе. А теперь, хоть ты во мне и сомневаешься, я тебя всё же полюбила, пусть и не так сильно, как Пашу. Поверь, без тебя я свою жизнь уже не представляю.

Тут Инга лукавила. Любят не сильно или слабо, а просто любят, и без нудных пожеланий мужа. Я помню, как она смотрела на своего Пашу при нашей случайной встрече в универмаге «Московский». На меня она никогда так не смотрела и уже вряд ли посмотрит. Нет, смотрит, и очень даже тепло, но без огня. В них нет любви, а просто лёгкая симпатия, как к любому другу. Хотя, всё же немного больше. И другие женщины так, как она на Пашу, на меня не посмотрят. У них в глазах, при виде меня, теперь сразу же начинаются крутиться счётчики. Чтобы найти ту, которая меня просто полюбит, мне сейчас надо сбежать туда, где меня никто не узнает, и опять прикинуться прежним чудиком, как Вячеслав. Уже давно об этом думаю. Но это, к сожалению, невозможно. Я и не Вячеслав, так на мне теперь висит и куча обязательств. Придётся смириться и обойтись без любви. Да, как в одной весёлой песенке — «всё могут короли, но что ни говори, жениться по любви, не может ни один король». Да, я не король, пусть и княжеских кровей, но и мне явно не увидеть любовь к себе. И в первой жизни не совсем повезло, и сейчас тоже. Лишь бы опять геройскую смерть не получить!

Да, а вот песенку можно и присвоить, и чем скорей, тем лучше!

— Слава, пожалуйста, не отталкивай меня от себя. Ведь у нас уже всё наладилось. Последние пять месяцев мы с тобой вообще жили без скандалов. Когда на тебя напали, я себе места не находила, всё переживала за тебя. Слава, поверь — хоть порой и веду себя не совсем терпеливо и как бы и холодно, мне, кроме тебя, никто не нужен. Да, я на дне рождения сильно обиделась на тебя. Мне теперь и слышать не хочется имени этой сволочи!

Ладно, дело, конечно, не в имени сволочи, а обманутых мечтах и надеждах. Может, Инга когда-то и хотела, как Афоня, блистать в кругу своих детишек, которых она наверняка планировала нарожать своему красавчику Паше и, конечно, от него. Но теперь ей придётся, хоть это и не совсем хорошо звучит, постараться уже для меня. И мне, к сожалению, никуда, как в песне, не деться от неё.

— Я, Инга, никогда не отталкивал тебя от себя! Просто иногда просил, чтобы ты, хоть и свободна в своём выборе, не предавала меня. Если не любишь, то никак не насилуй себя, а просто подавай на развод и после ищи себе того, кого захочешь или даже полюбишь. Я тебя силком не держу. И зря ты напомнила мне об Анфисе. Мне её, в отличие от Альбины, даже нисколько не жаль. Ну, было, дружили, так сама же меня бросила, и у неё сейчас всё хорошо. Вот пусть и нарожает своему любимому Валерику детей и растит их. Я к ней и близко не подойду, и вспоминать не буду.

Хотя, Инга решила проглотить всё это и тут же ответила мне вполне ласково и нежно:

— Извини, Слава, я ничего такого не имела ввиду. Ты ещё ранее говорил, что прервал все отношения с бывшими подругами, и я тебе верю и никогда не сомневалась в этом. Просто Анфиса сообщила, что ты как будто написал и несколько песен, надо же, на чувашском языке, и теперь они сильно популярны у неё дома. Как бы постоянно по радио передают и везде исполняют. Как будто у тебя и другая подружка оттуда, какая-то Алина, имеется. — Ну, эти женщины такие дотошные сыщики, что от них ничего не утаить! Хотя, мне тут всё же нечего скрывать. Я не виноват и полностью чист. — И, знаешь, мне позавчера подруги из отдела сообщили, что эта Анфиса уже успела завести на нашем заводе любовника. Правда, её Валера об этом ещё не знает. Ну, так ей, дуре, Слава, и надо! Отвергла хорошего парня и осталась с носом! А ты достался мне, и я нисколько не жалею о том, что мы вместе. И Никиту с Наташей вырастим, и ещё и других детей родим. У нас всё впереди и, поверь, хорошо будет!

Да, раз Инга решила помириться, придётся. И оправдаться надо. Похоже, это Анфиса ей много лишнего насчёт Алины наговорила, вот она и решила со мной разобраться. Просто сразу же не раскрылась. Ну, зато сама нагоняй от меня получила. Наверное, уже и жалеет, что начала этот разговор, но так не надо опять мне нервы портить! Раз и сама не без греха, переживает и страхуется. Ладно, пусть не любит, но чтобы никаких измен! Если что узнаю, то и дня с ней жить не буду, сразу же разведусь. Никите и Наташе уже больше года, через три месяца в любом случае разведут. Хоть и жаль будет, не пропаду…