Исходный код спасения

Глава 8

Тело и разум сработали на рефлексах. В то мгновение, когда пущенные импульсы прожгли защиту иного, сознание разделилось, и часть меня ощутила себя огромным механическим монстром. Слабозащищенным, раненым, но по-прежнему смертоносным.

Разум неподготовленного человека от такого ушел бы в крутое пике, мой же — принял это как данность. Принял, обработал и мгновенно включился в происходящее, управляя одновременно спутником и кораблем. Необычное и в то же время такое знакомое чувство… Я-планетоид доворачивал сектора с лазерными батареями, слушал доклады искусственных интеллектов, наводил плазменные орудия и готовил к запуску противокорабельные ракеты. Я-корабль совершил короткий маневр и, изменив маршрут, снова включил торможение. У «Алькора» в прямом бою нет ни единого шанса. Выжить можно только спрятавшись за летящим впереди планетоидом. Большая удача, что я решил на него посмотреть, и Юки для этого сильно сбросила скорость.

Время замедлилось, секунды превратились в минуты. Впереди еще только разгоралось красное пламя, светились в темноте четыре зеленых пятна, и по всему выходило, что мы успеваем. В тот момент, когда корабли иных появятся на орбите, «Алькор» уже будет за спутником. Главное — не развалиться от этих маневров.

«Рамбл» летит со скоростью три километра в секунду, и чтобы спрятаться за него, мне нужно серьезно погасить свою скорость. Впрочем, других вариантов все равно нет: или мы прячемся, или превращаемся в груду обломков.

Сектора планетоида поворачивались как гигантские мельничные жернова. Открывались орудийные шахты, и одновременно с этим я доворачивал орудия трех батарей. Плазму и ракеты стоит поберечь для крупной цели, мелким хватит лазерных импульсов.

Тело я практически не чувствовал, уши наглухо заложило. При таком замедлении времени звуки пропадают, амплитуда вибраций корабля при торможении увеличилась, и происходящее воспринималось как медленно пульсирующие толчки, отдающиеся в теле глухими волнами. Впрочем, с Юки, Айной и Ирвином мы могли общаться как в обычное время. Принцесса, к слову, тоже включилась в режим слоумо, но сделала она это с небольшим запозданием и сейчас молчала, очевидно, все еще не закончив процесс адаптации.

Все это пронеслось в голове за мгновение, когда впереди, за факелом, проявились три корабля. Не узнать их было нельзя: рассказывая о Се-Джа, Айна сбросила мне пару изображений техники этих иных.

Корабли выглядели как помесь стрекозы с атмосферным истребителем — две пары крыльев были разведены под небольшими углами, вероятно, для лучшей устойчивости при маневрах. В длину около семидесяти метров. Узкие в общей пропорции корпуса́сегментами переходили в переднюю часть, на которой виднелись зрачковидные отметины — возможно, основные орудия или какие-то сенсоры.

Вдоль корпусов тянулись гладкие пластины, переливающиеся слабыми бликами, будто покрытые разноцветным хитином. Между крыльев проглядывали какие-то структуры — возможно, маневровые двигатели или системы охлаждения. Обтекаемая форма говорила о способности летать в атмосфере.

Эти Се-Джа, скорее всего, разведчики того авангарда, который прилетит сюда через несколько дней, и как же хорошо, что мы их встретили при подобных раскладах. В любой другой ситуации все закончилось бы плачевно. Мы просто не смогли бы сбежать.

Две лазерные батареи выплюнули импульсы в момент проявления кораблей, третья навелась через четыре десятых доли секунды. Для меня, по ощущениям, этот интервал длился никак не меньше минуты. Я прекрасно видел, как разваливаются два вражеских корабля, видел появившиеся разрывы на броне планетоида и сильный взрыв в одной из пусковых шахт ПРО.

Луч иного прожег створки и все находящиеся там ракеты сдетонировали. Броня в радиусе тридцати метров вздулась и порвалась как перезрелый гнойник, наружу выстрелил полукилометровый столб яркого пламени. Нет, понятно, что в вакууме огня как такового быть не может. Однако раскаленный газ не сильно отличается по виду от пламени, а мне удобнее рассуждать в привычных материях[1].

Одновременно с подрывом ракет лазерные импульсы развалили третий корабль, а потом в реальности проявился четвертый. При виде этого монстра мне стало слегка неуютно. Слева потрясенно выругалась принцесса.

Корабль иных выглядел натуральным чудовищем. Полкилометра грязно-серой брони, испещренной шрамами предыдущих боев, с торчащими блоками орудийных платформ, корявыми антеннами и светящимися узлами непонятного пока назначения. Его силуэт напоминал клинок — узкий впереди, с массивной надстройкой по центру и расширяющимися кормовыми секциями, где угадывались очертания двигателей.

Никаких изящных линий, только жесткие грани и углы, словно он был собран из деталей конструктора. Грубый, утилитарный и в то же время безумно красивый, как имперский разрушитель из франшизы прошлого века.

По ощущениям это чудовище не уступало в боевых качествах тяжелому имперскому крейсеру, и выглядело приговором для планетоида и прячущегося за ним корабля.

Все это промелькнуло в голове за мгновение, а потом «Рамбл» ударил по чужаку из всех уцелевших стволов. Темноту космоса разрезали три ярко алые нити, выплюнули импульсы лазерные батареи, беззвучно стартовали две противокорабельные ракеты.

Одновременно с этим, перед кораблем иных появилась голубая простыня пространственного щита, в которой растворились и плазма, и лазеры. Ракеты пролетели не больше десяти километров и были сбиты двумя точными импульсами.

В следующий миг прилетела ответка. От корабля иных к планетоиду вытянулись полупрозрачные алые нити, и «Рамбл» содрогнулся от серии чудовищных попаданий.

Лучи чужака врезались в броню планетоида как раскаленные спицы в кусок замерзшего масла. Броня в местах попаданий засветилась ярко-оранжевым светом, запузырилась и прогорела. В глубине конструкции начало что-то взрываться, из пробоин наружу выплеснулось целое озеро плазмы.

Каждый удар оставил после себя выжженные прорехи. Часть обшивки исчезла. Оплавленные края светились тускло-красным, а вокруг эпицентров разрушений виднелись трещины, расходящиеся во все стороны. Куски внутренних конструкций, обугленные и деформированные, вырвались наружу, как сломанные ребра. Ирвин тут же доложил о потерях, и я мысленно выругался.

Семь установок ПРО, две лазерные батареи, четыреста квадратных метров брони и чертова безысходность в придачу. Еще пара таких попаданий и планетоид развалится. Щит этого монстра у нас пробить не получится. На «Рамбле» не осталось ни одного электромагнитного ускорителя масс. Тридцать семь лет назад измененные твари выбили их в первую очередь.

— Следующая атака произойдет через четыре секунды, — Айна вздохнула и, протянув руку, положила ладонь мне на предплечье. — У нас есть восемь или может быть двенадцать секунд. Тебе посчитать вероятности?

— Можно попробовать уйти назад по прямой, — глядя в глаза, предложила мне Юки. — «Рамбл» взорвется, и мы можем попробовать сбежать в облаке этого взрыва. Шансов немного, но я не вижу других вариантов. Мы не можем сбить его щит…

С кораблем иных нас разделяло не больше полутысячи километров. Стальной монстр летел навстречу со зловещей уверенностью, прикрытый полусферой направленного щита. Невозмутимый, спокойный и неуязвимый…

Да, наверное, Юки права, но, сбежав, мы вряд ли успеем решить дела на планете. Эта стальная тварь не позволит нам высадиться. Зависнет над маяком и подождет остальных. Все так, но я все-таки не кристалл, и мне плевать на все вероятности…

— Лучше пообещай меня поцеловать, — я улыбнулся и посмотрел на принцессу. — Раньше это работало — сработает и сейчас. За пять поцелуев я развалю эту консервную банку.

— Ты такой же больной, как и все твои братья, — Айна повернула ко мне голову, усмехнулась и… кивнула. — Не знаю, что ты задумал, но хорошо — обещаю!

— Договорились, — я серьезно кивнул.

В этот момент «Рамбл» произвёл очередной залп, и снова безрезультатно. Щиты иного отразили плазму с лучами, ракеты взорвались в пяти километрах от спутника. Айна обречённо выругалась и, переведя взгляд на обзорный экран, уточнила:

— И что же ты собираешься делать?

Сейчас увидишь, — я быстро проверил системы и, кивнув на экран, произнёс: — Дождёмся, когда он ответит, и сразу начнём.

Ждать пришлось не меньше минуты. Замедление времени работает только в строго определенных режимах и скорость восприятия изменять при этом нельзя. За мгновения до прилёта я приказал Ирвину ускориться и подготовить к пускам все противоракетные комплексы. В следующий миг в «Рамбл» ударили лучи чужака и стало понятно, что следующая атака будет последней.

В этот раз Се-Джа не стал стрелять по системам. Все лучи ударили частым веером и, разнеся переборки, прожгли тело планетоида в глубину метров на триста, лишь немного не дотянувшись до энергетических блоков. Задумка урода понятна. Какой смысл выбивать вооружение, если оно не в состоянии нанести тебе никакого вреда? Проще прожечь корпус, и твой противник либо взорвется, либо развалится. Через четыре секунды лучи ударят по тем же местам — это просто логично. Вот только следующей атаки уже не случится. По крайней мере, я ее точно уже не увижу.

— Давай, Ирвин! Все ракеты без остановки! — приказал я, и шахты израненного планетоида озарили столбы ярко-красного пламени.

— Я думала, у тебя действительно что-то есть, — наблюдая за стартом ракет, устало вздохнула принцесса. — Даже поверила в чудо…

— Выше нос! — в ответ усмехнулся я и, выпустив полсотни обманок, направил «Алькор» на корабль противника.

Да! Только так! Мы собьём ему щит, а «Рамбл» следующим залпом разнесёт этого стального урода на части. Главное — до него долететь.

Основные калибры у Се-Джа сейчас на откате, а полтысячи километров стартующий на форсаже корабль пролетит за пару секунд. Выпускаемые «Рамблом» ракеты нужны чтобы забить ПРО, ну и пятьдесят обманок тоже неплохо прикроют нас от его противоракетных лучей.

При входе в атмосферу Талеи Юки могла держать только семь энергетических сгустков, но там у неё не было доступа к нужным системам разведчика. Сейчас подруга контролирует все процессы, и я отстрелил обманки по максимуму. Се-Джа видит пятьдесят одну летящую цель, при этом тридцать два импульса он уже слил на запущенные ракеты.

Увидев эти мои маневры, принцесса подалась вперед, разглядывая появившийся на экране корабль иных, затем откинулась в кресле и весело выдохнула:

— Ты сумасшедший! К сожалению, оно не сработает, но мне нравится, что мы с тобой уйдем так… Как Мира и ее Астор.

— Чего это не сработает? — хмыкнул я, отмечая потерянные обманки и не сводя взгляда с увеличивающегося корабля. — У меня всегда все срабатывает!

Безумный, ни с чем не сравнимый восторг — лететь вот так на огромное стальное чудовище. Под прицелом его лазерных установок, отмечая промахи и считая оставшиеся секунды. Все рассчитано, нужно просто исполнить то, что задумал. Рискнуть, да, но это же классно! Море адреналинового азарта. Айна права — я, наверное, и правда уже окончательно превратился в космодесантника.

Три секунды полёта до цели растянулись в три с половиной минуты. На первой из них Се-Джа слитым залпом уничтожил тридцать пять двойников, а потом его установки затихли. Откат у орудий ПРО в полтора раза короче, чем у главных калибров, и он, конечно, по нам попадёт. Успеет перезарядить те пушки, из которых сбивал выпущенные «Рамблом» ракеты. Впрочем, у «Алькора» осталось ещё 77% щита, и хочется надеяться, что этого хватит. В критических ситуациях моя Юки творит чудеса.

Словно услышав, что я о ней думаю, подруга посмотрела на меня и спокойно доложила:

— Вероятность того, что, пролетев сквозь щит, ты его уничтожишь, составляет чуть больше полутора процентов. Ну и около пяти процентов на то, что мы до него долетим. Итого семьдесят пять тысячных процента на успешное завершение. Мне очень жаль. Прощай, капитан!

Девушка коснулась ребром ладони груди и тепло улыбнулась.

Корабль иных к этому времени занимал уже половину экрана. Огромный, неуязвимый и, наверное, страшный. Для повстанцев из той древней франшизы, ага… Мне же плевать на его размеры и пушки.

Этот трусливый ублюдок по-прежнему прикрывался щитом, полусфера которого висела перед его бронированным носом. Его командир сильно ошибся, задавая цели лучам. Нужно было стрелять по шахтам и лазерным установкам.

В тот момент, когда Юки прощалась, полоска щита дернулась, оставшиеся обманки сгорели, и мы с монстром остались один на один.

— Давай! — с ненавистью выдохнула принцесса, и сжала мою руку так, что я почувствовал это через доспех.

Щит просел ещё от двух попаданий, предплечье тут же рванула резкая боль. В следующий миг туша корабля полностью закрыла обзорный экран. Мысленно выругавшись, я «ударил по тормозам» и выбросил в космос пять тонн металлизированных пластин.

Моя Юки, конечно же, умница, но в первую очередь подруга рассматривает только очевидные варианты. За те пару секунд, что мы летели от «Рамбла», она просто не успела в своих рассуждениях добраться до этих пластин.

Простейшие средства маскировки у некоторых кораблей включают сброс металлизированных элементов для создания помех системам наблюдения противника. Такие пластины удерживаются специальным полем в течение пары минут и летят за кораблем искрящимся облаком. От лазеров они бы нас не спасли, но щит пробьют гарантированно. Слишком большая площадь поверхности и слишком их много, чтобы все разом отправить в Изнанку.

В последний момент я немного изменил курс и одновременно с этим полоска щита исчезла. Подпространство подруги мигнуло, но не пропало. Виски пронзила резкая боль, и откуда-то сзади донесся неприятный металлический скрежет. На панели тревожно вспыхнули индикаторы, корабль повело в сторону, рядом потрясенно выругалась принцесса, и мы пролетели сквозь щит, таща за собой километровый хвост искрящегося металла.

Это было красиво и безумно эпично. Под нами мелькнули кормовые надстройки вражеского корабля и его горящие дюзы. Убрав торможение, я зарядил по огням за спиной четыре лазерных импульса и добавил тяги на двигатели, надеясь, что «Алькор» не развалится. В этот момент в нос и надстройку стального чудовища ударили две противокорабельные ракеты, которые летели сразу за нами. Следом мелькнули красные росчерки плазмы, и за спиной начался локальный Армагеддон.

Корабль иных потрясла серия взрывов, и он на мгновение словно бы стал прозрачным. Кормовая надстройка выстрелила в пространство ярко-фиолетовым факелом, корпус разломился и исчез в облаке ярко-красного пламени. Беззвучного и красивого, как миллион новогодних гирлянд.

Электромагнитный импульс настиг «Алькор» через пару секунд. По корпусу пробежала дрожь, системы корабля на мгновение засбоили, в глазах сверкнули яркие вспышки, а по коже пробежала серия мелких уколов. Однако конструкция выдержала, и мы продолжили полет, едва опередив облако газов, несущееся следом.

Не знаю, какие чувства испытывает человек, несущийся на лыжах впереди снежной лавины, но мне в этот момент было весело. Наверное, я ненормальный, но находясь в этом теле невозможно обосраться от страха. Да подумаешь — облако раскаленного газа и разлетающихся обломков. Если бы оно догнало — мы бы все равно ничего бы уже не почувствовали.

Впрочем, один из обломков нас все же догнал. Он глухо ударил по обшивке и прозвучал завершающим гонгом. В следующий миг Юки сняла замедление времени, и первым, что я услышал, были возмущенные крики кота.

Мысленно успокоив своего хвостатого фамильяра, я поморщился от яркого света Рато и, облегченно выдохнув, широко улыбнулся. Первый акт нашего путешествия на Тору закончен. Все хорошие живы, все плохие подохли, облако газа осталось далеко позади и через пару минут оно уже пропадет.

Как только это произойдет, нужно будет подлететь к «Рамблу» и снять слияние с Ирвина. Заодно посмотрю, что осталось от планетоида после подрыва иного, и можно уже будет высаживаться. Повоевали и хватит. Хорошего, как говорят, помаленьку. Да и надоел мне уже этот космос.

[1] Большинство современных ракет используют твёрдое или жидкое ракетное топливо, которое содержит окислитель (например, перхлорат аммония). Это означает, что топливо не требует внешнего кислорода для горения — оно само по себе является источником кислорода и топлива. Взрыв батарей тоже будет сопровождаться световыми эффектами. Особенности взрыва батарей в космосе: взрыв происходит быстрее из-за отсутствия атмосферы; наблюдается яркая вспышка и выброс газов; формируется светящееся облако. Специально пишу это для заклепочников. То есть я прекрасно знаю, что огня в космосе быть не может, но здесь и дальше по тексту облака раскаленного газа и вспышки иногда буду называть пламенем и огнем. Просто потому, что оно похоже.