Испытания. Земли Ордена

Глава 2

Как предали? Кто предал? Тот соглядатай из Алых Пиков, которого я не стал убивать? Я сглотнул, голова была пустой и гулкой, всего два вопроса бились в ней, и ни на один из них я не знал ответа.

Через миг я сжал губы. Я не верю в предательство, а вот в то, что город давно окружили и послали в него десяток убийц — верю. И всё же… Толкнул мыслеречь:

— Пересмешник! Тот человек из Алых Пиков, которого я отдал тебе. Где он? Найди!

— Сделаю, господин, — донёсся до меня ответ.

Рагедон гаркнул, казалось, прямо в ухо:

— Глава! Вы должны пробить защиту поместья и вернуть управление Залом Сердца!

Я тут же сорвался с места. Разумеется, должен. Не можем же мы смотреть на этот купол и ничего не делать? Но следующие слова Рагедона заставили меня нахмуриться:

— Только вы сможете войти туда, эти ублюдки наверняка заперлись в Зале, но двери раскроются перед главой города!

Вот оно как… Седой ещё бурчал, что я слишком тороплюсь и, опоздав на столько недель, можно ещё на день-два задержаться. Я даже едва не поддался на его уговоры, а, выходит, само Небо пихало меня в спину. Что бы мы застали здесь через два дня? Руины и тысячи врагов, окруживших портал?

— Глава! Я отсылаю к резиденции девятый отряд на помощь вам.

Занятый своими мыслями, я даже не услышал, как Рагедон отдавал этот приказ, вернее, не подслушал. Но вот обращённую именно ко мне мыслеречь услышал и рыкнул в ответ, скользя над улицей в стремительном полёте:

— Не нужно. Я возьму с собой Кирта и Амму, — тут же толкнул мыслеречь к этим двум. — Кирт, Амма, живо ко мне! На вспышку в небе.

Вскинул руку, наверное, во второй раз в жизни используя технику, которую получил ещё в Ордене Морозной Гряды — Сигнал.

— Слушаюсь, господин, — на два голоса ответили они мне.

— Кирта? Какого ещё Кирта? — Рагедон взревел. — Глава! Нас предали, а вы берёте с собой неизвестно кого! ГЛАВА!

Я даже поморщился от того, насколько громко он это сделал. Девятый отряд нужен для защиты города, они его знают, знают, где спрятаны защитные формации, а Кирт и прочие только и могут, что биться лоб в лоб. И всего лишь слабые Предводители из Второго пояса. Неважно, своей силой я возмещу их слабость.

Одна из частей разума холодно напомнила, что моим врагом может оказаться как сильный Властелин, с которым я могу справиться, так и Повелитель Стихии, с которыми я никогда не мерился силой. Но я лишь ускорился. Любой Повелитель был когда-то Закалкой и давал клятвы. Дайте мне обнаружить хотя бы тень от старой печати, и мне будет неважно, какой силы мой враг. Дайте мне только шанс. Если я не совладаю силой, то возьму талантом. Неважно, что вижу всего семь столбов проверки — этого хватит.

— Глава! Даже если вы пустите чужаков в Зал, то они всё равно не смогут управлять защитой города!

Я смогу, но всё же Рагедон прав. И это он ещё не знает о догнавшем и молча сопровождающем меня Утхале. Или знает и поэтому особенно зол. Я коротко ответил:

— Ты прав. Пришли того, кому веришь, и кто сможет. Одного.

Он что-то ещё пробормотал, но я уже не слушал его, я уже долетел к резиденции. Улицы, по которым я гулял, мелькнули под ногами, даже не отложившись в памяти. Глазами и восприятием я не видел никакого купола над резиденцией, но не сомневался — он по-прежнему на месте — восприятие не могло проникнуть дальше ограды.

Снова вскинул руку, используя Сигнал, и вновь зажёг в небе яркий огонь, отлично видимый даже сейчас, в разгар дня, а сам торопливо обшаривал глазами резиденцию. За окнами не видно движения, главные двери закрыты, но и следов сражения не заметно. Метнулся вперёд, выхватывая из кольца Пронзатель и буквально вбивая силу в духовную технику Звёздного Клинка.

Не рассчитал. Подлетел к защитной формации раньше, чем успел наполнить духовную технику, подлетел и замер. Слишком быстро летаю, став Властелином. Слишком мало тренировался, обретя эту силу. Земную технику на сто пятьдесят узлов в меридианах духовной силы я бы использовал гораздо быстрее, но будет ли от неё толк? Можно ли надеяться, что те, кто устроил это, прикрыли самую важную часть своего плана слабой, никчёмной формацией, которая рассыпется от одного удара земной техникой?

Нет, конечно. Я не видел следов сражения, но видел чужие флаги формации, которых только с этой стороны резиденции было установлено тридцать шесть штук. Защитная формация на шестьдесят с лишним флагов?

Третье созвездие духовной техники Звёздного Клинка, триста узлов, равно разделённых между двумя системами меридианов, духовных и стихийных, наконец, наполнилось силой и стихией.

Пронзатель удлинился на три шага. Тёмно-синее, словно гладь мрачного, предштормового моря, лезвие с плывущими по нему голубыми, мерцающими звёздочками. Я обрушил его туда, где чужая формация преграждала путь моему восприятию.

Не пробил.

Зато теперь незримую преграду, вставшую на пути моего удара, видели все. И я, и Утхал, и Кирт с Аммой, и выскочивший из-за крыш орденец, вернее, идущий Сломанного Клинка — Орвис, один из старших стражников Истока и Властелин. Они все видели огромный, голубой купол, накрывший всю резиденцию. Я тоже жадно всматривался в него, отмечая едва заметные линии связи с флагами, светимость и скорость, с которой бледнел купол.

Я, конечно, совершенно бездарен в формациях, но у меня были десятки уроков у Рутгоша. Защитная формация на шестьде…

— Глава! Какой будет приказ?

— Господин, я и сестра здесь!

Я и ухом не повёл на слова, которыми доверенный Рагедона и Кирт пытались привлечь моё внимание. Крепко сжимая древко Пронзателя и прижимая его клинок к преграде, взмыл вверх, скользя вдоль купола, замер в высшей точке, продолжая пристально глядеть вниз и считая флаги. Дарсова тварь, что понатыкала их, оставшись незамеченной. Шестьдесят один, шестьдесят два, шестьдесят три, шестьдесят четыре.

— Старший, здесь ещё один чужак рядом с главой.

Я недовольно зыркнул в сторону Орвиса. Нет, я всё понимаю, он беспокоится за меня-главу, но иногда слушать чужую мыслеречь — это очень не вовремя.

Повторил подсчёт, убеждаясь, что не ошибся.

Шестьдесят четыре, всё верно. Защитная формация на шестьдесят четыре флага, не ячеистая структура, зримое проявление только в момент удара, игнорирование прикосновения простой стали… Не уверен. Зато уверен, что видел Орвиса не только среди стражи города, но и рядом с Рутгошем.

Рыкнул:

— Орвис, у тебя же есть талант к формациям?

— Да, глава! — подтвердил он мои догадки и тут же рванул ближе, поднимаясь на мою высоту.

В этот миг над городом прогрохотал голос Кресаля:

— Что, Аранви, перестал притворяться слабым? Думаешь, это тебя спасёт? Само Небо подарило мне твоё возвращение, вручило твою жизнь мне в руки!

С трудом удержал себя от того, чтобы не раскинуть восприятие шире, охватывая место схватки Седого со стариком. Я не имею права отвлекаться. Мне нужно как можно быстрей сломать эту формацию, чтобы спасти не только Седого, но и весь город. Как бы ни был хорош Седой, немного подлечившийся в городе Тысячи Этажей и прошедший закалку у Изарда, он всего лишь Властелин Духа, а против него Повелитель неизвестного испытания, а я не могу разорваться и быть сразу в двух местах одновременно.

Поэтому я толкнул мысль к Орвису:

— Видишь символы Древних на защитной формации?

— Смутно, глава. У меня неплохой талант, но они плывут, словно скрываются. Вернее, точно скрываются, глава, это дополнительный слой формации.

Я на миг стиснул зубы. Кто обещал, что это будет легко, Леград?

Толкнул новую мыслеречь:

— Ты должен постараться, сейчас я заставлю их пропускать через себя силу, отыщи ось симметрии и опорные знаки.

— Слушаюсь, глава!

Я, зависший над самой верхней точкой ставшего снова незримым купола, чуть опустился. Сейчас мои сапоги едва не касались формации. Медленно воздел Пронзатель, снова наполняя все три созвездия духовной техники Звёздного Клинка. Засияло перед грудью обращение с двумя кругами, загудели от напряжения меридианы. Чем больше силы я вложу в удар, тем чётче проявятся знаки формации. Не для меня, для Орвиса.

Удар.

Купол под ногами вспыхнул ярко-голубым, стал полупрозрачным.

Забавно выходит. Раньше я использовал Опору, чтобы нанести мощный удар. Сейчас я использую для этого новое ощущение равновесия с миром. Пронзатель, которым я ударил сверху вниз, должен был бы подкинуть меня вверх, отталкивая от формации, но я желал оставаться именно в этом месте, и вся вложенная в удар сила не смогла меня сдвинуть ни на волос, ни капли силы удара не было потеряно на отдачу.

— Вижу глава! — завопил Орвис, тыкая для надёжности пальцем. — Опорный знак. Вот! Вон линия симметрии. Они смещены, а значит… — он замялся, пытаясь дать ответ.

Но нашли мы его одновременно:

— Пять точек слабости, — мы встретились с Орвисом взглядами и так же одновременно закончили. — Одновременный удар.

Орвис взмыл выше и правей, ткнул мечом в защитный купол, прочерчивая незримую линию:

— Линия симметрии, глава.

А опорный знак вон там… Я сместился ниже и левей, тоже ткнул Пронзателем в купол, отмечая первую точку, и отдал приказ:

— Амма!

— Здесь, господин!

— Сколько вдохов тебе нужно на самый сильный удар оружейной техникой?

— Полвдоха, господин.

Отлично, просто отлично. Главное, чтобы это был достаточно сильный удар.

— Жди здесь, будь готова ударить по команде точно в эту точку.

Рывком сместился ещё левей и ниже.

— Утхал!

Самум, рыча от натуги, вливал в меридианы духовную силу и стихию. Защитный барьер, который он держал перед собой и пятёркой соратников, трещал, трескался на глазах, не в силах выдержать обрушенной на него мощи алого луча. Самум вливанием дополнительной силы заставлял трещины закрываться, но уже через миг огромный круглый щит снова расходился трещинами.

Да, пока он держался, но запасы средоточия уже давно не полные, а меридианы горят огнём, без слов намекая, что вливаемая в защиту мощь за гранью их возможностей.

Самум медленно, с расстановкой прохрипел:

— Да где же ты есть, гар-хо-ва улит-ка?

И буквально через вдох напор врага ослаб, со склона выше донеслись вопли боли и страха. Ещё через вдох убийственный алый напор, бьющий в голубой диск защиты, исчез, словно его и не было, а пятёрка прятавшихся за спиной Самума идущих рывками ушла вверх, к схватке, торопясь помочь зашедшим сзади товарищам.

Самум медленно снизил напор силы, вливаемой в технику, затем так же медленно уменьшил духовную силу и стихию, буквально по капле перекрыл её, погасил обращение и со стоном опустил горящие огнём руки. Это было… непросто: в одиночку противостоять удару составной техники. Гарховы ублюдки. Если бы не эта защитная техника духовного ранга, которую он получил в долине за заслуги в битвах против сектантов, то от него и остальных тут остались бы только сожжённые тела.

Да уж. Пятый пояс. И враги, для которых его имя — имя таланта и сына таланта ничего не значит. Кто вообще здесь знает о талантах Второго пояса?

Самум бросил напоследок взгляд вниз, на город, который лежал в отдалении от их горы. Там тоже кипела нешуточная битва, которая всё сильней и сильней откатывалась к центру города. Туда, где в потоках пламени бушевал тот старик — Повелитель Стихии. Самум надеялся, что у Леграда есть более сильные помощники, чем Илдур, потому что задавить Повелителя Стихии числом… Если и выйдет, то слишком дорого обойдётся Леграду.

Самум отвернулся и бросился вверх. Внизу он ничем помочь не может, но может помочь здесь и помогает. У него своя битва.

Шандри едва ли не рычал, наблюдая за кипящей в городе схваткой. От бессилия. Один из сильнейших идущих Пояса, тот, кто в Дикое Время не раз и не два отгонял от Академии старейшин клана Дизир, сейчас… Ничем сейчас не мог помочь в битве.

— Смена! Кленовый лист!

Шандри влил силу в летающий меч, смещаясь влево и вниз. Делая всё верно, правильно, но… Совершенно бесполезно. Да, он знал построение Кленового Листа, да, он занял в нём позицию вместе с братьями из главной части Ордена Небесного Меча, но…

Они были из одного Ордена, они были одного Возвышения, но вот знания у них сильно отличались. Построение Кленовый Лист позволяет хорошо сдерживать напор сильного врага и самим грозить ему ударами пяти сильнейших бойцов построения… Во Втором поясе, Воинами противостоять Мастеру или Мастерами устоять против пикового Мастера… Никак не против Властелина, который обладает полной свободой движения в небе и может атаковать с любой позиции.

Он, бывший глава Академии, один из сильнейших идущих Ордена Небесного Меча во Втором поясе, здесь, в Пятом оказался бессилен. Не только потому, что ему не хватало сил, но и потому, что ему не хватало знаний. В построении только он и Виликор были чужими — остальные сразу же после перестроения выполнили составную технику, которая сковала в небе противника — целого Властелина — окутала его чёрными цепями, замотала едва ли не с ног до головы.

Тяжело осознавать свою никчёмность.

Шандри зарычал, вскинул руки, наполняя энергией свою сильнейшую технику. Ладно, хотя бы так. Первый удар по скованному в небе Властелину, точно между слоями опутывающих цепей, в левый бок, ближе к сердцу. Пробить его защиту Шандри и не рассчитывал, но по капле даже мягкая вода точит твёрдый камень. Даже тридцать слабых ударов — это тридцать ударов — старшим братьям понадобится меньше усилий, чтобы убить врага.

— Давай!

Внизу молнией мелькнул силуэт Предводителя. Мчась над самой землёй, он оставлял после себя ярко-алые флаги, вбитые в неё.

Мгновения хватило Шандри, чтобы понять: он расставляет вокруг пойманного Властелина формацию.

Понял это и Властелин. Гневно заорал:

— Я сотру вас в порошок!

Его тело вспыхнуло одной голубой вспышкой, другой, третьей. Это призрачное голубое пламя словно истачивало сковывающие его цепи составной техники — лопнула одна, вторая, другие потеряли свой иссиня-чёрный свет, побледнели. Властелин натужился, заставив страшно вспухнуть жилы на шее, и со звоном порвал ещё три цепи, сумев высвободить правую руку.

Шандри уже через два вдоха ударил по ней, вбив огромный призрачный меч точно в запястье. Но техника, способная отсечь руку любому пиковому Мастеру, раскололась на сотни кусочков, не оставив на коже Властелина даже царапины. Ещё через мгновение в том же месте раскололась огромное ледяное копьё Виликор. С тем же результатом.

Властелин уже через миг ударил в ответ. Не по Шандри, не по Виликор, не по построению, которое держало его составной техникой, а по летящему внизу Предводителю.

Сотни голубых шипов рухнули на землю смертоносным градом, перепахали мостовую, ограды, землю поместий, на какой-то крошечный миг запаздывая, не успевая накрыть стремительную фигурку идущего, следуя за ним по пятам.

Но со звоном лопнула ещё одна цепь, Властелин довернул ладонь и орденца накрыло техникой, смяло, снесло с летающего меча, сбило на землю окровавленной, изломанной куклой, пришпилило к мостовой огромным, с него ростом голубым шипом.

— Держим! Держим его!

Шандри уже не слушал этого приказа. Он не относился к нему. Кого он может держать, если даже не знает технику, которую используют его собратья? Зато он знает: только что погибший собрат успел завершить половину круга вокруг скованного Властелина. Половина круга, девять флагов. Схема ясна. Даже если он ошибётся и поставит оставшиеся с отклонением от идеальной фигуры, это лишь ослабит удар по врагу, но не отменит.

Главное — отыскать в кисете собрата нужные флаги. Главное — понять, как активируется эта формация. Главное — умереть после этого. Собрат сумел поставить половину, он тоже сумеет.

Рявкнул мыслеречью той, которая поняла всё не хуже его:

— Назад! Ты продолжишь, если я не сумею завершить.

Виликор глухо ответила:

— Слушаюсь, учитель.

— Этот ублюдок сильнее пятой звезды! Третий и пятый, разменивайте жизнь. Вливайте! Вливайте!

Восприятие показало Шандри, как наверху, над головой, порванные цепи вновь налились чернотой, удлинились, соединяя порывы, медленно заскользили змеями, обвиваясь вокруг руки Властелина. Показало, как они неумолимо, невзирая на новую вспышку голубого пламени, вывернули руку Властелина, сдвинули с места, заставили его ладонь отвернуть в сторону, выигрывая Шандри время жизни.

Спустя миг он уже был возле павшего собрата. Тот оказался ещё жив, ещё дышал и сразу понял, зачем здесь Шандри.

Протянул ему кисет, захлёбываясь кровью, толкнул мыслеречь:

— Алые… Алые… Слева… Хризантемой Вос… надцати… Лепест…

Шандри принял кисет, торопливо пообещал:

— Я понял, брат, сделаю, брат.

И рванул прочь, не задержавшись даже на миг. Стиснув зубы, на ходу сломал привязку кисета, стараясь не думать, какой это болью отразится на умирающем собрате. Нырнул в кисет восприятием, сразу отыскав искомое. Слева на полке, алые флаги.

Через вдох вынырнул из кисета, уже сжимая в правой руке флаг. Хризантема Восемнадцати Лепестков. Само Небо смотрит на него. Из одного названия ясно, сколько нужно якорей и что это формация идеальной природной симметрии. В спину Шандри ужалило такой острой болью, что сердце на миг пропустило удар, словно это настоящая, холодная сталь пробила спину, а не предупреждение от Прозрения. Шандри стиснул зубы.

Восприятие его раскинулось в стороны, отыскивая уже стоящие флаги и проводя через них линии. Давно уже ему, бывшему главе Академии, не приходилось сдавать экзамены, но он не ошибётся.

Десятый флаг должен стоять здесь.

Шандри на миг завис на одном месте, вбивая прямо в камень ограды флаг, через мгновение уже мчался дальше, взмывая над крышами поместий.

Откуда-то слева прилетел огромный зелёный луч, Шандри в последний миг успел вильнуть, увернуться, буквально упасть вниз, пригибаясь к летающему мечу.

Одиннадцатый флаг должен быть здесь.

Шандри проломился прямо через крышу, проложив себе путь техникой, пробил дыру до самой земли. Прямо посреди разнесённого в щепки первого этажа вбил под ноги флаг и тут же снова ударил техникой — снося стену и проделывая себе выход на улицу.

— Второй и седьмой, сменяйте!

— Слушаемся!

Двенадцатый флаг.

Пятнадцатый флаг.

Шестнадцатый флаг.

Семнадцатый.

Впереди уже даже Воин заметил бы первый из флагов формации.

Шандри показалось, что он на полном ходу влетел в пламя — оно охватило его с макушки до пяток, прошлось по коже, опаляя жуткой, почти настоящей болью. Всего мгновение понадобилось Шандри, чтобы отыскать причину — смотрящую в его сторону ладонь Властелина, скованного в небе.

Не в силах вырваться, повернуться, тот предугадал неизбежное — место установки последних флагов и подготовился.

Неважно.

Шандри покрепче сжал древко флага и вскинул над головой левую руку, наполняя защитную технику.

Над его головой появилось кольцо обращения, наполнилось символами, проявилось алым прямоугольником защитной техники.

Большую часть внимания Шандри сосредоточил на ничем не примечательном кусочке мостовой впереди. Точка, где нужно установить последний флаг. Точка, где нужно активировать формацию. Треть ли, которую ему нужно прожить.

Сотни синих шипов соткались в воздухе впереди.

Шандри резко дёрнул меч влево, вправо, вправо, влево, прокладывая дорогу буквально между пальцами смерти, отыскивая в сжигающем до костей ветре опасности дорожку, на которой ещё был хоть какой-то шанс.

Влево и вниз, через миг понял он.

Над ним промелькнула огромная ледяная глыба, которая буквально пробила в граде смерти полосу, на короткое мгновение создав возможность.

Виликор! Вспыхнула в разуме Шандри благодарность.

Мчась вниз и вперёд сквозь облако истаивающих обломков двух техник, он не обращал внимания на то, что они рвут в лохмотья его халат, то и дело пробивают даже Покров, оставляя на теле кровавые полосы. Всё его внимание было сосредоточено только на одном — добраться, обогнав смерть.

За миг до столкновения он ушёл с меча коротким Рывком, гася скорость. Меч врезался в мостовую, пропахивая её, а Шандри вбил в неё последний флаг.

Тут же сверху ударило, заставляя его рухнуть на колени, а защитную технику покрыться трещинами.

Рано! Шандри стиснул зубы, моля Небо о ещё двух вдохах жизни. Он не успел активировать формацию.

Над головой Шандри словно начал замерзать сам воздух, прикрывая его пластиной голубого льда.

Он только крепче сжал пальцы на древке флага, вливая в него силу.

Активируйся!

Лёд лопнул, приняв на себя разом шесть шипов смертоносного дождя Властелина.

Защита Шандри протянула ещё вдох, прикрывая уже не его, а флаг формации.

Этого хватило. Все восемнадцать флагов засияли, пробуждая вложенную в них энергию, соединились линиями, а затем выплеснули в скованного Властелина смертоносные зелёные лучи.

Жахнуло так, что с потолка посыпались куски свода.

Зеленорукий выругался, про себя, помня, что дети могут его услышать.

«Чтоб эти ублюдки до конца жизни гарха под хвост целовали!»

То, что эти дети ещё недавно выживали сами по себе на улицах и могли знать такие ругательства, что его гархи бы покраснели от стыда, ничего не значило.

Снова жахнуло.

Зеленорукий повёл рукой, духовной силой словно метлой вычищая воздух вокруг себя от пыли. Не хватало ещё в самый сложный момент отвлечься на кашель. В остальном пыль его не беспокоила. Его беспокоили трещины на двери, которая закрывала вход в Школу. Его Школу. Вернее, то, что от неё осталось — здание наверху уже лежало в руинах, но суть Школы, её сердце, её ученики — были здесь.

Ещё один удар, трещины, разумеется, разошлись сильнее, намекая — недолго осталось.

Он обернулся, не доверяя восприятию и проверяя, что детей позади точно нет — никто не осмелился нарушить его приказ, и все прячутся в дальнем зале.

Хотя можно ли прятаться в единственном зале убежища?

Зеленорукий выбросил лишние мысли из головы, достал меч, проверил артефакт на шее. Всё идёт совсем не по плану, до сих пор город так и не накрыла зона запрета, но в чём-то это даже хорошо — Зеленорукий терпеть не мог сражаться в зонах запрета, он всё же не искатель. Сейчас ему не нужно будет себя сдерживать и ломать въевшиеся в плоть связки движений и техник.

Что же, поглядим, ожидает ли тот, кто ломает дверь к детям, столкнуться здесь с не самым слабым Властелином?

Тартакал облизал губы, в очередной раз расширил восприятие, сам себе напоминая Зверя, который одним глазком высматривает — пора ли прыгать на добычу или нет? Беда была в том, что всё могло повернуться наоборот, и прыгнувший Зверь сам станет добычей — слишком уж велик уровень сил тех, кто пришёл в город.

Но это ничего не значило.

Тартакал втянул восприятие, уменьшил его сферу, скрываясь от более сильных и опытных, резко повернулся, вперив взгляд в одного из подчинённых. Того, что оказался на шаг позади. Презрительно спросил:

— Зандаг, куда это ты пятишься?

— Старший, — Зандаг тоже облизал пересохшие от волнения губы, опустил голову. — Никуда не пячусь. Вам показалось, старший.

— Глупец, — процедил Тартакал. — Ты правда думаешь, что напавшие на город позволят кому-то из нас сбежать? Подумай своей тупой башкой — как делаются такие дела, когда нарушаются все правила Империи? Такие дела делаются, затыкая все рты. Все без исключения, чтобы не осталось ни единого свидетеля. Старейшины Сломанного Клинка сражаются с Повелителем Стихии. Думаешь, ты сумеешь отыскать нору, которую не заметит Повелитель? Это всё равно, что Закалке прятаться в комнате от Мастера, который слышит, как бьётся его сердце.

Зандаг вскинул голову и со злобой спросил:

— Так что же мне, сдохнуть, сражаясь против Повелителя? Почему мы не сбегаем через портал?

— Знай своё место, — скривился Тартакал. — Оставь Повелителя старейшинам Сломанного Клинка. Раз они ещё живы, то силы и трюков им хватает. Значит, итог их битвы ещё не определён. Я выбираю нам цель по силам. Наш единственный шанс выжить сегодня — убить как можно больше врагов. Если Сломанный Клинок проиграет — напавшие оставят в городе только трупы. Ты же слышал вопль про предательство?

— Слышал.

— Объясняю тебе тупому, что он значил — забудь про портал, он уже не работает, никто отсюда не сбежит. Мы, или победим вместе со Сломанным Клинком, или сдохнем. Я доступно объяснил?

— Доступно, старший. Но в победу как-то не верится. Нам бы… — дёрнул головой, без слов повторяя, что предлагает.

Тартакал ухмыльнулся и оглядел своих людей:

— Если кто-то из вас попробует сбежать, то больше останавливать не буду. С радостью понаблюдаю, как вы сдохнете. Главное умение наёмника — это умение выбирать сторону, — восприятие, даже сжатое, донесло до Тартакала нерадостную новость, он согнал улыбку с лица и прошипел. — Собрались. Собрались! — достал меч из кисета и прошептал. — Три. Два. Вперёд!

Один из работников семьи Сломанного Клинка, не самый лучший, не самый добросовестный, всего лишь Воин, к тому же часто отлынивавший от работы, сейчас возносил про себя хвалу Небу. За то, что за эти месяцы так хорошо изучил улицы города, что даже сейчас, когда половина поместий снова лежала в руинах, а из-за пыли ничего дальше ста шагов было не видно, отлично понимал, куда идти.

К окраинам. Но не глупо в лоб, а хитро, с закавыкой, петляя и обходя вспыхивающие тут и там битвы. Главное, оно что? Главное, оно вовремя затаиться, переждать, а потом идти, ползти дальше, раз за разом оказываясь всё ближе и ближе к окраине города.

Он шёл хитро, не туда, откуда убийцы прилетели в город, не туда, где лежал спуск к долинам и предгорьям, а в обратную сторону, к ближайшей горе. Не туда будут бежать, спасаясь, а значит, не там и будут ждать беглецов. Работать он, быть может, и правда не умеет, зато отлично умеет выживать. Это Закалка в горах не выживет, а Воин выживет, особенно если отыщет скальную щель или зароется в снег.

Он быстро перебежал улицу, прижался к забору, огляделся. Никого. Через вдох перемахнул забор, метнулся к поместью, которое и не думали восстанавливать, проскочил через тёмный проём двери и застыл, пуча глаза на человека в десяти шагах от себя.

Через вдох, разобравшись, выдохнул сквозь зубы ругательства:

— Чтоб тебя, вонючка старая, в лепёшку расшибли. Какого гарха торчишь тут, пугаешь? А ну, пшёл с дороги, забился в дальнюю комнату!

Старик в старом, истрёпанном, покрытом заплатками халате, медленно повернул к нему голову и равнодушно сказал:

— Зря теряешь время на ругательства. Его у тебя и так осталось мало.

— Чего? Сумасшедший старик, чтоб у тебя язык…

Договорить он не успел — камень под ногами затрещал, застонал и в одно мгновение разросся сотнями острых серых игл, которые пробили и беглеца, и старика, продолжили расти, пока не доросли до стен и потолка, заполнив поместье смертью. Старик даже не успел всхлипнуть, разом осел, пробитый иглами, безжизненно уронил голову на грудь. Беглец застонал, заскрёб было руками по игле толщиной с древко копья, которое вышло у него точно из центра груди, выплеснул изо рта фонтан крови и затих.

Через полсотни вдохов иглы начали трескаться, осыпаться пылью. Иглы, пробившие беглеца, алые от его крови, разом сломались под весом тела. А вот старик, рухнув вниз, вдруг ожил, ловко приземлился на ноги, поднял голову, шевельнулся, с недовольным лицом отряхнул халат, рассматривая новые дыры.

Гулко ухнуло и половину крыши поместья снесло, обнажив дыру над залом, где стоял старик. Через миг над этой дырой возник стоящий в воздухе человек.

Старик поднял голову, сквозь переплетение каменных игл встретившись взглядом с Властелином.

Тот хмыкнул:

— Значит, не показалось, кто-то и впрямь сумел выжить. Закалка. Удивительно. Что же…

Старик недовольно поморщился:

— Да что же вы все мешаете смотреть, как он справляется с первым своим испытанием? Других дел в городе нет?

Властелин запнулся, переспросил:

— Что?

Глаза его вдруг испуганно расширились, он дёрнулся всем телом, словно пытаясь улететь, но уже через миг рухнул вниз, в пробитую им же дыру, упал на иглы своей техники, ломая их своим весом, рухнул на пол, засыпанный их обломками.

Старик же равнодушно отвернулся от мёртвого тела и застыл, прикрыв глаза. Вокруг продолжили трескаться и рассыпаться исчезающим песком серые иглы техники, из-за пределов стен продолжали доноситься звуки битвы за город.

Я спросил:

— Все поняли? Кто когда начинает?

Мне ответили два голоса:

— Поняли, глава.

И ещё два:

— Поняли, господин.

Я кивнул и начал отчёт:

— Четыре, три, два, один.

Каждый из нас на свой счёт начал наполнять технику, что уж тут поделать, если они все разные и каждому нужно своё время на исполнение. Но все и правда поняли, все и правда верно оценили силы — на счёт один в купол формации, в точки слабости одновременно ударили пять техник, и…

И ничего.

— Гархово отродье! — выругался Орвис. — Я ошибся, глава! Это формация более высокого уровня. Не пять точек, а…

Я, глядя туда же, куда и он, в сторону, на мерцающую едва заметными кольцевыми волнами точку выше по куполу, точку, в которую никто из нас не наносил удара, мрачно завершил его мысль:

— Шесть.

— Главная слабость, точка входа и четыре опорных. Шестьдесят четыре флага, с осью симметрий через точку входа. Это…

Он замолчал, но я закончил за него:

— Формация Пяти Пределов. Формация, которую может создать только идущий этапа Повелителя Стихии.

Теперь замолчал и я, перебирая в голове всё, что Рутгош рассказывал про эту формацию, отстранённо вслушиваясь в мыслеречь, которая доносилась до меня со всех окрестностей. Битва всё сильней стягивается к центру города. Врагов слишком много. Они слишком сильны. Нужно спешить.

— Господин, — отвлёк меня от размышлений Кирт, — нам нужен ещё один человек? Можем попробовать на третью точку взять одного из моих людей.

— Он умеет летать? — язвительно спросил Орвис.

— Нет, мои люди всего лишь Мастера. Но мы можем растянуть между мной и Аммой верёвки и вывести его в нужную точку. Или господин удержит его духовной силой.

— Пустая хитрость. Ему всё равно не хватит мощи удара. Будь это формация рангом ниже, можно было бы, а так, — он махнул рукой, предложил уже мне. — Глава, отзовите на помощь ещё одного из братьев Властелинов.

Он всё сказал верно, Рутгош упоминал про предел силы, с которой нужно наносить удар. Другое дело, что для большей части формаций этот предел находился в границах сил более низкого этапа. Даже Воин при удаче и знании мог разрушить большую часть формаций, изготовленных Мастером. Но здесь нам на удачу рассчитывать не приходилось. И всё же.

Я мотнул головой:

— Нам не нужна помощь со стороны. У них своя битва, мы не можем ослаблять их.

— Глава, но…

Вместо спора я толкнул силу в Стихийный Доспех, окутался им, покрываясь синей плёнкой. Затем медленно, осторожно принялся наполнять созвездие другой техники.

Орвис выдохнул:

— Духовная техника!

Он не ошибся, передо мной проявилось обращение с двумя кругами — обращение духовной техники. Техники Духовного Двойника.

Я кропотливо наполнял созвездие, которое в сорока шести узлах меридианов духовной силы пересекалось с техникой Стихийного Доспеха. Впервые. Мне нельзя ошибаться — срыв техники — это потерянное время, но если нужно добавить всего одного человека, то я сделаю это сам раздвоившись и став настолько сильным, насколько позволяют ограничения техник.

Сейчас я жалел лишь об одном — о том, что на всё не хватает времени. Я даже не пробовал создать Двойника, став Властелином. Наверняка на этом этапе можно раскрыть эту духовную технику в полную мощь, возможно, ещё раз усилив Двойника. Но сейчас точно не время для тренировок и опытов.

Запасы силы в двух первых средоточиях разом просели, синяя плёнка слезла с меня, словно старая шкура со змеи, когда Двойник вышел из моего тела. Вышел, чтобы рухнуть вниз, сползая по защитной формации, словно по крутому снежному склону.

Я выругался, спросил:

— У кого есть запасной летающий меч?

Удивительно, но Амма уже через миг швырнула вниз, к Двойнику, огромный, массивный чёрный меч.

Трофей, появившийся после мщения?

Неважно.

Затаив дыхание, я-Двойник поймал эту громаду за рукоять, провернул себя вокруг него, одним движением занимая нужную позицию. Момент истины, который я тоже никогда не проверял, не находя времени, — я-Двойник сумею ли воспользоваться таким мечом? Я-Двойник страдаю ли от того же дефекта, что и я-Основа?

Через миг я-оба облегчённо выдохнули — не страдаю — Я-Двойник стремительно взлетел на летающем мече, описав круг вокруг защитной формации.

Я-основа тоже сорвался с места, уступая позицию себе и занимая новую, у точки главной слабости, куда должен быть нанесён самый сильный удар.

Я-мы одновременно раскрыли рты, начиная новый отчёт:

— Пять, четыре…

Передо мной-Основой первым вспыхнуло обращение. Мне нужно нанести самый сильный удар, поэтому я и вкладывался в самую сильную из возможных сейчас техник.

— Три, два…

Спину обдало жаром, и я-Двойник заорал, срывая голос, а я-Основа заорал, не жалея силы для мыслеречи:

— Засада! Спасайтесь!

Через миг я-мы рухнули вниз, спасаясь от огненных росчерков, ударивших в нас из ближайшего поместья.