Китано

Глава 5. Кодекс

Сижу утром на автобусной остановке, около своего дома. Собираюсь ехать в школу. Никого не трогаю, слушаю трёп трёх школьников. Не знаю, как в остальной Японии, но в нашем городе остановки не имеют стен. Видимо из-за более мягкого климата, а может из-за выработанной землетрясениями привычки строить так, чтобы легче было убежать из-под крыши?

Так или иначе, остановка — это крыша на трёх столбах над двумя рядами скамеек. На первой скамейке сижу я, а за мной трое учеников из другой школы. И тут их разговор заходит обо мне.

— Эй, ты слышал о старшей школе Хекикуу?

— Угу. Какой-то парень отнял звание защитника у Куроды.

— Что, правда?

— И это в тот же день, когда он пришёл в школу!

— Этот Курода, такой чмошник!

Я понимаю, что настало время следующего эпизода манги. Если я немного изменю концовку, то смогу собрать целый урожай ужаса…

— Да, чуваки, этот Курода — полный лох!

Предвкушающе улыбаюсь и только тут замечаю подошедшую к остановке торговку с большим баулом. Она тоже замечает меня, истерически визжит и убегает. Хорошо, что баул не забыла.

— Ась?

— Эээээээ…

— Что это с тёткой? Увидела нас и драпанула, как ошпаренная!

— Да ладно, нас полгорода терпеть не может.

— Ага, особенно взрослые!

Они рассмеялись, радуясь своей крутости. Но вскоре вернулись к обсуждаемой теме.

— Говорят, этот первоклассник охрененно опасен…

— Правда, что ли?

— Бровей нет, кожа бледная, глаза странные. Прямо как демон.

— Ещё он реальный маньяк. Зацените, он пытался убить Куроду!

— Ого!

— Но ведь не убил же!

— Ещё говорят, что он наркоман!

— Наркоман?!

В последнем возгласе столько возмущения, что мне становится смешно. Они тут реально считают, что наркоман опаснее убийцы? Если бы это было так, то Китай не проиграл бы опиумную войну англичанам.

— Да! Уродец сидит на игле. Так что ему не нужно причин, чтобы убить кого-нибудь.

— Ох…

— …

Насладившись поражённой тишиной, рассказчик заканчивает мою страшную историю.

— Но по мне, так это чушь собачья!

Нда, неожиданный финал. Но смешной.

— Да. Точно, чушь, — облегчённо соглашается один.

— Это же просто старшеклассник, — посмеиваясь, добавляет второй.

— Простите… вы не могли бы немного подвинуться? — слышу новый голос сзади и только тут замечаю, что пока я слушал историю своих подвигов, на остановке собралось довольно много народу. Естественно, никто не сел рядом со мной — люди предпочитали стоять по бокам и перед остановкой так, чтобы не дай Ками, не посмотреть в мою сторону. И вот кто-то из них решился отбить себе место у школьных хулиганов.

— Какого хрена, — возмутился рассказчик. Он, видимо, главный в их тройке. — Впереди скамейка пустая!

— Эээээ… я не хочу садиться там…

— Что?!

— Вали отсюда!

— Не хочешь садиться, так и стой, мудак!

Краем глаза замечаю, как от остановки отходит мужчина в очках.

— Чёрт, что он о себе возомнил! — не может успокоиться самый болтливый школьник.

— Ребята, а вы ничего странного не замечаете? Оглянитесь!

Вокруг остановки в полной тишине, не шевелясь и не смотря внутрь неё стоит десяток человек. Они прекрасно слышали, над кем громко смеялись хулиганы и отлично знали, кто сидит на первой скамейке. И все коллективно надеялись, что автобус приедет скорее, чем случится что-то такое, чему никто из них не хотел быть свидетелем.

— Разве это не странно? — почувствовав атмосферу зловещей долины, переходит на шёпот вопрошавший.

Человек может ощутить «эффект зловещей долины» при встрече с кем-то очень похожим на человека, но отличающегося от него в одной маленькой детали. Неприязнь и ужас вызывает недостаточная реалистичность того, что только притворяется человеком.

Примерно тоже самое происходит, когда обычные люди вокруг вдруг начинают вести себя несвойственным им образом. Мозг понимает, что не может предсказать, что они будут делать в следующую секунду и переходит в режим ожидания неприятностей. А в отсутствии видимой опасности человек воспринимает это чувство как страх.

— Скамья впереди пустая, — тоже шёпотом отвечает главарь, — но там никто не садится!

Затылком чувствую скрестившиеся на нём взгляды. Сзади повеяло знакомой энергий страха, а вокруг сгустилась атмосфера фильма ужасов. Из тех, кода вроде ничего не происходит, но люди чувствуют приближение беды.

Вот только в манге этот саспенс не дотянут до конца. Сейчас эта троица встанет, подойдёт ко мне и испугается. А потом начнут справляться со страхом, как привыкли. С помощью агрессии. Тогда Китано их не испугался, а он просто не понял, что от него хотят, все трое убежали крича, что отпускают его живым.

По мне, так это замах на рубль, а удар на копейку. Нельзя сливать такую многообещающую завязку! Хичкок нам этого не простит! Да и страха я от них хапанул совсем чуть-чуть. А скоро он сменится злобой, чья энергия мне совсем не по нутру.

Тянусь к своей сфере энергии и выпускаю чуть-чуть. Чтобы только вспомнить слышанную когда-то детскую считалочку с синхронным переводом на японский язык. И начинаю тихонько напевать в окружающей тишине.

Раз, два, три, четыре, пять,

Я иду тебя искать.

Как найду тебя — беги:

Вырву сердце и кишки.

Могут ли замершие по стойке смирно люди остолбенеть? Оказывается, могут.

Раз, два, три, четыре, пять,

Я сошёл с ума опять.

Скоро буду убивать,

Три, четыре, шесть, семь, восемь,

Не увидеть тебе осень.

Люди на остановке начали куда-то уходить.

Раз, два, три, четыре, пять,

Начинаю я играть.

Скоро будет жертвы три,

Заготовлю алтари.

Расходящиеся спокойным, не привлекающим лишнего внимания шагом люди вдруг резко ускорились и пропали из видимости.

Слюни ты свои утри.

Разжалобить меня не сможешь,

Неужели жить так хочешь?

Разобью тебя я оземь

И добью-ка топором.

Слышишь? Пусто ведь кругом.

Опешившие от моего перфоманса школьники вдруг осознали, что вокруг них разверзлась пустота.

Раз, два, семь, четыре, три.

Ты на месте-ка замри.

Скоро будет крови много.

Не избежать тебе урока.

Перенаправляю всю поглощаемую энергию страха на воплощение своей ауры. Интересно. В таком состоянии я могу видеть, что происходит за спиной. А там на скамейке выпучив глаза застыли три совсем уже не крутых гопника.

— К вашему сведению, — тихо говорю им, — я никогда не сидел на игле. И мне не нравится, когда мою внешность обсуждают у меня за спиной.

Поднимаюсь.

— Меня зовут Китано Сэйитиро, защитник Хекикуу, — медленно поворачиваюсь, улыбаясь, — а как ваши имена, смертники?

Три быстро удаляющихся вопля слились в один.

Чёрт. Я перестарался. Причём во всех смыслах. Во-первых, на воплощение ауры я потратил больше энергии, чем взял от них. Это, кстати, объясняет, куда делась энергия, полученная от маньяка. Значит, ауру нужно использовать только для самозащиты. Пугать ей для сбора энергии бесполезно.

Во-вторых, кажется, я сломал канон этого эпизода. Ведь как должно было быть — они сначала назвали имя своей школы — Хакююн, но, увидев, что Китано их не боится, убежали. Потом поняли, что если об этом узнает их босс, то прибьёт, за то, что опозорили школу. Взяли бокены — деревянные тренировочные мечи и пошли искать Китано. Но напоролись на Такехису, огребли от него, но смогли справиться, ударив сзади. Китано тем временем, случайно находит кошелёк защитника Хакююн и идёт в ту школу, отдать его. Это воспринимают, как акт возмездия ну и завертелось.

А теперь что? Крайне маловероятно, что эта троица пойдёт искать меня в Хекикуу. Значит… значит просто я сразу перепрыгну на следующий этап сюжета и сам пойду искать их в Хакююн.

Тем временем в маленьком парке, после спринтерского пробега длиной в пару автобусных остановок, трое старшеклассников пытаются отдышаться.

— Ох!

— Вот дерьмо!

— Так вляпались!

— Оказывается, слухи не так преувеличены, как я думал, — признаёт рассказчик.

— Скорее наоборот!

— И что теперь?

— Он будет нас искать?

— Спокойно! Мы не сказали из какой мы школы!

— Но мы ездим с ним на одном автобусе!

— Он же не серьёзно говорил про кровь и кишки? Это же какая-то детская считалочка?

— Ты думаешь, нам легче от того, что он всё детство играл в игры с такими считалочками?

— А его лицо? Если человек с таким лицом спокойно сообщает, что сошёл с ума и опять будет убивать?

— Так! Спокойно! У нас есть свой защитник!

— Правильно! Расскажем всё Кодзиме-сану! Пусть он с ним разбирается!

— Нет! Всё рассказывать нельзя! Скажем, что он неожиданно напал на нас!

— Но на нас нес следов драки!

— Значит её не было. Он просто угрожал нашей школе! Вот!

— Да, это сработает!

— Надёжный план!

Окрестности школы Хакююн. Взъерошенная троица болтунов потеет перед своим боссом.

— Что ты сказал? — обманчиво спокойным голосом спрашивает Кодзима Такеши. Он на голову выше самых высоких учеников Хакююн, в два раза шире их в плечах и хорошо владеет боксом, что и продемонстрировал, отправив самого разговорчивого из троицы в нокаут ударом в челюсть.

— Фурита! — над телом нагнулись два его товарища. — Он вырубился, сообщил один из них.

— Мураки, — позвал Кодзима говорившего, разминая правое запястье.

— Да, сэр?..

— Рассказывай! А после того, как ты всё расскажешь, с тобой будет тоже самое.

— Сэр, мы здесь не причём! Он… он угрожал нам! Сказал, что его зовут Китано Сэйитиро, что он защитник Хекикуу. И он найдёт нас и выпустит кишки!

— В Хекикуу новый защитник?

— Они правы, — подтвердил стоящий за Кодзимой худой, с причёской как у Элвиса Пресли, только в желтоволосом варианте отморозок, поигрывая ножом. — Я тоже слышал это.

— Хаями? — обернулся Кодзима.

— Говорят, он отделал Куроду в тот же день, как появился в школе.

— И что, — Кодзима снова повернулся к Мураки, — он угрожал вам без всякого повода?

— Ну… он мог слышать… как мы говорили о нём… что он не так крут, как говорят…

Бах! Нога Кодзимы врезалась в живот Мураки, отчего тот отлетел и впечатался в стену школы.

— Собирай всех наших, — Кодзима начал давать руководящие указания своему заместителю. — Найди им оружие!

— Будем драться, сэр?

— Конечно! Мы не можем оставить это безнаказанным! Это война!

Утром следующего дня я отправился в старшую школу Хакююн. Такехису брать с собой не стал, чтобы не ломать канон окончательно. Если всё закончится так как надо, то с небольшим моим дополнением к финальной сцене, я смогу собрать столько ужаса, сколько смогу унести.

Здание Хакююн оказалось больше, чем моей Хекикуу. Что вполне естественно, ведь обучение здесь дешевле. Или, скорее всего, тут оно в нормальную цену, это с нас берут как с мажоров. Да, моя новая семья слишком хорошо вкладывается в моё обучение. Надо это ценить и не позволить директору использовать изменение канона чтобы исключить меня из школы. А как это сделать? Использовать первое правило кодекса Декстера — не попадаться.

Нет. Неправильная аналогия. Будучи психопатом, Декстер не понимал отношения людей и выживал в обществе с помощью свода правил, созданных его приёмным отцом. Когда я смотрел тот сериал, то всегда думал, что если бы Декстер следовал духу, а не букве своего кодекса, то дожил бы до глубокой старости, избавив Майами от большей части преступников.

Но о личном кодексе я подумаю потом… почему у меня в голове вертятся правила Бойцовского клуба? Не важно. Передо мной засунув руки в карманы брюк скучающей походкой проходит местный поклонник Элвиса Пресли. Вроде бы среди столичных молодёжных японских банд есть сообщество неформалов, считающие, что носить на голове полкило геля это круто… упс… нда, кто бы говорил. Значит над чувством стиля местного консильери прикалываться не будем.

А будем следовать канону. Но, в соответствии с его духом, а не буквой.

Каноничная встреча выглядела так. Китано встречает Элвиса, представляется и спрашивает, как найти Кодзиму Такеши, чтобы отдать ему кошелёк. Последнего, я, кстати, не нашёл. Видимо шёл не той дорогой или не в то время.

Элвис решает, что сегодня хороший день для смерти и начинает драку с печальным для себя исходом. Кстати, он же, как и Такехиса, всегда ходит с ножом. Но в тот раз не достал его. За что моё ему уважение. Значит это хороший шанс отточить своё боевое искусство.

В манге Китано владел тремя основными техниками. Он мог криком или одни взглядом ввести противника в полупарализованное от страха состояние. Пропуская удар в драке, мог быстро смещаться по его направлению так, что получал только несколько процентов от силы удара. В будущем эта способность разовьётся так, что он вообще перестанет получать удары. Фактически где-то с середины истории его движении в бою становятся такими быстрыми, что противники видели только его фантомные образы в своих глазах. И его коронный и, пожалуй, единственный удар, похожий на толчок двумя ладонями из стиля Тайцзицюань.

Вот только толчок Китано, выполненный в район груди противника, подбрасывал его высоко в воздух. И приземлялся несчастный в глубоком нокауте. Видимо от внутреннего сотрясения всех органов. Да, удары внутренних стилей они такие.

И тут всплывает моя небольшая проблема. Как я не пытался освоить этот удар на утренних тренировках, ничего не получалось. И просить Такехису побыть моим спарринг партнёром пока не хочу. Если этот приём Китано может использовать только в бою, придя в подходящее психическое состояние, то не хочу ронять репутацию крутого бойца.

А если, наоборот, всё получится, то не факт, что, улетев вдаль, Такехиса себе ничего не повредит. Кроме того, судя по канону, удар выполняется не силой и не весом Китано. Их просто не хватит, чтобы отправить в полёт кого-то вроде Кодзимы. Значит, в ударе явно используется внутренняя энергия. А это слишком опасно для спарринга и может применяться только в бою с противником.

Короче, нужен партнёр для отработки техники и нужный экземпляр как раз посвистывая идёт передо мной.

Разумеется, коронный удар отрабатывать здесь нельзя. Не стоит давать знать о нём тому же Кодзиме. Но я думаю, что могу попробовать его половинчатую версию. Толчок одной ладонью. Это классический удар из китайских боевых искусств. Если смогу провести через него энергию, то пойму главное — его принцип.

Я не стал окликать второго бойца Хакююн, как это сделал каноничный Китано, а просто тихонько пошёл за ним, ступая шаг в шаг, чтобы он не услышал моих шагов. С координацией Китано это вообще не проблема. Думаю, я мог бы стать хорошим ниндзя.

Догнав расслабленно, с чувством собственной значимости, шагающую по школьному двору крашенную личинку якудзы, я вежливо кашлянул, обозначая своё присутствие и спросил, подпрыгнувшего от неожиданности блондина: «Вы не подскажите, как пройти в библиотеку?»

Глаза миньона Кодзимы выдали экран перезагрузки сознания. Правое полушарие его мозга посылало сигнал телу — сражайся или беги! А левое полушарие задействовало все триллионы доступных ему нейронных связей, чтобы как можно быстрее ответить на вопрос — причём тут библиотека? Напряжённость ситуации добавляло то, что Хаями предполагал, что в любой школе, в том числе, в Хакююн, должна быть библиотека. Но раньше он об этом никогда не задумывался и понятия не имел, где она находиться.

По правилам хорошего тона, принятых в молодёжных бандах, мы должны были вступить в разговор, обменяться оскорблениями и только потом начать драку. Вот только все принципы боевых искусств, которые я изучал, твердили мне, что бой нужно выигрывать до его начала. И сейчас, когда противник подвис, лучший момент для нападения. Да и если он придёт в себя, то сразу примет боевую стойку и тогда испытать мой удар будет затруднительно. Вот только рефлексы Китано были со мной не согласны. Сначала он всегда пытался решить дело миром.

Нет, я могу использовать свой контроль над телом, знание приёмов, и даже доступную мне ауру ужаса, но в них не будет того, чем я пытаюсь овладеть. В каком-нибудь мире чакры это наверняка назвали бы новым геномом.

Ну, раз физически атаковать без повода я не могу, тогда просто широко улыбнусь и… да, хорошая идея. В мире боевых искусств два бойца кунг-фу вначале представляются друг другу.

— Меня зовут Китано Сэйитиро, — широко улыбаюсь я, ощущая, как лёгкая энергия растерянности сменяется плотной энергетикой ужаса. Она буквально омывает меня, оставляя одну мысль: «Это война!»

Ужас позволил эмоциональной части Хаями всухую победить рациональную и он сделал первое, что советовали ему инстинкты. Быстро разорвал дистанцию, отпрыгнув назад. Ещё в воздухе он начал принимать защитную стойку, вот только инстинкты Китано оказались быстрее. И они сразу решили, что отпрыгнувший спиной назад человек может упасть и разбить голову. Поэтому моё тело мгновенно прыгнуло вслед за блондином. Только с гораздо большей скоростью. Ну а мне осталось только слегка подправить его движение и вместо хватание за шиворот только что приземлившегося в левосторонней стойке блондина, я, не снижая скорости, толкнул его одной ладонью между его поднятых рук, в грудь.

«Я не хочу умирать!» — успел подумать Хаями, смотря в улыбающееся лицо демона.

Его словно мягко лягнул мамонт. Он пролетел метров десять спиной назад, потом его ноги зацепились за землю, и он упал на спину, проехав ещё немного. Судя по тому, как расслаблено он падал, сознание покинуло его сразу после удара. Что хорошо для нас обоих. Для него тем, что, падая в состоянии, которое в бою могут стабильно показывать только бойцы пьяного стиля, он не сломал ни одной кости. А для меня тем, что я наконец узнал главную тайну удара Китано.

Это никакая не внутренняя энергия, а просто-напросто скорость. Да, для её достижения, он инстинктивно использует свою внутреннюю энергию, но в удары её не вкладывает. Да ему это и не нужно. Его толчок, выполненный с такой скоростью, превышает силу удара Майкла Тайсона. А благодаря тому, что это именно толчок, а не удар, травматичные последствия для его жертв сведены к минимуму. По крайней мере, так работает физика в этом мире.

И главное — использовать скорость Китано я могу только в соответствии с его принципами. Я не смогу использовать его способности для нападения. Только для самозащиты и защиты других людей. Что ж, это достойно уважения. Значит, чтобы я на сто процентов мог применять всё, чем обладает моё новое тело, я должен принять принципы Китано, сделав их своими.

Но следовать их духу, а не букве! Как в случае с маньяком, когда я знал, что он собирался напасть первым, так и сейчас. Хотя я смог использовать толчок только потому, что тело Китано вошло в скоростной режим, но из-за моей уверенности, что Хаяма готовится к драке, инстинкты Китано не вошли в противоречие с моим намерением.

Так что теперь кодекс старого Китано и мой тоже. И тут не получиться использовать философию пиратов Карибского моря, для которых кодекс это просто свод указаний, а не жёстких законов. В таком случае кодекс из источника моральной силы превратится в пустую болтовню.

Короче, самооборона — наше всё. При необходимости, я буду отвечать ударом на удар. Просто в некоторых случаях — заранее.

— Что здесь творится?! — слышу за спиной раздражённый голос.

Поворачиваюсь. Ну, конечно. Передо мной стоит злой Кодзима Такеши.

Он выше и шире в плечах чем Курода. И в отличии от последнего не только превосходный боец, но и умеет пользоваться своим физическим преимуществом.

— Что ты за урод? — бегло осмотрев Хаями и убедившись в его бессознательном состоянии, он сконцентрировал всё внимание на мне.

Качаю головой и широко улыбаюсь. Кодзима не вздрогнул от моей улыбки, но по виску у него скатилась крупная капля пота. В идущей от него энергетике преобладает гнев, сдерживаемый страхом, преобразованным в осторожность.

— Меня зовут Китано Сэйитиро, представляюсь я новому противнику. Меня очень удручает тенденция, преобладающая в вашей школе. Трое ваших учеников распускали обо мне сплетни прямо около моего дома. Ваш подручный, — киваю на лежащего блондина, — даже не счёл нужным представиться, когда я назвал своё имя. Но теперь, встретив вас, Кодзима-сан, я понимаю истоки грубости учащихся в Хакююн. Как вы думаете, если устранить главный источник агрессии вашей школы, станет ли она благоприятным местом для обычных учеников, не желающих строить свою будущую карьеру в качестве криминальных шестёрок?

А он умнее, чем кажется. Не бросился в атаку, не потерял самообладания, а внешне спокойно пошёл навстречу. Но я чувствовал, как его гнев побеждает осторожность к неизвестному противнику и перерабатывает энергию страха в боевую ярость.

— Кодзима! — из школы вышел учитель с синаем — бамбуковым мечом, используемым для спортивных поединков в кендо. В отличии от бокена, деревянного макета меча для отработки ударов в ката, синаем трудно нанести серьёзную травму. Зато можно наставить синяков ученикам, которые лучше воспринимают доброе слово, если оно подкреплено оружием, хотя бы и спортивным.

— Что ты здесь делаешь? — продолжает кричать короткостриженый как армейский сержант, усатый учитель в больших очках. Визуально он подчёркивает свою агрессию потрясая перед собой мечом и демонстрируя верхние зубы. — Урок уже начался!

— Чёрт, сторож Танабе… — прошипел Кодзима.

— Ты же не собираешься устроить драку в моём присутствии? — продолжает орать ответственный за дисциплину в школе с одной из самых больших банд в городе, учитель. — Я могу сделать тебе выговор в любой момент!

Хлоп! — резиновое навершие меча уткнулось в горло Кодзимы, демонстрируя единственный разрешённый в спортивном японском фехтовании укол «Цки».

— Возвращайся в свой класс! И Хаями с собой забирай, — командует учитель, косясь на начавшего шевелиться на земле школьника. — Ты же не хочешь, чтобы тебя отстранили от занятий, а?

Злой как тысяча чертей, Кодзима проходит мимо меня к Хаями.

— Ты мне за это ответишь! — слышится сквозь скрип его зубов.

Мне бы чувствовать облегчение, что канон вернулся в свою колею, но пылающая около меня злоба совсем не способствует ни моему энергетическому пищеварению, ни душевному спокойствию. В отличии от Китано, который вообще не ощущал энергию ненависти, я чувствую её слишком остро. И ведь главное, совсем не могу усваивать. Наверно это связано с тем, что когда человек чего-то боится, то он переходит в состояние жертвы. И как жертва, соглашается отдать свою энергию. А злоба и гнев, это, наоборот, состояние хищника.

Нет, не хищника. В природе, настоящие хищники нападают без злобы и ненависти. Злоба рождается из страха, это, наоборот, состояние жертвы, готовящейся дать отпор хищнику. Вот почему меня так коробит от этой энергии…

— Эй! А ты кто такой?!

Только я развернулся, думая уходить, как на моё плечо опустилась рука разошедшегося от быстрой победы над главным хулиганом школы, сторожа.

— Думаешь, что можешь свободно шляться по чужой школе*? Давай, поворачивайся!

Ну, раз ты просишь…

Я действительно был слишком раздражён от большого количества направленной на меня энергии гнева. Вот и не сдержался. Оборачиваясь, посмотрел тем самым взглядом Китано, отчего Танабе парализовало на месте.

Выдохнул, успокаиваясь. Энергия его страха выветрила из меня злобу Кодзимы. Почерпнул, сколько смог взять из бледного, забывшего, что держит меч, сторожа и ушёл, улыбнувшись на прощание. За спиной послышался звук падающего меча и оседающего на землю тела.

_________

* В манге в каждой школе Японии используется своя школьная форма, немного отличающаяся от остальных школ.