Код идеальной магии 3

Глава 27

— Все могущество, помноженную на ненависть и злобу сплелись в один миг, — наконец, сказала Констанс, глянув мне в глаза. — Они объединились в ней, рождая новую способность.

— Способность проклинать, — кивнул я.

— Именно, — ее глаза блеснули. — Тогда по всему городу у тех женщин, которые искренне ненавидели кого-то, проснулся этот дар. Он был коварен, он питался основной магией и переделывал ее. Пока поняли, что произошло, много бед приключилось. Вызывали главного дознавателя, или кто там был в такое время? В итоге выяснили, что это. Убивать женщин не стали, слишком интересна быть суть проклятья. Но все равно обязали держать себя в руках. Все следующие поколения ведьм получали практически тот же дар. К тому же только с годами выяснили, что проклятия отличаются друг от друга по силе. Все зависело от самой ведьмы.

— Как именно?

— Я прочитала в книгах о некоторых исследованиях. Там упомянуто, что все девочки рождались с двумя силами: к проклятью и обычный даром. И сила богини что-то брала от привычной нам способности, меняя ее. Через три-пять поколений дар к проклятию все же стало доминирующим. Собственно, в нас, нынешних ведьмах, уже ничего от обычных сил не осталось. Только способность проклинать. Мы стараемся не так часто этим пользоваться без особой надобности, чтобы снова не возникла проблема с властями, — она испытующе посмотрела на меня. — Это то, что вы хотели знать?

— Да, я хотел знать, что ваша богиня была в сущности простой женщиной и незаконно взяла себе такой высокий статус.

'И к тому же не была попаданкой, как заливала мне раньше. Зачем ей мне врать? Чтобы я был более лоялен к ней? — мысленно добавил я к словам Констанс.

— И при чем тут тогда слияние миров и магические бури? — спросил я скривившись.

— Так случилось это все с Эдиаркалиной как раз во время одной из бурь. Достаточно сильной, чтобы иметь возможность перекроить магию. Но это уже мы выяснили гораздо позже.

— А слияние? Она говорила, что пришла в одно из слияний.

— Так если сильная буря, там и до слияния недалеко, — дернула плечом Констанс.

— Ты так говоришь, будто это обыденное дело.

— Для нашего мира — вполне. Правда, доказать это сложно. Богиня иногда говорила, что: это все слияние. Мы принимали ее слова как данность. Она прожила гораздо дольше нас.

— То есть, можно и не волноваться по поводу этого? Через год еще раз будет буря, будет слияние, живем дальше?

Она замялась, затеребила платок в руках и долго на него смотрела, не зная, что мне ответить.

— Послушайте, Тимофей Викторович, — начала она. — У нас нет отдельных ведьм-ученых, которые смогли бы ответить на этот вопрос. Но пока я искала для вас информацию, обнаружила, что есть некоторые факты, которые заставляют меня задуматься над всем происходящим, так сказать, в более глобальных масштабах.

— И? Что ты выяснила? — нетерпеливо спросил я.

— Раньше слияния были не такие заметные. Точнее, были прям сильные, которые вносили изменения в мировой порядок, но на этом и ограничивалось. Но в последние два столетия, случались странные вещи. К примеру, — торопливо продолжила она. — Стала появляться снова новая магия.

А вот эта фраза меня заинтересовала, но удивила.

— Много?

— Нет четкой выборки, нужно проанализировать сотню книг, — она всплеснула руками. — Но вот одну назвать могу точно — телепорты. Это совсем недавнее открытие.

— Поэтому таких магов очень мало.

— Именно. Пройдет пара столетий, и их станет больше. Эта способность вживается в наш мир. Развивается. А что откроется нам после этой бури, еще пока не известно.

— Теоретически может быть такое, что слияние — это возможность путешествовать из мира в мир?

— Прям как в другую империю? — она задумалась. — Не уверена. Нет, не могу дать на это вопрос.

Жезл ощутимо нагрелся, и я взял его в руку.

— Что ты хотела мне сказать? — спросил я, глядя на него.

Констанс захлопала глазами, и в них я увидел намек на свое сумасшествие.

— Оставь меня, — бросил я ей и, дождавшись, когда она уйдет, разрешил богине показаться из своей тюрьмы.

— Я не могла остаться в стороне от такого разговора, — сказала она. — И спасибо, что не сказал, что я твоя пленница.

— Говори.

— Ходить между мирами, как между двумя квартирами можно. Но не физической оболочкой, а только душой. Думаю, ты так и появился здесь.

— Раскусила, да? — усмехнулся я.

— Конечно, стала бы я доверять делать что-то с моей магией местному проходимцу!

— Но ряд условий для такого перехода все равно есть.

— Здесь ничего не могу сказать, я между мирами не ходила.

И вот снова. «Не ходила!» Я презрительно на нее посмотрел. А ведь как я рассчитывал на ее опыт! Но это не значит, что ходить за грань нельзя. Думаю в любом случае есть ряд условий: это и похожее тело, и смерть в одном из миров. Про что-то такое она тоже говорила когда-то, но я никак не мог уцепить мысль за хвост.

О своих мыслях я богине говорить не стал, а отправил ее обратно в жезл.

По сути вещей, мне это никакой информации не давало. Тогда что хотел сотворить Воронов? Как он додумался использовать бурю и слияние? Надеюсь, на это мне даст ответ Ольга.

Я поднялся, вышел в зал, где меня все еще ждали ведьмы.

— Милые дамы, рад вас приветствовать. Для меня, как вы поняли, это стало неожиданным назначением. Пока я вхожу в курс дела, мне будет помогать Констанс. И ваша помощь мне тоже будет нужна.

Ведьмы загалдели, выкрикивая слова поддержки. Но я призвал их к спокойствию.

— Тех, кто работает в библиотеках и имеет доступ к архивам, я собираюсь объединить в исследовательскую группу. У нее будет отдельная задача. Более подробные инструкции даст Констанс. На этом все.

Я кивнул старшей ведьме. Мне нужно было расписать ей, все, что я хотел знать, а также получить у нее личные дела ведьм. На этих девочек у меня тоже есть планы.

Оставив Матильду с ними, я переместился домой. Мне хотелось выдохнуть, посидеть хотя бы час наедине со своими мыслями. Но незаметно появиться в доме не вышло.

В одну секунду на меня налетела Тень, повиснув у меня на шее. На мгновение я остолбенел, думая, что это не она, а опять Алекса, но задорные огоньки в глазах и улыбки остальных убедили меня, что это самая настоящая Оксана.

— Что там произошло? — спросила она.

— Я стал главой ведьм.

— Что? Серьезно? Глава ведьм мужчина? — она охнула и прижала ладони к щекам. — Не, бред. Быть такого не может. Это ж столько женщин будет вокруг тебя!

Кто о чем, а Тень все также ревнует. Еж даже хохотнул, накладывая мне порцию пасты. А Ветер, он, как всегда, не изменил даже выражение лица.

— И что ты теперь будешь делать? Сразу два назначения, это считай, две полноценные работы.

— И Рихард.

— И Рихард, — согласно кивнула Тень. — Совсем времени на меня не останется!

— Не волнуйся, задач всем хватит. Будешь мне помогать, еще взвоешь.

— Командуйте, шеф, только сначала покушайте, а то на вас лица нет.

За всеми делами пролетело все лето, осень и началась зима. Я изучал слияние миров, новую магию и магнитные бури, объединив усилия ведьм, Трубовой и свой отдел в тайной службе, в который нанял пятерых магов из группы Брусиленко.

Остальных тоже успешно пристроил на работы, но они всегда были готовы помочь мне с любыми вопросами. Они сильно сплотились, живя в доме Хлебниковой. Матильда была только рада, что в особняке кто-то появился. Говорила, что от этого он даже лучше выглядеть стал.

Со всеми бывшими учениками плотно пришлось поработать Белотеловой. Она даже шутила, что месяц ее пациентами были только мои ребята. Я улыбался и просто оплачивал счета за приемы в больнице. Дорого, но зато я видел эффект. Парни с каждым днем становились увереннее в своих силах. А трое уже добились больших высот в изучении магии при императорской академии.

Чтобы все успевать, мне пришлось перебраться в Мосград и въехать в особняк отца, потому что телепортироваться каждый раз к ведьмам было тяжело. Да и постоянно нужны были консультации людей из Дубровска. Первое время я прыгал безумным тигром между всеми офисами, пока не решил, что быстрее собрать всех в одном месте.

А до телепорта руки так и не дошли. Я еще подумывал сделать аналог видеосвязи, но оказалось, что такие артефакты потребляют очень много энергии. И если у меня ее прорва, то у моих собеседников — кот наплакал. Хотя порой посылать срочные письма в виде собственной проекции по первости было забавно.

Вершинин был, конечно, против моего переезда в столицу. Все упирал на то, что это плохо скажется на оперативности получения им данных. Но увидев, что я появляюсь у него перед кабинетом в назначенные часы, оттаял. Ему тоже было интересна тема моих исследований. Думаю, в глубине души он просто переживал, что я переметнусь к столичным коллегам. Выдумщик.

Для работы с архивами я сделал несколько артефактов, которые содержали в себе простенькую копию Алексы и могли запоминать информацию. Точнее, они копировали его фотообраз, а потом приходилось забирать и «скачивать» данных, чтобы помощник могла их добавить к своим записям.

Очень скоро я буду близок к тому, чтобы, наконец, проанализировать всю информацию, что есть в столице по слиянию миров.

Трубова была счастлива, когда я отдал ей все оборудование Воронова и даже не спросила, откуда оно. Надеюсь, Иван ей тоже ничего не сказал.

Меня не отпускала мысль, что возможно бывший друг был прав и можно проникнуть в другой мир физическим телом. Но никак не мог найти тому подтверждение. Однако это мне никак не мешало изучать собственную силу.

Порой я надолго запирался в кабинете отца и долго возился с кодом своей магии. Мне казалось, что я смогу все что угодно, но никак не удавалось подцепить какой-то крохотный фрагмент, чтобы все встало на свои места.

Я был ограничен знаниями двух миров, а нужно еще что-то. К слову, богиня тоже пока не стремилась мне помогать, скупо цедя слова. Это злило, но я не торопился. Даже, наоборот, старался реже к ней обращаться, чтобы поскучала в одиночестве.

Времени у меня было полно, чтобы решить эту непростую задачку, и я не отчаивался, продолжая работать.

Остальным тоже не приходилось скучать. Тень вызвалась пойти к тайникам в роли разведчика, и порой уходила на задания на недели. Еж, когда не готовил нам свои роскошные обеды и ужины, помогал Острому.

Этот уникальный человек, будучи главной бандитов всего Дубровска, оказывается, взял под свое крыло несколько школ. И водник сейчас там выступал в роли тренера для подростков.

Когда я про это узнал, что сразу же выделил деньги на ремонт и оснащение. Острый картинно отказывался, ссылался на то, что со мной не расплатиться, но потом сдался, довольно блеснув глазами.

И только Ветер неизменно находился рядом. То репортеров отгонял, которые так и норовили подкараулить меня у особняка, то разворачивал просителей. Один раз ко мне пришел обиженный виконт и с пеной у рта требовал у меня разобраться с каким-то бароном, который обманул его на крупную сумму денег.

События так плотно набивались в мою жизнь, что я порой не успевал за ними следить. И только Алекса порой одергивала меня и напоминала, что нужно отдыхать.

И все бы так и было, пока в один прекрасный момент я не увидел на пороге Констанс с очень серьезным выражением лица. Под мышкой она держала какую-то старую книгу.

Не говоря ни слова, старшая ведьма передала ее мне, а потом развернулась на каблуках и вышла. Я только удивленно посмотрел ей вслед, но потом сразу же открыл первую страницу.

Это было жизнеописание Иллионара Высокого. Сначала я не понял, зачем мне Констанс отдала это, но вчитавшись в кривые, написанные от руки буквы, понял и сразу же вызвал богиню.

— Кто? Илионор? — фыркнула она. — Глупец, который решил прорваться в свой мир и не вернулся. Я думала, что его имя давно стерто из памяти этого мира.

— Что конкретно он сделал? — с нажимом спросил я.

— Ах, вот что тебя интересует, — она прикрыла свои полупрозрачные глаза. — Ты решил повторить его опыт?

— Эдиаркалина, не зли меня, — сказал я, оттянув немного ее силы. — Я уже и так понял, что рассказанная тобой история про попадание в этот мир — полная чушь. Говори правду.

— Ладно, ладно. Какой ты злой сегодня. Илионора я встретила уже, когда стала такой. Магии во мне было великое море, и этот жгучий брюнет по ней меня и нашел. Его история не менее печальна.

Она демонстративно села на край моего стола и закинула ногу на ногу. Наивная, будто ее полупрозрачное сиреневое тело может меня заинтересовать. Тем более сейчас.

— Для своего темного времени он был очень силен. Магия воздуха, способная создавать ураганы и стирать с лица земли целые города. Он был такой. Мощный. И при этом искренний и добрый. Так бывает, когда человек в полной мере осознает свое могущество. И когда случилась война — он был в первых рядах. Бой закончился быстро и позорно для другой стороны. Обиженный правитель, видя, какой мощи Илионор, решил как-то ослабить его. Придумал убить его семью. Мол, печаль и тоска сделает свое дело и погубит его. Но не рассчитал. Жену и двоих детей-то он убил, но не подумал, что Илионор сравняет с лицом земли все небольшое королевство. Однако от печали это не спасло мага. Он не мог найти себе места в этом мире. Мы встретились как раз на этом этапе. Илионор решил, что не хочет быть там, где нет его любимой семьи.

— И решил найти ее в другом мире?

— Может, мы мало общались, — пожала она плечами. — Просто однажды он пришел и сказал, что уходит за грань. Я думала, что он нашел способ умереть, но он улыбнулся и сказал: «я отправлюсь домой».

— Но как он это сделал?

— Да вроде пробил грань, — ее плечи вновь дернулись.

Она сама не знала и не хотела об этом думать. А я как раз за это и зацепился. Отправив богиню обратно в жезл, я сразу же телепортировался к Трубовой.

— Оль! — крикнул я с порога. — Нужно пробить грань!

— Что⁈ Пробить? — она уже привыкла, что я могу вот так появиться в любое время дня и ночи. — Разрушить баланс? Но зачем? Хочешь в другой мир отправиться? В отпуск?

— Нет, — мотнул я головой. — Не так сформулировал. Грань можно пробить и попасть в другой мир, нужно только силы побольше. Но я думаю, что именно так мы сможем укрепить все.

— Я совсем не понимаю, о чем ты говоришь.

— Где прибор, что не видит дальше носа? — он достался от Воронова и был последним, чье назначение мы не расшифровали. — Он упирается в грань. И дальше нее ничего не может разобрать.

— Логично. Я и сама об этом думала. Погоди, ты хочешь сказать, что слияние происходит, потому что грани пробивают?

— Именно. Это не эволюция, не развитие, неприродное явление. Всплеск магии порождает дыры. Изнутри. Не снаружи. А магическая буря — это причина. И уже даже вполне себе обычное явление, как дождь или северный ветер.

— Слишком просто.

— В этом и дело. Вот смотри. Начинается магическая буря. В такой момент у многих магов скачут показатели силы. И, представь, случается локальный ад лично у одного человека. Вспышка эмоций, помноженная на большую силу, пробивает грань.

— Но тогда это не слияние. А как же новые силы?

— Давай простыми словами. Вот есть остров. Своя экосистема, не тронутая годами. И тут приплывают моряки.

— Они несут на себе или с собой что-то новое, к чему экосистема будет привыкать и адаптироваться.

— Именно.

— Значит, во всем виноваты, по сути, мы сами? И нет никаких богов, а только очень сильные маги, которые буквально растворились в своей силе.

— Да.

— И мое исследование бесполезно? — Ольга с грустью на меня взглянула.

— Нет! — я ударил кулаком по ладони. — Нужно укрепить грани. Твоя лаборатория мне в этом поможет.

Я улыбался, а сам думал о том, что очень и очень повезло, что у меня очень спокойный характер. Ведь могло выйти и так, что сила богини во мне, помноженная на эмоции… нет, даже думать не хочу.

«Да, вы вполне могли разрушить десять процентов защитного слоя мира», — вежливо «подумала» за меня Алекса.

Я молчал, а вот помощница — нет.

«По моим расчетам, с учетом новых данных, последствия этой вспышки могли отразиться на большей части магов этого мира. Анализ показывает, что смертность среди…»

«Замолчи.»

Получается, в одну из таких дыр мы с Вороновым и попали сюда. Нет, это нужно прекратить.

Я медленно вдохнул и выдохнул, а потом прикрыл глаза и начал действовать. Воронов не прошел бы за грань. Он бы разрушил ее. И убил нас всех. И чтобы такого больше никогда не произошло, нужно сделать грани прочнее.

Эта работа заняла у меня не один год. Успехи чередовались с провалами. Я вычерпывал мое море силы до дна, иногда падая без сил прямо на полкабинета.

Но результаты были. Уже за первые полгода магических бурь стало меньше. Как и пациентов с исковерканными магическими потоками. Я не раз видел отчеты Белотеловой, и они это подтверждали. Больше того, настало мирное время.

Магия стабилизировалась.

Не полностью, конечно, порой какие-то вспышки случались, но мы могли их отслеживать и успевали поставить блокировку.

Дети стали рождаться с более сильным даром. Наши с Тенью сыновья в будущем станут сильными магами. Уже сейчас можно было заметить, что у Виктора в пять лет отлично получаются заклинания иллюзий, а у Тимофея-младшего способность к огню. Меня сначала это удивляло, но потом я понял, он сам ее выбрал.

Да, действительно сам. Он родился с признаками всех четырех стихий, но отдал предпочтение пламени. Так и остальные дети, которые родились одновременно с ним. У Матильды с Ежом — Лида обладала как даром к проклятию, так и водной магией. Не приведи боги разозлить малышку.

У Аннабель и Максима — тут все было понятно и без магических измерителей, — Константин уже в семь лет создал первый артефакт. Сейчас он стоит у меня в кабинете, защищая его от огня.

Защитный слой мира дал всем магам пусть и не новые способности, но возможность выдохнуть после череды безумств магии.

— Тимофей Викторович, — я все записала.

— Спасибо, Вероника, — кивнул я своей помощнице.

К слову, это была не Алекса в своем старом виде. Я взял структуру ее кода и наложил его на остаточную силу богини. И теперь у меня появилась почти живая помощница, которая не была подвержена случайным вспышкам, и была на порядок мощнее Алексы.

Я отложил в сторону свои записи и выглянул в окно, с улыбкой смотря на стайку детишек.

От мыслей меня отвлекла Оксана.

— Тим, ты чего застрял, там уже торт выносят, а ты все работаешь!

Кивнув ей, я поднялся и вышел в гостиную. Там стояли все мои друзья. Они ждали только меня.

И едва я переступил порог, грянуло дружное:

«С днем рождения, Тимофей!»

Я улыбнулся, да, пятьдесят лет исполняется всего раз в жизни. И я рад, что нахожусь здесь и сейчас в этой гостиной с этими людьми.

Все же мне никогда не понять Воронова с его желанием вернуться. Зачем? Ведь можно создать свой собственный, который не страшно оставить будущему поколению.