КОМ-6 (Казачий Особый Механизированный, часть 6)

13. В ОХРАНЕНИИ И ТО ПРОЩЕ

ИЗ ПОДРУЧНЫХ МАТЕРИАЛОВ

Чего я от Петра не ожидал — так это целой пачки агитационных листков, которые он притащил на нашу стоянку.

— А казалось бы, у нас достаточно туалетной бумаги… — задумчиво протянул Багратион.

— Хо-хо! — не поддался на эту подначку Пётр. — То ли ещё будет! Ты видишь, что господа либералы откуда-то изыскали достаточно средств, чтобы выпустить свою писанину на мелованной бумаге?

— Ну?

— Баранки гну, мой дорогой друг! С обратной стороны она — самая обычная, шершавенькая, вполне годится для работы на ней теми нехитрыми средствами, что смогли собрать для меня в палатке нашего уважаемого атамана. Единственное, — Петя оглянулся, — мне понадобится помощь нашей славной лисички.

— Славной⁈ — спросили Серго с Иваном хором.

— Моя? — недоверчиво уточнила Айко.

— Твоя-твоя! — Петя был полон энтузиазма. — Иди сюда, голубушка! Мне понадобятся твои особенные умения. Эти листы нужно склеить вот так и вот так, всего девять штук.

Лиса таращила свои глазёнки, и Петя спросил:

— Что? Смогла же ты склеить между собой походные миски? Там целая стопка была, между прочим. Еле разодрали!

Так-так, миски, значит, склеиваем, пока меня нет…

Айко стрельнула в мою сторону быстрым взглядом и сказала:

— Хорошо, давай я попробую.

— Сзади гадость останется, — с неприязнью сказал Серго.

Петя поджал губы, раздумывая…

— А сзади мы второй слой налепим! — предложил Иван. — Чего их жалеть? Вон, целая пачка!

Так и сделали. В итоге бумажная заготовка получилась достаточно жёсткая, почти как картон, зато белая со всех сторон.

— И что это будет? — Айко покрутила в руках большой белый квадрат.

— Наша собственная газета! — торжествующе заявил Петя. — А назовём как-нибудь…

— «Вести с полей», — предложил Иван.

— Как-то по-сельскохозяйственному, — не оценил Серго. — Может, хотя бы «Вести с боевых полей»?

— Длинновато, — не оценил Петя.

— Тогда «Казачьи новости», — выдвинул идею я.

— Слишком спокойно, — Витгенштейн притопывал ногой. — О! Назовём «Русская молния», а⁈ И значок молнии около каждой заметки.

— Где ты столько заметок возьмёшь? — скептически усомнился в удаче затеи Иван, и тут к нашему столу, немного стесняясь, подошёл мехвод соседнего «Святогора»:

— Это вам, что ли, записки передавать?

— Давай-давай! — обрадовался Петя и деловито уточнил: — Про что?

— Как засаду устраивали на японский транспорт, да нарвались на трёх «Досанов».

— Но отбились? — живо спросил Серго.

— Конечно! Один положили, один пощипали. Да успели слинять, пока к ним подкрепление не подошло. Боюсь только, с ошибками там…

— Это не страшно, выправим! — Петя принялся читать, кивая, хмурясь и довольно хмыкая. Энергично потёр руки: — Отлично, отлично! А ещё какие новости есть? Награждения? Долгожданные письма из дома?

Витгенштейн попал в свою стихию! Агитация и информационная борьба!

До самого вечера к нам шли люди. Несли исписанные бумажки, рассказывали, обсуждали и смеялись. А Петя записывал, компоновал, приглаживал и по ходу дела сочинял совершенно дикий фельетон про японского генерала, страдающего без привычных ему деликатесов. И каждый раз, когда груз был уже в пути, русские иррегуляры потрошили очередной японский транспорт. Айко внезапно вызвалась нарисовать генерала, и старательно выводила рисунок, высунув от усердия язык. Генерал получился толстый и со свирепо выпученными глазами (подозреваю, что он имел под собой какой-то жизненный прототип, до того он вышел живой).

Досталось работы и нам, особенно Серго, у которого, оказывается, был очень красивый каллиграфический почерк.

Наутро наше творение заняло центральное место на фанерном щитке, прибитом рядом с кухней ради объявлений. Вокруг толпились казаки, читали, громогласно обсуждали каждую заметку, ещё более громогласно хохотали и дружно поздравляли каптенармуса Ефимыча, намедни получившего из дома весточку о рождении дочки. Четвёртой!

— Так ты ювелир, Ефимыч! — посмеивался повар, наполняя его котелок кашей. — Ты другой раз в отпуск поедешь, так и знай: портупею за этим делом не снимай, тогда точно мальчишка получится.

Я постоял, поглазел на всеобщий интерес, послушал, тоже получил порцию каши да пошёл к себе. За столом сидела Айко и задумчиво таращилась на разложенное перед ней небольшое полотенце. А на полотенце высилась кучка вкусностей: пара пряников, яблочко, кулёк орешков, ещё что-то…

— Эт чего? — спросил я, пристраивая на лавку бидон с кашей.

— Это ей казаки за генерала натаскали, — ответил за Айко Пушкин, растирающийся полотенцем у умывальника, — за нарисованного.

Лиса только глазками похлопала.

— М-м! Вишь, как народ твои художества уважает! — похвалил её я. — Талант!

Айко отрешённо взяла из кучки пряничек, откусила уголок и принялась задумчиво его жевать…

Газета была отмечена начальством, сфотографирована и даже пропечатана в настоящей фронтовой газете, которую нам доставляли обычно по субботам. Говорят, по примеру Витгенштейна и в других частях тоже появились боевые листки и стенгазеты. И понятно, что не один Петя был такой умный и понимал, что боевой дух войск надо обязательно поднимать. Но об этом чуть позже. А пока…

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ГОСТИ

Тем утром Антон и Саня порадовали нас, что в вопросе постановки «Пантеры» на ноги осталось работ максимум дня на два-три.

— Так это же великолепно, господа! — обрадовался Иван. — Мы сегодня на рембазу с вами пойдём. Нам на «Святогоре» тоже кой-какие тесты нужно провести. Мотор новый поставили, а чего-то он дёргает машину. По-быстрому проверим, а там и вам поможем.

— Ага, прям три князя в моём шагоходе колупаться будут? — недоверчиво усмехнулся я.

— А почему нет, дорогой? Я, по-твоему, белоручка какая-нибудь? — поддержал Ивана Серго. И Пётр за его плечом сурово так кивнул:

— Чем быстрее «Пантеру» на ноги поставим, тем быстрее в совместные рейды ходить будем.

— Логично, конечно. Да я, в общем-то, и не против. Только оставлять лису в лагере одну — увольте. А на ремонтную базу я её тем более брать не собираюсь. Это ж катастрофа ходячая! Что-нибудь из любопытства открутит — ищи потом, глаза в кучу.

— Вот и побудешь один день с ней. Не развалишься, — менторски заявил Иван. — Хаген, ты с нами?

— Если Илья Алексеевич не против, я бы с удовольствием помог.

— Так мы, может, за сегодня и закончим тогда? — Антон вопросительно глянул на Пушкина, и тот кивнул:

— Запросто! Такой-то бригадой!

— Давайте-давайте, идите все! — проворчал я. — Бросайте меня на хозяйстве! Безжалостные люди.

— Неубедительно! — нахально заявил Иван. — Надо бы ещё потренироваться. Слезы́в голос добавить, что ли. И надрыва, надрыва побольше.

Потом меня обхлопали по плечам, и вся эта компания удалилась доделывать последние неисправности в «Пантере». А я остался с Айко.

Лиса на сегодня ещё ничего не учудила, поэтому пребывала в весёлом настроении — попа-то не болела! Она гремела посудой в обширном баке и что-то напевала по-японски тоненьким голоском. А я решил, пока есть возможность, книжки нужные почитать. Сунул мне Афоня парочку перед самым вылетом, сказал: полезно ознакомиться.

Одна «Каталог новейших торгово-транспортных воздушных судов во всеми спецификациями». А вторая: «Краткий экономический курс управления имением с описанием различных типов хозяйствования». С герцогством-то своим я ж так и не разобрался! А там по любому кого-то нанимать надо, чтоб жили, за порядком следили. Оно, конечно, замок тот муравей на себе унесёт. А даже если избу без человека оставить на сезон — гнить начнёт. Так что пока мне с того герцогства только проблемы всякие! Кроме того, у меня ведь имелось имение вполне средней руки — в Карлуке. И в придачу новое, огромаднищее, к которому я вообще не знал, как подступиться. А времени, пока геологическая экспедиция предоставит подробный отчёт и надо будет приступать к каким-то работам, оставалось всё меньше.

Вот и корпел над планами да выкладками, разбирался. Сидел за столом, читал, пока глаза в кучу не съехались.

И вдруг со стороны соседей тихий такой звук, как будто шампанское там открыли, пробку рукой придерживая. Айко сразу замерла, обернувшись в ту сторону и насторожившись вся, словно струна. О! И с другой стороны, ещё тише.

Лиса что-то пискнула по-японски и кинула в меня заклинанием, которое я (на полном автомате!) принял на щит. Красноватые блики расползлись по моей синеватой защите, и теперь я был словно в двойном коконе. Японка на меня, впрочем, не смотрела, а совершенно по-звериному поводила носом из стороны в сторону, напряжённо приглядываясь к окружающим нас кустам. Пык! На площадку перед самым столом упал небольшой цилиндрик и закрутился, источая сизый дым. Поляну мгновенно заволокло тонкой дымкой — но, что характерно, при встрече с красноватой лисьей оболочкой эта дымка начала шипеть и пузыриться, буквально стекая по защитной сфере каплями.

Тем временем из кустов выскочили две напрочь замотанные во всё чёрное фигуры — даже рожи тканью закрыты! Только глаза в прорези торчат. Узкие, конечно же. Рукояти клинков торчат над плечами. И в руках у каждого ещё по паре таких дымных цилиндриков. Сразу, не сговариваясь — к нашим палаткам и шасть внутрь!

— Э, господа, вы там не опухли? — начал приподниматься я. Это что за новости? Что — у нас по расположению вот так спокойно можно разгуливать?

А те быстрые, как болванчики-попрыгунчики, из палатки в палатку прыг-скок. Чего скакать-то? Нет там никого! Но проверили даже маленькую лисью.

Выпрыгнули оба, а с разных сторон ещё трое бегут. У одного для разнообразия даже лицо открыто. На меня — зырк-зырк.

Хотели ещё дымовуху свою кинуть, да видят — щит на мне.

Пятый, с лицом открытым, что-то резко спросил у Айко. А она издевательски так засмеялась и показала ему что-то пальцами — мне не видно было, но, судя по скривившейся японской роже, что-то оскорбительное.

Я из-за стола-то уж выбрался — по ходу дела, сейчас перекидываться надо будет. Сам прислушиваюсь — нет ли ещё шевелений? А то, может, нас уже в большое кольцо взяли.

— И кто ж вы такие будете? — спросил я больше для проформы, примеряясь, которого бы первым ухватить. — Айко, кто это? — я потихоньку размял затёкшие за чтением плечи, не выпуская гостей из вида.

— Это или Ига или Когу. Я их не различаю.

— А-а-а, слышал-слышал. Боевые крестьяне, что ли? Как их?

— Ниндзя.

— Ага. Ну-ну…

Нету поблизости никого.

Ну и славно! Будем успевать, пока не подоспели.

Шкуру посильнее давай!

Не выходит. Будем уж так, как есть…

— Слышь, мужики, вам чё надо?

Тот узкоглазый, что с незакрытым лицом, яростно на меня глянул и коротко что-то рявкнул в сторону Айко. А она в ответ по-русски:

— Я никуда с вами не пойду! — А в глазах настороженность и… обида? — Илья, они хотят вернуть меня на службу микадо!

— Ага. А сама-то хочешь?

— Не-а, — неожиданно ответила лиса. — С вами интересно! А ещё папа…

— Ты идёшь с нами! — опять рявкнул этот Ига-Кога, что характерно, теперь по-русски.

— Слышь, дядя, свалил бы ты отседова по-хорошему? А то по-плохому может не получиться!

И тут эти сумасшедшие молча бросились вперёд. А я — навстречу, оборачиваясь! Ну и треснул первого же лапой так, что порванная черная фигура улетела, пробив собой брезент палатки.

Успел Айко крикнуть:

— Сзади держись! — и понеслась!

Пока я отбивал когтями сыплющиеся на меня удары коротких мечей, Айко швыряла в супостатов ложки-вилки из бака. Пока, правда, без особого успеха. Эти черные были какими-то невероятно пластичными. Они и меня умудрялись блокировать, и от лисы уворачивались. Да ещё и в обратку ей чего-то швыряли.

А я всё никак не мог даже простейшее заклинание кинуть! И щиты помощнее одеть не мог! Словно в горле что-то першило, не давая колдануть!

А потом прямо за спиной грохнуло что-то… И я обнаружил, что стою, нависая над сжавшейся к комок лисой, и в спине и плече разливаются волны боли.

Рванулся к ближайшему азиату и, не обращая внимания на воткнувшийся мне в лапу меч, просто откусил ему голову. Выплюнул, конечно. Гадость-то какая! А потом мне на спину запрыгнула Айко — уже в виде лисы — и давай прыгать и хохотать!

— Ой, не могу! Вперёд, мой боевой мишка! Мы порвём этих ниндзя! Да! — совершенно безумно это звучало.

Чему радоваться? Всех успехов короткого боя — два поверженных азиата! А их…

А вот и ещё подоспели!

Я огляделся. На небольшой площадке, усыпанной обломками уличной мебели и клочьями палаток, в разных причудливых позах стояло ещё с десяток ниндзя.

Ядрёна колупайка, где все остальные казачки⁈ Неужто поубивали наших? От этой мысли я понял, что начинаю звереть. Вот прям по-настоящему. Как в тот страшный первый раз.

И рёв, с которым я бросился вперёд, буквально смёл ближайших супротивников. Одного я полоснул когтями и отправил полетать, а у второго в глазу обнаружилась вилка. Обычная, столовская. Мы такой кашу едим. Опасная, оказывается, вещь! Если в умелых руках. Лапы у лисы оказались умелыми. И пока я метался по площадке и рвал чёрных, она метала эти самые вилки-ложки попеременке с тарелками во все стороны. Со скоростью пулемёта! И если б я один был — всё, пришёл бы мне карачун, а тут эти азиаты больше тратили сил на увороты от посуды. А последних, сбившихся в кучу, порвало очередью из крупняка. Я рывком повернулся. Наши! Над нами нависал «Ратник» с эмблемой Казачьего Механизированного…

— Слышь, мишка! Успокойся, свои мы!

— Как будто я сам не понял!

Я выдернул зубами торчащий в лапе меч и снял облик. А потом стащил с загривка лису. Блин горелый, надо было наоборот. Так-то для человека она ни хрена не лёгкая. Оно, может, в образе Зверя я её и спокойно тягаю, но как вот так — нее. И только я снял её, как меня прям скривило — такая боль в спине!

— Айко, посмотри, что со спиной?

— Ой-ой-ой, господин Илья! Вы когда меня собой закрыли… — она запричитала по-японски.

— Да что⁈

— Обломки мебели вам в спину повтыкались! Подождите минутку! — Из-за спины полился зелёный свет, и боль потихоньку стала уходить. Только она как-то рывками уходила. Всплесками. — Всё, я повыдергала деревяшки! Теперь легче будет!

Затряслась земля, и гулкий голос Хагена заорал:

— А ну отошла от Коршуна, тварь рыжая!

— И вовсе я не тварь! И вовсе я хорошая! Илья, чего он ругается? Я же не ушла с ними! Я же тебе помогала! — Айко спряталась за меня и опасливо выглядывала из-за плеча. Придуривается, шкода рыжая.

«Пантера» повела манипулятором. Зря он. Ничем СБШ мне бы не помог. Я-то помню, каким бойцом была лиса.

— Хаген, успокойся ты. Глянь лучше, какие красавцы к нам приходили… — Я повёл рукой на валяющиеся трупы. — Знать бы ещё, чего они по палаткам шарили. Ни документов, ни секретов никаких им интересных у нас нет.

— А я знаю! — живо откликнулась лиса. — Они принца искали. Ну этого, германского. Фридриха.

— А к тебе чего пристали?

— Так у них две цели было. Фридрих и я.

— А госпожа Эльза? — уточнил Хаген.

Айко покачала головой:

— Нет, её забирать не хотели. Я слышала приказ: «Женщину найти и обезглавить».

— Добрые они, я смотрю… — я пошевелил плечами, убеждаясь, что раны больше не болят, — были.

Потряс головой, очухиваясь…

— Хаген, Иван где?

— Он при поддержке команды техников осматривает лагерь. Нам повезло, что рембаза в стороне, на неё не нападали.

— То есть — лагерь весь?..

— Пока непонятно, живы или отравлены.

— Так чего сидим⁈

Мы кинулись к соседям как раз в тот момент, когда два голоса разом закричали:

— Живы! Лекаря! — и Айко мелькнула вперёд нас:

— Я! Я лекарь! Я могу!