КОМ-6 (Казачий Особый Механизированный, часть 6) (Ольга Войлошникова) читать бесплатно онлайн полную версию книги

20. НЕ ПОНОС, ТАК ЗОЛОТУХА!

И КАК ВСЕГДА, НИЧЕГО НЕ ПРЕДВЕЩАЛО

Утро началось как обычно. Мыльно-рыльные дела, бодрый завтрак. То есть завтрак только предстоял, и Хаген, прихватив большие термо-бидоны, потопал к столовой за завтраком. Я остался по-быстрому чая вскипятить (пользуясь нашей свободой и имея в оправдание скорый выход в сопровождение хозяйственной колонны на головной склад, костёр я разводить не стал, а применил ильин огонь). Саня, Антон и Айко тем временем производили общую проверку техники. Все два последних дня они так упражнялись. Выглядело это следующим образом: лиса подхватывала одного из них за лямки специальной технической обвязки и начинала потихоньку летать вокруг «Пантеры», следуя указаниям своего «груза». Заодно ребята объясняли ей, как узлы и механизмы должны выглядеть, что нормально, что нет. Ненормальное приводили к нормальному состоянию. Она, опять же, смотрела через плечо. Понятно, что это всё скачки по верхам. Но с чего-то надо начинать?

Накипятил я воду да заварил чаю покрепче, чтоб глаза лучше открылись с утра. Ребята с Айко пришли. Миски расставили, даже чай разлили — а Хагена всё нет!

— Языком он там зацепился с кем-то, что ли? — Саня приглядывался к тропинке меж кустами, откуда должен был появиться Хаген.

— Да брось! — фыркнул Антон. — На него вообще не похоже. Это ж дойч. Наш заслуженный Душнила! Орднунг унд дисциплинен!

Да уж, при педантичности Хагена он должен был до столовой два раза успеть обернуться. И не суетливо, а чётким размеренным шагом.

— Сгоняю, узнаю? — предложил Саня и помчался.

Но… в столовой Хагена не видели. Не обнаружился он ни в штабной палетке, ни в медчасти, ни даже на ремонтной базе…

Выхлебали мы по стакану пустого чая, сухпай с собой закинули — время на выход!

За рычаги «Пантеры» пришлось сесть мне.

Безопасник обещал всё выяснить к нашему возвращению. Пока малосильные хозяйственные грузовички дотащились до склада, пока наши со складскими как обычно препирались, да пока загрузились… Назад притащились к ужину. Я — сразу к безопаснику бегом. Но… Никаких воодушевляющих новостей не появилось. А вовсе наоборот.

— Скрали его, похоже. И очень грамотно. В ложбинке следы конские.

— Верхом, выходит?..

— Да куда там! Сапоги такие, чтоб думали — лошадь прошла. Говорят, китайские торговцы живым товаром так балуются. Может, и впрямь помогает следы путать. А может, для форсу бандитского. Следы вышли на просёлок, а там так лошадьми всё истоптано…

Я переваривал информацию:

— То есть… Хагена в рабство выкрали? Что за бред?

— Бред не бред, а рапорт я подал. Обещали дня через два-три дознавателя прислать, способного по вещи местоположение человека определить. Ты б, Илья Алексеич, какие-то личные вещички его принёс. Платок там. Пояс. Да хоть портянки сменные!

— Понял. Принесу.

В палатку я топал — смурнее некуда. Мысли в голове роились самые дурные. И главная: как я Марте всё это рассказывать буду, если Хагена не найдём??? Три дня ждать! За три дня его и увезти куда хошь могут, и продать… Да на корабль посадят — поди догоняй!

— Не нашли? — Айко встретила меня у своей палаточки, прислонившись к берёзе и сплетя на груди руки. — Так я и думала!

Айко старательно делала вид, что ей совсем неважен мой ответ, но подрагивающие в возбуждении кончики хвостов выдавали её с головой.

И хотя она в последнее время здорово изменилась, удержаться от подозрений я не смог:

— Айко, по-хорошему скажи: это опять твои проделки?

— Нет! Ну почему если что-то случилось — все сразу винят меня? — Лиса притопнула ножкой.

Вот только почти всегда в последний месяц, «если что-то случится», виновата была именно она.

— Колись давай, рыжая! Чего опять учудила?

— И вовсе я не виновата! Просто все с утра его искали, потом из штаба особисты прибегали, тоже искали фон Ярроу. И тоже меня во всём обвиняли! А теперь ты смотришь по сторонам, словно потерял… А я знаю, где он! А у меня никто не спрашивает! Сразу — куда барона дела? А я никуда не дела!

— Так, стоп! Не трындычи! Спокойно и внятно объясни мне: где Хаген?

Лиса покрутилась и уверенно ткнула пальчиком.

— Он там!

Я не выдержал:

— Где «там»? Ты нормально-то можешь сказать?

— А я не знаю, что там! Он там! — опять ткнула пальцем она. — Я просто знаю!

— Ты чувствуешь направление? — дошло до меня. — Ты не знаешь где он, но можешь показать?

— Ага! — Айко аж запрыгала. — Могу-могу!

Саня с Антоном уже стояли рядом.

— А далеко? — нетерпеливо перебил Пушкин. — Отсюда далеко до него?

— Примерно ри. — Лиса наморщила лобик. — Э-э-э… По-вашему почти четыре километра.

— Ого! Давай-ка глянем на карте. — Швец уже расстилал её на столе, заготовив для измерения линейку. — Так, куда ты показывала?

Японка опять ткнула пальчиком.

— Ага. Так. В том направлении, на четыре километра только деревня Новониколаевка. Судя по карте, ничем не примечательная. Русская деревня-то, не маньчжурская! Почему там?

— Бандитов да прохиндеев во всяких народностях хватает. — Я кивнул своему экипажу: — Собирайтесь. Сгоняем и узнаем! На «Пантере» сбегаем, чего ноги бить? Опять же, на всякий пожарный случай, Айко, тебя с собой берём. Будешь вместо компаса!

Да и как боевая единица лиса — моща.

Мы быстро добежали до тех-двора.

— Регламент придётся потом делать, братишки. Срочно СБШ нужен!

— Ну нужон, так нужон, — развели руками техники.

Залезли. Я вывел шагоход с базы. Лиса сидела на крыше и, периодически просовывая личико в люк, корректировала курс. Хотя чего корректировать? Дорога до Новониколаевки одна, захочешь — не потеряешься. Но всё равно при деле, участвует!

Дошагали бодро. На взгорок аккуратно, на малых оборотах выкрались, за сосняком замерли — а вот в низинке и она, Новониколаевка.

Сама деревня была по местным меркам большая, аж на четыре улицы. Айко уверенно ткнула в крайнюю избу:

— Там барон! И с ним ещё семеро человек.

Всё-таки крутая животная — лиса! С такого расстояния я, даже если в медведя перекинусь, точное количество, да чтоб ещё в избе, вряд ли почуял бы.

— Точно?

— Ага! Я с тобой пойду! — Японка легко спрыгнула вниз.

— Антон, на рычаги сядь! Саня, если что — сравняй эту халупу с землёй! Но аккуратно!

— Есть!

Я вылез в боковой люк, попрыгал, чтоб не бренчать. Лиса посмотрела на меня критически:

— Илья, а не надёжнее ли сразу медведем?

— Огромный да белый посреди деревни? Незамеченным точно не дойду.

— А я на нас морок накину! Главное — дальше трёх шагов от меня не отходи.

Я прикинул. А что? Если тем же макаром, что мы «Кайдзю» штурмовали — на шею её посадить — так и не заметит нас никто. А когда в дом вломимся, поди, уже и неважна секретность будет.

Я перекинулся, махнул лисе:

— Лезь на шею!

Саня наблюдал сверху:

— О! Натурально, не видно вас!

— Ну и славно. Помчали! Посмотрим, что там и как.

В БАНДИТСКОЙ ИЗБЕ

Накинув щиты и прикрывшись невидимостью, мы понеслись по недавно скошенному лугу меж копёнками.

— Ну что? Пойдём как приличные, через уличные ворота?

— Предлагаю пренебречь вежливостью! — фыркнула Айко, и я перемахнул забор со стороны огорода, инстинктивно опасаясь потоптать посадки. Однако если здесь когда-то и были грядки, то их давно уж забросили. Бурьяны в человеческий рост — всё, что выращивали местные хозяева. Вот и славно! Прём напролом! Айко, кажись, не только морок накинула, но и звуки глушила.

Вообще, я уже начинаю потихоньку привыкать к таким лисьим возможностям! Здорово же!

Сарайки, сеновал, в конюшне лошадки всхрапывают…

— Тут! — Айко уверенно показала на дом.

Я приник к двери. А внутри кого-то бьют, да хлёстко так! Хагена⁈ Я повернулся задницей к двери и лягнул её обеими задними. С развороту влетел в комнату, но, кажись, немного не вписался — полкосяка вынес.

А внутри такая диспозиция: у стены, привязанный к стулу, сидит Хаген. На лице повязка, глаза завязали. С двух сторон от него стоят две рожи бандитские. Вот прям печать морального уродства на лице. И на полу двое стонут, видимо дверью да обломками косяка пришибленные. У окна ещё два урода. Решил так их для себя называть, уж больно хари страшные. А у другой стены, на лавке, сидит какой-то европеец. Весь из себя джентльмен. Не знаю, почему так решил — может, слишком лицо на лошадиное смахиват?

Бандиты, конечно, все уж револьвертами в меня тычут. Ну и кто им доктор? Как вы щит мажеский пробивать собрались?

Я синезубо улыбнулся:

— Какая встреча, господа! Я так рад, что зашёл на огонёк! Айко, как ты думаешь, кто из них тут самый большой мерзавец? — спросил я лису, тенью просочившуюся мимо меня.

— Вот этот, — ткнула она лапкой в джентльмена.

— Ну ты что? Невежливо тыкать в людей пальцем.

— А я и не пальцем! Я когтями! — Она шевельнула лапой, и в тусклом свете комнаты металлически блеснуло. — Он здесь самый противный. Эти, — она повела носом на остальных, — просто бандиты. А тот, гляди, умным себя считает. Поэтому и не нравится… Илья, можно я их убью?

— Только по-быстрому. И это… не уляпайся опять, а? А умного не трогай!

— Хорошо! — хищно улыбнулась она. Пасть сверкнула белейшими зубами.

Словно вихрь пронёсся по комнате. По-моему, она их за полторы секунды разметала. А джентльмен даже не пошевелился.

Я подошёл к Хагену, когтем зацепил повязку. Ага. Взгляд размытый, словно дурманом накачали.

— Айко, посмотри фон Ярроу. Подлечи его, а мы с господином… — Я повернулся к сидящему у стены: — Как вас там?..

Лошадинномордый дядька выставил вперёд подбородок:

— Смит. Эдвард Смит, эсквайр.

— Ух ты! Настоящий эсквайр? В наших чигирях? — Я приблизил морду к его лицу. К чести сказать, он не отшатнулся. Только губы тонкие в ниточку сжались.

— Самый настоящий. Будьте добры снять облик. Это… несколько нервирует.

Прям красавец! Их, говорят, в этих самых Оксфордах да Кембриджах первому, чему учат — морду держать кирпичом при любом раскладе. Но всё равно впечатляет!

— А почему нет? — Я поддел лапой ближайшую лавку, отпихнул труп валяющегося бандита и сел, сняв облик. Щиты снимать не стал, а то кто его знает, вдруг этот дядя резкий, как касторка. — Поговорим? Вот, кстати, вопрос: почему как англ, так Смит?

— А почему как рус, так Иванов или Кузнецов?

Я коротко хохотнул.

— Экие у вас, милейший, превратные представления! Я вот — Коршунов. В экипаже у меня один — Пушкин, второй — вообще Швец. С бароном фон Ярроу, вы, судя по всему, уже почти познакомились. Но сейчас не об этом. Вопрос-то о другом — как умирать будете? Долго и мучительно или быстро и качественно?

Он, на удивление, как будто слегка расслабился. Спиной о бревенчатую стену избы опёрся, ногу на ногу закинул:

— А моя смерть обязательна?

— Ну, милейший! А как иначе-то? Похитили моего вассала… Да хрен с ним, с вассалитетом — моего друга. А такого в наших краях не прощают.

— Перед смертью могу я задать вам несколько вопросов и сделать одно предложение?

Я удобнее уселся на лавке.

— Валяйте!

Мне на плечо легла ручка лисы. Айко вновь предстала перед нами в образе примерной пай-девочки:

— Барон скоро очнётся. Ваша светлость, зелье, которым его опоили, часто используют работорговцы. Оно вообще-то безвредно, только голова потом болеть будет.

— Главное, чтоб она была, голова-то! Скажи ребятам, пусть не волнуются. Потом приходи, поговорим с Эдвардом Смитом, эсквайром.

Она коротко поклонилась.

— Позволь мне потом поиграть с этим человеком?

Вот тут англ дёрнулся. Впервые у него проявились какие-то эмоции. Видать, знал, что такое «поиграть» для лисы.

— Я подумаю. Беги! — Айко неслышно выскользнула за дверь, а я вежливо улыбнулся Смиту: — подождём малость.

Сам встал, прошёлся по комнате. А ничего так, Айко аккуратно бандюгов упокоила. Ни тебе крови, ни костей наружу, ничего. Только головы набок свёрнутые.

Лиса вскоре вернулась, кивнула, мол: дело сделано, и аккуратно присела на табурет у печи. Я уселся обратно на лавку:

— Ну-с! Слушаем вас, Эдвард.

Англ выпрямился ещё сильнее, хотя казалось — куда уж?

— Вопрос первый и пояснение к нему. Ответьте: был ли Хаген фон Ярроу первым пилотом шагохода «Локуст», захваченным в качестве трофея на Третьей Польско-Русской войне? Вопрос задан потому, что одним из пилотов, у которых его захватили, был мой старший брат.

— Допустим, казак захвативший «Саранчу», это я. Дальше?

— Нашей семье крайне необходимо достоверные сведения о дальнейшей судьбе моего пропавшего брата.

— Гниёт где-то у безымянного хутора. Если волки не сьели.

Англ второй раз дёрнулся.

— Могу я узнать причину смерти? Поскольку пилоты «Локуста» не должны были участвовать в боестолкновениях, а только вести наблюдения и тестировать шагоход…

— А ещё они не должны были насиловать женщин.

— То есть?

— Экипаж вашего шагохода был убит во время попытки изнасилования. Кстати, будущей жены господина барона. Он очнётся, вам за ваших родственничков мало не покажется…

— Он действительно барон? А вы тогда, простите за назойливость, кто?

— Илья Коршунов, герцог Топплерский.

Англ слегка завис.

— Но… это же не русское название?

— Нет. Замок Топплер расположен в Германской империи.

— То есть вы… немецкий герцог на службе у Российской империи?

— Представьте себе. Разнообразные политические игрища — дело такое… Но мы отвлеклись на постороннее.

— Вы правы. В это раз сделаем наоборот. Итак, небольшое пояснение, а потом вопрос. Для начала, я совершенно не собирался причинять вред пилоту «Локуста»…

— Врёт! — влезла Айко.

— Да я и сам вижу. Украл с помощью работорговцев и говорит, вреда причинить не хочет. А мне так думается, что выпытали бы вы у моего вассала, что вам нужно, да и концы в воду. А, милейший?

— Это возможно. Но доказать вы никому ничего не сможете! А без доказательств…

— Любезный вы мой! — перебил я англа. — Почему как что-то касается вас, нам нужно доказывать, а если вдруг наоборот — сразу не обязательно? Вы же верите сердцем или как там? И ещё о доказательствах. Я сверну вам шею, потом подожгу эту избу и уйду. И НИЧЕГО мне не будет! Мы в пяти километрах от линии фронта. Скажу: ликвидировал японскую диверсионную группу. Что, кстати, недалеко от правды, — я пнул труп.

Он помолчал.

— Хорошо. Вот вам правда. Нашей семье и конкретно мне необходимо доказательство смерти Оливера. Для решения вопроса о наследстве. Мы владеем тремя заводами, на которых и производим «Локуст», а также ещё несколько вариантов шагоходов. И наша семья готова заплатить за эти сведения.

— А теперь не врёт! — снова подала голос Айко.

— «Не сумев получить нужное силой, джентльмен принялся торговаться…» — Процитировал я. — Я тут почитываю иногда художественную литературу. Чудо как точно пишут. Вам не кажется?

Позади раздался стон. Кажись, Хаген в себя пришёл.

— Айко! Влей-ка в него обезбол матушкин. Тот, что с синей полоской. — Японка подскочила и кинулась к фон Ярроу. — Продолжим.

— У Оливера должен был быть перстень. Он хранится в потайном месте в шагоходе.

Я опять улыбнулся:

— «Саранча» перебрана раз на десять! Если бы какой-то тайник и существовал…

— И тем не менее! Если вы обеспечите мне возможность…

— Где я? — раздалось сзади. О! Хаген оживает!

— Пей-пей, — пробормотала Айко. Послышалось тихое бульканье.

— Барон, не желаете познакомиться с младшим братом урода, что вашу супругу пытался изнасиловать?

— ЧТО-О-О! — Ого, он орать умеет! — КТО-О-О⁈

— Да не ори ты так! Вот сидит. Торгуется! Ты представляешь?

* * *