Кречетов, ты не наследник! Том 4

Глава 13 Будни короля

Филимон стоял возле своей лошади, одетый в свою обычную огромную шляпу. Лошадь была нагружена мешками с припасами, которые привезли из каравана за час до наступления темноты. Она терпеливо ждала. Издалека Филимон напоминал пожилую невысокую женщину, курящую трубку. Это напомнило мне нашу первую встречу на куче мусора в Новгороде.

Почти десять месяцев назад.

— Скоро стемнеет, — сказал я ему. Филимон кивнул и выпустил дым из ноздрей.

— В темноте легче двигаться, — сказал старый ассасин. Он порылся в своих сумках, что-то ища. — И ты нашёл дорогу через джунгли.

— В туннелях будет страшно идти одному.

— Да, будет.

— Зачем уходить сейчас, Филимон? — спросил я его. — У нас здесь так много дел. Этот парень Священник может вернуться.

— У тебя есть дела, Ярослав, — сказал Филимон, найдя то, что искал — тонкую металлическую трубку. На бронзе были выгравированы серебряные виноградные лозы и листья. — Но это конец долгих лет моей службы. У меня больше нет ничего, что я мог бы дать, осталось совсем немного драгоценного времени.

— Филимон, давай, ты всех нас переживёшь, приятель, — сказал я ему. Ассасин усмехнулся в ответ и предложил мне дорогую трубку. — Разве не это Харгрим сделал для тебя?

— Я оставлю старую, — ответил Филимон. — Я к ней привык.

Я взял трубку и повертел её в ладони, впечатлённый качеством.

— Что я теперь должен делать? — спросил я его, и Филимон нахмурился, его глаза осматривали озеро, которое всё ещё вымывало куски почерневшей плоти гидры.

— Ты узнаешь это на своём собственном пути, Владислав. У тебя есть хорошие друзья и дракон, — сказал Филимон немного растроганно. — С тобой всё будет в порядке. Так написано.

— Я не верю всем этим дерьмовым предсказаниям, — сказал я ему.

— Хе-хе, я тоже, но всё же мне пришлось испытать тебя, — со смешком парировал старик. — Никогда не забывай об этом. Слова бессмысленны и по большей части лгут.

— Куда ты теперь пойдёшь? — спросил я, когда Филимон достал свой топорик и подбросил его один раз в руке.

— Я просто выберу миссию по своему усмотрению. Отправлюсь в Элин. Искупаюсь в озёрах Валерии, если получится, — ответил Филимон и бросил мне метательный топор, который я поймал свободной рукой. — Пусть Харгрим сделает тебе нормальные доспехи. Держи Афалона на своей стороне и помни, что все имперцы очаруют тебя, если ты приблизишься к ним, даже невольно. Не путай заклинание с настоящими чувствами, — последнее, что он сказал, было явно предназначено не только мне, но и ему самому.

— Откуда я могу знать? — с любопытством спросил я.

— Действия говорят громче слов, — сказал мне Филимон и забрался на свою лошадь, его ноги не доставали до стремян. — Остальное ты выяснишь сам, чоп-чоп.

— Я буду скучать по тебе, старина, — сказал я срывающимся голосом.

— Я намерен вернуться сюда, Владислав, — сказал Филимон, снова доставая огненный камень. — Но очень вероятно, что я этого не сделаю. Эти последние месяцы были самыми весёлыми за последние годы, — честно добавил он.

— Верно, ну, я не могу сказать того же самого. Какие-нибудь последние мудрые слова? — спросил я, глядя в сторону темнеющего леса.

— Будь осторожен с тенями, — сказал Филимон, пряча лицо под вуалью шляпы. — И когда ты услышишь о судьбе последнего короля, спроси, что случилось с его сестрой.

Я долго смотрел вслед старому ассасиру, пока лес и сгустившаяся темнота не скрыли его от моего взгляда. Затем я повернулся и направился к зданиям, оставляя за спиной лес и спокойные воды озера.

Пока я шёл, вдалеке слышались пронзительные крики Эврирекса над поверхностью озера. Я направлялся к тому месту, которое дракон посещал каждую ночь.

Я уже собирался идти к большому костру, который разожгли мужчины из каравана, как вдруг увидел пару глаз цвета индиго, наблюдающих за мной из-за открытой двери.

— Драконий Всадник, — прошептала Анариэль, и её голос был полон обещаний. Её не было видно уже давно.

— Я тебя почти не заметил, — сказал я ей.

— И всё же ты увидел меня, — ответила она и шагнула в свет, исходящий от очага. — Ты также привёл заблудших в стадо. Это смелый шаг.

— Им нужно было место для ночлега, — ответил я. — И я…

Анариэль скривила рот в ухмылке:

— Как вор стал дворянином?

— Я больше, чем дворянин, — ответил я и скрестил руки на груди.

— Да, это ты, Владислав, — ответила она, флиртуя со мной. Но я вспомнил слова Филимона и отстранился.

Анариэль мгновение смотрела на меня своими странными светящимися глазами и прошептала так, чтобы слышал только я:

— И теперь ты здесь.

Матвей спал на своей койке возле наполовину погасшей жаровни. Его оглушительный храп разносился по высокому потолку и древним стенам дома, в котором я поселился. Над нами, на высоте шести метров, находился ещё один этаж, похожий на пещеру. К нему вела узкая лестница, примыкающая к стене и не имеющая перил. Её изящно вырезанные ступеньки были узкими и скользкими. Подниматься по ним было настоящим испытанием, а уж спускаться в спешке или полусонном состоянии, чтобы воспользоваться уборной, и вовсе казалось невозможным.

Финариель поднялась туда, перепрыгивая через две ступеньки за раз, чтобы «исследовать». Я мог бы уважить её интерес и тоже отправиться исследовать, но не стал. Во-первых, было нелегко стащить оттуда всё, что она могла обнаружить, если это имело какую-то ценность. Во-вторых, я устал как собака, и это место уже основательно разграблено по моему опытному взгляду.

«Они забрали даже проклятую мебель», — подумал я, сморщив нос и оглядываясь в темноте. Я проснулся до того, как солнце начало подниматься над горизонтом. Спал я плохо, как обычно спят люди, засыпающие на неудобных местах. Моя спина была странно вывернута, и это беспокоило меня. Остальные части тела всё ещё болели после тяжёлого испытания с Гидрой.

Матвей разразился очередным оглушительным фырканьем, и я со стоном выпрямился, отходя от стула. Мы нашли стол и пару стульев, но больше ничего не обнаружили в близлежащих заброшенных домах.

Подошёл к окну, очищенному от зарослей, и широко открыл его, уставившись на туман, поднимающийся с озера. Влажность была такой сильной, что я почувствовал её на коже и разочарованно оттолкнулся от окна.

«Матвей либо делает это нарочно, либо умирает», — подумал я, глядя на спящего домового. Вес его огромной головы, вероятно, медленно разрушает его дыхательные пути или что-то в этом роде.

В каком-то смысле мне было жаль этого крошечного парня.

Вышел наружу, чуть не споткнувшись у большого входа с резным выступом, приподнятым у основания, чтобы вода не попадала внутрь. Это было почти опасно. Вероятно, ещё один из замыслов Идиота, подумал я, оглядываясь по сторонам, чтобы посмотреть, не застал ли меня кто-нибудь в момент спотыкания.

«Ты должен заставить их гадать, чувак», — думал я, направляясь к огромному дереву, вырастающему из плодородной почвы и теряющемуся в густом тумане.

«По крайней мере, я знаю, что Матвею можно доверять, Семен — друг, а Дана — самая надёжная из них. Да, грёбаный солдат», — думал я. — «Она просто не умеет управляться с деньгами из-за своих проблем с азартными играми. Но вы можете быть уверены, что она держит всех на расстоянии вытянутой руки и не раскрывается…»

— Ой! Ммм, — выпалила Дана откуда-то высоко над моей головой. — Подвинься!

Ну, на самом деле это может быть что угодно, не нужно делать поспешных выводов…

— Это палец Бобо, — поправила её тяжело дышащая Мэриэль.

Мои брови взлетели вверх, и я огорчённо уставился на высокое дерево с его невидимыми ветвями.

— Убирайся, непослушная обезьяна! — увещевала Мэриэль их третьего партнёра. Мой левый глаз начал дёргаться, когда Бобо ответил им.

— Хо-ха, а-а-а! — спорил Бобо, ветви шелестели, и на меня дождём сыпались мокрые листья.

— Оставь это! — Дана ахнула, и её голос перешёл в визг. — Я справлюсь и с тем, и с другим!

Что, чёрт возьми, это за чертовщина?

— ДАНА! — яростно рявкнул я и посмотрел вверх, моё лицо покраснело. — ЧТО ЗА ХРЕНЬ НА САМОМ ДЕЛЕ!

— Ах-ах, — обезьяна захихикала и спрыгнула вниз, приземлившись мне на плечо. Я отшатнулся и развернулся, чтобы отбросить маленькое крылатое существо, но Бобо так же быстро перепрыгнул через мой кулак, из-за чего я промахнулся.

Сложно.

— Тьфу! — сердито воскликнул я и замахнулся другой рукой. Обезьяна отпрыгнула, отскочила от ствола и снова набросилась на меня. Попытавшись использовать другой прием, я поймал её удачно поставленным поднятым коленом. Она откинула свою маленькую волосатую голову назад, чуть не сломав себе шею. Бобо без чувств рухнул на землю, а я шагнул вперёд и занёс сапог, чтобы раздавить его, как надоедливую букашку.

— Ярослав? — позвала Дана, прежде чем я успел отомстить.

— Что? — рявкнул я, и она с глухим стуком упала рядом со мной. Должно быть, она ушибла колени — падение было добрых восемь метров — но притворилась, что с ней всё в порядке. Волосы Даны были покрыты мелкими веточками и другим мусором.

«Поговорим о хорошей утренней перепалке», — подумал я с гримасой.

— Что случилось с Бобо? — спросила Дана, незаметно застёгивая кожаные штаны спереди.

Я фыркнул и равнодушно посмотрел на потерявшую сознание обезьяну.

Или мёртвую. Это был сильный удар коленом в лоб.

Если подумать, моё колено немного побаливало.

— Понятия не имею, — соврал я. — Поскользнулся и упал, это моё предположение. Вам следует быть осторожными, когда забираетесь на деревья в одиночку.

— Я созерцала озеро, — пробормотала Дана, наклоняясь, чтобы поднять обезьяну. Я не мог видеть дом, из которого только что вышел, как следует. И я не мог видеть чумное озеро, которое находилось в сотнях метров от него. Ложь жалкая, даже по стандартам Даны. — Когда я услышала твой голос…

— Это был крик, — поправил я её, которой было невесело.

— Хм. Это было шокирующе слышать, — призналась она. — Это сразу вывело меня из задумчивости.

— Из чего?

— Мои мысли, — солгала Дана.

Я уставился на неё равнодушно.

— Я тебе не верю.

И снова ссора вывела меня из оцепенения от того, что я застал их… за каким-то занятием.

— Почему нет? — спросила Дана, прищурив глаза. — Что ты здесь делал?

Я вздохнул и уставился на свои окровавленные пальцы.

— Я же говорил тебе, что обезьяна напугала меня, — небрежно парировал я, затем нахмурился собственным словам. Моя хронология событий на самом деле не соответствовала событиям, но у меня не было ничего другого.

— Бедняжка, — сказала Дана, грустно глядя на обезьяну.

Да?

Ах, её мозги, вероятно, превратились в суп из-за бог знает какого разврата, который только что произошёл там.

— Я собирался приготовить напиток из листьев какао, — сказал я, вытирая руки о штаны.

— Что это?

— Местный напиток, — невозмутимо ответил я. — Анариель показала нам дерево. Похоже на чай, но на вкус крепче.

— Ты знаешь, как это сделать? — с любопытством спросила Дана.

— Э, нет. Насколько это может быть трудно? — ответил я и посмотрел в сторону всё ещё скрытых ветвей над нашими головами. — Ты идёшь?

— Я просто останусь ещё ненадолго, наслаждаясь тишиной, пока люди не проснулись, — выпалила Дана, и я кивнул.

— Держи глаза открытыми, — посоветовал я ей и пошёл обратно к своему дому. Храп Матвея был слышен на расстоянии добрых десяти метров.

Экзотический дом, скрытый за пеленой утреннего тумана, можно было принять за зверя, спящего в своём логове.

— Ну что? — спросил я Метиса примерно час спустя. Авантюрист скривил рот, прежде чем ответить.

— Это плохо на вкус, Владислав, — сказал он.

— Горькая штука, не так ли?

— Непригоден для питья, — согласился он.

Я солгал, что не знаю, как это приготовить, и вылил остатки. Местный житель остановился, чтобы посмотреть на нас своими выразительными горящими глазами, но продолжил свой путь, когда я посмотрел туда.

— Я сомневаюсь в них, — признался я авантюристу.

— По крайне мере Дана верна тебе, — проворчал Метис, разливая смесь, которую я приготовил. — Мерзкая штука, если честно.

— Да, — согласился я. Я всё ещё чувствовал привкус какао во рту. — Ты знаешь, что Дана больше любит сиськи, чем член, — добавил я, и Метис поднял глаза с улыбкой.

— Ну полуночницы отличаются разнообразием.

— Она бы не стала, вот что я хочу сказать, — настаивал я, хотя вся эта история с обезьяной и Мэриэль потрясла меня.

Полуночницы, имперцы, драконы и магия.

Домовые тоже были довольно редки, но я понимал, почему люди держались от них подальше. Отвратительные существа.

— Мне не очень комфортно рядом с синеволосыми местными, — задумчиво возразил Метис.

— С местными жителями я согласен, но не могу сказать, чтобы у меня когда-либо были проблемы с их женщинами, — возразил я, затем вспомнил, почему хотел поговорить с ним. — Эй, Хагал пошлёт пару разведчиков к башням. Тебе следует прихватить Семена и следовать за ними туда.

— Я всё равно собирался пойти, — ответил Метис. Он был немного выше меня и, по крайней мере, на пять лет старше. — Посмотрим, что я смогу найти.

Я оживился при этих словах.

— Ты думаешь, там что-то есть?

Достойная добыча?

— Ты только что убил Гидру своим драконом, — сказал мне Метис. — Да, я действительно ожидаю, что произойдёт что-то сумасшедшее.

Хм.

— Где Семен?

— С той жрицей Воды, — ответил Метис. — Кислая старушка, но большой парень заставляет её улыбаться.

Я видел это не так. Они были существами, кружащими вокруг меня и моих друзей, как стервятники.

— Чёрт возьми, ему следует держаться от неё подальше, — прошипел я. — Они подлые, и им нельзя доверять.

— Разве ты только что не сказал, что с ними всё в порядке? — удивлённо возразил Метис.

— Я могу справиться с их уловками, — объяснил я, отдуваясь. — Иди и приведи его. Проследи, чтобы она не знала, куда ты направляешься.

Я едва успел войти в дом, который напоминал особняк с зловещими углами крыши, как меня уже ждала небольшая толпа. Матвей сидел за столом на большом стуле и держал в руках пергамент и перо. Раб низко поклонился, когда я вошёл, и несколько жителей последовали его примеру. Среди них был Ворон.

Я пару раз прочистил горло, чтобы избавиться от горечи, и подмигнул Финариэль, которая хотела что-то спросить. Девушка покраснела и собиралась заговорить, но Мариэль остановила её, положив руку на плечо.

Молодая девушка мило надула губки. Правильно.

Я подошёл к своему креслу, похожему на трон, и сел. Поняв, что сижу слишком далеко от стола и ничего не вижу, я встал под пристальными взглядами небольшой толпы и подтащил кресло ближе к Матвею. Домовой стоял на стуле, чтобы видеть происходящее поверх стола.

Когда я сел, раб немедленно подошёл ко мне и поставил передо мной тарелку с фруктами и кубок.

— Владислав, там люди ждут аудиенции, — проворчал Матвей, кожа его покраснела от высокого давления. Я вздохнул. Здоровье домового было в ужасном состоянии.

— Разве у нас вчера не было чего-то подобного?

— Это было два дня назад, — терпеливо поправил меня Матвей, пытаясь заставить посетителей ждать у двери на расстоянии добрых десяти метров.

Ах.

— Принеси зеркало, — приказал я рабу, взял что-то похожее на оранжевый банан, не торопясь очистил его от кожуры и поднёс ко рту. Внутри оказалась ярко-белая сердцевина.

— Владислав? — Матвей зашипел, пока я медленно пережёвывал безвкусный, но мягкий фрукт. Со вздохом я уставился на небольшую группу жителей, ожидающих моего решения.

— Ворон? — спросил я на сносном уличном имперском. Надменный имперец выступил вперёд. — Ты что-нибудь придумал?

— О, Драконий Всадник, — ответил Ворон с изысканным акцентом. — У меня действительно есть несколько идей и предложений…

— По порядку, — грубо прервал его я. — Итак, у остальных из вас назначена встреча?

Со стороны жителей послышался ропот, прозвучала пара протестов.

— Как они попадают на приём? — спросила Анариэль, выходя из угла, который, я мог бы поклясться, был пуст минуту назад. Она медленно шла ко мне, длинные ноги почти бесшумно ступали, и, несмотря на то, что на ней была простая длинная туника.

Анариэль остановилась перед моим креслом с намёком на улыбку на губах и неторопливо развернулась, чтобы занять место рядом со мной. Матвей фыркнул и сердито посмотрел на неё.

— Могу я остаться рядом с тобой, Владислав? — она прошептала, почувствовав неодобрение Матвея, и я потянувшись за ещё одним кусочком оранжевого фрукта предложил ей. Анариэль моргнула, когда была застигнута врасплох, но быстро оправилась и взяла продолговатый фрукт своими длинными пальцами. Она поднесла его ко рту и начала есть, без кожуры и всего остального.

«Боже мой,» — подумал я, услышав, как её зубы вгрызаются в плод, а глаза цвета индиго хищно уставились на меня.

— Ты можешь остаться, — сказал я достаточно громко, чтобы все услышали. — Вы, ребята, говорите, а я выслушаю ваши проблемы. Но не сегодня, я дам вам этот день, чтобы подумать об этом.

Я решил положить конец этой глупости, пока они не отняли у меня всё время своим скучным непрекращающимся нытьём.

Пресеки это дерьмо в зародыше.