Крид – Пир костей

Глава 8

Сумерки опустились на восточный берег озера Ван, окутав Храм Врат мягкой пурпурной дымкой. Последние лучи солнца золотили верхушки колонн, высеченных в скале тысячелетия назад мастерами давно исчезнувшей цивилизации. В этот час древний храм казался особенно величественным и загадочным, словно существовал вне времени, соединяя в себе прошлое, настоящее и будущее.

Виктор и Велимир, дождавшись, когда свет почти полностью покинет небосвод, начали осторожно приближаться к боковому отверстию, обнаруженному ими ранее. Передвигались они бесшумно, используя природные укрытия и тени, падающие от скал. Виктор шёл впереди, каждый его шаг был выверен веками опыта тайного проникновения в различные сооружения — от римских крепостей до византийских дворцов.

— Охранники всё ещё у главного входа? — шёпотом спросил Велимир, когда они достигли стены храма.

Виктор осторожно выглянул из-за выступа скалы.

— Да, теперь их трое, — так же тихо ответил он. — И они зажгли факелы. Похоже, ожидают кого-то или что-то.

Они быстро преодолели открытое пространство до бокового отверстия. Это был действительно вентиляционный проход, высеченный в камне и расширившийся со временем из-за эрозии. Края проёма были неровными, с острыми выступами, способными порезать неосторожного человека.

Виктор внимательно осмотрел отверстие и пространство за ним. Внутри была полная темнота, но его острое зрение, усиленное Даром Теней, позволяло различать смутные очертания.

— Я пойду первым, — сказал он. — Когда подам знак, следуй за мной. Будь осторожен с краями — они острые.

Бессмертный воин легко протиснулся через отверстие, используя выступы скалы для опоры. Оказавшись внутри, он прислушался. Храм наполняла тишина, но не обычная, которую можно встретить в заброшенных местах, а напряжённая, словно затаившаяся, готовая в любой момент взорваться звуками. Где-то в глубине слышалось слабое эхо голосов, но слов разобрать было невозможно.

Виктор огляделся. Он находился в небольшом боковом помещении, возможно, когда-то служившем кладовой или комнатой для служителей храма. Сейчас оно было пустым, если не считать каменного выступа, похожего на скамью, и нескольких осколков древней керамики на полу. В дальней стене виднелся арочный проём, ведущий в основное пространство храма.

Убедившись, что поблизости никого нет, Виктор подал знак Велимиру. Молодой славянин быстро и ловко пролез через отверстие, лишь слегка оцарапав руку о каменный выступ.

— Ты в порядке? — спросил Виктор, заметив, как Велимир потирает руку.

— Всего лишь царапина, — отмахнулся юноша. — Куда теперь?

Виктор указал на арочный проём.

— Туда. Но сначала послушаем.

Они медленно приблизились к проёму и выглянули в основной зал храма. Это было огромное пространство с высоким сводчатым потолком, поддерживаемым рядами колонн. В центре зала находился алтарь из чёрного камня, окружённый странными символами, выгравированными прямо на полу. Сейчас они светились слабым красноватым светом, служа единственным источником освещения в храме.

Вокруг алтаря стояли люди в тёмных одеждах, глаза которых имели тот же красноватый оттенок, что и охранники у входа. Они негромко напевали что-то на языке, которого Виктор не узнавал, хотя за свою долгую жизнь он выучил десятки древних наречий. Звуки их голосов создавали странную резонирующую вибрацию, которая отдавалась в камне храма и, казалось, в самом воздухе.

— Это какой-то ритуал, — прошептал Виктор. — Они что-то готовят.

— Для Хозяина Даров? — так же тихо спросил Велимир.

— Скорее всего, — кивнул Виктор. — Но я не вижу здесь ничего, что напоминало бы Печать Равновесия. Возможно, она скрыта где-то глубже в храме.

Внезапно пение усилилось, и фигуры вокруг алтаря расступились, образуя проход. В храм вошли ещё несколько человек, среди которых выделялся высокий худощавый мужчина с бледным лицом. Его глаза не просто имели красноватый оттенок — они полностью светились алым светом, озаряя его лицо зловещим отблеском.

— Это он, — прошептал Виктор. — Человек, который следил за нами в Константинополе и, возможно, в Ладоге. Главный слуга Хозяина Даров в этих землях.

Высокий человек подошёл к алтарю и простёр руки над ним. Его голос, низкий и гулкий, наполнил храм, перекрывая пение остальных. Он говорил на том же неизвестном языке, но с большей силой и властностью, словно отдавая приказы.

В ответ на его слова пол храма начал вибрировать, а символы вокруг алтаря засветились ярче. Красноватое свечение постепенно концентрировалось над алтарём, формируя столб мерцающего тумана, который медленно принимал форму, отдалённо напоминающую человеческую фигуру.

— Это… это же… — Велимир запнулся, не в силах выразить ужас, охвативший его при виде формирующегося существа.

— Хозяин Даров, — мрачно закончил за него Виктор. — Он пытается проникнуть в наш мир, используя храм как портал между измерениями.

— Что мы будем делать? — спросил Велимир, сжимая рукоять меча.

Виктор внимательно изучал происходящее в зале. Ритуал, очевидно, только начинался, и присутствие Хозяина Даров было ещё нестабильным — туманная фигура над алтарём то обретала чёткость, то расплывалась, как будто существу было трудно удерживать свою форму в этом мире.

— Нужно прервать ритуал, — решил Виктор. — Но сначала я должен найти Печать Равновесия. Она должна быть где-то здесь, иначе Хозяин Даров не выбрал бы это место для прохода.

Он осмотрел зал, пытаясь заметить что-нибудь необычное, что могло бы указать на местонахождение древнего артефакта. И тут его внимание привлекла странная ниша в стене за алтарём, скрытая полумраком. В ней что-то слабо мерцало, отражая красноватый свет ритуальных символов.

— Вот она, — прошептал Виктор. — В нише за алтарём. Но как добраться до неё через всех этих людей?

Велимир огляделся.

— Может быть, есть обходной путь? Боковой коридор или что-то подобное?

Виктор кивнул и указал влево от них, где в тени колонн виднелся ещё один проём.

— Попробуем пройти там. Двигайся бесшумно и держись ближе к стенам.

Они осторожно покинули боковое помещение и, прячась за колоннами, начали обходить главный зал по периметру. К счастью, внимание всех присутствующих было приковано к алтарю и формирующейся над ним фигуре Хозяина Даров, так что на двух крадущихся людей никто не обращал внимания.

Боковой проём привёл их в узкий коридор, который огибал центральный зал и, судя по всему, должен был выводить за алтарь. Здесь было совсем темно, и Велимир с трудом различал дорогу, но Виктор уверенно вёл его вперёд, используя своё обострённое зрение.

— Осторожно, — прошептал Виктор, остановившись. — Впереди кто-то есть.

В темноте действительно виднелась фигура человека, стоящего неподвижно у какой-то двери. Судя по всему, это был охранник, поставленный следить за тем, чтобы никто не потревожил нишу с Печатью Равновесия.

— Что будем делать? — прошептал Велимир. — Нападём?

— Нет, слишком рискованно, — ответил Виктор. — Шум может привлечь внимание остальных.

Он задумался на мгновение, затем достал из-за пояса небольшой мешочек.

— У меня есть порошок, вызывающий глубокий сон, — прошептал он. — Я подкрадусь и заставлю его вдохнуть это. Жди здесь и будь готов прикрыть меня, если что-то пойдёт не так.

Велимир кивнул, и Виктор, словно растворившись в темноте, двинулся к охраннику. Его движения были настолько бесшумными, что даже чуткий слух молодого славянина не мог уловить ни единого звука. Через несколько мгновений послышался приглушённый возглас удивления, быстро сменившийся звуком падающего тела.

— Всё чисто, — тихо позвал Виктор. — Иди сюда.

Велимир поспешил к нему и увидел охранника, лежащего без сознания на полу. Дверь, которую он охранял, была приоткрыта, и за ней виднелось небольшое помещение с нишей в стене.

— Это должно быть здесь, — сказал Виктор, входя внутрь.

Помещение было маленьким, напоминающим по размерам часовню. В центре стоял небольшой постамент, а на нём… ничего.

— Пусто, — разочарованно пробормотал Виктор, подходя ближе. — Но здесь должна быть Печать!

Он осмотрел постамент и обнаружил на нём углубление, форма которого явно указывала на то, что там некогда располагался предмет диаметром примерно в ладонь.

— Её забрали, — сказал он, обернувшись к Велимиру. — Кто-то опередил нас.

— Возможно, она у того высокого человека? — предположил юноша. — Главного слуги Хозяина Даров?

— Возможно, — согласился Виктор. — Или у кого-то из его приспешников. В любом случае, нам нужно действовать быстро. Ритуал усиливается, и скоро Хозяин Даров сможет полностью проникнуть в наш мир.

Они вернулись в коридор и направились обратно к главному залу. Пение там стало громче и ритмичнее, а красное свечение усилилось настолько, что теперь освещало весь храм зловещим кровавым светом. Фигура над алтарём стала гораздо более отчётливой — теперь можно было различить конечности, похожие на человеческие, но слишком длинные и гибкие, и голову, увенчанную чем-то напоминающим корону из костей или рогов.

Высокий человек с горящими глазами стоял теперь на коленях перед алтарём, воздев руки к фигуре Хозяина Даров. В его руках находился круглый предмет, сияющий серебристым светом, который странно контрастировал с общим красным освещением храма.

— Вот она! — прошептал Виктор. — Печать Равновесия! Он использует её в обратном направлении — не для сдерживания Хозяина Даров, а для облегчения его прохода в наш мир!

— Как такое возможно? — удивился Велимир. — Разве Печать не создана специально против него?

— Любой предмет силы можно использовать двояко, — мрачно ответил Виктор. — В особенности, если знать его истинную природу и происхождение.

Он внимательно наблюдал за ритуалом, пытаясь найти слабое место, уязвимую точку, где можно было бы вмешаться с минимальным риском. И тут произошло нечто неожиданное.

Фигура Хозяина Даров внезапно повернула свою голову прямо к ним, как будто почувствовала их присутствие. Её глаза, две горящие красные точки в туманном лице, уставились прямо на Виктора. В тот же миг бессмертный воин ощутил странное притяжение — Дар Теней внутри него словно отозвался на присутствие своего создателя, стремясь к воссоединению.

— Носитель… моего… Дара, — прозвучал голос в голове Виктора, холодный и древний, как сама тьма между звёздами. — Ты… пришёл… как я и предвидел.

— Он знает о нас! — выдохнул Виктор, обращаясь к Велимиру. — Приготовься!

В тот же момент высокий человек с Печатью Равновесия в руках обернулся и указал в их сторону. Его голос, усиленный странной акустикой храма, прозвучал подобно раскату грома:

— Вот они! Убейте их!

Люди в тёмных одеждах, окружавшие алтарь, развернулись к ним, их глаза вспыхнули красным огнём, а руки потянулись к оружию, спрятанному в складках одежд.

— К алтарю! — крикнул Виктор, выхватывая меч. — Нужно добраться до Печати!

Он ринулся вперёд, двигаясь с нечеловеческой скоростью, которую давал ему Дар Теней. Велимир последовал за ним, пусть и не так быстро, но с не меньшей решимостью. Первые двое слуг Хозяина Даров, попытавшиеся преградить им путь, были отброшены мощными ударами меча Виктора, а третий пал от клинка Велимира.

Но их было слишком много. Десятки людей с пылающими красным глазами окружили их, постепенно оттесняя от алтаря. Виктор сражался с яростью и мастерством, накопленными за тысячелетия боевого опыта, его меч двигался настолько быстро, что казался серебристым размытым пятном в воздухе. Велимир также сражался достойно, защищая спину своего наставника и демонстрируя навыки, которые сделали бы честь опытному воину.

Однако для каждого поверженного противника появлялось двое новых, и постепенно круг вокруг них сужался. В какой-то момент Виктор понял, что они не смогут пробиться к алтарю, где высокий человек продолжал держать Печать Равновесия, направленную на формирующуюся фигуру Хозяина Даров.

— Мы не пройдём! — крикнул Велимир, отбивая удар кривого кинжала. — Их слишком много!

В этот критический момент Виктор вспомнил слова Мефодия о слабостях существ, находящихся под влиянием Хозяина Даров.

— Зеркало! — крикнул он Велимиру. — Используй зеркало!

Молодой славянин мгновенно понял, что имеет в виду его наставник. Продолжая отбиваться левой рукой, правой он извлёк из-за пояса полированный металлический диск и поднял его высоко над головой. Виктор сделал то же самое со своим мечом, лезвие которого было достаточно отполировано, чтобы служить зеркальной поверхностью.

В тот же миг странное красное свечение, наполнявшее храм, отразилось от этих поверхностей, умноженное и усиленное, и ударило прямо в глаза окружавших их слуг Хозяина Даров. Эффект был мгновенным и впечатляющим: они закричали от боли, закрывая глаза руками и отступая в беспорядке.

— Сейчас! — крикнул Виктор. — К алтарю!

Они прорвались через временно дезориентированных противников и устремились к центру зала. Высокий человек, увидев, что они приближаются, выкрикнул что-то на своём странном языке, и фигура Хозяина Даров над алтарём стала ещё более материальной, почти полностью утратив туманную консистенцию.

— Слишком поздно, носитель Дара, — произнёс высокий человек, и его голос теперь звучал странно, словно через него говорил кто-то другой. — Мой хозяин уже здесь, и ничто не сможет остановить его приход!

— Пока Печать в твоих руках, ещё не всё потеряно, — ответил Виктор, приближаясь к нему с мечом наготове. — Отдай её, и, возможно, у тебя будет шанс сохранить рассудок, когда Хозяин Даров будет изгнан обратно.

Человек рассмеялся, и его смех был искажённым, нечеловеческим.

— Изгнан? Ты не понимаешь, что происходит, не так ли? Печать Равновесия не просто позволяет ему войти в этот мир — она даёт ему возможность остаться здесь навсегда, объединить все миры под своей властью!

— Ты обманут, — твёрдо сказал Виктор. — Хозяин Даров не объединяет миры — он поглощает их, превращая в продолжение своей сущности. Отдай Печать, пока не стало слишком поздно.

— Я не отдам её, — человек поднял Печать выше. — Я избран быть проводником его воли в этом мире, и за это он обещал мне власть и бессмертие!

— Бессмертие… — Виктор горько усмехнулся. — Знаешь ли ты, какова его истинная цена? Я ношу Дар Теней уже две тысячи лет. Я видел, как все, кого я любил, умирали. Видел, как целые цивилизации рождались и уходили в небытие. И с каждым днём, с каждым годом я терял частицу своей человечности, превращаясь в пустую оболочку, в тень самого себя.

Его слова, казалось, произвели некоторое впечатление на человека, чьи глаза на мгновение утратили часть своего зловещего сияния.

— Ты лжёшь, — сказал он, но уже не так уверенно. — Мой хозяин не обманывает своих служителей.

— Не обманывает? — Виктор сделал ещё один шаг вперёд. — Тогда почему он не сказал тебе, что случится с твоей душой, когда ты станешь бессмертным? Что ты постепенно забудешь, кем был, что любил, во что верил? Что в конце концов от тебя останется лишь пустая оболочка, исполняющая его волю?

Человек заколебался, его взгляд метался между Виктором и фигурой Хозяина Даров, почти полностью материализовавшейся над алтарём.

— Не слушай его! — прозвучал громоподобный голос, исходящий от фигуры. — Он пытается обмануть тебя, отнять твоё законное вознаграждение! Уничтожь его!

Высокий человек, словно загипнотизированный этим голосом, вновь поднял Печать Равновесия, направляя её серебристое сияние на Виктора.

— Умри, носитель Дара! — крикнул он, и луч серебристого света вырвался из Печати, ударив прямо в грудь Виктору.

Бессмертный воин закричал от боли, такой сильной, какой не испытывал уже многие века. Дар Теней внутри него словно закипел, пытаясь одновременно защититься от воздействия Печати и откликнуться на зов своего создателя. Виктор упал на колени, его меч со звоном покатился по каменному полу.

— Господин! — закричал Велимир, бросаясь к нему.

— Нет! — выдохнул Виктор. — Печать… ты должен… забрать Печать…

Велимир колебался лишь мгновение, затем решительно кивнул и бросился к человеку с Печатью. Тот, сосредоточенный на уничтожении Виктора, не заметил приближения молодого славянина до последнего момента. Когда он наконец обернулся, было уже поздно — меч Велимира прорезал воздух и глубоко вонзился в его плечо, заставив выпустить Печать из рук.

Серебряный диск покатился по полу, его сияние стало неровным, пульсирующим. Фигура Хозяина Даров над алтарём содрогнулась, словно потеряв часть своей материальности.

— Нет! — взревел он голосом, от которого задрожали стены храма. — Верни её! Верни мне мой проход!

Высокий человек, несмотря на тяжёлое ранение, бросился за Печатью, но Велимир оказался быстрее. Он схватил серебряный диск и отскочил назад, держа его перед собой как щит.

— Господин! — крикнул он Виктору. — Что мне делать с ней?

Виктор с трудом поднялся на ноги, его лицо было искажено болью, но в глазах горела решимость.

— Дай мне, — произнёс он, протягивая руку. — Я знаю, что нужно делать.

Велимир быстро преодолел разделявшее их расстояние и передал Печать Равновесия в руки своего наставника. В тот момент, когда пальцы Виктора сомкнулись на серебряном диске, произошло нечто удивительное: сияние Печати усилилось многократно, а на её поверхности проявились древние символы, похожие на те, что были вытатуированы на теле Виктора.

— Я вспомнил, — прошептал он, глядя на Печать с выражением внезапного узнавания. — Я был здесь раньше… очень давно… Я был одним из тех, кто создал эту Печать!

— Что? — изумлённо воскликнул Велимир. — Но это невозможно! Печать создана тысячи лет назад!

— Да, — кивнул Виктор, его глаза не отрывались от серебряного диска. — До того, как я получил Дар Теней. В моей первой жизни я был жрецом древнего культа Равновесия, одним из тех, кто стоял на страже границы между мирами. Мы создали Печать, чтобы сдержать существ, подобных Хозяину Даров, не позволить им проникнуть в наш мир и поглотить его.

— Ложь! — взревел Хозяин Даров. — Всё это ложь! Отдай мне Печать, носитель моего Дара!

Но Виктор словно не слышал его. Воспоминания, похороненные под тысячелетиями существования, теперь возвращались потоком, ясные и чёткие, словно это было вчера.

— Мы были семеро, — продолжил он. — Семь хранителей из семи разных народов. Мы собрались здесь, в Храме Врат, создали Печать и запечатали проход между мирами. Но Хозяин Даров нашёл способ частично обойти нашу защиту. Он не мог пройти сам, но мог передать частицу своей сущности — Дар Теней — тем, кто был готов принять его. И я… я был первым, кто принял этот дар, не понимая его истинной природы и цены.

Он посмотрел прямо на фигуру Хозяина Даров, и его взгляд был полон не страха, а печали и решимости.

— Теперь я понимаю, — сказал он. — Ты дал мне бессмертие не из милосердия, а чтобы использовать меня. Чтобы я, носитель твоего Дара, однажды вернулся сюда и помог тебе преодолеть барьер, который мы создали. Ты манипулировал мной все эти века, направляя мой путь к этому моменту.

— И что с того? — голос Хозяина Даров был подобен скрежету металла по камню. — Ты всё равно не сможешь остановить меня. Печать может использовать только все семь хранителей вместе, а ты — последний из них.

— Нет, — Виктор покачал головой. — Не последний.

Он повернулся к Велимиру и протянул руку:

— Амулет, который дала нам Сирануш. Достань его.

Юноша быстро извлёк из-за пазухи маленький кожаный мешочек с вышитыми странными символами. Теперь, при ярком свете Печати Равновесия, было видно, что эти символы точно повторяют те, что проявились на серебряном диске.

— Это не простой амулет, — объяснил Виктор. — Это символ хранителя. Сирануш — потомок одного из семи первых хранителей, хотя, возможно, сама об этом не знает. И ты, Велимир, тоже связан с ними. Твоя привязанность ко мне, твоя способность видеть моё истинное «я» сквозь вековую отчуждённость — это не случайность.

— Я? — потрясённо выдохнул Велимир. — Но как это возможно?

— Наследие хранителей передавалось через кровь, из поколения в поколение, — сказал Виктор. — Большинство потомков даже не подозревали о своём наследии, но оно всё равно влияло на их жизни, их выборы. Ты, вероятно, потомок одного из моих собратьев по культу Равновесия. И в тебе есть искра той же силы, что и во мне.

Виктор поднял Печать Равновесия высоко над головой. Серебряный диск теперь сиял так ярко, что смотреть на него было почти невозможно.

— Отец Мефодий, — продолжил Виктор, — тоже часть этой цепи. Его привело сюда не случайное стечение обстоятельств, а древняя связь. Нас трое из семи. Не идеально, но должно хватить, чтобы задержать Хозяина Даров и восстановить защиту.

— Нет! — взревел Хозяин Даров, его фигура над алтарём пульсировала, то становясь более материальной, то вновь расплываясь. — Ты не сделаешь этого! Ты носишь мой Дар уже две тысячи лет. Ты — часть меня!

— Верно, — согласился Виктор. — И именно поэтому я могу остановить тебя. Потому что часть твоей силы — во мне.

Он повернулся к Велимиру:

— Встань рядом со мной и положи руку на Печать. Вспомни все моменты, когда ты чувствовал особую связь с миром, со мной, с чем-то, что больше тебя самого. Эти чувства — проявление силы хранителя внутри тебя.

Юноша, хоть и выглядел всё ещё потрясённым, решительно кивнул и встал рядом с Виктором, положив руку на Печать Равновесия. При его прикосновении серебряный диск завибрировал, а его сияние приобрело новый оттенок — золотистый, словно рассветные лучи, прорезающие ночную тьму.

— А теперь, — сказал Виктор, обращаясь к Хозяину Даров, — я возвращаю тебя туда, откуда ты пришёл. И на этот раз барьер будет прочнее.

Он начал произносить слова на языке, древнем, как сами горы, певучем и властном одновременно. Это был язык хранителей, забытый современным миром, но сохранившийся в глубинах его памяти. Велимир, к своему удивлению, обнаружил, что понимает эти слова, хотя никогда раньше не слышал их. Более того, он инстинктивно начал повторять их вслед за Виктором, его голос переплетался с голосом наставника, создавая гармонию, которая, казалось, резонировала с самими стенами древнего храма.

Печать Равновесия в их руках засияла ещё ярче, испуская лучи света, которые окружили фигуру Хозяина Даров, словно сеть. Существо издало ужасающий крик, от которого задрожали колонны храма и осыпалась пыль с потолка. Его форма начала распадаться, возвращаясь к туманному состоянию.

— Нет! — кричал Хозяин Даров. — Ты не можешь сделать этого! Ты принадлежишь мне! Твоя душа — моя!

— Ты ошибаешься, — спокойно ответил Виктор, продолжая ритуал. — Моя душа всегда принадлежала только мне. И сегодня я возвращаю её себе.

С этими словами он поднял Печать Равновесия ещё выше и произнёс заключительные слова ритуала. Серебряный диск вспыхнул ослепительным светом, на мгновение превратив ночь в день. Фигура Хозяина Даров исказилась, словно разрываемая изнутри невидимыми силами, затем сжалась до точки и с оглушительным треском схлопнулась в ничто, оставив после себя лишь эхо своего крика, постепенно затихающее в высоких сводах храма.

В тот же миг все люди с красными глазами упали на пол, словно марионетки с обрезанными нитями. Без поддерживающей их силы Хозяина Даров они мгновенно лишились его влияния.

Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Виктора и Велимира. Печать Равновесия в их руках постепенно угасала, возвращаясь к своему обычному серебристому сиянию.

— Мы… мы сделали это? — неуверенно спросил Велимир. — Мы победили его?

— Не победили, — покачал головой Виктор. — Л

ишь отправили обратно и восстановили барьер. Хозяин Даров слишком могуществен, чтобы быть уничтоженным полностью. Но теперь он надолго останется в своём измерении, лишённый возможности непосредственно влиять на наш мир.

Он посмотрел на Печать Равновесия, всё ещё сияющую в его руках.

— Печать должна остаться здесь, в Храме Врат, — сказал он. — Это её место. Она была создана, чтобы поддерживать равновесие между мирами, и здесь, где граница между ними тонка, её сила наиболее эффективна.

— Но что, если кто-то снова попытается использовать её, чтобы открыть проход? — обеспокоенно спросил Велимир.

— Теперь это будет гораздо сложнее, — ответил Виктор. — Ритуал, который мы провели, создал дополнительную защиту. А кроме того, — он улыбнулся, — у Печати теперь есть новые хранители. Ты, отец Мефодий, монахи из монастыря Святого Георгия, Сирануш и её потомки. Вы будете следить, чтобы история не повторилась.

Велимир вдруг заметил странное изменение в своём наставнике. Виктор словно светился изнутри, его кожа приобрела почти прозрачное качество, а глаза, обычно тёмные и непроницаемые, теперь сияли внутренним светом.

— Господин… что с тобой происходит? — встревоженно спросил юноша.

Виктор поднял руку и с удивлением посмотрел на неё. Сквозь кожу были видны странные символы, татуировки Дара Теней, но они больше не казались тёмными — теперь они светились тем же серебристым светом, что и Печать Равновесия.

— Дар Теней… — прошептал Виктор. — Он меняется. Когда я изгнал Хозяина Даров, связь между нами ослабла, и теперь Дар возвращается к своей истинной природе.

— А какова его истинная природа? — спросил Велимир.

— Изначально, — медленно произнёс Виктор, словно вспоминая что-то давно забытое, — Дар Теней был не проклятием, а благословением. Он был создан как инструмент для поддержания равновесия между мирами, как источник силы для хранителей. Хозяин Даров исказил его, превратил в орудие своей воли и способ проникновения в наш мир. Но теперь, когда связь с ним разорвана, Дар возвращается к изначальному состоянию.

Он посмотрел на Велимира с улыбкой, более искренней и тёплой, чем когда-либо прежде.

— Я чувствую это, Велимир. Впервые за две тысячи лет я чувствую… всё. Радость, печаль, надежду, страх — не как отголоски, не как воспоминания о эмоциях, а как настоящие, живые чувства. Это… это удивительно.

— Значит, ты больше не бессмертный? — спросил юноша, не зная, радоваться ему или печалиться.

— Не совсем, — ответил Виктор после паузы. — Дар всё ещё во мне, и я всё ещё не могу умереть окончательно. Но теперь это не проклятие, а скорее… ответственность. Я остаюсь хранителем, стражем равновесия. Но я больше не инструмент Хозяина Даров, а противовес его силе.

Он осторожно положил Печать Равновесия на алтарь. Серебряный диск засиял ярче на мгновение, затем его свет стабилизировался, превратившись в ровное, спокойное сияние, которое, казалось, наполняло весь храм мягким, умиротворяющим светом.

— Идём, — сказал Виктор. — Нам нужно найти отца Мефодия и Авета, рассказать им о том, что произошло здесь.

Они вышли из храма на свежий ночной воздух. Луна ярко освещала берег озера Ван, отражаясь в его спокойных водах. Виктор глубоко вдохнул, наслаждаясь ощущением прохлады на коже, запахом воды и горных трав, звуками ночной природы — всем тем, что он так долго воспринимал лишь как фон своего существования, а теперь чувствовал во всей полноте.

— Что мы будем делать дальше? — спросил Велимир, когда они начали подниматься по тропе, ведущей к монастырю Святого Георгия.

— Сначала убедимся, что с Мефодием и Аветом всё в порядке, — ответил Виктор. — Затем… — он задумался. — Я не знаю. Впервые за много веков у меня нет чёткого плана. И это… это удивительно освобождающее чувство.

— Ты мог бы вернуться со мной в Константинополь, — предложил Велимир. — Продолжить службу в варяжской гвардии. Или мы могли бы отправиться куда-нибудь ещё, где ты ещё не был. Есть такие места?

Виктор рассмеялся, и этот звук, искренний и свободный, удивил его самого.

— Да, есть ещё места, которые я не видел, — сказал он. — И, возможно, теперь у меня появилось желание увидеть их. Но сначала нам нужно завершить наше дело здесь.

Они поднимались по горной тропе.

— Так ты был одним из первых хранителей, — произнёс Мефодий, глядя на Виктора с новым пониманием. — Это объясняет многое. Твоя способность противостоять Дару Теней, сохранять остатки человечности даже спустя тысячелетия… Ты был создан для сопротивления таким силам, как Хозяин Даров.

— Не создан, — поправил Виктор. — Обучен. Воспитан в традициях культа Равновесия. Даже когда я потерял эти воспоминания, глубинная суть моего воспитания оставалась со мной, помогая сопротивляться полному поглощению Даром.

— А что теперь? — спросил Авет, с почтительным страхом глядя на Виктора. — Хозяин Даров… или Штемаран, как его называют здесь… он побеждён?

— Не побеждён, — покачал головой Виктор. — Лишь отправлен обратно за границу миров и лишён возможности легко вернуться. Печать Равновесия теперь снова выполняет свою изначальную функцию — поддерживает барьер между нашим миром и измерением Хозяина Даров.

— Но он может попытаться снова, — заметил Мефодий. — Найти другой путь, другого носителя Дара.

— Может, — согласился Виктор. — И потому Печать нуждается в защите. Должны быть хранители, стражи, которые будут следить, чтобы история не повторилась.

Он посмотрел на Велимира, Мефодия и Авета.

— Вы трое теперь связаны с Печатью Равновесия. Вы были свидетелями и участниками её восстановления. Часть её силы течёт в вас, даже если вы этого не осознаёте.

— Но мы не можем все оставаться здесь, в этих горах, — возразил Велимир. — У нас есть обязанности, жизни за пределами этого места.

— И не нужно, — успокоил его Виктор. — Монахи монастыря Святого Георгия будут непосредственно защищать Храм Врат и Печать. Но вы, как её хранители, должны быть готовы прийти на помощь, если возникнет необходимость. И, что ещё важнее, передать это знание и ответственность своим потомкам. Таким образом, даже если Хозяин Даров найдёт способ вернуться через десять, сто или тысячу лет, всегда будут те, кто готов противостоять ему.

Пожилой монах, встретивший их у ворот, кивнул в знак согласия.

— Наше братство было основано именно для этой цели, — сказал он. — Первые монахи, поселившиеся здесь, были посвящены в тайну Храма Врат и Печати Равновесия. Наши правила и ритуалы включают в себя элементы древнего культа, хоть и адаптированные к христианской вере. Мы всегда знали, что наш долг — охранять это место и быть готовыми к возвращению того, кого вы называете Хозяином Даров.

— Тогда братство должно быть восстановлено в полной силе, — сказал Виктор. — И связано с другими хранителями по всему миру. Сирануш и её род, потомки других первых хранителей, которые могут быть разбросаны по разным землям… Все они должны знать о своём наследии и ответственности.

— Я могу помочь с этим, — предложил Мефодий. — Моё положение в церковной иерархии позволяет мне путешествовать и устанавливать связи с разными общинами. Я могу искать признаки наследия хранителей и объединять их, создавая сеть защитников Равновесия.

— А я останусь здесь, — сказал Авет. — Я давно чувствовал призвание к монашеской жизни, но не находил подходящего места. Теперь я понимаю, почему: моя судьба была связана с этим монастырём и его священной миссией.

— А ты, Велимир? — спросил Виктор, обращаясь к молодому славянину. — Каков твой выбор?

Юноша задумался, его лицо отражало внутреннюю борьбу.

— Я хотел бы остаться с тобой, господин, — сказал он наконец. — Продолжать учиться у тебя, помогать тебе в твоих странствиях. Но… — он замялся.

— Но ты также чувствуешь долг перед своим народом, своей родиной, — закончил за него Виктор с пониманием. — Ты хочешь вернуться на север, в славянские земли, возможно, даже в Ладогу, и использовать полученные знания и опыт для защиты своих соотечественников.

— Да, — кивнул Велимир, удивлённый тем, как точно Виктор понял его чувства. — Особенно теперь, когда я знаю о своём наследии хранителя. Я думаю, что моё место — среди моего народа, где я могу быть частью защиты против сил тьмы, если они когда-нибудь появятся на севере.

— Это достойное решение, — одобрил Виктор, положив руку на плечо юноши. — И, возможно, самое правильное. Ты вернёшься на север как хранитель, неся с собой знания и силу, которые защитят твой народ не только от внешних врагов, но и от тех опасностей, которые скрыты от обычных глаз.

— А ты, господин? — спросил Велимир. — Каков твой путь теперь?

Виктор посмотрел на восходящее солнце, заливающее горы золотистым светом. Его лицо, обычно строгое и непроницаемое, теперь выражало спокойную задумчивость человека, который наконец нашёл ответ на давно мучивший его вопрос.

— Я остаюсь хранителем, — сказал он. — Теперь, когда я вспомнил свою истинную природу и предназначение, я не могу отказаться от этой ответственности. Но быть хранителем не означает оставаться в одном месте. Я буду путешествовать, следить за знаками появления Хозяина Даров или других сил, угрожающих равновесию миров. Буду связывать между собой разрозненных хранителей, помогать им осознать своё наследие и силу.

Он улыбнулся, и эта улыбка была полна жизни и тепла, каких Велимир никогда раньше не видел на лице своего наставника.

— И, возможно, наконец, я смогу просто… жить. Чувствовать. Любить этот мир и людей в нём, не через стекло отчуждения, а прямо и полно, как было задумано.

— Ты заслужил это, — тихо сказал Мефодий. — После стольких веков служения и страданий.

Виктор посмотрел на монаха с благодарностью.

— Спасибо, отец Мефодий. Твоя вера в меня, твоя способность видеть человека под тысячелетними наслоениями бессмертия… они были светом во тьме для меня. Без тебя и Велимира я бы, возможно, никогда не вспомнил свою истинную природу и не нашёл путь к освобождению от контроля Хозяина Даров.

Пожилой армянский монах, всё это время молча слушавший их разговор, теперь подошёл ближе.

— Оставайтесь в монастыре столько, сколько нужно для отдыха и подготовки к дальнейшему пути, — предложил он. — Наше братство будет радо послужить хранителям Равновесия. А сейчас, если вы не против, я хотел бы показать вам нечто важное.

Он повёл их через внутренний двор монастыря к небольшой часовне, расположенной в самой старой части комплекса. Внутри, под алтарём, скрывался люк, ведущий в подземную крипту. Они спустились по каменным ступеням в прохладное помещение, освещённое масляными лампами. Стены крипты были покрыты древними фресками, изображающими странные сцены — не христианские сюжеты, а нечто гораздо более древнее. Виктор с удивлением узнал в этих изображениях символы и ритуалы культа Равновесия, частью которого он когда-то был.

— Это было здесь всё время, — сказал он, проводя рукой по фреске, изображающей семь фигур, держащих диск, похожий на Печать Равновесия. — Память о тех первых хранителях, о нашей борьбе против Хозяина Даров.

— Да, — кивнул пожилой монах. — Наши предшественники сохранили эти изображения, хотя их значение со временем стало более символическим, аллегорическим. Мы видели в них изображение борьбы Света против Тьмы, Христа против Сатаны. Но теперь, благодаря вам, мы понимаем их истинное значение.

Он подвёл их к центральной фреске, где были изображены те же семь фигур, но уже не держащие Печать, а окружающие странное существо, похожее на то, что Виктор и Велимир видели в Храме Врат.

— Это он, — прошептал Велимир. — Хозяин Даров.

— Да, — подтвердил пожилой монах. — И вот, смотрите, — он указал на одну из семи фигур, выделяющуюся среди остальных. В отличие от других, облачённых в белые одежды, эта фигура была одета в тёмное и, казалось, стояла чуть ближе к изображению Хозяина Даров. — Легенда гласит, что один из первых хранителей пал жертвой соблазна, принял дар тёмной сущности и стал связующим звеном между нашим миром и тем, что за его пределами.

— Это был я, — тихо сказал Виктор, глядя на изображение с болезненным узнаванием. — Я был тем, кто нарушил клятву хранителя и принял Дар Теней. Не из злого умысла, не из жажды власти, а из… слабости. Я был смертельно ранен в битве и боялся смерти. Хозяин Даров явился мне в момент моей наибольшей уязвимости и предложил жизнь взамен служения. И я согласился.

— Но теперь ты искупил эту ошибку, — сказал Мефодий, положив руку на плечо Виктора. — Ты использовал свою связь с Хозяином Даров не для того, чтобы помочь ему, а чтобы противостоять ему. Ты обратил его дар против него самого.

— И всё же, — печально произнёс Виктор, — сколько вреда было причинено за эти две тысячи лет… Сколько жизней потеряно, сколько душ искажено из-за моей слабости в тот далёкий день.

— Не вини себя слишком строго, — мягко сказал пожилой монах. — В наших священных текстах говорится: «Даже самая тёмная ночь заканчивается рассветом, и даже самый долгий путь начинается с первого шага». Твой путь был долгим и трудным, но он привёл тебя обратно к свету. И теперь ты можешь использовать опыт тьмы, чтобы лучше служить равновесию.

Виктор глубоко вздохнул и кивнул, принимая мудрость этих слов. Затем он повернулся к своим спутникам.

— Пришло время решить, что делать дальше. Мефодий, ты вернёшься в Константинополь с делегацией архиепископа Кирилла?

— Да, — кивнул монах. — Моя миссия там не закончена. Но теперь у меня есть новая цель — искать потомков хранителей и готовить их к возможному возвращению Хозяина Даров.

— Я буду поддерживать связь с тобой, — пообещал Виктор. — Через монастырь Святого Георгия и другие подобные места, где сохранилась память о культе Равновесия.

Он повернулся к Велимиру:

— А ты, молодой хранитель, готов к путешествию на север?

— Да, господин, — уверенно ответил юноша. — Но я бы хотел сначала вернуться в Константинополь с отцом Мефодием, а уже оттуда отправиться в славянские земли. И… — он заколебался, — я бы хотел, чтобы ты сопровождал меня хотя бы часть пути. Мне ещё многому нужно научиться у тебя.

Виктор улыбнулся.

— Я буду рад сопровождать тебя, Велимир, — сказал Виктор. — Путь в Константинополь и затем на север даст нам время завершить твоё обучение. Ты уже доказал свою храбрость и преданность, но есть ещё многое, что я могу передать тебе о наследии хранителей и о том, как распознавать и противостоять силам, нарушающим равновесие.

Велимир просиял, услышав эти слова. Для него возможность продолжить обучение у Виктора была бесценным даром.

— А что с Авиусом? — спросил Мефодий, имея в виду главного слугу Хозяина Даров, высокого человека с красными глазами, которого они встретили в храме.

— Он жив, — ответил Виктор. — Когда Хозяин Даров был изгнан, все его слуги потеряли сознание, но не умерли. Влияние, которое он оказывал на их разум и души, исчезло. Они проснутся с частичной амнезией, не помня многого из того, что делали под его контролем.

— Разве это не опасно? — взволнованно спросил Велимир. — Что, если Хозяин Даров снова найдёт способ связаться с ними?

— Это риск, — признал Виктор. — Но убийство невинных людей, которые стали его орудиями против своей воли, не решение. Лучше наблюдать за ними, помогать им восстановиться и, если понадобится, защитить от повторного влияния.

— Мудрое решение, — согласился Мефодий. — Милосердие всегда сильнее жестокости, даже когда кажется рискованным.

Пожилой армянский монах, внимательно слушавший их разговор, теперь заговорил:

— Наше братство позаботится о тех, кто был под контролем Штемарана. Мы разместим их в монастыре и соседних деревнях, будем наблюдать за ними и помогать им вернуться к нормальной жизни. Если кто-то из них проявит признаки возвращения влияния, мы сразу сообщим вам через сеть хранителей, которую вы планируете создать.

— Благодарю тебя, брат… — Виктор запнулся, осознав, что не знает имени монаха.

— Саркис, — представился пожилой монах. — Я настоятель монастыря Святого Георгия. И я рад, что дожил до дня, когда древние пророчества исполнились, и хранители вернулись, чтобы восстановить Печать Равновесия.

— Пророчества? — переспросил Виктор. — Какие пророчества?

— В наших самых древних текстах, — ответил Саркис, — есть упоминание о том, что «когда тень начнёт поглощать свет, когда границы между мирами истончатся до предела, вернётся первый падший хранитель, но уже не как слуга тьмы, а как её противник, и восстановит печать, скрепляющую миры». Мы всегда считали это аллегорией, метафорой духовной битвы. Но теперь я вижу, что пророчество было буквальным.

Виктор выглядел потрясённым. Мысль о том, что его возвращение и искупление были предсказаны тысячи лет назад, была одновременно тревожной и утешительной — словно даже в те далёкие времена, когда он принял Дар Теней и нарушил свою клятву хранителя, существовала надежда на его возвращение к истинному пути.

— Что ж, — сказал он после долгой паузы, — если таково было пророчество, то я рад, что смог его исполнить. Но теперь нам предстоит работа, не предсказанная никакими древними текстами — восстановление ордена хранителей, создание новой сети защиты против сил, подобных Хозяину Даров.

— И мы начнём эту работу с монастыря Святого Георгия, — сказал Саркис. — Здесь мы соберём все знания о хранителях, Печати Равновесия и Хозяине Даров, которые сохранились в наших архивах, и дополним их тем, что вы можете рассказать. Это станет основой для обучения новых хранителей.

— Идеально, — согласился Виктор. — А я, со своей стороны, запишу всё, что помню о первых днях культа Равновесия, о создании Печати и о своём опыте с Даром Теней. Это знание слишком ценно, чтобы доверять его только памяти, даже такой древней, как моя.

Они вышли из крипты на солнечный свет. День был в разгаре, и монастырский двор наполнился звуками обычной жизни — монахи занимались своими повседневными делами, молились, работали в саду, переписывали манускрипты. Эта мирная картина, такая обычная и в то же время такая драгоценная, напомнила Виктору, ради чего ведётся борьба с силами тьмы — ради сохранения этого простого, повседневного существования, полного маленьких радостей и забот.

— Мы пробудем здесь несколько дней, — решил он. — Запишем всё необходимое, разработаем планы на будущее, а затем отправимся в обратный путь — в Константинополь, а оттуда кто куда, согласно своему призванию.

Следующие дни в монастыре Святого Георгия были наполнены интенсивной работой. Виктор, чья память теперь раскрылась во всей полноте, диктовал монахам-писцам древние знания о культе Равновесия, о природе Даров Теней и о способах противостояния силам, нарушающим гармонию миров. Мефодий, с его глубоким богословским образованием, помогал интерпретировать эти знания в контексте христианской веры, создавая синтез, который был бы понятен и приемлем для монахов.

Велимир тем временем тренировался с Виктором, оттачивая не только воинские навыки, но и способности, связанные с его наследием хранителя — чувствительность к нарушениям равновесия, умение распознавать присутствие существ из других измерений, базовые защитные техники против психического влияния.

Авет, верный своему решению остаться в монастыре, принял монашеский постриг и начал изучать архивы братства, отыскивая забытые знания о хранителях и их миссии. Его знакомство с местными обычаями и языком делало его идеальным посредником между древними традициями культа Равновесия и современным монашеским образом жизни.

Вечерами они собирались вместе в келье настоятеля, обсуждая планы на будущее, делясь знаниями и опытом. В эти моменты Виктор особенно остро ощущал возвращение своей человечности — тепло дружеского общения, удовольствие от интеллектуальных дискуссий, чувство принадлежности к группе единомышленников. Всё это было для него почти забытым опытом, который теперь возвращался, словно весенние цветы после долгой зимы.

На пятый день их пребывания в монастыре произошло нечто необычное. Виктор медитировал на скале, нависающей над озером Ван, наслаждаясь покоем и красотой пейзажа, когда почувствовал странное присутствие. Открыв глаза, он увидел серебристого волка, сидящего неподалёку и внимательно смотрящего на него.

— Страж, — произнёс Виктор, узнав существо, подобное тем, что защищали их от Хозяина Даров в болотах далеко на севере. — Я не ожидал встретить тебя здесь, так далеко от твоих владений.

— Мы везде, где нужна защита равновесия, — ответил волк, и его голос, как и раньше, звучал прямо в сознании Виктора. — Наши виды различны, но наша миссия одна — охранять границы между мирами.

— Ты знал, кто я, ещё тогда, в болоте, — сказал Виктор. — Знал, что я был хранителем, прежде чем стал носителем Дара Теней.

— Да, — подтвердил волк. — Мы узнали в тебе древнюю душу, связанную с культом Равновесия. Но мы не могли быть уверены, на чьей ты стороне — служишь ли ты всё ещё своему первоначальному призванию или полностью подчинился воле Хозяина Даров.

— И поэтому вы помогли мне, — понял Виктор. — Дали мне воду из сердца болота, которая начала процесс моего освобождения от контроля Дара Теней.

— Вода лишь пробудила то, что уже было в тебе, — ответил волк. — Твоя истинная сущность никогда полностью не исчезала, даже под влиянием Дара. Ты сопротивлялся тысячелетиями, сохраняя искру своей человечности. Это… впечатляет.

Виктор улыбнулся, тронутый этой похвалой от древнего существа.

— И что теперь? — спросил он. — Какова роль Стражей в новом порядке, который мы пытаемся создать?

— Та же, что и всегда, — ответил волк. — Мы продолжим охранять места, где граница между мирами особенно тонка, — болота на севере, это озеро здесь, и многие другие точки по всему миру. Но теперь, когда хранители возвращаются, мы будем сотрудничать с вами более открыто, делиться знаниями и ресурсами.

— Это хорошо, — кивнул Виктор. — Объединив наши усилия, мы создадим более надёжную защиту против сил, подобных Хозяину Даров.

— Но не забывай, — предупредил волк, — что равновесие — это не только защита от вторжения иных миров в ваш. Это также и защита других измерений от вмешательства людей. По мере развития ваших знаний и технологий вы сами можете стать угрозой равновесию, пытаясь проникнуть туда, куда не следует.

— Я понимаю, — серьёзно ответил Виктор. — И я обещаю, что новый орден хранителей будет помнить об этом. Наша миссия — поддерживать границы в обоих направлениях, защищать не только наш мир, но и целостность всех миров.

Волк, казалось, удовлетворился этим ответом. Он встал, потянулся и посмотрел на Виктора с чем-то, похожим на уважение.

— Тогда наш разговор окончен, хранитель. Пусть твой путь будет ясным, а твои решения — мудрыми.

С этими словами серебристый волк повернулся и побежал прочь, скоро исчезнув среди скал и деревьев, словно его никогда и не было.

Виктор ещё долго оставался на скале, размышляя о разговоре со Стражем и о новой ответственности, которая теперь лежала на его плечах. Но что-то не давало ему покоя, ибо в этом мире нельзя доверять даже собственной памяти, и зверь сомнения всё ещё грыз его изнутри.