Кукла 1

Глава 4

Ожоги… кругом ожоги! Опять я вляпался в какую-то мерзость! Не рассчитал свои силы, так сказать. Теперь вот… слегка подкопчённый, с боку перченый… А еще ведь надо поторапливаться! Родители скоро домой придут, а я… не дома.

Забить что ли на добычу? Не, это глупо — зря что ли я столько страдал? К тому же — время еще есть! А волдыри — уже есть. Уже надуваются! И это будет сложнее скрыть от предков чем просто красную кожу!

Красную кожу можно просто замазать тональным кремом! Я его регулярно у матери ворую. Хорошая штука! Позволяющая скрыть некрупные рубцы. Их кончено всё равно видно, и на ощупь тоже, можно найти, но я себя тискать-то особо и не даю — для этого у меня есть сестра! Зря что ли, я её выращивал? И сейчас уже все привыкли, что я ни с кем не обнимаюсь и не люблю этого, так что все норм! Но вот волдыри в полруки…. Нееее! Такое не скрыть!

А значит надо все же поторапливаться! Надо ведь еще будет успеть переодеться, помыться… а может в ванной запереться? Ага, чтобы туда кто-нибудь из предков завалился, проверить как дела! Мы с сестрой конечно очень самостоятельные, но вечером у нас ритуал — встреча предков на пороге! Если пропущу… проблем не будет, но меня найдут, и потискают. Проще встретить!

Значит нужна рубашка с длинным рукавом… перчатки, наверное, для маскарада! Маска вроде не нужна — я лицо не подставлял. Ну и таран для отвлечения внимания — сестрёнка, выручай! Да, всё будет норм! Главное сейчас по-быстрому все собрать и свалить.

Так, ну вроде все! Сваливаю! А вот и дом родной! И тут вроде все по-старому. И время на часах не сильно позднее, если кончено эти механические часики не забыли завести. Неважно! Родителей дома еще нет, а значит — бегом, в ванную! Смывать с себя остатки одежды!

В коридоре чуть не сталкиваюсь с сестрой. Она несла в сторону детской целый поднос каких-то медикаментов, и похоже тут и сидела вместе с этим подносом как минимум последние два часа.

— Брат, я тут… — проговорила она, и подняла взгляд от покачнувшегося подноса с пузырьками и бинтами, на меня самого.

Замерла, с глазами полными ужаса. Да, вид у меня тот еще! Одна оплавленная одежда чего стоит! Никогда больше не одену синтетику в такие походы. Никогда! Хотя и не «синтетика» тоже, такое себе, и разве что не плавится, но горит. А кожаных шмоток в моём гардеробе нет.

— Потом, все потом! — отодвинул я сестрёнку с дороги в сторонку словно статую, и шмыгнул в ванную. — приготовь мне мазь от ожогов! — крикнул уже оттуда в коридор, в надежде, что кукла-сестра меня услышит, несмотря на откровенно шоковое состояние, — Фиолетовые пузырьки с синей этикеткой! Спирт, белая этикетка синие надписи… и тряпок принеси! Побольше! Что не жалко… ты там меня слышишь? — выглянул из ванной.

Сестра сглотнула, глядя на меня.

— Сейчас все будет, братец — проговорила она нежным голосом. — Фиолетовый бочонок, белая этикетка…

Да ёмаё!

Встреча родителей по итогу прошла нормально. Волдыри еще не успели надуться, и я еще не успел распухнуть от ожогов, так что просто покрасовался пред ними чуть в сторонке, покрытый толстым слоем тональника — надо будет еще его у мамки свиснуть! И пуская сестру в перед как таран, и свалил к себе в комнату. И вот уже там, да ночью… ууу… в домашней аптечке пропал весь запас сильнодействующих обезболивающих! Находящийся там на случай прорыва монстров. А учитывая нормы… было там этих «микстур» немалое количество.

И его придется покупать, ведь его наличие там — обязательное требование государства на случай прорыва. Противоожоговые и прочие сильнодействующие средства тоже из той же оперы, и родители наверняка частенько гадают — куда это все девается из запертого шкафа? Наверняка подумывая о том, что стоит им раскошелится на сейф, а иначе… детки могут и пострадать, нашурвавшись и напившись лекарств.

А уж то, что пропадают и шприцы, и препараты, для внутривенного и внутримышечного применения… нам родители конечно высказывали на этот счет, и не раз, но мы только глазки пучили. А сестрице я показал шкафчик, в котором лежит все тоже самое, на случай, если у меня не будет сил добраться самому до спрятанных лекарств.

Интересно, а догадывается ли сестра, что те лекарства, что она берет в шкафу под мойкой, и те, что теряют наши предки, это одни и те же скляночки? Что в том шкафу под мойкой, где обычно лежит посуда, и где вдруг появляются всякие «пирамидоны», но только на то время, пока родителей нет дома, не могут взяться эти «мидоны» тупо из воздуха. И они просто перемещаются туда из шкафа спальни? Вопрос, вопрос. Надо будет спросить. Но не сегодня.

Сегодня я кусок вареного мяса! Лежащего в своей кровати и истекающий гноем. Будь я обычным человеком, наверное, уж сдох бы, не вывезя подобное. А так… ну, обезболивающее пью, жую, колюсь… витамины глотаю, воду, пью литрами, да жру в три горла, пусть и только кашу через трубочку — я был не прав, считая, что лицо не задето! Задето горло! И это даже хуже. Обожжённая кожа стягивает плоть, и глотать тяжело, если не сказать невозможно. И трубка в брюхо, что еле протолкал, и самотеком…

По факту, это ранение у меня самое тяжелое после того, когда я чуть не лишился руки. По факту, тогда, мне повезло, и даже дважды! И дело даже не в том, что я в принципе выжил, а в том, что руку, что я подставил под удар, прежде чем сбежать оттуда, не оторвало с мясом к керам собачьим.

И второй раз повезло тем, что я смог найти достойного целителя на той стороне. Правда, моя удача там, неудача самого целителя — всю его группу перебили, и он оказался заперт в пространстве с монстрами, одолеть которых не имел и шансов. А я, тогда не мог себе позволить прохлаждаться так, как прохлаждаюсь сейчас, и несмотря на травму, вновь перся на ту сторону, на охоту.

Да, я сам выбирал куда пойти, и выбирал места со слабыми противниками, но не почувствовать в смежном пространстве смерть людей просто не мог! И… полюбопытствовал. И мне повезло, что единственным выжившим был целитель, повезло вновь, что я успел до того, как его убили, и что его враги были весьма слабыми.

Я его спас, а он спас меня, починив мне руку. Мы разошлись довольными друг другом, пусть и так и не смогли друг с другом поговорить — мы были из разных стран и говорили на разных языках. Возможно даже, мы были там с разных континентов, хотя вряд ли разных миров. И скорее всего больше никогда друг друга не увидим, но это и к лучшему.

Однако сейчас, вновь соваться на ту сторону, в моём нынешнем состоянии, вновь надеяться на такую удачу, веру в то, что найдут и встречу кого-то, кто сможет меня подлатать, не задавая вопросов… это глупость несусветная! Да и ожоги… пусть их и много, но они довольно поверхностные. Заживут без проблем! Почти всё, почти без проблем, оставив на память только следы от тех мест, что были особо пропечёнными.

Но с другой стороны — родители. Если они увидят меня таким… в таком состоянии!.. да их кондрашка хватит. О том, как видят меня окружающие весьма красноречиво говорят глаза моей сестры — ужас, страх, жалость, грань паники.

А за день мне не выздороветь! И тональный крем не спасет. И лекарства кончаются. Так как же быть?

Хм, разыграть зомби? Типо мы с сестрой играем? Нарядить её вампиром? Или героем? В любом случае подходящие костюмы есть в гардеробе. Ну а я обмотаюсь бинтами, часть тела и так под настоящими бинтами с остатками мазей — как раз сменит пора! А часть бутафорией намотаю — «липа» тоже есть в запасниках. Предки любят… обожают! Нас во всякое наряжать.

Хм, ну возможно прокатит. Правда, боюсь лишь раз. Завтра придется придумывать что-то еще.

Трюк с зомбиодеванием проканал. Я играл еле двигающегося покойника ну очень убедительно! А сестрица… сестрица командовала! Она — некромантом нарядилась, житрожопая какая! И вошла во вкус настолько, что мне захотелось даже её пристукнуть! Причем конкретно так. Но… воздержался, да. Тяжело стукнуть того, кто двигается быстрее тебя аж в десять раз.

Так же, благодаря тому, что мы «заигрались», удалось избежать непредвиденного момента с «ну давайте переодевайтесь и к столу». Так же, небыло странным, что утром родители обнаружили меня спящим в кровати всего в бинтах — не успел снять костюм, умаялся и так и уснул.

А заглянуть под бинты не так просто — намотано туго! А запах гноя перебивает запах освежителя воздуха из туалета, как сказала сестренка «а разве зомби обязательно должны плохо пахнуть? Они что, не могут воспользоваться дезодорантом?». Все же в плане подыграть она большой молодец! Главное, чтобы не заигралась!

Ожоги за день не прошли, и вообще, мне плохо! Лекарства кончились! Мне пришлось воровать у соседей, тратя на это силы — там все же не мой дом! Не моя территория! Взять оттуда в разы сложнее чем из шкафа в спальне! Да и идти туда пришлось лично, искать, доставать…

Все болит и ноет, волдыри, которые уже не такие большие, ведь жидкость из них я откачал шприцом… но надо выглядеть огурцом! А потому — теперь я граф Дракула! А бледный такой — так это грим такой! Белая мука называется, на все лицо, благо там нету ожогов.

А сестренка прекрасная принцесса! А что это граф такой медленный? А почему это он должен быть быстрым? Он же вампир! Мертвец кровососущий! Что за странные роли у меня? Все мертвецы, да мертвецы… ну… хорошо! В следующий раз я наряжусь медведем! У меня даже есть на примете подходящая шубка. Да-да, та самая!

— Только не она!

В общем, мы опять «играли» допоздна. Получили нагоняй «умываться и спать!», быстро выполнили сказанное, и завалились отдыхать. А я, отключил в комнате и коридоре свет, чтобы родители по утру, даже заглянув ко мне, не смогли разглядеть мою кожу.

Правда, в это деле я немного перестарался — родители шарясь по утру впотьмах, громко ругались, разбудив и напугав сестренку, пообещав друг другу разобраться с освещением вечером. Но тем не менее мой трюк удался, и моих ожогов никто не увидел. Родителям в принципе было не до меня из-за мрака коридора.

Темнота натолкнула меня на идею для нового вечера — призраки! Два дружелюбных приведения! Но, подумав мальца, и обсудив вопрос с сестрой, мы пришли к выводу — это чересчур! Нервы маменьки с папенькой неказенные! Так что лучше не будем так делать.

Но подумав маленько еще, решили, что будем, но не просто «уууу! Мы призраки!», а сначала предупредим, что это мы, а уже потом, под простыню, и бегать по квартире.

Постановка вышла на славу. Придя с работы, родители обнаружили темный-при темный коридор, из которого на свет, льющийся из подъезда, выскочила сестренка, улыбаясь во все зубы. Поприветствовала и сказала давай! И вышел я, завывая под простыней, и бегая зигзагами. Потом и сестра туда же, накинула простынку, и побежала… споткнулась, упала, встала… и мы стали бегать уже вдвоём, открывая и закрывая двери в комнаты, где горел свет, создавая причудливою игру света и тени.

— Опять мертвецкая тематика, — пробубнил отец, глядя на подобное. — Но неплохо, неплохо. А что со светом то? — обратился он уже к жене, потеряв к нам интерес.

Маманя, пощелкав выключатель, пришла к выводу, что нужен мастер. Мастер, которому позвонили по телефону из зала, оказался готовым приехать хоть завтра, но — днем. Делать электричество в ночи ему как-то не с руки. Днем родители на работе — отложили дело до субботы.

А я, лукаво переглянувшись с сестрой, решил, что сами починим-устраним проблему! И не в смысле, просто включить то, что выключил, а, так сказать, для виду — лампочку заменим! Делов то! В «интернете» есть куча инструкций на тему, как это делать.

Но не сегодня, да и не завтра. И вообще:

— Мы к себе! Играть!

— Так там же темно! — возразила мать.

— Так как раз! — не согласилась сестра, звонким колокольчиком прозвучав из-под простыни. — Идеально! — и ускакала вслед за мной, начав для вида скакать по всей комнате, с кровати на пол, с пола на стул, стул уронить, и опять на кровать.

А я… сполз по стенке, тяжело дыша. Ожоги болят, не буду больше так подставляться, какой бы славный куш не светил бы мне за победу. И вообще, надо бы озаботится мне о своей защите. Личной, персонально, а не дома целиком.

Ожоги зажили за две недели, сойдя в итоге с тела практически не оставив следа. Да, новая кожа, выросшая на месте сожжённой выглядела ощутимо бледнее, но это решалось банальным тональным кремом, который «неожиданно» пропал из всех соседних квартир, где он только был.

Да, остались шрамы, полосами идущие по груди и руке, следы горения одежды, но они мало заметны, и легко скрываются все тем же кремом вместе с прочими шрамами на моем теле. Но в ванну с мамкой-папкой мне больше не ходить. Увидят, заметят, будут проблемы.

Придется делать вид что стесняюсь, тем более что я полностью самостоятельный еще с двух лет, как в прочем, и сестра. Сходить на горшок. Подтереться, подмыться, настроить воду в ванную — это все для нас не проблема еще с тех лет! И родители к этому давно привыкли, и не навязывают свою компанию, давая нам хоть тут какую-то свободу.

Лампочки в коридорах мы тоже заменили сами, чем шокировали родителей. И получили от них нагоняй. А еще — нам заблокировали часть интернета! В добавок к тому, что уже и так было в блоке. Теперь и обучающие ролики не посмотреть — обидно как-то, хоть и не смертельно. Переживают они, что мы насмотримся там всякого, и полезем еще куда-то, что-то там «чиниТЬ» и убьемся, да, однако. И я даже могу их понять! Это могло было бы произойти, будь мы обычными детьми. Но все же — запрещать обучающие ролики? А как же их вечное — учится? И «надо учится!»? Или это другое? Непонятно.

Ну и встав твердо на ноги, перестав тихо стонать при каждом шаге, я конечно же вновь начал ходить на ту сторону, к неудовольствию сестры, что уж больно привыкла к моему каждодневному безвылазному пребыванию дома. И уж больно ей не понравилось, что я вновь стал пропадать целыми днями неизвестно где.

Вплоть до обиды и угроз!

— Не ходи туда! — воскликнула она, всем своим видом показывая, насколько она раздосадована и злится.

Я же проигнорировал её позу, продолжив собираться. Впрочем, это теперь уже фикция чистой воды — ни термоса, ни ножей, ни даже удобной разгрузки на пояс у меня уже не осталось. А бутылку водички… не долго к поясу присобачить. Хотя она там будет болтаться, нда, делема.

— Если ты пойдешь туда… — вновь воскликнула девчонка, видя, что я игнорирую её вид и крик, — то я… я… — однако что «я» придумать сходу так и не смогла, и замялась, потупив взор.

А я придумал как заставить бутылку не болтаться, прихватив её еще и к ноге и посередине. Правда, так её будет весьма непросто взять, чтобы попить! Но это все же не нож, ведь правда? Или нет? Всякое бывает. Да и второй шнурок ногу перетягивает…

— Если ты опять пойдёшь туда, то я нажалуюсь родителям! — нашла наконец, что сказать сестра, с вызовом взглянув на меня.

— Ну и жалуйся, — пожал я плечами, решив, что пусть бутылка пока так повесит, а там… выпью!

— Ну и нажалуюсь! — всхлипнула она, чуть не плача, и убежала прочь из комнаты, утирая слезы рукавом.

Я — вновь пожал плечами и пошел к нарисованной двери.

— Нажалуюсь! Вот! — донеслось из коридора, и в дверном проёме показалась её заплаканная мордашка.

Я — продолжил игнорировать её существование, протянув руку к стене.

— Вик-ик! — взвизгнула девица, и ускакала прочь.

Я и в третий раз пожал плечами, но прежде чем успел сделать шаг в иное пространство, из коридора донесся крик:

— И тебя накажут! НАКАЖУТ!

— Накажут… — в новь повторила Лина эти слова, чувствуя, что брата уже нет в их квартире.

И в доме. И, наверное, в их мире вообще. Он словно бы умер! Пусть она и чувствует, что он пока живой. И где-том, за гранью измерения. За гранью досягаемости.

— Накажут… — проговорила она вновь, сползая по стене, и разревелась навзрыд, позорно и не сдерживаясь.

Словно последняя плакса, а не боевая деваха, какой она сама себя считала. Ведь она не боится ничего того, что обычно боятся девочки её возраста. Да и те что постарше тоже. Да даже того, что пугает до визга её маму! А она смелая! Другие девчонки и женщины и вовсе плаксы! Видела она их, пару раз, во дворе.

Лину не пугают ни пауки с тараканами, ни мыши — они вообще милые и безобидные! У неё даже игрушка в форме большой серой глазастой мышки есть! Она её у папы выпросила. Но вот то, что творится там, за порталом… её пугает до дрожи. Даже больше, чем те монстры, что кружились вокруг окон их дома два года назад.

Она смелая, но она боится. И она вовсе не хочет, чтобы её брата родители за что-то наказывали. Не сейчас. Не теперь. Не так вот, из глупой обиды. Не из-за того, что она такая трусиха.