Лед

Глава 12

На вторую ночь после выхода из Копенгагена ветер начал усиливаться. Сначала лёгкая зыбь, потом крутые, тяжелые волны. К утру яхту бросало, словно щепку — паровые машины ревели, трубы выбрасывали дым и пар, а снасти гудели, натянутые до предела.

С палубы срывались ящики и бочки, вода через каждые пять минут накатывала через борта, смывая всё, что плохо закрепили. Матросы, привязавшись концами, ползли от кормы к носу, проверяли крепления шлюпок и люков. Их голоса терялись в завываниях ветра.

В кают-компании же царил иной хаос. Вчерашние весельчаки, ещё недавно пившие за славу России, теперь валялись по углам, бледные, с зелёными лицами. Шампанское и рябчики вышли боком: каждый второй стонал, обнимая ночной горшок. Один из приближенных не выдержал и прямо на мраморный пол «кают-компании» изрыгнул остатки вчерашнего ужина.

Князь тоже чувствовал себя плохо, но пытался держаться — приказывал камердинеру подавать вино и холодные полотенца, будто это могло унять качку. Он ворчал, что качает «слишком сильно» и требовал, чтобы капитан «срочно сделал что-нибудь». Но что мог сделать капитан? Шторм набирал обороты.

Наша каюта находилась в носовой части корабля, и находится в ней было практически невозможно. Корабль врезался носом в волну, поднимался на гребне, и падал в пучину, да ещё и бортовая качка была такая, что попросту выбрасывала нас из постелей. В кают-компании, среди блюющей богемы тоже не хотелось находиться, так что я вместе с Арсением поднялся на палубу. Во-первых, если яхта пойдет на дно, мне не хотелось оказаться запертым в каюте, а во-вторых на свежем воздухе, пусть и под шквальным ветром, дышать и переносить качку было гораздо легче, чем в душных недрах корабля.

На палубе была настоящая работа. Боцман хриплым голосом орал команды, матросы с синяками и ссадинами от постоянных падений тянули снасти, а каждый порыв ветра грозил сорвать их в бушующее море. Мы с другом взялись помогать — держали фонарь, когда носовую вахту накрыла волна, потом помогали подтянуть шкоты. Руки сводило от холода и мокрых канатов, но хоть было ощущение, что мы нужны и что-то делаем для своего спасения.

— Ну что, Сидор, — крикнул Арсений, перекрывая рев шторма, — вот она, настоящая экспедиция! А эти засранцы думали, что в рай попали? В Лондоне желающих продолжить путешествие поубавиться, зуб даю!

Я лишь усмехнулся, вытирая солёные брызги с лица.

К утру ветер начал стихать. На рассвете яхта предстала в жалком виде: палуба залита водой, одна шлюпка сорвана и разбита, часть украшений смыло в море. Но команда пока держалась, потерь среди экипажа не было,. Никого не смыло за борт, никто серьёзно не пострадал. Настоящие моряки в сложных и опасных условиях шторма не растерялись, а вот «достойные люди» выглядели так, будто действительно уже готовы бежать на берег и больше никогда не видеть океан.

Для меня же шторм стал откровением. По сравнению с моей «Вегой» императорская яхта казалась непотопляемой, надежной как скала, но на деле она едва не утонула! Её бросало по волнам как щепку, и измотанная команда едва смогла справиться с управлением, чтобы удержать яхту носом к волне. Вот он — первый экзамен, и мы его еле сдали. А впереди ещё тысячи миль и льды, которые не простят ошибок.

На третий день море стало спокойнее, и в сером утреннем тумане показались первые парусные силуэты — встречные суда, шедшие к Балтике. По мере того как мы продвигались дальше, движение становилось оживлённее: пароходы, угольщики, рыбацкие шхуны. На горизонте показались очертания английского берега — низкие скалистые утёсы, тянущиеся вдоль линии моря. Чем ближе мы подходили, тем гуще становилось оживление на воде. Вход в Темзу напоминал огромный водный перекрёсток: тут и громады торговых пароходов, и дымные угольные баржи, и стремительные почтовые пароходы, маневрировавшие среди множества мелких судов. Капитан вел яхту осторожно, полагаясь на лоцмана, поднявшегося к нам с маленькой лодки.

Когда мы вошли в русло реки, город начал раскрываться постепенно, словно огромная декорация. Сначала фабричные трубы и доки, гул лебёдок и стук цепей. Затем — ряды складов из красного кирпича, бесконечные пристани, забитые товарами со всего света. На рейде стояли корабли с Явы, из Индии, Америки, даже из Китая — на мачтах развевались флаги десятков стран.

Наконец, в утреннем тумане, пропитанном запахом угля и смолы, проступили шпили церквей и громада Вестминстерского дворца. Колокол Биг-Бена пробил девять раз, его гул растёкся по реке, и все на палубе, даже самые измученные качкой, подняли головы, словно только теперь осознали, что мы действительно прибыли в Лондон.

На набережной нас уже ждали: английские офицеры, чиновники, несколько журналистов с блокнотами и изрядная толпа горожан. Императорская яхта производила впечатление даже после шторма — позолота на корме, флаги на мачтах, и, конечно ь- Андреевский стяг. Англичане смотрели с любопытством и почтением, но без излишнего восторга — всё-таки Лондон видел суда и побогаче, и экзотичнее. Однако толпа на пристани гудела, и в ней можно было различить крики «Russian yacht!», «Polar Star!». Нас встречали как почётных гостей. Великий князь, ещё бледный после качки, вышел на палубу, поправил китель и, расправив плечи, помахал фуражкой собравшимся. Толпа ответила аплодисментами.

Для меня же Лондон предстал не городом славы и роскоши, а гигантским муравейником, где всё дышало силой торговли и промышленности. Казалось, сама река гудела тысячами голосов: паровые свистки, удары молотов, гул фабрик, лай собак с пристаней. После тишины и гнева моря это был совсем иной шторм — шторм человеческой цивилизации.

— Смотри, что я тебе говорил⁈ — Арсений толкнул меня в плечо, и я увидел, как на палубу поднимаются матросы, с чемоданами и саквояжами в руках. Куча багажа стремительно росла, её складывали у ближайшей неповрежденной шлюпки — Крысы побежали с корабля!

— Интересно… Ну ка подожди меня здесь! — Я направился прямиком к знакомому помощнику капитана, который как раз и командовал матросами.

— Доброе утро, Иссидор Константинович! — Жизнерадостно поздоровался со мной моряк — Кстати, не успел сказать вам ночью, не до того было. Капитан передаёт вам благодарность за помощь! Смелый поступок!

— Да ерунда, просто не хотел тонуть в трюме как крыса, а с палубы удобнее добираться до спасательной шлюпки — Отмахнулся я — Вы лучше скажите, кто это нас покидает?

— А, это? — Помощник кивнул головой в сторону груды вещей — Зинаида Лейхтенберг с супругом, цесаревич и ещё пять пассажиров. Не вынесли качки и плохо себя чувствуют. Кстати и мы тут на долго, яхта становится на ремонт.

— Не понял… — Первоначальная моя радость от того, что любовница князя покидает корабль, тут же сменилась тревогой — Что-то серьёзное?

— Между нами говоря, — офицер оглянулся по сторонам, чтобы убедится, что нас никто не слышит и шёпотом продолжил — яхта готова к плаванию, ни каких серьёзных повреждений мы не получили. Так, небольшая течь в трюме, немного поврежден такелаж, внешняя облицовка, и несколько трубопроводов лопнуло. Всё это легко можно починить силами команды даже в море. Но князь приказал становиться на ремонт. По мне так наше путешествие закончилось, капитан говорит, что князь не испытывает особого желания продолжать поход. Шторм и повреждения судна просто предлог, чтобы заявить прессе об отмене экспедиции по не зависящим от нас причинам.

— Дела… — Я не знал, радоваться мне или огорчаться — И что теперь?

— Я не знаю, — Пожал плечами мой собеседник — От меня тут ничего не зависит. Вы лучше к князю подойдите, может он с вами планами поделиться?

— К князю? — Я повернулся к группе аристократов, что стояла возле борта и увлеченно о чем-то беседовала между собой, разглядывая берега Темзы — Да, пожалуй, так и сделаю.

С самого отплытия из Петербурга я избегал общения с родственниками императора под любым предлогом. Впрочем, князь особо и не настаивал на моем участии в светских попойках. Его постоянно окружали прихлебатели, общества которых ему было достаточно. Но сейчас похоже у меня выхода нет, надо узнать о дальнейших планах «руководителя» экспедиции из первоисточника.

— Разрешите обратиться, Ваше Высочество? — Через несколько мгновений я был уже возле толпы знати, улучив момент, когда Алексей немного отвлёкся от общения со своей любовницей.

— А, это вы Волков? — Недовольное бородатое лицо повернулось ко мне — Я слегка сейчас занят, у вас что-то срочное?

— Я не отниму у вас много времени — Поспешил я — Всего пара вопросов!

— Ну хорошо, спрашивайте — Снизошёл князь — Только быстро!

— Мне сказали, что мы становимся в Лондоне на ремонт по вашему распоряжению, это правда?

— А вы сами не видите⁈ — Раздраженно ответил князь, ткнув пальцем в борт ближайшей надстройки, с которой волнами ободрало позолоту — Яхта получила значительные повреждения и без ремонта в море войти не сможет! Мы встанем на ремонт, пока все повреждения не будут устранены! Ремонт займет несколько недель, не меньше!

— И что же будет с экспедицией? — Мне важно было получить прямой ответ.

— Не морочьте князю голову, молодой человек! Вам же сказали, корабль поврежден! — Ответил мне не князь, а стоящая рядом дама, с выпученными глазами и вторым подбородком. Зинка, мать её за ногу… — Мы едва не погибли, какая может быть экспедиция⁈

— И всё же я хотел бы получить ответ — Упрямо сжал я губы.

— Не забывайтесь Волков! — Взорвался Князь — Что с экспедицией вы хотите знать⁈ Экспедиция отменяется! Мы не можем продолжить плавание на неисправном судне!

— Ясно… — Я в упор посмотрел на Алексея, который сверлил меня сердитым взглядом — Тогда у меня последний вопрос.

— Наглец! — Зинаида ещё больше выпучила глаза — Вы что себе позволяете⁈

— Я хочу продолжить плавание на вспомогательном судне, которое идёт за нами следом. — Проигнорировав высказывание Зинки, я обратился к князю — Я снарядил его за свои деньги, но бюджет у меня был ограничен, а потому часть научного оборудования и снаряжение мне закупить не удалось. Позволено ли мне будет взять недостающее с «Полярной звезды»?

— Вспомогательное судно? — Глаза князя налились кровью — Это что за самодеятельность Волков⁈ Кто вам дозволил, и почему я не в курсе⁈

— По-моему у нас в стране любому дворянину не запрещено снаряжать свои собственные корабли, за свои же деньги и куда угодно. Ваших и государственных денег там нет и копейки, так что дозволения я не спрашивал. И вообще, я вам о нем говорил, только вы видимо не услышали меня — Соврал я — Мой корабль идет за нами как вспомогательный, для оказания помощи, если это будет нужно. Как видите, он пригодился. Так что насчёт снаряжения и научного оборудования?

— Вы снарядили его сами? — Князь криво усмехнулся — За свои деньги? Так почему вы просите государственные научные приборы, и снаряжение, купленное за счёт казны? Вы вольны делать что угодно, раз не на службе, но и помощи от государства не просите! С «Полярной звезды» вы ничего не получите!

— Ну что же, спасибо за честный ответ — Я тоже улыбнулся. Казна говоришь? А пожертвования РГО и частных лиц, которые пошли на эту роскошную прогулку? Куда они делись? Но вслух понятное дело задавать эти вопросы я не стал — Хотя я просил вас всего-то о консервах, фотолаборатории и нескольких метеорологических приборах. Они обошлись бы казне в два раза меньше, чем любой ваш ужин в кают-компании.

— Пшёл вон негодяй! — Взревел князь — Пока я не приказал матросам вышвырнуть тебя за борт! Чтобы сегодня же твоей ноги не было на моей яхте!

— Уже ухожу, всего доброго! — Я и правда поспешил отойти от разгневанного царского брата. Чего доброго, и правда прикажет искупать меня в Темзе, а там чего только не плавает, от дохлых крыс, до мазутных пятен, да к тому же ещё вода холодная.

Собравшаяся вокруг князя толпа аристократов гневно шумела за моей спиной, но я ловил на себе одобрительные взгляды офицеров и матросов яхты, которые стали невольными свидетелями нашего разговора. Даже капитан судна незаметно кивнул мне головой, выражая поддержку.

Я отошёл от князя, кипя внутри от злости и одновременно испытывая странное облегчение. Теперь всё стало ясно: «Полярная звезда» для меня закрыта, и вместе с ней закрыт и путь под княжеским флагом. Но у меня оставался мой собственный корабль — пусть меньше, пусть хуже снабжён, но зато свободный от прихотей и капризов августейших особ.

Арсений, заметив моё выражение лица, сразу понял, что разговор с князем не принёс ничего хорошего.

— Ну что? — спросил он, сунув правую руки за лацкан мокрого кителя. Повседневная форма Арсения так и не просохла после бурной ночи.

— Что-что… Чуть за борт меня не выкинул, идиот высокородный! А насчет экспедиции… Экспедиция для них закончилась, — ответил я, глядя на Темзу, где тяжёлые баржи медленно тянулись вверх по течению. — Зато для нас — только начинается. Хотел у него выпросить часть продовольствия и снаряги, так он на дыбы взвился. Мол какого хера я его не предупредил о «Веге»! Типа сам решил своевольничать, сам и разгрибайся. Ничего нам с яхты не обломится, даже ржавого гвоздя. Дал мне время до вечера слинять, а иначе плохо будет.

— Умеешь ты вести переговоры — Криво улыбнулся Арсений — Так, а мне чего теперь делать? Моя миссия была связана с походом яхты и теми связями которые я могу получить благодаря князю и цесаревичу. А мы только до Лондона доплыли…

— Хочешь — оставайся. Князь с царским сыночком тут надолго похоже — Мне проблемы Фомина были не интересны — А лучше с нами пошли. Дождемся «Веги» и в путь! Император мне поручил дойти до полюса, и я постараюсь дойти! Несмотря на всяких там разбалованных князей и их подстилок!

— Но задание? — Арсений был грустен и задумчив — Опять я его провалил!

— Не от тебя зависело — Пожал плечами я — А с другой стороны, твоё задание идти с экспедицией и налаживать контакты в южных странах. Так что, если пойдешь с нами, формально ты его выполнишь.

— Надо подумать… — Арсения мои аргументы похоже не очень-то и убедили — Зайти в посольство и через лондонское военное отделение попробовать связаться с Петербургом.

— Надо — думай — Кивнул я головой — А ещё надо кстати найти в порту «Викторию», если она не отчалила, и глянуть, чего там за корабль и что на нем за экипаж. Всё же конкуренты, как никак. Если я про Нансена что-то да знаю, то про Адамса я знаю только то, что он есть. Тут бы кстати твои навыки пригодились. Узнаешь для меня всё что можно про этого капитана?

— Узнаю, это не проблема — отмахнулся Арсений — Вот у коллег в посольстве и узнаю, они должны были уже собрать информацию. Всё же Адамс с нашим князем собирался на перегонки к полюсу идти.

— Отлично! Пошли тогда вещи собирать!

Мы спустились по трапу на набережную вслед за основной кодлой арестократов. Английская стража почтительно расступалась перед князем и его свитой, а журналисты, толпившиеся у ограждения, набрасывались на любого, кто выглядел хоть сколько-нибудь важной персоной. Мне же и Арсению внимания никто не уделял: для них я был лишь очередным «русским господином» в потертом сюртуке. Хорошо, что мы переоделись перед выходом в город, это было к лучшему.

Я направился в сторону портовых гостиниц, чтобы снять не дорогой номер, а Арсений немедля навострил лыжи в посольство. Мы шли, оставив позади золотую игрушку императорской семьи и шумную толпу встречающих, которые, впрочем нас не замечали.