Летописец Мертвого Бога

Глава 65: Суд Вершины

Путь на Вершину был последним испытанием перед главным. Кайена вели по спиральной лестнице, вырезанной в самой скале, и с каждым витком город под ним становился все меньше, а ветер — все злее. Молчаливые воины Каменной Стражи шли впереди и позади. Лира сопровождала его до последней площадки, дальше которой гостям вход был воспрещен.

Они остановились. Впереди виднелся последний пролет лестницы, ведущий на залитую рассветным солнцем площадку.

— Он будет драться не головой, а ненавистью, — тихо сказала она. Ее голос был ровным, но Кайен уловил в нем стальное напряжение. — Используй это.

— Я знаю, — ответил он.

Она на мгновение коснулась его плеча.

— Выживи, Летописец.

Он кивнул и, не оборачиваясь, начал свое восхождение.

Вершина была круглой площадкой из отполированного тысячами ветров черного камня, нависшей над облаками. С одной стороны открывался захватывающий вид на все Пристанище Великанов. С другой — была лишь бездонная, головокружительная пропасть.

Зрители уже были на своих местах. На каменном троне, высеченном из самой горы, сидел Правитель. Рядом с ним стояли Фориан и Капитан Стражи. Напротив, на специально возведенном помосте, сидела делегация клана Алого Кулака во главе с мрачным, бородатым старейшиной.

Кайен вышел в центр площадки и замер, его дыхание было ровным, а разум — чистым.

Затем вывели его противника.

Хо Цзянь был едва узнаваем. Он был крупнее, чем Кайен его помнил, его мышцы неестественно раздулись, а по коже, словно ядовитый плющ, вилась сеть почерневших вен. Его глаза были налиты кровью и лишены всякого осмысленного выражения. В них горела лишь чистая, первобытная ненависть, сфокусированная на Кайене. Он не держал щита. Обеими руками он сжимал гигантский, зазубренный меч, который был скорее обломком металла, чем оружием. Он рычал, и двое гвардейцев с трудом удерживали его.

Капитан Каменной Стражи вышел вперед. Его голос, усиленный акустикой гор, разнесся над Вершиной.

— Суд Вершины! Чемпион клана Алого Кулака, Хо Цзянь, против гостя Пристанища, Кайена! Битва до смерти или до признания поражения! Победитель уходит свободным. Проигравший... остается на Горе. Да свершится правосудие!

Он ударил в огромный бронзовый гонг.

Гулкий, вибрирующий звук прокатился над городом и затих.

И в наступившей тишине гвардейцы отпустили Хо Цзяня.

ГРРРАААААА!

Рев, вырвавшийся из груди берсерка, был нечеловеческим. Он не тратил время на стойки или тактику. Он просто бросился вперед, и земля, казалось, содрогнулась под его ногами. Его гигантский меч опустился на Кайена, неся в себе всю тяжесть его ярости, горя и позора.

Толпа ахнула. Этот удар мог бы расколоть скалу.

Но Кайен не стал его встречать.

В последнюю долю секунды он сдвинулся. Его тело, казалось, потеряло вес. Он не отпрыгнул. Он протек в сторону, как осенний лист, подхваченный порывом ветра. Его ноги исполнили первое движение «Танца», и сокрушительный удар Хо Цзяня обрушился на пустое место, выбив из каменного пола сноп искр.

Берсерк, промахнувшись, по инерции пронесся вперед, на мгновение открыв свой бок.

И в этот миг танец Кайена закончился. Плавность сменилась жестокой эффективностью. Он развернулся, и его тело налилось силой. Это была грубая, прямолинейная мощь Корвуса.

«Незапятнанный», окутанный едва заметной красной аурой, нанес удар. Это был не укол, не порез. Это был рубящий удар, нацеленный на брешь в защите.

Клинок Кайена, несущий в себе ярость мертвеца и грацию мастера, врезался в бок берсерка.

Но Хо Цзянь даже не вздрогнул. Он не почувствовал боли. Он лишь развернулся, и в его безумных глазах горел огонь, обещавший, что этот поединок будет выигран не техникой, а тем, кто сможет дольше выдержать агонию.