Луна освещает путь в тысячу ли. Том 1

Глава 4 Ветер приносит вести из столицы

Колокольчик с красной кисточкой над входом в чайный дом «Ночная слива» приветственно зазвенел. В просторное и светлое помещение с высокими решётчатыми окнами, через которые пробивался дневной свет, вошли несколько учеников школы Юэин, и хозяйка в белом фартуке вышла к ним, с поклоном встречая посетителей:

– Молодая госпожа Фэн, Ань Иин, Хэ Сюли, давно же вы не заглядывали ко мне! – Она искренне улыбнулась и показала рукой на свободный низкий столик у раздвижного окна. – С вами ещё молодые заклинатели? Сегодня вас так много! Тогда тарелка с димсамами[35] за счёт заведения! Присаживайтесь, пожалуйста. – Она подмигнула гостям и тут же засеменила в сторону кухни.

– Минли, Кан, слышали? Димсамы за счёт заведения, вы же всегда их выпрашивали! – попробовала подбодрить юношей Фэн Мэйфэн, но одного взгляда на братьев было достаточно, чтобы понять, что сейчас их не сможет порадовать даже любимая еда.

Оба молча присели на подушки в дальнем углу стола, смотря куда-то в пустоту.

– Не могу поверить, что мы сейчас собираемся в последний раз, – проговорила Ань Иин, и её голос звучал так тихо, что всем пришлось напрячь слух. – Я буду скучать по вам…

– Хозяйка! – позвала Мэйфэн, приподнимая забинтованную руку. – Нам четыре кувшина рисового вина и три тарелки димсамов. Положите, пожалуйста, побольше дайконовых пирожков.

Из-за длинной ширмы, расписанной горами и реками, что отделяла зал для гостей от кухни, прозвучало звонкое: «Хорошо!» – и спустя пару мгновений оттуда же вышла девочка лет двенадцати в простой серой рубахе и широких льняных штанах. Она подбежала к столику учеников школы с лакированным подносом в руках, на котором стоял маленький пухлый чайник и низкие пиалы.

– Пока ожидаете заказ, насладитесь нашим лучшим чаем со склонов горы Фэнсинь! – возгласила она тоненьким голоском и поставила утварь на стол. – «Белая слива в утренней росе» дарит ощущение прохлады в летний день… Этот сорт точно удивит вас!

Проговорив заранее выученные слова, маленькая помощница поклонилась гостям и убежала, махнув длинными косичками.

Главный зал чайного дома в это время всегда пустовал. Через открытое окно внутрь пробивались тёплые солнечные лучи, скользя по деревянным столикам и свиткам на стенах, а лёгкий ветер нежно касался кожи. На улице тоже царило безмолвие, и никто даже не проходил мимо знаменитой чайной: деревня Юэ уже многие века бодрствовала только ночью вместе со школой Юэин.

– Так вы и правда возвращаетесь в Шуйсянь?[36] – спросила Хэ Сюли, нарушая затянувшееся молчание.

Она взяла чайничек и разлила полупрозрачный настой «Белой сливы» по пиалам.

Братья посмотрели друг на друга с безысходностью в глазах, и У Кан уронил голову на стол, ударяясь лбом о дерево.

– А у нас есть выбор? – заговорил наконец У Минли и сжал кулак, оглядывая браслет на своей левой руке, в котором не теплилось и капли энергии. – Этот заносчивый наследник теперь принимает решения, и он сказал нам убираться.

– Нет… – заныл Кан, запуская пальцы в волосы. – Три года потрачены впустую! Никто дома не знает, что у нас с братом слабая ци, они считают нас настоящими заклинателями и единственной гордостью семьи У. Родители точно будут разочарованы и отправят меня работать на рисовые поля в Долину холмов…

Над столом вновь повисла тяжёлая тишина, в которой они и выпили свой чай. Мэйфэн посмотрела в окно и нашла взглядом тёмную крышу храма Юншэн, что стоял на краю скалы и даже днём возвышался над деревней Юэ, словно мрачный надзиратель.

Она не собиралась покидать это место и знала: даже если Принц Ночи выгонит её, она всё равно останется здесь, как любимая приёмная дочь семьи Ван, но у Кана и Минли не было таких привилегий. Им и правда навсегда придётся уйти из школы Юэин и до конца жизни носить клеймо несостоявшихся заклинателей…

Хотелось хоть как-то поддержать соучеников, с которыми Фэн Мэйфэн провела бок о бок три года, но нужные слова не шли на ум.

– Разве дорога в город сейчас не опасна? – поинтересовалась Хэ Сюли, вновь беря в руки чайник. – Слышала от деревенских, что в соседних лесах стали встречаться духи цзин[37], и кто-то даже расстался с жизнью, попав в их ловушку. Теперь торговцы и простые путники стараются не ездить по тракту без сопровождения.

– Это же простые сплетни! – закатил глаза У Минли, а потом положил ладонь на плечо своего брата, который сидел с опущенной головой. – Хоть у нас нет лунной ци, но зато есть наши мечи! – Он постучал свободной рукой по чёрным ножнам, что лежали рядом с ним на полу. – Наша боевая техника ничем не уступает технике других заклинателей, мы сможем за себя постоять, да, диди?

– Угу… – ответил У Кан, но головой дёрнул так, будто хотел сказать «нет».

– А что будет с тобой, Мэйфэн? – спросил Минли и почесал затылок. – Шисюн и тебе приказал больше не приходить в храм.

Она нахмурилась и резко опустила кулак на стол, от чего все пиалы дрогнули и зазвенели.

– Я этого так не оставлю! Пусть Ван-гэгэ сколько угодно плюётся ядом, но я сделаю всё возможное, чтобы досаждать ему как можно дольше.

– Вот это наша Фэн Мэйфэн! – усмехнулась Хэ Сюли и подняла руку, подзывая девочку, которая подглядывала за гостями из-за расписной ширмы. – Малютка, принеси нам скорее выпить что-нибудь покрепче чая! Кажется, сегодня нам не обойтись без чашечки хуанцзю[38].

Служанка скрылась на кухне и вскоре вбежала в зал с новым подносом, на котором стояли три белых кувшина с узкими горлышками, украшенными красными шнурками, и большая тарелка с димсамами.

У Минли наполнил каждую чашу светлым вином, встал и приподнял свою пиалу, словно готовился произнести торжественную речь.

– Эти три года казались мне исполнением детской мечты о великих приключениях и об обучении со знаменитыми заклинателями, но в жизни ведь не всегда всё складывается так, как мы желаем. Хочу сказать спасибо вам, друзья, что не оставляли в самые тяжёлые мгновения, да и сейчас рядом только вы. Я правда благодарен! – Он с теплотой оглядел всех сидящих за столом и продолжил: – Давайте выпьем за новую встречу на дороге жизни. Пусть же наши пути когда-нибудь ещё раз пересекутся. Ганьбэй![39]

– Ганьбэй! – поддержали все хором и опрокинули чаши.

Неторопливо тянулось утреннее время, и над улицей уже поднимался дрожащий от наступающей жары воздух. Но в чайной «Ночная слива» всё ещё было прохладно от лёгкого ветра, который изредка залетал в открытые окна и шевелил бамбуковые циновки.

– А тебе, Мэйфэн, вообще можно не беспокоиться! – вдруг, запинаясь, громко сказала Хэ Сюли, допивая очередную чашу. – Мы с Иин видели, как молодой господин Гэн подарил тебе цветок в саду! Да и эта шпилька… – Соученица указала пальцем на белую нефритовую заколку в тёмных волосах Мэйфэн, убранных в высокий пучок. – Гэн Лэй, между прочим, один из самых завидных женихов империи Чжу! И зачем тебе сдался этот наследник Ван?!

Ань Иин прыснула со смеху и тут же мечтательно уставилась на свою чашку: её бледные щёки порозовели, а глаза заблестели от выпитого.

– Удивительные разговоры, странные речи![40] – фыркнула Фэн Мэйфэн и закатила глаза. – Вот, значит, кто сплетни про меня разносит по всей школе Юэин. Не знаю, сколько ещё раз я должна повторять, что Ван-гэгэ и Гэн-гэгэ мне с детства как старшие братья и я не смотрю на них как на возможных женихов. Меня не интересуют подобные вещи.

– Конечно-конечно… – протянула Хэ Сюли и взяла руки Мэйфэн в свои, снисходительно кивая. – Даже не сомневайся, мы с Иин тебя всегда поддержим в любовных делах!

С улицы донёсся шум, и стоявший на страже часовой что-то выкрикнул, но его наблюдательная вышка находилась слишком далеко отсюда, с другой стороны деревни Юэ, и потому слов не удалось разобрать.

Послышался топот копыт, и вскоре мимо чайной пронёсся всадник, подняв в воздух тучу жёлтой пыли. Ученики, сидевшие за столом, тут же прильнули к окну, пытаясь разглядеть неожиданного гостя, который осмелился прибыть в школу Юэин днём.

– Видели? Кажется, это был человек из имперской гвардии! – заговорил У Минли, возвращаясь на место и в задумчивости складывая ладони у лица. – Разглядели его золотые доспехи?

– И ещё флаг с драконом… – задумчиво произнесла Мэйфэн. – Наверняка случилось что-то серьёзное! Возможно даже, что гонец принёс новости о близнецах Ван!

Она отпрянула от окна, достала из рукава тканевый кошель и положила две круглые медные монеты на стол. Внезапное появление человека из столицы точно не предвещало ничего хорошего, и потому кровь вмиг отлила от её лица.

– Простите, У Минли, У Кан, я должна идти! Вдруг это вести о младших сыновьях госпожи Ван! – Её правая рука несколько раз дёрнулась, словно в судороге, и Мэйфэн схватилась левой ладонью за своё запястье. – Знаю, вы уходите из деревни уже сегодня, поэтому… До скорой встречи на дороге жизни!

Она сложила руки перед собой и поклонилась братьям У, возможно, в последний раз. Вскоре они перестанут быть адептами школы Юэин и вернутся в город Шуйсянь, где легко затеряться и пропасть из виду. Кто знает, смогут ли бывшие соученики ещё когда-нибудь увидеться или скрестить мечи во время тренировки под лунным светом. Но те слова на прощание, которые всегда говорили заклинатели империи Чжу, всё же давали крохотную надежду.

– До скорой встречи, Фэн Мэйфэн, – отозвался У Минли и тоже поднялся, поклонившись ей в ответ.

У Кан отвернулся от неё и слабо помахал ладонью, словно не хотел, чтобы она видела его лицо, а затем пробормотал:

– Иди быстрее, Мэйфэн! Знаешь же, что я не люблю все эти долгие прощания. Мы ещё увидимся, обязательно.

Она кивнула и оглядела соучеников – внутри её кольнуло беспокойство, но очернять свои мысли предположениями о том, что может никогда не произойти в будущем, было не в правилах заклинателей, следующих путём Лунной тени, поэтому Мэйфэн постаралась напоследок беззаботно улыбнуться и тут же побежала в сторону двери, ведущей на улицу.

Выйдя из чайной, она помчалась со всех ног по пустынному переулку. Ворота домов известных семей, принадлежащих к школе Юэин, плотно запирались с наступлением утра, торговые лавки по краям дороги тоже стояли закрытыми, и пара местных кошек по-хозяйски улеглась на одном из столов, греясь под солнечными лучами. В деревне время словно замерло, и если бы какой-нибудь странствующий путник увидел такую неподвижную картину, то точно подумал бы, что здесь давно уже никто не живёт.

Фэн Мэйфэн остановилась около массивных красных ворот, над которыми висела знакомая табличка с надписью: «Да озарит тебя свет луны». На песке перед входом виднелись следы копыт, а двери оказались раскрыты настежь, и она спряталась за одну из створок, наблюдая за происходящим внутри через узкую щель.

Посередине просторного двора стояла вся в мыле белая лошадь, беспокойно переступая с ноги на ногу, а на ней, надменно вскинув подбородок, сидел всадник в золотом шлеме с устремлённым к небу красным пером. За спиной у него был закреплён шест с длинным алым знаменем, где изображался величественный дракон – символ императорской династии, а в руках он держал шёлковый свиток.

Из центрального дома вышел глава школы вместе с женой в окружении сонных слуг, а из соседней пристройки показались Ван Юн и Гэн Лэй – оба в помятых одеяниях, накинутых наскоро на нижнее чжунъи[41], и с плохо расчёсанными волосами.

– Приветствуем вас в доме клана Ван! – гостеприимно проговорила Ван Хуалин и чинно поклонилась. – Вы проделали долгий путь из столицы, так спускайтесь же с лошади и проходите в дом. Слуги сейчас подадут чай и завтрак.

– Нет нужды! – ответил всадник, усмиряя поводьями фыркающего коня. – Я спешу.

– В таком случае по какому поводу вы прибыли? – спросил господин Ван и убрал руки за спину. – Мы ведём ночной образ жизни и не ждали сегодня гостей.

Императорский посланник прочистил горло и приподнял свиток на ладонях, словно держал нечто невероятно ценное и преподносил это в дар богам. Выждав немного, он развернул сверкающий в солнечных лучах документ и заговорил поставленным звонким голосом:

– Слушайте указ Великого и Благословенного Драконом Императора Поднебесной!

Слуги, находившиеся во дворе, тут же упали на колени, растянувшись на земле, а члены семьи Ван и Гэн Лэй, сохраняя достоинство, сложили руки перед собой и глубоко поклонились.

– Повелеваем[42] клану Ван, держащему под своим началом школу боевых искусств Юэин, до конца месяца османтуса[43] совершить перепись всех заклинателей, следующих путём Лунной тени, и без промедления передать свиток во дворец Нефритового благополучия. С того дня, как будет зачитан этот указ, клан лишается права самостоятельно управлять провинцией и обязан согласовывать все действия, направленные на защиту жителей и улучшение их жизни, с чиновником, закреплённым за северо-восточными территориями. Каждое хоть сколько-нибудь значимое событие должно быть задокументировано и направлено в виде отчёта в столицу. Неповиновение или уклонение от новых обязанностей, подтверждающих преданность клана и школы императорской династии, повлечёт за собой тяжёлые последствия вплоть до лишения почёта, земель и ограничения свободы адептов Юэин.

Сделав глубокий вдох, посланник закрыл золотой свиток и вновь прочистил горло. Не спускаясь с лошади, он достал из привязанной к седлу сумки ещё один свиток, меньших размеров, обмотанный бечёвкой и скреплённый печатью, и протянул его главе школы. Ван Юн тут же подбежал к слепому отцу, который только хмурил брови, но даже не поднял рук, чтобы принять послание, и вовремя перехватил документ.

– Генерал Ван, какая честь! – с почтением проговорил всадник, явно узнав Принца Ночи, и обозначил поклон, отчего красное длинное перо на его шлеме нелепо опустилось вперёд. – В данном свитке содержатся императорские указания для вашей школы на ближайший месяц. В последнее время в Отдел управления окраинами приходило много жалоб от жителей северной провинции.

– Каких ещё жалоб? – Ван Юн повернулся к госпоже Ван, но она лишь непонимающе качнула головой.

– Злоупотребление властью, недостаточно тщательное патрулирование территорий, отказ помогать жителям в борьбе с демоническими тварями, непомерная стоимость услуг заклинателей из школы Юэин. Список можно продолжать очень долго, уж поверьте, но благо Великий и Благословенный Драконом Император обратил свой светлый взор на беды простого народа, и теперь порядок в провинции будет восстановлен. Также в скором времени по всему тракту будут выстроены заставы для отслеживания перемещений заклинателей из разных кланов и школ. Постарайтесь подготовиться к этому торжественному событию и с почестями принять имперскую стражу.

Даже с такого расстояния, находясь за воротами дома, Фэн Мэйфэн видела, как сошлись к переносице тёмные брови Ван Юна и как он впился пальцами в шёлковый свиток. Но, к её удивлению, он не стал спорить, язвить или набрасываться на посланника, грозясь перерезать ему глотку, а просто промолчал.

– Я более чем уверен, что вы, знаменитый генерал Ван, вернёте своему клану и школе Юэин былую славу, а также продолжите верой и правдой служить Великому и Благословенному Драконом Императору.

– Не сомневайтесь! – Ван Юн вложил правый кулак в левую ладонь. – Наша семья сделает всё возможное, чтобы доказать свою преданность.

Посланник удовлетворённо кивнул и потянул за поводья, разворачивая лошадь к воротам.

– Приношу свои извинения за то, что разбудил вас! Необходимо было донести императорский указ до ваших ушей в кратчайшие сроки, и я не мог ждать ночи.

– Ничего страшного, – отозвалась госпожа Ван, и её тёмные глаза наполнились гневом, но она через силу улыбнулась. – Лёгкого пути.

– Господин Ван Шэнхао, госпожа Ван Хуалин, Принц Ночи, господин из школы Шэньгуан… Разрешите откланяться! – бросил всадник и ударил лошадь по бокам, отчего та захрапела и сорвалась с места, снова поднимая тучу пыли.

Все, кто стоял во дворе дома семьи Ван, почтительно поклонились, провожая незваного гостя долгим взглядом.

Мэйфэн дождалась, пока императорский посланник промчится мимо ворот, и выдохнула. Ноги подкосились, и она присела прямо на землю, приложив ладони к груди: тревога медленно отступала, ведь всадник даже не упомянул двух братьев-близнецов из клана Ван, которые до сих пор проходили обучение в имперской армии. За последний год от них не было вестей, и среди учеников стали ходить слухи, что они погибли, поэтому каждая весточка из столицы воспринималась семьёй как дурной знак.

– С близнецами всё хорошо, с Ван Сюаньюем и Ван Синъюем всё в порядке… – прошептала Мэйфэн, стараясь успокоить колотящееся сердце. Они вместе играли с самого детства, вместе слушали занудные уроки монаха Чана, вместе убегали из дома и прятались в Лунной роще, но империя и их прибрала к рукам.

От тяжёлых мыслей её отвлёк шум, доносившийся со двора, и она вновь прильнула к щели между стеной и красной деревянной створкой ворот.

Члены семьи Ван находились в смятении: глава школы нервно поглаживал короткую бородку, погрузившись в размышления, тётушка Ван бранила посланника, не выбирая выражений, а Ван Юн развязно потянулся и зевнул, словно совершенно ничего не произошло. Затем он сломал печать и раскрыл свиток.

– Что там? – спросил Ван Шэнхао, подойдя к сыну в сопровождении жены, которая придерживала его под руку. – Всё это странно, ведь отряд шифу Хэ каждое новолуние выезжал в Шуйсянь и в соседние деревни. Да и плату за работу мы брали смешную, а иногда избавляли жителей от демонов просто за чашку горячей лапши!

– Все знают о добропорядочности адептов школы Юэин! – подал голос Гэн Лэй, читая послание из-за плеча Ван Юна. – Господин Ван, очевидно, что всё подстроено! Похоже, теперь император действительно хочет полностью управлять кланами и следить за каждым нашим шагом. Но мы всегда были независимыми и всегда поддерживали порядок в провинциях и без надзора столицы!

– Лэй! – прервал его Принц Ночи и повернулся к другу, качнув головой. – Прошу, выбирай выражения, когда говоришь о Великом и Благословенном Драконом Императоре.

Гэн Лэй вздохнул, оправил бежевые рукава, привычно пряча в них ладони, и отошёл назад, как будто больше не желал вникать в содержание свитка. Таким сосредоточенным и строгим Мэйфэн его ещё не видела, и теперь ей показалось, что она совсем не знала этого человека.

– А-Юн, что скажешь? – спросила тётушка Ван и забрала у него свиток, пробежавшись взглядом по иероглифам. – Моё мнение – это возмутительно! Долина холмов и все поселения вокруг реки Жуань – испокон веков наша земля! Мы много лет охраняем северную провинцию и никогда не отчитывались ни перед кем, тем более за такие мелочи! – Она свела брови точно так же, как её сын, и сразу стало понятно, что Ван Юн чертами лица и характером пошёл в мать. – В столице попирают мораль и пренебрегают добродетелью[44], присылая нам такие послания!

Глава Ван Шэнхао стоял с закрытыми глазами и медленно кивал, поддерживая слова жены.

– Отец! Матушка! – Ван Юн вдруг изменился в лице: его тёмный взгляд опустился на родителей, а под острыми скулами залегли тени. – Вы и правда не понимаете, как всё это опасно? Сила Великого и Благословенного Драконом Императора настолько огромна, что мы со всеми нашими боевыми искусствами и лунной ци никогда не… – Он замолчал и приложил ладонь ко лбу. – Нам не победить. Нас просто уничтожат, сотрут с лица земли, если не подчинимся. Отец, пожалуйста, примите верное решение!

– Я пошлю гонцов к главам кланов Гэн, И и Ши! – проговорил Ван Шэнхао, сжав в руках свиток, который даже не мог прочитать. – Для начала необходимо узнать обстановку в других провинциях и после этого уже думать о том, какую позицию займём мы. А до тех пор, А-Юн, ты должен делать всё возможное, чтобы исправно выполнять указания из столицы.

– Хорошо, отец! В таком случае на закате я начну собирать отряд из лучших учеников.

Он поклонился родителям и быстрым шагом направился к богато украшенной фонариками и лунными камнями пристройке для гостей, кивнув по пути Гэн Лэю, который всё это время наблюдал за разговором со стороны. Они бесшумно прошли по открытой галерее дома и скрылись из виду.

Мэйфэн всё ещё сидела на земле за красными воротами, ведущими во двор семьи Ван. Всё услышанное казалось сном, от которого просыпаешься в холодном поту, и она вздрогнула, представив, что привычный мир школы Юэин начинает давать трещину.

Судя по рассказам проезжающих мимо деревни путников, нынешний правитель империи Чжу был молод и жесток настолько, что ради трона перебил всю свою семью. Его не зря боялись, и раз уж он взялся за клан Ван, то вряд ли в будущем ослабит хватку.

Закрыв рот руками, Мэйфэн закашлялась и почувствовала, как в груди с каждым рваным вдохом что-то невыносимо кололо, словно по внутренностям перекатывалась подушечка портного, испещрённая иголками. Она убрала ладони от лица и увидела, что на коже остались следы крови.

Отпущенное ей время стремительно истекало, а потому предстояло перейти к более решительным действиям, пока не стало слишком поздно.

Этой ночью луну скрывали тяжёлые грозовые облака. Где-то вдалеке, над возвышающимися тёмными громадами холмов, сверкнула белая полоса, рассекшая небо надвое, и вскоре над деревней Юэ эхом прогремел гром.

Сильный ветер нещадно трепал бумажные фонари, что освещали внутренний двор храма Юншэн, обрывая шнурки, на которых они были подвешены, и задувая свечи внутри. Но с самой нижней крыши храма всё ещё свисали мерцающие лунные камни в форме полумесяца, излучая тусклое желтоватое сияние и отбрасывая длинные тени на площадь перед статуей богини, где стояли в этот час четверо адептов.

Из ворот, ведущих в главный зал, вышел Ван Юн в боевом облачении школы Юэин: его чёрный чаошен с узкими рукавами, закрытыми тёмными наручами, сливался с ночным мраком, и лишь знак отличия на вороте – серебристый месяц, закованный в полную луну, бросался в глаза. В руке он держал свой легендарный гуань дао, что носил имя Ушэнь[45], при упоминании которого враги империи Чжу тряслись от страха.

Следом за Ван Юном вышел и Гэн Лэй, сразу выделяясь своими пшеничными волосами, убранными в пучок, украшенный гуанем[46] из белого нефрита и острыми шпильками. Его белое одеяние с золотыми узорами на вороте сверкало в свете лунных камней, а к широкому кожаному поясу с узорчатым тиснением крепился знаменитый цзянь со сверкающей рукоятью, который звался Хофэй[47], прямой меч, излучающий яркий свет.

Облачённые в боевые доспехи школы Юэин ученики выстроились в ряд перед каменной лестницей, что вела во внутреннюю часть храма, и не сводили взглядов с двоих мужчин, стоящих перед ними на возвышении.

Кто-то из адептов шепнул:

– Шисюн похож на северный, теневой склон горы, а молодой господин Гэн на южный, освещённый склон, они прямо как инь и ян.

Услышав это, Ван Юн ухмыльнулся: когда Лэй находился рядом с ним, окружающие всегда восхищались. Неважно, на поле боя перед жестокой битвой или же на богатом приёме во дворце – их маленькая уловка по завоеванию всеобщего внимания срабатывала каждый раз. И сегодня, стоя вместе на фоне грозовых облаков и молний, рассекающих небо, они, несомненно, производили впечатление на молодых адептов.

– Каждый из вас на закате получил важное послание, – заговорил Ван Юн, опуская древко гуань дао себе на плечо. – Оно означает, что вы обладаете достаточным количеством лунной ци и готовы первыми из адептов стать полноправными заклинателями и представлять школу Юэин. Я наблюдал за вами в храме и уверен, что вы уже готовы выйти в мир и встретиться с настоящей опасностью.

В глазах адептов загорелся искренний восторг, но Ван Юн не был уверен, что они действительно представляли, с чем им придётся столкнуться, выполняя поручения, прописанные в свитке из столицы. Судя по отчёту их шифу господина Хэ, никому из учеников ещё не доводилось стоять лицом к лицу с демонами высоких рангов, ведь на время их обучения выпало небывалое затишье в империи Чжу.

– Вижу, что все вы, кроме ученицы Ань, используете основное заклинательское оружие – меч цзянь, – продолжил Ван Юн и взглянул на невысокую девушку, на щеке и ладонях которой мерцали древние иероглифы – клеймо целителей клана Ань. – Выйди вперёд.

Она почтительно поклонилась и шагнула к каменным ступеням.

– Расскажи, чему тебя обучали.

– Целительству, – слабым голосом проговорила она. – Я могу использовать путь Лунной тени, чтобы помогать соученикам в бою: у меня большой запас лунной ци для излечения ран и создания энергетических барьеров. Моё оружие – кинжалы, ведь они легче и занимают меньше места, благодаря чему мне удаётся заполнять скрытые карманы лекарствами.

Её ладони легли на две небольшие рукояти, которые выглядывали из чёрных ножен, висевших у неё на бёдрах.

– На это я и рассчитывал, – кивнул Ван Юн и жестом попросил её вернуться в строй. – Я выбрал вас, оценивая личные качества каждого, но слаженная работа в отряде не менее важна для заклинателей, которые отправляются, скажем, в логово демонов. Вы должны хорошо изучить сильные и слабые стороны друг друга, чтобы бой можно было закончить быстро и без потерь. Остальные также назовитесь.

– Хэ Сюли, совершенствую владение цзянем, из заклинаний хорошо знаю Серп месяца! – протараторила вторая девушка с запоминающимся красивым лицом и тёмными волосами, убранными в два аккуратных пучка на макушке. – Хочу продолжить дело своего отца и в будущем обучать молодое поколение.

– Меньшего я и не ждал от дочери нашего шифу Хэ! – Ван Юн сложил руки на груди и посмотрел на двух юношей, которые стояли следующими.

– Дуань Хэн! – представился совсем ещё юный адепт с бледным лицом и синяками под глазами. – Цзянь – моя жизнь, я мечтаю скорее дать ему имя. Соединяю особый стиль боя семьи Дуань с силовыми заклинаниями пути Лунной тени, в основном с Призывом заката.

– Меня зовут Ань Бохай. – Тут же из строя вышел крупный юноша, почти на две головы выше предыдущего. – И я готовлюсь рубить всех демонов без разбора. До этого у меня не было возможности омыть цзянь в крови нечисти, но благодаря шисюну я смогу проверить свою силу в настоящем бою и прославить нашу деревню. – Он со звонким хлопком вложил кулак в ладонь, и лицо его при этом было настолько серьёзным, словно он прямо сейчас собирался биться с врагами насмерть.

– Занятно! – ухмыльнулся Ван Юн и наклонился к Лэю. – В одном отряде дочка шифу Хэ, сын известных мечников Дуань и два представителя разных ветвей клана Ань. Интересно, что из этого выйдет.

Гэн Лэй лишь развёл руками. Оставалось только догадываться, смогут ли эти ученики с высоким уровнем лунной ци поладить друг с другом.

– Вы и сами знаете, что раньше последователи пути Лунной тени предпочитали работать в одиночку из-за своих особых навыков и секретных техник, связанных с ночью и тьмой, но сейчас, чтобы защитить северную провинцию, нам придётся объединиться. – Ван Юн протянул руку, и Гэн Лэй вложил в неё свиток с печатью, в котором содержались указания для школы Юэин. – Несколько дней назад в деревне Нинцзин началась эпидемия. Изначально признаков демонического вмешательства не было, поэтому клан Ван отправил на помощь жителям ученика-целителя, но он так и не вернулся. Из-за нашего промедления вести о неизвестной болезни дошли до столицы, и из Хэнбана[48] пришёл указ незамедлительно проверить окрестности горы Фэнсинь на присутствие демонических следов, чем мы и займёмся сегодня ночью.

– Шисюн, вы правда думаете, что это дело рук демонов? – громко и чётко спросила Хэ Сюли за всех. – Через торговцев до нас доходили слухи о пробуждении лесных духов, но неужели Завеса между мирами действительно истончается?

Ван Юн медленно выдохнул и пробормотал:

– Почему заклинатели, которые должны учиться подчинять стихийную ци и убивать нечисть, говорят о демонах так, словно это просто детская сказка?

– Глава школы тяжело заболел и ослеп, когда они только начинали серьёзное обучение, – объяснил Гэн Лэй, который за последние годы бывал в деревне Юэ гораздо чаще, а потому оказался более осведомлённым о событиях в храме. – А госпожа Ван ограждала это поколение от любых опасностей.

– Понятно.

Вчера за ужином матушка упоминала, что ученики обычно выполняли простые поручения: отгоняли волков от соседних деревень, искали воров или ставили защиту против духов на крестьянские дома, но Ван Юн даже представить не мог, что самые одарённые адепты школы никогда не сталкивались с сильными демонами в бою. Несмотря на мнимое затишье, чудовища из Обители мёртвых до сих пор прибывали в этот мир через бреши в Завесе, а значит, сила заклинателей была необходима.

– Я не стану ничего от вас утаивать, – заговорил Ван Юн, опуская древко гуань дао на землю. – Рано или поздно вам придётся столкнуться с правдой, которую от вас скрывали. Вновь возвращаются времена, когда тёмные сущности чувствуют себя на нашей земле как дома, а это значит, что пора оставить мирные медитации и совершенствование и начать наконец делать то, ради чего создавался путь Лунной тени. Убивать демонов, а ещё… убивать людей.

Ученики обеспокоенно переглянулись, но не посмели перебивать наследника школы.

– Выглядите так, словно вы никогда не задумывались о том, что ваши навыки годятся не только против нечисти. Заклинатели из всех школ участвовали в войне с государством Фа, и только благодаря этой силе мы прогнали завоевателей с наших территорий. И не забывайте своих предшественников, которые тоже участвовали в десятках сражений во времена Второй междоусобной войны школ и кланов. Вы уже не дети и должны понимать: если понадобится подавить восстание или поймать мятежников ради безопасности империи, то вы это сделаете.

Над храмом повисла тишина, которую прервал раскалывающий небо грохот грома, и тут же на площадь обрушилась стена воды, словно кто-то из небожителей неожиданно выплеснул на землю исполинский кувшин. Ван Юн тихо выругался и посмотрел в сторону лунного входа в храм – чей-то силуэт, размытый дождём, какое-то время стоял неподвижно и вскоре двинулся вперёд, к статуе богини Юэлянь.

Когда фигура приблизилась и остановилась перед каменными ступенями, Ван Юн узнал Фэн Мэйфэн, одетую в чёрное боевое одеяние школы Юэин. Её бледное лицо выглядело болезненно, волосы намокли и прилипли к лицу, а в туго затянутом пучке на макушке блеснула шпилька из белого нефрита с вырезанным полумесяцем, окружённым пионами.

Сейчас она выглядела воинственно, как настоящая заклинательница, следующая путём Лунной тени, но Ван Юн не собирался признавать её. Она могла сколько угодно носить чёрное и наполнять цзюань энергией, пытаясь доказать свою значимость, но Принц Ночи видел эту мозолящую глаза последнюю из клана Фэн насквозь. Обычная девушка со слабой ци, которая просто не может смириться с тем, что великой заклинательницей ей не стать.

– Шисюн, возьмите меня в отряд! – крикнула она и почтительно склонилась перед двумя мужчинами, вложив кулак в ладонь.

– Фэн Мэйфэн, кажется, я запретил тебе появляться в храме! – сказал Ван Юн и посмотрел на неё с насмешкой, приподняв левую бровь. – Твоя настойчивость похвальна, но она тебе не поможет.

– Прошу, выслушайте! – не поднимая головы, продолжала Мэйфэн. – Я хочу предложить сделку! Возьмите меня сегодня с собой, и если я смогу себя показать, то вы, шисюн, примете меня в ученицы, а если же нет, то я навсегда оставлю попытки совершенствовать путь Лунной тени и больше не посмею перешагнуть порог храма Юншэн.

Дождь звонко бился об изогнутую крышу храма, срывался на землю и грязными потоками бежал по вырытым вокруг площади глубоким канавам. Все силуэты казались размытыми и нечёткими, но Ван Юн всё равно мог разглядеть, как тяжело вздымались плечи Мэйфэн после подъёма в гору, и отчего-то ему захотелось согласиться. Возможно, испытав стыд из-за очередного провала, она наконец решит отступить и больше не будет донимать его глупыми просьбами.

Принц Ночи убрал назад выбившиеся из высокого хвоста мокрые волосы и проговорил:

– Пожалуй, эта сделка меня заинтересовала. – Он небрежно указал рукой в сторону остальных учеников. – Покажи себя сегодня, Фэн Мэйфэн.

– Спасибо вам! – сказала она и, поклонившись ещё ниже, отошла назад.

Ван Юн взглянул на своего друга, который теперь нежно улыбался их названой сестре, и у него сразу же возникло желание поменять своё решение. Насколько же Лэй был рад тому, что его обожаемая мэймэй, которую он раньше всегда оберегал, смогла добиться своего и попасть в отряд…

– Так счастлив? – спросил Ван Юн, поймав вопросительный взгляд Гэн Лэя в широком лезвии своего гуань дао.

– Мэймэй много тренировалась, готовясь к этому дню, поэтому я и правда радуюсь за неё. А ты, как и всегда, не можешь удержаться от заключения сделок. – Тёплая улыбка, словно излучающая тусклый свет, снова озарила лицо заклинателя из школы Шэньгуан. – Кажется, и она помнит эту твою слабость.