Луна освещает путь в тысячу ли. Том 1

Глава 6 Отражение луны в воде

Двое мужчин в белых одеждах, напоминающих облачения скитающихся по миру даочжанов[53], шли по пустынной улочке деревни Нинцзин, оглядывая скудные лавки, стоящие по обе стороны от дороги. Несколько торговцев с грязными тряпицами, намотанными вокруг лица, в тишине раскладывали свои товары на запылённых деревянных столах, но других жителей не было видно.

– Не люблю белый цвет, – возмутился Ван Юн, расправляя длинные рукава поношенной, но хотя бы сухой и чистой одежды, которую удалось раздобыть ранним утром на постоялом дворе. – Ночью словно яркая приманка для врагов, а днём как бледный призрак, сбежавший с похорон.

Гэн Лэй улыбнулся, внимательным взглядом осматривая друга с головы до ног, и сказал:

– По-моему, тебе идёт. В белом ты не такой суровый и пугающий, как в своей неизменно чёрной форме школы Юэин. Может, тебе и правда начать носить светлое? Глядишь, и ученики потянутся к своему шисюну, а не будут шептаться за спиной, называя тебя демоном.

– Очень смешно.

Ван Юн хмыкнул и закатил глаза, не желая обсуждать свою мрачную репутацию среди адептов. Его уважали и боялись, а другое отношение могло рождать ненужные привязанности, которые в момент опасности заставят поступать в соответствии с чувствами, а не по приказу. У него уже был Лэй. Тот, ради кого Принц Ночи, не раздумывая, отдал бы жизнь, остальные его не интересовали.

– А вот ты, кажется, светишься в любой одежде, даже в таких лохмотьях! – заметил Ван Юн и ухмыльнулся. – В обычной ситуации сюда сбежались бы все девушки деревни.

– Кстати об этом, – Гэн Лэй обернулся и тут же прикрыл рукавом нижнюю часть лица. – Не только девушки, но и все остальные жители слегли с тяжёлой болезнью. Нам не помешало бы для вида повязать тряпицы на лицо, чтобы не вызывать подозрений.

Принц Ночи пропустил это замечание мимо ушей и подошёл к пожилому мужчине, который сидел в одиночестве за прилавком с лунными камнями.

– Доброго дня! – обратился он к старику и слегка склонил голову. – За сколько продаёте светильники?

– И вам доброго дня, благородные господа, даочжаны… кхм! – торговец оживился, но тут же замялся и стал трепать засаленную повязку, скрывающую смуглое лицо. Он явно не имел понятия, какое обращение выбрать. – Вам отдам за полцены! Всего две медные монеты за штуку. У нас и цвета разные есть, вот, посмотрите сами.

Достав из мешочка на поясе шесть медяков, Ван Юн со звоном положил их на стол, накрывая рукой, и снова заговорил самым доброжелательным тоном, на который только оказался способен:

– Дайте нам три белых светильника, а ещё не ответите ли на пару наших вопросов?

– Конечно-конечно, молодые господа! – закивал старик и принялся заворачивать лунные камни в бумагу. – Расскажу всё, что знаю, ведь вы мои первые покупатели за последние дни.

– Мы пришли издалека и услышали, что в деревне Нинцзин случилась беда. Что же здесь произошло?

Ван Юн навис над прилавком и понизил голос, словно ждал, что торговец поделится какой-то тайной.

– Ой, как будто мало нам невзгод! До этой проклятой заразы мы и так кое-как сводили концы с концами: налоги каждый год поднимаются, а денег нет. Уж не знаю, как в крупных городах или в деревне Юэ, а у нас люди от голода умирали прямо на улице! Сам лично похоронил двоюродного брата…

Он замолчал, а через мгновение чихнул и смачно высморкался прямо в тряпку, через которую дышал. Ван Юн и Гэн Лэй старались не подавать вида, но их лица при этом всё равно скривились от отвращения к чрезмерной простоте и непосредственности деревенских жителей.

– На самом деле зря вы сюда пришли, молодые господа, – продолжил мужчина, потирая нос. – У нас в последнее время странные дела творятся: примерно три дня назад, глубокой ночью, будто что-то бухнуло. Звук был настолько ужасным, что все мы выбежали из домов посмотреть, не прогневались ли духи и не раскололась ли гора Фэнсинь надвое. Но на улице стояла мёртвая тишина. На следующее утро несколько деревенских, что ходили через лес к нижним рисовым полям, слегли с горячкой. – Торговец наклонился к Ван Юну и прошептал: – К вечеру они иссохли, будто из них все соки высосали, ну и умерли, конечно. А вчера староста посчитал, что уже сто человек эту заразу подхватили!

– А что же школа Юэин? Разве они не должны были прислать целителя вам на помощь? – спросил Принц Ночи, надеясь услышать хоть какие-то новости о пропавшем адепте.

– Уж чего не знаю, того не знаю. Если и приходил кто, то небось тоже слёг и уже отправился к праотцам. Хорошо, что в нашу деревню по воле лунной богини забрёл действительно великий целитель Ши! С ним-то точно болезнь пойдёт на убыль.

Услышав имя прославленного на всю империю лекаря, Ван Юн натянуто улыбнулся краешками губ и наконец убрал ладони с прилавка.

– Благодарю за помощь, – холодно сказал он, развернулся и зашагал прочь по пустынной улице, но вскоре всё-таки оглянулся на Гэн Лэя.

– До встречи на дороге жизни! – тот с поклоном попрощался с торговцем, забрал бумажный свёрток с лунными камнями и быстро догнал Принца Ночи.

Какое-то время они шли молча, но вскоре Лэй нарушил тишину:

– Всё это звучит очень подозрительно. Громкий звук, внезапная эпидемия, неужели…

– Скоро мы узнаем правду. – Ван Юн свёл тёмные брови и качнул головой. – Ты сказал Ань Иин пойти осмотреть тела в лазарете?

– Сказал, но разве она уже готова? Ночью эта ученица пережила истощение ци, и ей может быть сейчас тяжело выполнять поручения.

– Ты, как и всегда, слишком заботишься о других. Но я считаю, что именно в тот момент, когда у нас не остаётся сил, мы и открываем в себе скрытые способности. Если целительница Ань докопается до истины, но при этом свалится в обморок, то всё будет не зря.

Гэн Лэй вздохнул и взглянул на нещадно палящее солнце, которое даже с утра слепило глаза и сильно нагревало одежду.

– Думаю, нам уже пора навестить мэймэй.

– Не надо было оставлять её наедине с этим якобы великим целителем! Отравит ещё и без того слабую девчонку, а нам потом перед матушкой отчитываться.

– Ван Юн, мы оба отлично знаем: он ничего плохого не сделает. Наше счастье, что знаменитый Ши Янхэ чудесным образом оказался в деревне Нинцзин именно сегодня, а то пришлось бы отправлять мэймэй обратно в Юэ. Он лучший целитель в нашем поколении и настоящий мудрец.

– Даже если так, он мне не нравится.

Принц Ночи недовольно хмыкнул и отвернулся, не желая продолжать разговор о целителе, с которым ему довелось познакомиться ещё во времена обучения в имперской армии. Тогда они не поладили, и сейчас Ван Юн не собирался мило улыбаться этому заклинателю из школы Шилинь[54].

Вокруг царила мёртвая тишина. Окна и двери жилищ на этой улице были плотно закрыты, на глиняных стенах песочного цвета висели жёлтые талисманы с киноварными надписями, а с карнизов соломенных крыш свисали колокольчики, призванные отгонять злых духов. Но сегодня даже они не издавали звона, словно это место уже находилось во власти тьмы.

Откуда-то из подворотни послышался тихий женский плач. Там, прислонившись спиной к деревянной бочке, на земле сидела девушка в лохмотьях и держала иссохшую руку мужчины, что лежал рядом. Он уже давно покинул этот мир, ведь в переулке стоял резкий трупный запах, но селянка, кажется, этого не замечала и продолжала покачиваться из стороны в сторону, сжимая безжизненную ладонь.

Ван Юн остановился на мгновение, опустив тёмный взгляд на двух несчастных, и почувствовал, как к горлу подкатил вязкий ком: воспоминания о годах, проведённых на поле боя, яркой вспышкой пронеслись перед глазами и тут же исчезли. Медленно выдохнув, Принц Ночи отвернулся и прошёл мимо. Он никогда не сможет протянуть руку каждому несправедливо обиженному, но в его силах было сделать всё возможное, чтобы изгнать зло из этих мест и вернуть людям спокойствие.

– Пойдём, – сказал он Гэн Лэю, который тоже замер, словно эта смрадная подворотня насильно приковывала взгляд. – Мы ничем здесь не поможем.

– Да, ты прав.

Ван Юн увидел, как Лэй едва заметно поджал бледные губы. Наверняка и он думал о том, каким жестоким стал мир в последние годы: там, где не рушила жизни война, бесчинствовали демоны и люди, считавшие себя выше других. В такие времена империя Чжу как никогда нуждалась в заклинателях, но школы слишком ослабли, и адепты едва ли могли защитить кого-то, кроме себя.

– Ты заметил, как Фэн Мэйфэн сражалась вчера? – заговорил Принц Ночи, пытаясь отвлечься от переполняющих его тягостных мыслей.

– Мне показалось, что мэймэй странно себя вела во время боя с яогуаями. Цзянь как будто тяготил её, и она не могла двигаться свободно. Но потом, когда меч выбили у неё из рук…

– Она использовала скрытые техники школы Юэин, – закончил Ван Юн и провёл рукой по волосам, убирая чёлку, постоянно выбивающуюся из высокого хвоста. – Кто-то учил её этому?

– Насколько я знаю, нет. Она всю жизнь выбирала цзянь и отказывалась от другого оружия, которое ей предлагал господин Ван. Помнишь же, как пять лет назад мы вместе с тобой показывали ей сложное таолу – Нависшие облака, спустившаяся луна, чтобы она могла за себя постоять и не отставала от других мечников? – Гэн Лэй качнул головой и убрал руки в широкие белые рукава. – Она тогда долго тебя упрашивала. Но после нашего отъезда вряд ли что-то изменилось: твой отец перестал её обучать, а шифу Хэ не особо ею интересовался.

– Надо же. Возможно, это скрытая предрасположенность к тайному стилю боя школы Юэин, но откуда? – Ван Юн остановился перед деревянной лачугой, что стояла на отшибе, и задумался. – Если это действительно так, то Фэн Мэйфэн срочно нужно поменять оружие.

– Неужели ты и правда возьмёшься за её обучение?!

– Пока не уверен. Мне нужно подумать.

Сладковато-терпкий запах древесины и полевых трав приятно обволакивал, унося разум далеко от бренного мира. Мэйфэн снилось, что она медленно прогуливалась по Лунной роще, касаясь кончиками пальцев только распустившихся лепестков белых пионов, которые подрагивали на тёплом ветру и мерцали, отражая серебристый свет звёзд.

Хорошо, как же хорошо…

Здесь дышалось удивительно свободно, и её не мучила эта гнетущая тяжесть в груди, что отравляла каждое мгновение. Но разве существовало подобное место, куда можно так просто сбежать и чувствовать себя легко и безмятежно?

Как только сомнения подточили хрупкое спокойствие Мэйфэн, наваждение тут же дрогнуло и начало растворяться в вязкой темноте: цветок за цветком, ствол за стволом – всё тонуло во тьме. И вскоре перед глазами встало сплошное мрачное полотно, сквозь которое невозможно было хоть что-то разглядеть, но зато последняя из клана Фэн теперь улавливала тихие звуки. Несвязное бормотание прямо рядом с её ухом и шорох одежды, а ещё она ощутила непривычные прикосновения к коже в области шеи, словно кто-то водил сильными, но нежными пальцами рядом с её ключицами.

Никогда ещё Мэйфэн не позволяла никому трогать её тело подобным образом, поэтому она тут же дёрнулась и попыталась разлепить глаза.

Над ней склонился молодой мужчина с распущенными каштановыми волосами, доходящими до плеч, и полностью седой прядью, обрамляющей аккуратное загорелое лицо. Он выглядел сосредоточенным и, кажется, втирал в кожу какую-то травяную мазь с резким запахом, бесцеремонно раскрыв ворот боевой формы Мэйфэн.

Больше не в силах выносить такой позор, она отбросила руки незнакомца, затем отпрянула, прижимаясь спиной к прохладной глиняной стене и притягивая колени к груди. Её ворот был распахнут, но не до конца, и Мэйфэн с облегчением выдохнула, всё же направляя угрожающий взгляд на мужчину.

– Что вы себе позволяете?!

– Молодая госпожа Фэн, прошу меня простить за вольность, но у меня не было никаких скрытых или непристойных мотивов! Я целитель и всего лишь хотел нанести мазь, которая бы облегчила вашу боль! – Незнакомец носил самые простые льняные одежды, но его поклон с изящными, отточенными движениями выдавал истинно благородное происхождение этого человека. – Вы сейчас находитесь в деревне Нинцзин, вас сюда принесли молодой господин Ван и молодой господин Гэн. Вы всю ночь страдали от жара, поэтому им пришлось обратиться ко мне.

Фэн Мэйфэн с недоверием оглядела целителя, но такое объяснение её немного успокоило: она разжала кулаки и наконец запахнула одежду на груди.

– Тогда где же они сами?

– Отошли разместить учеников школы Юэин на постоялом дворе. Совсем скоро они должны вернуться сюда, чтобы вас проведать.

– Хорошо. – Мэйфэн выдохнула и села ровно. – Представьтесь хотя бы: вам моё имя известно, а я понятия не имею, кто вы.

Краем глаза она заметила, что её правую руку перевязали, и кое-где на белоснежной ткани проступали кровавые подтёки. Раньше ожог так сильно не беспокоил её, но сейчас кожа словно пульсировала, и каждое движение заставляло хмуриться от боли, подобной тысяче одновременных иглоукалываний.

Мэйфэн привыкла терпеть, поэтому и сейчас лишь сдвинула брови, стараясь не показывать вида. И пока неизвестный целитель переминался с ноги на ногу, как будто собирался с духом, чтобы назвать своё имя, ей удалось наконец разглядеть место, в котором она находилась.

Комната была небольшой: на желтоватых глиняных стенах скапливались крупные капли воды, прогнивший деревянный пол скрипел под весом мужчины, а из маленького окна лился тусклый дневной свет, что падал на низкий стол с каменными мисками разного размера и рассыпанными по всей поверхности толчёными травами. В углу же комнаты лежал полупустой дорожный мешок, весь покрытый заплатками. Поношенная одежда и потрёпанные вещи, которыми владел человек с такими благородными манерами, наталкивали Мэйфэн на мысль о том, что перед ней стоит странствующий монах.

– Меня зовут Ши Янхэ, – заговорил наконец мужчина и улыбнулся, при этом неловко почесав затылок. – Третий сын второй ветви семьи Ши, целитель и отшельник из школы Шилинь.

Глаза Мэйфэн распахнулись, и она закашлялась. Конечно же, любой в империи Чжу слышал про знаменитого лекаря, который сделал отвары из тысячи трав, выпил каждый из них и нашёл противоядия для всех известных ядов. Поговаривали, что не существовало болезни тела или духовного недуга, которые не смог бы вылечить отшельник Ши Янхэ, путешествующий по свету и помогающий людям в каждой провинции.

Откуда ей было знать, когда она так непочтительно оттолкнула от себя этого молодого господина в бедных одеждах, что он представитель могущественного клана?

– Фэн Мэйфэн, – пробормотала она, соблюдая этикет. – Единственная дочь главной ветви клана Фэн, но следую путём Лунной тени. Я из школы Юэин.

Стоило встать и поклониться, чтобы не выглядеть ещё более неучтивой, поэтому Мэйфэн попробовала подняться с высокого кана[55], на котором для неё постелили одеяла, но Ши Янхэ остановил её и усадил обратно.

– Не стоит, вы ещё не окрепли.

– Целитель Ши, простите моё неподобающее поведение, я была не в себе, когда очнулась.

Мужчина качнул головой, и его ясное лицо показалось Мэйфэн удивительно юным для возраста, о котором все говорили. Кто-то утверждал, что Ши Янхэ путешествует уже не меньше двадцати лет, а кто-то болтал и о сорока, да и сама наследница клана Фэн слышала об этом прославленном целителе ещё в детстве. Мало кто в нынешние времена мог сохранять молодость с помощью совершенствования, поэтому встреча с таким заклинателем казалась настоящей удачей.

– Признаться, мне нужно с вами поговорить, пока ваши защитники не вернулись, – сказал он и обернулся в сторону двери с широкими щелями, через которые пробивался дневной свет.

– Они мне не защитники… – начала возражать Мэйфэн, но, увидев помрачневшего Ши Янхэ, просто кивнула и выпрямила спину, приготовившись слушать.

– Молодая госпожа Фэн, вы знаете, что медленно умираете?

– Да.

Не было ничего удивительного в том, что лучший целитель империи Чжу с первого взгляда разгадал её главную тайну, но всё же сердце дрогнуло, а ладони вспотели, и Мэйфэн схватилась за край холщового одеяла.

– Молодая госпожа, думаю, это не совсем обычная болезнь. Я почувствовал в вас остатки тёмной ци, словно когда-то вы с ног до головы пропитались ею, и именно эта энергия медленно разрушает ваше тело.

– Ещё в детстве меня и правда нашли отравленной, – призналась Фэн Мэйфэн и медленно выдохнула: она почти ничего не помнила о трагическом событии десятилетней давности, но хорошо осознавала, что рано или поздно её настигнет неминуемая кончина. – Целителю Аню тогда удалось вывести тёмную ци из моих меридианов, но спустя несколько лет он снова заметил ухудшения в моём состоянии, а прошлым летом сказал, что жить мне осталось полтора года.

– Как я и думал. Представьте, что вы окунули кусочек белой ткани в чёрную смолу: такие следы невозможно до конца вывести, и они останутся тёмным клеймом… Это и правда тяжёлая болезнь, и если её не лечить, то смерть молодой госпожи Фэн может быть воистину мучительной! Но кажется, что вы держите всё в тайне.

– Послушайте, я не собираюсь проводить отведённое мне время в постели и просто смотреть, как другие живут обычной жизнью, сражаются, становятся полноправными заклинателями. У меня есть ещё незаконченное дело! – Мэйфэн надрывно закашлялась и вытерла пальцами капельки крови с губ. – У меня был уговор с целителем Анем: он обещал, что не расскажет никому из близких, даже тётушке Ван, потому что понимает моё положение. Каждый вечер я пью травы, которые подавляют, скрывают мою ци, и никто из семьи и друзей до сих пор не догадался о том, что совсем скоро я их покину. Прошу вас, не говорите моим гэгэ! Я не хочу видеть их жалость и непрошеную заботу.

Ши Янхэ не ответил и окинул Мэйфэн долгим пристальным взглядом.

По его напряжённому лицу она поняла, что надежды мало, и приготовилась умолять или даже предлагать плату за молчание, но целитель заговорил первым:

– Хорошо, я сохраню вашу тайну. Также я приготовлю лекарство, которое замедлит поражение меридианов и заглушит боль. Да, пожалуй, имеющихся у меня трав и кореньев должно хватить.

Он прикрыл глаза и кивнул сам себе, после чего развернулся и подошёл к дорожному мешку, из которого тут же начал выкидывать прямо на пол разные свитки, свёртки и лекарские инструменты.

– Вы же великий и прославленный целитель… – неуверенно заговорила Мэйфэн, пытаясь ухватиться за эту маленькую дощечку в бушующем море. – Каждый слышал о вашем непревзойдённом даре и высокой ступени совершенствования! Может быть, вы способны излечить меня?

Ши Янхэ остановился, и его рука, в которой он держал то ли засушенную лапку какого-то животного, то ли уродливый корешок, застыла в воздухе.

– Увы, я не всемогущ. Исцелить такие болезни, поражающие и духовные каналы, и тело, мне не под силу. – Он отвернулся от Мэйфэн, продолжая делать вид, что ищет в мешке нечто важное.

– Но у вас должно быть хоть что-то ещё, кроме обычного лекарства! – умоляюще прошептала наследница клана Фэн и встала с кана, тут же согнувшись пополам от приступа кашля. – Подарите мне чуть больше времени… Мои родители, они так и не отомщены! Я должна успеть!

Выдохнув, Ши Янхэ взглянул на Мэйфэн через плечо и сказал:

– Вообще-то есть одно средство.

– Какое?!

– Вы знаете, что духовная энергия может замедлять течение любых недугов? – Целитель встал, отряхнул своё одеяние от пыли и подошёл к ней, держа в руках связанные бечёвкой травы. – Но ваш цзюань на две трети пуст, а это значит, что лунная ци плохо вам подчиняется.

– Получается, для меня всё и правда кончено?

– Не совсем. Если вы найдёте человека с выдающейся духовной силой и попросите медитировать вместе с вами, передавая часть энергии, то сможете продлить жизнь на целый год, а при большой удаче даже на два. Эта практика уже довольно давно не используется из-за непредсказуемых последствий, так же как Обмен камнями среди супругов и близких друзей. Но для вас это может стать спасением.

Фэн Мэйфэн задержала дыхание, пытаясь осмыслить только что услышанные слова. Неужели ей не придётся умирать так скоро? Неужели у неё действительно есть возможность жить?

– Но где мне взять… – её вопрос оборвал резкий и настойчивый стук.

После долгого мгновения тишины деревянная дверь со скрипом распахнулась, и внутрь зашли Гэн Лэй и Ван Юн – оба в белоснежных одеждах с длинными рукавами. Только у одного из них, стоило ему увидеть очнувшуюся Мэйфэн, на лице появилась тёплая улыбка, а другой привычно изогнул тёмную бровь и прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди.

– Уже очнулась? Значит, ничего серьёзного, – сказал Ван Юн, удостоив её коротким оценивающим взглядом.

– Ван-гэгэ, Гэн-гэгэ! – Она присела на край кана и поспешно провела тыльной стороной ладони по губам, чтобы названые братья не увидели кровь. – Что-то удалось узнать в деревне или на постоялом дворе?

– Сейчас это не столь важно! – заговорил Гэн Лэй и, подойдя ближе, положил ладонь ей на лоб. – Кажется, жар отступил. Целитель Ши, вы осмотрели руку мэймэй? Всё ли будет в порядке?

Ши Янхэ, который уже начал размалывать травы в ступе, вздрогнул, будто его только что осенило, и прокашлялся, перед тем как ответить:

– Молодая госпожа Фэн, ваша рука… Я ещё не упоминал о ней, поэтому вам стоит подготовиться к неприятным новостям. Сейчас я её подлатал, но в будущем, если вы снова будете сражаться мечом или другим тяжёлым оружием, ткани окончательно порвутся, и рука повиснет плетью. Навсегда.

– Что это всё значит? – повысил голос Гэн Лэй, и таким суровым Мэйфэн видела своего гэгэ впервые после возвращения в школу Юэин.

Смысл слов целителя никак не мог пробиться сквозь пелену радости, которую наследница клана Фэн только что испытала, услышав о возможности продлить себе жизнь. Теперь же она непонимающе уставилась на Ши Янхэ, пытаясь подвигать израненной рукой, которая действительно не слушалась её.

– Ожог хоть и старый, но очень серьёзный! Была повреждена не только кожа, но и мускулы, да и сразу после получения травмы, похоже, никто не оказал молодой госпоже должной первой помощи.

Мэйфэн дёрнула головой, стараясь избавиться от возникшего перед глазами образа детской ручки, покрытой омерзительными лопающимися пузырями и чёрной обугленной коркой… Она перевела взор на благовонную палочку, которая стояла на столе с травами и медленно тлела, испуская еле заметный серый дымок с запахом мирты, что извивался причудливыми узорами и исчезал где-то под низким потолком.

– Посмотрите на эту палочку, – продолжил Ши Янхэ, указывая туда же, куда был направлен взгляд Мэйфэн. – Если её не трогать, то она хоть сто лет пролежит и останется крепкой, но стоит только зажечь… – Он коснулся скривившейся истлевшей части, и та обвалилась на стол. – И её уже невозможно будет восстановить.

– Шарлатан! – вырвалось у Ван Юна, и он совсем не по-доброму усмехнулся. – Зачем называть себя великим целителем и мудрецом, если даже с такой трудностью справиться не можешь?!

– Я способен излечить многие раны, если они нанесены недавно, но я не небожитель, чтобы восстанавливать то, чего уже нет!

– Неужели невозможно хоть что-то сделать? – прервал их перепалку Гэн Лэй. – Говорят, что родники в горах Лунъя обладают целительной силой…

– К сожалению, это обычный миф. Я дам лекарства, но они только частично восстановят подвижность, чтобы рука могла обычно работать. Но ничего тяжёлого больше поднимать нельзя, особенно цзянь! Молодая госпожа Фэн, прошлой ночью вы приняли на себя очень сильный удар мечом, боюсь, именно это вызвало новые разрывы тканей в тех местах, которые десять лет назад были сильно обожжены.

Крупные слёзы потекли по щекам Мэйфэн. Сначала она попыталась успокоиться и быстро вытерла влажные дорожки рукавами, чтобы не показаться слабой и не потерять лицо перед Принцем Ночи, но вскоре мутная пелена полностью застлала ей глаза, и наследница клана Фэн перестала понимать, что делает.

– Лучше бы я умерла вместе со своими родителями в тот день… – прошептала она и уткнулась в белые одежды Гэн Лэя, содрогаясь от рыданий. – Лучше бы я умерла! Больше не могу… Не могу!

Она плакала, не стесняясь своего звонкого голоса, наполненного накопившейся за долгие годы болью. Она страдала, и только тёплая ладонь гэгэ, что легла ей на голову, и его крепкие объятия помогали чувствовать, что мир ещё не разрушился полностью.

– Всё будет хорошо! – говорил ей на ухо Гэн Лэй и гладил по волосам. – Я здесь, мэймэй, поэтому можешь плакать столько, сколько захочешь.

Его мягкий голос успокаивал, и вскоре её надрывные рыдания превратились в редкие всхлипывания. И всё же Мэйфэн не отпускала названого брата: сейчас ей не хотелось видеть презрительное выражение лица Ван Юна, поэтому она продолжала прятаться в объятиях Лэя.

В дверь легонько постучали, и послышался короткий скрип.

– Шисюн, вы здесь? – Мэйфэн узнала тихий и неуверенный голос Ань Иин. – Это ученица Ань, вы меня звали?

– Да! – холодно отозвался Принц Ночи. – Ши Янхэ, нам с целительницей нужно попасть в лазарет, чтобы осмотреть тела пострадавших. Надеюсь, такую простую просьбу ты в состоянии выполнить?

Мэйфэн приоткрыла глаза и увидела, как целитель Ши без лишних слов отставил в сторону ступку с травами и направился к выходу.

Наверняка он за свою долгую жизнь сталкивался с тысячами больных людей и не раз видел слёзы своих подопечных, но наследнице клана Фэн почему-то вдруг стало стыдно за себя, и она отсчитывала мгновения до того момента, когда все, кроме Гэн-гэгэ, покинут этот домик.

– Позаботься о ней! – бросил напоследок Ван Юн и вышел на улицу.

Ничего подобного от этого заносчивого названого брата Мэйфэн не ожидала, и теперь низ её живота скрутило от волнения. Принц Ночи только что показал свою заботу… Он не смеялся, и его лицо не искажала мерзкая ухмылка…

Гэн Лэй не ответил другу, но чуть заметно кивнул и стёр со щеки Мэйфэн последние слёзы.

Лазарет деревни Нинцзин стоял на самой окраине поселения и представлял собой пугающее зрелище. Обшарпанные стены, дырявая крыша, в которой свили гнезда птицы, уже давно покинувшие это место из-за тяжёлой ци, что поднималась над постройкой, и покосившаяся табличка с выцветшей надписью на входе.

Дом много лет пустовал, и среди местных жителей вскоре появилась легенда о прежнем хозяине, который заключил сделку с тёмными силами. Он так хотел заполнить своё жилище золотом от пола до потолка, что не побоялся гнева небожителей и начал убивать своих соседей в надежде выполнить волю призванного демона. Но спустя время его настигла страшная болезнь, и мужчина умер, так и не увидев обещанных богатств.

Суеверные крестьяне быстро поверили в рассказанную кем-то легенду и стали сторониться этого дома, наполненного плохой ци. Но с приходом в деревню Нинцзин неизвестного недуга все единогласно решили, что лучшего места для больных не найти. Туда отправляли всех: и людей при смерти, и тех, у кого только проявлялись признаки заражения.

Над лазаретом висел непроницаемый густой смрад, и как только Ван Юн и Ань Иин в сопровождении целителя подошли к окраине, их накрыл этот тошнотворный запах. Около дома сидели несколько попрошаек с тряпицами, обмотанными вокруг лица, и держали в руках деревянные плошки – наверняка они дожидались завтрака, который готовили женщины для всех не умерших ночью больных.

– Советую вам прикрыть чем-то нос! – заговорил Ши Янхэ и надел платок, висевший до этого у него на шее. – Хоть болезнь и не заразна, но запах внутри стоит не самый приятный.

Он достал из рукава обрывок грубой ткани и протянул его Ань Иин, которая быстро схватила тряпицу и прикрыла ею лицо.

– Благодарю, целитель Ши!

Ван Юн лишь недовольно хмыкнул, но не стал отпускать свои привычные едкие замечания: сейчас нужно было первым делом разобраться с демонической болезнью.

Дверь распахнулась, и на улицу вырвались клубы голубоватой пыли, несущей с собой всё тот же гнилостно-сладкий смрад, который растекался по склону горы Фэнсинь во время битвы с яогуаями.

– Проходите, целитель Ши! – пролепетала девушка, чьё лицо оказалось замотано бинтами, а ногти посинели от развивающегося недуга. – Сегодня поступили ещё больные, и они нуждаются в осмотре.

– Чуть позже, – ответил Ши Янхэ и пригласил заклинателей из школы Юэин внутрь.

В лазарете царил полумрак. Несколько десятков человек лежали на соломенных циновках в один ряд так плотно, что и ступить было некуда. Свет пробивался только через прорехи в крыше и скользил по искажённым болью лицам несчастных, из которых словно вытянули всю жизненную силу и оставили им вместо плоти и крови лишь сморщенную оболочку. Кто-то стонал, кто-то тихо плакал, уткнувшись лицом в сырую землю, а кто-то просто сидел, вглядываясь в пустоту.

Ван Юн всё же поднёс рукав к лицу, пытаясь не вдыхать эту невозможную вонь носом, а целительница Ань в это время заметно подрагивала и старательно отводила взгляд от синюшных стоп, показавшихся из-под циновок, или от ломких волос, свисающих с мёртвых голов. Она сдержала рвотный позыв и уже хотела броситься прочь, но Принц Ночи схватил её за руку и резко развернул к себе.

– Ань Иин, ты не можешь сейчас сбежать!

– Но это слишком тяжело для меня! Они… они все… просто ужасно!

– Разве не для этого ты учишься? – Ван Юн положил ладони ей на плечи и легко встряхнул её. – Чтобы в нашем мире стало чуть меньше боли и страданий. Если заклинатели не придут простым жителям на помощь, то кто тогда спасёт их? У нас есть путь Лунной тени, и мы должны следовать ему, безропотно принимая все трудности и тяжесть ответственности. Ты сама выбрала стать целителем и теперь не должна подвести, в первую очередь, саму себя.

Ань Иин закивала и посмотрела на мужчину в бедных одеждах, который уже успел уйти вперёд, ловко перешагивая через руки и ноги больных. Ван Юн подумал, что эта робкая ученица согласилась перебороть свой страх и отвращение только из-за Ши Янхэ – он был слишком известным лекарем, и провести с ним хоть несколько мгновений уже считалось удачей для любого целителя. Пусть и таким способом, но Иин всё же наберётся сегодня опыта и станет ещё более полезной для отряда и школы Юэин.

– Нам нужно пройти в дальнюю комнату! – позвал их Ши Янхэ, указывая на чернеющий в стене проём. – Там мы держим умерших, пока за ними не придут родственники.

– И кто-то действительно забирает тела? – спросила Ань Иин, уже более уверенно следуя за целителем Ши.

– Пока никто не рискнул заходить туда.

Желание жителей держаться подальше от этого места можно было понять. В соседнем помещении, отделённом от основного зала глиняной стеной, в ряд лежали высохшие до костей люди, что уже отошли в Обитель мёртвых. Здесь, в отличие от предыдущей комнаты, стояла ещё большая духота и смрад, а доносящиеся из-за тонкой перегородки стоны лишь усиливали отвратительное чувство безысходности.

– Ученица Ань, проведи осмотр, – скомандовал Ван Юн, подталкивая заклинательницу к первому телу, прикрытому лишь тонкой льняной тканью. – Тебя этому успел обучить целитель Ань?

– Д-да, – ответила она и взглянула на Ши Янхэ, словно спрашивая у него разрешения. – Я совершенствовала техники второй ступени и могу использовать лунную ци, чтобы выяснить истинную причину болезни и способ её лечения. Но сейчас я недостаточно хорошо подготовлена, поэтому не знаю, смогу ли всё сделать верно…

Целитель Ши провёл рукой над мёртвым мужчиной, приглашая Ань Иин к осмотру, и отошёл чуть назад. При этом в его глазах отразился неподдельный интерес, как будто он наблюдал за только что поднявшимся с земли жеребёнком, который делал первые шаги на трясущихся ногах.

Заклинательница присела и протянула ладони вперёд, располагая их над телом, но не касаясь иссохшей кожи. Цзюань на её запястье приобрёл оттенок серебра, и мягкий свет ореолом полился во все стороны, проникая внутрь мертвеца и возвращаясь наружу через его приоткрытый рот с рядом потемневших зубов.

Когда последний отблеск энергии растворился в затхлом воздухе, Ань Иин пошатнулась и опустилась на земляной пол, оказавшись между двумя телами. Она тяжело вздохнула и приложила руку к взмокшему от сильного напряжения лбу.

– Я применила технику Отражения луны в воде, и если бы болезнь была обычной, то я бы почувствовала недуг в себе и смогла бы определить, от чего человек умер. Но вместо этого я увидела нечто странное.

– Демоническая ци часто вызывает у целителей хаотичные видения, – подтвердил Ши Янхэ и присел рядом с девушкой. – Не волнуйся, в первые разы такое всегда пугает, но на самом деле это преимущество нашего пути.

– Расскажи, – приказал Ван Юн.

– Я словно смотрела на мир глазами того, кто напал на этого человека и довёл его до смерти. Сначала я спала внутри скалы, заточенная в камень, но вдруг что-то меня разбудило… Сильный грохот, после которого тусклый свет и запах тёплой крови позвали меня вперёд. Я толком не успела увидеть всего, что происходило вокруг, но совершенно точно десятки яогуаев стали выползать из разверзшейся бездны, словно кто-то вытягивал их наружу. И я явно разглядела чьи-то растерзанные останки, лежащие на земле. Уж не знаю, человек это был или животное, но чувство неутолённого голода меня не покидало, и потому я двинулась по лесу в поисках свежей плоти и наткнулась на мужчину, собирающего коренья. Он испугался, увидев меня, побросал вещи и побежал, а я погналась следом…

– Успокойся, это всего лишь видение, ничего больше, – проговорил Ши Янхэ и сжал ладони Ань Иин, надавив на акупунктурные точки[56] около её больших пальцев, отчего девушка тут же успокоилась и выровняла дыхание.

– У меня и раньше были предположения по поводу яогуаев, что напали на нас на склоне горы Фэнсинь. – Ван Юн скрестил руки на груди и постучал сапогом по циновке. – Теперь всё стало достаточно ясно, но дело принимает скверный оборот.

– Шисюн, мне кажется, кто-то намеренно пробудил демонов, – прошептала Ань Иин, посмотрев на Принца Ночи снизу вверх.

– Да, ты права. Эти яогуаи не совсем низкоранговые: они стали нападать на людей по указке того, кто их призвал, а раз спали они в скале, то можно с уверенностью сказать, что ночью мы столкнулись с семэями[57]. Видимо, горы и леса долго копили внутри ненависть, а теперь им хватило одной жертвы, чтобы проявить свою злую волю через начавшуюся эпидемию.

– Жертвы?! – переспросила целительница и подскочила, слишком резко вырывая ладони из рук Ши Янхэ, и тут же виновато склонила голову в знак извинения. – О чём вы?

– Ты упомянула запах тёплой крови и чьи-то останки, – пожал плечами Ван Юн, словно говорил о чём-то незначительном. – Чтобы пробудить семэя, нужно убить живое существо, желательно человека.

– Могу подтвердить ваши догадки, – вступил в разговор целитель Ши и кивнул в сторону дальнего угла, где землю прикрывала окровавленная ткань, под которой что-то лежало. – Первый человек, найденный мёртвым, не был одержим демонами или высушен до костей, его просто разорвало на куски. Как это произошло, я не знаю, да и крестьян, которые принесли его, уже не допросить, они тоже умерли от болезни. Предположу, что он попал под действие какой-то тёмной техники.

Ань Иин прикрыла рот руками и отступила, а Ван Юн, не спрашивая дозволения, прошёл вперёд и приподнял полог, заглядывая под него.

– Вот проклятье… – протянул он и подхватил пальцами обрывок чёрной одежды, с которой свисали распущенные серебристые нити. – Похоже, это тот самый молодой целитель из Юэ, которого отец отправил на помощь в деревню Нинцзин. Не думаю, что кому-то теперь удастся опознать тело, оно в ужасном состоянии.

– Мне очень жаль. – Ши Янхэ сложил ладони, словно и впрямь был монахом и мог своим жестом хоть как-то облегчить участь несчастного адепта школы Юэин. – Но оплакивать погибших лучше после того, как спасём тех, кто ещё жив.

– И без твоих наставлений понятно, что мы с отрядом сейчас же пойдём искать брешь, через которую пробираются семэи! – рявкнул Принц Ночи и кивнул в сторону выхода. – Если это не остановить, демоны мигом доберутся до жителей других деревень.

– В таком случае я могу попросить оставить со мной вашу целительницу?

Ван Юн свёл брови и кинул на Ши Янхэ острый взгляд.

– Не подумайте, что я как-то пытаюсь препятствовать вашей работе, но люди в соседнем зале одержимы духами семэями, и мне понадобится помощь, чтобы их излечить. Да и ученице Ань не помешают занятия в полевых условиях.

– Разрешите остаться, шисюн! – Ань Иин опустилась в поклоне, вложив кулак в ладонь. – Я многому смогу научиться у целителя Ши!

Отказывать такой талантливой заклинательнице, жаждущей новых знаний, не было смысла, поэтому Принц Ночи приподнял уголок губ и нехотя обратился к Ши Янхэ:

– Хорошо, оставляю свою шимэй на тебя. Надеюсь, к моему возвращению и вам удастся навести здесь должный порядок.

– Я позабочусь об Ань Иин.

Ван Юн развернулся и, прикрыв рукавом лицо, вышел из комнаты, исчезая в дымке благовоний, что заволокла соседний зал.