— Чё-то мне п**дец как ссыкотно, — сказал Рома, наверное, уже раз в четыреста первый.
— Ну так ссысь, — равнодушно сказал я ему. — Ссысь, тут никто не осудит. Ребята, мы же не осудим?
— Нет, — сказал Иствуд. — Мы только пидорство осуждаем, и то без особого энтузиазма, после того, как наш главный трахнул Экси. А ссаться — это пожалуйста.
— Я тоже не имею возражений, — сказала Вивьен. — Писайся, дорогой.
— Да идите вы все на**й! — заорал Ромыч.
Он был на нервяке. Да все были на нервяке. Вы ж посмотрите, где мы! Мы — в той самой подсобке арены, где уже тусовались перед тем, как выступить на разогреве у Даймонда. И точно так же снаружи ждёт толпа. Но не только снаружи...
Ещё одна толпа ждала в реале. На охереннейшем стадионе.
Бля буду. Этот будет не просто концерт. Это будет — апокалипсис Иоанна Богослова, с четырьмя всадниками и вавилонской блудницей, дающей каждому по очереди, включая коней.
Вдруг кулиса колыхнулась, и влетела Сэнди.
— Уф! — выдохнула она. — Ну, ребята, теперь уже всё готово. Начинаем через пять минут. Рома, тебе тут сюрприз.
— Какой, сука б**дь, на**й, в п**ду ё**ный сюрприз?! — заорал Ромыч, трясясь, как робкий х*й в ожидании первой п**ды.
— Сынок, ты где такие слова выучил? — ужаснулась незнакомая лично мне женщина, входя к нам.
— Ещё раз услышу — язык с мылом вымою, — подтвердил входящий следом мужик.
— Мама? Батя? — офигел Ромыч. — А я, это... Это всё Мёрдок! А я ничё...
— Безобразие! — зыркнула на меня женщина. — Взрослый мужик, а так выражается при ребёнке!
Я только глаза закатил.
Опять Мёрдок виноват, ну ясен х*й, как же иначе.
Ладно, хорошо хоть всего пять минут осталось.
Ромыч представил родителям своего друга Иствуда (он им не понравился), свою девушку Вивьен (она им тоже не понравилась) и Сандру, с которой они уже успели познакомиться.
— Ты связался с исключительно плохой компанией, и я уверена, они только затмевают твой талант, — заявила мамаша.
Я уже всерьёз подумывал зарядить ей фирменной басухой по затылку, но Сандра, видать, срисовала это моё желание и сказала:
— Всё, пора! Выход! На сцену, ребята!
И громко захлопала в ладоши, заглушая всю остальную не относящуюся к делу х**ту.
Я достал из инвентаря гитару и поднял её над головой героическим жестом.
— Ну чё, «Мертвецы»? Е**нём, как завещано, или будем х*и сосать?!
И пока Ромины предки хватали ртами виртуальный воздух, пытаясь высрать хоть какую-то реакцию на услышанное, Иствуд бодро гаркнул:
— Е**нём!
А Вивьен добавила:
— Я могла бы и отсосать, но у меня не получится в процессе играть на клавишных. Хотя...
— Отставить кулибинство, — махнул я гитарой. — Вперёд! Раз**ём этот сраный конкурс — и пойдём бухать!
— Буха-а-а-ать! — обрадовалась Вивьен.
Но, разумеется, бухать было рано. Сначала надо было раз**бать этот сраный конкурс.