Аквилон. Маг воды. Том 2

Глава 4

Надежда держала осколок русалочьего камня пинцетом со специальным зажимом. Ее рука слегка дрожала от волнения. Камень даже внешне сильно отличался от скромного амулета-рыбки. Он хранил энергию Стража Глубин, и эта энергия пульсировала слабым голубоватым светом, словно крошечное сердце морского чудовища.

— Готовы? — спросила она, и я услышал в ее голосе смесь научного азарта и страха перед неизвестным.

— Давайте сначала чистую воду, — предложил я, хотя знал, что реакции не будет. — Для контроля.

Она кивнула и поднесла камень к первой колбе. Прикоснулась к поверхности воды. Ничего. Вода осталась прозрачной, даже рябь не пробежала.

— Теперь вторую.

В тот момент, когда осколок коснулся зараженной воды, она резко стала меняться.

Реакция была мгновенной и жуткой.

В воде появились крохотные темные сгустки, похожие на капли чернил в стакане. Как в случае с амулетом, но намного более яркие и отчетливые.

За считанные секунды сгустки уплотнились, обрели форму. Крошечные существа, полупрозрачные, с едва различимыми щупальцами метались в ограниченном пространстве колбы, сталкиваясь друг с другом в безумном танце.

— Смотрите! — голос Надежды дрогнул от восторга первооткрывателя. — Они проявляются! Я их вижу! Но что это такое⁈

Вода в пробирке забурлила. Элементали двигались все быстрее, их столкновения становились все яростнее. И тут я увидел то, чего сам не ожидал.

Один элементаль вцепился в другого.

Нет, не вцепился. Он начал его поглощали. Втягивать в себя, словно амеба заглатывает добычу. Жертва дернулась, попыталась вырваться, но было поздно. За секунду от нее не осталось ничего, а победитель увеличился вдвое.

— Боже мой, — выдохнула Надежда. — Они… они пожирают друг друга!

Каннибализм распространился как зараза. Десятки крошечных существ бросились друг на друга в первобытной ярости. Сильные пожирали слабых, быстрые настигали медленных. С каждым поглощением выжившие росли. Из рисовых зернышек они превращались в горошины, потом в фасолины.

— Что происходит⁈ — Надежда быстро отдернула камень.

Но процесс уже было не остановить. Элементали насытились энергией Стража, впитали ее как губки. Теперь им не нужен был внешний источник. Они питались друг другом, и каждое поглощение делало выживших сильнее.

Колба задрожала. Вода внутри кипела от движения существ, давление росло. Стекло не выдержит, понял я. Сейчас рванет.

«Плохо-плохо!» — Капля заволновалась. — «Злые штуки! Кусачие! Голодные!»

«Держись подальше».

Хлоп!

Звук был не слишком громким, скорее похожим на лопнувший воздушный шарик. Но последствия оказались куда серьезнее. Пробирка разлетелась на десятки осколков. Вода брызнула во все стороны, забрызгав стол, пол, стену. Осколки зазвенели по каменному полу как град.

А на столе, среди луж и стеклянной крошки, остался он.

Водяной элементаль размером с кулак. Последний выживший в той чудовищной схватке, поглотивший всех остальных. Полупрозрачный, пульсирующий, переливающийся всеми оттенками воды. В его движениях читалась примитивная, но оттого не менее опасная злоба. Существо, которое только что уничтожило десятки сородичей и готово продолжать.

— Это же элементаль! — Надежда прижала ладонь ко рту. — Но откуда он взялся⁈ Это же такая редкость!

В современном мире да, подумал я. Нынешние маги не распознают элементаля, пока он не сядет им на нос.

Я смотрел на элементаля, а он на меня. У него не было глаз в привычном понимании, но я чувствовал его внимание. Холодное, оценивающее, голодное. Он изучал нас так же, как мы изучали его.

Я понял, что представление пора заканчивать. Но чтобы вытянуть из существа энергию, надо было отвлечь Надю.

— Надя, быстро! — я произнёс уверенно. — Принесите ведро или таз! Что угодно, лишь бы накрыть его!

— Ведром⁈ — она уставилась на меня так, словно я предложил тушить пожар керосином. — Вы собираетесь ловить ЭТО ведром⁈

— Ну не сачком же! — огрызнулся я, следя за элементалем, который полз к краю стола с целеустремленностью альпиниста. — Он водный! Ведро подойдёт!

Надежда бросилась к шкафу в углу лаборатории. Загремела посудой, что-то упало и разбилось. Обычно аккуратная, сейчас она сметала все на своем пути в поисках подходящей емкости.

Пора. Я протянул к элементалю тончайшую энергетическую нить. Невидимую обычным глазом, почти неощутимую даже магическим чутьем. Почти коснулся…

Элементаль дернулся, словно его ударило током. Инстинкт самосохранения, обостренный недавней схваткой не на жизнь, а на смерть, сработал мгновенно. Существо метнулось в сторону с быстротой, которой я не ожидал. Моя энергетическая нить прошла мимо, рассеявшись в воздухе.

Черт! Слишком быстрый. Этот элементаль не чета медлительному Стражу размером с дом или «звездочкам» в бутылке, которым некуда деваться.

Плюх! Водяной пузырь упал на пол, расплющился от удара, но тут же собрался обратно. И ринулся к двери с упорством солдата, идущего в последнюю атаку.

— Где он⁈ — Надежда вернулась, сжимая в руках старое цинковое ведро. Держала она его перед собой как щит.

— Там! — я указал на мокрый след, ведущий к двери.

Мы вместе ринулись за беглецом, промчавшись через кабинет и приёмную.

Элементаль катился по мостовой водяным шаром. На солнце он переливался всеми цветами радуги, как мыльный пузырь. Красиво, если не знать, насколько это опасно.

Улица была полна народу.

— Ой, божечки! — взвизгнула толстуха в цветастом платке, отскакивая от катящегося шара. — Что это за гадость⁈

— Мама, смотри, водяной мячик! — восторженно пискнул мальчишка лет пяти, и потянулся к элементалю ручонкой. — Можно потрогать?

Мать не разделяла его восторгов и дернула беднягу за руку, так что тот немедленно разревелся.

Элементаль петлял между ногами прохожих, уворачивался от сапог и ботинок. Целеустремленно полз к каналу, который блестел в конце улицы манящей полоской воды.

У меня был «Гарпун». Новое заклинание из арсенала, который открылся после прорыва на третий ранг. Мощное, точное, способное пронзить элементаля и вытянуть всю его энергию за секунду. Но использовать боевую магию посреди людной улицы? Слишком заметно. Слишком много свидетелей. Слишком много вопросов потом.

Я попытался еще раз. И еще. Протягивал энергетические нити, пытаясь зацепить беглеца. Но элементаль петлял как заяц, уворачивался от невидимой угрозы с поразительной ловкостью.

Проклятье. На улице прицелиться еще сложнее, чем в лаборатории. Слишком много помех.

«Данила не может поймать?» — встревоженно спросила Капля. — «Капле надо помочь!»

«Не надо, я справлюсь!».

Неизвестно, какую угрозу для маленького водного духа может представлять элементаль-каннибал. Проверять это я не собираюсь.

До канала оставался метр. Элементаль ускорился, чувствуя близость родной стихии. Еще немного, и он нырнет в мутную воду, исчезнет в глубине, начнет охоту на своих микроскопических сородичей.

И тут произошло чудо.

— Есть! — Надежда совершила невероятный бросок.

Она пробежала мимо меня, подняв ведро над головой. Последний рывок, прыжок, и она со всего размаху опустила свое оружие на элементаля.

Бам!

Металл ударился о камни мостовой. Элементаль оказался в ловушке.

Надежда тут же села сверху на перевернутое ведро, прижимая его всем своим весом.

— Держу! — выдохнула она, и в ее голосе звучала такая гордость, словно она только что поймала дракона голыми руками. — Я поймала его! Что теперь⁈

Вокруг нас уже собиралась толпа зевак. Торговки бросили свои лотки, приказчики забыли о делах. Все хотели посмотреть на странную барышню, которая села на ведро посреди улицы и отказывается вставать.

— Что там у нее? — шептались в толпе.

— Вроде, какая-то тварь водяная!

— Может, крыса?

— Сейчас что-нибудь придумаю, — сказал я громко, для публики. — Держите крепко, не отпускайте!

На самом деле я уже придумал. Как только элементаль оказался в замкнутом пространстве, я накинул на него энергетическую нить.

Контакт. Существо дернулось, попыталось вырваться, но было поздно. Я начал откачку. Одна секунда. Две. Три. Четыре.

— Готово, — сказал я, убирая руку. — Можете поднимать. Только осторожно, по моей команде.

— Он там еще есть? — Надежда наклонилась, пытаясь заглянуть под край ведра. — Не убежал?

— Сейчас проверим. На счет три поднимайте край. Только чуть-чуть! Готовы? Раз… два… три!

Она приподняла ведро на пару сантиметров. Я заглянул в щель, изображая напряженное внимание. На самом деле я уже знал, что там. Лужа обычной воды, не больше стакана. Все, что осталось от грозного хищника.

— Поднимайте полностью, — скомандовал я.

Надежда встала, подняв ведро. На мостовой осталось мокрое пятно. Толпа ахнула.

— А где тварь? — спросил кто-то.

— Растаяла! — выкрикнул мальчишка-газетчик. — Я видел! Была, а потом хлоп, и нету!

— Невероятно! — Надежда уставилась на лужицу так, словно та могла в любой момент снова превратиться в элементаля. — Он распался! Просто растворился без подпитки энергией!

— Логично, — кивнул я, поднимаясь с колен и отряхивая брюки. — Вы сами рассказывали, что без амулета сгустки в пробирке распадались. Наверное, тут случилось то же самое.

«Данила хитрый!» — Капля булькнула где-то под мостовой, в канализационном коллекторе. — «Съел злую штуку! Вкусно было⁈»

«Тише, Капа. Это наш секрет. Никому нельзя рассказывать».

«Капля умеет секреты! Капля молчок! Как рыбка!»

Смешно конечно говорить о секретах духу воды, которого кроме меня никто не видел и не слышал. Но я охотно поддерживал её игру.

Толпа начала расходиться. Зрелище закончилось, обсуждать было особо нечего. Водяная тварь исчезла, барышня с ведром оказалась не сумасшедшей, а вполне разумной особой. Скучно.

— Пойдемте обратно, — предложил я Надежде. — Нужно обсудить то, что случилось.

Она кивнула, все еще сжимая ведро. Держала его так крепко, словно боялась, что элементаль может материализоваться обратно.

Лаборатория встретила нас хаосом. На полу валялись осколки пробирки, стол был залит водой, на стене виднелись брызги. Настоящее поле битвы в миниатюре.

Надежда первым делом заперла дверь. На один оборот. Потом подумала и заперла на два. Постояла, глядя на замок, и добавила еще засов сверху. Только после этого облегченно выдохнула.

— Господи, что это было? — она прислонилась спиной к двери, закрыв глаза. — Я до сих пор не могу поверить. Мы создали… мы вырастили настоящего водяного элементаля!

— И он чуть не сбежал в канал, — напомнил я. — Где бы устроил настоящий пир.

Надежда открыла глаза. Прошла к столу, села напротив меня, сложив руки на мокрой столешнице. Посмотрела на них, поморщилась, убрала. Потом снова положила, не зная, куда их деть.

— Я видела их, — заговорила она тихо, словно боялась, что элементали могут услышать и вернуться. — Сначала они были крошечные, как звездочки. Потом начали расти. И… боже мой, они пожирали друг друга! Вы видели? Они буквально поглощали сородичей! Это было…

Она замолчала, подбирая слово.

— Жутко? — предложил я.

— Завораживающе, — призналась она, и тут же покраснела. — Это ужасно звучит, да? Но с научной точки зрения… Мы стали свидетелями уникального явления! Микроскопические паразиты, которые при достаточной энергии превращаются в макроскопических хищников!

Ее глаза загорелись тем особым огнем, который бывает у ученых на пороге великого открытия.

— Значит, энергия камня просто проявила их? — я изобразил удивление, хотя примерно представлял механизм. — До этого они были невидимы?

— Именно! — она вскочила, начала расхаживать по лаборатории, перешагивая через лужи и осколки. — Медный амулет, давал слишком мало энергии. Я видела только легкое помутнение воды, изменение цвета. А большой камень… Большой камень дал им столько силы, что они не просто проявились. Они начали двигаться, охотиться, расти!

Она резко развернулась ко мне, и я увидел, как блестят ее глаза.

— Это же прорыв! Мы можем мгновенно определять заражение воды! Не нужны долгие химические анализы, не нужны сложные приборы! Просто прикоснулся камнем к образцу и сразу видишь результат!

Я поднял руку, останавливая поток ее энтузиазма.

— Надя. Подумайте. Если каждая проверка будет выращивать таких тварей…

Восторг на ее лице начал меркнуть, сменяясь пониманием.

— О боже, — она медленно опустилась обратно на стул. — Я не подумала… Если это войдет в практику… Каждый торговец захочет проверить свой товар. Каждая хозяйка захочет убедиться, что вода безопасна.

— И каждая проверка будет создавать элементаля размером с кулак, — кивнул я. — Злого, голодного, готового пожирать себе подобных.

— Но мы же видели, он погиб без энергии!

— Мы его поймали. А если хотя бы один сбежит в канал?

Надежда побледнела. Ее пальцы сжались в кулачки.

— Если причина заражения в этом, то в канале может быть полно микроскопических элементалей, — сообразила она.

— И если туда попадет один большой, выросший, сильный…

— Он будет их поглощать, — медленно произнесла Надя, осознавая масштаб катастрофы. — Расти. Становиться еще больше, еще сильнее. Боже, что мы наделали? Мы создали не метод диагностики. Мы создали оружие! Биологическое оружие массового поражения!

Она обхватила голову руками. Несколько секунд она сидела так, потом подняла на меня глаза. В них плескалось отчаяние.

— Что же делать? Забыть об этом? Сделать вид, что ничего не было? Но люди умирают! Каждый день от зараженной воды умирают десятки человек!

— Проблема не в самом методе, — сказал я, обдумывая ситуацию. — Проблема в количестве энергии. Медный амулет дает слишком мало, элементали не проявляются полностью. Большой русалочий камень дает слишком много, они становятся опасными.

— И что вы предлагаете?

— Нужен артефакт оптимального размера. Золотая середина. Достаточно энергии, чтобы проявить элементалей и сделать их видимыми. Но недостаточно, чтобы они начали расти и пожирать друг друга.

Надежда нахмурилась, обдумывая мои слова.

— Это потребует ювелирной точности. Тончайшей калибровки. Где мы найдем мастера, способного на такую работу? Братья Крутовы делают огромные камни для лодок. Обычные ювелиры не работают с магическими артефактами.

— Я знаю одного умельца, — сказал я, вспоминая свои познания Архимага в создании артефактов. — Сделает тестовый образец. Если получится, можно будет наладить производство.

Она удивленно приподняла бровь.

— У вас много знакомых с необычными талантами. Но даже если мы создадим такой артефакт… Кто будет их производить? Кто будет продавать? Как обучить людей пользоваться? Это же целая индустрия!

Я наклонился вперед, сложив руки на столе.

— Именно. Индустрия. А любая индустрия требует финансовой основы. Знаете, что произойдет, если мы создадим правильный тестер?

— Люди смогут проверять воду?

— Это начнется с честных торговцев. Те, кто действительно продает чистую воду, захотят это доказать. Они купят тестеры, будут проверять товар при покупателях. «Смотрите, никаких элементалей, вода чистая!» Это станет их конкурентным преимуществом.

Надежда начала понимать.

— А мошенники, которые разбавляют чистую воду грязной…

— Не смогут пройти проверку. Их вода будет кишеть элементалями. Покупатели увидят это своими глазами и перестанут покупать. Мошенники разорятся или будут вынуждены торговать честно.

— Но это же… это же победа! — она снова вскочила, но теперь ее движения были более осмысленными. — Прозрачность рынка! Защита потребителей! Конец эпидемии!

— При одном условии, — остановил я ее энтузиазм. — Если мы сможем произвести достаточно тестеров. Не десятки, а сотни. Тысячи. Для всего Озерного края.

— Но для этого нужны деньги. Большие деньги. Мастерские, материалы, рабочие…

— Именно поэтому нужна коммерческая основа. Тестеры нельзя раздавать бесплатно. Их нужно продавать. По разумной цене, доступной и торговцу, и зажиточной семье. Деньги от продаж пойдут на расширение производства, на обучение операторов, на открытие представительств в других городах.

Надежда прикусила губу. Я видел внутреннюю борьбу на ее лице. Врач в ней хотел помогать людям бесплатно. Но разумная женщина понимала правоту моих слов.

— Я не хочу наживаться на чужой беде, — наконец сказала она.

— А кто говорит о наживе? Это социальный проект с самоокупаемостью. Без коммерческой основы мы так и останемся с парой опытных образцов, которые будут пылиться в лаборатории. А люди продолжат умирать.

Долгая пауза. Надежда смотрела на лужу на столе, оставшуюся от злополучного эксперимента. Потом подняла глаза на меня.

— Хорошо. Ради спасения людей… Я согласна. Что нужно делать?

— Для начала, дайте мне осколки камня. Я передам их мастеру, пусть попробует создать прототип.

Она собрала осколки со стола. Завернула их в вощеную бумагу, аккуратно, словно это были драгоценности.

— И еще, — добавил я, принимая сверток. — Не экспериментируйте без меня. Это слишком опасно. Мы видели, что может произойти.

— Не буду, — пообещала она. — Честно. Я до сих пор дрожу, когда вспоминаю, как эта тварь ползла к каналу. Когда встретимся?

— Через пару дней. Мастеру нужно время на работу.

Она проводила меня до двери. Отперла все замки, которые так старательно закрывала. На пороге замялась, словно хотела что-то сказать.

— Данила… Спасибо. За помощь. За идеи. За то, что вместе со мной ловили эту тварь. Я бы одна не справилась.

— Мы партнеры, — улыбнулся я. — Помогать друг другу в наших интересах.

Она тоже улыбнулась в ответ.

На этом мы и попрощались, а я отправился обратно в лавку антиквариата. Всё никак не привыкну к тому, что в «свою лавку антиквариата».

Лавка была закрыта, но в окнах горел свет, а значит, Золотов был внутри.

Я постучал. Послышались шаги, звяканье замка.

— А, это вы, — Золотов снял цепочку и впустил меня. — Проходите, проходите. Я как раз закончил с вашими находками.

На прилавке были аккуратно разложены предметы. Три из них лежали особняком. Золотов подошел к ним с видом фокусника, готовящегося к главному трюку.

— Вот эти три вещицы особенно интересны. Во-первых, золотые карманные часы.

Он поднял их, и цепочка мелодично звякнула.

— Гравировка: «Любимому сыну от отца. 1823». Но это не главное. Главное, что в воде они пролежали максимум две недели. Видите? Золото блестит, механизм почти не пострадал. С небольшой чисткой будут как новые.

— Две недели? Вы уверены?

— Абсолютно. Кто-то потерял их совсем недавно. И судя по гравировке, вещь фамильная. Дорогая не только в денежном смысле.

Он отложил часы и взял медальон.

— Женский медальон. Внутри миниатюрный портрет ребенка. Выполнен в технике эмали, рисунок на металле, даже не потускнел. Видите подпись в углу? «Ж. Б.» Жерар Буасье, известный миниатюрист. Его работы стоят бешеных денег. И опять же, в воде недолго. Неделя, может, полторы.

Третьим предметом оказалась серебряная печатка.

— Символ купеческой гильдии, инициалы «А. К.» Такие печатки делают на заказ при вступлении в гильдию. Стоит она рублей двести, но для владельца бесценна. Без нее он не может заверять документы.

Золотов сложил все три предмета вместе.

— И вот что я думаю. Эти вещи не просто потеряны. Их владельцы наверняка ищут. Готовы заплатить за возвращение.

— Именно об этом я и хотел поговорить, — кивнул я. — Помните нашу идею о «Бюро находок»?

— Как не помнить! Я полночи не спал, все обдумывал.

Старик оживился, глаза заблестели. Он достал из-под прилавка исписанный лист бумаги.

— Смотрите, я даже набросал план! Объявления в газетах: «Потеряли ценную вещь в канале? Мы поможем найти!» Но формулировка неточная. Нужно аккуратнее.

— «Бюро находок», — предложил я. — «Помогаем вернуть потерянное владельцам за разумное вознаграждение».

— Отлично! — Золотов принялся записывать. — И начнем именно с этих трех предметов. Дадим объявления с описанием. «Найдены золотые часы с гравировкой». Не указывая, какой именно, пусть владелец сам назовет. Так мы отсечем мошенников.

— И вознаграждение двадцать процентов от стоимости, предложил я. — Это справедливо и законно. Мы же не вымогатели, честно нашли и возвращаем. К тому же, тратимся на объявления, на оценку, на хранение.

— Знаете что? — Золотов хлопнул ладонью по прилавку. — Мне нравится! Честный бизнес, помощь людям, и нам выгода. Когда начинаем?

— Прямо завтра. Сегодня составим текст объявлений, завтра отнесем в газеты. К концу недели посмотрим, есть ли отклик.

Старик полез в ящик стола за чистой бумагой и перьевой ручкой.

— Вот, — Золотов придвинул ко мне лист. — Пишите текст, у вас лучше получится. Вы молодой, современный, знаете, как людей заинтересовать.

Я на минуту задумался и начал писать:

«Объявляем об открытии „Бюро находок“. Если вы потеряли ценную вещь в каналах нашего города, не отчаивайтесь! Поможем вернуть дорогие сердцу вещи законным владельцам за разумное вознаграждение в размере 20% от стоимости. Конфиденциальность гарантируется.»

— Очень хорошо! — воскликнул Золотов, читая через мое плечо. — Только добавьте адрес. И часы работы. С десяти до семи, воскресенье выходной.

Я дописал. Потом на отдельном листе составил три коротких объявления о конкретных находках. Без подробностей, только общие слова. Пусть настоящие владельцы сами опишут потерянное.

— Завтра с утра отнесу в «Синеозерский вестник» и «Торговые ведомости», — пообещал Золотов. — Это самые читаемые газеты.

— И давайте сделаем новую вывеску, — предложил я. — «Антикварная лавка и Бюро находок». Солидно и понятно.

— Вывеска… Да, нужна новая. Знаю одного мастера, делает красиво и недорого. Дня за три управится.

Мы еще час обсуждали детали. Как вести учет. Как проверять владельцев. Что делать, если вещь никто не заберет. Золотов оказался дотошным и предусмотрительным. Каждую мелочь обдумывал, записывал, уточнял.

Когда я собрался уходить, на улице уже зажглись фонари.

— Данила, — окликнул меня антиквар у двери. — Я вот что подумал… Эти «Рыбаки», они ведь не просто исчезли? Вы их…

Он не договорил, но вопрос повис в воздухе.

— Они больше не побеспокоят честных людей, — ответил я. — Этого достаточно?

Золотов медленно кивнул.

— Более чем. Знаете, я всю жизнь боялся. А с вами почувствовал, что могу не бояться. Спасибо за это.

В комнате Надежды Светловой горела свеча. Можно было бы включить лампу, но ей нравился тёплый, чуть неровный свет. Воск оплывал неровными потеками, создавая причудливые узоры на медном подсвечнике. За окном шумел вечерний город, но здесь, в мансарде было тихо.

Надежда сидела за письменным столом, задумчиво кусая кончик дорогой перьевой ручки с фиолетовыми чернилами. Подарок той самой Кати, которой она собиралась писать. «Фиолетовый тебе идет,» смеялась подруга, вручая подарок на выпускной. «Будешь писать мне письма фиолетовыми чернилами, и я сразу узнаю, что это ты.»

Сколько же она не писала? Неделю? Две? С момента отъезда из столицы время летело странно. То тянулось как патока, то проносилось галопом.

Начала писать:

Дорогая Катя!

Прости, что так долго молчала. Знаю, ты волнуешься, наверное, уже придумала сто причин моего молчания, каждая страшнее предыдущей. Спешу успокоить — я жива, здорова и даже, представь себе, почти счастлива.

Частная практика идет лучше, чем я ожидала. Уже есть постоянные пациенты. Денег хватает на комнату и еду, даже откладываю понемногу. Но не об этом я хочу тебе рассказать…

Надежда остановилась. Перо замерло над бумагой.

Катя, я встретила очень необычного человека. Нет, не подумай ничего такого! Просто… Он человек совсем не нашего круга. Он ныряльщик.

Ты наверняка подумаешь — что может быть интересного в обычном ныряльщике? Но послушай…

Он приехал в город буквально ни с чем. Серьезно, ушел с пристани, держа руки в карманах. А через неделю уже стал владельцем антикварной лавки. Нашел на дне озера фамильный медальон жены известного городского адвоката. О нем писали все газеты. А ещё, чтобы помочь мне с экспериментами, он плавал в одно жуткое место…

И знаешь что странно? Я уверена, что он скрывает что-то. Не плохое, просто… В нем есть какая-то тайна.

Надежда перечитала написанное. Получилось, что все письмо о Даниле. Хотела написать про него пару строк, а вышло…

Она поймала себя на том, что улыбается. Потом покраснела.

Быстро дописала:

В общем, жизнь здесь интересная. Много работы, новые знакомства. Погода стоит чудесная. Как твоя учеба? Сдала римское право?

Целую, твоя Надя.

p.s. Напиши, что нового в столице. Здесь не хватает сплетен.

Сложила письмо, запечатала. Потом долго сидела у окна, глядя на огни города. И думала об удивительном человеке, который занял в письме так много места. И в мыслях тоже.

Дом Елены Павловны встретил меня запахом, от которого желудок тут же сжался в предвкушении.

Щи. Настоящие, наваристые, с говядиной и капустой. К ним примешивался аромат жареных котлет, отчего слюнки потекли еще сильнее.

Я едва переступил порог, как из кухни выпорхнула сама хозяйка. Передник с узорами, седые волосы убраны под чепец, в руках полотенце.

— Ох, я и не ожидала! — всплеснула она руками. — Думала, опять на ночную рыбалку уйдете не поевши! Садитесь, садитесь, все готово!

Столовая была маленькой, но уютной. Круглый стол накрыт клетчатой скатертью. На стенах фотографии в рамках. Неизвестные мне люди смотрели с них серьезно и важно, словно следили, чтобы постояльцы доедали все до крошки.

— Вот, щи свеженькие! — хозяйка поставила передо мной тарелку, полную до краев. — И хлебушек черный, сама пекла утром!

Хлеб был еще теплым. Корочка хрустела, мякиш пружинил под пальцами. Я отломил кусок, обмакнул в щи. Вкус был божественным.

— Как день прошел? — спросила Елена Павловна, усаживаясь напротив с чашкой чая.

— Продуктивно. Дела потихоньку идут.

— Это хорошо, хорошо! Молодому человеку без дела нельзя. От безделья всякие глупости в голову лезут.

Она осеклась, покраснела.

— Ой, что это я! Простите, заболталась. Котлетки будете? С гречкой?

— Буду, спасибо.

Котлеты были румяными, с хрустящей корочкой. Внутри сочное мясо с луком и чесноком. Гречка рассыпчатая, каждая крупинка отдельно. Елена Павловна умела готовить так, что простая еда становилась пиршеством.

— А еще есть солянка вчерашняя! — вспомнила она. — Знаете, солянка на второй день только вкуснее становится. Настаивается!

— Спасибо, я уже сыт.

— Как это сыт? — она возмутилась так искренне, словно я нанес ей личное оскорбление. — Молодому человеку нужно хорошо питаться! Вы же весь день работали! А может, рыбачить собираетесь опять?

Упоминание о рыбалке заставило меня едва не поперхнуться. В этот момент Капля, которая плескалась где-то в водопроводе под полом, радостно передала мыслеобраз.

«Данила поймал Стража! Страж больше рыбы! Страж огромный-преогромный! Как дом! Нет, как два дома!»

— Видела вашу мокрую одежду вчера в корзине для стирки, — продолжала Елена Павловна, не замечая моей борьбы с приступом кашля. — Вся насквозь! Неужели в воду упали?

— Волна накрыла, — улыбнулся я, откашлявшись. — Бывает.

— Ох, опасное это дело! А рыбу-то поймали?

«Данила поймал! Поймал-поймал! Страж вкусный был! Много энергии!»

— Не повезло, — покачал я головой, мысленно шикая на Каплю. — Ничего не поймал.

— Ну что ж, бывает! — утешила хозяйка. — В следующий раз обязательно повезет! Если поймаете, я вам такую уху сварю, пальчики оближете!

— Спасибо, обязательно принесу.

Капля уже представляла себе уху из Стража, посылала мне мыслеобразы и булькая от смеха.

— А на сладкое блинчики с творогом есть! Или варенье вишневое с чаем?

От блинчиков отказаться было выше моих сил. Тонкие, кружевные, со сладким творогом внутри. Елена Павловна полила их сметаной, потом задумалась и добавила ложку варенья сверху.

— Вот так вкуснее будет!

Она была права. Сочетание кислой сметаны, сладкого варенья и нежного творога создавало феерию вкуса.

После ужина я поднялся к себе, сытый и довольный. Сейчас бы лечь спать, но меня ждало дело, которое не хотелось откладывать.

В своей комнате я первым делом запер дверь на засов. Потом задернул шторы поплотнее. Из кармана достал сверток с осколками русалочьего камня. Развернул бумагу на столе.

Осколки лежали как драгоценности на витрине ювелира.

«Красивые!» — Капля высунулась из кувшина с водой на умывальнике. — «Блестят! Как звездочки!»

«Да, малышка. И очень полезные».

«Данила будет делать полезные штуки?»

«Буду. Но это сложная работа. Нужна тишина и сосредоточенность».

«Капля будет тихо! Капля молчок! Ни буль-буль!»

Но через минуту она уже забыла о своем обещании.

«А что Данила делает? А зачем? А почему так? Ой, светится! Ой, красиво!»

Я улыбнулся. Ее детское любопытство было забавным и совсем не отвлекало.

Создание артефактов требовало не силы, а точности. Как часовщик собирает механизм из сотен крошечных деталей, так маг вплетает энергетические узоры в структуру камня. Один неверный поворот, одна лишняя петля, и вместо полезного артефакта получится красивый, но бесполезный камушек.

Я мысленно воспроизвёл в памяти плетение. Вздохнул. И приступил к работе над первым камнем.